Внезапно двери таверны распахнулись, и внутрь вошли двое стражников. Они зорко оглядывали помещение, держа руки на рукоятях мечей.
Хозяйка, стоявшая у стола принцессы, тихо шепнула Бьорну: — Скорее за мной.
Она повела их на кухню и открыла дверь, ведущую во двор.
— Уходите скорее, пока стража не добралась сюда, — прошептала гномиха.
— Спасибо вам большое, — сказала Гортензия и быстрым шагом вышла во двор.
— Мадам, целую ваши ручки! Вы достойны большего! Только прикажите, — промурлыкал рыжий хитрец, прильнув губами к руке гномихи.
— Ах, оставьте! Уходите скорее, пока вас не увидели, — зарделась хозяйка таверны.
- Пошлите быстрее, - слегка подтолкнув домового и рыжего донжуана, сказал Грозий.
Друзья скрылись в темном дворе. Гномиха закрыла за ними дверь, улыбнулась, вспоминая поцелуй льстивого кота, поправила передник и вышла из кухни.
– Послушай, а как это у нас получается так незаметно проскальзывать мимо всех? – полюбопытствовал Шерлок, перепрыгивая через темные лужи, поджидавшие его на мостовой.
Они крались по узким, зловеще молчаливым улицам, Бьорн и Грозий замыкали шествие, словно два мрачных стража, готовые в любой момент обрушить свой гнев на незваных гостей.
– Это все я, – негромко отозвалась Гортензия, идущая рядом, и слегка приподняла край своего плаща, оберегая его от грязи.
– В смысле? – недоуменно уставился на хозяйку Шерлок.
– Я наложила на нас завесу невидимости, чтобы стража Суветры не смогла нас заметить. Вот почему мы можем перемещаться, оставаясь неузнанными.
– Да что ты говоришь! То есть, я, получается, мог не красться в полумраке, как последний вор, а идти, не боясь быть схваченным? Мог не шептать, надрывая горло, а говорить в полный голос? – возмущению кота не было предела.
– Это ради твоего же блага, Шерлок, – с трудом скрывая улыбку, проговорил Федька.
– Значит, ты все знал, Федька?! – негодование Шерлока достигло апогея. – Ну, погодите!
И, словно в знак протеста, кот уселся прямо посреди дороги.
– Шерлок! Ты что творишь? Нас же обнаружат! – взволнованно пропищал домовой.
– С места не сдвинусь, пока передо мной не извинятся! Вы только посмотрите на них, все знали и молчали! А я что, пустое место? – возмущенно фыркал кот.
– Да нет, ты как раз очень даже полон, – проворчал Грозий, который шел сзади, и, недолго думая, схватил упрямца за шиворот, потащив дальше.
– Не смей так со мной обращаться! Я кот королевских кровей! Не позволяю такого отношения к своей персоне! – вопил Шерлок, пока его волокли по булыжникам.
Грозий, наконец, отпустил кота, и тот, кубарем прокатившись по земле, замер в пыли.
– Слушай, королевская морда, – процедил гном, нависая над ним, – я ничего против тебя не имею, но если ты и дальше будешь действовать мне на нервы, пеняй на себя.
И, для пущей убедительности, гном зловеще погрозил топором, сверкнувшим в тусклом свете фонарей.
Шерлок сидел, пристыженный, словно нашкодивший котенок, опустив мордочку. Увидев, что никто не собирается его утешать, он вскочил и стремглав бросился догонять своих друзей.
– Ну, простите меня, дурака! Больше так не буду! – жалобно простонал кот и, вырвавшись вперед, помчался в авангарде отряда.
– Ну-ну-ну, – пробормотал Федька с усмешкой.
Гортензия распахнула дверь в дом Дарлетия и, словно подкошенная, рухнула на мягкий матрас.
– Все, больше не могу. Хочу уснуть и забыться, – прошептала принцесса, сворачиваясь калачиком, и вскоре ее тихое сопение наполнило комнату.
– Да… Столько всего на нее свалилось, – тихо проговорил Шерлок, умывая лапой свою мордочку.
– Она сильная, справится, – отозвался Бьорн, проходя мимо кота.
– Ладно, пора и нам ложиться, завтра нас ждет непростой день, – проворчал гном, устраиваясь в кресле.
