Гонка по тёмному лесу казалась бесконечной. Ветки хлестали по лицу, корни деревьев предательски цеплялись за ноги, но Гортензия, подгоняемая страхом, не сбавляла темпа. Федька, совсем маленький, едва поспевал за ней, то и дело спотыкаясь о кочки и падая на землю. Шерлок, вырвавшись вперёд, мелькал рыжей тенью между деревьями, издавая панические вопли. Внезапно прямо перед ними возникла непроглядная стена кустарника. Гортензия, не раздумывая ни секунды, бросилась в заросли, надеясь таким образом оторваться от преследователей. Колючие ветки царапали кожу, но она продолжала пробираться сквозь густую чащу, пока наконец не выбралась на небольшую поляну. Федька и Шерлок уже ждали её там, задыхаясь от бега.
Посреди поляны возвышался старый, покосившийся домик, словно сошедший со страниц сказки. Окна были заколочены досками, а дверь полуоткрыта, приглашая путников войти. Не теряя времени, они юркнули внутрь. Внутри было сыро и темно, пахло плесенью и старым деревом. Лунный свет, проникая сквозь щели в стенах, едва освещал небольшое помещение, заставленное старой мебелью, покрытой толстым слоем пыли. Сердце Гортензии бешено колотилось в груди. Она чувствовала, что находится в опасности, но в то же время что-то внутри подсказывало ей, что этот домик может стать её спасением. Друзья, измождённые, словно подкошенные, добрались до кровати, приютившейся в углу комнаты. Федька нашарил в шкафу старое одеяло, испещрённое латками, но сейчас никто не обратил на них и взгляда. Гортензия, обессилев, рухнула на кровать. Домовой бережно укутал её одеялом, а сам, вместе с Шерлоком, свернулся калачиком в кресле. Им требовался отдых – ведь они столько всего пережили за последние дни…
– Завтра… нужно найти поляну и уходить в Солнечную долину, – прошептал Федька, утопая в тишине, и забылся сном.
Рассвет прокрался сквозь заколоченные окна. Федька, поднявшись ни свет ни заря, направился к ручью. Наполнив кувшин студёной водой, он вернулся в дом и обнаружил, что Гортензия и Шерлок уже не спят. Домовой, отыскав под столом видавший виды тазик, заботливо ополоснул его и наполнил принесённой водой. Друзья по очереди умылись, ощущая бодрящую свежесть. Федька достал из рюкзака скромный провиант – бутерброды с колбасой. Они быстро перекусили, и домовой нарушил молчание: – Нам пора. Призраки дышат в спину, они не оставят нас в покое.
Гортензия кивнула, чувствуя, как тревога ледяной змеёй обвивается вокруг сердца. Она понимала, что домовой прав. Задержаться здесь – значит подвергнуть себя ещё большей опасности. Солнечная долина… даже само название звучало тепло, как дом… скоро она будет дома.
Собрав найденные в домике вещи, которые могли пригодиться в дороге, путешественники вышли из заброшенного дома. Гортензия, как всегда, шла впереди, внимательно вглядываясь в непроглядные заросли. Шерлок, с важным видом, вышагивал рядом с Федькой, порой поднимая крошечную лапку, словно указывая направление. Домовой же двигался легко и бесшумно, словно лесной дух. Дорога была полна неожиданностей. То и дело приходилось перебираться через поваленные деревья, обходить глубокие овраги и продираться сквозь колючие кустарники. Но Федька не сдавался. Он помнил о той самой поляне, где были врата из этого мира в Солнечную долину. Солнце постепенно поднималось всё выше, пробиваясь сквозь густую листву. Лес оживал, наполняясь щебетом птиц и шорохом лесных обитателей. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, деревья расступились, открывая перед путешественниками залитую солнцем поляну.
