Лин Дэви
Королева Льда
Моя душа сквозь тонкий лед
Глядит на мир устало, сонно.
Никто из живших не поймет,
Что мною движет…Непреклонна.
Познав однажды боль и страх
В броню я заковала сердце.
Чего касаюсь – то уж прах,
От льда, увы, нельзя согреться.
Мой мир, любовь, моя душа
Все предано давно забвенью.
Иду вперед я не спеша
По снегу темной, тихой тенью.
Я пламя, лед и снег скрипучий.
Пусть все склонятся предо мной.
Я ветер огненно-колючий
И за глаза зовусь бедой.
©Лин Дэви
– Отец, пойми, как только я попаду к ней в руки, буду обречен. И не я один. Ты не хуже меня знаешь, что за мной последует мать, ты, все наше племя окажется под угрозой, потому что если родился один шаман, могут быть и другие!
Молодой мужчина нервно заломил руки и принялся ходить из угла в угол маленькой, тесной лачуги. Тонкая лучина с трудом разгоняла мрак, вырывая из недр тьмы скорченный силуэт стоявшего на коленях старца. За окном завывал ветер, стекла в окнах дребезжали, стены старого дома стонали, будто знали, что беда подошла очень близко.
– Я все это знаю, Шерган. Знаю, - устало произнес пожилой мужчина. – Нам с твоей матерью терять нечего, мы уже пожили. Но ты… Как же не повезло тебе родиться шаманом! Прости нас, сынок…
Шерган замер, а его длинные белоснежные волосы, на концах которых искрились снежинки, хлестнули по спине. Он перевел взгляд льдисто-голубых глаз на отца и сказал:
– Вы тут не при чем. На все воля Богов. Но у меня появился реальный шанс спастись! Прости отец, я слишком сильно хочу жить. Помоги мне!
– Спастись? О чем ты? – в глазах старика затеплилась надежда.
– Ты должен помочь мне отправить душу за грань! – от волнения Шерган задрожал всем телом. – Нужно поменяться с кем-нибудь душами и тогда я буду жить!
– Но это же опасно… – старик попытался возразить, но был остановлен нетерпеливым взмахом руки.
– Не важно. Лучше попытаться и умереть, чем потом сожалеть о том, что ничего не сделал. Так я могу рассчитывать на твою помощь или нет? – Шерган пытливо посмотрел на отца.
– Можешь, – тихо ответил старик и склонил голову так, чтобы сын не видел неровных мокрых дорожек, оставивших на его щеках следы, которые, впрочем, быстро покрылись корочкой льда. Он понимал, что у этой истории вряд ли будет хороший конец, но его долг как родителя, не позволил отказать единственному сыну. Шерган же, не замечавший состояния отца, довольно улыбнулся и произнес:
– Я обязательно выживу!
Его абсолютно не интересовали судьбы тех людей, что доверились ему, когда он пообещал стать следующим (после отца) главой племени и лордом снежных земель. Также ему было все равно, что станет с его родителями и всем этим миром. Он просто отчаянно хотел жить и ради этого был готов пойти на любые жертвы.
Егор в теле Шергана
Отовсюду слышен грохот взрывов, осколки стекол летели во все стороны, оставляя дома, за которыми прятались я и мой отряд, смотреть на мир пустыми глазницами. Старые постройки содрогались, тяжело скрипели, но пока еще стояли. Совсем рядом раздалась автоматная очередь, поднимая вверх горсти пыли, заставляя нас плотнее смыкать губы и свободной рукой прижимать к лицу маски, закрывающие нижнюю часть лица. Я кожей чувствовал, где расположился стрелок и понимал, что его необходимо «снять» до того, как он достанет кого-то из нас. Терять бойцов я не имел права. Они доверились мне и я, как командир, должен был вывести всех живыми.
– Справа на два часа, - скомандовал я, обращая внимание товарищей на врага. Раздалась короткая автоматная очередь, и противник с громким стоном упал на небольшую насыпь, за которой прятался.
– Есть, - отчитался Лешка, мой заместитель. Если со мной что-то случится, он встанет во главе нашего маленького отряда.
