Стрелок уже не таясь вскинул оружие, прицелился. До нырка под Мост оставалось совсем немного, до выстрела и того меньше.
Бахнуло, но за долю секунды до этого я направил Драндулёт вниз, к самой воде. Опасно, да. Но что-то подсказывало – в третий раз неизвестный злоумышленник не промахнётся.
Он и не промахнулся.
Удар был сильнее, чем предыдущий. Самолёт рыскнул в воздухе, опасно накренился, чиркнул кончиком крыла по мелководью… и заглох.
Здрасьте, приехали!
Драндулёт дёрнулся, стремительно теряя скорость. Мог бы и высоту потерять, да сколько там этой высоты-то было.
Кажется, я даже успел сориентироваться и провести какие-то манипуляции со штурвалом и рычагами. Наверное, это были правильные манипуляции, потому что совсем скоро шасси лязгнуло о каменистое побережье, и машина встала почти ровно. Учитывая ситуацию, посадку можно было считать мягкой.
Не зря отец всегда говорил, что чем проще техника, тем она надёжнее. Ничего не загорелось и не развалилось на части. Даже и не сломалось толком. Пуля перебила один из шлангов и застряла в обшивке. Весь ремонт занял не больше десяти минут.
Потом я выковырял горячий кусок металла и подбросил на ладони. С тыльной стороны без особого труда угадывалось клеймо оружейного завода Хэмстоков.
Да, конечно, это могло быть совпадением. Мало ли, кто-то решил во время гонки пострелять из дорогого охотничьего ружья, а попал в меня. Случайно. Так бывает. А Феликс не имеет к этом совершенно никакого отношения, он сейчас летит к финишу и в ус не дует. Вот ведь скотина высокородная!
Но Рийну он не получит. Теперь – точно! Взлететь бы только…
Жалко, что у меня не амфибия. Но вот той дорожки, наверное, должно хватить для взлёта. Осталась совсем мелочь – вытолкать самолёт из трещинки, где он намертво застрял колесом.
Одноместная машинка только кажется лёгкой, а на самом деле сдвинуть её в одиночку почти невозможно. Особенно когда под ногами не ровная взлётная полоса, а каменистое побережье.
Я осмотрелся в поисках добровольных помощников. Как назло, ни пастухов, ни их козлов в поле зрения не попалось. Разве что отблеск от костерка за большим валуном. Ну, проверим!
Костерок за валуном действительно был. И котёл с травяным чаем рядом стоял, ещё горячий. Явно недавно сняли. А вот самих горцев видно не было. Я бесцеремонно отхлебнул из котелка и присел на высокий камень. Вернутся, никуда не денутся. Даже если и загуляли где-то, наверняка прибегут, завидев падающий самолёт. Не помогать, конечно, а проверить. Вдруг пилот без сознания, а то и совсем разбился? А вдруг с него можно что-нибудь дорогое снять?
И действительно, совсем скоро раздались шаги, а затем и голоса. Говорили, как ни странно, на имперском, хоть и с сильным местным акцентом:
- Ай, бэда! Шо жы губнатыр так о сэбэ нэ бэспакоитса! Но ты, сынок, всо сыдэлал как договарылыс, да?
- Конечно, отец, - во втором голосе акцент тоже прослеживался, но совсем другой. Мягкий материковый говор. – Всё уже налажено. Только представь: перелетает самолёт через финиш, кругом хлопают, вопят, фейерверки всякие. И тут наша установка так тихонько «бзззз». Никто в суматохе и не заметит. А у самолёта тут же вся электроника и вырубится. Представляешь, что дальше будет?
- Кырдык! – радостно подхватил первый голос.
- Ага, кирдык. И я тебе, отец, гарантирую, никто больше над вами летать не станет!
Ух ты, какие тут в горах занимательные вещи рассказывают!
Вот так, значит, выглядят современные заговоры.
Усилием воли я заставил себя не бросаться на заговорщиков с кулаками. Наоборот, поворошил ногой камни, чтоб они услышали, что в их укрытии кто-то есть, и гаркнул:
- Эй, есть тут кто?
