Назло судьбе. Часть первая.
Весна в этом году выдалась ранняя. Всего лишь конец марта, а земля уже покрылась зеленым ковром, густо усеянным мелкими, яркими весенними цветами, словно небо звездами. На деревьях распускались почки, появлялись первые изумрудно-зеленые листочки и запах весны отчетливо ощущался в воздухе, будоража воображение, обещая перемены, навевая воспоминания.
Я стояла на пригорке, кутаясь в плащ. Моему взору открывалась знакомая с детства картинка: отчётливо виднеющиеся силуэты гор, упирающиеся своими вершинами в лазурно-голубое небо и словно разделяющие мир на две половины. Мне всегда отчаянно хотелось побывать по ту сторону скалистой гряды, но пока как-то не доводилось. Зато я всегда с любопытством слушала рассказы путешественников о народах, что живут по ту, другую сторону гор. Говорили, что они отличаются от нас не только образом жизни, но и внешностью, манерами, своим поведением и моралью. Мне трудно было это себе представить, но не доверять рассказам тех, кто бывал в далеких краях, не было причины.
Справа от них, за пахотными полями и пастбищами, возвышалась над равниной каменная громада замка местных властителей - князей Тодэа, и образ этого величественного сооружения прочно впечатался в мою память. В его стенах прошли последние десять лет моей жизни, так что мне ничего не стоило припомнить расположение построек на внутреннем дворе. Я знала там каждый закуток, и могла беспрепятственно проникнуть практически в любое помещение в замке.
Старый князь Димитриу был суров, но справедлив. Он железной рукой управлял своими владениями, не давая спуску ни воинам из дружины, ни крестьянам, ни собственному семейству. Говорили, что он мог поспорить даже с самим королем и выйти победителем из этого спора. Князя уважали не только здесь, в родных местах, где он был почти богом и родным отцом для каждого крестьянина, но и в столице, среди аристократов. Он был добр и ко мне, когда десять лет назад взял безродную девчонку в свой замок и приказал обучать меня всему вместе со своей младшей дочерью. Так я и росла, всегда следуя тенью за княжной Славеной, являясь не столько ее верной служанкой, сколько подругой и наперсницей.
Десять лет мы жили с княжной под одной крышей, сидели за одной партой, вместе устраивали проказы и так же вместе несли за них наказания. Мне казалось, что это сблизилось нас, сроднило, сдружило, но… Высокородная княжна не захотела вступиться за безродную девчонку. Не пожелала помочь той, что на протяжении долгих лет делила с ней радость и печаль. Мне было горько и обидно. Еще вчера вечером, я плакала от несправедливости. А сегодня…
Сегодня мною владели совсем иные чувства и мысли.
Зарождался новый день. Первые солнечные лучи робко выглянули из-за горизонта и осветили землю. Мой взгляд ушёл вправо, туда, где еще вчера располагалось селение, в котором я родилась. Место, где я делала первые шаги, дом, из которого меня забрали десять лет назад по приказу старого, а ныне покойного, князя Димитриу.
Сейчас же я смотрела на развалины домов и хозяйственных построек, на пепел, густым слоем укрывавший еще вчера зеленеющую траву, на мертвые тела крестьян.
Кровь… как много крови… в воздухе отчетливо пахнет гарью… и смертью…
Лютая ненависть владела всем моим существом. Я бежала всю ночь, в надежде успеть, предупредить, спасти...
Не успела.
Слишком медлительны человеческие ноги по сравнению с галопом лошадей. Слишком ничтожны, оказались вилы и косы простых селян по отношению к мечам и копьям бывалых вояк из карательного отряда молодого князя. Да и не ожидали местные жители, что беда придет от того, кто должен был их защищать. Никто не думал, что сам князь, хозяин этих мест, поднимет меч на своих же слуг.
Сжав зубы с такой силой, что свело скулы, я сделала судорожный вдох. Мутная пелена слез заволокла глаза.
