Суветра села за стол. Ужин был шикарный, несоразмерный одинокой персоне. Скатерть из тончайшего льна, вышитая серебряными нитями, отражала мерцание свечей, расставленных в канделябрах из черненого серебра. На столе красовались блюда, достойные богов: запеченный целиком фазан, нафаршированный дикими ягодами и трюфелями, гора сочных персиков, облитых медом, графин с рубиновым вином, искрящимся в свете огня, и тарелка с пирожными, украшенными лепестками роз. Воздух был пропитан ароматом пряностей и сладких фруктов.
Бес, прислужник царицы, ел поодаль от стола, в массивной железной миске, усевшись прямо на полу. Его шерсть блестела в полумраке, а глаза внимательно следили за каждым движением хозяйки. Он был доволен своей долей – обрезками фазана и сладкой мякотью персиков.
И вдруг Суветра резко подняла голову. Глаза ее расширились, зрачки сузились. Казалось, она что-то увидела, учуяла, что-то, недоступное обычным чувствам. Тонкие пальцы впились в край стола, оставив белые отпечатки на полированном дереве.
- Она уже здесь! Девчонка в замке! Я чувствую ее! – прошептала царица, ее голос дрожал от смеси страха и предвкушения. Взгляд ее хищно сверкнул в полумраке залы.
Бес тут же насторожился. Он перестал жевать, поднял морду и принюхался, но не почувствовал ничего необычного. В воздухе витали лишь привычные запахи еды, воска и тонкий аромаь царицы. Тем не менее, он безоговорочно доверял чутью хозяйки. Если Суветра что-то почувствовала, значит, угроза была реальна. Он тихо зарычал, готовясь по первому ее знаку броситься в бой.
Ведьма медленно поднялась из-за стола и подошла к окну, за которым простирался темный, безмолвный сад. Она повернулась к Бесу, и в ее взгляде читалась ледяная решимость. Суветра щелкнула пальцами, и в ее руке появилась тонкая трость из черного дерева, увенчанная серебряным оголовьем в виде змеиной головы. Змея, казалось, ожила, угрожающе скалясь в полумраке.
Бес, поняв, что пора действовать, подпрыгнул и встал у ног царицы. Он смотрел на нее преданными глазами, готовый выполнить любой приказ. Суветра улыбнулась – улыбка, которая скорее пугала, чем успокаивала.
- Пойдем, – произнесла она, – пора немного развлечься.
— Так, отнесу-ка я ларец на место, — проворчал домовой, выходя из кладовой. — И чтобы я тебя, Шерлок, хоть раз еще увидел на чердаке! Спасать больше не стану! Дверь туда на замок, и будешь у меня к ноге привязан, хвостом мести полы! Ясно? – Федька грозно сверкнул глазами на кота.
— Да понял, понял я, — пропищал виноватый Шерлок, кутаясь в свой пушистый хвост.
Гортензия вышла из кладовой и отряхнула плащ. Бьорн, едва не задев плечом косяк, выбрался следом, сладко потянулся, разминая затекшие кости, и, расплывшись в мечтательной улыбке, изрек:
— Эх, сейчас бы в таверну, кружечку эля да жареную свининку! Грозий, слыхал?
— Как не слыхать, Бьорн! Я бы составил компанию. Да и дельце у меня там к одному волшебнику имеется, — отозвался Грозий, загораживая вход в кладовую шкафом. — Ваше Высочество, что скажете?
— Не Ваше Высочество, мой храбрый гном, а просто Гортензия, — устало улыбнулась девушка. — Если честно, я жутко проголодалась и от хорошего ужина бы не отказалась.
Услышав это, Шерлок встрепенулся и возмущенно воскликнул:
— Да как вы можете думать о еде, когда в шахте гибнут люди, то есть гномы, да неважно! Их надо спасать!
— Шерлок, успокойся, — спокойно, но твердо возразил Бьорн. — Сейчас мы им не поможем. Нужно восстановить силы. Мы сможем им помочь только, если расправимся с ведьмой Суветрой.
— Бьорн совершенно прав, Шерлок, — поддержала Гортензия. — У меня совсем нет сил. Нам всем необходимо отдохнуть и как следует подкрепиться.