- Ай, чаго кырычышь, - тут же спросил пожилой горец, возникший у меня за спиной. Имперец держался чуть позади, как будто он тут и не причём вовсе. Судя по одежде, это был не тот тип, который в меня стрелял. Хоть это радовало!
- Слушай, отец, помоги самолёт вытолкать из ямы, а? Сел неудачно, колесо застряло. А я тебе… не знаю… У меня с собой и нет ничего. Ну вот разве что фляжку с коньяком могу отдать. Возьмёшь?
- Ай, сынок, зачэм мыне тывой конъяк, тут и сывой эсть. Мы же луды не злыэ, ы так поможым. Эй, сынок, поможым жы хорошыму чыловэку, а?
Имперец кивнул и без длинных расспросов направился к месту посадки. Мол, вали-ка ты, парень, отсюда, да побыстрее. Я в ответ изобразил широченную улыбку, искренне надеясь, что позитива в ней было чуть больше, чем в гримасе Алека, провожавшего меня на старте.
Втроём (хотя старик больше мешался, чем помогал) мы высвободили колесо и дотолкали самолёт до ровной дорожки. Я благодарно кивнул (в тот момент – даже не притворялся) и вскоре уже мы с Драндулётом взмыли в небо. Но едва я понял, что механизм работает как надо, и самолёт в воздухе ведёт себя идеально, как радость от удачного взлёта растворилась сама собой. Гонка предстала совсем в другом свете.
Итак, что мы имеем?
Я потерял… ну, предположим, полчаса. Или даже чуть больше. Надеюсь, никто ещё не успел финишировать, иначе…
Так, спокойно, Крис. Надо думать головой. Допустим (только допустим) первым заканчивает гонку Феликс. На финише у него летит к бесам вся электроника и… И что? И всё плохо! Самолёт на полной скорости теряет ориентацию в пространстве и начинает падать. Куда он упадёт, если не успеет свернуть? А прямо на главную ложу. Самого-то Феликса не жалко, так ему и надо, придурку высокородному. Но в ложе куча народу, включая губернатора.
Не то, чтоб я испытывал такой уж пиетет к нашим властям, но не важно, губернатор он, или сам император, или простой клерк, если он отец Рийны. И его ведь предупреждали, что если не отменит гонку…
Короче, если побеждает Феликс – всё очень плохо.
А если побеждает Рийна – ещё хуже. Потому что если это устройство собьёт её и…И всё.
Что же это за приспособление такое? Какая-то магнитная пушка? Однозарядная? Не важно. Сейчас главное – предупредить людей.
Как?
Я с надеждой вдавил кнопку рации, но получил в ответ лишь порцию шипения и кряхтения. Или сигнал не может пробиться сквозь горы, или от «мягкой посадки» у меня отвалилась антенна. Лучше бы первое, но в любом случае ситуация резко стала ещё хуже. Хотя, казалось, куда хуже-то?
Слева мелькнуло знакомое узкое ущелье, и я направил Драндулёт прямо в него. Срежем путь здесь, сейчас не до соблюдения правил. А потом сразу поворот и напрямик к финишу, в обход трассы. Если повезёт – успею перехватить.
Когда-то это ущелье пугало меня до смерти. Отвесные скалы вздымались по обеим сторонам, грозя при малейшей ошибке сломать летуну крылья, и только высоко вверху змеилась небесно-голубая полоска.
Потом я привык к нему, выучил наизусть каждый поворот, но всё равно никогда не проходил этот участок пути на такой скорости. А когда выбрался наружу, то Драндулёт и вовсе припустил так, как не летал даже в лучшие свои годы. Словно машинка чуяла всю важность этого перелёта. Движитель ревел, крылья дрожали, оставленная включённой рация шипела и трещала на всю кабину.
Аэродром уже виднелся на горизонте, а связи по-прежнему не было. Значит, всё-таки что-то с антенной.
Ох уж эта электроника!
Две стремительные птицы – красно-серая и серебристая – неслись к финишу от последней контрольной точки. Я подлетал с другой стороны и, кажется, с той же скоростью.
Успел!
Ну, почти.
Как остановить два самолёта, каждый из которых из последних сил пытается обогнать другого? Как хотя бы один из них остановить?
