Глава 1
Тук-тук.
Вкрадчивый стук в дверь заставил меня застыть на месте. До тех пор я мерила шагами личную спальню, отведённую мне как невесте виконта.
Боязно.
Как же мне боязно решиться на этот шаг!
Ранее я не думала, что будет так страшно. А чем ближе подходило время к знаменательной дате, тем сложнее были чувства, что бередили мою душу денно и нощно.
— Лара?
Я узнала этот голос.
Ох!
— Да?
Скривилась из-за неприятной неуверенности в себе.
— Можно войти?
После недолгого сомнения я позволила этому случиться. Мы будем наедине... Ведь до этих пор суматоха нас разделяла и мне самой не хотелось его видеть из-за бурлящих внутри страха и ненужного волнения. Я боялась показаться глупой, не знала, как буду себя вести рядом с ним. Ничего не знала!
Но вот я немного справилась с чувствами и пошла открывать дверь. Вопреки желанию отделаться от него по-быстрому, наоборот, приглашающе махнула рукой, разглядывая носы его туфель, отчего-то замызганных. Странно, он не переобулся? Выходил?
— У нас с Равьеном было маленькое дело, — оправдался за свой внешний вид Витони. — Могу я поговорить с тобой откровенно?
Плотнее закрыла дверь и коротко кивнула.
— Ты боишься меня?
Его вопрос сильно удивил. Думала, он пришёл сказать, что передумал, или же планы изменились, или ещё о чём-то другом, но совершенно не об этом. Неужели, зная о вынужденном решении, он решил побеспокоиться о моих чувствах? Или это дань вежливости? Джентльменские замашки?
— М-м-м?
Я подняла взор и теперь уже позволила себе оглядеть его. Низ брючин весь в грязи. Да и пиджак явно старый и мятый. Они ездили в город? Поэтому выглядели как конторские работники портового района, где улицы до сих пор не застелили брусчаткой?
— Равьен переживает за своего кота, вот мне и приходится мотаться, чтобы кормить его.
— Оу.
Понимающе кивнула и заметила еле уловимый жест рукой. Она качнулась в мою сторону, будто Витони хотел протянуть её ко мне.
Шажок, ещё один. И он встал ближе.
— Подними, пожалуйста, голову. Я не понимаю, о чём ты думаешь и почему не отвечаешь…
— Я тебя не боюсь, — запоздало опомнилась и, краснея, наконец ответила ему. — Просто… столько волнения, — заодно помахала кистью у лица и натянуто улыбнулась. — Тут так душно, я…
Попыталась пройти мимо него, чтобы приоткрыть окно. Но не смогла.
— Стой. — Витони схватил меня за руку. — Я ненадолго. Хочу лишь сказать тебе, что можешь меня не бояться. Я не причиню тебе зла. И сам, как понимаешь, в таком же положении, как и ты.
Он отпустил мою руку и отшатнулся. А я вновь вдохнула полной грудью.
— Моё поведение — это лишь страх перед грандиозным событием. Столько людей будут смотреть на меня…
Я замолчала, искренне надеясь, что этого объяснения будет достаточно. Но Витони продолжал препарировать мои чувства, словно хирург скальпелем.
— А кроме этого?
Сделала вид, будто удивилась.
— В каком смысле?
— Ты совершенно не переживаешь, что нам на публике придётся играть супружескую пару?
А вот это удар ниже пояса, и пускай я женщина, но мне тоже больно.
— Думаю, с этим проблем не возникнет! — бравурно ответила я.
А он снова перешёл в наступление.
— Ты даже не смотришь мне в глаза, и люди могут подумать, что ты меня избегаешь, а значит, я в чём-то виноват. Бью тебя, обижаю, изменяю. Многого не нужно, чтобы слухи полетели в разные стороны.
— Ах вот о чём вы переживаете? — обида всколыхнулась внутри, и я наконец почувствовала твёрдую почву под ногами. — О своей репутации джентльмена после развода? Так?