Он все-таки выполнил свою угрозу. Уничтожил все, что было мне хоть сколько-нибудь дорого. Как же я его ненавижу! Как же я хочу отомстить. Заставить его страдать точно так же, как страдали мои родные и близкие.
Ненависть… она переполняла меня. Не давала вдохнуть… Не позволяла думать… Все мое существо наполнялось одной лишь ненавистью, и она вытесняла все остальные чувства и эмоции. Уходили прочь радость и счастье, давно уже прошла любовь… сейчас мной владела только ненависть и… боль. Всепоглощающая. Черная.
Слепая ненависть к тому, что учинил все это. Кто ради своих желаний посмел посягнуть на жизнь ни в чем не повинных людей. Тупая боль от предательства того, кто еще вчера прикидывался моим другом или благодетелем.
В рассветной тишине раздался топот множества копыт, ржание лошадей, голоса воинов... Я вздрогнула, не в силах отвести взгляд от ужасной картины разгрома. Карательный отряд вернулся? Решили посмотреть на то, что учинили здесь несколько часов назад… Разве мало горя они уже принесли на эту землю? Разве мало им было смертей в эту ночь? Возможно, решили добить выживших… Только зря все это… Здесь нет живых…
Раз каратели вернулись, значит, они получили приказ. Возможно, заметив мой побег, молодой князь отправил погоню.
Я часто заморгала, чтобы избавиться от слез, и усмехнулась – целый карательный отряд искал в окрестностях одну беглую ведьму.
Воины въехали в разоренную деревню. Их лошади равнодушно ступали по обагренной кровью земле, густо усыпанной пеплом. Командир отряда спешился первым и, ведя своего коня за повод, приблизился к разрушенному огнем и людской злобой дому. Презрительно скривил губы, рассматривая мертвого ребенка, лежащего у калитки. Бесчеловечно... За что?
Закрыла глаза, сильнее впиваясь ногтями в ладони. Мне на миг показалось, что я вернулась в прошлое. Что вижу действо, разворачивающееся здесь несколькими часами ранее…
Шум, крики… детский плач, проклятия… и страшные слова:
- Уничтожить всех!
- Пощадите!
- Не убивайте детей!
- За что?!
И снова этот страшный приказ:
- Уничтожить всех! Сжечь здесь все до тла!
Черная пелена, стоявшая перед глазами, пришла в движение. Меня окутало черным туманом. Сдержать слёз я не смогла. Они ручьями текли по щекам, капали с подбородка… перед глазами расплывался мрак…
А потом я услышала шёпот:
- Отомсти. Они пришли и уничтожили все, что тебе дорого. Отомсти.
- Как? - прошептала в ответ искусанными губами, не соображая, что разговариваю сама с собой.
- Выпусти меня, я сделаю все, чтобы они пожалели о содеянном. Так, что никто из них больше никогда не причинит вреда ни одной живой душе...
- Как? - бездумно повторила свой вопрос.
В этот момент меня не заботило, что это не нормально. Что только темные силы, могут делать подобные предложения. Я хотела мести. Хотела видеть, как корчатся в муках тела моих обидчиков, как открываются их рты в беззвучных воплях боли... Как захлебывается собственной кровью молодой князь.
- Что я должна сделать?- повторила вопрос уже громче и услышала смех в своей голове.
- Я все сделаю сама. Отпусти меня. Закрой глаза, расслабься, постарайся отрешиться от всего, что окружает тебя. Выпусти меня. Тебе это под силу… Только тебе.
- Что ты потребуешь взамен? - у меня все же проснулись зачатки здравого смысла
- От тебя ничего. Только души. Их души.
Такой ответ меня устроил, я закрыла глаза, пытаясь отрешиться от происходящего.
- Ведьма! Господин, там ведьма!
- Взять! Уничтожить ведьму! - мгновенно среагировал командир карателей.
- Князь приказал доставить ее живой!
- Ведьма!
- Ведьма....
Я не собиралась бежать или прятаться. Воины из карательного отряда хорошо обучены, они верхом и догонят меня в два счета. Нет, бежать – не выход. Но и сдаваться – гиблое дело. Еуджен не помилует меня, он лишь продлит агонию, получая болезненное наслаждение от моих мучений.
