– Племя атли ничего не угрожает, – глухо произнес Филипп и замолчал.
– Недавно у нас побывал умерший, – бодро сказал Глеб.
Я убью его! Как только выйдем из палаты, придушу собственными руками. Я послала в его сторону мощный ментальный сигнал. Надеялась, что следующие слова застрянут у него в горле. Но Глеб, вероятно, умел отгораживаться от всяких вмешательств, или ему было все равно, потому что он продолжил:
– Его звал Ингвар, и он искал какую-то девушку. – Толкнул меня в бок. – Не припомнишь, как ее звали?
– Лея, – хрипло ответила я.
Влад улыбнулся.
– И он ее нашел.
Филипп подозрительно взглянул на меня, но допытываться не стал. Я тоже не торопилась объяснять. Если Владу хочется, пусть сам рассказывает. Глеб посмеивался рядом, а Влад, казалось, и не думал продолжать – смотрел пристально, словно ждал чего-то.
А потом зазвонил телефон. Зазвонил у Лары, она вздрогнула и протянула его Владу.
– Я сообщила ей сразу же, – сказала смущенно. – Она с ума сходила в своем Лондоне.
Он кивнул и взял трубку.
– Привет, – произнес с какой-то особой нежностью, и у меня в груди шевельнулась ревность. Здравствуй, проклятие, я скучала по тебе целых две недели!
Влад долго слушал и виновато улыбался, а затем тихо сказал:
– Уже все хорошо, Дашка. Слышишь, ну не плачь... Я приеду скоро. Кстати, где вы сейчас?
Поддавшись непонятному порыву, я вышла в коридор, присела в кресло и взяла в руки журнал.
Жизнь продолжается. Влад только пришел в себя, а ему уже звонят женщины. И чему я удивляюсь? Решила, что он изменится, станет другим? Признаться, надежда была, ведь из-за этого он чуть не погиб. Но, наверное, пословица правду говорит – горбатого могила исправит.
– У тебя такое лицо, будто ты проглотила лимон целиком. – Глеб присел рядом и посмотрел перед собой.
– Люблю лимоны, – безразлично ответила я.
– Даша – его подруга детства, так что ты ревнуешь зря.
– И вовсе я не ревную!
Даже для меня прозвучало неубедительно, а Глеб всегда просекал фальшь.
– Ага, конечно! Потому и убежала.
– Не потому. Я просто... Думала, у него в хельзе своя жизнь, жена. Он попрощался со мной, а теперь вернулся как ни в чем ни бывало. Зачем?
Глеб пожал плечами.
– У меня несколько вариантов. Первый – ему там стало скучно. Второй – решил, что прислуживать не так уж и хорошо. Третий – пришел тебя мучить и дальше. И да, еще один: Вермунд дошел до конца, и теперь ему нужна кровь пророчицы.
Я покачала головой.
– Не верю...
– Потом будет поздно думать, Полевая.
Атли покинули палату Влада, Лара подошла к нам и сказала холодно:
– Влад просил тебя зайти.
Видеть его не хотелось, но я должна была задать нужные вопросы, выяснить то, над чем думала две долгих недели. И уснуть, наконец, спокойно.
В палате стало значительно меньше места с тех пор, как я была здесь в последний раз, и дело вовсе не в пространстве, которое ни капли не уменьшилось.
Я вошла, прикрыла за собой дверь, шагнула еще раз и остановилась в нерешительности. Да-да, с его пробуждением вернулось все: и нерешительность, и слабость, и некая доля покорности. Уж не знаю, чем она была вызвана: то ли тем, что Влад – вождь атли, то ли моей необъективностью.
– Вот почему Макаров никогда не станет хорошим вождем, – сказал он и похлопал по одеялу. – Присядь.
– Мне и здесь хорошо, – нахмурилась я. – И на чем основано твое утверждение? Филипп не потерял ни одного из нас.
Я лукавила, так как в глубине души соглашалась с Владом, но его излишняя самоуверенность раздражала.
– Правда? – Светлая бровь слегка приподнялась. – А как же маленькая безрассудная пророчица, которая чуть не погибла в хельзе?
– Он не потерял и ее. Вот же она стоит.
