СЛОЖНЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ АНГЕЛА
Это был самый обычный июньский день.
Дина с трудом открыла глаза, повинуясь неизбежному злу: утреннему звону будильника. Поднявшись с кровати, не застилая, небрежно накинула на неё покрывало. Набросила на плечи яркий малиновый халат, провела по волосам резным деревянным гребнем. Подошла к большому старинному овальному зеркалу, доставшемуся в наследство от прабабушки и достающего резной рамой почти до потолка. Вгляделась в своё отражение. На меня смотрела уставшая женщина. На вид ей было лет 40-45. Под глазами залегли тёмные круги, на лбу прочертили грубые линии ранние морщины.
Грустную картину прервал писк смартфона. На экране появилось поздравительное сообщение.
«Команда единомышленников поздравляет вас с праздником!
Пусть сбудутся все ваши желания и мечты. А мы будем и дальше стараться делать наш творческий сервис приятнее и удобнее для вас.
Помните, что мы рядом и очень ценим вас. Хорошего праздника!»
Внизу красовался традиционный букет роз.
- Конечно, очень цените, заваливая ежедневным спамом, – пробурчала Дина – могли бы в день рождения что-то и поинтереснее придумать.
Телефон разразился бодрым маршем. Девушка поморщилась, поколебалась минутку, но всё же провела пальцем по экрану, принимая вызов.
- Диана, дочка, - голос мамы был, как обычно, бодр и весел. – Я сегодня проснулась в пять утра и сразу вспомнила, как тридцать лет назад ты торопилась появиться на свет…
- Мама! – простонала Дина, хорошо понимая, что, если маму не остановить сейчас, через пару фраз сделать это будет просто невозможно. И, как это обычно бывало, остановить поток воспоминаний снова не удалось. Вклиниться в монолог, посвященный экскурсу в детство и последующее взросление, Дине удалось только на этапе воспоминаний о выпускном классе и «милом мальчике Валере».
- Валера давно и счастливо женат, и у него двое детей, а сейчас чета Лавровых, насколько я в курсе, ждёт третьего, - стараясь не показывать раздражения, максимально спокойно сказала я, - и про остальных моих школьных и институтских знакомых я могу сказать тебе примерно то же самое.
- Все ждут третьего ребёнка? – ехидно осведомились в трубке.
- Громовы – четвертого, а Журавлёвы радуются первенцу. Мама, пожалуйста, мне через 10 минут надо выходить на работу, давай отложим разговор о моей личной жизни в выходные, когда я приеду к тебе.
- Точно приедешь?
- Обещаю, - ответила я и отключилась.
Убедившись, что на втором конце невидимого провода точно нажали на красный кружок с изображением телефонной трубки, Дина несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула.
- Ну почему родители считают, что должны всегда контролировать своих детей и давать им ценные советы? Что за каромболинистый каромболь!
Вспомнив своё детское ругательство, Дина улыбнулась. Однажды в детстве услышав от кого-то из взрослых гостей загадочное слово «карамболь», она тут же представила себе огромного пирата-великана в чёрной треуголке. Маленькая Дина была уверена, что, стоит ей произнести волшебное выражение «карамболистый карамболь», как все неприятности и проблемы сразу испугаются и убегут. Повзрослев, Диана, разумеется, выяснила, что карамболем называют один из ударов в игре в бильярд, но образ пирата-великана от этого не исчез, а, напротив, стал ещё более ярким и настоящим. А фраза из детства стала личным ругательством и антистрессом.
Подойдя к окну, девушка подняла жалюзи и несколько минут изучала серое хмурое небо и потоки дождя, заливающие островки оставшегося почерневшего снега и обнажившихся островков асфальта и земли.
- Не курорт, - пробормотала Дина и вернулась к зеркалу.
Ещё раз поизучав своё отражение, Дина вздохнула, перестала улыбаться и грустно призналась самой себе, что без косметички снова не обойтись. Девушка достала деревянный можжевеловый гребень и медленно расчесала длинные каштановые волосы.