В центре её поляны, словно стражи, возвышались два исполинских дуба, их кроны устремлялись в небеса. Федька облегчённо вздохнул, ощущая, как напряжение последних дней покидает его. Они достигли цели. Но взгляд его, блуждая по освещённой поляне, выдавал тревогу. Он знал: эта передышка обманчива, и самые мрачные испытания ещё впереди. Домовой приблизился к двум древам-великанам, ладонью коснулся шершавой коры одного из них и, сомкнув веки, прошептал: «APERIO PORTA IN ALIUS MUNDUS». Два дуба взорвались изнутри ослепительным золотым сиянием, режущим глаза. Между ними разверзлась колоссальная брешь — Врата, чья исполинская высота будто касалась самого неба. Федька, зачарованный, подошёл к могучему древу и сорвал с ветви лист, не похожий на прочие. Тот был отлит из червонного золота и усеян самоцветами, словно сотканный из солнечного света и звездной пыли — это был ключ. С благоговением приблизился он к Вратам и этим ключом отворил двери в иной мир. Гортензия и кот, заворожённые зрелищем неземной красоты, стояли, не в силах вымолвить ни слова.
— Чего стоите! Гортензия, Шерлок, быстрее. Идем. Врата сейчас закроются! - сказал Федька, и смело шагнул вперёд.
Гортензия, одолеваемая нерешительностью, робко приблизилась к сияющему порталу и сделала шаг в неизвестность. Шерлок, крадучись, последовал за ней. За их спинами врата с тихим вздохом сомкнулись, отрезая путь назад.
Федька и Гортензия застыли, словно громом пораженные, увиденным. Домового пронзила ледяная дрожь ужаса. Что сталось с Солнечным царством? Где изумрудные поля, усыпанные самоцветами цветов? Где солнце, щедро изливавшее тепло и свет? Лишь обугленная, искореженная земля простиралась вокруг; обугленные скелеты деревьев чернели на горизонте. Вместо живительного солнца в небе зияла мертвенно - бледная луна, погружая всё в зловещую тьму. А вдали, подобно хищным теням, маячили стражи злой ведьмы Суветры, чьё присутствие ощущалось повсюду, словно дыхание смерти.
Шерлок, стоя спиной к оцепеневшей от ужаса принцессе и перепуганному домовому, не мог видеть той кошмарной сцены, что развернулась перед ними. Кот, что - то невнятно бормоча себе под нос, злобно дергал хвостом. Оказалось, ступая за порог из Земного мира в другой, он зазевался, и злосчастный кончик хвоста застрял в портале. Врата захлопнулись, зажав его хвост в своей потусторонней хватке. Шерлок, упершись задними лапами в врата, с отчаянным усилием рванул хвост на себя. Кот, взвизгнув, кубарем покатился по полу. Врата, словно их и не было, растворились в воздухе. Кот, поднявшись и отряхнув несуществующую пыль, наконец огляделся.
— Ого… Что-то на Солнечное царство это совсем не тянет, Федь. Ты уверен, что мы туда попали? — проворчал он, недоверчиво почесывая за ухом.
В ответ его ждала лишь зловещая тишина.
Гортензия, обычно полная смелости и решимости, вцепилась в рукав Федьки; её глаза широко распахнулись от страха. Она беззвучно шептала его имя, и он чувствовал, как её дрожь передаётся ему. Федька попытался сохранять спокойствие, хотя его собственное сердце бешено колотилось в груди. Он понимал, что им нельзя поддаваться панике, если они хотят найти способ вернуть Солнечному царству его прежний блеск. Он взглянул на Гортензию и твёрдо сказал: — Мы не можем здесь оставаться. Нам нужно найти тех, кто выжил, узнать, что произошло, и найти способ остановить Суветру. Гортензия кивнула, и в её глазах зажёгся слабый огонёк надежды. Они двинулись вперёд, осторожно ступая по обугленной земле, стараясь избегать сломанных веток и острых камней. Каждый шаг давался с трудом. Атмосфера была пропитана отчаянием и безнадёжностью. Ветер завывал, словно оплакивая утраченное царство.
