- Ты кого-то ждешь?
Но та тоже удивлена:
- Нет, а ты? Опять кто-то приперся.
Оставив сумку, спешу, шмаркая тапками по полу, быстрее обогнуть полки и пройти к входной двери. Из гостиной продолжается фырканье Дорохиной и ее тихое ворчание:
- Надоело.
Кто это ей успел так надоесть? Распахнув дверь, недоуменно таращусь на Пригожина – вот уж неожиданный визит, так неожиданный. Сергей заходит:
- Добрый… Можно?
Как то он сегодня странно весь день здоровается.
- Да, проходи… Э-э-э… По своей инициативе или прислали?
Иду в гостиную, а гость следом:
- Э-э-э, слушай надо поговорить.
- Ну, я уже поняла, говори.
Возвращаюсь к своей сумке и опять лезу в нее, продолжить розыски мобильника.
- Там, вообще-то весь офис гудит.
И о чем же он гудит? Занятие свое не прекращаю и головы не поднимаю:
- Неужели? Кто бы мог подумать! И c чего это вдруг?
- Маш, послушай, мне, кажется, нет повода, чтобы писать заявление.
Под руку попадается гаджет и я, облегченно вздохнув, прижимаю ладошку к груди:
- О! Вот он, слава богу!
- Маш, ты меня вообще слышишь?
- Да, слышу, слышу. «Это не повод, чтобы писать заявление»… Кстати, какое заявление?
Подхватив сумку, обхожу диван, направляясь прямиком к Светке.
- Мария, вот ты сейчас где?
Ей-богу, не до него. Раздраженно огрызаюсь, плюхаясь на придиванный модуль:
- Я здесь.
Пригожин устраивается рядом:
- Еще раз говорю – весь офис говорит по поводу того, что ты, не справившись, увольняешься!
Офис постоянно что-нибудь да говорит и все невпопад. Пожав плечами, почесываю ноготком бровь:
- Сергей, пускай говорят. Им же нужно о чем-то говорить.
Если это все, то у меня сейчас мысли совсем о другом, о фотографии, которую надо показать Светке и это гораздо важней любых сплетен в конторе.
- Но это же неправда?
Капец! О чем он опять? Резко разворачиваюсь лицом к лицу, недовольная надоедливостью:
- Что-о-о?
- Ну, что ты увольняешься?
Зависаю, не сразу переключаясь на разговор о заявлениях, гудящем офисе и сплетнях.
- Сергей, вот ты, честное слово…, ей-богу!
Возмущенно всплескиваю руками:
- Мне все равно! У меня есть дела поважнее.
В ухо тут же звучит вкрадчивый голос:
- Какие дела, Маш?
Какие, какие… Я след взял!
- Свои дела, Сергей.
Тянусь к чайнику, чтобы налить чай в чашку:
- Ты не допускаешь, что у меня могут быть свои дела?
- Допускаю, но… Когда ты мне начинаешь говорить слово «свои дела», меня это начинает настораживать.
Тему развивать не стоит, и я резко ее обрываю:
- Сергей!
- Хорошо, ОК, я понял. Я просто хотел тебе еще раз напомнить, чтобы ты не абстрагировалась.
Угу…. Еще скажи «конгруэнтно». Киваю, глядя в глаза.
- И помни, пожалуйста, что у тебя есть я.
Вот, поэтому мне и надо держать за зубами. Потому что, у меня есть ты! Мне бы только разобраться и все прояснить …
- Я помню.
- Ну, вот это я и хотел услышать... Все, ладно, я побежал.
Сергей тянется чмокнуть меня куда-то в ухо, потом вскакивает, взмахивая рукой:
- Ой, Свет, привет!
Та смотрит исподлобья:
- Угу. Счастливо.
- Давай, пока.
Пригожин исчезает в прихожей, щелкая дверным замком, а я виновато усмехаюсь подруге. Та присасывается к чашке, пряча глаза. И чего приходил, непонятно, даже неудобно перед Светланой. «Заявление, заявление»…
- Слушай, Маш у нас нет фиников, а?
Оторопело таращусь на Дорохину – чего это вдруг?
- А… Э-э-э… Зачем?
