ГЛАВА 1
Дилижанс сильно качнулся и стал двигаться медленнее. Я в последний момент успела выровняться и только чудом не приложилась носом о спинку соседнего сиденья. Настроение тоже дернулось, сползая с отметки «очень плохое» на «препоганейшее».
Возвращаться домой оказалось именно так неприятно, как я и представляла себе. Ну хоть не придется появиться с кровоточащим носом. Я здесь не для того, чтобы лишний раз унижаться.
Я откинулась на продавленную спинку и нервным движением разгладила подол темно-синего платья. Дорогая ткань, белоснежные кружева, целомудренно прикрывающие декольте и часть шеи, и модная шляпка с драгоценной брошью приковывали взгляды не только женщин, но и мужчин. Но если первые смотрели изредка и осторожно, надеясь, что я не замечу, то последние почти всю дорогу пялились с любопытством и почему-то неодобрением.
Почти всех своих спутников я узнала. Они меня… похоже, нет.
- Госпожа по делу в нашу глухомань или в гости? – Мы уже подъезжали, когда господин Фэнс решился заговорить. И все остальные навострили уши. – А к кому, если не секрет?
Об этом человеке я помнила, что от него вечно пахло чем-то кислым и его жена была всегда беременна. Судя по тому, что с ним едут две почти взрослые дочери и мальчишка лет пяти, в этом плане мало изменилось. К счастью, я еще утром на постоялом дворе наложила заклинание, избавившее меня от всех неприятных запахов на время дороги, так что я понятия не имею, чем от него несет.
- Секрет. – «Госпожа» чуть повернула голову и сверкнула ведьминскими огнями в глазах. По рукам, от кончиков ногтей к локтям, зазмеились сияющие узоры. – Еще вопросы?
Немногочисленные спутники дружно ойкнули и не менее дружно растеряли ко мне интерес.
Конечно, если бы я, как все приличные ведьмы, носила остроконечную шляпу, недоразумения бы не возникло. Но я предпочитала одеваться как нормальный человек. В конце концов, если я ведьма, это еще не повод отказывать себе в хороших вещах! Тем более что я сама на них заработала, чем и гордилась. Но шляпу, против обыкновения, все равно зачем-то сунула в чемодан.
Очередной взгляд за окно показал, что мы как раз проезжали указатель.
Реведшир.
Скоро должны въехать в город.
Шесть дней в пути, и это быстрым способом, через природно-магические переходы. Шесть билетов на разные дилижансы и не всегда комфортные постоялые дворы. Сейчас я могла думать исключительно о пенной ванне и возможности принять горизонтальное положение.
Еще один быстрый взгляд в окно заставил появиться на губах полную презрения усмешку. Нет, меня не то чтобы сильно раздражала разбитая дорога. Тем более скоро колеса будут подпрыгивать на камнях мостовой, а нищенские лачуги вдоль улицы сменят приличные дома. Насколько помню, попадаются довольно красивые.
Наш лучший. Не просто дом, Гердерское поместье.
И моя мать – самая настоящая герцогиня.
Была.
Стоило позволить мыслям убежать в ту сторону, из воспоминаний выплыл огромный каменный дом с башенками. И спину будто кошка когтями царапнула.
Меня передернуло.
Ладно, Эмая, все будет хорошо. На погребение и связанные с этим ритуалы я не попала. Значит, послушаю завещание, максимально и наиболее неприятно кое для кого избавлюсь от своей части и снова уеду. На этот раз уже навсегда.
Все предельно просто. Вроде бы.
Дилижанс остановился, вокзальные работники помогли вытащить багаж.
Я полыхнула глазами на окруживших меня извозчиков, зачаровала чемодан таким образом, чтобы он летел следом, и уверенно направилась к месту, которое некогда называла домом. Тут не то чтобы два шага, но… мне надо собраться с мыслями.
Редкие поздним вечером прохожие поглядывали с интересом, но не узнавали. Еще бы! Теперь у меня огненно-рыжие волосы, гораздо более женственная фигура и одежда, не хуже чем носят придворные красавицы. Но, в отличие от них, мне ее не покупали богатые любовники.