– Тихо двигаемся в сторону от деревни, - снова отдал команду я и первым пополз влево. По моим подсчетам там должно быть чисто, враги заходили исключительно справа.
Но я просчитался. Не учел, что враги далеко не дураки и среди них есть как минимум один снайпер. Слишком поздно я заметил красную точку, опасно проползшую мимо, но быстро вернувшуюся и остановившуюся прямо посреди моего лба. Лишь когда грянул выстрел, я понял, что все, вот он мой конец, навоевался. Вся жизнь словно на бешеной перемотке промелькнула перед глазами, стало обидно, что я и пожить-то толком не успел: мне недавно исполнилось тридцать. Ни любимой, ни ребенка. Скупая мужская слеза прокатилась по небритой щеке и…затрещина прилетела оттуда, откуда, как говорится, не ждали.
– Ты долго будешь в игрушки играть?! – привычно запричитала мать, остановившись за моей спиной. – Взрослый мужик, а сидишь тут в одних трусах, строишь из себя героя. Девчонку бы давно нашел да съехал!
– Мам, ну что ты начинаешь? – устало ответил я и отвернулся от монитора, на котором огромными буквами горело позорное «Game Over». – Не родилась еще моя принцесса!
– Когда она родится тебя посадят за совращение малолетних! – парировала мать и ушла на кухню.
Да, вот такой я неудачник. Мне тридцать, по ночам работаю грузчиком, живу с матерью, а свободное время (которого у меня предостаточно) провожу за компьютером. Все-таки что-то общее у меня с компьютерным героем имеется: ни любимой, ни ребенка. Иногда мне бывает стыдно за самого себя и так противно становится, что хочется волком выть. А иногда ничего, купил пива, сел за комп и лафа. Пока мать не придет, конечно. Она очень любит промывать мне мозги, указывая на то, какой я ущербный. А я что? Мне моя жизнь нравится и все устраивает.
Отношения с девушками как-то не складываются вообще. Началось всё еще в средней школе, когда я сопливым пацаном был. Витал в облаках, о принцессе грезил, а она все не находилась и не находилась. Те девушки, что мне попадались, были совершенно противоположным типажом моих мечтаний, так что отношения долго длиться априори не могли. Не скажу, что я от этого сильно страдал. Скорее мать переживала, что так и останусь бобылем. Возможно, ее опасения были из-за отца, который бросил беременную мною мать, чтобы «жить в свое удовольствие в одиночестве». А может просто хотела быстрее сбагрить меня кому-нибудь и пожить уже «в свое удовольствие». Короче, как ни крути, но «удовольствия» обоих родителей не включали меня.
Тяжело вздохнув, поднялся из-за стола. Все равно скоро на работу, значит надо идти собираться. Не то чтобы я очень переживал по этому поводу, просто лучше пойти прогуляться, чем слушать очередную душеспасительную речь уставшей от жизни матери.
Я быстро натянул старенькие джинсы и футболку, взлохматил рукой отросшие темно-каштановые волосы и зашел на кухню.
– Куда это ты намылился? – недовольно спросила мать, даже не обернувшись и продолжая жарить котлеты.
– Прогуляюсь и на работу пойду, - буркнул я и налил в кружку воды.
– Один? – уточнила женщина без особой надежды в голосе.
– Как всегда, - ответил я и вышел.
Да, это только в играх у меня есть друзья, а в жизни фиг. Правда и друзьями их назвать можно с натяжкой, так, скорее такие же любители игр и неудачники.
– Егор! Мусор захвати, раз пошел, - крикнула вдогонку мать.
Пришлось покорно вернуться обратно, молча взять мусор и так же молча удалиться. Некстати мысли повернули в философское русло, нагоняя на меня тоску и злобу на бренность бытия. Обувшись и схватив злосчастный пакет с мусором, вышел за дверь и глубоко вздохнул. Правда сразу же об этом пожалел: вонь в подъезде стояла невыносимая. Источник, в принципе, тоже находился рядом.
– Дед Гриш, ну ты хоть в туалет на улицу ходи! Зачем в подъезде гадить? – спросил я у бомжа, который оккупировал лестничный пролет, ведущий на шестой этаж.
– Виноват, не донес, - пьяным голосом откликнулся бомж. – Протрезвею, приберусь, Егорка.