Светлана трясет глянцем, который все время вертела в руках, пока мы пререкались с Пригожиным:
- Ну, здесь написано, что в них содержится вещество, которое препятствует инфаркту.
Издевается? Жуя печеньку, убираю рукой волосы за спину:
- А-а-а… Это ты к чему сейчас сказала?
Та с размаху шлепает по столу журналом:
- Мне, кажется, нам с тобой пора съесть, как минимум по килограмму.
- А… Ну, да.
Отправляю в рот остатки печенья, а потом запиваю чаем - интересно, чего это вдруг у Светки от Пригожина инфаркт? После чаепития мы еще долго рассматриваем фотографии кавказца и дома куда привела меня слежка. Дорохина время от времени гундит над ухом, мешая сосредоточиться:
- Слушай, а парень этот, вообще, ничего так, фотогеничный.
Не знаю, чем он Светку сразил – патлатый парень, хитрющий к тому же. Морщусь, сделав губы трубочкой:
- Дорохина, чихать я хотела на его фотогеничность! Меня, сейчас, другое волнует больше.
- Что, именно?
- Что дальше делать?!
Потоптавшись, Дорохина уходит на кухню, приборматывая:
- Да-а-а, веселенький вопросец.
- Угу…
Кричу вслед:
- И вот что я подумала.
Светлана останавливается на пороге гостиной, ожидая продолжения, и я тороплюсь закончить, пришедшую ранее мысль:
- Надо туда ментов направить. Ну, мы же писали заявление. А теперь у нас есть факты, адрес.
Правда гарантий, что тело там у меня нету.
Светка, открыв холодильник, прячется за дверцей, только голос слышен:
- Милиция это хорошо… Только толку от нее мало. Так, ты что, опять собираешься сама к ней туда лезть?
Хмуро бурчу:
- Не опять, а снова!
Взяв чашку с подлокотника, делаю еще глоток из чашки. Холодильник продолжает со мной свой диалог:
- Каким образом?
Каким, каким… Можно подумать у меня их много, этих образов. Морщу лоб:
- Тем же самым, через Сергея.
Отставив чашку назад, хмуро складываю руки на груди - очень не хочется ворошить палкой в осином гнезде, но другого выхода нет. Дорохина возвращается в гостиную, неся чашку себе и блюдце с бутербродами. И тут же пускается в возмущенный крик:
- Ты что, с ума сошла! Сколько можно?!
- Почему?
Светлана усаживается на диван, продолжая держать на весу и чашку, и тарелку:
- Ну, потому что опасно водить Сергея за нос! Он смотрит на тебя, как на любимую женщину.
А кто сказал, что динамить мужиков плохо? Прикрыв глаза, тяжко вздыхаю, откидывая голову назад:
- Свет, я все понимаю… Но-о-о… Это последний и единственный шанс, походу.
Дорохина наливает чай из чайника и в мою сторону не смотрит:
- Я не знаю….
И мы расходимся спать.
7-1 Пятница
Маша.
Просыпаюсь, но глаза открыть сразу не решаюсь, прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Кажется, я - это я, руки, ноги, шевеление пальцев – все чувствуется. Сосредоточенно пытаюсь сложить картинку последнего дня, оставшегося в памяти – отвратное самочувствие всю первую половину дня, поход в дом к цыганке, сестре по отцу проклятой Миланы, заявление в милицию на розыски похищенного из больницы Сереброва, хотя смотрели там на нас со Светкой, как на двух прибабахнутых. Наконец, приоткрываю глаза и осторожно осматриваюсь – вроде вокруг ничего не поменялось с того момента как засыпала, да и на мне не майка с джинсами, как в прошлый раз, и не Ромкина пижама, а родная ночнушка. Неужели отпустило, и сегодня ожидаемый четверг без провалов в памяти? Накинув халат, выхожу из спальни и отправляюсь на поиски Дорохиной. Она оказывается на кухне с кофейной туркой в руках. Пожелав доброго утра, она встречает меня странной фразой:
- Ну, что, не передумала? Я все-таки, предлагаю к Милане не лезть, а сообщить в милицию ее новый адрес.