Живот кота предательски заурчал, вторя словам принцессы: - Ну и чего тогда стоим? — удивился Шерлок. — Где тут ваша таверна? Мне бы рыбки жареной, да курочки, да сметанки пожирнее, да молочка парного! А как я соскучился по паштетам с лососем – воздушный паштет из нежной форели, из перепелки с кроликом, да чтобы все это под соусом с трюфелями! А потом сгущеночки… Ммм… мурчательно!
— Шерлок! — в один голос воскликнули остальные.
– Эх, сейчас бы бутерброд горячий, с дымком… Хлебушек, колбаски колечко, ломтик румяного помидора, травки свежей щепоть, да сыром заполировать и на сковородку, чтоб чуть поджарился, до корочки хрустящей, – сказал Федька, слезая с чердака.
– Ммм, – протянула Гортензия, зардевшись от предвкушения и тихонько хихикнула.
– О да, – Шерлок вперил голодный взгляд в гнома, облизнувшись. – Здесь такого кулинарного чуда не сыщешь, увы. – И кот растянул усы в мечтательной улыбке.
– В таверну, марш! – пробурчал Бьорн, скрипнув зубами. – Иначе я тут кони двину от голода.
Друзья прошли по темной улице, скрываясь от стражников ведьмы Суветры и завернули в таверну "У гнома".
Здание таверны, приземистое и крепкое, казалось, вросло в мостовую, словно мощный дуб. Толстые каменные стены, поросшие мхом и увитые диким виноградом, свидетельствовали о солидном возрасте заведения. Маленькие окошки, забранные коваными решетками, тускло мерцали теплым светом, словно приветствуя уставших путников. Над входом, на кованой вывеске, красовался румяный гном с кружкой эля, вырезанный из дерева с удивительным мастерством.
Дверь, массивная и дубовая, открывалась с тяжелым скрипом, пропуская посетителей в полумрак таверны. Запах жареного мяса, свежего хлеба и пряных трав ударял в нос, вызывая немедленное урчание в животе. Внутри было шумно и оживленно. Деревянные столы, уставленные кружками и тарелками, окружали разношерстные компании: от бородатых гномов, громко распевающих застольные песни, до молчаливых эльфов, потягивающих вино из изящных бокалов. В углу, у потрескивающего камина, грелись усталые путники, сбрасывая с себя дорожную пыль.
Потолок таверны поддерживали толстые деревянные балки, закопченные дымом очагов. На стенах висели трофеи владельца: оленьи рога, шкуры медведей и оружие, побывавшее в не одной битве. Вдоль барной стойки, отполированной до блеска локтями завсегдатаев, толпились жаждущие, ожидая своей очереди на пиво или эль. За стойкой, словно капитан на мостике корабля, возвышался хозяин таверны - крупный гном Бемборн с добродушным лицом и зычным голосом.
Яркий свет исходил от многочисленных свечей и масляных ламп, развешанных по стенам. Он отбрасывал причудливые тени, создавая атмосферу уюта и загадочности. В одном из углов играла небольшая группа музыкантов: лютнист, флейтист и барабанщик, исполнявшие веселые и зажигательные мелодии. В таверне «У гнома» всегда царила атмосфера гостеприимства, готовая принять любого, кто устал от дорог и нуждался в тепле и уюте.
Любопытство, словно невидимые нити, потянулось к вошедшей компании, но особенно взгляды замерли на девушке и рыжем коте и сопровождавшем ее. Грозий указал Гортензии на свободный стол, и принцесса, предводительствуя своей необычной свитой из кота и домового, направилась туда, ощущая на спине пристальное внимание.
Грозий и Бьорн приблизились к хозяину заведения.
— Здравствуй, Бемборн! – пробасил Бьорн, протягивая гному свою широкую ладонь.
— Рад видеть тебя, Медведь, – с улыбкой ответил Бемборн, пожимая руку.
— Ого, какие люди! Неужели сам Грозий, мой старинный друг, почтил своим визитом мою скромную обитель, – ехидно протянул Бемборн, сверля гнома взглядом. – Помнится, ты мне партию в кости задолжал?
— И тебе не хворать, Бемборн, – проворчал Грозий. – Помню, помню… ещё отыграюсь.
— Не ворчи, старый ворчун, ещё потягаемся, – хохотнул Бемборн.