Дед Гриша (не знаю, настоящее это имя или нет) улыбнулся и приложился к грязному горлышку бутылки.
– Бросал бы ты пить, – посоветовал я, начиная спускаться вниз.
– Ты поговори мне еще, малец! Сам знаю, что для меня лучше! – грозно рыкнул бомж, а я решил его проигнорировать. Вступать в полемику с ним совершенно не хотелось.
Дед этот к нам прошлой зимой пришел: замерзший, без трех пальцев на левой руке. Он попросил погреться в подъезде, да так и остался. Уж не знаю, что привело его к такой жизни, но, кажется, самого старика все устраивало. Обычно он вел себя тихо, не пил и не гадил в подъезде, наоборот, помогал жильцам, чем мог: мусор вынесет, гвоздик прибьет, подъезд подметет. Наверное, что-то случилось у него, раз так кардинально изменился. Хотя…мне ли не все равно?
Улица встретила меня вечерней тишиной и раскаленным асфальтом – лето все-таки на дворе. На детской площадке на единственной скамейке сидела местная молодежь. Ну как сидела… Трое откровенных гопников (два парня и девчонка) забрались на лавку с ногами, а задницы умостили на деревянную спинку. Один из них играл на гитаре и орал какую-то задушевную песню, пока двое других (очевидно парочка) увлеченно исследовали внутренности друг друга. Целовались, то есть.
С одной стороны, нужно было бы их отчитать за такое сидение на скамейке, а с другой… Мне снова было все равно. Апатичное, пассивное настроение раздражало даже меня самого. Впрочем, бороться с этим не хотелось.
– Эй, пацанчик, куда путь держишь? – гнусаво окликнул меня один из гопников, оторвавшийся, наконец, ото рта своей…возлюбленной. – Сюда иди.
– Когда я был пацанчиком, твои родители, кажется, презервативами пренебрегли, - буркнул я, даже не оборачиваясь.
– Я не понял, ты меня щас оскорбил что ли? – снова подал голос гопник и, быстро поравнявшись со мной, дернул за руку, в которой я держал мусор. Естественно полиэтиленовый пакет не выдержал и все, что я нес, высыпалось на парня.
Вообще я создание миролюбивое, но иногда могу и в нос дать, когда сильно достанут. А так как я находился на пределе, то не удержался и вмазал гопнику. Глаза парня удивленно расширились, он отлетел на несколько метров назад и смачно сплюнул на землю сгусток крови.
– Ты покойник, - заверещал гопник и кинулся вперед.
Встал в стойку и приготовился обороняться. К сожалению, так увлекся дракой, что совершенно забыл о втором гопнике. А тот времени даром не терял, чисто «по-мужски» зашел со спины, пнул меня под колено, быстро переместился вперед и занес для удара руку с зажатым в ней ножом. Жизнь перед глазами не промелькнула, мозг был кристально чист и ясен, поэтому я краем сознания отметил, что увернуться не успею. Гопник со всего маха всадил мне в грудину нож. Боль разорвалась осколочной гранатой, заставляя кашлять, выплевывая кровь. Кажется, этот неудачный продукт брачного союза обезьяны и доисторического человека пробил мне легкое.
Ноги стали ватными, и я начал заваливаться на бок, в уши ворвались истерические вопли девицы. Ну, хоть кто-то переживает о том, что случилось. Хотя, кажется, я поторопился с выводами.
– Вы идиоты! Валим, быстрее, если не сдохнет, то наши рожи вспомнит! – заорала девка и, пробегая мимо меня, пнула ногой в живот.
От вспышки боли я, кажется, потерял сознание. Интересно, меня найдут? Спасут? Или я умру вот так, в куче мусора, захлебнувшись собственной кровью?
– Ну и что ты развалился, как кусок…льда? – над ухом раздался ехидный мужской голос. С трудом разлепив веки, я тут же зажмурился от яркого света, исходившего от незнакомца.
– «Ты…кто?» – хотел произнести я, но не смог. Все, на что оставались силы – это мысли. Удивительно, но парень услышал меня, хотя я ничего не сказал!
