Что ж, в упрямстве они могли посоревноваться, но мне не хотелось превратиться в громоотвод, особенно после пережитого сегодня. Шок от видения, от рассказа Филиппа о проклятии еще не прошел, и единственное, чего я желала – чтобы меня оставили в покое. Поскорей с этим покончить и уснуть.
А еще надоело, что меня жалеют. Поневоле начинаешь чувствовать себя слабачкой, а это приводит только в одно место – вниз, на дно. Туда я точно не хотела.
– Глеб, я справлюсь, – сказала я и посмотрела на Влада.
Надо же, это просто проклятие... Ночи, что я не спала, думая, почему он бросил меня, сны, глупые мысли. Нельзя перестать думать, забыть...
Глеб не стал спорить – положил гитару и вышел. Я заметила, что он неплотно прикрыл дверь, наверное, готовился ворваться, если я закричу или позову на помощь. А может, хотел меня успокоить, как бы говоря: я здесь.
Смело. Филипп ушел бы и ждал, пока Влад не разрешит войти. Наверное, все дело в «королевской» крови...
– Так это правда? – спросил Влад после минутного молчания. Мне показалось, его не сильно обрадовала новость. Интересно, а он знает о проклятии? В записях Филиппа я не встречала упоминаний о древней ведьме.
– У меня было видение, – сказала я.
Видеть его снова, говорить, понимать, что нас разделяет не огромный город, где легко затеряться, а несколько метров комнаты, было нелегко. Теперь придется видеть его часто, жить под его началом – пусть и недолго. Подчиняться. Меня коробила даже мысль об этом.
Ну, почему я не родилась обычным человеком или хотя бы хищным из другого племени? Кто так издевается там на небе? Может, я грешила в прошлой жизни?
– Что ты видела?
В его стиле – приходить и требовать, требовать... Напирать авторитетом, теснить всех к стенке. Неужели эта черта мне раньше нравилась? Тогда я заведомо верю в проклятие!
В который раз я в подробностях пересказала о девушке. Самой хотелось, чтобы ее нашли – бедняжка, совсем потерялась. Наверное, и правильно, что Влад теперь знает. У него больше шансов ее отыскать – с его-то возможностями.
О головной боли я намеренно умолчала – ни к чему это ему. Постараюсь поменьше выказывать при нем слабость.
– Ты знаешь, кто она? – спросила осторожно.
Зарекалась ничего лишнего не говорить, в дискуссии не вступать, но судьба испуганной брюнетки заботила. Где она? Как зовут? Знает ли она об атли? Сможем ли мы ее найти?
– Нет, но у меня есть варианты. – Лицо Влада смягчилось, он подошел, присел рядом. Волна тепла – магическая, теперь я была уверена в этом – окатила, расплавила мозг и превратила его в пластилин. – Я был груб вчера. Извини.
Извиняется? Серьезно? Думает, достаточно сказать «извини», и я его прощу? Присягну на верность, буду жить с ним в одном доме, забуду о прошлом. Так просто...
– Зачем ты говоришь это? Что, ты думаешь, изменится?
Он вздохнул. Поднял лицо и посмотрел в потолок, словно для него был трудным и разговор, и сама ситуация. Тогда зачем он здесь? Я все рассказала, и катился бы в свой особняк! Хочу есть и спать! И никогда не видеть Влада Вермунда. Что ж, надеюсь, хотя бы первые два желания скоро исполнятся.
Я врала себе. Старалась лгать убедительно и поверить, нанизывала бусины злости на нитку, не давая магии стереть воспоминания, затуманить разум. Но внутри понимала: проиграю. Ведь я слабее проклятия...
Тишина растеклась по комнате, клубясь в углах бесцветной дымкой. Интересно, знает ли Влад о намерениях Филиппа его свергнуть? Наверняка знает. Ведь не зря он выпытывал у меня, как долго мы тут сговариваемся. А если так, он сделает все, чтобы получить мой голос.
– Ты атли, – сказал он, наконец. – И нам придется научиться сотрудничать и мириться друг с другом. – Он помолчал немного, а потом добавил, пристально глядя мне в глаза: – Твоя комната готова принять тебя, Полина.