- Что может спасти летний пасмурный день? – спросила Дина саму себя и сразу ответила, - только чашка крепкого кофе с шариком ванильного мороженого.
- Кофе, - повторила Дина, кинула прощальный взгляд на зеркало и вышла. Как только комната опустела, зеркальная поверхность засеребрилась, и на ней сначала проступили нечёткие очертания крыльев, а чуть позже там полностью появилась фигура ангела. Крылатый посланник вздохнул, едва заметно качнул крыльями и вышел из зеркала. Он подошёл к окну, улыбнулся, и тут же тучи стали разбегаться, впуская в мир летнее солнце.
Войдя на кухню, Дина зажмурилась от бьющего в глаза солнца и поморщилась. Подошла к окну и опустила жалюзи. Привычно отмерила порцию кофейных зерен, засыпала в кофемолку. Залила мелко помолотый кофий молоком, добавила немного любимых специй и поставила турочку на небольшой огонь. Поймав поднимающуюся пенку, осторожно перелила напиток в прозрачную чашку. Поколебавшись, достала из холодильника баллончик со взбитыми сливками и создала над кофе белую сладкую шапку. Обычно после такого праздничного кофе у Дины сразу поднималось настроение, но сегодня всё шло совершенно не так.
День рожденья - грустный праздник
Ты улыбнись, улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно, -
Негромко пропела Дина самой себе.
Неожиданно включился старый радиоприёмник, и песню подхватил Игорь Николаев.
Подарка нет дороже, подарка нет милей,
Чем каждый день, что прожит
В кругу своих друзей.
Нет, ничего на свете не происходит зря.
И вдаль уносит ветер
Листок календаря…*
*Автор текста песни - Павел Жагун
Когда-то Дина любила этого исполнителя, но сейчас испытала лишь странное раздражение. Словно почувствовав настроение молодой женщины, песня закончилась. Дина поставила чашку с недопитым кофе в раковину и вышла из кухни. «Надо отнести радиоприёмник в ремонт или отдать кому-то», - подумала Дина, совершенно не обратив внимания, что в сеть этот поющий прибор уже давно не был включен…
На кухне восемь раз прокуковала кукушка. Часы так громко и радостно каждый раз сообщали о наступлении нового часа, словно были уверены, что впереди каждого их услышавшего ждёт только хорошее.
- А меня ждёт очередной рабочий день, - сообщила Дина маленькому круглому зеркальцу. Девушка успела накрасить ресницы, обвести вишнёвым контуром губы и слегка припудрить лицо. Провела деревянной расческой по волосам, поправляя чёлку. В ответ кудрявая девушка зеркале подмигнула.
- Спать надо больше, - негромко проговорила Дина, подхватывая сумочку и торопливо выбегая из квартиры. Дверь едва не прищемила кончик длинного плаща, но словно была остановлена чьей-то невидимой рукой, и лишь потом с лёгким хлопком закрылась.
Лифт гудел где-то между этажами, не торопясь откликаться на вызов. Минут через семь Дина раздраженно притопнула каблучком и побежала вниз по лестнице, бормоча : «Да когда же закончится этот дурацкий день!»
Дверь квартиры приоткрылась. Стоящий в проеме ангел снова вздохнул и совсем тихо сказал.
- Ты даже не представляешь, как быстро он может закончиться…
Девушка, разумеется, этих слов не услышала. А если бы и услышала, вряд ли бы прислушалась и поверила.
Словно в компенсацию за пустое ожидание лифта, маршрутка пришла сразу, стоило Дине подойти к остановке. И даже место свободное нашлось.
В магазине тоже повезло. Наисвежайшие торты только привезли, и стоять в очереди в кассу не пришлось.
На работе коллеги вручили традиционный букет с вложенным на него конвертиком. Так же традиционно Дина выставила на стол купленные сладости и заранее привезенную из дома бутылку домашнего вина и присланную родителями банку яблочного сока.
