Я предпочла ползти, светя фонарём перед собой. В коридоре оказалось довольно чисто, по крайней мере, крупного мусора нет. Метров через десять мне показалось, что потолок коридора стал выше. И попыталась встать – действительно, у меня над головой даже осталось свободное пространство. Теперь можно нормально идти дальше. Я посветила фонарём в сторону бомбоубежища, и… И чуть не обделалась от ужаса – метрах в трёх стоял человек в защитном костюме и противогазе. Свет моего фонаря отражался от его защитных стёкол.
Наверное, никогда в жизни я не ползала так быстро. За какое время я преодолела путь до шахты - я не знаю, но мне всё время казалось, что человек в защитном костюме и противогазе вот-вот схватит меня за ногу. Пашка перехватил меня, когда я уже начала карабкаться по скоб-трапу. Ему пришлось дать мне пару оплеух, прежде чем я сообразила, что это он меня держит, а не человек в противогазе.
- Где он? – закричала я.
- Кто? – не понял Влад.
- Этот, в противогазе.
- Не стоило её сюда тащить, - шепнул Влад Пашке, но мне было не до этого – меня всю трясло от ужаса.
- Посмотри, что там, - Пашка показал на коридор. Влад наконец разобрался со своим фонарём, и послушно полез вперёд. Вскоре раздался его вопль, а чуть позже – смех.
- Идите сюда! – позвал он. Ну раз веселится, значит – всё не так страшно. И мы поползли на его смех. Когда мы подползли к нему, он сказал:
- Можно встать, тут уже высокий потолок.
И посветил вдоль коридора. Я вздрогнула, вновь увидев тёмную фигуру, и почувствовала, что Пашка тоже весь напружинился.
- Это манекен! – сквозь смех объяснил Влад. – Я когда увидел – чуть не обгадился. Неудивительно, что Катюха испугалась. Ну и шутки у местного народа!
- А как ты понял, что это манекен? – спросила я.
- Я гляжу – он стоит неподвижно, - объяснил Влад. – И поза у него какая-то неестественная. Только тогда до меня дошло.
- Смотрите, тут ещё один! – крикнул Пашка, который уже успел уйти вперёд. И действительно, за углом коридора стоял ещё один манекен, на этот раз в плащ-накидке. Но мы уже не испугались, а стали делать селфи с ним в обнимку.
Гермодверь между аварийным выходом и самим бомбоубежищем была приоткрыта – наверное, чтобы подземелье слегка проветривалось. Мы попытались открыть её пошире, но с таким же успехом можно пытаться плечом сдвинуть с места танк. Пришлось протискиваться в щель. Само убежище действительно оказалось в приличном состоянии, только деревянная мебель и плакаты на стенах местами тронуты плесенью. Свет наших фонарей выхватывал отдельные детали обстановки, а шаги отдавалась эхом от бетонного потолка. Я представила себе, что весь этот зал заполнен людьми. Душно, тесно, а самое главное – неизвестно, что там, наверху. Может, там уже и нет ничего, и выходить больше некуда. Или завалило основной вход в убежище, и выбраться можно только через аварийный. Судя по размерам, убежище рассчитано на несколько сотен человек, а через аварийный выход в лучшем случае сможет выбраться десяток – только чтобы позвать на помощь. А если помощь не придёт, убежище превратится в братскую могилу.
От таких мыслей мне стало жутко. Но это был не острый страх, как тогда, когда увидела манекен. Тогда страх заставил действовать. А сейчас это была тяжёлая безысходность и понимание бессмысленности сопротивления. И слабый свет наших фонарей, которые даже не добивали до противоположной стены, это чувство только усиливал. Неужели вот так и было задумано, чтобы люди сидели тут в темноте? Я направила луч фонаря на потолок – светильники есть. Пошарила лучом по стене – а вот и что-то похожее на выключатель. А если попробовать включить? Без особой надежды я повернула пластмассовый барашек. Несколько светильников озарились тусклым желтоватым светом, но этого оказалось достаточно, чтобы наши привыкшие к темноте глаза увидели всё помещение целиком.
Влад вздрогнул и даже как-то присел.
- Это ещё что такое?
- Это я свет включила, - призналась я.
Влад облегчённо вздохнул.
- Я уж подумал – всё, спалились! Предупреждать надо!