Вдали, на фоне бледной луны, силуэты стражей Суветры казались ещё более зловещими. Но в сердцах Федьки и Гортензии ещё теплилась искра надежды. Они верили, что даже в самой глубокой тьме можно найти свет. Они верили, что смогут победить Суветру и вернуть Солнечному царству его прежнюю красоту. Они были готовы бороться за это, даже если это будет стоить им жизни. Друзья брели по сумрачным улочкам Лавандовой долины, окутанным неестественным полумраком, будто день позабыл о своём долге. Гномиха, юркнувшая мимо, окинула путников удивлённым взглядом и поспешила укрыться в ближайшем доме, словно испуганная тень.
Лавандовая долина, обычно благоухающая и полная жизни, теперь казалась чужой и враждебной. Домовой, обычно весёлый и разговорчивый, молча брёл рядом, сгорбившись и опустив голову. Даже Шерлок, обычно невозмутимый и вальяжный, настороженно озирался по сторонам; его шерсть слегка вздыбилась. Неожиданно тишину разорвал протяжный, жалобный вой, эхом отразившийся от домов. Гортензия вздрогнула. Домовой поднял голову и встревоженно взглянул на неё. Кот присел на землю, прижавшись к ногам хозяйки, и злобно зашипел в сторону, откуда донесся звук.
— Что это было, Федька? — прошептала Гортензия, обращаясь к домовому. Федька, не отрывая взгляда от темневшего просвета между домами, медленно покачал головой.
— Не знаю, Гортензия. Но это не к добру. Чует моё сердце — что-то здесь не так. Колдовство… злое колдовство. — Скорее же, мой дом совсем близко! — поторопил их Федька, нетерпеливо прибавляя шаг. Гортензия и Шерлок поспешили следом
Федька остановился перед знакомым домиком. Несмотря на хаос, творившийся в Солнечном царстве, сердце его ликовало от возвращения домой. Он трижды постучал в дверь, и за ней тут же послышались торопливые шаги.
— Кто там? — прозвучал тихий, дрожащий голос.
— Матушка, это я, Фединий. Дверь распахнулась, являя миру его матушку. Время оставило след на её лице в виде множества морщинок; она немного ссутулилась, но глаза её лучились счастьем. Слезы радости потоками текли по щекам.
— Федюнюшка, сыночек мой! — Матушка Берта заключила сына в объятия, едва не задушив. — Я уж и не чаяла увидеть тебя вновь!
Шерлок, подметив нежное прозвище, которым матушка Берта наградила своего сына, тихонько хихикнул в усы.
— Позволите войти? — робко спросила Гортензия, оглядываясь по сторонам.
— Ах, конечно, конечно, милые мои! Заходите же скорее! Стража ведьмы Суветры рыщет по нашим улочкам, как голодные волки, — и она впустила друзей в дом, торопливо захлопнув дверь и запирая ее на все засовы. Матушка Берта вновь обняла домового, прижав его к себе с такой силой, что у Федьки перехватило дыхание.
— Матушка, отпусти… прошу, — прохрипел домовой, поправляя на голове соломенную шляпу, съехавшую набок.
— Я уже и не надеялась тебя увидеть, мой дорогой, — и она утерла слезы кончиком платка. — Но кто эти славные путники?
— Матушка, я пришел не один. Позволь представить тебе Шерлока. Шерлок, словно истинный кавалер, подошел к матушке Берте, встал на задние лапы и галантно поцеловал ей руку.
— Чрезвычайно приятно познакомиться, — произнес кот, вальяжно распушив свой роскошный хвост.
Федька легонько оттолкнул рыжего нахала и, покраснев, подошел к Гортензии.
— А это, матушка, принцесса Солнечного царства, Гортензия.
Матушка Берта всплеснула руками и, не говоря ни слова, подошла к Гортензии и обняла ее с такой теплотой и нежностью, что та не знала, как и реагировать на столь сердечный прием.
Добрая домовиха радушно пригласила друзей к столу и, сняв с печи пузатый чайник, разлила по кружкам ароматный горячий шоколад, а рыжему коту налила в блюдце парного молока.
— Угощайтесь, мои дорогие, — проворковала она. — Горячий шоколад сейчас самое то, что нужно, чтобы отогреть ваши продрогшие до костей души.
— Матушка, — с нетерпением обратился к ней домовой, — лучше расскажи, что произошло в Солнечном царстве, пока нас не было.