Он вздохнул. Посмотрел обреченно.
– Не рада, что я вернулся?
– Я же ходила за тобой, забыл?
Чем дольше я находилась рядом с Владом, тем больше злилась. На него, на себя, на весь мир. На непонятные опасности. На хельзу. На маму. Даже на Вестара, который, как и Влад, говорил загадками. На новый день, который поставил подножку, и вот я снова лежу на земле и хватаю губами воздух.
Надоело!
– Тогда почему еще не обняла меня?
Я опустила глаза.
– Ты злишься? Расстроена?
А разве незаметно? Ты оставил меня, остался там. Я столько пережила, а ты...
Услышала, как зашуршало одеяло и скрипнула кровать.
– Что ты делаешь? Совсем обалдел?!
Секунды хватило, чтобы оказаться рядом. Прикосновение словно током ударило, ладонь скользнула по волосам, а дыхание захлебнулось в поцелуе.
Когда тебя тянет к кому-то магнитом, сложно сопротивляться. Так сложно, что даже мышцы болят. А потом отпускаешь себя на волю и тонешь в эйфории. Запретный плод сладок – не на этом ли основано проклятие?
Еще несколько минут не могла отдышаться, просто лежала рядом и слушала, как стучит его сердце под больничным покрывалом. Его пальцы перебирали мои волосы, рождая запретное, ненужное желание принадлежать. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, а не один из привычных снов.
Мне бы проснуться...
– Никогда не ходи с незнакомцами, Полина, – очень серьезно сказал Влад. – Даже чтобы найти меня. Даже если я буду в опасности.
– В такой опасности, которая грозит мне?
Влад напрягся. На секунду, еле заметно. А потом вновь расслабился, будто ничего и не было.
– Разве не поняла? Это была уловка, чтобы ты осталась в хельзе.
Я приподнялась, пристально вгляделась в бесстрастное лицо. Не врет? Или врет и хорошо скрывает? В любом случае, Влад не признается, если ему не выгодно. Нужно выяснять другим способом, но каким, я еще не придумала.
Села на кровати, отодвинулась. Он смотрел в глаза, словно мог прочесть мысли. Но мысли расплескались от неожиданного известия, туманных объяснений и внезапного порыва.
– Почему ты вернулся? Бросил Ингу?
– Она храпит, – пошутил он. – К тому же хельза надоела мне до жути.
– Вот как? Значит, оставить племя, уйти, а потом вернуться – это так просто?
Злость снова начала закипать во мне. Я старалась ее подавить, но это оказалось сложнее, чем казалось.
– Бросить? – удивился Влад. – Если ты забыла, в меня стреляли.
– Да, твоя любовница, – сжав кулаки, парировала я. – Или думал, я не узнаю?
– Это Глеб тебе сказал?
– Не имеет значения.
– Юлиана не была моей любовницей.
– А я, конечно же, должна поверить, потому что ты мне никогда не врал.
Влад поморщился и устало откинулся на подушку. Я тут же почувствовала себя виноватой. Он только пришел в себя, а я наседаю, в то время как ему сейчас нужен отдых и покой. Погладила его по руке.
– Извини...
– Ты не должна верить мне как мужчине, – не глядя в глаза, мрачно сказал он. – Но как вождю – обязана. И ты должна обещать...
– Никогда не ходить с незнакомцами в хельзу, – закончила я за него и улыбнулась.
– Не смешно! – резко произнес Влад, и я притихла. – Тебя могли убить. Не поняла еще, что если бы не Вестар... – Он покачал головой. – Я не помнил тебя, не понимал, что делаю.
– Ты не врал на счет опасности? – тихо спросила я. – Ты действительно выдумал это?
– Зачем мне врать?
Я пожала плечами.
– Я быстро восстановлюсь, а потом мне нужно уехать. Обещаешь не влипнуть в историю, пока не вернусь?
– Уехать? – встрепенулась я. – Куда?
– Скорее всего, в Штаты, но еще не уверен. Ненадолго. Да и Макарову нужно дать время опомниться. Пусть еще немного поиграет в вождя.
Я опустила глаза, разгладила покрывало. Вопрос так и крутился на языке, поэтому спросила:
– Это связано с Дашей, которая тебе звонила?