- Народ, смотрите! Там хабар нетронутый! – позвал Пашка, показывая в открытую дверь. Соседнее помещение не такое большое, и, судя по обстановке, это был штаб. На стене висят карты, в углу сложены деревянные ящики, один распечатан – в нём радиостанция. На столе в центре комнаты несколько телефонов. Я сняла с одного трубку – в динамике отчётливо слышался гудок.
- Работает, можно куда-нибудь позвонить.
- Положи немедленно! – приказал Влад. – Ты ещё в охрану позвони! Давайте-ка двигать отсюда помаленьку.
- Попробуем через главный вход? – предложил Пашка. Но массивные стальные гермодвери оказались закрыты, а штурвалы, которыми они открываются, сняты. Наверное, открыть их можно только снаружи. Значит, придётся выходить тем же путём, что и зашли – через аварийный выход. Когда уже подошли к герме, ведущей к коридору, я спохватилась:
- Свет забыли выключить!
- Боишься, что электричества много нагорит? – засмеялся Влад, но Пашка со мной согласился. – Если свет не выключить – это будет палево.
На обратном пути снова пообнимались с манекенами, и на поверхность выбрались без приключений. Ребята водрузили металлический лист, закрывавший окно в оголовке, на место, и вместо замка закрепили проволокой. Издали всё выглядит, как и до нашего визита.
- Ну как? – спросил о впечатлениях Пашка.
- Бодрит с непривычки, - призналась я.
- Ещё пойдёшь?
- Нет, - честно призналась я.
- Почему? – разочарованно спросил Пашка.
- Не моё.
- А что твоё? Шариться по помойкам?
- Хотя бы.
- И что ты в этом находишь? – голос у Пашки был полон искреннего недоумения.
- А ты сам попробуй, - предложила я. – Я с тобой сходила, теперь твоя очередь.
И вот в один прекрасный осенний день мы отправились в поход по помойкам вдвоём. Прекрасный – это не для красного словца. Погода действительно замечательная – солнечно и прохладно. Вышли с утра, что в общем-то ошибка – ранним утром мусоровозы уже всё вывезли. Но то ли нам повезло, то ли из-за выходного дня мусоровозы ещё не приезжали, и помойки встречали нас горами мусора. На первой точке Пашка растерянно уставился на переполненные контейнеры.
- И что, во всём этом надо рыться?
- Если хочешь – поройся, - предложила я. – Но обычно самое интересное лежит на поверхности. Тебе цемент нужен?
- Какой цемент? – не понял Пашка.
- Портландцемент марки М500, - я показала на мешок, торчащий из мусорного корыта.
- Чего – реально цемент? – Пашка недоверчиво потыкал пальцем в бумажный мешок. – Вроде запечатанный. Рублей четыреста стоит, а то и больше. А почему его тогда выбросили?
- Не нужен – вот и выбросили, - объяснила я. – Кто-то делал ремонт, взяли цемент с запасом, чтобы лишний раз не ездить. Один мешок остался, чего ты с ним делать будешь? На балкон положишь? Всё равно он там через месяц отсыреет.
В Пашке проснулась хозяйственная жилка, или просто жадность.
- А я бы взял.
- Бери. Мешок 50 кило весит.
Услышав это, он сразу передумал.
- Не, тащить неохота.
- Ты лучше вот это погляди, - я показала на пакет, лежащий рядом с контейнером. Пашка недоверчиво заглянул в него и в восторге воскликнул:
- Ну нифига! Клава, мышки, роутер! И что – это всё рабочее?
- Возьми, потом проверим, - ответила я. – Но обычно плохое не выкинут.
- Ты хочешь сказать – хорошее?
- Нет, я хочу сказать то, что сказала.
Пашка принялся заталкивать находку в свой рюкзак.
- А ты что-нибудь себе приглядела?
- Сейчас посмотрю, - я направилась к контейнеру, с края которого свисала какая-то одежда. Но это оказалась убитая псевдокожаная куртка. Заглянула внутрь контейнера – ничего стоящего. На всякий случай проверила соседний контейнер.
- А вот это интересно! Прикольные штанишки!
- Они чего – в блевотине? – скривился Пашка.
- Не похоже, просто пищевые отходы, - определила я, разглядывая находку. – Вроде ничего, ткань приятная на ощупь, и в паху не протёрты. Надо взять.
Свернула их так, чтобы грязное место оказалось внутри, и убрала в свой рюкзак.