Матушка Берта, ее лицо испещрено морщинами, словно карта долгой и трудной жизни, придвинулась ближе к потрескивающему очагу. Пламя отбрасывало причудливые тени на стены старой хижины, делая и без того встревоженные взгляды Фединия, принцессы Гортензии и кота Шерлока еще более настороженными. После долгих лет отсутствия, после того как они, казалось, навсегда покинули Солнечное царство, матушка Берта рассказала им, что творилось в Солнечном царстве.
— Дитя мое, принцесса, Шерлок, — голос Берты дрожал, словно осенний лист на ветру, — Солнечное царство, Лавандовая долина… всё… всё порабощено.
Тишину, воцарившуюся в комнате, можно было резать ножом. Даже кот Шерлок, обычно невозмутимый и самодостаточный, прижал уши и втянул голову в плечи, словно предчувствуя неминуемую беду. Гортензия, чьи глаза обычно искрились беззаботным смехом, теперь смотрела на Берту с ужасом. Фединий, несмотря на свой молодой возраст, ощутил, как ледяной ком страха сковывает его сердце.
— Злая ведьма Суветра, — продолжала Берта, с трудом подбирая слова, — её темная магия проникла всюду, отравила землю, поработила души людей. Они копают шахту… шахту, полную золота, говорят. Берта сделала паузу, тяжело вздохнула и посмотрела на Фединия долгим, печальным взглядом. — В нашем царстве говорят, что эту шахту подсказал Суветре продажный гном Йотти, гном, когда-то пользовавшийся всеобщим уважением и доверием. Мысль о предательстве обожгла Фединия. Он помнил гнома Йотти, его доброе лицо, его мудрые советы. Неужели все это было ложью?
— И знахарь Дарлетий… — голос Берты снова задрожал, — я не видела его с тех пор, как он вместе с тобой, Фединий, и маленькой Гортензией покинули мой дом. Говорят разное… но я боюсь поверить самому худшему.
В этот момент Фединий вспомнил Дарлетия, его теплые руки, его добрые глаза, его знания о лечебных травах и таинственных ритуалах. Он вспомнил, как Дарлетий учил его понимать язык животных, как он помогал ему собирать целебные растения в Лавандовой долине, как Дарлетий рассказывал ему сказки о добрых духах леса.
Страх, охвативший их, был настолько всепоглощающим, что, казалось, душил саму надежду. Они понимали, что возвращение домой, в Солнечное царство, обречено на смертельную опасность, но в то же время их тянуло туда, словно магнитом.
Гортензия вскочила из-за стола и была готова бежать в Солнечное царство, к неприступному замку, где восседала ведьма Суветра. Она готова была ворваться туда, объявить себя принцессой, но цепкие голоса домового и рыжего кота, словно невидимые нити, удержали её. Они предостерегали: безрассудство обернётся бедой для всех, путь к замку должен быть вымощен осторожностью.
— Вечером мы двинемся в путь, собрав всё необходимое, — сказал Федька. — Но прежде нам нужен Бьорн: его знание потаённых троп и лазеек в лесу бесценно. Да и медвежья сила нам пригодится.
— Кто такой Бьорн? — спросил Шерлок у домового, перебив его разговор. Домовой хмыкнул и, улыбнувшись, сказал коту: — Кто такой Бьорн? Это хозяин леса. Не сбивай меня с мысли, Шерлок.
— Где же нам его искать? — спросил Федька у матушки.
— Его в последний раз видели у старой водяной мельницы на окраине Лавандовой долины.
Домовой, задумчиво почесывая затылок, предложил: — Я проскользну к мельнице, как тень, и разведаю, где сейчас Бьорн. Шерлок, ты останешься с Гортензией, оберегай её и готовь провизию. А принцесса пусть собирает вещи. Главное, чтобы ни одна живая душа не узнала, что Гортензия жива и вернулась в царство.