— Я, нет же…
— Витони, — я закрыла глаза, чтобы не выдать себя, — вы с лёгкостью можете растоптать моё сердце, вы умелый манипулятор. А я не знаю, как буду себя чувствовать, когда нам придётся развестись, вдруг я к вам привяжусь? Вдруг…
Договаривать не стала. Любовь — неуместное слово в нашем спектакле. Я это знала с самого начала, но ничего не могла поделать с тем фактом, что Вит мне понравился. Добрый, порядочный, улыбчивый. Он так и притягивал взгляд. И мне было сложно запретить себе что-либо чувствовать к нему. Оно само! Я совершенно не контролировала эмоции, когда он был рядом, и это меня сильно печалило, а временами даже злило.
— Я понял тебя, Лара, — его сдержанный ответ лишил меня всяческой надежды на взаимность. — И когда придёт время, я могу уехать в город, чтобы тебе было легче свыкнуться с мыслью о будущем разрыве. Или же мы вместе придумаем выход, сразу же прекратим эту игру, пока не стало поздно.
Поздно?
Отчего-то это слово мне совсем не понравилось. Оно очень сильно попахивало правдой. Нет, ещё не поздно.
— Я отказываюсь от свадьбы.
Твёрдо решила. И пускай наш долг за дом перед кредиторами уже погашен, я выпалила крайне серьёзно:
— Сколько я вам должна, скажите, я напишу долговую расписку, и мы можем согласовать с вами ссудный процент, но я отказываюсь в этом участвовать. Тем более скандал будет вам на руку, не так ли? Больше ажиотажа, больше внимания. Этого вы добивались?
Крайнее изумление плескалось во взгляде несостоявшегося супруга, он застыл и бездействовал, чем немало нервировал. А когда опомнился, пробормотал извинения и удалился, не сказав больше ни слова.
А я…
Я наконец дала волю чувствам. Обняла себя руками и разочарованно выдохнула, громко, напрягая горло. Что же я наделала? Зачем я в это влезла? Почему не отказалась сразу? Почему я столь глупо таскалась за ними, упрашивала матушку сшить мне платье? Более того, довольно улыбалась! Как я до такого докатилась, что совершенно не подумала о будущем и своих чувствах?
В очередной раз в дверь постучали громче обычного. Но в этот раз моего дозволения не спрашивали, когда внутрь вошла графиня де Альетти. А я подумала, это будет моя ма. Но увы, оправила платье, встречая гостью.
Ильжана молча обняла меня, едва переступила порог, даже не осуждала, что было крайне неожиданно.
— Ты влюблена в него.
— Да нет, я…
— А я и не спрашивала, я утверждала, — графиня погладила меня по спине, продолжая мысль: — Во всяком случае, во взгляде явно читается привязанность к моему сыну. Я же не слепая.
Упираться не стала, а лишь поправила немного.
— Во всяком случае, это не любовь, пока ещё не она.
— И ты поэтому хочешь всё прекратить, чтобы не усугублять?
Мудрая женщина видела меня насквозь.
— И это тоже.
Тишина в комнате наступила в следующий миг. Слышны были шорохи в коридоре, приглушённые шаги снизу, а мы обе молчали.
Ильжана первая вновь заговорила после небольшой паузы:
— Витони тоже не бесчувственный сухарь, поверь мне. Он привязан к тебе не меньше твоего.
— Не верю! — честно выпалила я.
— О, а зря. Всё то время, пока ты его избегала, он места себе не находил. Даже спрашивал моего совета, как с тобой поговорить. Мне кажется, он чувствовал твой страх и боялся именно этого. Что ты откажешься от свадьбы.
— Он побоялся казаться всем не джентльменом.
— Это напускное, — графиня словно отмахнулась от моих слов, — мужчины иначе выражают свои чувства, чем женщины. Для них слова имеют меньшее значение, нежели действия. Это мы привыкли обличать чувства в слова. Они предпочитают эмоции, взгляды, поступки.
Не знаю почему, но я не могла с ней спорить. Она словно лила бальзам на рану и находила мастерское оправдание тому или иному. Но сейчас на кону было моё сердце, и мне не хотелось принимать решение под давлением, поэтому честно во всём призналась:
— Прошу, не вынуждайте меня менять своё решение. Вы можете предложить множество оправданий поведению вашего сына, но я бы хотела сама всё обдумать.
— То есть твой отказ не окончательный? — умелая интриганка поймала меня на слове. — В таком случае позволь зайти к тебе позже и узнать результат?