- Вообще-то шмотки из баков брать стрёмно, - по ходу дела стала объяснять я. – Там уже всё перемешано с пищевыми отходами. Но народ обычно стоящие вещи вешает на край бака или вообще на ограждение. Или прямо в пакетах рядом ставят. Часто вещи в таком состоянии, как будто их перед тем, как на помойку вынести, постирали и погладили.
- А ещё чего тут бывает? – Пашка явно стал входить во вкус.
- Вон там погляди, - я показала на деревянный ящик рядом с ограждением мусорной площадки.
- Ого, тут инструменты! – Пашка принялся рыться в ящике, звякая железками. – Смотри, метчики нулёвые, только чуть заржавели. Это я заберу. Гвозди тоже хорошие, но я их брать не буду. А вот это ценная штука! Это балеринка по металлу, чтобы круглые отверстия вырезать. Такая в магазине больше тысячи стоит!
Он собрал целый пакет инструментов, и всё никак не мог оторваться от помойки.
- Пойдём, - позвала я.
- А вдруг тут ещё что-то интересное есть?
- На следующей помойке наверняка тоже что-то есть. И таких помоек много. Пойдём!
Знакомое чувство – когда один раз найдёшь что-то интересное, потом к этой помойке каждый раз подходишь с замиранием сердца. Но на самом деле это всё ерунда и суеверия. Обнаружение чего-то стоящего – случайный процесс. Можно обойти пять полных помоек и не обнаружить ничего хорошего, а можно, случайно проходя мимо пустой помойки, наткнуться на коробку с монитором. Нет, конечно же, не новым. Новый человек себе оставил, а в коробку из-под него положил старый, но рабочий. Я так свой 19-дюймовый Асер нашла.
Наконец Пашка бросил на помойку полный сожаления взгляд, поднял свой рюкзак и сказал:
- Ладно, пошли дальше.
У другой помойки нас поджидал книжный развал. Часть книг уже были выложены на какой-то древней тумбочке, ещё два полных пакета лежали на земле.
- Чего у нас тут? – по-хозяйски спросил Пашка и стал перебирать книги. Те, что лежали на тумбочке, были старые – шестидесятых годов, фамилии авторов мне ничего не говорили. А вот в пакетах книги известных авторов вперемешку с книгами по юриспруденции. Увидев книжки Булгакова, Пашка сказал:
- А говорят, что рукописи не горят.
- Это же не рукописи, - возразила я. – Сейчас всё перешло в цифру, а горят всего лишь физические носители. Ты лучше погляди, что тут ещё интересного есть.
У следующей помойки я придержала своего напарника.
- Погоди, не торопись.
- Что такое? – не понял Пашка.
- Что-то мне весь этот движ не нравится.
Рядом с помойкой стояли несколько полицейских в форме, двое парней в штатском брезгливо заглядывали в контейнеры. Неподалёку стоял дворник в зелёно-оранжевом комбезе и растерянно глядел на всё это. Из подъехавшей машины вылез ещё один мужик в штатском. Он подошёл к мусорке и скомандовал:
- Начинайте. Ребята, помогите!
Это полицейским в форме. Тут он заметил нас.
- Молодые люди, можно вас на минутку?
Пашка заметно струхнул, но я опасности не почувствовала. А мужик показал развёрнутое удостоверение и объяснил:
- Сейчас мы тут будем проводить следственные действия, и нам нужны понятые. Не возражаете?
- У нас документов с собой нет, - предупредила я.
- Свою прописку помните? Расписаться сможете? Этого достаточно. Вот здесь пока встаньте. Володя, подойди сюда!
Он подозвал одного из парней в штатском, а сам направился к мусорным контейнерам. Дворник при помощи полицейских опрокинул один контейнер, и мужик с другим опером в штатском стали копаться в мусоре.
- А что случилось? – спросила я у Володи.
- Да вот дворник, когда убирался, обнаружил в контейнере мёртвого парня, - Володя сплюнул себе под ноги. – Расфасованного по пакетам.
- А мы что должны делать? – спросил у него заметно побледневший Пашка.
- Наблюдать за происходящим, а потом расписаться в протоколе, - опер покосился на Пашку. – Вам помощь не нужна?
Пашка судорожно сглотнул.
- Пока нет.
Я внимательно поглядела на его зелёное лицо и спросила у опера:
- У вас в случае чего нашатырный спирт есть?
- Сейчас аптечку принесу, - кивнул Володя и направился к машине.