– Я Шерган, - ответил парень, а я снова рискнул открыть глаза. Свет стал более приглушенным, но глаза продолжали болеть и слезиться. Тогда я сдался и вновь их закрыл.
– «Понятно».
– Ничего тебе не понятно, дебил великовозрастный! – рявкнул парень, а я вздрогнул всем телом, отчетливо ощущая и нож внутри себя, и то, что стало холоднее. – Жить хочешь?
– «Странный вопрос…».
– Послушай, ты… – в голосе Шергана явно угадывалась угроза, – просто ответь «да» или «нет».
– «Конечно да», – усталость брала свое, и мне захотелось только одного – поспать.
– Вот и славненько, – довольно произнес невидимый собеседник, а потом резко выдернул нож из моей груди.
Сил на крик не было, поэтому я лишь слабо застонал, вкладывая в этот звук всю трехэтажную матерную конструкцию, которую думал о Шергане.
– Ничего-ничего, я твое тело вылечу, даже шрама не останется, – ответил парень на мои невысказанные мысли. – Мне нравится твоя внешность, для меня подойдет идеально.
И вот вроде странное что-то он говорил, моя интуиция кричала об опасности. Лучше бы она кричала до того, как я решил поиграть в подушку для булавок, но что сделано, то сделано. Я понял, что все-таки умру. Шерган не собирается меня спасать, а звать на помощь смысла нет. Да и не смогу я.
– «Добей», - попросил я, понимая, что Шерган действительно читает мои мысли. – «Больно».
– Ну нет дружок, ты еще поживешь. Возможно, недолго, но это уже лирика. Вставай! – гаркнул парень, а меня резко вздернуло вверх.
Боли больше не было, в теле появилась странная легкость, глаза от удивления распахнулись и я посмотрел…на свое тело, залитое кровью, с кровавой пеной на губах. Удивительно, но тело продолжало дышать и даже стонало. Переведя вопросительный взгляд на Шергана, повторно потерял дар речи, но теперь не из-за ножа. Просто парень был…удивительным. Таких я никогда не видел не то, что в России, в нашем мире! Высокий и тонкий, как тростинка, длинные волосы, на концах которых танцевали настоящие снежинки, белоснежным плащом укрывали Шергана, глаза льдисто-голубого цвета смотрели пронзительно, властно.
– Так кто же ты? – тихо прошептал я.
– Я же сказал тебе – Шерган. Смертные всегда такие тупые или это только ты индивид? – сарказм сочился в каждой букве, произнесенной парнем.
– Имя твое я запомнил…Снежинка, - в тон ему ответил я. Очарование разом спало, и я увидел настоящее лицо этой змеюки.
– Ну-ну, гонор, смотрю, имеется. Это радует. Был бы ты беззубым, тебя в моем мире сожрали бы через минуту после появления. Ну да ладно. Итак, ты сказал, что хочешь жить, и я великодушно преподнесу тебе этот подарок. Взамен возьму всего ничего – твою жизнь здесь, в этом мире.
– Ты хочешь…поменяться со мной местами? – удивленно произнес я и снова покосился на окровавленное тело. Нереальность происходящего накрыла с головой. Я, конечно, знаком с новой фишкой про попаданцев, но верить в то, что все это правда – глупо для тридцатилетнего мужика, ждущего свою принцессу, ага.
– А ты вроде и не дурак, может и подольше проживешь, если втянешься, – противно улыбнувшись, произнес Шерган.
– Да объясни ты толком! – разозлился я.
– Время объяснений закончилось, – жестко сказал парень и взмахнул рукой. – Запомни только то, что отныне ты не Егор, тебя зовут Шерган из рода Эйра, Повелевающих бураном.
– Я…кто? – оторопело переспросил я.
– Пора, – откликнулся парень и взмахнул рукой. Рой колючих снежинок закружился вокруг меня, беря в плотное кольцо. И чем дольше я стоял, тем плотнее становился кокон из снежинок. Стало страшно.
– Эй, отпусти меня! Я не хочу в другой мир! Я хочу остаться здесь!
Ответом мне был жестокий смех, потерявшийся в вое снежной бури. В какой момент я закрыл глаза – не понял, перемещения (если таковое и было) тоже не почувствовал.