Федька подбросил дров в камин, укрыл спящую Гортензию теплым одеялом и улегся рядом с Шерлоком, который уже вовсю демонстрировал мощь своего кошачьего храпа.
Грозий не спал. Старая рана ныла, напоминая о минувших битвах. Взглянув на часы, он понял – время пришло. Тихо поднявшись с кресла, он осторожно выскользнул из дома, стараясь не потревожить спящих.
Улица встретила его тишиной и мраком. Огни в домах давно погасли, город погрузился в дрему. Лишь вдалеке слышалось тоскливое уханье филина. Внезапно Грозий обернулся, ощутив на себе чей-то взгляд, но вокруг было пусто. Повернув к площади, он подошел к старинным часам, возвышающимся над ним, словно каменный исполин. Тишина. И вдруг из кромешной тьмы возникла фигура волшебника.
– Принес? – прошептал Грозий, оглядываясь по сторонам.
– Принес, – отозвался волшебник, передавая гному ключ. – Не думай, Грозий, я тоже мечтаю о мире в Солнечном царстве. Устал от этой гнетущей тьмы и бесконечных скитаний, чтобы спрятаться от Суветры.
– Я знаю, Вильям, – проговорил Грозий, беря ключ. – Ты лучше, чем сам о себе думаешь.
И тут из мрака, словно из преисподней, появились жуткие морды Черных призраков.
– Это не я! Я не виноват! – взвизгнул волшебник, глядя на Грозия с ужасом в глазах. – Я никому не говорил!
Черные призраки бесшумно подплыли к волшебнику и, заглянув ему в глаза, открыли свои пасти, засасывая его жизнь.
– Нет! – взревел Грозий и, сжимая топор в руках, бросился в атаку.
Топор Грозия просвистел в воздухе, отсекая одному из призраков когтистую лапу. Тварь взвыла, но тут же с новой силой набросилась на гнома. Остальные призраки не теряли времени, кружа вокруг Грозия, словно черные вороны над падалью. Они были быстры и бесплотны, их удары обжигали холодом, проникая сквозь доспехи.
- Пошли прочь, твари! – кричал гном, рубя направо и налево, но силы его таяли. Он знал, что долго не протянет.
В голове промелькнула мысль о ключе. Он был единственной надеждой Солнечного царства, и Грозий не мог позволить призракам заполучить его. Сжав ключ в кулаке, он отбивался от наседающих тварей, стараясь выиграть время. Он был готов умереть, защищая Солнечное царство.
С криком он бросился в новую атаку, зная, что это его последний бой. Топор сверкал в ночи, словно молния, пронзая тьму. Призраки отступали под его натиском, но их было слишком много. Они окружали его со всех сторон, сжимая кольцо.
И вдруг, когда надежда уже почти угасла, рядом появилась Гортензия. Девушка встала около гнома и вокруг них возник волшебный шар, окутывая их мерцающим светом. Гортензия закрыла глаза, собрала все свои силы и мощная энергия света, словно молния бросилась на Черных призраков. Свет поглотил их, превратив в пыль. Грозий, ослепленный, упал на колени, чувствуя, как мрак отступает.
К обессиленному гному подбежала Гортензия:
– Грозий, как ты?
– Нормально, жить буду. Спасибо тебе, принцесса, – Грозий приподнялся, слегка пошатываясь. Гортензия бережно придержала его, и они, окутанные мерцающим защитным барьером, двинулись к дому знахаря.
– Как ты нашла меня, принцесса? – спросил Грозий, прихрамывая на каждом шагу.
– Я проснулась от скрипа двери. Увидела, что тебя нет, и бросилась следом, – ответила Гортензия. – Не могла же я оставить тебя одного в беде.
Дорога к дому знахаря казалась бесконечной, словно вымощенной печалью и страхом. Каждый шаг отдавался мучительной болью в израненном теле Грозия, но он упорно двигался вперед, поддерживаемый не только руками, но и безмолвной заботой Гортензии. Она шла рядом, бдительно оглядываясь, словно ожидая из темноты нового удара коварных призраков. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь приглушенными шагами и тихим шелестом листьев, похожим на шепот предостережений.
Наконец, они добрались до дома Дарлетия. Бьорн встретил их на пороге с тревожным, мечущимся взглядом.