Пашка наклонился ко мне.
- И часто на помойку трупы выкидывают?
- Первый раз вижу. Мертвых кошечек, собачек видела, а людей не видела.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить?
- А как об этом говорить? Специфика деятельности. А ты разве на своих забросках с подобным не сталкивался?
Пашка поморщился.
- Рассказывали, что на одном объекте парня повешенного нашли. Я там бывал, но, по счастью, этого не знал.
Тут опера стали доставать из кучи мусора какие-то свёртки. Я порадовалась, что мы далеко стоим, и запах до нас особо не доносится. Очень кстати вернулся опер с аптечкой.
- Вы как?
- Нормально, - ответил ему Пашка. Сам зелёный, но вроде держится. К счастью, разглядывать найденные свёртки нам не пришлось, опер сунул нам протоколы, мы расписались и побрели домой. И тут я совершила ошибку – спросила у Пашки:
- Что на обед будем?
Он еле успел отбежать к ближайшим кустам. Я деликатно встала в сторонке. Нет, не то, чтобы я прямо вся такая стойкая и невозмутимая, но как-то привыкла всё связанное с помойками воспринимать отстранённо. А вот повстречаться на заброшке с повешенным – это вам не от манекена убегать. Я думаю, если бы со мной такое случилось, я бы от ужаса дала дуба прямо на месте. Представляю – какое-то пустое здание, кругом тишина, только на улице шелестит листва, а под ногами хрустит битое стекло, и вдруг видишь чёрный силуэт, свисающий с потолка… Меня всю передёрнуло.
- Ты чего? – вытирая платком рот, подошёл Пашка.
- Ничего. Давай водки купим. На обед.
Короче, первый рейд по помойкам сначала привёл Пашку в буйный восторг, но в конце категорически не зашёл. Вместо обеда он принял полстакана водки, его быстро развезло и у него начался отходняк от сегодняшних приключений.
- Зачем, зачем это тебе нужно? – как заводной повторял он.
Я тоже выпила, чтобы отогнать видение повешенного на заброшке. Хотя помогло слабо, одна радость – язык развязался. В таких случаях откровенный разговор помогает лучше водки.
- Зачем? – переспросила я. – А зачем ты лезешь под землю?
- Там интересно.
- Слушай, давай будем откровенны. Наша работа скучна и рутинна. Максимум, что может случиться – это навернётся сервак со всеми данными. Это, конечно, будет полный пипец, поэтому всё, что мы делаем – чтобы этого не случилось. То есть целыми днями сидим, дуем на воду и стелим соломку. И это безумно скучно. Поэтому мы ищем экстрим, чтобы был выброс адреналина. Но это не всё. Я хотела дорогие тряпки и косметику, которые никогда не смогла бы купить за свою зарплату. И я нашла лайфхак, как это заполучить. Да, кто-то ради этого идёт в эскортницы или в проститутки, а я пошла на помойку. Но я получила то, чего хотела.
- Я что тогда получил я, кроме адреналина? – поинтересовался Пашка.
- Ты получил прикосновение к тайне, то есть величие, исключительность. Женщинам нужна красота, мужчинам – слава. И мы это добираем в наших идиотских увлечениях, потому что нам этого не хватает в жизни. На этом мы с тобой и сошлись – потому что мы оба экстремальщики.
Наверное, никогда в жизни я не ползала так быстро. За какое время я преодолела путь до шахты - я не знаю, но мне всё время казалось, что человек в защитном костюме и противогазе вот-вот схватит меня за ногу. Пашка перехватил меня, когда я уже начала карабкаться по скоб-трапу. Ему пришлось дать мне пару оплеух, прежде чем я сообразила, что это он меня держит, а не человек в противогазе.
- Где он? – закричала я.
- Кто? – не понял Влад.
- Этот, в противогазе.
- Не стоило её сюда тащить, - шепнул Влад Пашке, но мне было не до этого – меня всю трясло от ужаса.
- Посмотри, что там, - Пашка показал на коридор. Влад наконец разобрался со своим фонарём, и послушно полез вперёд. Вскоре раздался его вопль, а чуть позже – смех.
- Идите сюда! – позвал он. Ну раз веселится, значит – всё не так страшно. И мы поползли на его смех. Когда мы подползли к нему, он сказал:
- Можно встать, тут уже высокий потолок.
И посветил вдоль коридора. Я вздрогнула, вновь увидев тёмную фигуру, и почувствовала, что Пашка тоже весь напружинился.
