Закрыла глаза, выбросила все из головы, подчиняясь ритму придуманного танца, пока, наконец, меня не вырвали из построенного мной спокойствия прикосновением к плечу.
Я вздрогнула, повернулась – на меня в упор смотрел Влад и улыбался.
Черт, ну, что за напасть, а? И почему я дверь не закрыла, дуреха? Я буквально чувствовала, как лицо заливается краской смущения. Наверное, я выглядела жутко комично со своими этими танцами с бубном. Вытащив наушники, посмотрела на Влада с укором.
– У тебя есть потенциал танцовщицы, – иронично заметил он. Еще и издевается!
– Вообще-то стучаться надо! – осадила я его, но он, похоже, не смутился ни капли.
– Вообще-то я стучал, но эти штуки, – он взял одну таблетку наушников, – наверное, мешали тебе услышать.
Крыть было нечем, потому я промолчала. Влад резко посерьезнел, отметая прочь мое позорное выступление, и спросил:
– Как Глеб?
Говорить с ним о Глебе не хотелось ввиду того, что произошло накануне ночью. Я вообще с трудом представляла, как Влад отреагирует, если узнает. По сути, мы друг другу никто, но его эти постоянные ревнивые взгляды, а еще намеки... Нет, не хочу об этом думать! Зарекалась ведь, а все туда же.
– Нормально, – ответила я, но тут же спохватилась: – Насколько вообще может нормально себя чувствовать тот, кто потерял маму.
– Тебе понравилось в Ельце?
Взгляд пытливый и внимательный, словно Влад пытался выловить в мимике скрытую правду. Я приказала себе успокоиться. Во-первых, это не его дело. Во-вторых, страхи – обычное самовнушение, а интересуется он, скорее всего, просто чтобы поддержать разговор.
Я кивнула.
– У Ольги красивый дом. Большой и уютный.
Мне показалось, он хотел еще что-то сказать, но одумался. Кивнул.
– Хорошо. Ты готова?
Ах, да, охота... В желудке предательски заныло, конечности обдало холодом.
– А надо было готовиться?
Влад улыбнулся.
– Бери куртку.
В парке – том самом, через который я ходила с работы на остановку – было безлюдно. Конечно, кому еще в голову придет шастать по такой холодине и искать тут романтики? Не лето, все-таки.
Влад целенаправленно шел вглубь, туда, где оканчивалась аллея и начинались заросли кустарника. Я едва поспевала за его размашистым шагом, стараясь не поскользнуться и не шлепнуться в грязный снег.
Влад будто и не замечал, словно его манило что-то в темных закоулках парка, в одной из заплетенных диким виноградом беседок, что в объятиях зимы потеряли летнее очарование.
Когда мы почти подошли, он резко развернулся и приставил указательный палец к губам. Я кивнула, все еще не понимая, к чему вся эта таинственность, а потом услышала голоса. Говорили, вернее, шептались двое – парень и девушка. В одной из беседок, скрытые темнотой и пустынностью парка.
– Ты уверен? – В голосе девушки явно доминировал испуг.
– Абсолютно. И я ушел, представляешь!
– Лёня, мне кажется, нам лучше пока не выходить в город. Ты говорил с Алексеем Степановичем об этом? Что он сказал?
– Да брось, Танька! – немного резко ответил этот самый Лёня. – Он слабенький, наверное, был. Уже два дня прошло, а не выследил.
От их перепалки отвлекло прикосновение – Влад нашел мою руку и переплел наши пальцы. Такой интимный жест, что я невольно вздрогнула, но возразить не успела – через секунду он уже тянул меня туда, внутрь беседки, к этим двоим.
– Танька, ты такая красивая! – Казалось, Лёня уже не думал о том, о чем они говорили только что. – Хочу тебя давно!
– Совсем сдурел! Холодно, – рассмеялась девушка. Страх из голоса ушел, испарился, уступив место жеманному кокетству.
– Действительно, постыдился бы, что ли, – громко сказал Влад, входя внутрь. – А то еще простудится подружка.
Оба они – Таня и Лёня, жавшиеся друг к дружке на пестрой сине-желтой лавочке – застыли на месте. Девушка – молоденькая совсем, моя ровесница, с огромными темными глазами, в черной шапке набекрень – резко побледнела, это было заметно даже в слабом свете парковых фонарей, а Лёня смотрел прямо на Влада, не отрываясь, и показалось, это была не первая их встреча.