Интересное начало. Рано я радовалась – сегодня пятница и вчера, как всегда, что-то произошло.
Мое молчание Светка воспринимает почему-то радостно.
- Понятно. Сегодня я с правильной Машей! Значит, пойдем в милицию!
Потоптавшись, хмуро бросаю:
- Введи в курс дела.
- Все очень просто, вчера ты выследила Милану, через ее нового бойфренда, и теперь у нас есть адрес и фотографии на твоем мобильнике. Да и еще – у тебя появились какие-то проблемы на работе, Пригожин приходил, так что желательно заглянуть и в офис тоже. Ты же теперь начальница!
- Пригожин? А почему он?
Светка пожимает плечами:
- Не знаю, что там у вас с ним. Может твои сны начинают сбываться?
Сны? Недоуменно мотаю головой:
- Ладно, бог с ним… А вот, с работой…. Чувствую, погонят меня оттуда скоро поганой метлой. Это же не мое место!
- Брось, карьера – это карьера и за место надо бороться. По крайней мере, вчера ты именно это говорила. Так что давай быстренько в душ, одевайся и по коням. Помощь не предлагаю! Только бутерброды.
Когда приезжаю в офис, на часах уже десять минут лишних. Пока поднимаюсь в лифте, делаю последний собственный обзор в зеркале: свежая бежевая блузка с короткими присборенными рукавами, заправленная в юбку, смотрится хорошо, макияж не кривой, на шее позолоченная цепочка с кулончиком, волосы собраны сзади заколкой и падают на спину широкой волной. Заглянув в директорскую приемную, улыбаюсь секретарше:
- Настенька, здравствуй, для меня есть что-нибудь?
- Здравствуйте Мария Павловна! Вот.
Сует мне в руки несколько конвертов…. Ну, что, внесем свежую струю в местное болото?
- Предупреди народ, что сегодня летучка в тринадцать ноль-ноль, в обеденный перерыв - совместим полезное с приятным.
- Это как?
- А вот так – позвони в кафе и закажи доставку обеда сюда, на весь профактив.
- А если кто не захочет?
- На халяву-то? Не смеши меня!
- А меню и все такое...
- Разнообразное Насть, разнообразное и демократичное. Смотри не переусердствуй – крокодильего мяса на шпажках не надо... Да и сухонького пару бутылок не забудь, для плавности мысли.
В кабинете не успеваю усесться в кресло, как звонит Дорохина и начинает нести пургу про какие-то чувства Пригожина ко мне и мою ответную реакцию. Опять про какие–то сны вещает, про лифт, лабуду в общем какую-то. Прения пресекаю - нет у меня никаких чувств к другому и быть не может - я Ромку люблю.
- Алле, Маш, ну ты же вчера сама говорила.
- Пурга это все.
- Да, нет, это же все естественно, ну…
Остановившись возле стойки с папками у стены и, взгромоздив на нее локти, продолжаю возмущенно слушать весь этот бред, который несет Дорохина. Переспрашиваю ее:
- Что, естественно?
- Ну, может быть у тебя овуляция, вот и влечение возросло.
Оторвав трубку от уха, с недоумением смотрю на нее, а потом прикладываю снова.
- Что у меня?
- Ну, овуляция… Это когда организм женщины максимально готов… Ну ты понимаешь…, к зачатию и так далее… Отсюда ответная реакция.
- Да, знаю, я! У меня месячные только недавно закончились, а ты – овуляция. Так, закрыли тему.
- Почему, Маш? Это важно!
- Я тебе еще раз повторяю, забудь, все, что я вчера рассказывала. Не было никакого вчера! Не было у меня никакого ответного чувства, ясно? Все, смени картридж. Все, я не могу больше разговаривать, пока!
Стою, недовольно сопя, прислонившись к стене. Ну, Дорохина! Раздается негромкий стук и приоткрывается дверь. Кто там мне не видно, но я еще не готова общаться с народом. Раздается голос Пригожина:
- Кто-нибудь видел Марию?
Я не успеваю откликнуться и выйти из укрытия, слышится новый голос, который заставляет меня затаить дыхание:
– Сергей! У тебя есть тридцать секунд?
Блин, Федотова!
