ПРОЛОГ
Холодно… Жуть как холодно в старом, обветшалом доме, ледяной постели и безумно одинокой душе…
- Больше не бояться… - Стуча беззубыми деснами, шептала для своего успокоения. – И решать самой…
Дрова закончились два дня назад, еда, вода – с утра все вымерзло насквозь, вслед за неожиданно сильно ударившим морозом. Днем, пока светило солнце, я успела доковылять до могилы матери, чтобы попрощаться. Кто знает, встретимся ли мы на том свете?
Родственников у матери не было – всех прибрала война, сначала одна, а затем вторая. Мать увезла меня в восточную Сибирь еще в начале революции, скрывая в чреве от вездесущих большевиков, зачатую на стороне от морганатической жены, дочь великого князя - Михаила Александровича Романова – так и не отрекшегося от престола, как и не занявшего его.
Деревня Веселкино, что разрастется за долгие годы до большого села, а потом так же незаметно вымрет к настоящему времени, приняла нас настороженно, но вскоре смягчилась. Батенька мой (не кровный, а тот, что по юности своей и горячности, прикрыл грех матери скорой женитьбой), Егор Викторович, ушел из нашей жизни вместе со второю мировой. Мы же с матерью выживали, как могли, помогая всем селом фронту.
Всю жизнь меня одергивали, наказывали и тайно, пока отец не видел, воспитывали во мне «великую княжну», что в разумении матери вот-вот обретет престол, стоит только воцариться обратно династии Романовых, что иммигрировали из России. В бесконечных «нельзя» и «не положено» я дожила до самой матушкиной смерти, так и не заведя себе ни мужа, ни детей.
После похорон, о семье можно было даже не мечтать – кому нужна пятидесятилетняя девственница? Детей не народит, а слава белой вдовы, за многие годы превратившаяся в истовое убеждение, широким транспарантом висела в умах всех лиц мужского пола деревни.
Спасала лишь школа, в которой я с великим удовольствием преподавала французский язык и уроки труда, скорее по привычке, чем по надобности оберегая страшную тайну своего появления на свет.
Чем же я прогневала бога, что не прибрал мою душу вслед за матерью, щедрой рукой отвесив мне столь долгий срок? Единственный живой участник войны, награжденный медалью за самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны, ветеран труда, заслуженный учитель России, проработавшая в школе до восьмидесяти шести лет, и лично ругавшая проклятущее правительство, за её закрытие по прямой линии с президентом, вынуждена умирать в нищете, голоде и холоде…
Вместе с разгоряченными мыслями, в тело начало прокрадываться тепло, усыпляя-убаюкивая истерзанную душу. Может быть, есть еще шанс, что я через месяц встречу своё столетие?
Через два дня её нашли – маленькую, тоненькую, свернувшуюся в клубок в собственной постели. Это Олег, её последний выпускник, привез детей на каникулы проведать родителей и задался вопросом, почему в доме учительницы уже какой день не топится печь. Он же и организовывал похороны, разместив белую вдову рядом с её родителями.
Глава1.
- Луна! - Кто-то нещадно тормошил меня, ввинчиваясь в мозг тонким девичьим голоском. - Луна, очнись же! Не бросай меня одну, пожалуйста!
Тело болело, словно я попала под копыта табуну лошадей. В чугунной голове звонко отражался от стенок черепной коробки этот странный голос, зовущий какую-то Луну. При чем здесь спутник Земли, я не понимала. Да и не до этого мне было.
Тяжелые веки открылись со скрипом. Я начала вспоминать, что засыпала в промороженном доме, но сейчас никакого холода точно не чувствовала. Наоборот, было жарко. Кто-то растопил печь, пока я спала? Сквозь мутноватую пленку в поле зрения попал расплывчатый силуэт.
Картинка понемногу начала приобретать четкость и краски, а я попыталась вернуть себе речь.
- Пить…
Собственный голос мне не понравился. Но тут к сухим губам прижался влажный ободок кружки. Я неистово вцепилась в глиняные бока, жадно насыщаясь влагой. Моя спасительница же молчать не стала.