– Нет, спасибо, – буркнула я. – Мне и здесь хорошо.
– Ты все такая же – упрямая и бескомпромиссная. – Он улыбнулся совсем как раньше, очаровательно и тепло.
Почему он сидит так близко? Почему бы мне не выйти, не закрыться в ванной, например? Стоять под холодным душем до тех пор, пока мысли покроются коркой льда...
Неужели так будет всегда? Желание... и стыд.
– Если ты думаешь, что я буду слушать тебя, улыбаться после всего... Плевать на причины! Тот поступок нельзя оправдать, Влад. Ничем. И я не буду твоей пророчицей, и угроз твоих не боюсь.
– Тогда почему ты все еще здесь? – спросил он шепотом, вмиг становясь серьезным. Наклонился, и горячее дыхание обожгло мое ухо: – Неужели и впрямь надеешься на Макарова? Ты знаешь, я никогда не отдаю без боя то, что принадлежит мне.
Затем поднялся. Недобрая улыбка – в ней и готовность к нападению, и скрытая угроза, и превосходство. Влад все прекрасно знал. И о нашем заговоре, и о заведомом поражении на совете.
– Филипп не так слаб, как ты думаешь, – соврала я.
– Филипп никто без Измайлова. А Глеб никак не научится давать отпор тем, кто пытается его использовать.
– Ну, почему же? – Я тоже встала, скрестила руки на груди. Последствия его близости – дрожь в ногах, кавардак в голове. У меня получится преодолеть их. – С тобой у него выходит прекрасно.
– Обещаю, мы еще займемся полемикой, но не сегодня. Ты же помнишь, мне срочно нужно кое-кого найти. – Влад подошел к двери и уже открыл ее, но обернулся и нарочито громко, чтобы слышали все обитатели квартиры, добавил: – Я бы на твоем месте хорошенько подумал, на чьей стороне выступать на совете, Полина. Каждое решение имеет последствия.
И ушел. Как всегда: сказал в конце пафосную фразу и исчез, оставив меня изнывать от желания и досады на саму себя. Нет, это все проклятие!
Той ночью я так и не смогла уснуть. Лежала и смотрела в потолок, слушала тишину, которую нарушал лишь голос Филиппа, постоянно звучащий в ушах: «...пока кто-нибудь из них не убьет другого...»
Я проснулась оттого, что меня кто-то тормошил. Протерла глаза, села на кровати.
– Просыпайся, соня. – Филипп улыбался, но как-то ужимисто, нервно. – Нам нужно ехать.
– Что... Куда? – Я нашарила мобильник. – Ты в своем уме? Шесть утра!
– Влад звонил, – ответил он, и добавил серьезно: – По-моему, он нашел девушку.
В особняк – так я прозвала дом Влада за роскошь – мы приехали к семи. Спать хотелось неимоверно. Одно радовало – за окном моросил дождь, и я ощущала себя увереннее.
Обстановка дома потрясала и угнетала одновременно. Прям сказочный дворец какой-то. Жить в нем, наверное, очень утомительно. Все время бояться испортить что-нибудь или разбить...
Я присела на краешек дивана. Осторожно погладила парчовую обивку. Она была немного шершавая, но удивительно приятная на ощупь.
Я все еще злилась на Влада. Уверена, он мстил за наш прошлый разговор. Знает же, что я сова, и ранние подъемы оборачиваются паршивым настроением. Мелочный, невыносимый, жестокий узурпатор!
Будто услышав мои мысли, вождь атли материализовался на вершине лестницы. Улыбаясь фирменной улыбкой, спустился к нам и поприветствовал Филиппа.
– Не надоело тратиться на бензин, Макаров? – с иронией в голосе спросил он.
– Я могу себе позволить, – уклончиво ответил Филипп.
– А ты. – Влад обернулся, и улыбка сползла с его лица. Прищурился, как хищник перед прыжком. Словно я была дичью, которую он загнал в угол. – Не передумала еще? Пока есть время, могу показать тебе комнату.
Последняя фраза прозвучала ужасно двусмысленно, и я ощутила, как лицо заливает краска.
– Нет, спасибо, – пробормотала я и отвернулась.