– Все нормально, друг, – слабо улыбнулся Грозий, посмотрев на друга.
– Нормально?! А почему мне не сказал, куда собрался?! Почему меня не взял с собой?! – прорычал Бьорн, с трудом сдерживая гнев.
Из кухни, словно всполошенные птицы, вышли Тиада и Рафаэль. За ними вылетели Шерлок и Федька.
– Да разве можно так поступать?! Это же верх безрассудства! – голосил Федька. – Вы же могли погибнуть .
– Все хорошо закончилось, – тихо проговорила девушка, виновато улыбнувшись домовому. – Здравствуйте, Тиада и Рафаэль. Как хорошо, что вы живы.
– Здравствуйте, Ваше Высочество, – проговорил Рафаэль, тревожно оглядывая бледного Грозия. – Мы ждали вас у входа в шахту. Но вы так и не вышли. Мы забеспокоились, искали вас повсюду, и решили, что вы вернулись обратно… Так оно и оказалось. Фединий нам все рассказал.
Рафаэль подошел к гному и быстро осмотрел Грозия , пробормотав что-то под нос. Бьорн усадил Грозия на деревянную скамью и эльф принялся обрабатывать его раны. Гортензия с тревогой наблюдала за каждым его движением.
Рафаэль долго, с каким-то священным трепетом, колдовал над ранами гнома. Под его руками, казалось, сама тьма отступала. Наконец, обессилев, он устало вытер пот со лба и произнес, словно приговор: «Раны серьезные, но жить будет… нужен покой и целительный сон». Гортензия с облегчением выдохнула, словно камень упал с ее плеч. Она с искренней благодарностью посмотрела на Рафаэля и помогла бережно уложить Грозия на лежанку, укрыв его теплым одеялом.
Глядя на спящего гнома, Гортензия почувствовала, как усталость медленно, но верно опутывает ее, словно липкий туман. Она присела на резную скамью рядом с лежанкой и закрыла глаза. В голове, словно осколки разбитого зеркала, крутились обрывки прошедшей ночи: искаженные лица призраков, полный отчаяния крик Грозия… Но, несмотря на пережитый кошмар, в ее сердце росла крохотная, но упрямая надежда, как первый росток после зимней стужи. Вместе со своими друзьями она сможет защитить Солнечное царство, вместе они преодолеют любую, даже самую темную опасность.
Гортензия проснулась от смутного, тревожного чувства, будто невидимая рука коснулась ее плеча. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит в своей кровати. Поднявшись, она услышала тихое шипение и какую-то возню, доносившиеся с кухни. Грозия уже не было в комнате. Принцесса настороженно вошла на кухню и увидела, как Шерлок, насупившись, вырывает из лап Федьки какую-то склянку с мутной жидкостью.
– Отдай! Это мое! – гневно шипел домовой на кота. – Я первый ее нашел!
– Тебе что, в детстве не объясняли, что чужое брать нельзя? Тебе мало было ларца с гоблином? Не хватило приключений на одно место? Это не твое! В этом сосуде – снадобье с валерьяной. Оно нужно Дарлетию в лечебных целях, а ты развлекаться надумал! – Федька сердито цыкнул и поспешил в комнату, чтобы спрятать ценное зелье подальше от кошачьих лап.
– О, Гортензия, ты уже проснулась! Прекрасно. Значит, можно выдвигаться. Грозий уже на ногах. Он вместе с эльфами и Бьорном разрабатывает план наступления, - обрадованно сказал Федька, проходя мимо девушки.
Принцесса прошла на кухню и увидела Грозия, сидевшего во главе стола.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, присаживаясь рядом с гномом.
– Уже намного лучше! Волшебные руки Рафаэля творят чудеса! Кажется, во мне стало еще больше сил! – Гном от души расхохотался и дружески похлопал по плечу сидевшего рядом эльфа.
– Замечательно! Тогда надо собираться в дорогу. Пора положить конец всему этому ужасу, что здесь творится.
Пока друзья увлеченно рассказывали Гортензии о хитроумном плане проникновения в подземелье, Шерлок, крадучись, словно тень, спрыгнул со стула и, облизываясь, поплелся вслед за Федькой. Но его коварный замысел потерпел фиаско: домовой успел надежно спрятать вожделенное снадобье.