Влад задорно рассмеялся, и я нахмурилась. Черт меня дернул спросить! Только теперь поняла, как глупо поступила. Наверняка, от этого вопроса его и без того огромное самомнение раздуется до невиданных пределов.
– Не ревнуй, – сказал он насмешливо. – Она тебе не соперница.
– У меня вообще нет соперниц! – зло ответила я и хотела уже встать, но он удержал.
– Ты права, – прошептал вкрадчиво. – Их нет.
С трудом преодолев соблазн, я отодвинулась. Все же думать головой иногда полезно, а рядом с Владом вообще отключать мозги опасно.
– Почему ты не взял с собой Ингу? Разве она не жена тебе?
– В хельзе не венчаются по традициям хищных, – ответил он безразлично. – К тому же она бы не пошла. Инга – хельинка, ей не место в кевейне.
– И ты бросил ее? Как Лару?
– Причем тут... Полина! – Влад закрыл глаза и откинулся на подушку, всем видом показывая, что его утомили вопросы.
Что ж и ладно! Я вообще не собиралась спрашивать. Оно мне надо? У него своя жизнь. Слишком сложная для понимания обычной девушкой, как я. И почему проклятие не направлено на какого-нибудь простого мужчину. Типа Глеба или Кирилла, например. Хотя тогда оно уже не было бы проклятием.
– Вот как тебя понять? – обреченно спросил Влад. – То ты жалуешься на то, что у меня есть женщины, то на то, что я их бросаю.
– Я не жалуюсь. Просто спросила. Между прочим, Лара до сих пор меня ненавидит.
– Лара вообще мало кого любит. Это не должно тебя волновать.
– Поверь, у меня хватает своих забот, – сказала я и встала. Решила закончить этот разговор. Когда мы с Владом начинаем говорить о личном, ничего путного не выходит. Так зачем бередить раны?
– Придешь еще или сделаешь вид, что ничего не было? – лукаво улыбаясь, спросил он.
Я подошла к двери и, не оборачиваясь, ответила:
– Ничего не было. – И уже переступив порог, добавила: – Но я приду. Мы же атли, и должны держаться вместе.
Новая жизнь, в общем-то, мало отличалась от старой. Работа, вечера с книгой... Казалось, я перечитала уже все, что можно было прочесть.
Иногда сидела, глядя на совят, заполонивших широкий подоконник в моей комнате, и думала о будущем. После того дня, когда очнулся Влад, я часто размышляла о том, что будет со мной завтра, как сложится пасьянс и что мне это принесет.
Плохое решительно отметала, оставляла лишь бытовое, человеческое. За страхами и магическими влечениями я совершенно забыла о не так давно планируемом спокойном быте с Матвеем, подготовке к новой для меня роли. Понятно, что сейчас это уже потеряло актуальность, но мысли упорно возвращались к известию, которое тогда я так и не успела осмыслить. И когда это происходило, в груди начинало невыносимо щемить, а необъяснимая грусть не отпускала до вечера.
Мама ведь смогла построить семью. Пусть ненадолго, пусть это за версту разило фальшью, но я родилась, и отец любил меня.
А потом я понимала, что так не смогу. Не после того, что узнала об атли, не после того, что пережила. Связать жизнь с обычным человеком, скрывать свою истинную сущность и болезненную тягу к другому...
Влад, и правда, восстановился быстро. Никто не успел опомниться, как в доме уже звучал его проникновенный голос, а жизнь завертелась в прежнем ритме. Впрочем, спустя неделю после выписки из больницы, он отправился в Лос-Анжелес, и стало спокойнее дышать. Во всяком случае, мне.
Мы не возвращались к прежним разговорам о венчании, он никак не намекал на нас и вообще мало со мной разговаривал.
Обиду я прогнала сразу, отругав себя за ненужные переживания, а потом долго собой гордилась.
После хельзы внутри поселился страх, напоминающий о злосчастном ритуале.
Может, я и правда наивная дура, если считаю, что проклятие остановит Влада? Глеб убежден, что я в опасности. А ведь он знает Влада с детства, не то, что я.
Жертва.