Устало кивнула, не в силах отказать.
Ильжана наконец меня выпустила из объятий и величественно обернулась к двери, прежде чем добавить:
— Лично я всегда поступала по принципу: «Лучше сделать и, возможно, жалеть о содеянном, чем упустить свой шанс и горевать об утрате». И знаешь, я ни о чём не жалею. Но это ты и твоя жизнь, решать тебе.
Дверь закрылась за ней с тихим скрипом, а я призадумалась над её словами.
Глава 2
Гостиная поместья Гридж-Стоунов и в этот вечер не пустовала. Во многом благодаря значительным перестановкам в комнате, вынужденную замену ковров, штор и мебели в придачу, она являла собой крайне уютное местечко.
— Дорогой сын, — Ильжана восседала в кресле и смотрела на расстроенного Витони улыбчивым взглядом. — Я поговорила с Ларой.
Тот отвлёкся от созерцания темени за окном и повернулся к матери. Взгляд его был полон боли, а на лице сохранялось деланое спокойствие, однако кончики пальцев тряслись. Его распирало от непонятных чувств, в голове творилась настоящая сумятица. Он хотел и не хотел поговорить с невестой, которая ему отказала. Второй раз он получил отказ, и отчего-то этот новый опыт оказался намного болезненнее, чем предыдущий. Быть может, всему причина — память? Он уже успел забыть и похоронить в себе горечь от растоптанных чувств?
Но почему в этот раз, когда он сам стал виной чужой любви, его сердце было не на месте? Почему он чувствовал себя как в тот раз после отказа? И даже хуже.
— Ты слышишь меня?
— Да, матушка, — сказал он со вздохом и снова обернулся к окну, чтобы не выдать себя.
Нельзя давать повод опытной свахе препарировать свои чувства, иначе конца и края не будет советам с её стороны. Но он опоздал. Матушка уже всё поняла и сделала выводы.
— Решение неокончательное, — её слова прозвучали как гром среди ясного неба. — И видится мне, она передумает.
— Любимая, — отец страдальца приподнял брови, — давай не вмешиваться в чужие чувства?
— Я и не вмешиваюсь, — невинно проронила Ильжана. — Я лишь прояснила ситуацию, и Лара пообещала, что подумает. Позже можно будет зайти к ней и узнать её решение.
Надежда ослепляющим лучом пронеслась в голове Витони за долю секунды, он шумно выдохнул и обернулся, чтобы уточнить. Но тут до него дошло: наверняка матушка наобещала Ларе всякого и этот момент следует прояснить.
— Что ты ей сказала? — В его голосе послышался укор, но сейчас он не мог держать себя в руках. Ему нужно знать, чего ждать. Жизненно необходимо. — Неужели намекнула, что я её люблю?
— Нет, я этого не делала. — Лицо Ильжаны приняло строгое выражение. — Мне кажется, я плохо тебя учила, раз ты позволяешь себе вести со мной столь непочтительно. Упрекаешь. Ещё обвини во лжи и разбей мне сердце оскорблением.
— Прошу меня простить, я забылся.
Витони опустил взгляд и сцепил руки за спиной. Он почувствовал себя нашкодившим юнцом, что ещё более усугубило его моральное напряжение.
— Я не в себе, пойду пройдусь.
— Для начала тебе бы стоило переодеться, — улыбка вернулась на лицо матери, — ты красивый и умный, но иногда совершаешь сущие глупости. Кто, скажи мне, идёт выяснять отношения с девушкой в таком неприглядном виде? Чему я тебя учила? Манерам, такту и, конечно, почтительности к собеседнику, чтобы скорее расположить его к себе. А если ты выглядишь как пьянь, то и результата можно не ждать.
— Но Лара мне казалась не такой…
— Какой? — графиня многозначительно приподняла брови. — Да. Она воспринимает тебя и твоё поведение всерьёз, как бы ты ни выглядел, но это не отменяет атмосферы, которую ты создаёшь одним лишь внешним видом. Улыбчивому и обаятельному человеку при полном параде и во всеоружии сложно отказать.