Увидев рыжую морду, Федька выразительно указал рукой коту на дверь, недвусмысленно намекая, чтобы тот немедленно возвращался на кухню. Кот, лукаво прищурившись, жестом протянутой лапы учтиво пригласил домового пройти вперед. Когда Федька самодовольно прошествовал мимо Шерлока, рыжий хитрец мгновенно подставил ему подножку. Федька, потеряв равновесие, живописно распластался на пороге кухни, а кот, элегантно перепрыгнув через поверженного врага, победоносно обернулся и нагло показал ему кончик языка. Федька, кряхтя, поднялся на ноги, грозно потряс кулаком в сторону ухмыляющегося кота и тщательно отряхнулся.
– Пора выдвигаться. До подземелья еще добраться надо, – сказал Бьорн, поднимаясь со своего места.
Грозий с готовностью вскочил на ноги, его глаза горели решимостью. Принцесса кивнула Бьорну, и их отряд двинулся к выходу.
Вдоль стены замка, где находилась дверь в подземелье замка, застыла, словно изваянная из камня, стража Суветры. Непреклонные, как сама твердыня. Грозий и Бьорн, пригнувшись, словно крадущиеся тени, скользнули вперед, стараясь не попасться на глаза. Гортензия, верный кот Шерлок и домовой Федька замерли в тени вековых деревьев. Выше, в кронах затаились Тиада и Рафаэль, ожидая условного знака от Бьорна.
Ветер, играя листвой, нашептывал лживую колыбельную умиротворения, резко контрастирующую с тягучим напряжением момента. Грозий двигался с грацией горного барса, используя каждую тень и щербинку рельефа как союзника. Бьорн, напротив, одним своим видом внушал первобытный ужас: гора мышц, воплощение неукротимой силы. Но даже он, обычно громогласный и неуклюжий, сейчас крался бесшумно, каждым движением покоряясь необходимости.
У подножия древнего дуба, в чьих объятиях спрятались Гортензия, Шерлок и Федька, разлилась звенящая тишина. Гортензия, вся внимание, вглядывалась в сумрак, и тревога, словно тень, омрачала ее взгляд. Шерлок, словно ночной дозорный, настороженно сканировал мерцающими глазами каждый шорох. Федька, не в силах усидеть на месте, нервно перебирал в руках веревку, шепча под нос защитные заклинания, словно мольбы к древним духам этого места.
Высоко на ветвях, словно крылатые стражи, замерли Тиада и Рафаэль. В руках Тиады – лук, готовый в любой момент обрушить смертоносный дождь стрел. Рафаэль, глазами хищной птицы, изучал расположение стражи, выискивая бреши в их броне, слабости в охране замка. Их зоркий взгляд проникал сквозь обманчивую завесу ночи, различая то, что оставалось невидимым для других.
Бьорн замер, обернулся и едва заметным движением руки подал сигнал Тиаде и Рафаэлю. Час настал. Напряжение достигло предела, готовое вот-вот взорваться. Судьба их миссии, судьба всего царства висела на волоске, на тонкой нити слаженности, отваги и капли благосклонной удачи. Впереди не просто проникновение в замок – впереди схватка с темными силами, что плели свои интриги в его мрачных стенах. И они были готовы.
Брат с сестрой молниеносно пустили свои стрелы в сторону стражников. И вот уже двое, четверо лежали на земле, не успев даже издать звук. Они ловко пускали свои стрелы, чтобы не задеть Бьорна и Грозия.
Бьорн встряхнулся, и дрожь пробежала по его костям, выпуская на волю зверя. В мгновение ока он обернулся огромным медведем, чья шерсть искрилась, словно тёмно-коричневый бархат. Могучие мышцы вздымались под шкурой, готовые разорвать оковы человеческой формы. Расправив плечи, он издал оглушительный рык, наполненный первобытной мощью, и рванулся вперед, опьяненный медвежьей силой, что так долго дремала внутри. Как давно он не чувствовал себя настолько живым, настолько свободным в зверином обличье.
Земля дрожала под мощными лапами, каждый шаг отзывался гулом в окрестных деревьях. Бьорн, ныне воплощенный в медвежьей форме, ощущал каждую жилку, каждый мускул своего огромного тела.