Это слово совершенно не нравилось, особенно когда примеряла на себя. Если Влад и правда решится, смогу ли дать отпор? Похоже, пора всерьез об этом задуматься. В хельзе на счету у него было шесть нали. Два – не так много. Возможно, он пропустил через себя и их.
Холодок страха пробежал по позвоночнику. Пробежал и исчез.
Я не буду подозревать его! Лучше сразу отречься и уйти, чем не доверять тому, кто призван меня защищать. Бояться уснуть, потому что Влад может войти и взять ночью мою кровь.
Но даже не это самое страшное. У меня было время подумать и решить для себя. Нельзя оставаться слабовольной, списывая собственные ощущения на последствия мести давно почившей ведьмы. Ведь они во многом настоящие. Реальные. Мои.
Мне нравится в нем все. То, как он смотрит, как двигается, говорит. Как идет ему стрижка, какие удивительные у него глаза. Как бешено стучит сердце, когда он приближается с полуулыбкой – немного хищной, но в то же время ласковой.
Я не могу отбросить это и списать на проклятие. Потому что тягучую, невыносимую тоску нельзя подделать. Потому что хочу видеть его счастливым независимо от того, будем ли мы вместе.
Если Влад действительно решится провести ритуал, у меня просто ничего не останется. Поэтому нельзя верить. Просто нельзя.
И я не верила.
Жила себе, пока другая, более реальная и осязаемая опасность не появилась в жизни атли.
Яркая вспышка заставляет вздрогнуть, зажмуриться, но уже через секунду помещение погружается в темноту. Я продвигаюсь на ощупь, примерно знаю направление. Ощущение опасности – дикое, рождающее дрожь по телу – не отпускает ни на секунду. Но я иду, потому что нужно узнать, где Глеб.
Впереди дверь – она закрыта, но в щель у пола проникает свет. Я осторожно приоткрываю ее...
Глеб сидит на стуле, его голова опущена. То ли без сознания, то ли спит. Темные волосы спутанными космами падают на лицо. А склонившись над моим другом, стоит охотник.
В голове кавардак, я уже готова переступить порог, но охотник вскидывается, улыбается, и я узнаю его. Это тот, из подворотни. Тот, что чуть не убил Кирилла, а затем меня, вселившись в Славика.
Первая мысль: он выследил атли, несмотря на то, что я сбила его со следа. Оно и немудрено, город-то маленький. Но размышлять об этом некогда. Глеб там один на один с ним.
А потом понимаю, что это не так.
Охотник смотрит налево и улыбается. Туда, где стоят Рита с Владом. А потом я буквально слышу, ощущаю физически, как рвется жила хищного.
Пол в коридоре на поверку оказался невероятно твердым, и ушибленная рука болела. Или же твердой оказалась стена, о которую меня с силой швырнуло?
Я мало помнила, но знала одно: есть два человека, которым я должна позвонить. Осторожно пошевелив рукой, убедилась, что она не сломана. Телефон нашла в нескольких метрах от себя – видимо, выронила при падении. Батарея лежала отдельно, чуть поодаль. Нужно было покупать какую-нибудь противоударную модель, с моим-то даром. Что ж, рано или поздно придется – не думаю, что этот выдержит многочисленные падения.
Время на перезагрузку показалось вечностью, длинные гудки раздражали – я потеряла им счет, и когда Глеб взял трубку, громко выдохнула:
– Где тебя носит?
– Фига се, приветствие!
– У меня было видение. Плохое. Охотник засек тебя, так что где бы ты ни был, Измайлов, дуй домой!
– Хочешь сказать, я на крючке? – совершенно безэмоционально поинтересовался мой друг.
– Не знаю...
– Если это так, мне нельзя домой.
– Плевать мне на всякие нельзя! – выкрикнула я, а потом добавила умоляюще: – Глеб, пожалуйста.
– Не дрейфь, Полевая. Прорвемся! – выдал он и повесил трубку.
Такого я точно не ожидала. Застыла, уставившись на потемневший экран и часто моргая. Шок медленно уходил, и я понимала, что Глеб не вернется домой. Во всяком случае, пока не будет уверен, что атли в безопасности.
И я знала об этой его черте, могла предположить. Вот и что теперь делать?