Грозий, облокотившись о стойку, склонился к уху Бемборна и прошептал:
— Скажи лучше, здесь ли сейчас Вильям?
Хозяин кивком указал на дальний, полумрачный столик в углу.
— Вон он сидит, второй день не просыхает в таверне. Везет же некоторым – столько народу обул, что карманы от монет ломятся. А мне что с того? Лишь бы за пиво платил, – усмехнулся гном.
— Благодарю, друг, – сказал Грозий и уже было собрался уходить вместе с Бьорном, как Бемборн вдруг схватил последнего за плечо. Бьорн обернулся, вопросительно глядя на гнома.
— Бьорн, скажи на милость, кто эта дивная красавица, что вы с собой привели? И что это за рыжее чудо? – с нескрываемым любопытством спросил гном.
— Тебе лучше не знать, – отрезал Бьорн и, развернувшись, направился к столу, где Гортензия дожидалась его в окружении своей верной свиты.
- На нас все пялятся как на инопланетян, - недовольно сказал Шерлок.
- А кто ты есть? Ну прям вылитое инопланетное страшилище, - хихикнул Федька, толкая кота ногой под столом.
- Гортензия! Чего он? – обиженно крикнул Шерлок ,ища помощи у принцессы.
- Хватит, - грозно сказал Бьорн смотря на кота и домового. – Прекратите, еще не хватало, чтобы нас услышали.
Шерлок и Федька обиженно посмотрели друг на друга, но препираться прекратили.
- Бьорн, где Грозий? – спросила Гортензия, озираясь по сторонам.
- Все в порядке, Грозий беседует с знакомым. Он присоединится к нам чуть позже.
И в это время к столу подошла толстая улыбающаяся гномиха с подносом в руках.
- Приятного аппетита, мои дорогие. Кушайте, - она посмотрела на Гортензию и тихо прошептала, - Я знаю кто Вы. Не переживайте. Я догадалась. Я никому не скажу. Знайте, здесь Вам всегда рады. С Вашим появлением у меня появилась надежда, что грядут лучшие времена.
Гортензия положила руку на руку гномихи и улыбнувшись проговорила : Обязательно лучшие времена настанут.
Гномиха расставила блюда, перед Шерлоком возникла жареный окорок и горячее какао. У кота загорелись глаза.
- Мерси, прекрасная мадам, - Шерлок улыбнулся хозяйке заведения и расправил усы.
Гномиха только зарделась и вспомнив о своих делах, взяла поднос и пошла на кухню. Федька усмехнулся, шмыгнул носом, вытер рукио лежавшую рядом салфетку и причмокивая ел похлебку.
Гортензия тоже была голодна и с удовольствием приступила к трапезе.
Бьорн сьел целую зажаренного поросенка и сидел прихлебывая эль.
Тем временем Грозий подошел к дальнему столу где сидел спиной к нему волшебник и положив на плечо ему руку прохрипел: - Ну здравствуй Вильям.
- Здравствуй, Грозий. Что поиграть захотел? – не оборачиваясь сказал Вильям. – Садись, поиграем. И подвинул гному кружку с пивом.
Грозий сел на против Вильяма, но кружку не взял. Перед ним сидел волшебник костей, шулер до мозга костей, воплощение азарта и обмана. Его лицо, испещренное тонкими морщинами, каждая из которых свидетельствовала о годах, проведенных за игровым столом, казалось высеченным из камня. Впалые щеки, обрамленные седеющими бакенбардами, оттеняли острый взгляд пронзительных серых глаз. В этих глазах плясали черти, отражая и жажду наживы, и ледяной расчет, и нескрываемую скуку, присущую тем, кто видел за карточными комбинациями и костяными гранями лишь механическую последовательность, лишенную всякой романтики.
Одетый в потрепанный, но когда-то элегантный сюртук из темно-зеленого бархата, Вильям являл собой картину увядающей аристократии, заброшенной в клоаку нищеты и морального разложения. На пальцах его тонких, аристократических рук, унизанных перстнями с тускло мерцающими камнями, кости вращались с ловкостью фокусника, завораживая и гипнотизируя своих жертв. Казалось, он не бросал кости, а играл на них, словно на музыкальном инструменте, извлекая из них мелодию обмана и надежды.