- Да. Разумеется.
- Я по поводу моего визита к тебе на выходных.
Опа - на. Они что, встречаются?
- А что?
- Ты наверно считаешь меня полной дурой.
Лично я – да.
- Просто, честное слово, я не знала, что будет мама, я думала ты голодный… Я случайно проходила.
Блин, мама им кувыркаться помешала!
- М-м-м…Ксюшенька, все в порядке. Не волнуйся, мне даже было приятно.
Ксюшенька? Приятно ему было?
- Правда?
- Правда.
Я осторожно выхожу на середину кабинета – хочется посмотреть, может они уже так обнаглели, что обнимаются прямо возле моего кабинета… Нет, просто стоят… И я снова отступаю к стене. Мне жутко неудобно за себя, но поделать ничего не могу.
- Только огромная к тебе просьба, в следующий раз, когда решишь спонтанно нагрянуть…
Я усмехаюсь, хотя мне почему-то горько и качаю головой – ну, надо же, уже договариваются о следующем разе, когда мамы дома не будет.
- Ну, позвони мне, предварительно.
- Ну конечно. Это была просто импровизация.
- Это я понял, понял.
Федотова вдруг спрашивает:
- А где ты обычно обедаешь?
Я смотрю на часы – сколько ж этот треп будет еще продолжаться?
- Да по-разному, когда в «Бистро», когда в кафешке.
- Просто Филатова устраивает сегодня обед в зале заседаний.
- В смысле?
- А вот так, у нашего проект – директора новый бзик. Разбирать насущные проблемы прямо в обеденный перерыв. Обедаем всем стадом!
- Это шутка, что ли?
Выслушивать гадости про себя просто глупо, я выхожу на середину кабинета и складываю руки на груди:
- Нет, это не шутка!
Подхожу к двери и открываю ее настежь. Вот, так! Пригожин растерянно тянет:
- А-а-а… Маша?
- Да, а ты кого хотел увидеть? Привидение?
- Да, нет. А что ты здесь делаешь?
Совсем одурел со своей импровизаторшей.
- Я здесь работаю, не поверишь.
- Ага.
Ксения отворачивается от меня - чувствует гадина, что и ей сейчас достанется.
- А насчет бзика проект-директора, это действительно, правда, так что жду вас в тринадцать ноль-ноль. Пожалуйста, без опозданий.
Разворачиваюсь и иду к своему столу, разговор окончен. Сзади слышится голос Сергея:
- Ага. Извини.
Это он, видимо, малолетке. Слышу за спиной шаги и разворачиваюсь к Пригожину лицом.
- Маш, я вообще-то тебя искал.
- А не надо меня искать, я не подосиновик.
Вижу, как Ксюша уходит прочь. Смотрю на него выжидающе - а ты что здесь забыл – беги, догоняй.
- Но я хотел поговорить.
- Поговорим за обедом. И хочу еще раз напомнить, если вы пришли на работу, будьте добры работайте, а все эти ваши разговоры про гости – шмости, это на улице и не в рабочее время. Ладно?
Торопливо пробираюсь между Пригожиным и столом, и иду к выходу. Сзади слышатся какие-то нечленораздельные звуки:
- Т-та
И возразить нечего? Вот, так вот, против правды не попрешь!
До совещания еще уйма времени, и я рассматриваю фотографию Миланина мужика в своем телефоне, подъезд в который он вошел и почтовый ящик, куда заглядывал, прежде чем подняться в квартиру. Как я понимаю, идти в милицию со столь скудными данными, которые по большому счету ничего не подтверждают, бесполезно – опять будут смеяться. А вот подключить к поискам частного детектива, идея неплоха и гораздо перспективнее. Снова набираю номер Свешникова:
- Александр Михайлович, алле. Это снова Маша Филатова вас беспокоит.
- Да, слушаю.
- Я опять звоню вам насчет Миланы Серебровой. Она съехала с прежней квартиры, но мне кажется, я вычислила ее новый адрес. Я вам скину на телефон новые данные и фото мужчины с которым она встречается. Проверьте, пожалуйста, этот адрес. Я подозреваю, что она со своим помощником похитили человека и держат его насильно.