– Ты говорил, слабенький... – пропищала Таня и умолкла, уставившись теперь уже на меня.
А меня накрыло.
Жила заныла, ладони зачесались, голова закружилась, как от нескольких бокалов шампанского, выпитых залпом. Я смотрела на Таню и тонула в ее глазах. Хотелось прикоснуться, безумно, неконтролируемо. Сейчас же. Не медлить, иначе просто сойду с ума!
– Хочешь ее? – Горячее дыхание обожгло ухо, и, прежде чем я успела осмыслить ответ, выдохнула:
– Да!
Бог мой, что я делаю? Что тут вообще происходит? Не могу... хочу подойти ближе, коснуться ее...
Я шагнула вперед, навстречу девушке, уже не удивляясь, отбросив сомнения. Желание – все, что я ощущала. Жажда. Превосходство. Она не уйдет, а даже если попытается, я найду ее. Ощущение собственной силы пьянило, дурманило, отдавалось в висках почти болезненной пульсацией. Подойти к ней... ближе... еще...
Таня всхлипнула и вжалась в спинку лавочки. По фарфорово-бледной щеке неестественно медленно скатилась слезинка, оставляя мокрый след на коже.
Слезы... Она... она, что, плачет?
Я тряхнула головой. Огляделась. Лёня стоял рядом с Владом, и тот улыбался, как старому приятелю, даже за руку держал. Пару секунд. Может, три, а потом Лёня повернулся к нам с Таней и блаженно выдохнул:
– А я говорил, она есть!
– Кто – она? – машинально спросила я, не понимая, что привело молодого человека в такой восторг.
– Радуга.
– Нет! – громко, на грани крика воскликнула Таня. – Нет, прошу, я не хочу...
Что-то было не так, но я ничего не могла понять. Мир вокруг туманился, отдавал абсурдом или неудачным сном.
– Твоя очередь, – словно сквозь тяжелое ватное одеяло услышала голос Влада. Повернулась – глаза безумные, улыбается. Такой... красивый, аж дух захватывает!
Нет, надо определенно на что-то другое смотреть. Точно, Таня! Почему она плакала? И о какой радуге говорил Лёня?
Встретившись со мной глазами, девушка отпрянула и почти влезла на скамейку с ногами.
– Не надо, – повторила, – прошу.
– Я не... – Оглянулась на Влада – он словно ждал, но чего? Что бы это ни было, мне уже перестало нравиться. Лёня присел на краешек лавочки в углу и начал ногтями ковырять краску. – Я не обижу тебя.
– Черт, Полина! Ну же.
В секунду Влад был около нас, резко схватил руку Тани, мою руку, соединил.
Искушение стало почти нестерпимым. Я чувствовала, как бьется ее сердце – часто, как у испуганного животного. Как струится из жилы кен – сладкий, желаемый.
И тут я поняла. Отшатнулась, отбросила ее ладонь и чуть не упала, но чудом удержалась на ногах.
Прийти в себя! Срочно! Надо просто думать о чем-то отстраненном, не о пьянящем кене ясновидца. Разозлиться.
Тут мне даже стараться не пришлось.
– Что ты делаешь? – закричала, глядя Владу в лицо, стараясь унять истерическую дрожь и панику.
Он отреагировал спокойно. Подошел, заглянул в глаза. Доверительно, словно хотел в чем-то убедить.
– Не смей! – предупредила я, пресекая попытки давить ментально.
– Это наша природа, – сказал он очень спокойно. – Таковы мы – хищные. Чтобы жить, нужно питаться.
– Нет! Я прекрасно жила и без этого. Это... неправильно, они не виноваты.
Я выглянула из-за его плеча на все еще всхлипывающую, удивленную Таню.
– Уходи, – скомандовала резко. – Забирай Лёню и уходи.
– Поля... – Влад закатил глаза, словно я сказала самую большую в мире глупость. – Не будь ребенком.
– Она моя? – упрямо спросила я. – Девушка предназначалась мне, верно?
Он неохотно кивнул.
– Так вот, я отпускаю ее. Точка.