Каждый жест, каждый поворот головы, каждое небрежно брошенное слово – все было тщательно выверено. Вильям был не просто шулером, он был актером, искусно разыгрывающим роль, которая позволяла ему манипулировать своими соперниками. Он мог быть и добродушным простаком, и надменным аристократом, и отчаявшимся игроком, готовым поставить на кон все, что у него есть. Главное – втереться в доверие, усыпить бдительность, а затем – нанести сокрушительный удар, оставив своих соперников ни с чем, кроме разочарования и горечи поражения.
— Шутки в сторону, Вильям. У меня к тебе дело, — пробурчал Грозий, нахмурив густые брови.
— Неужели? У тебя? — Вильям скривил губы в усмешке. — Кажется, кто-то пылал желанием выбить из меня зубы.
— Было за что. Ты мошенник и вор, — Грозий вперил в волшебника серьёзный взгляд. — Но сейчас твои таланты как раз пригодятся.
Вильям расправил плечи, и в его глазах мелькнуло нескрываемое любопытство. — И что я получу взамен? Или ты полагаешь, что я творю добрые дела бескорыстно?
Грозий сжал кулак так, что побелели костяшки, и исподлобья взглянул на волшебника. — Ты ещё смеешь требовать плату? Ты обобрал меня до нитки!
— Не умеешь играть — не садись, — нагло парировал Вильям и, немного поразмыслив, добавил: — Ладно, так уж и быть, обойдёмся без выкупа. Выкладывай, что у тебя.
— Мне известно, что у тебя припрятан ключ от подземелья, — глухо произнёс Грозий.
— Ничего себе запросы, — расхохотался Вильям. — Может, тебе сразу и корону с троном подарить?
— Не испытывай моё терпение, — прорычал гном. — Отдашь ключ — и мы квиты.
— А кто эта прелестница, что с тобой пожаловала? — Вильям перевёл взгляд на Гортензию. — Не похожа она на здешних обитателей.
— Не твоё дело! — злобно выплюнул Грозий. — Она тебе не ровня!
— Неужели пропавшая принцесса? — с притворной улыбкой поинтересовался Вильям, поднимаясь со своего места.
Грозий вскочил и, резким движением заломив Вильяму руку за спину, прижал его к столу.
— Заткнись, идиот! Хочешь, чтобы стража услышала? — прошипел он, усиливая хватку.
Окружающие с любопытством обернулись, предвкушая грядущую потасовку.
— Ладно-ладно, отпусти! Больно же! Всё, молчу. Только руку отпусти.
— Ну, что теперь скажешь? — поинтересовался Грозий, отпуская волшебника и тяжело опускаясь на лавку.
— Приходи в три часа ночи к часам на площади. Там и получишь свой ключ, — проворчал Вильям, потирая ушибленную руку.
— Смотри не вздумай обмануть. Ты же знаешь меня, — предостерёг Грозий и, поднявшись, направился к своему столику.
Увидев на столе гору снеди, он заметно повеселел.
— Ага, без меня начали пировать? Ну, погодите! Ух, как я голоден! Шерлок, подвинься, твоя необъятная корма уже занимает поллавки, — захохотал гном, плюхаясь рядом с котом.
Шерлок смерил свою заднюю часть критическим взглядом, распушил хвост и недовольно фыркнул: — Всё у меня в полном порядке. Или ты хочешь сказать, что я растолстел? С чего бы вдруг?
Бьорн залился смехом и подмигнул Грозию: — Пока тебя не было, он умял жареный окорок, свиную отбивную, целую рыбину и запил это всё горячим шоколадом с лепёшкой.
Грозий грохнул кулаком по столу и заорал, обращаясь к дородной гномихе:
— Хозяйка! Мне то же самое, что и рыжему обжоре, только еще две кружки эля!
Женщина только кивнула и скрылась на кухне.
Гортензия с беспокойством посмотрела на Грозия.
— Простите, Гортензия, за мои манеры, но когда я голоден, я не отвечаю за свои слова.
Хозяйка вернулась с подносом, полным яств, и поставила его перед Грозием. — Приятного аппетита, Грозий.
— Спасибо, хозяюшка! Ох, огромное спасибо! — Грозий с блаженным вздохом принялся за еду.