Выслушав ежегодные восторги, адресованные изумительному вкусу домашних напитков и получив порцию комплиментов своей очаровательной внешности, творческому таланту, способности уладить любой конфликт и неиссякаемому оптимизму, я, как и следует в таких случаях, почти искренне благодарила. Всё же приятно, когда тебя хвалят, даже если делают это частично по обязанности.
Рабочий день оказался слишком насыщенным. Шеф отчего-то именно на эту дату запланировал несколько серьёзных переговоров с иностранными партнёрами, и Дина между обсуждением новых проектов на английском, испанском и китайском успела лишь выпить пару чашек кофе, да ухватить кусочек своего же именинного торта.
Но всё рано или поздно заканчивается, и переговорная комната, наконец, практически опустела. Дина посмотрела на часы. 17.50. Опять не удалось вовремя уйти с работы.
В этот момент шеф, провожавший китайских коллег, вернулся.
- Извините, Дина Юрьевна, понимаю, что вы устали, да и в такой день… - начал было разговор Динин начальник
- Пётр Алексеевич, - Дина даже не пыталась скрыть своё раздражение, - я понимаю, что наши зарубежные партнёры важны для бизнеса, и не обрываю встречи в момент официального окончания рабочего дня...
- И я это ценю, Дина Юрьевна, ценю и благодарю, - на стол лёг плотный фиолетовый конверт, - Но не могли бы вы оказать мне сегодня ещё одну маленькую услугу?
- Пётр Алексеевич, а до завтра это никак не может подождать? – спросила Дина, понимая, что отказать уже не сможет, - судя по пухлости шефского «спасибо», в него уже входила благодарность за только за сегодняшнюю переработку в офисе.
Шеф вздохнул.
- Дина Юрьевна, голубушка, выручайте! Жена не простит, если вечером с ней на премьеру в театр не пойду. А мне сестре надо через племянника одну вещь передать, а у него планы резко изменились, улетает завтра утром в Екатеринбург… Вы не переживайте, нести ничего не придётся, я вам машину выделю с шофером.
- Так я-то тогда зачем? Шофёр и отдаст.
- Не получится, - от огорчения шеф даже взмахнул руками, её только через женские руки можно передавать.
Дина вопросительно подняла бровь и скептически уточнила:
- Пётр Алексеевич, а вы мне тут случайно не сказки рассказываете? Что вы такого странного хотите передать?
Шеф подошел к столу, открыл ящик и вытащил оттуда небольшую статуэтку, тщательно завёрнутую в плотную ткань.
- Это оберег наш семейный. По женской линии передаётся, - зачем-то пояснил он.
Понять за слоями обёртки, что за фигуру представляет оберег, было достаточно сложно. Но Дине отчего-то очень захотелось взять её в руки.
- По женской, значит?
Шеф кивнул.
- А как же вы тогда её в руках держите?
- Так родство кровное, Дина Юрьевна, такое дозволяет. Подержать, передать. Но не пользоваться. Не верите? Давайте я вам кое-что покажу.
Шеф подошёл к столу, включил на телефоне громкую связь и строго потребовал вызвать к нему шофера.
Шефа всегда ( во всяком случае те десять лет, которые я с ним работала) возил только Алексей Петрович. Не очень высокий, коренастый, с проседью в волосах, мужчина всегда был аккуратно одет и ходил с абсолютно прямой спиной и был максимально серьёзен. За глаза его многие называли «батькой» или Петровичем. Ходили слухи, что он был то ли связан в молодости с какими-то бандитскими группировками, то ли, наоборот, с военными или полицейскими подразделениями. Иногда мне казалось, что его и шефа связывает нечто большее, чем взаимоотношения начальника. Во всяком случае, иногда они называли друг друга на «ты» или просто по отчеству. Но шеф не рассказывал, а я не спрашивала.
Шофёр открыл дверь, пару раз стукнув в неё перед этим, минуты через три, словно ждал, что его позовут. Хотя, кто знает, может и, действительно, ждал.