- Рийна, стой! – без особого толку рявкнул я в рацию. - Рийна, ты же долбанная высокородная, любимица богов! Ну что тебе эти железки! Услышь меня, или хотя бы увидь. Пойми, что от тебя требуется. Остановись, бесы тебя дери! Ри!
- Крис? - хрипло и слегка удивлённо выдавила рация. Кажется, на маленьком расстоянии связь хоть чуть-чуть, но пробивалась. Только вот толку-то… Времени совсем не было.
- Ри, стой. Заворачивай! Передай на землю, пусть эвакуируют трибуну!
Ласточка послушно замедлила ход и начала забирать в сторону. Не знаю, услышала ли Рийна всю мою тираду через вновь начавшийся треск, или просто решила уступить мне победу в гонке. Или поняла, что если я лечу не с той стороны, значит случилось что-то непредвиденное…
А вот остальные не поняли.
Феликс или не включал рацию, или принципиально не хотел выполнять чужие требования. Так и мчался прежним курсом прямиком на финиш. И я – ему наперерез.
Никогда не был фанатом боевых столкновений. Про таран только в книжках читал, и испытывать все прелести этого действа на себе никак не собирался, но, видимо, судьба такая.
Так мы и неслись друг на друга секунду, две… может быть даже три. И это были самые долгие три секунды в моей жизни. Я уже в красках представил, как Драндулёт врезается в несчастный МЭС-3 недалеко от финиша, как два самолёта легко вспыхивают и падают на землю, не долетев до трибун, словно огромный метеорит.
Представил – и даже почти смирился со своей участью. Но на излёте третьей секунды у Феликса не выдержали нервы и он начал быстро набирать высоту, попутно уходя вбок.
- Да! – выдохнул я.
И, совершенно забыв свернуть в сторону, пересёк финишную черту.
Разом заткнулась хрипящая рация. Погасли лампочки, предупреждающе пиликнули и отключились аварийные датчики. От неожиданности у меня даже сердце биться перестало. Ненадолго.
Потому что движитель даже не чихнул. Драндулёт с диким рёвом пронёсся над главной трибуной, совершил круг почёта над остальными и плавно пошёл на посадку.
Полноценной победой в гонке это, конечно, считаться не могло. Но тот, кто назовёт это поражением, пусть идёт… в горы. Козлов пасти!
- Получается, ты спас жизнь нескольким сотням человек, - проговорила Рийна, когда схлынула наконец-то шумиха, разборки и череда поспешных допросов. То есть примерно через неделю.
Всю эту неделю мы если и виделись, то мельком и находясь в эпицентре толпы из зевак и журналистов. Поэтому высокородная леди по-прежнему оставалась эталоном холодности и отстранённости. А я… Да тоже, наверное, не сильно изменился из-за всего этого геройства.
А потом она внезапно пришла ко мне в ангар. В том же тонком платье, что и накануне гонки. Никогда не обращал внимания на такие мелочи, а тут вдруг запомнил.
- Да, спас, - пробормотал я, чувствуя, что пауза начала затягиваться.
- И ты спас жизнь моим родителям.
- Да.
- И мне.
- Нет, миледи, вам не спас. Феликс обошёл бы вас на последнем рывке, это было заметно. Так что, как ни прискорбно это признавать, но я спас жизнь ему.
- Всё равно ты герой, - Девушка улыбнулась. – И даже отец считает, что ты герой, хоть и не подобающего происхождения.
- Спасибо. Приятно слышать.
- И мама считает, что ты герой.
- Это тоже приятно.
- И тебе нужен костюм?
- Какой ещё костюм? – нахмурился я. Если губернатору припёрло устроить званый ужин в мою честь… Это лестно, конечно. Но лучше бы как-нибудь без этого.
- Свадебный, конечно. Платье я уже заказала.
- Аааа… - протянул я. И, кажется, ненадолго потерялся в окружающей реальности. А когда пришёл в себя – Рийна всё также стояла напротив, и её лицо совершенно ничего не выражало. Секунды три. И хоть это были не самые долгие три секунды в моей жизни, но и уж точно не самые быстрые.
А потом она лукаво улыбнулась и лёгким движением руки повалила меня на диван. И немедленно улеглась сверху.