– Как знаешь, – ответил он, и тут же потерял ко мне всякий интерес. – Вам придется подождать. Лара привезет девушку, но вначале я хотел бы поговорить с ней наедине. После вы сможете познакомиться. Кстати, где Измайлов?
– В Ельце, у матери, – ответил Филипп.
– Надеюсь, он вернется до пятницы, – небрежно произнес Влад, подходя к бару. – Будет обидно, если Глеб не сможет присутствовать на совете.
– Ты созываешь совет в пятницу? – забеспокоился Филипп и поднялся с дивана.
Влад пожал плечами и невинно ответил:
– А чего тянуть? Нам всем надоела неопределенность.
Его взгляд скользнул по мне, и я снова вспыхнула.
– Глеб приедет, – уверил Филипп.
Влад кивнул, удовлетворенный ответом.
– Я в кабинете. Ты же тут бывал, где кухня знаешь, да и готовишь, говорят, хорошо. Состряпай Полине кофе, а лучше успокаивающий отвар. Мне не нравится ее... бледность.
Насмешливо улыбаясь, Влад пошел прочь, а я подавила непреодолимое желание метнуть что-нибудь тяжелое ему в голову.
Он не просто поднял нас ни свет, ни заря, но и приказал явиться заведомо раньше времени. Впрочем, если совет в пятницу, мне это только на руку. Я похвалила себя за сообразительность и помахала Оле, выходящей из коридора.
– Полинка! – На ее лице расцвела искренняя улыбка, и я не смогла сдержать ответную.
Оля – удивительно позитивный человек, во всем найдет плюсы. Она из тех, чей стакан всегда наполовину полон, а жизнь – лучше, чем могла быть. Одним словом, оптимистка.
Мы обнялись, и Оля повернулась к Филиппу.
– Рада тебя видеть.
– Ты уже обжилась?
– Здесь не так уж плохо. Не то, чтобы я любила всю эту вычурность... – Она вздохнула и понизила голос до шепота. – Вы зря все это затеяли. Мы семья, и должны найти общий язык.
– Хорошо же он тебя обработал! – Филипп покачал головой. – Хотя я и не могу предложить того же...
– Постойте! – перебила я. – Не ссорьтесь. Оля, я могу поговорить с тобой наедине?
– Конечно, – согласилась она. – Идем.
Лестница окончилась коридором, и я ступила в его полумрак. Встроенные в потолок лампы светили тускло, отчего сразу же становилось уютно, и напряжение отпускало. Я медленно следовала за подругой, осматриваясь по сторонам. Пересчитала двери. Пятнадцать комнат только на втором этаже. Интересно, сколько их на первом? Влад действительно расстарался для атли.
Оля завела меня в комнату. Уютную, светлую, просторную. Немного девочковую, со всеми этими рюшами на покрывале и розовыми шторами. Сначала даже показалось, что я попала в зефирное царство.
Медленно, сбиваясь, я рассказала о том, что сделал Влад. Оля слушала, не перебивая, много хмурилась, а иногда качала головой. Под конец показалось, что не получится сдержать слез, но пронесло. Даже мысль об этом заставляла глаза щипать, а рассказать почти незнакомому человеку... Оля – атли, поправила я себя мысленно. И ее голос может стать решающим.
– Я не верю, что Влад мог сделать такое, – сказала она после долгого молчания. – Мы много разговаривали о будущем. Я просто... Это как-то дико!
– Мне незачем врать. У меня нет личных мотивов, как у Филиппа, тем более, я не смогла бы придумать такое. Я жила с Владом больше года, и казалось, знаю его... Никого нельзя узнать до конца, Оля. Тем более, за несколько дней. Я не могу просить тебя голосовать за Филиппа, не могу требовать. Мы не лучшие подруги, но ты мне нравишься. Я просто не смогу... – Я замолчала. Было трудно сдерживать эмоции, но понимала: так нужно. Осталось немного, каких-то несколько дней.
– Это ужасно. – Оля взяла меня за руку. – Что будешь делать, если Филипп проиграет?
– Отрекусь, – без колебаний ответила я.
Вернувшись в гостиную, я кивнула Филиппу и вновь присела на диван. Не покидало ощущение того, что внутри все измазано грязью, и отмыться от нее будет непросто. Правильно ли я поступаю, используя сокровенное для достижения цели?
