-А я не ждал, - отозвался Мальт и, встретившись взглядом с Арахной, повторил, - не ждал. Все сделано верно. Регар не мог ослабнуть. Если он скажет, что записка не его, то, в любом случае – она найдена в Коллегии Палачей, а учитывая то, что Регар изначально солгал – напрашивается простой вывод. Понимаешь?
-Что записка моя…- Арахна понимала и это убивало ее. Все из-за нее. Даже если учесть тот факт, что записка, на самом деле, не ее, именно она стала Регару так дорога, что он испугался за нее. И именно она замарала себя тайнами и заговорами, которые простираются уже совсем к нехорошим вещам.
-Ты себя не вини, - угадал Мальт, - это его выбор.
-Лучше я, чем…
-Его выбор, - повторил Мальт. – Его и только его. Каждый человек выбирает каждую минуту. Ты можешь взять сейчас нож, видишь? У хлеба.
Арахна невольно скользнула взглядом по столешнице, и нож блеснул перед нею.
-И всадить лезвие мне в горло, - продолжил мальт спокойно. – После чего объявить, что я склонял тебя к заговору, а ты спасла королевство от заговорщика. Получишь награду.
-Ты что несешь? - Арахна, и без того очень бледная, побледнела еще сильнее и ее кожа приобрела какой-то даже сероватый оттенок. – Ты что…
-Я шучу, - Мальт пожал плечами. – С таким же успехом ты можешь воткнуть этот нож в себя, можешь просто вскочить и выбежать прочь – я даже не побегу следом. Это выбор. И Регар сделал свой. Он хочет защитить тебя, Коллегию… всех, кого еще может защитить.
-Но, что будет? Ты говоришь, что записка – подлог, и это…
-Хотел бы я тебе сказать, что будет, - Мальт виновато улыбнулся, - любая, даже самая горькая правда лучше, чем томительная неопределенность, но решать буду не я. Более того, не Дознание. Записка – подлог, это и идиоту ясно, но есть такие вещи, которые не предусмотреть. К тому же, его брал не я, а Персиваль. Если бы я там был, я бы сказал больше, но меня там не было и все я знаю от соратников Персиваля и тебя.
За занавеской послышалась возня, Арахна и Мальт, не сговариваясь, обернули туда головы, одновременно прикидывая – не слишком ли громки их речи? Но из-за разделения выступила тихим шагом Маришка.
-Уснул, - с нежностью сказала она и оглядела стол. – Желаете еще чего-нибудь?
-Нет, спасибо, - ответил Мальт. – А ты, Арахна?
-Нет, - спохватилась Арахна, жалея, что кухонные работницы не готовят и вполовину так вкусно, как эта Маришка. Отправить бы их всех сюда, всей Коллегией, обучаться, глядишь, пригодными бы стали. Как теперь возвращаться в свой мирок, к своему столу после горячей домашней пищи, приготовленной с заботой?
Маришка, кажется, услышала мысли Арахны и спросила:
-Может быть, пирога? Ну, хоть с собою? Возьмете? Я соберу.
И, хотя пришлось отказаться из неудобства и неловкости, но все равно было очень приятно.
-Ты, Маришка, иди,- попросил Мальт, - мы скоро уйдем.
Маришка, покорная, скрылась за занавеской, где спал Львенок, и затихла там.
-А кто она? – шепотом спросила Арахна.
-Просто несчастная женщина. У нее никого не осталось, а детей она любит. Я доверил ей сына и заботу о нем. Сама понимаешь, я, в отличие от некоторых, детей на работе поселить не могу.
Укол был верным. Арахна покраснела и спросила, чтобы перевести тему:
-А что с Ависом? Выяснили причину смерти его и Талена?
И, увидев, как дрогнуло лицо Мальта, с удовлетворением отметила про себя, что не только он может колоть. Она сама еще не знала, что услышит, но судя по нервной дрожи, пробежавшей по лицу, по долгой паузе, сообразила, что ответ ей не понравится.
-Выяснил, да, - с неохотой промолвил Мальт.
-И? – не уступала Арахна.