Таня сомневалась секунд десять, затем вскочила, подбежала к Лёне.
– Идем, Лёнечка, прошу тебя.
– Ммм... нет. Не могу, мне надо ее забрать, – запротестовал молодой человек.
– Я тебе новую куплю, – ласково, но твердо, с родительской интонацией сказала Таня. Лёня несколько секунд помедлил, а потом подчинился. В беседке остались только мы с Владом. Причем он был явно на грани бешенства.
– Какого черта?! – спросил тихо и вкрадчиво, что подтвердило опасения – стоит одной искре появиться, и он взорвется. – Ты знаешь, как тяжело выследить ясновидца?
– А ты знаешь, сколько времени моя психика будет отходить от таких вот... экспериментов? – неожиданно смело парировала я. – Впрочем, тебя никогда это не волновало. Только не надо говорить, что все это ради меня – мне это совершенно не нужно!
Влад закрыл глаза, словно пытался сдержаться, но получалось плохо, отошел в сторону, к выходу из беседки, и у меня возникла паническая мысль, что он сможет высмотреть в парке Таню, поймать и притащить обратно.
Меня все еще лихорадило, лоб покрылся испариной, и я вытерла ее рукавом.
– Рано или поздно тебе придется это сделать, – спокойно сказал Влад. – Лучше – рано, но это только мое мнение, и я, конечно же, не могу тебя принуждать.
Я присела на лавочку и облегченно выдохнула. Все еще не могла поверить в то, что произошло: одно прикосновение Влада к Лёне, и тот стал совершенно безумным. Неужели... неужели он таким и останется?
– Лёня поправится? – спросила я.
– Что? – Влад развернулся и выглядел растерянным, словно я вытянула его из каких-то очень важных размышлений.
– Лёня, – повторила я, – ясновидец. Он поправится?
– А, этот... Нет, он будет таким всегда.
Я вздохнула, покачала головой. Затем спрятала лицо в ладонях. На глаза навернулись слезы. Ну, зачем, зачем я пошла с Владом? Я же знаю, что все его приключения заканчиваются плохо!
В горле комом стала обида.
Кто я? Неужели, он прав, и мне правда придется...
Почувствовала, как он присел рядом. Погладил по спине.
– Ну, все... перестань.
Прозвучало ласково и немного растеряно. Я замотала головой, глотая обжигающие слезы.
Приключения, игры, семья... Какая к черту семья?! Кто я? Что за... существо? Вспомнилось дикое желание дотронуться до Тани, и меня передернуло.
– Мы – зло?
Снова захотелось забыть, спрятаться, но я отругала себя. Куда прятаться, бежать? Это ведь я хотела осушить ее, меня тянуло взять ее кен. Это во мне. Природа хищного.
– Глупости, – твердо ответил Влад. – Мы не зло. Мы хищные, и это часть нашей жизни. Так сложилось. Нельзя винить себя за то, кто ты есть.
– Если не буду питаться – умру?
– Ослабнешь. Мы не генерируем кен – нам надо его откуда-то брать.
– Пускай! Я не буду этого делать. Не смогу.
Он вздохнул, посмотрел перед собой. С грустью. Или показалось? Я вообще сомневалась уже, что могу видеть его настоящие эмоции.
– Иногда нам не приходится выбирать...
Домой мы ехали в полном молчании. Навалилась дикая усталость, и я клевала носом, постоянно одергивая себя, чтобы не уснуть в машине. Плохие ассоциации, особенно если учесть неоднозначное знакомство с ясновидцами.
Мне показалось, в гостиной Влад хотел что-то сказать, но я быстро попрощалась и пошла наверх. Спать хотелось ужасно, но я не могла позволить себе уснуть, пока не узнаю правду.
Настойчиво постучала в дверь комнаты Глеба. Никто не ответил, и я постучала еще раз – громче. Срочно нужны ответы, ориентиры.
Через пару минут в проеме показалась взъерошенная голова.
– Это правда, что нам обязательно надо питаться? – спросила я, протискиваясь мимо него в комнату. Удивительно, но никакой неловкости не было, даже наоборот – после прошедшей ночи я полностью доверяла Глебу. Безоговорочно.
– Серьезно, Полевая? – Он включил свет, протер глаза и глянул на часы. – Час ночи.