Федька с улыбкой наблюдал, как Шерлок не сводит глаз с рыбы, лежавшей прямо между ним и Грозием.
— Шерлок! — укоризненно произнесла Гортензия, грозя коту пальцем. — Не наглей.
— Эх, — вздохнул кот и принялся допивать свой шоколадный напиток.
Бес, прислужник царицы, ел поодаль от стола, в массивной железной миске, усевшись прямо на полу. Его шерсть блестела в полумраке, а глаза внимательно следили за каждым движением хозяйки. Он был доволен своей долей – обрезками фазана и сладкой мякотью персиков.
И вдруг Суветра резко подняла голову. Глаза ее расширились, зрачки сузились. Казалось, она что-то увидела, учуяла, что-то, недоступное обычным чувствам. Тонкие пальцы впились в край стола, оставив белые отпечатки на полированном дереве.
- Она уже здесь! Девчонка в замке! Я чувствую ее! – прошептала царица, ее голос дрожал от смеси страха и предвкушения. Взгляд ее хищно сверкнул в полумраке залы.
Бес тут же насторожился. Он перестал жевать, поднял морду и принюхался, но не почувствовал ничего необычного. В воздухе витали лишь привычные запахи еды, воска и тонкий аромаь царицы. Тем не менее, он безоговорочно доверял чутью хозяйки. Если Суветра что-то почувствовала, значит, угроза была реальна. Он тихо зарычал, готовясь по первому ее знаку броситься в бой.
Ведьма медленно поднялась из-за стола и подошла к окну, за которым простирался темный, безмолвный сад. Она повернулась к Бесу, и в ее взгляде читалась ледяная решимость. Суветра щелкнула пальцами, и в ее руке появилась тонкая трость из черного дерева, увенчанная серебряным оголовьем в виде змеиной головы. Змея, казалось, ожила, угрожающе скалясь в полумраке.
Бес, поняв, что пора действовать, подпрыгнул и встал у ног царицы. Он смотрел на нее преданными глазами, готовый выполнить любой приказ. Суветра улыбнулась – улыбка, которая скорее пугала, чем успокаивала.
- Пойдем, – произнесла она, – пора немного развлечься.
ГЛАВА 17
— Так, отнесу-ка я ларец на место, — проворчал домовой, выходя из кладовой. — И чтобы я тебя, Шерлок, хоть раз еще увидел на чердаке! Спасать больше не стану! Дверь туда на замок, и будешь у меня к ноге привязан, хвостом мести полы! Ясно? – Федька грозно сверкнул глазами на кота.
— Да понял, понял я, — пропищал виноватый Шерлок, кутаясь в свой пушистый хвост.
Гортензия вышла из кладовой и отряхнула плащ. Бьорн, едва не задев плечом косяк, выбрался следом, сладко потянулся, разминая затекшие кости, и, расплывшись в мечтательной улыбке, изрек:
— Эх, сейчас бы в таверну, кружечку эля да жареную свининку! Грозий, слыхал?
— Как не слыхать, Бьорн! Я бы составил компанию. Да и дельце у меня там к одному волшебнику имеется, — отозвался Грозий, загораживая вход в кладовую шкафом. — Ваше Высочество, что скажете?
— Не Ваше Высочество, мой храбрый гном, а просто Гортензия, — устало улыбнулась девушка. — Если честно, я жутко проголодалась и от хорошего ужина бы не отказалась.
Услышав это, Шерлок встрепенулся и возмущенно воскликнул:
— Да как вы можете думать о еде, когда в шахте гибнут люди, то есть гномы, да неважно! Их надо спасать!
— Шерлок, успокойся, — спокойно, но твердо возразил Бьорн. — Сейчас мы им не поможем. Нужно восстановить силы. Мы сможем им помочь только, если расправимся с ведьмой Суветрой.
— Бьорн совершенно прав, Шерлок, — поддержала Гортензия. — У меня совсем нет сил. Нам всем необходимо отдохнуть и как следует подкрепиться.
Живот кота предательски заурчал, вторя словам принцессы: - Ну и чего тогда стоим? — удивился Шерлок. — Где тут ваша таверна? Мне бы рыбки жареной, да курочки, да сметанки пожирнее, да молочка парного! А как я соскучился по паштетам с лососем – воздушный паштет из нежной форели, из перепелки с кроликом, да чтобы все это под соусом с трюфелями! А потом сгущеночки… Ммм… мурчательно!