– Недавно у нас побывал умерший, – бодро сказал Глеб.
Я убью его! Как только выйдем из палаты, придушу собственными руками. Я послала в его сторону мощный ментальный сигнал. Надеялась, что следующие слова застрянут у него в горле. Но Глеб, вероятно, умел отгораживаться от всяких вмешательств, или ему было все равно, потому что он продолжил:
– Его звал Ингвар, и он искал какую-то девушку. – Толкнул меня в бок. – Не припомнишь, как ее звали?
– Лея, – хрипло ответила я.
Влад улыбнулся.
– И он ее нашел.
Филипп подозрительно взглянул на меня, но допытываться не стал. Я тоже не торопилась объяснять. Если Владу хочется, пусть сам рассказывает. Глеб посмеивался рядом, а Влад, казалось, и не думал продолжать – смотрел пристально, словно ждал чего-то.
А потом зазвонил телефон. Зазвонил у Лары, она вздрогнула и протянула его Владу.
– Я сообщила ей сразу же, – сказала смущенно. – Она с ума сходила в своем Лондоне.
Он кивнул и взял трубку.
– Привет, – произнес с какой-то особой нежностью, и у меня в груди шевельнулась ревность. Здравствуй, проклятие, я скучала по тебе целых две недели!
Влад долго слушал и виновато улыбался, а затем тихо сказал:
– Уже все хорошо, Дашка. Слышишь, ну не плачь... Я приеду скоро. Кстати, где вы сейчас?
Поддавшись непонятному порыву, я вышла в коридор, присела в кресло и взяла в руки журнал.
Жизнь продолжается. Влад только пришел в себя, а ему уже звонят женщины. И чему я удивляюсь? Решила, что он изменится, станет другим? Признаться, надежда была, ведь из-за этого он чуть не погиб. Но, наверное, пословица правду говорит – горбатого могила исправит.
– У тебя такое лицо, будто ты проглотила лимон целиком. – Глеб присел рядом и посмотрел перед собой.
– Люблю лимоны, – безразлично ответила я.
– Даша – его подруга детства, так что ты ревнуешь зря.
– И вовсе я не ревную!
Даже для меня прозвучало неубедительно, а Глеб всегда просекал фальшь.
– Ага, конечно! Потому и убежала.
– Не потому. Я просто... Думала, у него в хельзе своя жизнь, жена. Он попрощался со мной, а теперь вернулся как ни в чем ни бывало. Зачем?
Глеб пожал плечами.
– У меня несколько вариантов. Первый – ему там стало скучно. Второй – решил, что прислуживать не так уж и хорошо. Третий – пришел тебя мучить и дальше. И да, еще один: Вермунд дошел до конца, и теперь ему нужна кровь пророчицы.
Я покачала головой.
– Не верю...
– Потом будет поздно думать, Полевая.
Атли покинули палату Влада, Лара подошла к нам и сказала холодно:
– Влад просил тебя зайти.
Видеть его не хотелось, но я должна была задать нужные вопросы, выяснить то, над чем думала две долгих недели. И уснуть, наконец, спокойно.
В палате стало значительно меньше места с тех пор, как я была здесь в последний раз, и дело вовсе не в пространстве, которое ни капли не уменьшилось.
Я вошла, прикрыла за собой дверь, шагнула еще раз и остановилась в нерешительности. Да-да, с его пробуждением вернулось все: и нерешительность, и слабость, и некая доля покорности. Уж не знаю, чем она была вызвана: то ли тем, что Влад – вождь атли, то ли моей необъективностью.
– Вот почему Макаров никогда не станет хорошим вождем, – сказал он и похлопал по одеялу. – Присядь.
– Мне и здесь хорошо, – нахмурилась я. – И на чем основано твое утверждение? Филипп не потерял ни одного из нас.
Я лукавила, так как в глубине души соглашалась с Владом, но его излишняя самоуверенность раздражала.
– Правда? – Светлая бровь слегка приподнялась. – А как же маленькая безрассудная пророчица, которая чуть не погибла в хельзе?
– Он не потерял и ее. Вот же она стоит.
Он вздохнул. Посмотрел обреченно.