Крики стали тише. Мне все же удалось отрешиться от окружающей действительности. Я отпустила от себя ту, что стала моим проклятием… моей спутницей...
…Меня вновь окутало черным туманом. Словно кокон, свитый из сгустков первородной Тьмы, он клубился, бережно касаясь моих рук, нежно смахивая слезы, что до сих пор текли из глаз, расплетая, сбившиеся в результате длительной пробежки по лесу, волосы. Словно волшебный эликсир, черный туман очищал мою израненную душу, выпивал всю боль, забирал с собой ярость и ненависть.
- Отомсти, - прошептала одними губами, и меня поняли.
Я все еще ничего не видела. Вокруг меня лишь тьма. Сквозь черный кокон долетали крики, мольбы о помощи, но я ничего не чувствовала… совсем ничего…
Мне стало хорошо, легко. Предсмертные крики воинов не находили отклика в моей душе. У меня не было к ним ни жалости, ни сожаления, я не стыдилась того, что заключила сделку с самой Тьмой.
Она единственная, кто не оставил меня, не предал, не бросил на произвол судьбы. Она забрала мою боль, принеся взамен лишь покой и безразличие.
Я пришла в себя на том же пригорке. День уже клонился к вечеру. Солнце, завершив свой путь по небосводу медленно, но верно скатывалось к горизонту. Застонав от слабости, я попыталась встать и тут же снова рухнула на примятую траву. Головокружение, сухость во рту, тянущая боль в висках - вот лишь то немногое, что остались мне на память от моей неверной помощницы.
- Почему же, неверной? - услышала ее голос. - Я выполнила свое обещание. Посмотри туда. Не выжил ни один. Они все сполна заплатили за твою боль и слезы.
Я очень медленно приподнялась на согнутых в локтях руках и осторожно, чтобы не приведи боги, не нарушить хрупкое равновесие, которое воцарилось внутри моей головы, посмотрела в сторону разрушенного селения.
Моим глазам предстала все та же выжженная долина, разрушенные, обгоревшие, дома, поваленные заборы. Только теперь к трупам крестьян добавились тела воинов из карательного отряда и их лошадей.
Я с превеликим трудом встала на ноги, и все время, спотыкаясь и падая, двинулась туда. Я хотела увидеть это своими глазами, желала удостовериться в том, что моя месть почти свершилась.
У меня не было жалости к этим воинам. Я не хотела даже задумываться о том, что они выполняли приказ. Нет! Усиленно гнала такие мысли из своей головы и сожаление из сердца. Они виновны! Они пришли с мечом и огнем! Они убили всех, кто попался им на пути!
Сделала еще один шаг вперед и, споткнувшись, упала на колени. Тьма снова окутала меня. На этот раз она не ласкала, не пыталась оградить от боли. Наоборот, она стремилась не пустить, удержать, заставить повернуть обратно. Но я упорно пыталась встать на ноги. Мне нужно туда, вниз, я чувствовала какую-то болезненную необходимость в том, чтобы спуститься с этого холма и своими глазами увидеть тела тех, кто был мне дорог, последний раз посмотреть на дом, в котором я провела самые счастливые дни своей жизни.
- Не надо, - шептал мне голос, ставший наваждением и проклятьем. - Не смотри. Уходи отсюда. Здесь уже нет ничего, что могло бы тебя удержать.
Но я продолжала бороться, все равно рвалась вперед, пыталась победить Тьму, и у меня получилось. Черный туман рассеялся, голос, что до сих пор звучал в моей голове, уговаривая и соблазняя, постепенно затих. Но мое торжество было не долговечно. Силы закончились. Я упала на траву, погрузила пальцы в рыхлую землю, сжав зубы так сильно, что показалось, еще немного, и они раскрошатся. Чувствуя, как сердце в груди колотится раненой птицей, шум в ушах нарастает, снова провалилась в темноту.