И это было стратегически верное решение, потому что все пружины упёрлись в меня. Впрочем, я был не против.
Бахнуло, но за долю секунды до этого я направил Драндулёт вниз, к самой воде. Опасно, да. Но что-то подсказывало – в третий раз неизвестный злоумышленник не промахнётся.
Он и не промахнулся.
Удар был сильнее, чем предыдущий. Самолёт рыскнул в воздухе, опасно накренился, чиркнул кончиком крыла по мелководью… и заглох.
Здрасьте, приехали!
Драндулёт дёрнулся, стремительно теряя скорость. Мог бы и высоту потерять, да сколько там этой высоты-то было.
Кажется, я даже успел сориентироваться и провести какие-то манипуляции со штурвалом и рычагами. Наверное, это были правильные манипуляции, потому что совсем скоро шасси лязгнуло о каменистое побережье, и машина встала почти ровно. Учитывая ситуацию, посадку можно было считать мягкой.
***
Не зря отец всегда говорил, что чем проще техника, тем она надёжнее. Ничего не загорелось и не развалилось на части. Даже и не сломалось толком. Пуля перебила один из шлангов и застряла в обшивке. Весь ремонт занял не больше десяти минут.
Потом я выковырял горячий кусок металла и подбросил на ладони. С тыльной стороны без особого труда угадывалось клеймо оружейного завода Хэмстоков.
Да, конечно, это могло быть совпадением. Мало ли, кто-то решил во время гонки пострелять из дорогого охотничьего ружья, а попал в меня. Случайно. Так бывает. А Феликс не имеет к этом совершенно никакого отношения, он сейчас летит к финишу и в ус не дует. Вот ведь скотина высокородная!
Но Рийну он не получит. Теперь – точно! Взлететь бы только…
Жалко, что у меня не амфибия. Но вот той дорожки, наверное, должно хватить для взлёта. Осталась совсем мелочь – вытолкать самолёт из трещинки, где он намертво застрял колесом.
Одноместная машинка только кажется лёгкой, а на самом деле сдвинуть её в одиночку почти невозможно. Особенно когда под ногами не ровная взлётная полоса, а каменистое побережье.
Я осмотрелся в поисках добровольных помощников. Как назло, ни пастухов, ни их козлов в поле зрения не попалось. Разве что отблеск от костерка за большим валуном. Ну, проверим!
Костерок за валуном действительно был. И котёл с травяным чаем рядом стоял, ещё горячий. Явно недавно сняли. А вот самих горцев видно не было. Я бесцеремонно отхлебнул из котелка и присел на высокий камень. Вернутся, никуда не денутся. Даже если и загуляли где-то, наверняка прибегут, завидев падающий самолёт. Не помогать, конечно, а проверить. Вдруг пилот без сознания, а то и совсем разбился? А вдруг с него можно что-нибудь дорогое снять?
И действительно, совсем скоро раздались шаги, а затем и голоса. Говорили, как ни странно, на имперском, хоть и с сильным местным акцентом:
- Ай, бэда! Шо жы губнатыр так о сэбэ нэ бэспакоитса! Но ты, сынок, всо сыдэлал как договарылыс, да?
- Конечно, отец, - во втором голосе акцент тоже прослеживался, но совсем другой. Мягкий материковый говор. – Всё уже налажено. Только представь: перелетает самолёт через финиш, кругом хлопают, вопят, фейерверки всякие. И тут наша установка так тихонько «бзззз». Никто в суматохе и не заметит. А у самолёта тут же вся электроника и вырубится. Представляешь, что дальше будет?
- Кырдык! – радостно подхватил первый голос.
- Ага, кирдык. И я тебе, отец, гарантирую, никто больше над вами летать не станет!
Ух ты, какие тут в горах занимательные вещи рассказывают!
Вот так, значит, выглядят современные заговоры.
Усилием воли я заставил себя не бросаться на заговорщиков с кулаками. Наоборот, поворошил ногой камни, чтоб они услышали, что в их укрытии кто-то есть, и гаркнул:
- Эй, есть тут кто?
- Ай, чаго кырычышь, - тут же спросил пожилой горец, возникший у меня за спиной. Имперец держался чуть позади, как будто он тут и не причём вовсе. Судя по одежде, это был не тот тип, который в меня стрелял. Хоть это радовало!