-А может быть, все-таки пирога? – Мальт откровенно уклонялся, но Арахна решила дожать этот вопрос, не желая мириться с неизвестностью. Авис, может быть, и не был ей самым лучшим другом, да если судить по записям Сколера, у нее вообще были совсем другие представления о дружбе, но ответ все-таки был нужен.
-Мальт!
-Ну, хорошо, - неожиданно сдался он. – Только тебе будет неприятно это слышать.
-Неприятно слышать, - хмыкнула она с горечью. – Интересно, что это такое? Может быть, слова о том, что мой друг порою презирал меня? Может быть то, что мой друг заговорщик? А другой друг неожиданно любит? Или наставник, который заменял тебе отца, вдруг преступен и не желает…
-Это Иас, - Мальт прервал поток ее жалоб. В конце концов, он должен был поделиться и этим грузом с кем-нибудь.
У Арахны выпала из рук рогатая вилка. Она еще мгновение надеялась, что Мальт рассмеется, но…
Предельная серьезность оставалась на его лице.
-Да нет…
-увы, - Мальт развел руками. – Мне жаль. Она сейчас в допросной. С утра я ею займусь.
-Да нет…- слабо повторила Арахна. Сколер, Авис, Тален, Регар, Иас… что они, спятили там, на небе? Луал, куда ты смотришь? От мира Арахны ничего не остается.
Она верила, что находится в Коллегии – уютной и надежной, в мирном королевстве. Но оказалось, что в королевстве нет мира, говорили по углам о голоде и разрухе, а она была глуха. Оказалось, что и Коллегия ей вовсе не семейная. Заговорщик, что временами не выносил ее общества и влюбленный до ревностной жути. А приятели…
Авис! За что Ависа? За нарушение надоевших до одури формальностей? Так и Арахна и не соблюдала. Нет. за то, что полез. Что-то нашел. Кого-то. Но Иас! Беременная женщина, беременная от Сколера…
-Это было отравление. Она отравила тарелки. Еду пробуют только сверху при проверке. Это могли быть только кухонные работницы. Иас работала на нас после того, как…ну, ты понимаешь. яд на тарелках и в комнате Иас совпадает.
-Зачем…
-Тален был одним из тех, кто вел дело Сколера. Авис…ну, тоже приложил руку. Хотя приказ выносил другой человек, но, в общем – мотив ясен. Авис ходил к вам в Коллегию и она, очевидно, решила, что он мог бы спасти Сколера. Завтра я могу сказать яснее, но…
Арахна почувствовала ужасную сухость в глазах. Хотелось заплакать, но слезы кончились. А ведь раньше она так могла. Заплачет – и тут же, либо Лепен, либо Регар появятся и спросят у нее причину. Но больше нет. больше нет слез. что же это? Неужели пропала у нее возможность и сила к слезам?
-Если подтвердится, беременность ее не спасет. Не в этот раз, - слова Мальта доносились откуда-то издалека, из того мира, где не было и клочка света, и даже крупицы надежды.
Самое ужасное было в том, что Арахна испытала разочарование. Ей не было жаль Иас. Даже тот факт, что эта кухонная работница долгое время была в их Коллегии, носила ребенка Сколера не вызывали никакой жалости в ней. Больше нет. лишь разочарование: надо же так сглупить? Арахна убила бы и Талена, и Ависа на публике, и это было бы законным. Зачем вмешалась эта дура?
Арахна часто слышала, что глупость – это не преступление, за это нельзя казнить. А вот сейчас ей хотелось.
Как палач, Арахна могла бы проводить достойно в последний путь и Талена, и Ависа. Даже преступники заслуживают перед смертью уважение и соблюдение всех процедур. На эшафоте присутствует жрец Луала, призванный облегчить страшное мгновение.
А что было в камере Дознания? Стены? Камень? Холод? Страх и одиночество! Никакого чтения приговора, никакого милосердия палача.
За такое надо казнить. Эта глупость равна преступлению. Это подло – лишать последних отпущенных минут жизни тех, кто обречен.
Арахна сжала руки в кулаки бессознательно, затем подняла тяжелый взгляд на молчавшего и ожидавшего ее реакции Мальта:
-Не надо к ней больше милосердства. Пообещай мне это.
-ты меня удивляешь! Я ожидал воплей и слез, что она, мол, несчастная и беременная, да еще и от Сколера, а ты…
-Пообещай!