Но та тоже удивлена:
- Нет, а ты? Опять кто-то приперся.
Оставив сумку, спешу, шмаркая тапками по полу, быстрее обогнуть полки и пройти к входной двери. Из гостиной продолжается фырканье Дорохиной и ее тихое ворчание:
- Надоело.
Кто это ей успел так надоесть? Распахнув дверь, недоуменно таращусь на Пригожина – вот уж неожиданный визит, так неожиданный. Сергей заходит:
- Добрый… Можно?
Как то он сегодня странно весь день здоровается.
- Да, проходи… Э-э-э… По своей инициативе или прислали?
Иду в гостиную, а гость следом:
- Э-э-э, слушай надо поговорить.
- Ну, я уже поняла, говори.
Возвращаюсь к своей сумке и опять лезу в нее, продолжить розыски мобильника.
- Там, вообще-то весь офис гудит.
И о чем же он гудит? Занятие свое не прекращаю и головы не поднимаю:
- Неужели? Кто бы мог подумать! И c чего это вдруг?
- Маш, послушай, мне, кажется, нет повода, чтобы писать заявление.
Под руку попадается гаджет и я, облегченно вздохнув, прижимаю ладошку к груди:
- О! Вот он, слава богу!
- Маш, ты меня вообще слышишь?
- Да, слышу, слышу. «Это не повод, чтобы писать заявление»… Кстати, какое заявление?
Подхватив сумку, обхожу диван, направляясь прямиком к Светке.
- Мария, вот ты сейчас где?
Ей-богу, не до него. Раздраженно огрызаюсь, плюхаясь на придиванный модуль:
- Я здесь.
Пригожин устраивается рядом:
- Еще раз говорю – весь офис говорит по поводу того, что ты, не справившись, увольняешься!
Офис постоянно что-нибудь да говорит и все невпопад. Пожав плечами, почесываю ноготком бровь:
- Сергей, пускай говорят. Им же нужно о чем-то говорить.
Если это все, то у меня сейчас мысли совсем о другом, о фотографии, которую надо показать Светке и это гораздо важней любых сплетен в конторе.
- Но это же неправда?
Капец! О чем он опять? Резко разворачиваюсь лицом к лицу, недовольная надоедливостью:
- Что-о-о?
- Ну, что ты увольняешься?
Зависаю, не сразу переключаясь на разговор о заявлениях, гудящем офисе и сплетнях.
- Сергей, вот ты, честное слово…, ей-богу!
Возмущенно всплескиваю руками:
- Мне все равно! У меня есть дела поважнее.
В ухо тут же звучит вкрадчивый голос:
- Какие дела, Маш?
Какие, какие… Я след взял!
- Свои дела, Сергей.
Тянусь к чайнику, чтобы налить чай в чашку:
- Ты не допускаешь, что у меня могут быть свои дела?
- Допускаю, но… Когда ты мне начинаешь говорить слово «свои дела», меня это начинает настораживать.
Тему развивать не стоит, и я резко ее обрываю:
- Сергей!
- Хорошо, ОК, я понял. Я просто хотел тебе еще раз напомнить, чтобы ты не абстрагировалась.
Угу…. Еще скажи «конгруэнтно». Киваю, глядя в глаза.
- И помни, пожалуйста, что у тебя есть я.
Вот, поэтому мне и надо держать за зубами. Потому что, у меня есть ты! Мне бы только разобраться и все прояснить …
- Я помню.
- Ну, вот это я и хотел услышать... Все, ладно, я побежал.
Сергей тянется чмокнуть меня куда-то в ухо, потом вскакивает, взмахивая рукой:
- Ой, Свет, привет!
Та смотрит исподлобья:
- Угу. Счастливо.
- Давай, пока.
Пригожин исчезает в прихожей, щелкая дверным замком, а я виновато усмехаюсь подруге. Та присасывается к чашке, пряча глаза. И чего приходил, непонятно, даже неудобно перед Светланой. «Заявление, заявление»…
- Слушай, Маш у нас нет фиников, а?
Оторопело таращусь на Дорохину – чего это вдруг?
- А… Э-э-э… Зачем?