- Алексей Петрович,- обратился шеф, - просьба у меня к тебе небольшая. Возьми вот этот свёрток. Только левой рукой! - резко предупредил, когда водитель протянул к свертку правую руку. Мужчины обменялись взглядами, словно уточняя что-то друг у друга без слов, и водитель осторожно взял завернутую в плотную ткань фигуру. И.. практически выронил её. Судя по скорости, с которой шеф подхватил фигуру практически у самого пола, именно такое развитие событий наш многоуважаемый Пётр Алексеевич и предполагал.
- Понимаешь теперь? – серьёзно спросил Пётр Алексеевич.
Я кивнула и перевела взгляд на обратного тёзку шефа, изумленно рассматривавшего свою левую руку, словно тот до сих пор не мог поверить в произошедшее. Впрочем, Алексей Петрович достаточно быстро вернул лицу невозмутимое выражение.
- Куда едем, Пётр Алексеевич? – спросил водитель, и голос его был совершенно спокойным.
- Не меня, Петрович. Вот Дину Юрьевну нужно с ценным грузом отвезти в одно место, а потом домой.
- Не беспокойся, Пётр Алексеевич, сберегу, доставлю целой и невредимой, - без тени улыбки отозвался шофёр, - диктуй адрес.
Я мысленно поморщилась, представляя, сколько времени придётся простоять в пробках сначала в одну сторону, а затем – в другую. Мельком бросила взгляд на часы. Часовая стрелка неторопливо ползла от шести к семи, а минутная начала отсчёт второй половины часа.
Когда шеф назвал адрес, я решила, что либо ослышалась, либо Пётр Алексеевич решил под предлогом доставки статуэтки просто довезти меня до дома. Версию о розыгрыше я отмела сразу, на такое любимое руководство было точно не способно. И всё же я решила уточнить:
- Вы назвали адрес моего дома.
Пётр Алексеевич лишь улыбнулся.
- Действительно, удачно получилось, - кивнул шеф.
- Время, - негромко проговорил его личный водитель. Шеф взглянул на часы и, не прощаясь, выбежал из офиса, едва ли не на ходу вручив мне статуэтку.
- Дина Юрьевна, вы готовы?- Алексей Петрович уже стоял у двери, придерживая её для меня открытой.
- Готова, - не особо любезно буркнула я и вышла. Ну не оставаться же ночевать в кабинете шефа в знак протеста?
Алексей Петрович закрыл дверь, подключил сигнализацию и протянул мне согнутую в локте руку, на которую я и оперлась, придерживая другой рукой статуэтку. Причин проявлять излишнюю самостоятельность я не видела. Да и ноги, уставшие от слишком высоких «праздничных» каблуков недвусмысленно намекали, что, чем скорее, мы окажемся дома, тем лучше. Несколько шагов по коридору, и лифт. Двери бесшумно раздвигаются. Полминуты, и кабина плавно несётся вниз. Да, плавно и нестись обычно не сочетается, но лифты в этом здании были словно заговоренные и доставляли пассажиров и вверх, и вниз с максимальным комфортом. Так что минут через пять после выхода из офиса я уже садилась на заднее сидение машины. Откровенно говоря, я ничего не смыслю в автомобилях, но даже мне было понятно, что это очень, очень дорогое и роскошное средство передвижения. Мягкое бежевое сидение оказалось очень удобными. Очень хотелось сбросить обувь и забраться на него с ногами, благо, места было более, чем достаточно. Но, увы, воспитание не позволило. Обнаружила перед лицом крупный дисплей, но нажимать ни на какие кнопочки не решилась. Зато Алексей Петрович явно на что-то явно нажал, потому что рядом со мной открылся потайной отсек с мини- баром.
- Выбирайте, Дина Юрьевна. Вода, сок, шампанское...
- Вода, - быстро отозвалась я, беря в руку самую маленькую бутылочку. – Спасибо.
Ехали мы гораздо быстрее, чем я ожидала. То ли водитель шефа знал какие-то тайные объезды пробок, то ли просто повезло, и именно в это время одни скопления машин в городе исчезли, а другие ещё не успели возникнуть. Машина двигалась так плавно, что меня начало клонить в сон, и я прикрыла глаза, уговаривая саму себя, что подремлю буквально пять минут.