Чем ближе подходила к дому, тем труднее становилось контролировать мысли.
За каким демоном меня вообще позвали?! Будет смешно, если мне что-то достанется.
Но на приглашении стояла магическая печать, сила рода не дала бы его проигнорировать.
Идти было не тяжело, но дыхание сбилось.
Мать я не увижу, ничего нового о себе не услышу. Больше никогда. Не то чтобы мне очень жаль. Но там будет он. Мой кошмар.
Мир перед глазами померк, возвращая меня в прошлое.
Мне было семь.
В тот день мы шли из храма. Значит, был какой-то праздник. Меня нарядили в красивое платье и вручили няньке, чтобы держала за руку и следила, пока мать занимается своими делами. В смысле, задирает нос перед городскими сплетницами. Дела молодой герцогини сводились в основном к этому.
На площади собралась галдящая толпа. Они окружили… что-то, и на разные голоса ужасались «какая мерзость» и так далее. Мы тоже пошли посмотреть. Хотя мать, конечно, нацепила на холеное лицо выражение из разряда «мне вообще не интересно, я вам всем делаю огромное одолжение». А вот нянька аж притопывала от любопытства.
Лучше всех видно оказалось мне. Высвободив руку из плена горячей ладони, я юркнула между многочисленных штанов и юбок, растрепала ленту на косе, измазала подол платьица в грязи… и встретилась любопытными глазенками с яркими фиолетовыми глазами. Они принадлежали мальчику, но его взгляд казался взрослым и серьезным. И он не был человеком – нереально яркие глаза, белоснежные волосы будто слегка сияли, тонкие брови идеальной формы и черты лица слегка заостренные, но все равно прекрасные. Было в нем что-то нереальное. Именно поэтому его посадили в клетку, морили голодом, возили по захолустным городам и показывали, как какую-нибудь диковинку.
Глядя на выступающие кости, обтянутые полупрозрачной кожей, я тогда даже жалела его.
А через несколько минут случилось странное.
Герцогиня, которая и на собственную дочь-то едва обращала внимание… Не то чтобы я ее осуждала. Титул налагает столько обязанностей! Надо строить из себя важную даму, задирать перед всеми нос и все такое. Но, признаюсь, мне было грустно до слез, когда другим девочкам совали конфеты, целовали и обещали, что со временем они станут такими красавицами, что заезжий принц обязательно влюбится, женится и перевезет всю семью в столицу. Мне сладостей не покупали, лишь однажды мама холодно бросила, что от них появляются прыщи и лишние сантиметры на талии. И книжек не читали, потому что нянькой у меня была простая деревенская девка, которая этого просто не умела. И вообще, я собственными ушами слышала, как мама вздыхала в своем будуаре, что успела забеременеть раньше, чем старый герцог отдал душу богам. Всего на несколько недель. В противном случае она была бы свободна.
В общем, я до сих пор не понимаю, зачем герцогиня выкупила мальчика. Может, титулованным особам полагается раз в несколько лет делать одно доброе дело? Или он как-то околдовал ее?
Да, наверняка околдовал.
Домой они поехали в вызванной карете, а мы с нянькой пошли пешком. Она была в таком восторге от поступка «милостивой, добросердечной госпожи», что даже не стала рассматривать обитателей остальных клеток. Но я успела. Там были только какие-то животные, некоторые волшебные. Ничего особенного.
Значения инциденту я тогда не придала. Решила, что странного мальчика передадут доктору, а потом в приют при храме или кому-то из слуг. Ну а куда его еще девать?
Дома Яза помогла мне переодеться в чистое платье и причесала. В столовой няньке появляться не позволялось, так что я пошла одна.