Светлана трясет глянцем, который все время вертела в руках, пока мы пререкались с Пригожиным:
- Ну, здесь написано, что в них содержится вещество, которое препятствует инфаркту.
Издевается? Жуя печеньку, убираю рукой волосы за спину:
- А-а-а… Это ты к чему сейчас сказала?
Та с размаху шлепает по столу журналом:
- Мне, кажется, нам с тобой пора съесть, как минимум по килограмму.
- А… Ну, да.
Отправляю в рот остатки печенья, а потом запиваю чаем - интересно, чего это вдруг у Светки от Пригожина инфаркт? После чаепития мы еще долго рассматриваем фотографии кавказца и дома куда привела меня слежка. Дорохина время от времени гундит над ухом, мешая сосредоточиться:
- Слушай, а парень этот, вообще, ничего так, фотогеничный.
Не знаю, чем он Светку сразил – патлатый парень, хитрющий к тому же. Морщусь, сделав губы трубочкой:
- Дорохина, чихать я хотела на его фотогеничность! Меня, сейчас, другое волнует больше.
- Что, именно?
- Что дальше делать?!
Потоптавшись, Дорохина уходит на кухню, приборматывая:
- Да-а-а, веселенький вопросец.
- Угу…
Кричу вслед:
- И вот что я подумала.
Светлана останавливается на пороге гостиной, ожидая продолжения, и я тороплюсь закончить, пришедшую ранее мысль:
- Надо туда ментов направить. Ну, мы же писали заявление. А теперь у нас есть факты, адрес.
Правда гарантий, что тело там у меня нету.
Светка, открыв холодильник, прячется за дверцей, только голос слышен:
- Милиция это хорошо… Только толку от нее мало. Так, ты что, опять собираешься сама к ней туда лезть?
Хмуро бурчу:
- Не опять, а снова!
Взяв чашку с подлокотника, делаю еще глоток из чашки. Холодильник продолжает со мной свой диалог:
- Каким образом?
Каким, каким… Можно подумать у меня их много, этих образов. Морщу лоб:
- Тем же самым, через Сергея.
Отставив чашку назад, хмуро складываю руки на груди - очень не хочется ворошить палкой в осином гнезде, но другого выхода нет. Дорохина возвращается в гостиную, неся чашку себе и блюдце с бутербродами. И тут же пускается в возмущенный крик:
- Ты что, с ума сошла! Сколько можно?!
- Почему?
Светлана усаживается на диван, продолжая держать на весу и чашку, и тарелку:
- Ну, потому что опасно водить Сергея за нос! Он смотрит на тебя, как на любимую женщину.
А кто сказал, что динамить мужиков плохо? Прикрыв глаза, тяжко вздыхаю, откидывая голову назад:
- Свет, я все понимаю… Но-о-о… Это последний и единственный шанс, походу.
Дорохина наливает чай из чайника и в мою сторону не смотрит:
- Я не знаю….
И мы расходимся спать.
Прода от 27.08.2023, 17:35
7-1 Пятница
Маша.
Просыпаюсь, но глаза открыть сразу не решаюсь, прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Кажется, я - это я, руки, ноги, шевеление пальцев – все чувствуется. Сосредоточенно пытаюсь сложить картинку последнего дня, оставшегося в памяти – отвратное самочувствие всю первую половину дня, поход в дом к цыганке, сестре по отцу проклятой Миланы, заявление в милицию на розыски похищенного из больницы Сереброва, хотя смотрели там на нас со Светкой, как на двух прибабахнутых. Наконец, приоткрываю глаза и осторожно осматриваюсь – вроде вокруг ничего не поменялось с того момента как засыпала, да и на мне не майка с джинсами, как в прошлый раз, и не Ромкина пижама, а родная ночнушка. Неужели отпустило, и сегодня ожидаемый четверг без провалов в памяти? Накинув халат, выхожу из спальни и отправляюсь на поиски Дорохиной. Она оказывается на кухне с кофейной туркой в руках. Пожелав доброго утра, она встречает меня странной фразой:
- Ну, что, не передумала? Я все-таки, предлагаю к Милане не лезть, а сообщить в милицию ее новый адрес.