Это был самый обычный июньский день.
Дина с трудом открыла глаза, повинуясь неизбежному злу: утреннему звону будильника. Поднявшись с кровати, не застилая, небрежно накинула на неё покрывало. Набросила на плечи яркий малиновый халат, провела по волосам резным деревянным гребнем. Подошла к большому старинному овальному зеркалу, доставшемуся в наследство от прабабушки и достающего резной рамой почти до потолка. Вгляделась в своё отражение. На меня смотрела уставшая женщина. На вид ей было лет 40-45. Под глазами залегли тёмные круги, на лбу прочертили грубые линии ранние морщины.
Грустную картину прервал писк смартфона. На экране появилось поздравительное сообщение.
«Команда единомышленников поздравляет вас с праздником!
Пусть сбудутся все ваши желания и мечты. А мы будем и дальше стараться делать наш творческий сервис приятнее и удобнее для вас.
Помните, что мы рядом и очень ценим вас. Хорошего праздника!»
Внизу красовался традиционный букет роз.
- Конечно, очень цените, заваливая ежедневным спамом, – пробурчала Дина – могли бы в день рождения что-то и поинтереснее придумать.
Телефон разразился бодрым маршем. Девушка поморщилась, поколебалась минутку, но всё же провела пальцем по экрану, принимая вызов.
- Диана, дочка, - голос мамы был, как обычно, бодр и весел. – Я сегодня проснулась в пять утра и сразу вспомнила, как тридцать лет назад ты торопилась появиться на свет…
- Мама! – простонала Дина, хорошо понимая, что, если маму не остановить сейчас, через пару фраз сделать это будет просто невозможно. И, как это обычно бывало, остановить поток воспоминаний снова не удалось. Вклиниться в монолог, посвященный экскурсу в детство и последующее взросление, Дине удалось только на этапе воспоминаний о выпускном классе и «милом мальчике Валере».
- Валера давно и счастливо женат, и у него двое детей, а сейчас чета Лавровых, насколько я в курсе, ждёт третьего, - стараясь не показывать раздражения, максимально спокойно сказала я, - и про остальных моих школьных и институтских знакомых я могу сказать тебе примерно то же самое.
- Все ждут третьего ребёнка? – ехидно осведомились в трубке.
- Громовы – четвертого, а Журавлёвы радуются первенцу. Мама, пожалуйста, мне через 10 минут надо выходить на работу, давай отложим разговор о моей личной жизни в выходные, когда я приеду к тебе.
- Точно приедешь?
- Обещаю, - ответила я и отключилась.
Убедившись, что на втором конце невидимого провода точно нажали на красный кружок с изображением телефонной трубки, Дина несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула.
- Ну почему родители считают, что должны всегда контролировать своих детей и давать им ценные советы? Что за каромболинистый каромболь!
Вспомнив своё детское ругательство, Дина улыбнулась. Однажды в детстве услышав от кого-то из взрослых гостей загадочное слово «карамболь», она тут же представила себе огромного пирата-великана в чёрной треуголке. Маленькая Дина была уверена, что, стоит ей произнести волшебное выражение «карамболистый карамболь», как все неприятности и проблемы сразу испугаются и убегут. Повзрослев, Диана, разумеется, выяснила, что карамболем называют один из ударов в игре в бильярд, но образ пирата-великана от этого не исчез, а, напротив, стал ещё более ярким и настоящим. А фраза из детства стала личным ругательством и антистрессом.
Подойдя к окну, девушка подняла жалюзи и несколько минут изучала серое хмурое небо и потоки дождя, заливающие островки оставшегося почерневшего снега и обнажившихся островков асфальта и земли.
- Не курорт, - пробормотала Дина и вернулась к зеркалу.
Ещё раз поизучав своё отражение, Дина вздохнула, перестала улыбаться и грустно призналась самой себе, что без косметички снова не обойтись. Девушка достала деревянный можжевеловый гребень и медленно расчесала длинные каштановые волосы.