Но знала одно: жить в доме Влада просто не смогу. Видеть его каждый день и притворяться, что все хорошо. Присягнуть ему, наплевав на гордость, на обиду, воспоминания о мартовских событиях.
От размышлений отвлек звук открывающейся входной двери. На пороге появилась девушка из видения.
Вошла в сопровождении Лары, предварительно отряхнув большой красный зонт, который никак не хотел складываться. Выглядела смущенной, даже слишком, постоянно оглядываясь по сторонам и непроизвольно качая головой.
Лара улыбнулась Филиппу, скользнула по мне холодным взглядом и обратилась к брюнетке:
– Влад ждет в кабинете. Я провожу.
Девушка ничего не ответила, только кивнула и последовала за защитницей, волоча по полу злосчастный зонт.
А я не могла отойти. Наверное, до сих пор толком не верила в собственный дар, который проявился совершенно неожиданным образом. Мне стало не хватать воздуха. Странное чувство: вроде дышишь, а вроде и нет. Все по-настоящему: и ее боль, и побои, и вина... И лицо – испуганное, застывшее в маске ожидания того момента, когда закончится пытка, и она сможет сделать вид, что все в порядке. Жизнь продолжается, и ничего страшного не произошло.
Филипп взял меня за руку, что-то сказал, но я не расслышала. Даже не заметила, когда Лара вернулась в гостиную.
Защитница присела рядом и пристально заглянула мне в глаза.
- Так это правда? – спросила, поворачиваясь к Филиппу. – Она – пророчица?
Похоже, я ей не нравилась.
Она сильнее, тут же подумалось мне. Филипп всегда с благоговением говорил о Ларе как об одной из сильнейших защитниц в истории. Мне с ней уж точно не сравниться, да, я и не хочу. Хватит с меня головных болей от видений.
Филипп кивнул.
– Правда.
Лара сверкнула глазами, заставляя вжаться в спинку дивана. Почему-то почудилось, она готова броситься на меня с кулаками. Но это, конечно же, было не так. Похоже, Лара из тех женщин, которые всегда себя контролируют. Во всем, начиная с чопорных манер за столом и заканчивая магическими действиями у двери. Впрочем, кто знает, я могла лишь строить предположения.
Защитница выглядела злой и немного растерянной. Смотрела на меня некоторое время, потом встала, заломила руки.
- Я не верю во все эти бредни! – сказала с раздражением и отвернулась.
- Это лишь легенда, Лара, - пожал плечами Филипп.
- Легенда, проявление которой атли уже наблюдали, ты хотел сказать! – фыркнула она. – Рогова была настоящим проклятием для Анны.
Фамилия мамы резанула слух. Я даже растерялась и судорожно пыталась понять, что такого могла сделать мама защитнице атли, и кто такая Анна. Впрочем, понять было не дано, так как в гостиной появился Влад, посмотрел на меня как-то странно, задумчиво, а затем сказал:
– Идем со мной.
Поборов раздражение, я послушно поднялась. Ярость и возмездие оставлю на пятницу – это как десерт, который нельзя трогать до основного блюда. К тому же рядом с Ларой стало совсем неуютно и безумно хотелось узнать побольше о девушке из видения.
Кабинет выглядел еще роскошнее, чем гостиная. В английском стиле, обшитый лакированными деревянными панелями, напомнил обстановку старых фильмов. Огромный темный стол посреди комнаты, компьютер, высокое кожаное кресло. По другую сторону от стола – два кресла поменьше. Рядом с диванчиком книжный шкаф – высокий, почти до потолка.
Брюнетка сидела в кресле, смущенно улыбаясь и робко сложив руки на коленях. Вблизи я могла лучше рассмотреть ее: иссиня-черные волосы, несомненно, крашеные, собраны в тугой хвост. Настолько тугой, что кожа на висках натянулась и казалась неестественно гладкой и тонкой, с проступающими синими узорами вен.
Большие голубые глаза с ярко накрашенными ресницами смотрели прямо на меня.
- Это она? – спросила девушка, взглянув на Влада.
- Да, Марго, это Полина.