– Мне нужно знать!
Глеб присел на кровать, почесал затылок. Поднял синие глаза, и у меня внутри словно ураган прошелся. Стало пусто. Я поняла.
– Нам нужно питаться, – подтвердил он. – Это наша суть.
– Что будет, если не стану?
– Тебе не понравилось? – Он выглядел удивленным, даже ошарашенным. Смотрел на меня, как на сумасшедшую.
– Что? Я не... я не стала этого делать! Глеб, тот мальчик, которого Влад... Лёня – он помутился. Тут же, на глазах. Начал нести чушь о радугах. Я бы не смогла, это... слишком. Как ты можешь относиться к этому нормально?
– Ну, я не то, чтобы часто этим занимаюсь. – Он пристыжено отвел глаза. – Но такие уж мы, и никуда от этого не денешься. Отец учил меня охотиться, не брать лишнего ради накопления. Я так живу. Одного-двух ясновидцев мне хватает на год. А так, каждый решает для себя. И тебе придется – иначе ослабнешь и умрешь.
– И тебе они не снятся по ночам?
Он пожал плечами.
– Не случалось. Каждый из них может знать свою судьбу. Забыла, они видят будущее? Всегда есть шанс уберечься. Иногда их беспечность позволяет нам их выследить. Все дела.
– Я не буду этого делать, – твердо сказала я и встала. Хватит плыть по течению, нужно решать что-то самой. – Даже если ослабну и умру.
И вышла из комнаты Глеба. Вошла к себе, упала на кровать и поджала колени. Сон как рукой сняло, и я лежала в темноте до утра, думая о судьбе самоуверенного, беспечного Лёни и испуганной Тани, желая ей никогда больше не встречать подобных нам.
Вечер понедельника не задался. Вернувшись с работы с единственным желанием – выспаться, я натолкнулась в гостиной на недовольную защитницу атли и пять минут выслушивала о том, как важно вовремя включить мозги и действовать умно. В глазах Лары я проявила немыслимую расточительность вчера, отпустив девушку-ясновидца.
Попытавшись объяснить Ларе, что у меня на этот счет свое – отличное от ее – мнение, поняла, что это бесполезно, поэтому просто кивнула, отправилась на кухню и плотно поужинала.
Глеба дома не было – снова куда-то завеялся на ночь глядя. Я позвонила ему, но разговор не состоялся, так как нас все время прерывала громкая музыка на заднем плане. Насколько я поняла, он был на каком-то рок-сейшне то ли за городом, то ли на заброшенных гаражах. Приглашал приехать, но я как подумала, что нужно вызывать такси, мчаться на ночь глядя в делекие дали ради забивающей мозг музыки, так сразу и отказалась. Лучше посплю или книжку почитаю. Да, и хватит с меня – наладила личную жизнь, называется. Видно не суждено, ну и ладно. Даже и не хочется пока – другие проблемы тревожат. Например, как жить без кена ясновидцев. Надо будет обязательно поговорить об этом с Филиппом, возможно, есть способ избежать «охоты».
Подумать о ясновидцах не получилось – помешал разговор на повышенных тонах из комнаты сестры. Я бы, наверное, прошла мимо, но в голосе Риты услышала испуг.
– Ты же знаешь, как это опасно. Сам видел, – говорила она.
– Марго, я прекрасно знаю, что делаю. Ты не должна тревожиться.
– Ты же мой брат, и я люблю тебя. А это... – Она всхлипнула. – У меня никого нет, только ты и Поля.
– Так и будет, обещаю. А теперь отдыхай. И выброси вздор из головы.
Влад вышел, и я сделала вид, что только поднялась по лестнице. Одарив меня недовольным взглядом, он скрылся в своей спальне.
– Рита? – Я заглянула в комнату к сестре. Она судорожно вытерла слезы и грустно улыбнулась. – Ты в порядке?
Она покачала головой.
– Поговори с ним. – Взгляд умоляющий, влажный от недавно пролитых слез. – Пожалуйста!
– Ты верно, приболела. – Я нахмурилась, высвобождая запястье. – С чего ты вообще взяла, что Влад будет меня слушать?
– Не нужно преуменьшать, сестренка. Или, думаешь, отпущенный ясновидец сошел бы тебе с рук, если бы Влад... – Она замолчала и сделала вид, что скрупулезно изучает потолок.