Хозяйка, стоявшая у стола принцессы, тихо шепнула Бьорну: — Скорее за мной.
Она повела их на кухню и открыла дверь, ведущую во двор.
— Уходите скорее, пока стража не добралась сюда, — прошептала гномиха.
— Спасибо вам большое, — сказала Гортензия и быстрым шагом вышла во двор.
— Мадам, целую ваши ручки! Вы достойны большего! Только прикажите, — промурлыкал рыжий хитрец, прильнув губами к руке гномихи.
— Ах, оставьте! Уходите скорее, пока вас не увидели, — зарделась хозяйка таверны.
- Пошлите быстрее, - слегка подтолкнув домового и рыжего донжуана, сказал Грозий.
Друзья скрылись в темном дворе. Гномиха закрыла за ними дверь, улыбнулась, вспоминая поцелуй льстивого кота, поправила передник и вышла из кухни.
ГЛАВА 18
– Послушай, а как это у нас получается так незаметно проскальзывать мимо всех? – полюбопытствовал Шерлок, перепрыгивая через темные лужи, поджидавшие его на мостовой.
Они крались по узким, зловеще молчаливым улицам, Бьорн и Грозий замыкали шествие, словно два мрачных стража, готовые в любой момент обрушить свой гнев на незваных гостей.
– Это все я, – негромко отозвалась Гортензия, идущая рядом, и слегка приподняла край своего плаща, оберегая его от грязи.
– В смысле? – недоуменно уставился на хозяйку Шерлок.
– Я наложила на нас завесу невидимости, чтобы стража Суветры не смогла нас заметить. Вот почему мы можем перемещаться, оставаясь неузнанными.
– Да что ты говоришь! То есть, я, получается, мог не красться в полумраке, как последний вор, а идти, не боясь быть схваченным? Мог не шептать, надрывая горло, а говорить в полный голос? – возмущению кота не было предела.
– Это ради твоего же блага, Шерлок, – с трудом скрывая улыбку, проговорил Федька.
– Значит, ты все знал, Федька?! – негодование Шерлока достигло апогея. – Ну, погодите!
И, словно в знак протеста, кот уселся прямо посреди дороги.
– Шерлок! Ты что творишь? Нас же обнаружат! – взволнованно пропищал домовой.
– С места не сдвинусь, пока передо мной не извинятся! Вы только посмотрите на них, все знали и молчали! А я что, пустое место? – возмущенно фыркал кот.
– Да нет, ты как раз очень даже полон, – проворчал Грозий, который шел сзади, и, недолго думая, схватил упрямца за шиворот, потащив дальше.
– Не смей так со мной обращаться! Я кот королевских кровей! Не позволяю такого отношения к своей персоне! – вопил Шерлок, пока его волокли по булыжникам.
Грозий, наконец, отпустил кота, и тот, кубарем прокатившись по земле, замер в пыли.
– Слушай, королевская морда, – процедил гном, нависая над ним, – я ничего против тебя не имею, но если ты и дальше будешь действовать мне на нервы, пеняй на себя.
И, для пущей убедительности, гном зловеще погрозил топором, сверкнувшим в тусклом свете фонарей.
Шерлок сидел, пристыженный, словно нашкодивший котенок, опустив мордочку. Увидев, что никто не собирается его утешать, он вскочил и стремглав бросился догонять своих друзей.
– Ну, простите меня, дурака! Больше так не буду! – жалобно простонал кот и, вырвавшись вперед, помчался в авангарде отряда.
– Ну-ну-ну, – пробормотал Федька с усмешкой.
Гортензия распахнула дверь в дом Дарлетия и, словно подкошенная, рухнула на мягкий матрас.
– Все, больше не могу. Хочу уснуть и забыться, – прошептала принцесса, сворачиваясь калачиком, и вскоре ее тихое сопение наполнило комнату.
– Да… Столько всего на нее свалилось, – тихо проговорил Шерлок, умывая лапой свою мордочку.
– Она сильная, справится, – отозвался Бьорн, проходя мимо кота.
– Ладно, пора и нам ложиться, завтра нас ждет непростой день, – проворчал гном, устраиваясь в кресле.