-Здесь я еще могу это пообещать, - признал Мальт и поднял ладонь. – Клянусь Луалом и Девятью Рыцарями Его, что не проявлю никакого милосердства к Иас. Если она виновна – будет отвечать по всей строгости закона Маары.
Арахна кивнула, принимая клятву. Ей стало легче от осознания того, что Иас будет действительно наказана за свою подлость.
-Нам скоро идти? – спросила Арахна, чтобы нарушить затянувшуюся тишину. Нужно было спросить о чем угодно, лишь бы снова услышать голос другого человека и убедиться, что мир еще существует.
-Да, но нет желания, если честно. Каждый раз прихожу сюда, а уйти не могу. Здесь так…
Мальт сбился, пытаясь подобрать нужную формулировку.
-Как будто бы дома? – предположила Арахна.
-Да! – обрадовался Мальт и тут же нахмурился.
-Извини. – смутилась Арахна. – просто мне ощущается так. Коллегия палачей – это все-таки не место для ребенка. видел бы ты мои игрушки…
-Они у тебя хотя бы были, - хмыкнул Мальт. – Ты не знаешь, из какой нищеты пришел я. Не знаешь, чего мне стоило стать дознавателем.
-Нам обоим было тяжело. А здесь…хорошо.
-Уют, - коротко кивнул Мальт, - но…надо идти.
Встать было тяжело. Еда, тепло, поздний час и усталость – все это слипало глаза и уговаривало прикорнуть хоть на десять минут, но нет! нельзя!
В путь звало тревожное сердце. В путь звал ветер, усиливающийся за окном. Арахна вышла первая, позволяя Мальту взглянуть хоть украдкой на спящего сына и шепнуть пару слов Маришке.
А выйдя, она обнаружила, что неподалеку стоит маленькая крытая повозка, как раз на два-три человека, не больше.
Когда Мальт появился, Арахна, не сводя взгляда с повозки, спросила:
-Это нас?
-Нас, - кивнул Мальт. – Пойдем. Идти по темноте до Коллегий было бы глупо.
Мысленно Арахна поблагодарила его за такую предусмотрительность. Мальт коротко перебросился словом с кучером, пока Арахна устраивалась на продавленных и старых сидениях, а когда появился Мальт, одобрила:
-Это очень удачно.
-Спасибо.
Тронулись мягко, стараясь остаться в темноте незамеченными. Арахну непреодолимо тянуло в сон от переживаний, а потом пищи, от страхов, от тепла. Она боролась со сном, но все-таки проваливалась ненадолго в забытье и только подвернувшаяся под колесо кочка, заставляющая повозку подпрыгнуть, будила ее.
-Всё, что мы можем сделать, - сказал Мальт, когда большая часть мучительного пути была пройдена, - вернее, все, что ты можешь пока сделать – это выполнять свою работу. Завтра будет слушание. Там и посмотрим. Вернее, уже сегодня. А у тебя повешение.
-Да…точно, - ждать снова, как ждала она приговора о Сколере, было невыносимо. Но нужно было. Некуда было деться.
-Я займусь Иас. Об остальном по мере…
Арахна кивнула – говорить было тяжело. Ей казалось, что язык распух и едва-едва ворочается во рту.
-Арахна, - вдруг снова заговорил Мальт, вырывая ее из полусна. – Я хочу попросить тебя об одолжении. Личном.
-М? – бормотнула она.
-У меня в кабинете есть тайник. Вернее, один из них находится в столешнице. Там маленький рычажок, увидишь. Если что-то случится, если я проиграю, и если у тебя будет возможность, постарайся проникнуть в мой кабинет и открыть этот тайник.
Арахна испуганно воззрилась на Мальта, сон слетал с нее.
-Я должен думать и о поражении, - признался он с горечью, - и о сыне. Там, ну, в том тайнике, есть деньги. Передай их Маришке. У нее есть распоряжения на этот счет, куда увезти Львенка. Но ей понадобятся деньги на его дальнейшее содержание.
Арахна хлопнула глазами. Этот человек спокойно говорил о таких вещах, словно бы действительно продумывал разные варианты событий заранее.
-Обещай, - настаивал Мальт.