Я вздрогнула, повернулась – на меня в упор смотрел Влад и улыбался.
Черт, ну, что за напасть, а? И почему я дверь не закрыла, дуреха? Я буквально чувствовала, как лицо заливается краской смущения. Наверное, я выглядела жутко комично со своими этими танцами с бубном. Вытащив наушники, посмотрела на Влада с укором.
– У тебя есть потенциал танцовщицы, – иронично заметил он. Еще и издевается!
– Вообще-то стучаться надо! – осадила я его, но он, похоже, не смутился ни капли.
– Вообще-то я стучал, но эти штуки, – он взял одну таблетку наушников, – наверное, мешали тебе услышать.
Крыть было нечем, потому я промолчала. Влад резко посерьезнел, отметая прочь мое позорное выступление, и спросил:
– Как Глеб?
Говорить с ним о Глебе не хотелось ввиду того, что произошло накануне ночью. Я вообще с трудом представляла, как Влад отреагирует, если узнает. По сути, мы друг другу никто, но его эти постоянные ревнивые взгляды, а еще намеки... Нет, не хочу об этом думать! Зарекалась ведь, а все туда же.
– Нормально, – ответила я, но тут же спохватилась: – Насколько вообще может нормально себя чувствовать тот, кто потерял маму.
– Тебе понравилось в Ельце?
Взгляд пытливый и внимательный, словно Влад пытался выловить в мимике скрытую правду. Я приказала себе успокоиться. Во-первых, это не его дело. Во-вторых, страхи – обычное самовнушение, а интересуется он, скорее всего, просто чтобы поддержать разговор.
Я кивнула.
– У Ольги красивый дом. Большой и уютный.
Мне показалось, он хотел еще что-то сказать, но одумался. Кивнул.
– Хорошо. Ты готова?
Ах, да, охота... В желудке предательски заныло, конечности обдало холодом.
– А надо было готовиться?
Влад улыбнулся.
– Бери куртку.
В парке – том самом, через который я ходила с работы на остановку – было безлюдно. Конечно, кому еще в голову придет шастать по такой холодине и искать тут романтики? Не лето, все-таки.
Влад целенаправленно шел вглубь, туда, где оканчивалась аллея и начинались заросли кустарника. Я едва поспевала за его размашистым шагом, стараясь не поскользнуться и не шлепнуться в грязный снег.
Влад будто и не замечал, словно его манило что-то в темных закоулках парка, в одной из заплетенных диким виноградом беседок, что в объятиях зимы потеряли летнее очарование.
Когда мы почти подошли, он резко развернулся и приставил указательный палец к губам. Я кивнула, все еще не понимая, к чему вся эта таинственность, а потом услышала голоса. Говорили, вернее, шептались двое – парень и девушка. В одной из беседок, скрытые темнотой и пустынностью парка.
– Ты уверен? – В голосе девушки явно доминировал испуг.
– Абсолютно. И я ушел, представляешь!
– Лёня, мне кажется, нам лучше пока не выходить в город. Ты говорил с Алексеем Степановичем об этом? Что он сказал?
– Да брось, Танька! – немного резко ответил этот самый Лёня. – Он слабенький, наверное, был. Уже два дня прошло, а не выследил.
От их перепалки отвлекло прикосновение – Влад нашел мою руку и переплел наши пальцы. Такой интимный жест, что я невольно вздрогнула, но возразить не успела – через секунду он уже тянул меня туда, внутрь беседки, к этим двоим.
– Танька, ты такая красивая! – Казалось, Лёня уже не думал о том, о чем они говорили только что. – Хочу тебя давно!
– Совсем сдурел! Холодно, – рассмеялась девушка. Страх из голоса ушел, испарился, уступив место жеманному кокетству.
– Действительно, постыдился бы, что ли, – громко сказал Влад, входя внутрь. – А то еще простудится подружка.
Оба они – Таня и Лёня, жавшиеся друг к дружке на пестрой сине-желтой лавочке – застыли на месте. Девушка – молоденькая совсем, моя ровесница, с огромными темными глазами, в черной шапке набекрень – резко побледнела, это было заметно даже в слабом свете парковых фонарей, а Лёня смотрел прямо на Влада, не отрываясь, и показалось, это была не первая их встреча.