Домовой растворился в тумане, устремившись к мельнице, а Гортензия, с тяжестью в сердце и полными горестных дум о родителях, не знала, живы ли они, приступила к сборам. Она понимала: от успеха этой миссии зависит не только её судьба, но и будущее всего Солнечного царства, стонущего под пятой тирании Суветры. Лишь истинная принцесса могла остановить тёмную колдунью. Но хватит ли у Гортензии сил победить её? Время утекало, словно песок сквозь пальцы, и нужно было спешить, готовиться к долгому и полному опасностей путешествию.
Посреди поляны возвышался старый, покосившийся домик, словно сошедший со страниц сказки. Окна были заколочены досками, а дверь полуоткрыта, приглашая путников войти. Не теряя времени, они юркнули внутрь. Внутри было сыро и темно, пахло плесенью и старым деревом. Лунный свет, проникая сквозь щели в стенах, едва освещал небольшое помещение, заставленное старой мебелью, покрытой толстым слоем пыли. Сердце Гортензии бешено колотилось в груди. Она чувствовала, что находится в опасности, но в то же время что-то внутри подсказывало ей, что этот домик может стать её спасением. Друзья, измождённые, словно подкошенные, добрались до кровати, приютившейся в углу комнаты. Федька нашарил в шкафу старое одеяло, испещрённое латками, но сейчас никто не обратил на них и взгляда. Гортензия, обессилев, рухнула на кровать. Домовой бережно укутал её одеялом, а сам, вместе с Шерлоком, свернулся калачиком в кресле. Им требовался отдых – ведь они столько всего пережили за последние дни…
– Завтра… нужно найти поляну и уходить в Солнечную долину, – прошептал Федька, утопая в тишине, и забылся сном.
Рассвет прокрался сквозь заколоченные окна. Федька, поднявшись ни свет ни заря, направился к ручью. Наполнив кувшин студёной водой, он вернулся в дом и обнаружил, что Гортензия и Шерлок уже не спят. Домовой, отыскав под столом видавший виды тазик, заботливо ополоснул его и наполнил принесённой водой. Друзья по очереди умылись, ощущая бодрящую свежесть. Федька достал из рюкзака скромный провиант – бутерброды с колбасой. Они быстро перекусили, и домовой нарушил молчание: – Нам пора. Призраки дышат в спину, они не оставят нас в покое.
Гортензия кивнула, чувствуя, как тревога ледяной змеёй обвивается вокруг сердца. Она понимала, что домовой прав. Задержаться здесь – значит подвергнуть себя ещё большей опасности. Солнечная долина… даже само название звучало тепло, как дом… скоро она будет дома.
Собрав найденные в домике вещи, которые могли пригодиться в дороге, путешественники вышли из заброшенного дома. Гортензия, как всегда, шла впереди, внимательно вглядываясь в непроглядные заросли. Шерлок, с важным видом, вышагивал рядом с Федькой, порой поднимая крошечную лапку, словно указывая направление. Домовой же двигался легко и бесшумно, словно лесной дух. Дорога была полна неожиданностей. То и дело приходилось перебираться через поваленные деревья, обходить глубокие овраги и продираться сквозь колючие кустарники. Но Федька не сдавался. Он помнил о той самой поляне, где были врата из этого мира в Солнечную долину. Солнце постепенно поднималось всё выше, пробиваясь сквозь густую листву. Лес оживал, наполняясь щебетом птиц и шорохом лесных обитателей. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, деревья расступились, открывая перед путешественниками залитую солнцем поляну.
В центре её поляны, словно стражи, возвышались два исполинских дуба, их кроны устремлялись в небеса. Федька облегчённо вздохнул, ощущая, как напряжение последних дней покидает его. Они достигли цели. Но взгляд его, блуждая по освещённой поляне, выдавал тревогу. Он знал: эта передышка обманчива, и самые мрачные испытания ещё впереди. Домовой приблизился к двум древам-великанам, ладонью коснулся шершавой коры одного из них и, сомкнув веки, прошептал: «APERIO PORTA IN ALIUS MUNDUS». Два дуба взорвались изнутри ослепительным золотым сиянием, режущим глаза. Между ними разверзлась колоссальная брешь — Врата, чья исполинская высота будто касалась самого неба. Федька, зачарованный, подошёл к могучему древу и сорвал с ветви лист, не похожий на прочие. Тот был отлит из червонного золота и усеян самоцветами, словно сотканный из солнечного света и звездной пыли — это был ключ. С благоговением приблизился он к Вратам и этим ключом отворил двери в иной мир. Гортензия и кот, заворожённые зрелищем неземной красоты, стояли, не в силах вымолвить ни слова.