- Прости, Луна. Мне пришлось добавить в воду две твоих ягоды Мьяли. Они быстрее восстановят твою магию, что ушла на лечение. Неделя вступительных экзаменов почти закончилась – завтра последний день. – Девушка тяжело вздохнула. – Я решила без тебя не пытаться поступать. Мы вместе приехали сюда – вместе и поступим.
Вода действительно оказалась чуть кисловатой, но как же божественно она освежала и придавала сил моим старым мощам! Пленку с глаз как рукой сняло, и тут, окинув помещение взором, я начала покрываться нервными мурашками. Дом этот точно не мой. И комнаты такой в моем доме отродясь не было. И девушка эта определенно мне не знакома. Я нервно облизнула сухие губы, а тут уже и волосы на коже зашевелились от осознания, что пока я спала, у меня выросли зубы.
Нет! Этого не может быть! Я посмотрела на тонкие руки с молодой бледной кожей и чуть было не раскричалась. Нервный смешок вырвался непроизвольно, но на вопросительный взгляд девушки, я отмерла.
- Прости, пожалуйста, я не помню кто я, и кто ты и что произошло. – Глазами осматриваю старое, застиранное шерстяное одеяло, боясь поднять взгляд и увидеть вспыхнувшее ко мне недоверие. Но, облегченно вздыхаю, когда девушка подает голос.
- Луна! Это же я, Кара. Видать и вправду тот маг хорошо тебя приложил. Вернее, его конь. Вернее, это не он сам, а ты к нему полезла. В смысле, к коню, не к магу. – Она закрыла ладонью лицо. – Совсем запуталась. Ты помнишь, как увидела коня мага, и я тебя не могла остановить? Просто помутнение какое-то. Как зачарованная шла, никого не слышала. А он, то есть конь, копытом тебя в грудь. Так страшно…
Мне тоже сделалось жутковато… Мысли испуганными пташками вспорхнули и разлетелись по голове, пытаясь собрать осколки воспоминаний. Разум поглотила темнота, где мелькали короткие кадры из жизни девушки, тело которой я по неволе заняла. Словно в калейдоскопе картинки приближались, отдалялись, строились в замысловатые фигуры, вызывая головокружение. Пока, наконец, не собрались в один строгий ряд, чтобы замелькать перед моим взором с немыслимой скоростью. Удивительно, но я успевала все просмотреть, понять и впитать.
Глава 2.
Все же тяжело воспринимать чужую жизнь сквозь призму собственной. Во многом она не совпала, ох, да почти во всем!
Любимый ребенок, счастливые родители, много смеха и радости. Болезнь матери, затем смерть. Непроходящее горе отца, чуть не сгоревшего от переживаний. Заботливая соседка, что змеей в пушистой шкуре проскользнула в дом, прикармливая, окружая мнимой опекой. Милое щебетание и сюсюканье, и расчетливые косые взгляды на единственного ей родного человека.
Когда бедная девчонка осталась за порогом отчего дома, лишь тогда осознала, что забота была ложью, а доверие, оказанное чужой тетке – слишком щедрым жестом, приведшим к катастрофе.
Отец ничего и слушать не хотел из уст очерненной перед ним дочери. С разочарованием прогнал её, кинув напоследок мешочек с монетами на первое время. Их как раз хватило, чтобы добраться до Торна – небольшого города, в котором был филиал Лиаренской Академии магии. Луна достигла возраста первой проверки на магию, хотя у родителей ее отродясь не было. Но (можно же помечтать?), вдруг бы в ней неожиданно проснулась хоть капля дара, и тогда она бы могла пройти годовое обучение по бытовой магии. А там уже можно устроиться прислугой в благородный дом, и даже, возможно, набиться в помощницы какому-нибудь магу, а то и в компаньонки!
От возможных перспектив захватывало дух, а буйная фантазия девушки столкнула её с Карой. Они быстро подружились, обещая друг другу помогать, в случае успеха одной и провала другой. Так, назвавшись между собой сестрами, они в складчину сняли самую дешевую комнату в таверне средней руки, вечерами отмывая горы посуды от остатков, и намывая зал.