В очередной раз я очнулась от тряски. Меня, перекинув через седло, куда-то везли. Руки были связаны за спиной, на голову надет пыльный вонючий мешок. Дышать было нечем, каждый толчок отдавался болью во всем теле, жутко хотелось пить, воздуха не хватало. Я пыталась пошевелиться, но кто-то прижал меня тяжелой рукой так, что дыхание перехватило, и перед глазами появились разноцветные круги.
«Ну, где же ты? – взывала я про себя. – Помоги! Спаси меня!»
Ответа не было. Моя нежданная помощница не спешила отзываться или в очередной раз помогать. Она тоже оставила меня. Бросила на произвол судьбы, как и все остальные. Во рту появилась горечь, горькие слезы снова выступили на глазах.
Ну, уж нет! Я не буду плакать. Не доставлю своим врагам и тюремщикам такой радости.
Копыта лошадей зацокали по булыжнику, что говорило о близости конечной цели нашего путешествия. Меня вернули туда, откуда я сбежала на рассвете.
Мне не нужно было смотреть, чтобы это определить, - я и так знала здесь каждый закуток, каждую постройку. Десять лет – достаточный срок для того, чтобы изучить дом, в котором ты живешь, даже если этот дом – самый настоящий замок.
Лошади остановились, всадники спешились. Меня бесцеремонно сдернули с лошадиной спины. От тычка в спину я пролетела несколько шагов, споткнулась и со всего размаху плюхнулась на землю, больно ударившись коленками. Невольное шипение вырвалось из груди.
- Молчи, ведьма! – пробасил кто-то, и меня наградили еще одним тычком. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли.
В следующее мгновение, с моей головы стянули пыльный мешок. Сделав глубокий вдох, открыла глаза. Было уже темно. Как я и предполагала, меня привезли в замок князя Тодэа. Внутренний двор, вымощенный неровным булыжником, по периметру стоят воины, держащие горящие факелы, так что светло, словно днем. Ого! Сколько их тут. Неужто весь гарнизон собрали, чтобы посмотреть на меня.
- Так-так-так! – раздался знакомый голос и в поле моего зрения показался высокий, еще не старый, но уже совершенно седой воин – командир замкового гарнизона, правая рука старого князя, Лазар Танасэ.
Мерзкий тип. Грубый, жестокий, отвратительный. Хороший воин, которому безразлично кому служить. После кончины князя Димитриу, одним из первых принес присягу его второму сыну, тем самым практически передав ему княжескую корону, потому что гарнизон ни за что бы не пошел против своего командира. А Еуджен Тодэа не имел прав на титул в обход старшего брата. Но он захватил власть силой, обвинив брата в измене и переманив на свою сторону воинов.
Лазар рассматривал меня, слегка склонив седую голову к плечу. Я не видела выражение его лица, но не обольщалась – этот не пощадит, скорее, наоборот, заставит мучиться подольше. Ходили слухи, что в искусстве развязывать языки он был едва ли не лучше замкового палача.
- Вы ее все-таки поймали, - произнес Лазар, прищурившись, и по-прежнему, не сводя с меня внимательного взгляда.
- Поймали, господин, - кланяясь, ответил один из стражников.
Я непроизвольно посмотрела в его сторону, стало интересно, кого послали на поиски сбежавшей ведьмы. Странно, всего лишь замковые стражники. И как они умудрились отыскать меня? Скорее всего, следовали по следам карательного отряда и случайно наткнулись на бесчувственное тело на том пригорке. Я поморщилась – они видели, что случилось с воинами из карательного отряда. Теперь меня обвинят еще и в этом. Хотя, это единственное мое прегрешение. И я нисколько не раскаиваюсь в том, что уступила уговорам Тьмы и позволила ей выпить жизни убийц. А мое положение хуже быть уже не может.
- Чур, меня! - вдруг завопил стражник, закрывая лицо руками. - Чур!! Чур!! Эта ведьма смотрела на меня!!! Она колдует!
Я удивленно вскинула брови, но взгляда не отвела. За что и поплатилась. От удара голова мотнулась назад, в глазах потемнело, рот наполнился кровью.