— Чего стоите! Гортензия, Шерлок, быстрее. Идем. Врата сейчас закроются! - сказал Федька, и смело шагнул вперёд.
Гортензия, одолеваемая нерешительностью, робко приблизилась к сияющему порталу и сделала шаг в неизвестность. Шерлок, крадучись, последовал за ней. За их спинами врата с тихим вздохом сомкнулись, отрезая путь назад.
Глава 9
Федька и Гортензия застыли, словно громом пораженные, увиденным. Домового пронзила ледяная дрожь ужаса. Что сталось с Солнечным царством? Где изумрудные поля, усыпанные самоцветами цветов? Где солнце, щедро изливавшее тепло и свет? Лишь обугленная, искореженная земля простиралась вокруг; обугленные скелеты деревьев чернели на горизонте. Вместо живительного солнца в небе зияла мертвенно - бледная луна, погружая всё в зловещую тьму. А вдали, подобно хищным теням, маячили стражи злой ведьмы Суветры, чьё присутствие ощущалось повсюду, словно дыхание смерти.
Шерлок, стоя спиной к оцепеневшей от ужаса принцессе и перепуганному домовому, не мог видеть той кошмарной сцены, что развернулась перед ними. Кот, что - то невнятно бормоча себе под нос, злобно дергал хвостом. Оказалось, ступая за порог из Земного мира в другой, он зазевался, и злосчастный кончик хвоста застрял в портале. Врата захлопнулись, зажав его хвост в своей потусторонней хватке. Шерлок, упершись задними лапами в врата, с отчаянным усилием рванул хвост на себя. Кот, взвизгнув, кубарем покатился по полу. Врата, словно их и не было, растворились в воздухе. Кот, поднявшись и отряхнув несуществующую пыль, наконец огляделся.
— Ого… Что-то на Солнечное царство это совсем не тянет, Федь. Ты уверен, что мы туда попали? — проворчал он, недоверчиво почесывая за ухом.
В ответ его ждала лишь зловещая тишина.
Гортензия, обычно полная смелости и решимости, вцепилась в рукав Федьки; её глаза широко распахнулись от страха. Она беззвучно шептала его имя, и он чувствовал, как её дрожь передаётся ему. Федька попытался сохранять спокойствие, хотя его собственное сердце бешено колотилось в груди. Он понимал, что им нельзя поддаваться панике, если они хотят найти способ вернуть Солнечному царству его прежний блеск. Он взглянул на Гортензию и твёрдо сказал: — Мы не можем здесь оставаться. Нам нужно найти тех, кто выжил, узнать, что произошло, и найти способ остановить Суветру. Гортензия кивнула, и в её глазах зажёгся слабый огонёк надежды. Они двинулись вперёд, осторожно ступая по обугленной земле, стараясь избегать сломанных веток и острых камней. Каждый шаг давался с трудом. Атмосфера была пропитана отчаянием и безнадёжностью. Ветер завывал, словно оплакивая утраченное царство.
Вдали, на фоне бледной луны, силуэты стражей Суветры казались ещё более зловещими. Но в сердцах Федьки и Гортензии ещё теплилась искра надежды. Они верили, что даже в самой глубокой тьме можно найти свет. Они верили, что смогут победить Суветру и вернуть Солнечному царству его прежнюю красоту. Они были готовы бороться за это, даже если это будет стоить им жизни. Друзья брели по сумрачным улочкам Лавандовой долины, окутанным неестественным полумраком, будто день позабыл о своём долге. Гномиха, юркнувшая мимо, окинула путников удивлённым взглядом и поспешила укрыться в ближайшем доме, словно испуганная тень.