Хозяин был приветливым, не склочным толстяком, безумно влюбленным в свою жену – повариху. Сирра Рута была ему под стать – пышногрудая хохотушка. Её пироги раскупались, не успев попасть в недра огромной печи. А какими они были вкусными!
Желудок вывел жалобную руладу, а я, наконец, смогла вынырнуть из воспоминаний. Зачем мне не дали переродиться в моем мире, и почему боги этого мира переселили меня именно в это тело – для меня осталось загадкой. Что же, на то я и учитель, чтобы спокойно во всем разобраться.
Глава 3.
- Очнулась! Вот и хорошо! – Улыбнулась мне подружка, придвигая поближе к кровати стул, и протягивая в руках чашку с ароматным бульоном и ломоть свежего хлеба с румяной корочкой. Собака Павлова во мне сделала стойку и с визгом продалась рефлексам за возможность насытиться.
И лишь годами вдалбливаемые матерью правила этикета не позволили шумно прихлебывать и набивать рот хлебным мякишем, раскидывая по постели крошки. Словно она стояла рядом со мной, строгим взглядом оценивая каждое моё движение, я поднялась, осматривая тонкую хлопковую сорочку и взглядом разыскивая сундук, прячущийся за кроватью.
Накинула на себя серенькое платье, пусть и не новое, но довольно опрятное. Перед едой необходимо умыться и прополоскать рот настоем трав – это местное изобретение позволяло обойтись без чистки зубов – удаляло и отбеливало все на раз.
- Я в уборную. – Пискнула подруге по приключениям, и скрылась за дверью.
Так, если я правильно помню – слева от выхода из комнаты, вторая дверь. Воспоминания не обманули – деревянный трон с углублением и небольшой бочкой воды с болтающимся в ней черпаком, служили для определенных нужд. А небольшое корытце на столике рядом с кувшином – для умывания. В деревянной емкости так же было предусмотрено отверстие для слива.
Подсмотрела из воспоминаний – в отчем доме Луны подача воды обеспечивалась артефактами. Заряд магии для бытовых нужд пополнялся раз в год, и стоил немало. Теперь уже и я хотела взглянуть на уровень магии этой девушки. Надеюсь, что повезет.
Прополоскав молодые зубы отваром и тщательно умывшись, вернулась к ожидающей Каре. Она так и не притронулась к еде, что принесла.
- Я вспомнила, Кара, и о тебе, и о себе. Спасибо, что не бросила меня. – Я покосилась на нетронутую чашку. – Ты поела?
- Да, сирра Рута накормила меня на кухне, а это передала для тебя. – Девушка заметно повеселела и счастливо улыбалась. – Как ты себя чувствуешь? Готова ли завтра очаровать всю приемную комиссию?
Я, устроившаяся чинно и благородно испробовать кулинарный шедевр сирры Руты, чуть не подавилась хлебушком. За окном вечерело, а это значит, что нужно спускаться вниз, чтобы помогать в уборке. Пусть сирр Норн и добрый, но, если у нас завтра все получится – отплатить ему ленью за приют и еду будет недостойно по меркам любого мира.
Аккуратно допив остатки бульона из чашки и стряхнув с подола крошки в неё же, я решительно поднялась.
- Нам нужно спуститься и помочь. – Кара вышла вслед за мной из комнаты, полная энтузиазма и вдохновения от предстоящего. Нужно было немножко остудить её пыл, а то она так точно сегодня не уснет, и будет завтра вялым овощем. – Если завтра кто-то из нас не поступит, сирра Рута обещала принять нас на работу, пока мы подыскиваем место получше. Хотя и у нее работать – это большая честь, учитывая, какие слухи ходят о тавернах на окраине.