Королева Льда
Моя душа сквозь тонкий лед
Глядит на мир устало, сонно.
Никто из живших не поймет,
Что мною движет…Непреклонна.
Познав однажды боль и страх
В броню я заковала сердце.
Чего касаюсь – то уж прах,
От льда, увы, нельзя согреться.
Мой мир, любовь, моя душа
Все предано давно забвенью.
Иду вперед я не спеша
По снегу темной, тихой тенью.
Я пламя, лед и снег скрипучий.
Пусть все склонятся предо мной.
Я ветер огненно-колючий
И за глаза зовусь бедой.
©Лин Дэви
Пролог
– Отец, пойми, как только я попаду к ней в руки, буду обречен. И не я один. Ты не хуже меня знаешь, что за мной последует мать, ты, все наше племя окажется под угрозой, потому что если родился один шаман, могут быть и другие!
Молодой мужчина нервно заломил руки и принялся ходить из угла в угол маленькой, тесной лачуги. Тонкая лучина с трудом разгоняла мрак, вырывая из недр тьмы скорченный силуэт стоявшего на коленях старца. За окном завывал ветер, стекла в окнах дребезжали, стены старого дома стонали, будто знали, что беда подошла очень близко.
– Я все это знаю, Шерган. Знаю, - устало произнес пожилой мужчина. – Нам с твоей матерью терять нечего, мы уже пожили. Но ты… Как же не повезло тебе родиться шаманом! Прости нас, сынок…
Шерган замер, а его длинные белоснежные волосы, на концах которых искрились снежинки, хлестнули по спине. Он перевел взгляд льдисто-голубых глаз на отца и сказал:
– Вы тут не при чем. На все воля Богов. Но у меня появился реальный шанс спастись! Прости отец, я слишком сильно хочу жить. Помоги мне!
– Спастись? О чем ты? – в глазах старика затеплилась надежда.
– Ты должен помочь мне отправить душу за грань! – от волнения Шерган задрожал всем телом. – Нужно поменяться с кем-нибудь душами и тогда я буду жить!
– Но это же опасно… – старик попытался возразить, но был остановлен нетерпеливым взмахом руки.
– Не важно. Лучше попытаться и умереть, чем потом сожалеть о том, что ничего не сделал. Так я могу рассчитывать на твою помощь или нет? – Шерган пытливо посмотрел на отца.
– Можешь, – тихо ответил старик и склонил голову так, чтобы сын не видел неровных мокрых дорожек, оставивших на его щеках следы, которые, впрочем, быстро покрылись корочкой льда. Он понимал, что у этой истории вряд ли будет хороший конец, но его долг как родителя, не позволил отказать единственному сыну. Шерган же, не замечавший состояния отца, довольно улыбнулся и произнес:
– Я обязательно выживу!
Его абсолютно не интересовали судьбы тех людей, что доверились ему, когда он пообещал стать следующим (после отца) главой племени и лордом снежных земель. Также ему было все равно, что станет с его родителями и всем этим миром. Он просто отчаянно хотел жить и ради этого был готов пойти на любые жертвы.
Глава 1
Егор в теле Шергана
Отовсюду слышен грохот взрывов, осколки стекол летели во все стороны, оставляя дома, за которыми прятались я и мой отряд, смотреть на мир пустыми глазницами. Старые постройки содрогались, тяжело скрипели, но пока еще стояли. Совсем рядом раздалась автоматная очередь, поднимая вверх горсти пыли, заставляя нас плотнее смыкать губы и свободной рукой прижимать к лицу маски, закрывающие нижнюю часть лица. Я кожей чувствовал, где расположился стрелок и понимал, что его необходимо «снять» до того, как он достанет кого-то из нас. Терять бойцов я не имел права. Они доверились мне и я, как командир, должен был вывести всех живыми.
– Справа на два часа, - скомандовал я, обращая внимание товарищей на врага. Раздалась короткая автоматная очередь, и противник с громким стоном упал на небольшую насыпь, за которой прятался.
– Есть, - отчитался Лешка, мой заместитель. Если со мной что-то случится, он встанет во главе нашего маленького отряда.