— Я. Не хочу. Манипулировать. Её чувствами, — чеканил слова Витони с плохо скрываемым нетерпением. — Уж это точно не про меня!
Графиня усмехнулась. Её супруг сидел молча и недоумевал. А сын вернулся на прежнее место, но затем подскочил и позволил себе усесться на подоконник, как какой-то подросток.
— Лара не такая. Она живая и весёлая. И честно признаюсь, я бы отказался участвовать во всем этом фарсе, будь на её месте любая другая.
Ильжана перевела на Лайенхема торжествующий взгляд, а он со вздохом закатил глаза к потолку.
— Уже хорошо то, что ты выделяешь её из толпы и отдаёшь себе в этом отчёт, — графиня продолжила разговор, — но плохо, что ты движешься со скоростью черепахи, иной раз меняя направление.
— Вот уж не думал, что вас, матушка, будут забавлять мои душевные терзания.
— Лара переживает за своё будущее, — Ильжана проигнорировала тихое ворчание, — у разведённой на брачном рынке совсем не будет шансов найти того единственного, если ты понимаешь, о чём я. Наша история с Дирхемом когда-нибудь закончится, а она поменяет статус из незамужней в брошенную. Да, получит отступные, но деньги — плохое утешение душевным терзаниям.
Витони насупился.
— А о чём тогда вы думали, предлагая подобное решение?
Теперь настала очередь Лайенхема торжествующе скрестить руки на груди. Сын озвучил его мысль, и всем своим видом супруг показывал благоверной свою с ним солидарность. Ильжана прикусила губу и грациозно поднялась на ноги.
— Ты должен сказать ей всё, не молчать о своих переживаниях.
— И она снова мне откажет. Нет уж, увольте.
— Дорогая, мне кажется, или ты на него сильно давишь? В конечном счёте ему с ней жить, а не тебе.
— Жить? — Витони не понял мысль отца. — Вы хотели бы, чтобы мы жили вместе?
— Отец имел в виду, что это такое выражение: «Тебе с этим жить». А смысл таков — тебе сталкиваться с последствиями своего решения. И вот что я тебе скажу. Ни одна аристократка Истера не пойдёт за тебя замуж стараниями всем нам знакомого герцога.
— А вот это уже слишком! — Лайенхем тоже поднялся и подошёл к супруге. — Ты хочешь всеми правдами и неправдами добиться своего?
— Нет, зерно истины здесь есть. — Сын кивнул. — Равьен тоже догадался об этом факте и высказал Дирхему благодарность лично за отсутствие аристократок на отборе, а Коуль не возразил. А так как мы союзники Пеппера, то и на нас лежит клеймо. Мы предатели аристократии, и если вам не ведомо — у многих сейчас финансовые дела идут гораздо хуже нашего. Арендаторы уходят работать на фермы Огуречного края целыми семьями.
— А ты жаждешь открыть школы для простолюдинов, — добавила Ильжана. — И после всего обвиняешь меня в манипуляции фактами?
— Был неправ, — граф хмуро согласился. — Я не подумал об этой стороне медали.
— О, это жизнь, мой дорогой. Люди идут туда, где лучше и сытнее жить. Ты только представь: нужно арендовать землю, вкалывать до изнеможения, надеясь на удачную торговлю на рынке, чтобы вовремя гасить долг перед господином, часть вовсе отдавать казне в качестве рентного налога, и что-то ещё должно оставаться на собственное пропитание. А Пеппер устроил всем своим работникам очаровательный фермерский городок поближе к столице, чтобы людям было удобно ходить в Этери. Пятнадцать минут пешим ходом, если слуги не врут. Платит исправно, поля засеяны и дают много урожая, коровники, свинарни, еды в избытке.
Немое изумление сына было ей ответом.
— Я обнищавшая аристократка, Витони. Мне пришлось разбираться во всём этом лично, когда мой отец слёг. Мы с Лайенхемом уже думали обручиться, но обстоятельства были против нас. Хоть твой отец и имел некоторое денежное довольствие из казны, но увы, финансовое положение у нас двоих было крайне шаткое. Однако же мы обручились, — улыбка мужу и Ильжана продолжила: — Было время, когда мы продавали земли частями, чтобы платить жалование слугам и что-то есть, одеваться.