– Не рада, что я вернулся?
– Я же ходила за тобой, забыл?
Чем дольше я находилась рядом с Владом, тем больше злилась. На него, на себя, на весь мир. На непонятные опасности. На хельзу. На маму. Даже на Вестара, который, как и Влад, говорил загадками. На новый день, который поставил подножку, и вот я снова лежу на земле и хватаю губами воздух.
Надоело!
– Тогда почему еще не обняла меня?
Я опустила глаза.
– Ты злишься? Расстроена?
А разве незаметно? Ты оставил меня, остался там. Я столько пережила, а ты...
Услышала, как зашуршало одеяло и скрипнула кровать.
– Что ты делаешь? Совсем обалдел?!
Секунды хватило, чтобы оказаться рядом. Прикосновение словно током ударило, ладонь скользнула по волосам, а дыхание захлебнулось в поцелуе.
Когда тебя тянет к кому-то магнитом, сложно сопротивляться. Так сложно, что даже мышцы болят. А потом отпускаешь себя на волю и тонешь в эйфории. Запретный плод сладок – не на этом ли основано проклятие?
Еще несколько минут не могла отдышаться, просто лежала рядом и слушала, как стучит его сердце под больничным покрывалом. Его пальцы перебирали мои волосы, рождая запретное, ненужное желание принадлежать. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, а не один из привычных снов.
Мне бы проснуться...
– Никогда не ходи с незнакомцами, Полина, – очень серьезно сказал Влад. – Даже чтобы найти меня. Даже если я буду в опасности.
– В такой опасности, которая грозит мне?
Влад напрягся. На секунду, еле заметно. А потом вновь расслабился, будто ничего и не было.
– Разве не поняла? Это была уловка, чтобы ты осталась в хельзе.
Я приподнялась, пристально вгляделась в бесстрастное лицо. Не врет? Или врет и хорошо скрывает? В любом случае, Влад не признается, если ему не выгодно. Нужно выяснять другим способом, но каким, я еще не придумала.
Села на кровати, отодвинулась. Он смотрел в глаза, словно мог прочесть мысли. Но мысли расплескались от неожиданного известия, туманных объяснений и внезапного порыва.
– Почему ты вернулся? Бросил Ингу?
– Она храпит, – пошутил он. – К тому же хельза надоела мне до жути.
– Вот как? Значит, оставить племя, уйти, а потом вернуться – это так просто?
Злость снова начала закипать во мне. Я старалась ее подавить, но это оказалось сложнее, чем казалось.
– Бросить? – удивился Влад. – Если ты забыла, в меня стреляли.
– Да, твоя любовница, – сжав кулаки, парировала я. – Или думал, я не узнаю?
– Это Глеб тебе сказал?
– Не имеет значения.
– Юлиана не была моей любовницей.
– А я, конечно же, должна поверить, потому что ты мне никогда не врал.
Влад поморщился и устало откинулся на подушку. Я тут же почувствовала себя виноватой. Он только пришел в себя, а я наседаю, в то время как ему сейчас нужен отдых и покой. Погладила его по руке.
– Извини...
– Ты не должна верить мне как мужчине, – не глядя в глаза, мрачно сказал он. – Но как вождю – обязана. И ты должна обещать...
– Никогда не ходить с незнакомцами в хельзу, – закончила я за него и улыбнулась.
– Не смешно! – резко произнес Влад, и я притихла. – Тебя могли убить. Не поняла еще, что если бы не Вестар... – Он покачал головой. – Я не помнил тебя, не понимал, что делаю.
– Ты не врал на счет опасности? – тихо спросила я. – Ты действительно выдумал это?
– Зачем мне врать?
Я пожала плечами.
– Я быстро восстановлюсь, а потом мне нужно уехать. Обещаешь не влипнуть в историю, пока не вернусь?
– Уехать? – встрепенулась я. – Куда?
– Скорее всего, в Штаты, но еще не уверен. Ненадолго. Да и Макарову нужно дать время опомниться. Пусть еще немного поиграет в вождя.
Я опустила глаза, разгладила покрывало. Вопрос так и крутился на языке, поэтому спросила:
– Это связано с Дашей, которая тебе звонила?