– Тихо двигаемся в сторону от деревни, - снова отдал команду я и первым пополз влево. По моим подсчетам там должно быть чисто, враги заходили исключительно справа.
Но я просчитался. Не учел, что враги далеко не дураки и среди них есть как минимум один снайпер. Слишком поздно я заметил красную точку, опасно проползшую мимо, но быстро вернувшуюся и остановившуюся прямо посреди моего лба. Лишь когда грянул выстрел, я понял, что все, вот он мой конец, навоевался. Вся жизнь словно на бешеной перемотке промелькнула перед глазами, стало обидно, что я и пожить-то толком не успел: мне недавно исполнилось тридцать. Ни любимой, ни ребенка. Скупая мужская слеза прокатилась по небритой щеке и…затрещина прилетела оттуда, откуда, как говорится, не ждали.
– Ты долго будешь в игрушки играть?! – привычно запричитала мать, остановившись за моей спиной. – Взрослый мужик, а сидишь тут в одних трусах, строишь из себя героя. Девчонку бы давно нашел да съехал!
– Мам, ну что ты начинаешь? – устало ответил я и отвернулся от монитора, на котором огромными буквами горело позорное «Game Over». – Не родилась еще моя принцесса!
– Когда она родится тебя посадят за совращение малолетних! – парировала мать и ушла на кухню.
Да, вот такой я неудачник. Мне тридцать, по ночам работаю грузчиком, живу с матерью, а свободное время (которого у меня предостаточно) провожу за компьютером. Все-таки что-то общее у меня с компьютерным героем имеется: ни любимой, ни ребенка. Иногда мне бывает стыдно за самого себя и так противно становится, что хочется волком выть. А иногда ничего, купил пива, сел за комп и лафа. Пока мать не придет, конечно. Она очень любит промывать мне мозги, указывая на то, какой я ущербный. А я что? Мне моя жизнь нравится и все устраивает.
Отношения с девушками как-то не складываются вообще. Началось всё еще в средней школе, когда я сопливым пацаном был. Витал в облаках, о принцессе грезил, а она все не находилась и не находилась. Те девушки, что мне попадались, были совершенно противоположным типажом моих мечтаний, так что отношения долго длиться априори не могли. Не скажу, что я от этого сильно страдал. Скорее мать переживала, что так и останусь бобылем. Возможно, ее опасения были из-за отца, который бросил беременную мною мать, чтобы «жить в свое удовольствие в одиночестве». А может просто хотела быстрее сбагрить меня кому-нибудь и пожить уже «в свое удовольствие». Короче, как ни крути, но «удовольствия» обоих родителей не включали меня.
Тяжело вздохнув, поднялся из-за стола. Все равно скоро на работу, значит надо идти собираться. Не то чтобы я очень переживал по этому поводу, просто лучше пойти прогуляться, чем слушать очередную душеспасительную речь уставшей от жизни матери.
Я быстро натянул старенькие джинсы и футболку, взлохматил рукой отросшие темно-каштановые волосы и зашел на кухню.
– Куда это ты намылился? – недовольно спросила мать, даже не обернувшись и продолжая жарить котлеты.
– Прогуляюсь и на работу пойду, - буркнул я и налил в кружку воды.
– Один? – уточнила женщина без особой надежды в голосе.
– Как всегда, - ответил я и вышел.
Да, это только в играх у меня есть друзья, а в жизни фиг. Правда и друзьями их назвать можно с натяжкой, так, скорее такие же любители игр и неудачники.
– Егор! Мусор захвати, раз пошел, - крикнула вдогонку мать.
Пришлось покорно вернуться обратно, молча взять мусор и так же молча удалиться. Некстати мысли повернули в философское русло, нагоняя на меня тоску и злобу на бренность бытия. Обувшись и схватив злосчастный пакет с мусором, вышел за дверь и глубоко вздохнул. Правда сразу же об этом пожалел: вонь в подъезде стояла невыносимая. Источник, в принципе, тоже находился рядом.
– Дед Гриш, ну ты хоть в туалет на улицу ходи! Зачем в подъезде гадить? – спросил я у бомжа, который оккупировал лестничный пролет, ведущий на шестой этаж.
– Виноват, не донес, - пьяным голосом откликнулся бомж. – Протрезвею, приберусь, Егорка.