- Что может спасти летний пасмурный день? – спросила Дина саму себя и сразу ответила, - только чашка крепкого кофе с шариком ванильного мороженого.
- Кофе, - повторила Дина, кинула прощальный взгляд на зеркало и вышла. Как только комната опустела, зеркальная поверхность засеребрилась, и на ней сначала проступили нечёткие очертания крыльев, а чуть позже там полностью появилась фигура ангела. Крылатый посланник вздохнул, едва заметно качнул крыльями и вышел из зеркала. Он подошёл к окну, улыбнулся, и тут же тучи стали разбегаться, впуская в мир летнее солнце.
Войдя на кухню, Дина зажмурилась от бьющего в глаза солнца и поморщилась. Подошла к окну и опустила жалюзи. Привычно отмерила порцию кофейных зерен, засыпала в кофемолку. Залила мелко помолотый кофий молоком, добавила немного любимых специй и поставила турочку на небольшой огонь. Поймав поднимающуюся пенку, осторожно перелила напиток в прозрачную чашку. Поколебавшись, достала из холодильника баллончик со взбитыми сливками и создала над кофе белую сладкую шапку. Обычно после такого праздничного кофе у Дины сразу поднималось настроение, но сегодня всё шло совершенно не так.
День рожденья - грустный праздник
Ты улыбнись, улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно, -
Негромко пропела Дина самой себе.
Неожиданно включился старый радиоприёмник, и песню подхватил Игорь Николаев.
Подарка нет дороже, подарка нет милей,
Чем каждый день, что прожит
В кругу своих друзей.
Нет, ничего на свете не происходит зря.
И вдаль уносит ветер
Листок календаря…*
*Автор текста песни - Павел Жагун
Когда-то Дина любила этого исполнителя, но сейчас испытала лишь странное раздражение. Словно почувствовав настроение молодой женщины, песня закончилась. Дина поставила чашку с недопитым кофе в раковину и вышла из кухни. «Надо отнести радиоприёмник в ремонт или отдать кому-то», - подумала Дина, совершенно не обратив внимания, что в сеть этот поющий прибор уже давно не был включен…
На кухне восемь раз прокуковала кукушка. Часы так громко и радостно каждый раз сообщали о наступлении нового часа, словно были уверены, что впереди каждого их услышавшего ждёт только хорошее.
- А меня ждёт очередной рабочий день, - сообщила Дина маленькому круглому зеркальцу. Девушка успела накрасить ресницы, обвести вишнёвым контуром губы и слегка припудрить лицо. Провела деревянной расческой по волосам, поправляя чёлку. В ответ кудрявая девушка зеркале подмигнула.
- Спать надо больше, - негромко проговорила Дина, подхватывая сумочку и торопливо выбегая из квартиры. Дверь едва не прищемила кончик длинного плаща, но словно была остановлена чьей-то невидимой рукой, и лишь потом с лёгким хлопком закрылась.
Лифт гудел где-то между этажами, не торопясь откликаться на вызов. Минут через семь Дина раздраженно притопнула каблучком и побежала вниз по лестнице, бормоча : «Да когда же закончится этот дурацкий день!»
Дверь квартиры приоткрылась. Стоящий в проеме ангел снова вздохнул и совсем тихо сказал.
- Ты даже не представляешь, как быстро он может закончиться…
Девушка, разумеется, этих слов не услышала. А если бы и услышала, вряд ли бы прислушалась и поверила.
Словно в компенсацию за пустое ожидание лифта, маршрутка пришла сразу, стоило Дине подойти к остановке. И даже место свободное нашлось.
В магазине тоже повезло. Наисвежайшие торты только привезли, и стоять в очереди в кассу не пришлось.
На работе коллеги вручили традиционный букет с вложенным на него конвертиком. Так же традиционно Дина выставила на стол купленные сладости и заранее привезенную из дома бутылку домашнего вина и присланную родителями банку яблочного сока.
Выслушав ежегодные восторги, адресованные изумительному вкусу домашних напитков и получив порцию комплиментов своей очаровательной внешности, творческому таланту, способности уладить любой конфликт и неиссякаемому оптимизму, я, как и следует в таких случаях, почти искренне благодарила. Всё же приятно, когда тебя хвалят, даже если делают это частично по обязанности.