Федька подбросил дров в камин, укрыл спящую Гортензию теплым одеялом и улегся рядом с Шерлоком, который уже вовсю демонстрировал мощь своего кошачьего храпа.
Грозий не спал. Старая рана ныла, напоминая о минувших битвах. Взглянув на часы, он понял – время пришло. Тихо поднявшись с кресла, он осторожно выскользнул из дома, стараясь не потревожить спящих.
Улица встретила его тишиной и мраком. Огни в домах давно погасли, город погрузился в дрему. Лишь вдалеке слышалось тоскливое уханье филина. Внезапно Грозий обернулся, ощутив на себе чей-то взгляд, но вокруг было пусто. Повернув к площади, он подошел к старинным часам, возвышающимся над ним, словно каменный исполин. Тишина. И вдруг из кромешной тьмы возникла фигура волшебника.
– Принес? – прошептал Грозий, оглядываясь по сторонам.
– Принес, – отозвался волшебник, передавая гному ключ. – Не думай, Грозий, я тоже мечтаю о мире в Солнечном царстве. Устал от этой гнетущей тьмы и бесконечных скитаний, чтобы спрятаться от Суветры.
– Я знаю, Вильям, – проговорил Грозий, беря ключ. – Ты лучше, чем сам о себе думаешь.
И тут из мрака, словно из преисподней, появились жуткие морды Черных призраков.
– Это не я! Я не виноват! – взвизгнул волшебник, глядя на Грозия с ужасом в глазах. – Я никому не говорил!
Черные призраки бесшумно подплыли к волшебнику и, заглянув ему в глаза, открыли свои пасти, засасывая его жизнь.
– Нет! – взревел Грозий и, сжимая топор в руках, бросился в атаку.
Топор Грозия просвистел в воздухе, отсекая одному из призраков когтистую лапу. Тварь взвыла, но тут же с новой силой набросилась на гнома. Остальные призраки не теряли времени, кружа вокруг Грозия, словно черные вороны над падалью. Они были быстры и бесплотны, их удары обжигали холодом, проникая сквозь доспехи.
- Пошли прочь, твари! – кричал гном, рубя направо и налево, но силы его таяли. Он знал, что долго не протянет.
В голове промелькнула мысль о ключе. Он был единственной надеждой Солнечного царства, и Грозий не мог позволить призракам заполучить его. Сжав ключ в кулаке, он отбивался от наседающих тварей, стараясь выиграть время. Он был готов умереть, защищая Солнечное царство.
С криком он бросился в новую атаку, зная, что это его последний бой. Топор сверкал в ночи, словно молния, пронзая тьму. Призраки отступали под его натиском, но их было слишком много. Они окружали его со всех сторон, сжимая кольцо.
И вдруг, когда надежда уже почти угасла, рядом появилась Гортензия. Девушка встала около гнома и вокруг них возник волшебный шар, окутывая их мерцающим светом. Гортензия закрыла глаза, собрала все свои силы и мощная энергия света, словно молния бросилась на Черных призраков. Свет поглотил их, превратив в пыль. Грозий, ослепленный, упал на колени, чувствуя, как мрак отступает.
К обессиленному гному подбежала Гортензия:
– Грозий, как ты?
– Нормально, жить буду. Спасибо тебе, принцесса, – Грозий приподнялся, слегка пошатываясь. Гортензия бережно придержала его, и они, окутанные мерцающим защитным барьером, двинулись к дому знахаря.
– Как ты нашла меня, принцесса? – спросил Грозий, прихрамывая на каждом шагу.
– Я проснулась от скрипа двери. Увидела, что тебя нет, и бросилась следом, – ответила Гортензия. – Не могла же я оставить тебя одного в беде.
Дорога к дому знахаря казалась бесконечной, словно вымощенной печалью и страхом. Каждый шаг отдавался мучительной болью в израненном теле Грозия, но он упорно двигался вперед, поддерживаемый не только руками, но и безмолвной заботой Гортензии. Она шла рядом, бдительно оглядываясь, словно ожидая из темноты нового удара коварных призраков. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь приглушенными шагами и тихим шелестом листьев, похожим на шепот предостережений.
Наконец, они добрались до дома Дарлетия. Бьорн встретил их на пороге с тревожным, мечущимся взглядом.