– Привет. – Она улыбнулась, вставая и протягивая худенькую, слегка дрожащую руку. – Меня зовут Маргарита, и я... твоя сестра.
А еще надоело, что меня жалеют. Поневоле начинаешь чувствовать себя слабачкой, а это приводит только в одно место – вниз, на дно. Туда я точно не хотела.
– Глеб, я справлюсь, – сказала я и посмотрела на Влада.
Надо же, это просто проклятие... Ночи, что я не спала, думая, почему он бросил меня, сны, глупые мысли. Нельзя перестать думать, забыть...
Глеб не стал спорить – положил гитару и вышел. Я заметила, что он неплотно прикрыл дверь, наверное, готовился ворваться, если я закричу или позову на помощь. А может, хотел меня успокоить, как бы говоря: я здесь.
Смело. Филипп ушел бы и ждал, пока Влад не разрешит войти. Наверное, все дело в «королевской» крови...
– Так это правда? – спросил Влад после минутного молчания. Мне показалось, его не сильно обрадовала новость. Интересно, а он знает о проклятии? В записях Филиппа я не встречала упоминаний о древней ведьме.
– У меня было видение, – сказала я.
Видеть его снова, говорить, понимать, что нас разделяет не огромный город, где легко затеряться, а несколько метров комнаты, было нелегко. Теперь придется видеть его часто, жить под его началом – пусть и недолго. Подчиняться. Меня коробила даже мысль об этом.
Ну, почему я не родилась обычным человеком или хотя бы хищным из другого племени? Кто так издевается там на небе? Может, я грешила в прошлой жизни?
– Что ты видела?
В его стиле – приходить и требовать, требовать... Напирать авторитетом, теснить всех к стенке. Неужели эта черта мне раньше нравилась? Тогда я заведомо верю в проклятие!
В который раз я в подробностях пересказала о девушке. Самой хотелось, чтобы ее нашли – бедняжка, совсем потерялась. Наверное, и правильно, что Влад теперь знает. У него больше шансов ее отыскать – с его-то возможностями.
О головной боли я намеренно умолчала – ни к чему это ему. Постараюсь поменьше выказывать при нем слабость.
– Ты знаешь, кто она? – спросила осторожно.
Зарекалась ничего лишнего не говорить, в дискуссии не вступать, но судьба испуганной брюнетки заботила. Где она? Как зовут? Знает ли она об атли? Сможем ли мы ее найти?
– Нет, но у меня есть варианты. – Лицо Влада смягчилось, он подошел, присел рядом. Волна тепла – магическая, теперь я была уверена в этом – окатила, расплавила мозг и превратила его в пластилин. – Я был груб вчера. Извини.
Извиняется? Серьезно? Думает, достаточно сказать «извини», и я его прощу? Присягну на верность, буду жить с ним в одном доме, забуду о прошлом. Так просто...
– Зачем ты говоришь это? Что, ты думаешь, изменится?
Он вздохнул. Поднял лицо и посмотрел в потолок, словно для него был трудным и разговор, и сама ситуация. Тогда зачем он здесь? Я все рассказала, и катился бы в свой особняк! Хочу есть и спать! И никогда не видеть Влада Вермунда. Что ж, надеюсь, хотя бы первые два желания скоро исполнятся.
Я врала себе. Старалась лгать убедительно и поверить, нанизывала бусины злости на нитку, не давая магии стереть воспоминания, затуманить разум. Но внутри понимала: проиграю. Ведь я слабее проклятия...
Тишина растеклась по комнате, клубясь в углах бесцветной дымкой. Интересно, знает ли Влад о намерениях Филиппа его свергнуть? Наверняка знает. Ведь не зря он выпытывал у меня, как долго мы тут сговариваемся. А если так, он сделает все, чтобы получить мой голос.
– Ты атли, – сказал он, наконец. – И нам придется научиться сотрудничать и мириться друг с другом. – Он помолчал немного, а потом добавил, пристально глядя мне в глаза: – Твоя комната готова принять тебя, Полина.
– Нет, спасибо, – буркнула я. – Мне и здесь хорошо.
– Ты все такая же – упрямая и бескомпромиссная. – Он улыбнулся совсем как раньше, очаровательно и тепло.