– Ты говорил, слабенький... – пропищала Таня и умолкла, уставившись теперь уже на меня.
А меня накрыло.
Жила заныла, ладони зачесались, голова закружилась, как от нескольких бокалов шампанского, выпитых залпом. Я смотрела на Таню и тонула в ее глазах. Хотелось прикоснуться, безумно, неконтролируемо. Сейчас же. Не медлить, иначе просто сойду с ума!
– Хочешь ее? – Горячее дыхание обожгло ухо, и, прежде чем я успела осмыслить ответ, выдохнула:
– Да!
Бог мой, что я делаю? Что тут вообще происходит? Не могу... хочу подойти ближе, коснуться ее...
Я шагнула вперед, навстречу девушке, уже не удивляясь, отбросив сомнения. Желание – все, что я ощущала. Жажда. Превосходство. Она не уйдет, а даже если попытается, я найду ее. Ощущение собственной силы пьянило, дурманило, отдавалось в висках почти болезненной пульсацией. Подойти к ней... ближе... еще...
Таня всхлипнула и вжалась в спинку лавочки. По фарфорово-бледной щеке неестественно медленно скатилась слезинка, оставляя мокрый след на коже.
Слезы... Она... она, что, плачет?
Я тряхнула головой. Огляделась. Лёня стоял рядом с Владом, и тот улыбался, как старому приятелю, даже за руку держал. Пару секунд. Может, три, а потом Лёня повернулся к нам с Таней и блаженно выдохнул:
– А я говорил, она есть!
– Кто – она? – машинально спросила я, не понимая, что привело молодого человека в такой восторг.
– Радуга.
– Нет! – громко, на грани крика воскликнула Таня. – Нет, прошу, я не хочу...
Что-то было не так, но я ничего не могла понять. Мир вокруг туманился, отдавал абсурдом или неудачным сном.
– Твоя очередь, – словно сквозь тяжелое ватное одеяло услышала голос Влада. Повернулась – глаза безумные, улыбается. Такой... красивый, аж дух захватывает!
Нет, надо определенно на что-то другое смотреть. Точно, Таня! Почему она плакала? И о какой радуге говорил Лёня?
Встретившись со мной глазами, девушка отпрянула и почти влезла на скамейку с ногами.
– Не надо, – повторила, – прошу.
– Я не... – Оглянулась на Влада – он словно ждал, но чего? Что бы это ни было, мне уже перестало нравиться. Лёня присел на краешек лавочки в углу и начал ногтями ковырять краску. – Я не обижу тебя.
– Черт, Полина! Ну же.
В секунду Влад был около нас, резко схватил руку Тани, мою руку, соединил.
Искушение стало почти нестерпимым. Я чувствовала, как бьется ее сердце – часто, как у испуганного животного. Как струится из жилы кен – сладкий, желаемый.
И тут я поняла. Отшатнулась, отбросила ее ладонь и чуть не упала, но чудом удержалась на ногах.
Прийти в себя! Срочно! Надо просто думать о чем-то отстраненном, не о пьянящем кене ясновидца. Разозлиться.
Тут мне даже стараться не пришлось.
– Что ты делаешь? – закричала, глядя Владу в лицо, стараясь унять истерическую дрожь и панику.
Он отреагировал спокойно. Подошел, заглянул в глаза. Доверительно, словно хотел в чем-то убедить.
– Не смей! – предупредила я, пресекая попытки давить ментально.
– Это наша природа, – сказал он очень спокойно. – Таковы мы – хищные. Чтобы жить, нужно питаться.
– Нет! Я прекрасно жила и без этого. Это... неправильно, они не виноваты.
Я выглянула из-за его плеча на все еще всхлипывающую, удивленную Таню.
– Уходи, – скомандовала резко. – Забирай Лёню и уходи.
– Поля... – Влад закатил глаза, словно я сказала самую большую в мире глупость. – Не будь ребенком.
– Она моя? – упрямо спросила я. – Девушка предназначалась мне, верно?
Он неохотно кивнул.
– Так вот, я отпускаю ее. Точка.
Таня сомневалась секунд десять, затем вскочила, подбежала к Лёне.
– Идем, Лёнечка, прошу тебя.