ГЛАВА 1.
Весна в этом году выдалась ранняя. Всего лишь конец марта, а земля уже покрылась зеленым ковром, густо усеянным мелкими, яркими весенними цветами, словно небо звездами. На деревьях распускались почки, появлялись первые изумрудно-зеленые листочки и запах весны отчетливо ощущался в воздухе, будоража воображение, обещая перемены, навевая воспоминания.
Я стояла на пригорке, кутаясь в плащ. Моему взору открывалась знакомая с детства картинка: отчётливо виднеющиеся силуэты гор, упирающиеся своими вершинами в лазурно-голубое небо и словно разделяющие мир на две половины. Мне всегда отчаянно хотелось побывать по ту сторону скалистой гряды, но пока как-то не доводилось. Зато я всегда с любопытством слушала рассказы путешественников о народах, что живут по ту, другую сторону гор. Говорили, что они отличаются от нас не только образом жизни, но и внешностью, манерами, своим поведением и моралью. Мне трудно было это себе представить, но не доверять рассказам тех, кто бывал в далеких краях, не было причины.
Справа от них, за пахотными полями и пастбищами, возвышалась над равниной каменная громада замка местных властителей - князей Тодэа, и образ этого величественного сооружения прочно впечатался в мою память. В его стенах прошли последние десять лет моей жизни, так что мне ничего не стоило припомнить расположение построек на внутреннем дворе. Я знала там каждый закуток, и могла беспрепятственно проникнуть практически в любое помещение в замке.
Старый князь Димитриу был суров, но справедлив. Он железной рукой управлял своими владениями, не давая спуску ни воинам из дружины, ни крестьянам, ни собственному семейству. Говорили, что он мог поспорить даже с самим королем и выйти победителем из этого спора. Князя уважали не только здесь, в родных местах, где он был почти богом и родным отцом для каждого крестьянина, но и в столице, среди аристократов. Он был добр и ко мне, когда десять лет назад взял безродную девчонку в свой замок и приказал обучать меня всему вместе со своей младшей дочерью. Так я и росла, всегда следуя тенью за княжной Славеной, являясь не столько ее верной служанкой, сколько подругой и наперсницей.
Десять лет мы жили с княжной под одной крышей, сидели за одной партой, вместе устраивали проказы и так же вместе несли за них наказания. Мне казалось, что это сблизилось нас, сроднило, сдружило, но… Высокородная княжна не захотела вступиться за безродную девчонку. Не пожелала помочь той, что на протяжении долгих лет делила с ней радость и печаль. Мне было горько и обидно. Еще вчера вечером, я плакала от несправедливости. А сегодня…
Сегодня мною владели совсем иные чувства и мысли.
Зарождался новый день. Первые солнечные лучи робко выглянули из-за горизонта и осветили землю. Мой взгляд ушёл вправо, туда, где еще вчера располагалось селение, в котором я родилась. Место, где я делала первые шаги, дом, из которого меня забрали десять лет назад по приказу старого, а ныне покойного, князя Димитриу.
Сейчас же я смотрела на развалины домов и хозяйственных построек, на пепел, густым слоем укрывавший еще вчера зеленеющую траву, на мертвые тела крестьян.
Кровь… как много крови… в воздухе отчетливо пахнет гарью… и смертью…
Лютая ненависть владела всем моим существом. Я бежала всю ночь, в надежде успеть, предупредить, спасти...
Не успела.
Слишком медлительны человеческие ноги по сравнению с галопом лошадей. Слишком ничтожны, оказались вилы и косы простых селян по отношению к мечам и копьям бывалых вояк из карательного отряда молодого князя. Да и не ожидали местные жители, что беда придет от того, кто должен был их защищать. Никто не думал, что сам князь, хозяин этих мест, поднимет меч на своих же слуг.
Сжав зубы с такой силой, что свело скулы, я сделала судорожный вдох. Мутная пелена слез заволокла глаза.
Он все-таки выполнил свою угрозу. Уничтожил все, что было мне хоть сколько-нибудь дорого. Как же я его ненавижу! Как же я хочу отомстить. Заставить его страдать точно так же, как страдали мои родные и близкие.