Дед Гриша (не знаю, настоящее это имя или нет) улыбнулся и приложился к грязному горлышку бутылки.
– Бросал бы ты пить, – посоветовал я, начиная спускаться вниз.
– Ты поговори мне еще, малец! Сам знаю, что для меня лучше! – грозно рыкнул бомж, а я решил его проигнорировать. Вступать в полемику с ним совершенно не хотелось.
Дед этот к нам прошлой зимой пришел: замерзший, без трех пальцев на левой руке. Он попросил погреться в подъезде, да так и остался. Уж не знаю, что привело его к такой жизни, но, кажется, самого старика все устраивало. Обычно он вел себя тихо, не пил и не гадил в подъезде, наоборот, помогал жильцам, чем мог: мусор вынесет, гвоздик прибьет, подъезд подметет. Наверное, что-то случилось у него, раз так кардинально изменился. Хотя…мне ли не все равно?
Улица встретила меня вечерней тишиной и раскаленным асфальтом – лето все-таки на дворе. На детской площадке на единственной скамейке сидела местная молодежь. Ну как сидела… Трое откровенных гопников (два парня и девчонка) забрались на лавку с ногами, а задницы умостили на деревянную спинку. Один из них играл на гитаре и орал какую-то задушевную песню, пока двое других (очевидно парочка) увлеченно исследовали внутренности друг друга. Целовались, то есть.
С одной стороны, нужно было бы их отчитать за такое сидение на скамейке, а с другой… Мне снова было все равно. Апатичное, пассивное настроение раздражало даже меня самого. Впрочем, бороться с этим не хотелось.
– Эй, пацанчик, куда путь держишь? – гнусаво окликнул меня один из гопников, оторвавшийся, наконец, ото рта своей…возлюбленной. – Сюда иди.
– Когда я был пацанчиком, твои родители, кажется, презервативами пренебрегли, - буркнул я, даже не оборачиваясь.
– Я не понял, ты меня щас оскорбил что ли? – снова подал голос гопник и, быстро поравнявшись со мной, дернул за руку, в которой я держал мусор. Естественно полиэтиленовый пакет не выдержал и все, что я нес, высыпалось на парня.
Вообще я создание миролюбивое, но иногда могу и в нос дать, когда сильно достанут. А так как я находился на пределе, то не удержался и вмазал гопнику. Глаза парня удивленно расширились, он отлетел на несколько метров назад и смачно сплюнул на землю сгусток крови.
– Ты покойник, - заверещал гопник и кинулся вперед.
Встал в стойку и приготовился обороняться. К сожалению, так увлекся дракой, что совершенно забыл о втором гопнике. А тот времени даром не терял, чисто «по-мужски» зашел со спины, пнул меня под колено, быстро переместился вперед и занес для удара руку с зажатым в ней ножом. Жизнь перед глазами не промелькнула, мозг был кристально чист и ясен, поэтому я краем сознания отметил, что увернуться не успею. Гопник со всего маха всадил мне в грудину нож. Боль разорвалась осколочной гранатой, заставляя кашлять, выплевывая кровь. Кажется, этот неудачный продукт брачного союза обезьяны и доисторического человека пробил мне легкое.
Ноги стали ватными, и я начал заваливаться на бок, в уши ворвались истерические вопли девицы. Ну, хоть кто-то переживает о том, что случилось. Хотя, кажется, я поторопился с выводами.
– Вы идиоты! Валим, быстрее, если не сдохнет, то наши рожи вспомнит! – заорала девка и, пробегая мимо меня, пнула ногой в живот.
От вспышки боли я, кажется, потерял сознание. Интересно, меня найдут? Спасут? Или я умру вот так, в куче мусора, захлебнувшись собственной кровью?
– Ну и что ты развалился, как кусок…льда? – над ухом раздался ехидный мужской голос. С трудом разлепив веки, я тут же зажмурился от яркого света, исходившего от незнакомца.
– «Ты…кто?» – хотел произнести я, но не смог. Все, на что оставались силы – это мысли. Удивительно, но парень услышал меня, хотя я ничего не сказал!