Почему он сидит так близко? Почему бы мне не выйти, не закрыться в ванной, например? Стоять под холодным душем до тех пор, пока мысли покроются коркой льда...
Неужели так будет всегда? Желание... и стыд.
– Если ты думаешь, что я буду слушать тебя, улыбаться после всего... Плевать на причины! Тот поступок нельзя оправдать, Влад. Ничем. И я не буду твоей пророчицей, и угроз твоих не боюсь.
– Тогда почему ты все еще здесь? – спросил он шепотом, вмиг становясь серьезным. Наклонился, и горячее дыхание обожгло мое ухо: – Неужели и впрямь надеешься на Макарова? Ты знаешь, я никогда не отдаю без боя то, что принадлежит мне.
Затем поднялся. Недобрая улыбка – в ней и готовность к нападению, и скрытая угроза, и превосходство. Влад все прекрасно знал. И о нашем заговоре, и о заведомом поражении на совете.
– Филипп не так слаб, как ты думаешь, – соврала я.
– Филипп никто без Измайлова. А Глеб никак не научится давать отпор тем, кто пытается его использовать.
– Ну, почему же? – Я тоже встала, скрестила руки на груди. Последствия его близости – дрожь в ногах, кавардак в голове. У меня получится преодолеть их. – С тобой у него выходит прекрасно.
– Обещаю, мы еще займемся полемикой, но не сегодня. Ты же помнишь, мне срочно нужно кое-кого найти. – Влад подошел к двери и уже открыл ее, но обернулся и нарочито громко, чтобы слышали все обитатели квартиры, добавил: – Я бы на твоем месте хорошенько подумал, на чьей стороне выступать на совете, Полина. Каждое решение имеет последствия.
И ушел. Как всегда: сказал в конце пафосную фразу и исчез, оставив меня изнывать от желания и досады на саму себя. Нет, это все проклятие!
Той ночью я так и не смогла уснуть. Лежала и смотрела в потолок, слушала тишину, которую нарушал лишь голос Филиппа, постоянно звучащий в ушах: «...пока кто-нибудь из них не убьет другого...»
Глава 9. Кровные узы
Я проснулась оттого, что меня кто-то тормошил. Протерла глаза, села на кровати.
– Просыпайся, соня. – Филипп улыбался, но как-то ужимисто, нервно. – Нам нужно ехать.
– Что... Куда? – Я нашарила мобильник. – Ты в своем уме? Шесть утра!
– Влад звонил, – ответил он, и добавил серьезно: – По-моему, он нашел девушку.
В особняк – так я прозвала дом Влада за роскошь – мы приехали к семи. Спать хотелось неимоверно. Одно радовало – за окном моросил дождь, и я ощущала себя увереннее.
Обстановка дома потрясала и угнетала одновременно. Прям сказочный дворец какой-то. Жить в нем, наверное, очень утомительно. Все время бояться испортить что-нибудь или разбить...
Я присела на краешек дивана. Осторожно погладила парчовую обивку. Она была немного шершавая, но удивительно приятная на ощупь.
Я все еще злилась на Влада. Уверена, он мстил за наш прошлый разговор. Знает же, что я сова, и ранние подъемы оборачиваются паршивым настроением. Мелочный, невыносимый, жестокий узурпатор!
Будто услышав мои мысли, вождь атли материализовался на вершине лестницы. Улыбаясь фирменной улыбкой, спустился к нам и поприветствовал Филиппа.
– Не надоело тратиться на бензин, Макаров? – с иронией в голосе спросил он.
– Я могу себе позволить, – уклончиво ответил Филипп.
– А ты. – Влад обернулся, и улыбка сползла с его лица. Прищурился, как хищник перед прыжком. Словно я была дичью, которую он загнал в угол. – Не передумала еще? Пока есть время, могу показать тебе комнату.
Последняя фраза прозвучала ужасно двусмысленно, и я ощутила, как лицо заливает краска.
– Нет, спасибо, – пробормотала я и отвернулась.
– Как знаешь, – ответил он, и тут же потерял ко мне всякий интерес. – Вам придется подождать. Лара привезет девушку, но вначале я хотел бы поговорить с ней наедине. После вы сможете познакомиться. Кстати, где Измайлов?