Рабочий день оказался слишком насыщенным. Шеф отчего-то именно на эту дату запланировал несколько серьёзных переговоров с иностранными партнёрами, и Дина между обсуждением новых проектов на английском, испанском и китайском успела лишь выпить пару чашек кофе, да ухватить кусочек своего же именинного торта.
Но всё рано или поздно заканчивается, и переговорная комната, наконец, практически опустела. Дина посмотрела на часы. 17.50. Опять не удалось вовремя уйти с работы.
В этот момент шеф, провожавший китайских коллег, вернулся.
- Извините, Дина Юрьевна, понимаю, что вы устали, да и в такой день… - начал было разговор Динин начальник
- Пётр Алексеевич, - Дина даже не пыталась скрыть своё раздражение, - я понимаю, что наши зарубежные партнёры важны для бизнеса, и не обрываю встречи в момент официального окончания рабочего дня...
- И я это ценю, Дина Юрьевна, ценю и благодарю, - на стол лёг плотный фиолетовый конверт, - Но не могли бы вы оказать мне сегодня ещё одну маленькую услугу?
- Пётр Алексеевич, а до завтра это никак не может подождать? – спросила Дина, понимая, что отказать уже не сможет, - судя по пухлости шефского «спасибо», в него уже входила благодарность за только за сегодняшнюю переработку в офисе.
Шеф вздохнул.
- Дина Юрьевна, голубушка, выручайте! Жена не простит, если вечером с ней на премьеру в театр не пойду. А мне сестре надо через племянника одну вещь передать, а у него планы резко изменились, улетает завтра утром в Екатеринбург… Вы не переживайте, нести ничего не придётся, я вам машину выделю с шофером.
- Так я-то тогда зачем? Шофёр и отдаст.
- Не получится, - от огорчения шеф даже взмахнул руками, её только через женские руки можно передавать.
Дина вопросительно подняла бровь и скептически уточнила:
- Пётр Алексеевич, а вы мне тут случайно не сказки рассказываете? Что вы такого странного хотите передать?
Шеф подошел к столу, открыл ящик и вытащил оттуда небольшую статуэтку, тщательно завёрнутую в плотную ткань.
- Это оберег наш семейный. По женской линии передаётся, - зачем-то пояснил он.
Понять за слоями обёртки, что за фигуру представляет оберег, было достаточно сложно. Но Дине отчего-то очень захотелось взять её в руки.
- По женской, значит?
Шеф кивнул.
- А как же вы тогда её в руках держите?
- Так родство кровное, Дина Юрьевна, такое дозволяет. Подержать, передать. Но не пользоваться. Не верите? Давайте я вам кое-что покажу.
Шеф подошёл к столу, включил на телефоне громкую связь и строго потребовал вызвать к нему шофера.
Шефа всегда ( во всяком случае те десять лет, которые я с ним работала) возил только Алексей Петрович. Не очень высокий, коренастый, с проседью в волосах, мужчина всегда был аккуратно одет и ходил с абсолютно прямой спиной и был максимально серьёзен. За глаза его многие называли «батькой» или Петровичем. Ходили слухи, что он был то ли связан в молодости с какими-то бандитскими группировками, то ли, наоборот, с военными или полицейскими подразделениями. Иногда мне казалось, что его и шефа связывает нечто большее, чем взаимоотношения начальника. Во всяком случае, иногда они называли друг друга на «ты» или просто по отчеству. Но шеф не рассказывал, а я не спрашивала.
Шофёр открыл дверь, пару раз стукнув в неё перед этим, минуты через три, словно ждал, что его позовут. Хотя, кто знает, может и, действительно, ждал.