-Клянусь именем Луала и Девятью Рыцарями Его, - Арахна торопливо подняла ладонь.
-Спасибо.
Мучительный путь закончился. Арахна, разминая затекшие от повозки ноги, сошла на землю возле Коллегии Палачей и сразу отметила, что окна всего здания темны – либо все спят, либо залегли, ожидая ее в темноте. Она уже была готова ко всему.
-До встречи, - не оглядываясь, бросила Арахна Мальту и скользнула за двери родной Коллегии. Стараясь не выдать себя ни скрипом, ни дыханием, она быстро пробралась в свою комнату, не зная, что Эмис тревожился о ее возвращении и хотел рассказать ей, как жестко и круто уломал Разъездную Коллегию дать назавтра телегу для преступников, но передумал, увидев, как она крадется, а до этого, услышав подъехавшую повозку.
Да и Лепен не спал. В кабинете Регара он действительно кое-что нашел насчет Арахны и теперь не знал, стоит ли говорить ей об этом? Вернее всего все, что было им найдено, Арахна уже знала. Но, если нет?
Лепен был не только в муках совести и в ревности, но теперь еще и перед этой дилеммой.
А Арахна, прокравшись в свою комнату, привычно набросила задвижку на дверь и, даже не раздеваясь, легла и мгновенно уснула. И, казалось, прошло всего пять минут прежде, чем ее разбудили громким стуком.
Вот только – закрыла она глаза, а уже опять открывать. Тяжелое раннее утро легло на разум и Арахна вскочила. Стук повторился. Встревоженный Лепен решил подать голос:
-Арахна, вставай. Там что-то о казнях.
-Да, - она рванулась, даже не умываясь, не причесываясь, распахнула двери и оттолкнула Лепена со своего пути, спеша вниз. Телега уже прибыла.
-Заказал? - обрадовалась Арахна Эмису, который был горд собой и немного обижен на то, что его расторопность еще не оценили. – Хорошо. Ну!
-Арахна! – Лепен спускался вниз, - что…
-Семь казней. Виселицы. – Арахна не оглянулась на него. – Эмис, возьми пару солдат и вперед, на установку. А я…за преступниками.
-А я могу помочь, - Лепен снова напомнил о себе. Жгучая обида, забитая прежде совестью, снова закипела в нем.
-Лепен, не надо,. Я сама. Я давно не казнила. Так будет честно.
Арахна помнила строки из дневника Сколера, где он возмущался на то, что Регар жалеет Арахну и не отпускает ее в морозные дни на казнь, а отправляет его. Такого больше не должно повториться.
Семь человек без труда уместились в ее повозке. Арахна сама не правила – палачи перед повешением должны были связывать руки преступникам за спиною. Арахна сделала это, даже не задумываясь, и не оглядывая своих жертв. И только в телеге, уместившись перед ними, сваленными в кучу, на скамье, она заметила, что все семеро – молоды. Вряд ли старше Лепена, Сколера или Ависа.
Держались они по-разному. Двое, похожих друг на друга до жути, совсем одинаковых, забились в дальний угол (насколько это было возможно), и тихо плакали, уткнувшись лбами. Один сидел спокойно, оглядываясь по сторонам, с любопытством даже…другой бледнел и зеленел от каждой кочки, дышал мелко и часто, словно не мог надышаться. Еще один – статный и высокий, громко переругивался с толпой, что оглядывалась на телегу палача. Он бранился и храбрился…
Что ж, Арахна часто видела такую реакцию. Предпоследний держался с достоинством, и, оглядывая своих товарищей по несчастью, напоминал:
-Мы знаем, за что погибаем.
А последний трясся и всхлипывал, и даже скулил. И это Арахне было знакомо даже слишком хорошо. На это поскуливание Предпоследний заметил:
-Стыдно должно быть! Ты же мужчина!
Арахна заметила:
-Каждый принимает смерть по-разному. Я, как палач, знаю это наверняка.
-палач? – удивился Бранившийся, на мгновение оглядел ее, как смог и фыркнул, - а сил хватит?
-Дернуть рычаг виселицы сил не надо много, - напомнила Арахна.