— Шерлок! — в один голос воскликнули остальные.
– Эх, сейчас бы бутерброд горячий, с дымком… Хлебушек, колбаски колечко, ломтик румяного помидора, травки свежей щепоть, да сыром заполировать и на сковородку, чтоб чуть поджарился, до корочки хрустящей, – сказал Федька, слезая с чердака.
– Ммм, – протянула Гортензия, зардевшись от предвкушения и тихонько хихикнула.
– О да, – Шерлок вперил голодный взгляд в гнома, облизнувшись. – Здесь такого кулинарного чуда не сыщешь, увы. – И кот растянул усы в мечтательной улыбке.
– В таверну, марш! – пробурчал Бьорн, скрипнув зубами. – Иначе я тут кони двину от голода.
Друзья прошли по темной улице, скрываясь от стражников ведьмы Суветры и завернули в таверну "У гнома".
Здание таверны, приземистое и крепкое, казалось, вросло в мостовую, словно мощный дуб. Толстые каменные стены, поросшие мхом и увитые диким виноградом, свидетельствовали о солидном возрасте заведения. Маленькие окошки, забранные коваными решетками, тускло мерцали теплым светом, словно приветствуя уставших путников. Над входом, на кованой вывеске, красовался румяный гном с кружкой эля, вырезанный из дерева с удивительным мастерством.
Дверь, массивная и дубовая, открывалась с тяжелым скрипом, пропуская посетителей в полумрак таверны. Запах жареного мяса, свежего хлеба и пряных трав ударял в нос, вызывая немедленное урчание в животе. Внутри было шумно и оживленно. Деревянные столы, уставленные кружками и тарелками, окружали разношерстные компании: от бородатых гномов, громко распевающих застольные песни, до молчаливых эльфов, потягивающих вино из изящных бокалов. В углу, у потрескивающего камина, грелись усталые путники, сбрасывая с себя дорожную пыль.
Потолок таверны поддерживали толстые деревянные балки, закопченные дымом очагов. На стенах висели трофеи владельца: оленьи рога, шкуры медведей и оружие, побывавшее в не одной битве. Вдоль барной стойки, отполированной до блеска локтями завсегдатаев, толпились жаждущие, ожидая своей очереди на пиво или эль. За стойкой, словно капитан на мостике корабля, возвышался хозяин таверны - крупный гном Бемборн с добродушным лицом и зычным голосом.
Яркий свет исходил от многочисленных свечей и масляных ламп, развешанных по стенам. Он отбрасывал причудливые тени, создавая атмосферу уюта и загадочности. В одном из углов играла небольшая группа музыкантов: лютнист, флейтист и барабанщик, исполнявшие веселые и зажигательные мелодии. В таверне «У гнома» всегда царила атмосфера гостеприимства, готовая принять любого, кто устал от дорог и нуждался в тепле и уюте.
Любопытство, словно невидимые нити, потянулось к вошедшей компании, но особенно взгляды замерли на девушке и рыжем коте и сопровождавшем ее. Грозий указал Гортензии на свободный стол, и принцесса, предводительствуя своей необычной свитой из кота и домового, направилась туда, ощущая на спине пристальное внимание.
Грозий и Бьорн приблизились к хозяину заведения.
— Здравствуй, Бемборн! – пробасил Бьорн, протягивая гному свою широкую ладонь.
— Рад видеть тебя, Медведь, – с улыбкой ответил Бемборн, пожимая руку.
— Ого, какие люди! Неужели сам Грозий, мой старинный друг, почтил своим визитом мою скромную обитель, – ехидно протянул Бемборн, сверля гнома взглядом. – Помнится, ты мне партию в кости задолжал?
— И тебе не хворать, Бемборн, – проворчал Грозий. – Помню, помню… ещё отыграюсь.
— Не ворчи, старый ворчун, ещё потягаемся, – хохотнул Бемборн.
Грозий, облокотившись о стойку, склонился к уху Бемборна и прошептал:
— Скажи лучше, здесь ли сейчас Вильям?
Хозяин кивком указал на дальний, полумрачный столик в углу.