Влад задорно рассмеялся, и я нахмурилась. Черт меня дернул спросить! Только теперь поняла, как глупо поступила. Наверняка, от этого вопроса его и без того огромное самомнение раздуется до невиданных пределов.
– Не ревнуй, – сказал он насмешливо. – Она тебе не соперница.
– У меня вообще нет соперниц! – зло ответила я и хотела уже встать, но он удержал.
– Ты права, – прошептал вкрадчиво. – Их нет.
С трудом преодолев соблазн, я отодвинулась. Все же думать головой иногда полезно, а рядом с Владом вообще отключать мозги опасно.
– Почему ты не взял с собой Ингу? Разве она не жена тебе?
– В хельзе не венчаются по традициям хищных, – ответил он безразлично. – К тому же она бы не пошла. Инга – хельинка, ей не место в кевейне.
– И ты бросил ее? Как Лару?
– Причем тут... Полина! – Влад закрыл глаза и откинулся на подушку, всем видом показывая, что его утомили вопросы.
Что ж и ладно! Я вообще не собиралась спрашивать. Оно мне надо? У него своя жизнь. Слишком сложная для понимания обычной девушкой, как я. И почему проклятие не направлено на какого-нибудь простого мужчину. Типа Глеба или Кирилла, например. Хотя тогда оно уже не было бы проклятием.
– Вот как тебя понять? – обреченно спросил Влад. – То ты жалуешься на то, что у меня есть женщины, то на то, что я их бросаю.
– Я не жалуюсь. Просто спросила. Между прочим, Лара до сих пор меня ненавидит.
– Лара вообще мало кого любит. Это не должно тебя волновать.
– Поверь, у меня хватает своих забот, – сказала я и встала. Решила закончить этот разговор. Когда мы с Владом начинаем говорить о личном, ничего путного не выходит. Так зачем бередить раны?
– Придешь еще или сделаешь вид, что ничего не было? – лукаво улыбаясь, спросил он.
Я подошла к двери и, не оборачиваясь, ответила:
– Ничего не было. – И уже переступив порог, добавила: – Но я приду. Мы же атли, и должны держаться вместе.
Глава 27. Старый знакомый
Новая жизнь, в общем-то, мало отличалась от старой. Работа, вечера с книгой... Казалось, я перечитала уже все, что можно было прочесть.
Иногда сидела, глядя на совят, заполонивших широкий подоконник в моей комнате, и думала о будущем. После того дня, когда очнулся Влад, я часто размышляла о том, что будет со мной завтра, как сложится пасьянс и что мне это принесет.
Плохое решительно отметала, оставляла лишь бытовое, человеческое. За страхами и магическими влечениями я совершенно забыла о не так давно планируемом спокойном быте с Матвеем, подготовке к новой для меня роли. Понятно, что сейчас это уже потеряло актуальность, но мысли упорно возвращались к известию, которое тогда я так и не успела осмыслить. И когда это происходило, в груди начинало невыносимо щемить, а необъяснимая грусть не отпускала до вечера.
Мама ведь смогла построить семью. Пусть ненадолго, пусть это за версту разило фальшью, но я родилась, и отец любил меня.
А потом я понимала, что так не смогу. Не после того, что узнала об атли, не после того, что пережила. Связать жизнь с обычным человеком, скрывать свою истинную сущность и болезненную тягу к другому...
Влад, и правда, восстановился быстро. Никто не успел опомниться, как в доме уже звучал его проникновенный голос, а жизнь завертелась в прежнем ритме. Впрочем, спустя неделю после выписки из больницы, он отправился в Лос-Анжелес, и стало спокойнее дышать. Во всяком случае, мне.
Мы не возвращались к прежним разговорам о венчании, он никак не намекал на нас и вообще мало со мной разговаривал.
Обиду я прогнала сразу, отругав себя за ненужные переживания, а потом долго собой гордилась.
После хельзы внутри поселился страх, напоминающий о злосчастном ритуале.
Может, я и правда наивная дура, если считаю, что проклятие остановит Влада? Глеб убежден, что я в опасности. А ведь он знает Влада с детства, не то, что я.
Жертва.