Бранившийся отвернулся, а Последний заскулил еще сильнее и даже засучил по телеге ногами, попадая по своим товарищам.
-Мы знали, на что идем, и за что погибнем, - напомнил Храбрившийся Предпоследний.
-Что записка моя…- Арахна понимала и это убивало ее. Все из-за нее. Даже если учесть тот факт, что записка, на самом деле, не ее, именно она стала Регару так дорога, что он испугался за нее. И именно она замарала себя тайнами и заговорами, которые простираются уже совсем к нехорошим вещам.
-Ты себя не вини, - угадал Мальт, - это его выбор.
-Лучше я, чем…
-Его выбор, - повторил Мальт. – Его и только его. Каждый человек выбирает каждую минуту. Ты можешь взять сейчас нож, видишь? У хлеба.
Арахна невольно скользнула взглядом по столешнице, и нож блеснул перед нею.
-И всадить лезвие мне в горло, - продолжил мальт спокойно. – После чего объявить, что я склонял тебя к заговору, а ты спасла королевство от заговорщика. Получишь награду.
-Ты что несешь? - Арахна, и без того очень бледная, побледнела еще сильнее и ее кожа приобрела какой-то даже сероватый оттенок. – Ты что…
-Я шучу, - Мальт пожал плечами. – С таким же успехом ты можешь воткнуть этот нож в себя, можешь просто вскочить и выбежать прочь – я даже не побегу следом. Это выбор. И Регар сделал свой. Он хочет защитить тебя, Коллегию… всех, кого еще может защитить.
-Но, что будет? Ты говоришь, что записка – подлог, и это…
-Хотел бы я тебе сказать, что будет, - Мальт виновато улыбнулся, - любая, даже самая горькая правда лучше, чем томительная неопределенность, но решать буду не я. Более того, не Дознание. Записка – подлог, это и идиоту ясно, но есть такие вещи, которые не предусмотреть. К тому же, его брал не я, а Персиваль. Если бы я там был, я бы сказал больше, но меня там не было и все я знаю от соратников Персиваля и тебя.
За занавеской послышалась возня, Арахна и Мальт, не сговариваясь, обернули туда головы, одновременно прикидывая – не слишком ли громки их речи? Но из-за разделения выступила тихим шагом Маришка.
-Уснул, - с нежностью сказала она и оглядела стол. – Желаете еще чего-нибудь?
-Нет, спасибо, - ответил Мальт. – А ты, Арахна?
-Нет, - спохватилась Арахна, жалея, что кухонные работницы не готовят и вполовину так вкусно, как эта Маришка. Отправить бы их всех сюда, всей Коллегией, обучаться, глядишь, пригодными бы стали. Как теперь возвращаться в свой мирок, к своему столу после горячей домашней пищи, приготовленной с заботой?
Маришка, кажется, услышала мысли Арахны и спросила:
-Может быть, пирога? Ну, хоть с собою? Возьмете? Я соберу.
И, хотя пришлось отказаться из неудобства и неловкости, но все равно было очень приятно.
-Ты, Маришка, иди,- попросил Мальт, - мы скоро уйдем.
Маришка, покорная, скрылась за занавеской, где спал Львенок, и затихла там.
-А кто она? – шепотом спросила Арахна.
-Просто несчастная женщина. У нее никого не осталось, а детей она любит. Я доверил ей сына и заботу о нем. Сама понимаешь, я, в отличие от некоторых, детей на работе поселить не могу.
Укол был верным. Арахна покраснела и спросила, чтобы перевести тему:
-А что с Ависом? Выяснили причину смерти его и Талена?
И, увидев, как дрогнуло лицо Мальта, с удовлетворением отметила про себя, что не только он может колоть. Она сама еще не знала, что услышит, но судя по нервной дрожи, пробежавшей по лицу, по долгой паузе, сообразила, что ответ ей не понравится.
-Выяснил, да, - с неохотой промолвил Мальт.
-И? – не уступала Арахна.
-А может быть, все-таки пирога? – Мальт откровенно уклонялся, но Арахна решила дожать этот вопрос, не желая мириться с неизвестностью. Авис, может быть, и не был ей самым лучшим другом, да если судить по записям Сколера, у нее вообще были совсем другие представления о дружбе, но ответ все-таки был нужен.