– Ммм... нет. Не могу, мне надо ее забрать, – запротестовал молодой человек.
– Я тебе новую куплю, – ласково, но твердо, с родительской интонацией сказала Таня. Лёня несколько секунд помедлил, а потом подчинился. В беседке остались только мы с Владом. Причем он был явно на грани бешенства.
– Какого черта?! – спросил тихо и вкрадчиво, что подтвердило опасения – стоит одной искре появиться, и он взорвется. – Ты знаешь, как тяжело выследить ясновидца?
– А ты знаешь, сколько времени моя психика будет отходить от таких вот... экспериментов? – неожиданно смело парировала я. – Впрочем, тебя никогда это не волновало. Только не надо говорить, что все это ради меня – мне это совершенно не нужно!
Влад закрыл глаза, словно пытался сдержаться, но получалось плохо, отошел в сторону, к выходу из беседки, и у меня возникла паническая мысль, что он сможет высмотреть в парке Таню, поймать и притащить обратно.
Меня все еще лихорадило, лоб покрылся испариной, и я вытерла ее рукавом.
– Рано или поздно тебе придется это сделать, – спокойно сказал Влад. – Лучше – рано, но это только мое мнение, и я, конечно же, не могу тебя принуждать.
Я присела на лавочку и облегченно выдохнула. Все еще не могла поверить в то, что произошло: одно прикосновение Влада к Лёне, и тот стал совершенно безумным. Неужели... неужели он таким и останется?
– Лёня поправится? – спросила я.
– Что? – Влад развернулся и выглядел растерянным, словно я вытянула его из каких-то очень важных размышлений.
– Лёня, – повторила я, – ясновидец. Он поправится?
– А, этот... Нет, он будет таким всегда.
Я вздохнула, покачала головой. Затем спрятала лицо в ладонях. На глаза навернулись слезы. Ну, зачем, зачем я пошла с Владом? Я же знаю, что все его приключения заканчиваются плохо!
В горле комом стала обида.
Кто я? Неужели, он прав, и мне правда придется...
Почувствовала, как он присел рядом. Погладил по спине.
– Ну, все... перестань.
Прозвучало ласково и немного растеряно. Я замотала головой, глотая обжигающие слезы.
Приключения, игры, семья... Какая к черту семья?! Кто я? Что за... существо? Вспомнилось дикое желание дотронуться до Тани, и меня передернуло.
– Мы – зло?
Снова захотелось забыть, спрятаться, но я отругала себя. Куда прятаться, бежать? Это ведь я хотела осушить ее, меня тянуло взять ее кен. Это во мне. Природа хищного.
– Глупости, – твердо ответил Влад. – Мы не зло. Мы хищные, и это часть нашей жизни. Так сложилось. Нельзя винить себя за то, кто ты есть.
– Если не буду питаться – умру?
– Ослабнешь. Мы не генерируем кен – нам надо его откуда-то брать.
– Пускай! Я не буду этого делать. Не смогу.
Он вздохнул, посмотрел перед собой. С грустью. Или показалось? Я вообще сомневалась уже, что могу видеть его настоящие эмоции.
– Иногда нам не приходится выбирать...
Домой мы ехали в полном молчании. Навалилась дикая усталость, и я клевала носом, постоянно одергивая себя, чтобы не уснуть в машине. Плохие ассоциации, особенно если учесть неоднозначное знакомство с ясновидцами.
Мне показалось, в гостиной Влад хотел что-то сказать, но я быстро попрощалась и пошла наверх. Спать хотелось ужасно, но я не могла позволить себе уснуть, пока не узнаю правду.
Настойчиво постучала в дверь комнаты Глеба. Никто не ответил, и я постучала еще раз – громче. Срочно нужны ответы, ориентиры.
Через пару минут в проеме показалась взъерошенная голова.
– Это правда, что нам обязательно надо питаться? – спросила я, протискиваясь мимо него в комнату. Удивительно, но никакой неловкости не было, даже наоборот – после прошедшей ночи я полностью доверяла Глебу. Безоговорочно.
– Серьезно, Полевая? – Он включил свет, протер глаза и глянул на часы. – Час ночи.
– Мне нужно знать!
Глеб присел на кровать, почесал затылок. Поднял синие глаза, и у меня внутри словно ураган прошелся. Стало пусто. Я поняла.