Лавандовая долина, обычно благоухающая и полная жизни, теперь казалась чужой и враждебной. Домовой, обычно весёлый и разговорчивый, молча брёл рядом, сгорбившись и опустив голову. Даже Шерлок, обычно невозмутимый и вальяжный, настороженно озирался по сторонам; его шерсть слегка вздыбилась. Неожиданно тишину разорвал протяжный, жалобный вой, эхом отразившийся от домов. Гортензия вздрогнула. Домовой поднял голову и встревоженно взглянул на неё. Кот присел на землю, прижавшись к ногам хозяйки, и злобно зашипел в сторону, откуда донесся звук.
— Что это было, Федька? — прошептала Гортензия, обращаясь к домовому. Федька, не отрывая взгляда от темневшего просвета между домами, медленно покачал головой.
— Не знаю, Гортензия. Но это не к добру. Чует моё сердце — что-то здесь не так. Колдовство… злое колдовство. — Скорее же, мой дом совсем близко! — поторопил их Федька, нетерпеливо прибавляя шаг. Гортензия и Шерлок поспешили следом
Федька остановился перед знакомым домиком. Несмотря на хаос, творившийся в Солнечном царстве, сердце его ликовало от возвращения домой. Он трижды постучал в дверь, и за ней тут же послышались торопливые шаги.
— Кто там? — прозвучал тихий, дрожащий голос.
— Матушка, это я, Фединий. Дверь распахнулась, являя миру его матушку. Время оставило след на её лице в виде множества морщинок; она немного ссутулилась, но глаза её лучились счастьем. Слезы радости потоками текли по щекам.
— Федюнюшка, сыночек мой! — Матушка Берта заключила сына в объятия, едва не задушив. — Я уж и не чаяла увидеть тебя вновь!
Шерлок, подметив нежное прозвище, которым матушка Берта наградила своего сына, тихонько хихикнул в усы.
— Позволите войти? — робко спросила Гортензия, оглядываясь по сторонам.
— Ах, конечно, конечно, милые мои! Заходите же скорее! Стража ведьмы Суветры рыщет по нашим улочкам, как голодные волки, — и она впустила друзей в дом, торопливо захлопнув дверь и запирая ее на все засовы. Матушка Берта вновь обняла домового, прижав его к себе с такой силой, что у Федьки перехватило дыхание.
— Матушка, отпусти… прошу, — прохрипел домовой, поправляя на голове соломенную шляпу, съехавшую набок.
— Я уже и не надеялась тебя увидеть, мой дорогой, — и она утерла слезы кончиком платка. — Но кто эти славные путники?
— Матушка, я пришел не один. Позволь представить тебе Шерлока. Шерлок, словно истинный кавалер, подошел к матушке Берте, встал на задние лапы и галантно поцеловал ей руку.
— Чрезвычайно приятно познакомиться, — произнес кот, вальяжно распушив свой роскошный хвост.
Федька легонько оттолкнул рыжего нахала и, покраснев, подошел к Гортензии.
— А это, матушка, принцесса Солнечного царства, Гортензия.
Матушка Берта всплеснула руками и, не говоря ни слова, подошла к Гортензии и обняла ее с такой теплотой и нежностью, что та не знала, как и реагировать на столь сердечный прием.
Добрая домовиха радушно пригласила друзей к столу и, сняв с печи пузатый чайник, разлила по кружкам ароматный горячий шоколад, а рыжему коту налила в блюдце парного молока.
— Угощайтесь, мои дорогие, — проворковала она. — Горячий шоколад сейчас самое то, что нужно, чтобы отогреть ваши продрогшие до костей души.
— Матушка, — с нетерпением обратился к ней домовой, — лучше расскажи, что произошло в Солнечном царстве, пока нас не было.
Матушка Берта, ее лицо испещрено морщинами, словно карта долгой и трудной жизни, придвинулась ближе к потрескивающему очагу. Пламя отбрасывало причудливые тени на стены старой хижины, делая и без того встревоженные взгляды Фединия, принцессы Гортензии и кота Шерлока еще более настороженными. После долгих лет отсутствия, после того как они, казалось, навсегда покинули Солнечное царство, матушка Берта рассказала им, что творилось в Солнечном царстве.