— Вон он сидит, второй день не просыхает в таверне. Везет же некоторым – столько народу обул, что карманы от монет ломятся. А мне что с того? Лишь бы за пиво платил, – усмехнулся гном.
— Благодарю, друг, – сказал Грозий и уже было собрался уходить вместе с Бьорном, как Бемборн вдруг схватил последнего за плечо. Бьорн обернулся, вопросительно глядя на гнома.
— Бьорн, скажи на милость, кто эта дивная красавица, что вы с собой привели? И что это за рыжее чудо? – с нескрываемым любопытством спросил гном.
— Тебе лучше не знать, – отрезал Бьорн и, развернувшись, направился к столу, где Гортензия дожидалась его в окружении своей верной свиты.
- На нас все пялятся как на инопланетян, - недовольно сказал Шерлок.
- А кто ты есть? Ну прям вылитое инопланетное страшилище, - хихикнул Федька, толкая кота ногой под столом.
- Гортензия! Чего он? – обиженно крикнул Шерлок ,ища помощи у принцессы.
- Хватит, - грозно сказал Бьорн смотря на кота и домового. – Прекратите, еще не хватало, чтобы нас услышали.
Шерлок и Федька обиженно посмотрели друг на друга, но препираться прекратили.
- Бьорн, где Грозий? – спросила Гортензия, озираясь по сторонам.
- Все в порядке, Грозий беседует с знакомым. Он присоединится к нам чуть позже.
И в это время к столу подошла толстая улыбающаяся гномиха с подносом в руках.
- Приятного аппетита, мои дорогие. Кушайте, - она посмотрела на Гортензию и тихо прошептала, - Я знаю кто Вы. Не переживайте. Я догадалась. Я никому не скажу. Знайте, здесь Вам всегда рады. С Вашим появлением у меня появилась надежда, что грядут лучшие времена.
Гортензия положила руку на руку гномихи и улыбнувшись проговорила : Обязательно лучшие времена настанут.
Гномиха расставила блюда, перед Шерлоком возникла жареный окорок и горячее какао. У кота загорелись глаза.
- Мерси, прекрасная мадам, - Шерлок улыбнулся хозяйке заведения и расправил усы.
Гномиха только зарделась и вспомнив о своих делах, взяла поднос и пошла на кухню. Федька усмехнулся, шмыгнул носом, вытер рукио лежавшую рядом салфетку и причмокивая ел похлебку.
Гортензия тоже была голодна и с удовольствием приступила к трапезе.
Бьорн сьел целую зажаренного поросенка и сидел прихлебывая эль.
Тем временем Грозий подошел к дальнему столу где сидел спиной к нему волшебник и положив на плечо ему руку прохрипел: - Ну здравствуй Вильям.
- Здравствуй, Грозий. Что поиграть захотел? – не оборачиваясь сказал Вильям. – Садись, поиграем. И подвинул гному кружку с пивом.
Грозий сел на против Вильяма, но кружку не взял. Перед ним сидел волшебник костей, шулер до мозга костей, воплощение азарта и обмана. Его лицо, испещренное тонкими морщинами, каждая из которых свидетельствовала о годах, проведенных за игровым столом, казалось высеченным из камня. Впалые щеки, обрамленные седеющими бакенбардами, оттеняли острый взгляд пронзительных серых глаз. В этих глазах плясали черти, отражая и жажду наживы, и ледяной расчет, и нескрываемую скуку, присущую тем, кто видел за карточными комбинациями и костяными гранями лишь механическую последовательность, лишенную всякой романтики.
Одетый в потрепанный, но когда-то элегантный сюртук из темно-зеленого бархата, Вильям являл собой картину увядающей аристократии, заброшенной в клоаку нищеты и морального разложения. На пальцах его тонких, аристократических рук, унизанных перстнями с тускло мерцающими камнями, кости вращались с ловкостью фокусника, завораживая и гипнотизируя своих жертв. Казалось, он не бросал кости, а играл на них, словно на музыкальном инструменте, извлекая из них мелодию обмана и надежды.
Каждый жест, каждый поворот головы, каждое небрежно брошенное слово – все было тщательно выверено. Вильям был не просто шулером, он был актером, искусно разыгрывающим роль, которая позволяла ему манипулировать своими соперниками. Он мог быть и добродушным простаком, и надменным аристократом, и отчаявшимся игроком, готовым поставить на кон все, что у него есть. Главное – втереться в доверие, усыпить бдительность, а затем – нанести сокрушительный удар, оставив своих соперников ни с чем, кроме разочарования и горечи поражения.