– В Ельце, у матери, – ответил Филипп.
– Надеюсь, он вернется до пятницы, – небрежно произнес Влад, подходя к бару. – Будет обидно, если Глеб не сможет присутствовать на совете.
– Ты созываешь совет в пятницу? – забеспокоился Филипп и поднялся с дивана.
Влад пожал плечами и невинно ответил:
– А чего тянуть? Нам всем надоела неопределенность.
Его взгляд скользнул по мне, и я снова вспыхнула.
– Глеб приедет, – уверил Филипп.
Влад кивнул, удовлетворенный ответом.
– Я в кабинете. Ты же тут бывал, где кухня знаешь, да и готовишь, говорят, хорошо. Состряпай Полине кофе, а лучше успокаивающий отвар. Мне не нравится ее... бледность.
Насмешливо улыбаясь, Влад пошел прочь, а я подавила непреодолимое желание метнуть что-нибудь тяжелое ему в голову.
Он не просто поднял нас ни свет, ни заря, но и приказал явиться заведомо раньше времени. Впрочем, если совет в пятницу, мне это только на руку. Я похвалила себя за сообразительность и помахала Оле, выходящей из коридора.
– Полинка! – На ее лице расцвела искренняя улыбка, и я не смогла сдержать ответную.
Оля – удивительно позитивный человек, во всем найдет плюсы. Она из тех, чей стакан всегда наполовину полон, а жизнь – лучше, чем могла быть. Одним словом, оптимистка.
Мы обнялись, и Оля повернулась к Филиппу.
– Рада тебя видеть.
– Ты уже обжилась?
– Здесь не так уж плохо. Не то, чтобы я любила всю эту вычурность... – Она вздохнула и понизила голос до шепота. – Вы зря все это затеяли. Мы семья, и должны найти общий язык.
– Хорошо же он тебя обработал! – Филипп покачал головой. – Хотя я и не могу предложить того же...
– Постойте! – перебила я. – Не ссорьтесь. Оля, я могу поговорить с тобой наедине?
– Конечно, – согласилась она. – Идем.
Лестница окончилась коридором, и я ступила в его полумрак. Встроенные в потолок лампы светили тускло, отчего сразу же становилось уютно, и напряжение отпускало. Я медленно следовала за подругой, осматриваясь по сторонам. Пересчитала двери. Пятнадцать комнат только на втором этаже. Интересно, сколько их на первом? Влад действительно расстарался для атли.
Оля завела меня в комнату. Уютную, светлую, просторную. Немного девочковую, со всеми этими рюшами на покрывале и розовыми шторами. Сначала даже показалось, что я попала в зефирное царство.
Медленно, сбиваясь, я рассказала о том, что сделал Влад. Оля слушала, не перебивая, много хмурилась, а иногда качала головой. Под конец показалось, что не получится сдержать слез, но пронесло. Даже мысль об этом заставляла глаза щипать, а рассказать почти незнакомому человеку... Оля – атли, поправила я себя мысленно. И ее голос может стать решающим.
– Я не верю, что Влад мог сделать такое, – сказала она после долгого молчания. – Мы много разговаривали о будущем. Я просто... Это как-то дико!
– Мне незачем врать. У меня нет личных мотивов, как у Филиппа, тем более, я не смогла бы придумать такое. Я жила с Владом больше года, и казалось, знаю его... Никого нельзя узнать до конца, Оля. Тем более, за несколько дней. Я не могу просить тебя голосовать за Филиппа, не могу требовать. Мы не лучшие подруги, но ты мне нравишься. Я просто не смогу... – Я замолчала. Было трудно сдерживать эмоции, но понимала: так нужно. Осталось немного, каких-то несколько дней.
– Это ужасно. – Оля взяла меня за руку. – Что будешь делать, если Филипп проиграет?
– Отрекусь, – без колебаний ответила я.
Вернувшись в гостиную, я кивнула Филиппу и вновь присела на диван. Не покидало ощущение того, что внутри все измазано грязью, и отмыться от нее будет непросто. Правильно ли я поступаю, используя сокровенное для достижения цели?