-Мальт!
-Ну, хорошо, - неожиданно сдался он. – Только тебе будет неприятно это слышать.
-Неприятно слышать, - хмыкнула она с горечью. – Интересно, что это такое? Может быть, слова о том, что мой друг порою презирал меня? Может быть то, что мой друг заговорщик? А другой друг неожиданно любит? Или наставник, который заменял тебе отца, вдруг преступен и не желает…
-Это Иас, - Мальт прервал поток ее жалоб. В конце концов, он должен был поделиться и этим грузом с кем-нибудь.
У Арахны выпала из рук рогатая вилка. Она еще мгновение надеялась, что Мальт рассмеется, но…
Предельная серьезность оставалась на его лице.
-Да нет…
-увы, - Мальт развел руками. – Мне жаль. Она сейчас в допросной. С утра я ею займусь.
-Да нет…- слабо повторила Арахна. Сколер, Авис, Тален, Регар, Иас… что они, спятили там, на небе? Луал, куда ты смотришь? От мира Арахны ничего не остается.
Она верила, что находится в Коллегии – уютной и надежной, в мирном королевстве. Но оказалось, что в королевстве нет мира, говорили по углам о голоде и разрухе, а она была глуха. Оказалось, что и Коллегия ей вовсе не семейная. Заговорщик, что временами не выносил ее общества и влюбленный до ревностной жути. А приятели…
Авис! За что Ависа? За нарушение надоевших до одури формальностей? Так и Арахна и не соблюдала. Нет. за то, что полез. Что-то нашел. Кого-то. Но Иас! Беременная женщина, беременная от Сколера…
-Это было отравление. Она отравила тарелки. Еду пробуют только сверху при проверке. Это могли быть только кухонные работницы. Иас работала на нас после того, как…ну, ты понимаешь. яд на тарелках и в комнате Иас совпадает.
-Зачем…
-Тален был одним из тех, кто вел дело Сколера. Авис…ну, тоже приложил руку. Хотя приказ выносил другой человек, но, в общем – мотив ясен. Авис ходил к вам в Коллегию и она, очевидно, решила, что он мог бы спасти Сколера. Завтра я могу сказать яснее, но…
Арахна почувствовала ужасную сухость в глазах. Хотелось заплакать, но слезы кончились. А ведь раньше она так могла. Заплачет – и тут же, либо Лепен, либо Регар появятся и спросят у нее причину. Но больше нет. больше нет слез. что же это? Неужели пропала у нее возможность и сила к слезам?
-Если подтвердится, беременность ее не спасет. Не в этот раз, - слова Мальта доносились откуда-то издалека, из того мира, где не было и клочка света, и даже крупицы надежды.
Самое ужасное было в том, что Арахна испытала разочарование. Ей не было жаль Иас. Даже тот факт, что эта кухонная работница долгое время была в их Коллегии, носила ребенка Сколера не вызывали никакой жалости в ней. Больше нет. лишь разочарование: надо же так сглупить? Арахна убила бы и Талена, и Ависа на публике, и это было бы законным. Зачем вмешалась эта дура?
Арахна часто слышала, что глупость – это не преступление, за это нельзя казнить. А вот сейчас ей хотелось.
Как палач, Арахна могла бы проводить достойно в последний путь и Талена, и Ависа. Даже преступники заслуживают перед смертью уважение и соблюдение всех процедур. На эшафоте присутствует жрец Луала, призванный облегчить страшное мгновение.
А что было в камере Дознания? Стены? Камень? Холод? Страх и одиночество! Никакого чтения приговора, никакого милосердия палача.
За такое надо казнить. Эта глупость равна преступлению. Это подло – лишать последних отпущенных минут жизни тех, кто обречен.
Арахна сжала руки в кулаки бессознательно, затем подняла тяжелый взгляд на молчавшего и ожидавшего ее реакции Мальта:
-Не надо к ней больше милосердства. Пообещай мне это.
-ты меня удивляешь! Я ожидал воплей и слез, что она, мол, несчастная и беременная, да еще и от Сколера, а ты…
-Пообещай!