Ненависть… она переполняла меня. Не давала вдохнуть… Не позволяла думать… Все мое существо наполнялось одной лишь ненавистью, и она вытесняла все остальные чувства и эмоции. Уходили прочь радость и счастье, давно уже прошла любовь… сейчас мной владела только ненависть и… боль. Всепоглощающая. Черная.
Слепая ненависть к тому, что учинил все это. Кто ради своих желаний посмел посягнуть на жизнь ни в чем не повинных людей. Тупая боль от предательства того, кто еще вчера прикидывался моим другом или благодетелем.
В рассветной тишине раздался топот множества копыт, ржание лошадей, голоса воинов... Я вздрогнула, не в силах отвести взгляд от ужасной картины разгрома. Карательный отряд вернулся? Решили посмотреть на то, что учинили здесь несколько часов назад… Разве мало горя они уже принесли на эту землю? Разве мало им было смертей в эту ночь? Возможно, решили добить выживших… Только зря все это… Здесь нет живых…
Раз каратели вернулись, значит, они получили приказ. Возможно, заметив мой побег, молодой князь отправил погоню.
Я часто заморгала, чтобы избавиться от слез, и усмехнулась – целый карательный отряд искал в окрестностях одну беглую ведьму.
Воины въехали в разоренную деревню. Их лошади равнодушно ступали по обагренной кровью земле, густо усыпанной пеплом. Командир отряда спешился первым и, ведя своего коня за повод, приблизился к разрушенному огнем и людской злобой дому. Презрительно скривил губы, рассматривая мертвого ребенка, лежащего у калитки. Бесчеловечно... За что?
Закрыла глаза, сильнее впиваясь ногтями в ладони. Мне на миг показалось, что я вернулась в прошлое. Что вижу действо, разворачивающееся здесь несколькими часами ранее…
Шум, крики… детский плач, проклятия… и страшные слова:
- Уничтожить всех!
- Пощадите!
- Не убивайте детей!
- За что?!
И снова этот страшный приказ:
- Уничтожить всех! Сжечь здесь все до тла!
Черная пелена, стоявшая перед глазами, пришла в движение. Меня окутало черным туманом. Сдержать слёз я не смогла. Они ручьями текли по щекам, капали с подбородка… перед глазами расплывался мрак…
А потом я услышала шёпот:
- Отомсти. Они пришли и уничтожили все, что тебе дорого. Отомсти.
- Как? - прошептала в ответ искусанными губами, не соображая, что разговариваю сама с собой.
- Выпусти меня, я сделаю все, чтобы они пожалели о содеянном. Так, что никто из них больше никогда не причинит вреда ни одной живой душе...
- Как? - бездумно повторила свой вопрос.
В этот момент меня не заботило, что это не нормально. Что только темные силы, могут делать подобные предложения. Я хотела мести. Хотела видеть, как корчатся в муках тела моих обидчиков, как открываются их рты в беззвучных воплях боли... Как захлебывается собственной кровью молодой князь.
- Что я должна сделать?- повторила вопрос уже громче и услышала смех в своей голове.
- Я все сделаю сама. Отпусти меня. Закрой глаза, расслабься, постарайся отрешиться от всего, что окружает тебя. Выпусти меня. Тебе это под силу… Только тебе.
- Что ты потребуешь взамен? - у меня все же проснулись зачатки здравого смысла
- От тебя ничего. Только души. Их души.
Такой ответ меня устроил, я закрыла глаза, пытаясь отрешиться от происходящего.
- Ведьма! Господин, там ведьма!
- Взять! Уничтожить ведьму! - мгновенно среагировал командир карателей.
- Князь приказал доставить ее живой!
- Ведьма!
- Ведьма....
Я не собиралась бежать или прятаться. Воины из карательного отряда хорошо обучены, они верхом и догонят меня в два счета. Нет, бежать – не выход. Но и сдаваться – гиблое дело. Еуджен не помилует меня, он лишь продлит агонию, получая болезненное наслаждение от моих мучений.