– Нам нужно питаться, – подтвердил он. – Это наша суть.
– Что будет, если не стану?
– Тебе не понравилось? – Он выглядел удивленным, даже ошарашенным. Смотрел на меня, как на сумасшедшую.
– Что? Я не... я не стала этого делать! Глеб, тот мальчик, которого Влад... Лёня – он помутился. Тут же, на глазах. Начал нести чушь о радугах. Я бы не смогла, это... слишком. Как ты можешь относиться к этому нормально?
– Ну, я не то, чтобы часто этим занимаюсь. – Он пристыжено отвел глаза. – Но такие уж мы, и никуда от этого не денешься. Отец учил меня охотиться, не брать лишнего ради накопления. Я так живу. Одного-двух ясновидцев мне хватает на год. А так, каждый решает для себя. И тебе придется – иначе ослабнешь и умрешь.
– И тебе они не снятся по ночам?
Он пожал плечами.
– Не случалось. Каждый из них может знать свою судьбу. Забыла, они видят будущее? Всегда есть шанс уберечься. Иногда их беспечность позволяет нам их выследить. Все дела.
– Я не буду этого делать, – твердо сказала я и встала. Хватит плыть по течению, нужно решать что-то самой. – Даже если ослабну и умру.
И вышла из комнаты Глеба. Вошла к себе, упала на кровать и поджала колени. Сон как рукой сняло, и я лежала в темноте до утра, думая о судьбе самоуверенного, беспечного Лёни и испуганной Тани, желая ей никогда больше не встречать подобных нам.
Глава 20. Предсказание
Вечер понедельника не задался. Вернувшись с работы с единственным желанием – выспаться, я натолкнулась в гостиной на недовольную защитницу атли и пять минут выслушивала о том, как важно вовремя включить мозги и действовать умно. В глазах Лары я проявила немыслимую расточительность вчера, отпустив девушку-ясновидца.
Попытавшись объяснить Ларе, что у меня на этот счет свое – отличное от ее – мнение, поняла, что это бесполезно, поэтому просто кивнула, отправилась на кухню и плотно поужинала.
Глеба дома не было – снова куда-то завеялся на ночь глядя. Я позвонила ему, но разговор не состоялся, так как нас все время прерывала громкая музыка на заднем плане. Насколько я поняла, он был на каком-то рок-сейшне то ли за городом, то ли на заброшенных гаражах. Приглашал приехать, но я как подумала, что нужно вызывать такси, мчаться на ночь глядя в делекие дали ради забивающей мозг музыки, так сразу и отказалась. Лучше посплю или книжку почитаю. Да, и хватит с меня – наладила личную жизнь, называется. Видно не суждено, ну и ладно. Даже и не хочется пока – другие проблемы тревожат. Например, как жить без кена ясновидцев. Надо будет обязательно поговорить об этом с Филиппом, возможно, есть способ избежать «охоты».
Подумать о ясновидцах не получилось – помешал разговор на повышенных тонах из комнаты сестры. Я бы, наверное, прошла мимо, но в голосе Риты услышала испуг.
– Ты же знаешь, как это опасно. Сам видел, – говорила она.
– Марго, я прекрасно знаю, что делаю. Ты не должна тревожиться.
– Ты же мой брат, и я люблю тебя. А это... – Она всхлипнула. – У меня никого нет, только ты и Поля.
– Так и будет, обещаю. А теперь отдыхай. И выброси вздор из головы.
Влад вышел, и я сделала вид, что только поднялась по лестнице. Одарив меня недовольным взглядом, он скрылся в своей спальне.
– Рита? – Я заглянула в комнату к сестре. Она судорожно вытерла слезы и грустно улыбнулась. – Ты в порядке?
Она покачала головой.
– Поговори с ним. – Взгляд умоляющий, влажный от недавно пролитых слез. – Пожалуйста!
– Ты верно, приболела. – Я нахмурилась, высвобождая запястье. – С чего ты вообще взяла, что Влад будет меня слушать?
– Не нужно преуменьшать, сестренка. Или, думаешь, отпущенный ясновидец сошел бы тебе с рук, если бы Влад... – Она замолчала и сделала вид, что скрупулезно изучает потолок.