— Шутки в сторону, Вильям. У меня к тебе дело, — пробурчал Грозий, нахмурив густые брови.
— Неужели? У тебя? — Вильям скривил губы в усмешке. — Кажется, кто-то пылал желанием выбить из меня зубы.
— Было за что. Ты мошенник и вор, — Грозий вперил в волшебника серьёзный взгляд. — Но сейчас твои таланты как раз пригодятся.
Вильям расправил плечи, и в его глазах мелькнуло нескрываемое любопытство. — И что я получу взамен? Или ты полагаешь, что я творю добрые дела бескорыстно?
Грозий сжал кулак так, что побелели костяшки, и исподлобья взглянул на волшебника. — Ты ещё смеешь требовать плату? Ты обобрал меня до нитки!
— Не умеешь играть — не садись, — нагло парировал Вильям и, немного поразмыслив, добавил: — Ладно, так уж и быть, обойдёмся без выкупа. Выкладывай, что у тебя.
— Мне известно, что у тебя припрятан ключ от подземелья, — глухо произнёс Грозий.
— Ничего себе запросы, — расхохотался Вильям. — Может, тебе сразу и корону с троном подарить?
— Не испытывай моё терпение, — прорычал гном. — Отдашь ключ — и мы квиты.
— А кто эта прелестница, что с тобой пожаловала? — Вильям перевёл взгляд на Гортензию. — Не похожа она на здешних обитателей.
— Не твоё дело! — злобно выплюнул Грозий. — Она тебе не ровня!
— Неужели пропавшая принцесса? — с притворной улыбкой поинтересовался Вильям, поднимаясь со своего места.
Грозий вскочил и, резким движением заломив Вильяму руку за спину, прижал его к столу.
— Заткнись, идиот! Хочешь, чтобы стража услышала? — прошипел он, усиливая хватку.
Окружающие с любопытством обернулись, предвкушая грядущую потасовку.
— Ладно-ладно, отпусти! Больно же! Всё, молчу. Только руку отпусти.
— Ну, что теперь скажешь? — поинтересовался Грозий, отпуская волшебника и тяжело опускаясь на лавку.
— Приходи в три часа ночи к часам на площади. Там и получишь свой ключ, — проворчал Вильям, потирая ушибленную руку.
— Смотри не вздумай обмануть. Ты же знаешь меня, — предостерёг Грозий и, поднявшись, направился к своему столику.
Увидев на столе гору снеди, он заметно повеселел.
— Ага, без меня начали пировать? Ну, погодите! Ух, как я голоден! Шерлок, подвинься, твоя необъятная корма уже занимает поллавки, — захохотал гном, плюхаясь рядом с котом.
Шерлок смерил свою заднюю часть критическим взглядом, распушил хвост и недовольно фыркнул: — Всё у меня в полном порядке. Или ты хочешь сказать, что я растолстел? С чего бы вдруг?
Бьорн залился смехом и подмигнул Грозию: — Пока тебя не было, он умял жареный окорок, свиную отбивную, целую рыбину и запил это всё горячим шоколадом с лепёшкой.
Грозий грохнул кулаком по столу и заорал, обращаясь к дородной гномихе:
— Хозяйка! Мне то же самое, что и рыжему обжоре, только еще две кружки эля!
Женщина только кивнула и скрылась на кухне.
Гортензия с беспокойством посмотрела на Грозия.
— Простите, Гортензия, за мои манеры, но когда я голоден, я не отвечаю за свои слова.
Хозяйка вернулась с подносом, полным яств, и поставила его перед Грозием. — Приятного аппетита, Грозий.
— Спасибо, хозяюшка! Ох, огромное спасибо! — Грозий с блаженным вздохом принялся за еду.
Федька с улыбкой наблюдал, как Шерлок не сводит глаз с рыбы, лежавшей прямо между ним и Грозием.
— Шерлок! — укоризненно произнесла Гортензия, грозя коту пальцем. — Не наглей.
— Эх, — вздохнул кот и принялся допивать свой шоколадный напиток.