– Все нормально, друг, – слабо улыбнулся Грозий, посмотрев на друга.
– Нормально?! А почему мне не сказал, куда собрался?! Почему меня не взял с собой?! – прорычал Бьорн, с трудом сдерживая гнев.
Из кухни, словно всполошенные птицы, вышли Тиада и Рафаэль. За ними вылетели Шерлок и Федька.
– Да разве можно так поступать?! Это же верх безрассудства! – голосил Федька. – Вы же могли погибнуть .
– Все хорошо закончилось, – тихо проговорила девушка, виновато улыбнувшись домовому. – Здравствуйте, Тиада и Рафаэль. Как хорошо, что вы живы.
– Здравствуйте, Ваше Высочество, – проговорил Рафаэль, тревожно оглядывая бледного Грозия. – Мы ждали вас у входа в шахту. Но вы так и не вышли. Мы забеспокоились, искали вас повсюду, и решили, что вы вернулись обратно… Так оно и оказалось. Фединий нам все рассказал.
Рафаэль подошел к гному и быстро осмотрел Грозия , пробормотав что-то под нос. Бьорн усадил Грозия на деревянную скамью и эльф принялся обрабатывать его раны. Гортензия с тревогой наблюдала за каждым его движением.
Рафаэль долго, с каким-то священным трепетом, колдовал над ранами гнома. Под его руками, казалось, сама тьма отступала. Наконец, обессилев, он устало вытер пот со лба и произнес, словно приговор: «Раны серьезные, но жить будет… нужен покой и целительный сон». Гортензия с облегчением выдохнула, словно камень упал с ее плеч. Она с искренней благодарностью посмотрела на Рафаэля и помогла бережно уложить Грозия на лежанку, укрыв его теплым одеялом.
Глядя на спящего гнома, Гортензия почувствовала, как усталость медленно, но верно опутывает ее, словно липкий туман. Она присела на резную скамью рядом с лежанкой и закрыла глаза. В голове, словно осколки разбитого зеркала, крутились обрывки прошедшей ночи: искаженные лица призраков, полный отчаяния крик Грозия… Но, несмотря на пережитый кошмар, в ее сердце росла крохотная, но упрямая надежда, как первый росток после зимней стужи. Вместе со своими друзьями она сможет защитить Солнечное царство, вместе они преодолеют любую, даже самую темную опасность.
Гортензия проснулась от смутного, тревожного чувства, будто невидимая рука коснулась ее плеча. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит в своей кровати. Поднявшись, она услышала тихое шипение и какую-то возню, доносившиеся с кухни. Грозия уже не было в комнате. Принцесса настороженно вошла на кухню и увидела, как Шерлок, насупившись, вырывает из лап Федьки какую-то склянку с мутной жидкостью.
– Отдай! Это мое! – гневно шипел домовой на кота. – Я первый ее нашел!
– Тебе что, в детстве не объясняли, что чужое брать нельзя? Тебе мало было ларца с гоблином? Не хватило приключений на одно место? Это не твое! В этом сосуде – снадобье с валерьяной. Оно нужно Дарлетию в лечебных целях, а ты развлекаться надумал! – Федька сердито цыкнул и поспешил в комнату, чтобы спрятать ценное зелье подальше от кошачьих лап.
– О, Гортензия, ты уже проснулась! Прекрасно. Значит, можно выдвигаться. Грозий уже на ногах. Он вместе с эльфами и Бьорном разрабатывает план наступления, - обрадованно сказал Федька, проходя мимо девушки.
Принцесса прошла на кухню и увидела Грозия, сидевшего во главе стола.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, присаживаясь рядом с гномом.
– Уже намного лучше! Волшебные руки Рафаэля творят чудеса! Кажется, во мне стало еще больше сил! – Гном от души расхохотался и дружески похлопал по плечу сидевшего рядом эльфа.
– Замечательно! Тогда надо собираться в дорогу. Пора положить конец всему этому ужасу, что здесь творится.
Пока друзья увлеченно рассказывали Гортензии о хитроумном плане проникновения в подземелье, Шерлок, крадучись, словно тень, спрыгнул со стула и, облизываясь, поплелся вслед за Федькой. Но его коварный замысел потерпел фиаско: домовой успел надежно спрятать вожделенное снадобье.