- Слушай, отец, помоги самолёт вытолкать из ямы, а? Сел неудачно, колесо застряло. А я тебе… не знаю… У меня с собой и нет ничего. Ну вот разве что фляжку с коньяком могу отдать. Возьмёшь?
- Ай, сынок, зачэм мыне тывой конъяк, тут и сывой эсть. Мы же луды не злыэ, ы так поможым. Эй, сынок, поможым жы хорошыму чыловэку, а?
Имперец кивнул и без длинных расспросов направился к месту посадки. Мол, вали-ка ты, парень, отсюда, да побыстрее. Я в ответ изобразил широченную улыбку, искренне надеясь, что позитива в ней было чуть больше, чем в гримасе Алека, провожавшего меня на старте.
Втроём (хотя старик больше мешался, чем помогал) мы высвободили колесо и дотолкали самолёт до ровной дорожки. Я благодарно кивнул (в тот момент – даже не притворялся) и вскоре уже мы с Драндулётом взмыли в небо. Но едва я понял, что механизм работает как надо, и самолёт в воздухе ведёт себя идеально, как радость от удачного взлёта растворилась сама собой. Гонка предстала совсем в другом свете.
Итак, что мы имеем?
Я потерял… ну, предположим, полчаса. Или даже чуть больше. Надеюсь, никто ещё не успел финишировать, иначе…
Так, спокойно, Крис. Надо думать головой. Допустим (только допустим) первым заканчивает гонку Феликс. На финише у него летит к бесам вся электроника и… И что? И всё плохо! Самолёт на полной скорости теряет ориентацию в пространстве и начинает падать. Куда он упадёт, если не успеет свернуть? А прямо на главную ложу. Самого-то Феликса не жалко, так ему и надо, придурку высокородному. Но в ложе куча народу, включая губернатора.
Не то, чтоб я испытывал такой уж пиетет к нашим властям, но не важно, губернатор он, или сам император, или простой клерк, если он отец Рийны. И его ведь предупреждали, что если не отменит гонку…
Короче, если побеждает Феликс – всё очень плохо.
А если побеждает Рийна – ещё хуже. Потому что если это устройство собьёт её и…И всё.
Что же это за приспособление такое? Какая-то магнитная пушка? Однозарядная? Не важно. Сейчас главное – предупредить людей.
Как?
Я с надеждой вдавил кнопку рации, но получил в ответ лишь порцию шипения и кряхтения. Или сигнал не может пробиться сквозь горы, или от «мягкой посадки» у меня отвалилась антенна. Лучше бы первое, но в любом случае ситуация резко стала ещё хуже. Хотя, казалось, куда хуже-то?
Слева мелькнуло знакомое узкое ущелье, и я направил Драндулёт прямо в него. Срежем путь здесь, сейчас не до соблюдения правил. А потом сразу поворот и напрямик к финишу, в обход трассы. Если повезёт – успею перехватить.
Когда-то это ущелье пугало меня до смерти. Отвесные скалы вздымались по обеим сторонам, грозя при малейшей ошибке сломать летуну крылья, и только высоко вверху змеилась небесно-голубая полоска.
Потом я привык к нему, выучил наизусть каждый поворот, но всё равно никогда не проходил этот участок пути на такой скорости. А когда выбрался наружу, то Драндулёт и вовсе припустил так, как не летал даже в лучшие свои годы. Словно машинка чуяла всю важность этого перелёта. Движитель ревел, крылья дрожали, оставленная включённой рация шипела и трещала на всю кабину.
Аэродром уже виднелся на горизонте, а связи по-прежнему не было. Значит, всё-таки что-то с антенной.
Ох уж эта электроника!
Две стремительные птицы – красно-серая и серебристая – неслись к финишу от последней контрольной точки. Я подлетал с другой стороны и, кажется, с той же скоростью.
Успел!
Ну, почти.
Как остановить два самолёта, каждый из которых из последних сил пытается обогнать другого? Как хотя бы один из них остановить?