Интересное начало. Рано я радовалась – сегодня пятница и вчера, как всегда, что-то произошло.
Мое молчание Светка воспринимает почему-то радостно.
- Понятно. Сегодня я с правильной Машей! Значит, пойдем в милицию!
Потоптавшись, хмуро бросаю:
- Введи в курс дела.
- Все очень просто, вчера ты выследила Милану, через ее нового бойфренда, и теперь у нас есть адрес и фотографии на твоем мобильнике. Да и еще – у тебя появились какие-то проблемы на работе, Пригожин приходил, так что желательно заглянуть и в офис тоже. Ты же теперь начальница!
- Пригожин? А почему он?
Светка пожимает плечами:
- Не знаю, что там у вас с ним. Может твои сны начинают сбываться?
Сны? Недоуменно мотаю головой:
- Ладно, бог с ним… А вот, с работой…. Чувствую, погонят меня оттуда скоро поганой метлой. Это же не мое место!
- Брось, карьера – это карьера и за место надо бороться. По крайней мере, вчера ты именно это говорила. Так что давай быстренько в душ, одевайся и по коням. Помощь не предлагаю! Только бутерброды.
***
Когда приезжаю в офис, на часах уже десять минут лишних. Пока поднимаюсь в лифте, делаю последний собственный обзор в зеркале: свежая бежевая блузка с короткими присборенными рукавами, заправленная в юбку, смотрится хорошо, макияж не кривой, на шее позолоченная цепочка с кулончиком, волосы собраны сзади заколкой и падают на спину широкой волной. Заглянув в директорскую приемную, улыбаюсь секретарше:
- Настенька, здравствуй, для меня есть что-нибудь?
- Здравствуйте Мария Павловна! Вот.
Сует мне в руки несколько конвертов…. Ну, что, внесем свежую струю в местное болото?
- Предупреди народ, что сегодня летучка в тринадцать ноль-ноль, в обеденный перерыв - совместим полезное с приятным.
- Это как?
- А вот так – позвони в кафе и закажи доставку обеда сюда, на весь профактив.
- А если кто не захочет?
- На халяву-то? Не смеши меня!
- А меню и все такое...
- Разнообразное Насть, разнообразное и демократичное. Смотри не переусердствуй – крокодильего мяса на шпажках не надо... Да и сухонького пару бутылок не забудь, для плавности мысли.
В кабинете не успеваю усесться в кресло, как звонит Дорохина и начинает нести пургу про какие-то чувства Пригожина ко мне и мою ответную реакцию. Опять про какие–то сны вещает, про лифт, лабуду в общем какую-то. Прения пресекаю - нет у меня никаких чувств к другому и быть не может - я Ромку люблю.
- Алле, Маш, ну ты же вчера сама говорила.
- Пурга это все.
- Да, нет, это же все естественно, ну…
Остановившись возле стойки с папками у стены и, взгромоздив на нее локти, продолжаю возмущенно слушать весь этот бред, который несет Дорохина. Переспрашиваю ее:
- Что, естественно?
- Ну, может быть у тебя овуляция, вот и влечение возросло.
Оторвав трубку от уха, с недоумением смотрю на нее, а потом прикладываю снова.
- Что у меня?
- Ну, овуляция… Это когда организм женщины максимально готов… Ну ты понимаешь…, к зачатию и так далее… Отсюда ответная реакция.
- Да, знаю, я! У меня месячные только недавно закончились, а ты – овуляция. Так, закрыли тему.
- Почему, Маш? Это важно!
- Я тебе еще раз повторяю, забудь, все, что я вчера рассказывала. Не было никакого вчера! Не было у меня никакого ответного чувства, ясно? Все, смени картридж. Все, я не могу больше разговаривать, пока!
Стою, недовольно сопя, прислонившись к стене. Ну, Дорохина! Раздается негромкий стук и приоткрывается дверь. Кто там мне не видно, но я еще не готова общаться с народом. Раздается голос Пригожина:
- Кто-нибудь видел Марию?
Я не успеваю откликнуться и выйти из укрытия, слышится новый голос, который заставляет меня затаить дыхание:
– Сергей! У тебя есть тридцать секунд?
Блин, Федотова!