— Дитя мое, принцесса, Шерлок, — голос Берты дрожал, словно осенний лист на ветру, — Солнечное царство, Лавандовая долина… всё… всё порабощено.
Тишину, воцарившуюся в комнате, можно было резать ножом. Даже кот Шерлок, обычно невозмутимый и самодостаточный, прижал уши и втянул голову в плечи, словно предчувствуя неминуемую беду. Гортензия, чьи глаза обычно искрились беззаботным смехом, теперь смотрела на Берту с ужасом. Фединий, несмотря на свой молодой возраст, ощутил, как ледяной ком страха сковывает его сердце.
— Злая ведьма Суветра, — продолжала Берта, с трудом подбирая слова, — её темная магия проникла всюду, отравила землю, поработила души людей. Они копают шахту… шахту, полную золота, говорят. Берта сделала паузу, тяжело вздохнула и посмотрела на Фединия долгим, печальным взглядом. — В нашем царстве говорят, что эту шахту подсказал Суветре продажный гном Йотти, гном, когда-то пользовавшийся всеобщим уважением и доверием. Мысль о предательстве обожгла Фединия. Он помнил гнома Йотти, его доброе лицо, его мудрые советы. Неужели все это было ложью?
— И знахарь Дарлетий… — голос Берты снова задрожал, — я не видела его с тех пор, как он вместе с тобой, Фединий, и маленькой Гортензией покинули мой дом. Говорят разное… но я боюсь поверить самому худшему.
В этот момент Фединий вспомнил Дарлетия, его теплые руки, его добрые глаза, его знания о лечебных травах и таинственных ритуалах. Он вспомнил, как Дарлетий учил его понимать язык животных, как он помогал ему собирать целебные растения в Лавандовой долине, как Дарлетий рассказывал ему сказки о добрых духах леса.
Страх, охвативший их, был настолько всепоглощающим, что, казалось, душил саму надежду. Они понимали, что возвращение домой, в Солнечное царство, обречено на смертельную опасность, но в то же время их тянуло туда, словно магнитом.
Гортензия вскочила из-за стола и была готова бежать в Солнечное царство, к неприступному замку, где восседала ведьма Суветра. Она готова была ворваться туда, объявить себя принцессой, но цепкие голоса домового и рыжего кота, словно невидимые нити, удержали её. Они предостерегали: безрассудство обернётся бедой для всех, путь к замку должен быть вымощен осторожностью.
— Вечером мы двинемся в путь, собрав всё необходимое, — сказал Федька. — Но прежде нам нужен Бьорн: его знание потаённых троп и лазеек в лесу бесценно. Да и медвежья сила нам пригодится.
— Кто такой Бьорн? — спросил Шерлок у домового, перебив его разговор. Домовой хмыкнул и, улыбнувшись, сказал коту: — Кто такой Бьорн? Это хозяин леса. Не сбивай меня с мысли, Шерлок.
— Где же нам его искать? — спросил Федька у матушки.
— Его в последний раз видели у старой водяной мельницы на окраине Лавандовой долины.
Домовой, задумчиво почесывая затылок, предложил: — Я проскользну к мельнице, как тень, и разведаю, где сейчас Бьорн. Шерлок, ты останешься с Гортензией, оберегай её и готовь провизию. А принцесса пусть собирает вещи. Главное, чтобы ни одна живая душа не узнала, что Гортензия жива и вернулась в царство.
Домовой растворился в тумане, устремившись к мельнице, а Гортензия, с тяжестью в сердце и полными горестных дум о родителях, не знала, живы ли они, приступила к сборам. Она понимала: от успеха этой миссии зависит не только её судьба, но и будущее всего Солнечного царства, стонущего под пятой тирании Суветры. Лишь истинная принцесса могла остановить тёмную колдунью. Но хватит ли у Гортензии сил победить её? Время утекало, словно песок сквозь пальцы, и нужно было спешить, готовиться к долгому и полному опасностей путешествию.