- Рийна, стой! – без особого толку рявкнул я в рацию. - Рийна, ты же долбанная высокородная, любимица богов! Ну что тебе эти железки! Услышь меня, или хотя бы увидь. Пойми, что от тебя требуется. Остановись, бесы тебя дери! Ри!
- Крис? - хрипло и слегка удивлённо выдавила рация. Кажется, на маленьком расстоянии связь хоть чуть-чуть, но пробивалась. Только вот толку-то… Времени совсем не было.
- Ри, стой. Заворачивай! Передай на землю, пусть эвакуируют трибуну!
Ласточка послушно замедлила ход и начала забирать в сторону. Не знаю, услышала ли Рийна всю мою тираду через вновь начавшийся треск, или просто решила уступить мне победу в гонке. Или поняла, что если я лечу не с той стороны, значит случилось что-то непредвиденное…
А вот остальные не поняли.
Феликс или не включал рацию, или принципиально не хотел выполнять чужие требования. Так и мчался прежним курсом прямиком на финиш. И я – ему наперерез.
Никогда не был фанатом боевых столкновений. Про таран только в книжках читал, и испытывать все прелести этого действа на себе никак не собирался, но, видимо, судьба такая.
Так мы и неслись друг на друга секунду, две… может быть даже три. И это были самые долгие три секунды в моей жизни. Я уже в красках представил, как Драндулёт врезается в несчастный МЭС-3 недалеко от финиша, как два самолёта легко вспыхивают и падают на землю, не долетев до трибун, словно огромный метеорит.
Представил – и даже почти смирился со своей участью. Но на излёте третьей секунды у Феликса не выдержали нервы и он начал быстро набирать высоту, попутно уходя вбок.
- Да! – выдохнул я.
И, совершенно забыв свернуть в сторону, пересёк финишную черту.
Разом заткнулась хрипящая рация. Погасли лампочки, предупреждающе пиликнули и отключились аварийные датчики. От неожиданности у меня даже сердце биться перестало. Ненадолго.
Потому что движитель даже не чихнул. Драндулёт с диким рёвом пронёсся над главной трибуной, совершил круг почёта над остальными и плавно пошёл на посадку.
Полноценной победой в гонке это, конечно, считаться не могло. Но тот, кто назовёт это поражением, пусть идёт… в горы. Козлов пасти!
***
- Получается, ты спас жизнь нескольким сотням человек, - проговорила Рийна, когда схлынула наконец-то шумиха, разборки и череда поспешных допросов. То есть примерно через неделю.
Всю эту неделю мы если и виделись, то мельком и находясь в эпицентре толпы из зевак и журналистов. Поэтому высокородная леди по-прежнему оставалась эталоном холодности и отстранённости. А я… Да тоже, наверное, не сильно изменился из-за всего этого геройства.
А потом она внезапно пришла ко мне в ангар. В том же тонком платье, что и накануне гонки. Никогда не обращал внимания на такие мелочи, а тут вдруг запомнил.
- Да, спас, - пробормотал я, чувствуя, что пауза начала затягиваться.
- И ты спас жизнь моим родителям.
- Да.
- И мне.
- Нет, миледи, вам не спас. Феликс обошёл бы вас на последнем рывке, это было заметно. Так что, как ни прискорбно это признавать, но я спас жизнь ему.
- Всё равно ты герой, - Девушка улыбнулась. – И даже отец считает, что ты герой, хоть и не подобающего происхождения.
- Спасибо. Приятно слышать.
- И мама считает, что ты герой.
- Это тоже приятно.
- И тебе нужен костюм?
- Какой ещё костюм? – нахмурился я. Если губернатору припёрло устроить званый ужин в мою честь… Это лестно, конечно. Но лучше бы как-нибудь без этого.
- Свадебный, конечно. Платье я уже заказала.
- Аааа… - протянул я. И, кажется, ненадолго потерялся в окружающей реальности. А когда пришёл в себя – Рийна всё также стояла напротив, и её лицо совершенно ничего не выражало. Секунды три. И хоть это были не самые долгие три секунды в моей жизни, но и уж точно не самые быстрые.
А потом она лукаво улыбнулась и лёгким движением руки повалила меня на диван. И немедленно улеглась сверху.
И это было стратегически верное решение, потому что все пружины упёрлись в меня. Впрочем, я был не против.