Увидев рыжую морду, Федька выразительно указал рукой коту на дверь, недвусмысленно намекая, чтобы тот немедленно возвращался на кухню. Кот, лукаво прищурившись, жестом протянутой лапы учтиво пригласил домового пройти вперед. Когда Федька самодовольно прошествовал мимо Шерлока, рыжий хитрец мгновенно подставил ему подножку. Федька, потеряв равновесие, живописно распластался на пороге кухни, а кот, элегантно перепрыгнув через поверженного врага, победоносно обернулся и нагло показал ему кончик языка. Федька, кряхтя, поднялся на ноги, грозно потряс кулаком в сторону ухмыляющегося кота и тщательно отряхнулся.
– Пора выдвигаться. До подземелья еще добраться надо, – сказал Бьорн, поднимаясь со своего места.
Грозий с готовностью вскочил на ноги, его глаза горели решимостью. Принцесса кивнула Бьорну, и их отряд двинулся к выходу.
ГЛАВА 19
Вдоль стены замка, где находилась дверь в подземелье замка, застыла, словно изваянная из камня, стража Суветры. Непреклонные, как сама твердыня. Грозий и Бьорн, пригнувшись, словно крадущиеся тени, скользнули вперед, стараясь не попасться на глаза. Гортензия, верный кот Шерлок и домовой Федька замерли в тени вековых деревьев. Выше, в кронах затаились Тиада и Рафаэль, ожидая условного знака от Бьорна.
Ветер, играя листвой, нашептывал лживую колыбельную умиротворения, резко контрастирующую с тягучим напряжением момента. Грозий двигался с грацией горного барса, используя каждую тень и щербинку рельефа как союзника. Бьорн, напротив, одним своим видом внушал первобытный ужас: гора мышц, воплощение неукротимой силы. Но даже он, обычно громогласный и неуклюжий, сейчас крался бесшумно, каждым движением покоряясь необходимости.
У подножия древнего дуба, в чьих объятиях спрятались Гортензия, Шерлок и Федька, разлилась звенящая тишина. Гортензия, вся внимание, вглядывалась в сумрак, и тревога, словно тень, омрачала ее взгляд. Шерлок, словно ночной дозорный, настороженно сканировал мерцающими глазами каждый шорох. Федька, не в силах усидеть на месте, нервно перебирал в руках веревку, шепча под нос защитные заклинания, словно мольбы к древним духам этого места.
Высоко на ветвях, словно крылатые стражи, замерли Тиада и Рафаэль. В руках Тиады – лук, готовый в любой момент обрушить смертоносный дождь стрел. Рафаэль, глазами хищной птицы, изучал расположение стражи, выискивая бреши в их броне, слабости в охране замка. Их зоркий взгляд проникал сквозь обманчивую завесу ночи, различая то, что оставалось невидимым для других.
Бьорн замер, обернулся и едва заметным движением руки подал сигнал Тиаде и Рафаэлю. Час настал. Напряжение достигло предела, готовое вот-вот взорваться. Судьба их миссии, судьба всего царства висела на волоске, на тонкой нити слаженности, отваги и капли благосклонной удачи. Впереди не просто проникновение в замок – впереди схватка с темными силами, что плели свои интриги в его мрачных стенах. И они были готовы.
Брат с сестрой молниеносно пустили свои стрелы в сторону стражников. И вот уже двое, четверо лежали на земле, не успев даже издать звук. Они ловко пускали свои стрелы, чтобы не задеть Бьорна и Грозия.
Бьорн встряхнулся, и дрожь пробежала по его костям, выпуская на волю зверя. В мгновение ока он обернулся огромным медведем, чья шерсть искрилась, словно тёмно-коричневый бархат. Могучие мышцы вздымались под шкурой, готовые разорвать оковы человеческой формы. Расправив плечи, он издал оглушительный рык, наполненный первобытной мощью, и рванулся вперед, опьяненный медвежьей силой, что так долго дремала внутри. Как давно он не чувствовал себя настолько живым, настолько свободным в зверином обличье.
Земля дрожала под мощными лапами, каждый шаг отзывался гулом в окрестных деревьях. Бьорн, ныне воплощенный в медвежьей форме, ощущал каждую жилку, каждый мускул своего огромного тела.