Но знала одно: жить в доме Влада просто не смогу. Видеть его каждый день и притворяться, что все хорошо. Присягнуть ему, наплевав на гордость, на обиду, воспоминания о мартовских событиях.
От размышлений отвлек звук открывающейся входной двери. На пороге появилась девушка из видения.
Вошла в сопровождении Лары, предварительно отряхнув большой красный зонт, который никак не хотел складываться. Выглядела смущенной, даже слишком, постоянно оглядываясь по сторонам и непроизвольно качая головой.
Лара улыбнулась Филиппу, скользнула по мне холодным взглядом и обратилась к брюнетке:
– Влад ждет в кабинете. Я провожу.
Девушка ничего не ответила, только кивнула и последовала за защитницей, волоча по полу злосчастный зонт.
А я не могла отойти. Наверное, до сих пор толком не верила в собственный дар, который проявился совершенно неожиданным образом. Мне стало не хватать воздуха. Странное чувство: вроде дышишь, а вроде и нет. Все по-настоящему: и ее боль, и побои, и вина... И лицо – испуганное, застывшее в маске ожидания того момента, когда закончится пытка, и она сможет сделать вид, что все в порядке. Жизнь продолжается, и ничего страшного не произошло.
Филипп взял меня за руку, что-то сказал, но я не расслышала. Даже не заметила, когда Лара вернулась в гостиную.
Защитница присела рядом и пристально заглянула мне в глаза.
- Так это правда? – спросила, поворачиваясь к Филиппу. – Она – пророчица?
Похоже, я ей не нравилась.
Она сильнее, тут же подумалось мне. Филипп всегда с благоговением говорил о Ларе как об одной из сильнейших защитниц в истории. Мне с ней уж точно не сравниться, да, я и не хочу. Хватит с меня головных болей от видений.
Филипп кивнул.
– Правда.
Лара сверкнула глазами, заставляя вжаться в спинку дивана. Почему-то почудилось, она готова броситься на меня с кулаками. Но это, конечно же, было не так. Похоже, Лара из тех женщин, которые всегда себя контролируют. Во всем, начиная с чопорных манер за столом и заканчивая магическими действиями у двери. Впрочем, кто знает, я могла лишь строить предположения.
Защитница выглядела злой и немного растерянной. Смотрела на меня некоторое время, потом встала, заломила руки.
- Я не верю во все эти бредни! – сказала с раздражением и отвернулась.
- Это лишь легенда, Лара, - пожал плечами Филипп.
- Легенда, проявление которой атли уже наблюдали, ты хотел сказать! – фыркнула она. – Рогова была настоящим проклятием для Анны.
Фамилия мамы резанула слух. Я даже растерялась и судорожно пыталась понять, что такого могла сделать мама защитнице атли, и кто такая Анна. Впрочем, понять было не дано, так как в гостиной появился Влад, посмотрел на меня как-то странно, задумчиво, а затем сказал:
– Идем со мной.
Поборов раздражение, я послушно поднялась. Ярость и возмездие оставлю на пятницу – это как десерт, который нельзя трогать до основного блюда. К тому же рядом с Ларой стало совсем неуютно и безумно хотелось узнать побольше о девушке из видения.
Кабинет выглядел еще роскошнее, чем гостиная. В английском стиле, обшитый лакированными деревянными панелями, напомнил обстановку старых фильмов. Огромный темный стол посреди комнаты, компьютер, высокое кожаное кресло. По другую сторону от стола – два кресла поменьше. Рядом с диванчиком книжный шкаф – высокий, почти до потолка.
Брюнетка сидела в кресле, смущенно улыбаясь и робко сложив руки на коленях. Вблизи я могла лучше рассмотреть ее: иссиня-черные волосы, несомненно, крашеные, собраны в тугой хвост. Настолько тугой, что кожа на висках натянулась и казалась неестественно гладкой и тонкой, с проступающими синими узорами вен.
Большие голубые глаза с ярко накрашенными ресницами смотрели прямо на меня.
- Это она? – спросила девушка, взглянув на Влада.
- Да, Марго, это Полина.
– Привет. – Она улыбнулась, вставая и протягивая худенькую, слегка дрожащую руку. – Меня зовут Маргарита, и я... твоя сестра.