– Я Шерган, - ответил парень, а я снова рискнул открыть глаза. Свет стал более приглушенным, но глаза продолжали болеть и слезиться. Тогда я сдался и вновь их закрыл.
– «Понятно».
– Ничего тебе не понятно, дебил великовозрастный! – рявкнул парень, а я вздрогнул всем телом, отчетливо ощущая и нож внутри себя, и то, что стало холоднее. – Жить хочешь?
– «Странный вопрос…».
– Послушай, ты… – в голосе Шергана явно угадывалась угроза, – просто ответь «да» или «нет».
– «Конечно да», – усталость брала свое, и мне захотелось только одного – поспать.
– Вот и славненько, – довольно произнес невидимый собеседник, а потом резко выдернул нож из моей груди.
Сил на крик не было, поэтому я лишь слабо застонал, вкладывая в этот звук всю трехэтажную матерную конструкцию, которую думал о Шергане.
– Ничего-ничего, я твое тело вылечу, даже шрама не останется, – ответил парень на мои невысказанные мысли. – Мне нравится твоя внешность, для меня подойдет идеально.
И вот вроде странное что-то он говорил, моя интуиция кричала об опасности. Лучше бы она кричала до того, как я решил поиграть в подушку для булавок, но что сделано, то сделано. Я понял, что все-таки умру. Шерган не собирается меня спасать, а звать на помощь смысла нет. Да и не смогу я.
– «Добей», - попросил я, понимая, что Шерган действительно читает мои мысли. – «Больно».
– Ну нет дружок, ты еще поживешь. Возможно, недолго, но это уже лирика. Вставай! – гаркнул парень, а меня резко вздернуло вверх.
Боли больше не было, в теле появилась странная легкость, глаза от удивления распахнулись и я посмотрел…на свое тело, залитое кровью, с кровавой пеной на губах. Удивительно, но тело продолжало дышать и даже стонало. Переведя вопросительный взгляд на Шергана, повторно потерял дар речи, но теперь не из-за ножа. Просто парень был…удивительным. Таких я никогда не видел не то, что в России, в нашем мире! Высокий и тонкий, как тростинка, длинные волосы, на концах которых танцевали настоящие снежинки, белоснежным плащом укрывали Шергана, глаза льдисто-голубого цвета смотрели пронзительно, властно.
– Так кто же ты? – тихо прошептал я.
– Я же сказал тебе – Шерган. Смертные всегда такие тупые или это только ты индивид? – сарказм сочился в каждой букве, произнесенной парнем.
– Имя твое я запомнил…Снежинка, - в тон ему ответил я. Очарование разом спало, и я увидел настоящее лицо этой змеюки.
– Ну-ну, гонор, смотрю, имеется. Это радует. Был бы ты беззубым, тебя в моем мире сожрали бы через минуту после появления. Ну да ладно. Итак, ты сказал, что хочешь жить, и я великодушно преподнесу тебе этот подарок. Взамен возьму всего ничего – твою жизнь здесь, в этом мире.
– Ты хочешь…поменяться со мной местами? – удивленно произнес я и снова покосился на окровавленное тело. Нереальность происходящего накрыла с головой. Я, конечно, знаком с новой фишкой про попаданцев, но верить в то, что все это правда – глупо для тридцатилетнего мужика, ждущего свою принцессу, ага.
– А ты вроде и не дурак, может и подольше проживешь, если втянешься, – противно улыбнувшись, произнес Шерган.
– Да объясни ты толком! – разозлился я.
– Время объяснений закончилось, – жестко сказал парень и взмахнул рукой. – Запомни только то, что отныне ты не Егор, тебя зовут Шерган из рода Эйра, Повелевающих бураном.
– Я…кто? – оторопело переспросил я.
– Пора, – откликнулся парень и взмахнул рукой. Рой колючих снежинок закружился вокруг меня, беря в плотное кольцо. И чем дольше я стоял, тем плотнее становился кокон из снежинок. Стало страшно.
– Эй, отпусти меня! Я не хочу в другой мир! Я хочу остаться здесь!
Ответом мне был жестокий смех, потерявшийся в вое снежной бури. В какой момент я закрыл глаза – не понял, перемещения (если таковое и было) тоже не почувствовал.