Крики стали тише. Мне все же удалось отрешиться от окружающей действительности. Я отпустила от себя ту, что стала моим проклятием… моей спутницей...
…Меня вновь окутало черным туманом. Словно кокон, свитый из сгустков первородной Тьмы, он клубился, бережно касаясь моих рук, нежно смахивая слезы, что до сих пор текли из глаз, расплетая, сбившиеся в результате длительной пробежки по лесу, волосы. Словно волшебный эликсир, черный туман очищал мою израненную душу, выпивал всю боль, забирал с собой ярость и ненависть.
- Отомсти, - прошептала одними губами, и меня поняли.
Я все еще ничего не видела. Вокруг меня лишь тьма. Сквозь черный кокон долетали крики, мольбы о помощи, но я ничего не чувствовала… совсем ничего…
Мне стало хорошо, легко. Предсмертные крики воинов не находили отклика в моей душе. У меня не было к ним ни жалости, ни сожаления, я не стыдилась того, что заключила сделку с самой Тьмой.
Она единственная, кто не оставил меня, не предал, не бросил на произвол судьбы. Она забрала мою боль, принеся взамен лишь покой и безразличие.
***
Я пришла в себя на том же пригорке. День уже клонился к вечеру. Солнце, завершив свой путь по небосводу медленно, но верно скатывалось к горизонту. Застонав от слабости, я попыталась встать и тут же снова рухнула на примятую траву. Головокружение, сухость во рту, тянущая боль в висках - вот лишь то немногое, что остались мне на память от моей неверной помощницы.
- Почему же, неверной? - услышала ее голос. - Я выполнила свое обещание. Посмотри туда. Не выжил ни один. Они все сполна заплатили за твою боль и слезы.
Я очень медленно приподнялась на согнутых в локтях руках и осторожно, чтобы не приведи боги, не нарушить хрупкое равновесие, которое воцарилось внутри моей головы, посмотрела в сторону разрушенного селения.
Моим глазам предстала все та же выжженная долина, разрушенные, обгоревшие, дома, поваленные заборы. Только теперь к трупам крестьян добавились тела воинов из карательного отряда и их лошадей.
Я с превеликим трудом встала на ноги, и все время, спотыкаясь и падая, двинулась туда. Я хотела увидеть это своими глазами, желала удостовериться в том, что моя месть почти свершилась.
У меня не было жалости к этим воинам. Я не хотела даже задумываться о том, что они выполняли приказ. Нет! Усиленно гнала такие мысли из своей головы и сожаление из сердца. Они виновны! Они пришли с мечом и огнем! Они убили всех, кто попался им на пути!
Сделала еще один шаг вперед и, споткнувшись, упала на колени. Тьма снова окутала меня. На этот раз она не ласкала, не пыталась оградить от боли. Наоборот, она стремилась не пустить, удержать, заставить повернуть обратно. Но я упорно пыталась встать на ноги. Мне нужно туда, вниз, я чувствовала какую-то болезненную необходимость в том, чтобы спуститься с этого холма и своими глазами увидеть тела тех, кто был мне дорог, последний раз посмотреть на дом, в котором я провела самые счастливые дни своей жизни.
- Не надо, - шептал мне голос, ставший наваждением и проклятьем. - Не смотри. Уходи отсюда. Здесь уже нет ничего, что могло бы тебя удержать.
Но я продолжала бороться, все равно рвалась вперед, пыталась победить Тьму, и у меня получилось. Черный туман рассеялся, голос, что до сих пор звучал в моей голове, уговаривая и соблазняя, постепенно затих. Но мое торжество было не долговечно. Силы закончились. Я упала на траву, погрузила пальцы в рыхлую землю, сжав зубы так сильно, что показалось, еще немного, и они раскрошатся. Чувствуя, как сердце в груди колотится раненой птицей, шум в ушах нарастает, снова провалилась в темноту.