-Здесь я еще могу это пообещать, - признал Мальт и поднял ладонь. – Клянусь Луалом и Девятью Рыцарями Его, что не проявлю никакого милосердства к Иас. Если она виновна – будет отвечать по всей строгости закона Маары.
Арахна кивнула, принимая клятву. Ей стало легче от осознания того, что Иас будет действительно наказана за свою подлость.
-Нам скоро идти? – спросила Арахна, чтобы нарушить затянувшуюся тишину. Нужно было спросить о чем угодно, лишь бы снова услышать голос другого человека и убедиться, что мир еще существует.
-Да, но нет желания, если честно. Каждый раз прихожу сюда, а уйти не могу. Здесь так…
Мальт сбился, пытаясь подобрать нужную формулировку.
-Как будто бы дома? – предположила Арахна.
-Да! – обрадовался Мальт и тут же нахмурился.
-Извини. – смутилась Арахна. – просто мне ощущается так. Коллегия палачей – это все-таки не место для ребенка. видел бы ты мои игрушки…
-Они у тебя хотя бы были, - хмыкнул Мальт. – Ты не знаешь, из какой нищеты пришел я. Не знаешь, чего мне стоило стать дознавателем.
-Нам обоим было тяжело. А здесь…хорошо.
-Уют, - коротко кивнул Мальт, - но…надо идти.
Встать было тяжело. Еда, тепло, поздний час и усталость – все это слипало глаза и уговаривало прикорнуть хоть на десять минут, но нет! нельзя!
В путь звало тревожное сердце. В путь звал ветер, усиливающийся за окном. Арахна вышла первая, позволяя Мальту взглянуть хоть украдкой на спящего сына и шепнуть пару слов Маришке.
А выйдя, она обнаружила, что неподалеку стоит маленькая крытая повозка, как раз на два-три человека, не больше.
Когда Мальт появился, Арахна, не сводя взгляда с повозки, спросила:
-Это нас?
-Нас, - кивнул Мальт. – Пойдем. Идти по темноте до Коллегий было бы глупо.
Мысленно Арахна поблагодарила его за такую предусмотрительность. Мальт коротко перебросился словом с кучером, пока Арахна устраивалась на продавленных и старых сидениях, а когда появился Мальт, одобрила:
-Это очень удачно.
-Спасибо.
Тронулись мягко, стараясь остаться в темноте незамеченными. Арахну непреодолимо тянуло в сон от переживаний, а потом пищи, от страхов, от тепла. Она боролась со сном, но все-таки проваливалась ненадолго в забытье и только подвернувшаяся под колесо кочка, заставляющая повозку подпрыгнуть, будила ее.
-Всё, что мы можем сделать, - сказал Мальт, когда большая часть мучительного пути была пройдена, - вернее, все, что ты можешь пока сделать – это выполнять свою работу. Завтра будет слушание. Там и посмотрим. Вернее, уже сегодня. А у тебя повешение.
-Да…точно, - ждать снова, как ждала она приговора о Сколере, было невыносимо. Но нужно было. Некуда было деться.
-Я займусь Иас. Об остальном по мере…
Арахна кивнула – говорить было тяжело. Ей казалось, что язык распух и едва-едва ворочается во рту.
-Арахна, - вдруг снова заговорил Мальт, вырывая ее из полусна. – Я хочу попросить тебя об одолжении. Личном.
-М? – бормотнула она.
-У меня в кабинете есть тайник. Вернее, один из них находится в столешнице. Там маленький рычажок, увидишь. Если что-то случится, если я проиграю, и если у тебя будет возможность, постарайся проникнуть в мой кабинет и открыть этот тайник.
Арахна испуганно воззрилась на Мальта, сон слетал с нее.
-Я должен думать и о поражении, - признался он с горечью, - и о сыне. Там, ну, в том тайнике, есть деньги. Передай их Маришке. У нее есть распоряжения на этот счет, куда увезти Львенка. Но ей понадобятся деньги на его дальнейшее содержание.
Арахна хлопнула глазами. Этот человек спокойно говорил о таких вещах, словно бы действительно продумывал разные варианты событий заранее.
-Обещай, - настаивал Мальт.
-Клянусь именем Луала и Девятью Рыцарями Его, - Арахна торопливо подняла ладонь.
-Спасибо.