Вот, теперь другое дело. Мечтательное выражение из глаз подруги пропало, сменив розовую пелену на решительность и ответственность. Мечты – это, конечно очень хорошо. Вот только, когда витаешь в облаках – падать вниз намного больнее. А вот если ты идешь к своей цели, путь и небольшими, но шагами, гораздо проще воспринимается провал – по крайней мере настроенные воздушные замки на поломанные крылья не валятся.
Уснули мы далеко за полночь, уставшие, но довольные похвалой хозяина и твердого обещания принять нас назад в случае, если мечтам не суждено будет сбыться.
Глава 4.
Утро выдалось суматошным, благодаря стараниям одной неугомонной девушки, которая во что бы то ни стало, решила добраться до ворот Академии в числе первых.
Ей-богу, проще было класс семиклассников призвать к порядку, нежели остудить кипящие эмоции Кары. Увещевания, обещания и даже угрозы ни к чему не приводили. Она одна заменяла собой табор цыган, что однажды наведались к нам в село. Тогда в кутерьме их мельтешащих лиц многие потеряли не только деньги из карманов и скотину во дворах, но и наивную дуреху, только окончившую девятый класс, что повелась на уговоры красивых смуглых парней.
Благо сотворить с девчонкой ничего не успели – как только увидели погоню из вооруженных подручным инструментом мужчин из села – высадили беглянку на обочину и прибавили скоростей. Мать кровиночку щедро отходила ремнем и до самой осени посадила за учебники, не забывая нагружать еще и хозяйственными делами. Маришка уже замужем, двое парнишек у неё, муж хозяйственный, дом – полная чаша. Вовремя её мать успела уму-разуму научить.
Вот и сейчас, мне жуть как хотелось вылить на этот ураган, по имени Кара, ведерко холодной воды, чтобы охолонулась уже, успокоилась, и стала посерьезней. В конце концов, если она начнет так себя вести при людях, положительного мнения о себе у преподавателей не составит уже никогда.
Все-таки нервозность меня тоже начала настигать. Ком в горле мешал спокойно думать, а от переживаний начало покалывать в животе. Ситуацию спасла сирра Рута, что вручила нам сверток со свежими пирожками и вытолкала навстречу судьбе за порог таверны. Вещи остались в комнате – хозяйка ждала нас обратно с любыми вестями.
- Мне страшно. – Вцепилась в мою руку Кара, я поневоле тоже потеряла контроль над своими эмоциями. Но тут же подобралась – негоже сдаваться в самом начале пути.
— Вот погонят нас поганой метлой после проверки, тогда и будем ныть! – Высказалась в сердцах. – А сейчас нужно дойти уже до ворот, а там – война план покажет!
- Что ты сказала? – Удивленно посмотрела на меня девушка.
- Есть такое мудрое изречение у одного из магов… - Неуверенно промямлила я. – Читала, не помню только в какой из книг. В общем, это значит, что на месте в ситуации разберемся, а пока глазами ничего не видели – нечего и бояться.
После моего выступления мы пошли в сторону злополучной Академии уже бодрее. А почему злополучной? Да потому, что не одни мы такие умные – решили с раннего утра в последний день проверки заявиться!
Множество детей лет пятнадцати – семнадцати разнообразной расцветки, половой и расовой принадлежности, с сопровождением и без оного, толпились около закрытых ворот. Я очень постаралась отстраниться от бедлама, по-другому и не скажешь, творящегося вокруг.
Фыркающие, высокомерно задирающие нос и пренебрежительно смотрящие на окружающее пространство – это, скорее всего, богатенькая элита, что приехала сюда на каретах и вынуждена была стоять рядом с детьми из простых семей.
Последние же, напоминали стаю растрепанных воробьев, что в погоне за крошками толкаются, махают крыльями и норовят клюнуть соседа побольнее. Ан нет, есть еще и отдельная стайка средней прослойки населения – сороки, что обвесили себя нарядами, бусами и прочими украшениями, дабы привлечь к себе внимание возможных женихов. М-да… Попугаев вытряхнули из клетки, а собрать обратно не торопятся…
В воздухе ощутимо запахло возможным конфликтом – и он не заставил себя долго ждать.