Это слово совершенно не нравилось, особенно когда примеряла на себя. Если Влад и правда решится, смогу ли дать отпор? Похоже, пора всерьез об этом задуматься. В хельзе на счету у него было шесть нали. Два – не так много. Возможно, он пропустил через себя и их.
Холодок страха пробежал по позвоночнику. Пробежал и исчез.
Я не буду подозревать его! Лучше сразу отречься и уйти, чем не доверять тому, кто призван меня защищать. Бояться уснуть, потому что Влад может войти и взять ночью мою кровь.
Но даже не это самое страшное. У меня было время подумать и решить для себя. Нельзя оставаться слабовольной, списывая собственные ощущения на последствия мести давно почившей ведьмы. Ведь они во многом настоящие. Реальные. Мои.
Мне нравится в нем все. То, как он смотрит, как двигается, говорит. Как идет ему стрижка, какие удивительные у него глаза. Как бешено стучит сердце, когда он приближается с полуулыбкой – немного хищной, но в то же время ласковой.
Я не могу отбросить это и списать на проклятие. Потому что тягучую, невыносимую тоску нельзя подделать. Потому что хочу видеть его счастливым независимо от того, будем ли мы вместе.
Если Влад действительно решится провести ритуал, у меня просто ничего не останется. Поэтому нельзя верить. Просто нельзя.
И я не верила.
Жила себе, пока другая, более реальная и осязаемая опасность не появилась в жизни атли.
Яркая вспышка заставляет вздрогнуть, зажмуриться, но уже через секунду помещение погружается в темноту. Я продвигаюсь на ощупь, примерно знаю направление. Ощущение опасности – дикое, рождающее дрожь по телу – не отпускает ни на секунду. Но я иду, потому что нужно узнать, где Глеб.
Впереди дверь – она закрыта, но в щель у пола проникает свет. Я осторожно приоткрываю ее...
Глеб сидит на стуле, его голова опущена. То ли без сознания, то ли спит. Темные волосы спутанными космами падают на лицо. А склонившись над моим другом, стоит охотник.
В голове кавардак, я уже готова переступить порог, но охотник вскидывается, улыбается, и я узнаю его. Это тот, из подворотни. Тот, что чуть не убил Кирилла, а затем меня, вселившись в Славика.
Первая мысль: он выследил атли, несмотря на то, что я сбила его со следа. Оно и немудрено, город-то маленький. Но размышлять об этом некогда. Глеб там один на один с ним.
А потом понимаю, что это не так.
Охотник смотрит налево и улыбается. Туда, где стоят Рита с Владом. А потом я буквально слышу, ощущаю физически, как рвется жила хищного.
Пол в коридоре на поверку оказался невероятно твердым, и ушибленная рука болела. Или же твердой оказалась стена, о которую меня с силой швырнуло?
Я мало помнила, но знала одно: есть два человека, которым я должна позвонить. Осторожно пошевелив рукой, убедилась, что она не сломана. Телефон нашла в нескольких метрах от себя – видимо, выронила при падении. Батарея лежала отдельно, чуть поодаль. Нужно было покупать какую-нибудь противоударную модель, с моим-то даром. Что ж, рано или поздно придется – не думаю, что этот выдержит многочисленные падения.
Время на перезагрузку показалось вечностью, длинные гудки раздражали – я потеряла им счет, и когда Глеб взял трубку, громко выдохнула:
– Где тебя носит?
– Фига се, приветствие!
– У меня было видение. Плохое. Охотник засек тебя, так что где бы ты ни был, Измайлов, дуй домой!
– Хочешь сказать, я на крючке? – совершенно безэмоционально поинтересовался мой друг.
– Не знаю...
– Если это так, мне нельзя домой.
– Плевать мне на всякие нельзя! – выкрикнула я, а потом добавила умоляюще: – Глеб, пожалуйста.
– Не дрейфь, Полевая. Прорвемся! – выдал он и повесил трубку.
Такого я точно не ожидала. Застыла, уставившись на потемневший экран и часто моргая. Шок медленно уходил, и я понимала, что Глеб не вернется домой. Во всяком случае, пока не будет уверен, что атли в безопасности.
И я знала об этой его черте, могла предположить. Вот и что теперь делать?