Мучительный путь закончился. Арахна, разминая затекшие от повозки ноги, сошла на землю возле Коллегии Палачей и сразу отметила, что окна всего здания темны – либо все спят, либо залегли, ожидая ее в темноте. Она уже была готова ко всему.
-До встречи, - не оглядываясь, бросила Арахна Мальту и скользнула за двери родной Коллегии. Стараясь не выдать себя ни скрипом, ни дыханием, она быстро пробралась в свою комнату, не зная, что Эмис тревожился о ее возвращении и хотел рассказать ей, как жестко и круто уломал Разъездную Коллегию дать назавтра телегу для преступников, но передумал, увидев, как она крадется, а до этого, услышав подъехавшую повозку.
Да и Лепен не спал. В кабинете Регара он действительно кое-что нашел насчет Арахны и теперь не знал, стоит ли говорить ей об этом? Вернее всего все, что было им найдено, Арахна уже знала. Но, если нет?
Лепен был не только в муках совести и в ревности, но теперь еще и перед этой дилеммой.
А Арахна, прокравшись в свою комнату, привычно набросила задвижку на дверь и, даже не раздеваясь, легла и мгновенно уснула. И, казалось, прошло всего пять минут прежде, чем ее разбудили громким стуком.
Вот только – закрыла она глаза, а уже опять открывать. Тяжелое раннее утро легло на разум и Арахна вскочила. Стук повторился. Встревоженный Лепен решил подать голос:
-Арахна, вставай. Там что-то о казнях.
-Да, - она рванулась, даже не умываясь, не причесываясь, распахнула двери и оттолкнула Лепена со своего пути, спеша вниз. Телега уже прибыла.
-Заказал? - обрадовалась Арахна Эмису, который был горд собой и немного обижен на то, что его расторопность еще не оценили. – Хорошо. Ну!
-Арахна! – Лепен спускался вниз, - что…
-Семь казней. Виселицы. – Арахна не оглянулась на него. – Эмис, возьми пару солдат и вперед, на установку. А я…за преступниками.
-А я могу помочь, - Лепен снова напомнил о себе. Жгучая обида, забитая прежде совестью, снова закипела в нем.
-Лепен, не надо,. Я сама. Я давно не казнила. Так будет честно.
Арахна помнила строки из дневника Сколера, где он возмущался на то, что Регар жалеет Арахну и не отпускает ее в морозные дни на казнь, а отправляет его. Такого больше не должно повториться.
Семь человек без труда уместились в ее повозке. Арахна сама не правила – палачи перед повешением должны были связывать руки преступникам за спиною. Арахна сделала это, даже не задумываясь, и не оглядывая своих жертв. И только в телеге, уместившись перед ними, сваленными в кучу, на скамье, она заметила, что все семеро – молоды. Вряд ли старше Лепена, Сколера или Ависа.
Держались они по-разному. Двое, похожих друг на друга до жути, совсем одинаковых, забились в дальний угол (насколько это было возможно), и тихо плакали, уткнувшись лбами. Один сидел спокойно, оглядываясь по сторонам, с любопытством даже…другой бледнел и зеленел от каждой кочки, дышал мелко и часто, словно не мог надышаться. Еще один – статный и высокий, громко переругивался с толпой, что оглядывалась на телегу палача. Он бранился и храбрился…
Что ж, Арахна часто видела такую реакцию. Предпоследний держался с достоинством, и, оглядывая своих товарищей по несчастью, напоминал:
-Мы знаем, за что погибаем.
А последний трясся и всхлипывал, и даже скулил. И это Арахне было знакомо даже слишком хорошо. На это поскуливание Предпоследний заметил:
-Стыдно должно быть! Ты же мужчина!
Арахна заметила:
-Каждый принимает смерть по-разному. Я, как палач, знаю это наверняка.
-палач? – удивился Бранившийся, на мгновение оглядел ее, как смог и фыркнул, - а сил хватит?
-Дернуть рычаг виселицы сил не надо много, - напомнила Арахна.
Бранившийся отвернулся, а Последний заскулил еще сильнее и даже засучил по телеге ногами, попадая по своим товарищам.
-Мы знали, на что идем, и за что погибнем, - напомнил Храбрившийся Предпоследний.