И чуть не окаменела, потому что спасенный не просто был там, а сидел за столом. И не просто за столом, а на одном из мест, предназначенных для членов семьи. А именно, на том стуле, который бы занимал сын герцогской четы, если бы он у них был. Но его не было и не могло появиться ввиду смерти герцога, моего отца, а в домах аристократов все регламентировано вплоть до мест за обедом, так что стул пустовал. Ну, с появлением худого мальчика с фиолетовыми глазами уже нет.
Заметив меня, мама холодно бросила:
- Это Моррис, он будет жить с нами. – И, смерив меня недолгим взглядом, добавила: - И да, он фейри. Эмая, отомри и садись за стол. Мы уже поняли, что ты очень удивлена и вообще в восторге.
В восторге я точно не была. Именно это они и поняли, я думаю.
Жить с нами? Зачем? С какой вообще радости?!
Вторым и, пожалуй, еще более ярким потрясением стали сладости на столе. Засахаренные фрукты в песочных корзинках из кондитерской господина Лерута, воздушные пирожные и штрудель оттуда же. Мне никто не запрещал в этот раз взять что-либо, но я могла только смотреть. Рука почему-то не тянулась. А Моррис ел. И несколько раз поблагодарил госпожу. Вежливо и искренне, но сдержанно и с невероятным достоинством.
В комнату я вернулась с полным пониманием: в доме что-то изменилось. И в нашей жизни. Но вот к лучшему ли?
Моррис остался жить в поместье. А я долгое время не могла понять, зачем он вообще нужен, если не особенно нужна я. В чем тут смысл?
После этого случая молодую герцогиню в городе наконец зауважали. До этого-то воспринимали снисходительно и считали, что она только важничать и устраивать праздники умеет. А тут такой поступок! Общественность даже как-то подзабыла, что мальчишка – нелюдь и когда он сидел в клетке, они же сами шептали «фу, гадость, и носит же такое земля!». Как-то быстро он стал считаться воспитанником герцогини Гердерской. И когда он заходил в лавку или еще куда-нибудь, ему даже взрослые мужчины почтительно кланялись.
В свои семь я сначала подумала, что мать спасла его, чтобы в городе ее полюбили. Так ведь и получилось. Но к чему тогда сладости, дорогие подарки… и даже в те дни, когда устраивала приемы, она всегда заходила к нему, чтобы узнать, как прошел день, не нужно ли чего и пожелать спокойной ночи. Она брала его с собой на охоту и в тот единственный раз, когда имущественные дела заставили ее поехать в столицу, Моррис отправился с ней. Словно это он был ее родным любимым ребенком, а я… меня как будто не было вообще.
Нет, меня ни в чем не ограничивали. Сначала игрушки, через несколько лет – наряды и драгоценности, которые полагались герцогской дочери. И деньги на личные расходы. В завещании отца имелся пункт, указывающий, что его ребенок не должен знать отказа ни в чем.
Жаль, там не было ни слова о любви или хотя бы внимании.
К демонам! Сдалось мне их внимание!
Умненькому и талантливому во всем Моррису наняли свору учителей. Меня же обучали лишь самому необходимому – читать, писать, немного математике, немного домоводству. Когда я заикнулась, что тоже хочу посещать все занятия, мать скривилась и заявила, что девочке должна быть не интересна вся эта ерунда. И я несколько месяцев подслушивала под окном, чему там учат Морриса, притворяясь, что просто сижу на скамейке с книгой. Поздней осенью окно во время уроков перестали открывать. А в начале зимы я свалилась с выступа под крышей и сломала руку, пытаясь подслушать, что творится в классной комнате. Зато через пару дней меня все-таки пустили внутрь, к явному неудовольствию бородатого учителя. Уж не знаю, что заставило мать пойти на уступки.
И все повторилось: учителя порхали вокруг «чудесного мальчика» и «талантливого парня», а меня воспринимали как взбалмошную девчонку, которая сидит тут зачем-то. Конечно, они не смели высказаться вслух, но взгляды и лица их выдавали.
С четырнадцати лет мать стала брать нас с собой на приемы, чтобы мы мелькали в обществе и обзаводились разными знакомствами. Надо упоминать, что Морриса все обожали? Наверняка он как-то околдовал и их, потому что объяснить это иными причинами я не способна.