- Алексей Петрович,- обратился шеф, - просьба у меня к тебе небольшая. Возьми вот этот свёрток. Только левой рукой! - резко предупредил, когда водитель протянул к свертку правую руку. Мужчины обменялись взглядами, словно уточняя что-то друг у друга без слов, и водитель осторожно взял завернутую в плотную ткань фигуру. И.. практически выронил её. Судя по скорости, с которой шеф подхватил фигуру практически у самого пола, именно такое развитие событий наш многоуважаемый Пётр Алексеевич и предполагал.
- Понимаешь теперь? – серьёзно спросил Пётр Алексеевич.
Я кивнула и перевела взгляд на обратного тёзку шефа, изумленно рассматривавшего свою левую руку, словно тот до сих пор не мог поверить в произошедшее. Впрочем, Алексей Петрович достаточно быстро вернул лицу невозмутимое выражение.
- Куда едем, Пётр Алексеевич? – спросил водитель, и голос его был совершенно спокойным.
- Не меня, Петрович. Вот Дину Юрьевну нужно с ценным грузом отвезти в одно место, а потом домой.
- Не беспокойся, Пётр Алексеевич, сберегу, доставлю целой и невредимой, - без тени улыбки отозвался шофёр, - диктуй адрес.
Я мысленно поморщилась, представляя, сколько времени придётся простоять в пробках сначала в одну сторону, а затем – в другую. Мельком бросила взгляд на часы. Часовая стрелка неторопливо ползла от шести к семи, а минутная начала отсчёт второй половины часа.
Когда шеф назвал адрес, я решила, что либо ослышалась, либо Пётр Алексеевич решил под предлогом доставки статуэтки просто довезти меня до дома. Версию о розыгрыше я отмела сразу, на такое любимое руководство было точно не способно. И всё же я решила уточнить:
- Вы назвали адрес моего дома.
Пётр Алексеевич лишь улыбнулся.
- Действительно, удачно получилось, - кивнул шеф.
- Время, - негромко проговорил его личный водитель. Шеф взглянул на часы и, не прощаясь, выбежал из офиса, едва ли не на ходу вручив мне статуэтку.
- Дина Юрьевна, вы готовы?- Алексей Петрович уже стоял у двери, придерживая её для меня открытой.
- Готова, - не особо любезно буркнула я и вышла. Ну не оставаться же ночевать в кабинете шефа в знак протеста?
Алексей Петрович закрыл дверь, подключил сигнализацию и протянул мне согнутую в локте руку, на которую я и оперлась, придерживая другой рукой статуэтку. Причин проявлять излишнюю самостоятельность я не видела. Да и ноги, уставшие от слишком высоких «праздничных» каблуков недвусмысленно намекали, что, чем скорее, мы окажемся дома, тем лучше. Несколько шагов по коридору, и лифт. Двери бесшумно раздвигаются. Полминуты, и кабина плавно несётся вниз. Да, плавно и нестись обычно не сочетается, но лифты в этом здании были словно заговоренные и доставляли пассажиров и вверх, и вниз с максимальным комфортом. Так что минут через пять после выхода из офиса я уже садилась на заднее сидение машины. Откровенно говоря, я ничего не смыслю в автомобилях, но даже мне было понятно, что это очень, очень дорогое и роскошное средство передвижения. Мягкое бежевое сидение оказалось очень удобными. Очень хотелось сбросить обувь и забраться на него с ногами, благо, места было более, чем достаточно. Но, увы, воспитание не позволило. Обнаружила перед лицом крупный дисплей, но нажимать ни на какие кнопочки не решилась. Зато Алексей Петрович явно на что-то явно нажал, потому что рядом со мной открылся потайной отсек с мини- баром.
- Выбирайте, Дина Юрьевна. Вода, сок, шампанское...
- Вода, - быстро отозвалась я, беря в руку самую маленькую бутылочку. – Спасибо.
Ехали мы гораздо быстрее, чем я ожидала. То ли водитель шефа знал какие-то тайные объезды пробок, то ли просто повезло, и именно в это время одни скопления машин в городе исчезли, а другие ещё не успели возникнуть. Машина двигалась так плавно, что меня начало клонить в сон, и я прикрыла глаза, уговаривая саму себя, что подремлю буквально пять минут.