***
В очередной раз я очнулась от тряски. Меня, перекинув через седло, куда-то везли. Руки были связаны за спиной, на голову надет пыльный вонючий мешок. Дышать было нечем, каждый толчок отдавался болью во всем теле, жутко хотелось пить, воздуха не хватало. Я пыталась пошевелиться, но кто-то прижал меня тяжелой рукой так, что дыхание перехватило, и перед глазами появились разноцветные круги.
«Ну, где же ты? – взывала я про себя. – Помоги! Спаси меня!»
Ответа не было. Моя нежданная помощница не спешила отзываться или в очередной раз помогать. Она тоже оставила меня. Бросила на произвол судьбы, как и все остальные. Во рту появилась горечь, горькие слезы снова выступили на глазах.
Ну, уж нет! Я не буду плакать. Не доставлю своим врагам и тюремщикам такой радости.
Копыта лошадей зацокали по булыжнику, что говорило о близости конечной цели нашего путешествия. Меня вернули туда, откуда я сбежала на рассвете.
Мне не нужно было смотреть, чтобы это определить, - я и так знала здесь каждый закуток, каждую постройку. Десять лет – достаточный срок для того, чтобы изучить дом, в котором ты живешь, даже если этот дом – самый настоящий замок.
Лошади остановились, всадники спешились. Меня бесцеремонно сдернули с лошадиной спины. От тычка в спину я пролетела несколько шагов, споткнулась и со всего размаху плюхнулась на землю, больно ударившись коленками. Невольное шипение вырвалось из груди.
- Молчи, ведьма! – пробасил кто-то, и меня наградили еще одним тычком. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли.
В следующее мгновение, с моей головы стянули пыльный мешок. Сделав глубокий вдох, открыла глаза. Было уже темно. Как я и предполагала, меня привезли в замок князя Тодэа. Внутренний двор, вымощенный неровным булыжником, по периметру стоят воины, держащие горящие факелы, так что светло, словно днем. Ого! Сколько их тут. Неужто весь гарнизон собрали, чтобы посмотреть на меня.
- Так-так-так! – раздался знакомый голос и в поле моего зрения показался высокий, еще не старый, но уже совершенно седой воин – командир замкового гарнизона, правая рука старого князя, Лазар Танасэ.
Мерзкий тип. Грубый, жестокий, отвратительный. Хороший воин, которому безразлично кому служить. После кончины князя Димитриу, одним из первых принес присягу его второму сыну, тем самым практически передав ему княжескую корону, потому что гарнизон ни за что бы не пошел против своего командира. А Еуджен Тодэа не имел прав на титул в обход старшего брата. Но он захватил власть силой, обвинив брата в измене и переманив на свою сторону воинов.
Лазар рассматривал меня, слегка склонив седую голову к плечу. Я не видела выражение его лица, но не обольщалась – этот не пощадит, скорее, наоборот, заставит мучиться подольше. Ходили слухи, что в искусстве развязывать языки он был едва ли не лучше замкового палача.
- Вы ее все-таки поймали, - произнес Лазар, прищурившись, и по-прежнему, не сводя с меня внимательного взгляда.
- Поймали, господин, - кланяясь, ответил один из стражников.
Я непроизвольно посмотрела в его сторону, стало интересно, кого послали на поиски сбежавшей ведьмы. Странно, всего лишь замковые стражники. И как они умудрились отыскать меня? Скорее всего, следовали по следам карательного отряда и случайно наткнулись на бесчувственное тело на том пригорке. Я поморщилась – они видели, что случилось с воинами из карательного отряда. Теперь меня обвинят еще и в этом. Хотя, это единственное мое прегрешение. И я нисколько не раскаиваюсь в том, что уступила уговорам Тьмы и позволила ей выпить жизни убийц. А мое положение хуже быть уже не может.
- Чур, меня! - вдруг завопил стражник, закрывая лицо руками. - Чур!! Чур!! Эта ведьма смотрела на меня!!! Она колдует!
Я удивленно вскинула брови, но взгляда не отвела. За что и поплатилась. От удара голова мотнулась назад, в глазах потемнело, рот наполнился кровью.