У фейри же есть какие-то способности? Ну вот.
На следующий год проснулся мой дар. Он тяжело просыпался. Я что-то взорвала в оранжерее, потом подожгла классную комнату и на две недели слегла с сильным жаром. Помню, мать вплыла в мою комнату скорбной тучкой и долго причитала, что ведьма в семье – это отвратительно, и я во что бы то ни стало должна подавить в себе эти наклонности. Ну и потом мне частенько доставалось, когда магия находила выход, и в доме происходили мелкие разрушения. Я просто не умела это контролировать, никто не позаботился меня научить. Способности фейри герцогиню тоже не приводили в восторг, но его она мягко увещевала, ласково просила сдерживаться. Никогда не кричала, как на меня, и не смотрела, как на самое мерзкое существо на свете.
Ведьму в городе нашла я сама и упрямством набилась к ней в ученицы. Не знаю, как Моррис пронюхал, но это он наябедничал матери. Они и отчитывали меня на пару. Мол, не пристало герцогской дочери быть ведьмой. Простолюдинке можно, а такой как я – нет. Два месяца меня продержали под домашним арестом, потом еще некоторое время пристально следили. Когда же я смогла выбраться к наставнице, ее дом был пуст. Она вроде как переехала.
Примерно тогда я поняла, что нормально учиться смогу только в столичной Академии Ведьм. Там защищают своих учениц даже от их высокородных родственников. Но туда предстояло еще попасть…
Первая попытка провалилась из-за все того же Морриса, чтоб его демоны в подземном царстве жрали. Этот маменькин подлиза лично вытащил меня из дилижанса и приволок домой. Отчитал, как будто правда имел на это право. Потом смотрел своими нереальными глазищами и проникновенно обещал, что ничего не расскажет матери, просто я не должна больше пытаться сбежать. Но, конечно же, доложил ей тем же вечером. И он был с нами в гостиной, когда герцогиня обозвала меня недоразумением магическим и влепила пощечину. Наверное, получал удовольствие от зрелища.
Несколько месяцев я вела себя тихо, но не потому что сдалась, просто осознала, что с этой парочкой мне еще до Академии придется стать коварной ведьмой, если вообще хочу туда попасть. А я хотела, очень! Поэтому притворялась, выжидала… дала одной из влюбленных служанок ключ от комнаты Морриса в обмен на платье, во время одной из ярмарок, притворившись, что гадаю на суженого, как все девушки, выведала у цыганки заклинание сонного полога, долго училась его правильно накладывать. Когда у меня все было готово и оставалось только определиться с днем, мать снова вспомнила обо мне и пригласила в свои покои для личного разговора.
Личным он не мог быть. На одном из ее бархатных диванов сидел Моррис. Уже при виде него я почувствовала неладное.
- Эмая, ты должна выйти замуж, - прямолинейно сообщила родительница.
Ноги ослабли, и я совсем не грациозно плюхнулась на диван. Чем заработала осуждающий взгляд герцогини. Но это больше не трогало, я к ним давно привыкла. По-другому она на меня никогда не смотрела.
- Я его хоть знаю? – спросила, прикидывая в уме возможные варианты.
Замуж… Не так уж и неожиданно. Мне было уже почти семнадцать, а на то, чтобы утрясти все договоренности, подготовить помолвку, а потом и свадьбу, должно уйти какое-то время. Довольно длительное время. Так что начинать лучше сейчас. Но почему-то меня не покидало чувство, что меня просто хотят вышвырнуть из моего же дома…
Однако в тот раз я ошиблась.
- И очень близко! – радостно объявила мама. – Твоим мужем станет Моррис. Ну не делай такое лицо! Это отличный вариант. Вы знакомы с детства, тебе не придется перебираться в неизвестное место. Еще он твоего возраста, что тоже немаловажно, поверь моему опыту. И точно будет хорошо к тебе относиться.