- Да. Разумеется.
- Я по поводу моего визита к тебе на выходных.
Опа - на. Они что, встречаются?
- А что?
- Ты наверно считаешь меня полной дурой.
Лично я – да.
- Просто, честное слово, я не знала, что будет мама, я думала ты голодный… Я случайно проходила.
Блин, мама им кувыркаться помешала!
- М-м-м…Ксюшенька, все в порядке. Не волнуйся, мне даже было приятно.
Ксюшенька? Приятно ему было?
- Правда?
- Правда.
Я осторожно выхожу на середину кабинета – хочется посмотреть, может они уже так обнаглели, что обнимаются прямо возле моего кабинета… Нет, просто стоят… И я снова отступаю к стене. Мне жутко неудобно за себя, но поделать ничего не могу.
- Только огромная к тебе просьба, в следующий раз, когда решишь спонтанно нагрянуть…
Я усмехаюсь, хотя мне почему-то горько и качаю головой – ну, надо же, уже договариваются о следующем разе, когда мамы дома не будет.
- Ну, позвони мне, предварительно.
- Ну конечно. Это была просто импровизация.
- Это я понял, понял.
Федотова вдруг спрашивает:
- А где ты обычно обедаешь?
Я смотрю на часы – сколько ж этот треп будет еще продолжаться?
- Да по-разному, когда в «Бистро», когда в кафешке.
- Просто Филатова устраивает сегодня обед в зале заседаний.
- В смысле?
- А вот так, у нашего проект – директора новый бзик. Разбирать насущные проблемы прямо в обеденный перерыв. Обедаем всем стадом!
- Это шутка, что ли?
Выслушивать гадости про себя просто глупо, я выхожу на середину кабинета и складываю руки на груди:
- Нет, это не шутка!
Подхожу к двери и открываю ее настежь. Вот, так! Пригожин растерянно тянет:
- А-а-а… Маша?
- Да, а ты кого хотел увидеть? Привидение?
- Да, нет. А что ты здесь делаешь?
Совсем одурел со своей импровизаторшей.
- Я здесь работаю, не поверишь.
- Ага.
Ксения отворачивается от меня - чувствует гадина, что и ей сейчас достанется.
- А насчет бзика проект-директора, это действительно, правда, так что жду вас в тринадцать ноль-ноль. Пожалуйста, без опозданий.
Разворачиваюсь и иду к своему столу, разговор окончен. Сзади слышится голос Сергея:
- Ага. Извини.
Это он, видимо, малолетке. Слышу за спиной шаги и разворачиваюсь к Пригожину лицом.
- Маш, я вообще-то тебя искал.
- А не надо меня искать, я не подосиновик.
Вижу, как Ксюша уходит прочь. Смотрю на него выжидающе - а ты что здесь забыл – беги, догоняй.
- Но я хотел поговорить.
- Поговорим за обедом. И хочу еще раз напомнить, если вы пришли на работу, будьте добры работайте, а все эти ваши разговоры про гости – шмости, это на улице и не в рабочее время. Ладно?
Торопливо пробираюсь между Пригожиным и столом, и иду к выходу. Сзади слышатся какие-то нечленораздельные звуки:
- Т-та
И возразить нечего? Вот, так вот, против правды не попрешь!
***
До совещания еще уйма времени, и я рассматриваю фотографию Миланина мужика в своем телефоне, подъезд в который он вошел и почтовый ящик, куда заглядывал, прежде чем подняться в квартиру. Как я понимаю, идти в милицию со столь скудными данными, которые по большому счету ничего не подтверждают, бесполезно – опять будут смеяться. А вот подключить к поискам частного детектива, идея неплоха и гораздо перспективнее. Снова набираю номер Свешникова:
- Александр Михайлович, алле. Это снова Маша Филатова вас беспокоит.
- Да, слушаю.
- Я опять звоню вам насчет Миланы Серебровой. Она съехала с прежней квартиры, но мне кажется, я вычислила ее новый адрес. Я вам скину на телефон новые данные и фото мужчины с которым она встречается. Проверьте, пожалуйста, этот адрес. Я подозреваю, что она со своим помощником похитили человека и держат его насильно.