- Это манекен! – сквозь смех объяснил Влад. – Я когда увидел – чуть не обгадился. Неудивительно, что Катюха испугалась. Ну и шутки у местного народа!
- А как ты понял, что это манекен? – спросила я.
- Я гляжу – он стоит неподвижно, - объяснил Влад. – И поза у него какая-то неестественная. Только тогда до меня дошло.
- Смотрите, тут ещё один! – крикнул Пашка, который уже успел уйти вперёд. И действительно, за углом коридора стоял ещё один манекен, на этот раз в плащ-накидке. Но мы уже не испугались, а стали делать селфи с ним в обнимку.
Прода от 03.07.2022, 17:20
Глава 20
Гермодверь между аварийным выходом и самим бомбоубежищем была приоткрыта – наверное, чтобы подземелье слегка проветривалось. Мы попытались открыть её пошире, но с таким же успехом можно пытаться плечом сдвинуть с места танк. Пришлось протискиваться в щель. Само убежище действительно оказалось в приличном состоянии, только деревянная мебель и плакаты на стенах местами тронуты плесенью. Свет наших фонарей выхватывал отдельные детали обстановки, а шаги отдавалась эхом от бетонного потолка. Я представила себе, что весь этот зал заполнен людьми. Душно, тесно, а самое главное – неизвестно, что там, наверху. Может, там уже и нет ничего, и выходить больше некуда. Или завалило основной вход в убежище, и выбраться можно только через аварийный. Судя по размерам, убежище рассчитано на несколько сотен человек, а через аварийный выход в лучшем случае сможет выбраться десяток – только чтобы позвать на помощь. А если помощь не придёт, убежище превратится в братскую могилу.
От таких мыслей мне стало жутко. Но это был не острый страх, как тогда, когда увидела манекен. Тогда страх заставил действовать. А сейчас это была тяжёлая безысходность и понимание бессмысленности сопротивления. И слабый свет наших фонарей, которые даже не добивали до противоположной стены, это чувство только усиливал. Неужели вот так и было задумано, чтобы люди сидели тут в темноте? Я направила луч фонаря на потолок – светильники есть. Пошарила лучом по стене – а вот и что-то похожее на выключатель. А если попробовать включить? Без особой надежды я повернула пластмассовый барашек. Несколько светильников озарились тусклым желтоватым светом, но этого оказалось достаточно, чтобы наши привыкшие к темноте глаза увидели всё помещение целиком.
Влад вздрогнул и даже как-то присел.
- Это ещё что такое?
- Это я свет включила, - призналась я.
Влад облегчённо вздохнул.
- Я уж подумал – всё, спалились! Предупреждать надо!
- Народ, смотрите! Там хабар нетронутый! – позвал Пашка, показывая в открытую дверь. Соседнее помещение не такое большое, и, судя по обстановке, это был штаб. На стене висят карты, в углу сложены деревянные ящики, один распечатан – в нём радиостанция. На столе в центре комнаты несколько телефонов. Я сняла с одного трубку – в динамике отчётливо слышался гудок.
- Работает, можно куда-нибудь позвонить.
- Положи немедленно! – приказал Влад. – Ты ещё в охрану позвони! Давайте-ка двигать отсюда помаленьку.
- Попробуем через главный вход? – предложил Пашка. Но массивные стальные гермодвери оказались закрыты, а штурвалы, которыми они открываются, сняты. Наверное, открыть их можно только снаружи. Значит, придётся выходить тем же путём, что и зашли – через аварийный выход. Когда уже подошли к герме, ведущей к коридору, я спохватилась:
- Свет забыли выключить!
- Боишься, что электричества много нагорит? – засмеялся Влад, но Пашка со мной согласился. – Если свет не выключить – это будет палево.
На обратном пути снова пообнимались с манекенами, и на поверхность выбрались без приключений. Ребята водрузили металлический лист, закрывавший окно в оголовке, на место, и вместо замка закрепили проволокой. Издали всё выглядит, как и до нашего визита.
- Ну как? – спросил о впечатлениях Пашка.
- Бодрит с непривычки, - призналась я.
- Ещё пойдёшь?
- Нет, - честно призналась я.
- Почему? – разочарованно спросил Пашка.
- Не моё.
- А что твоё? Шариться по помойкам?
- Хотя бы.
- И что ты в этом находишь? – голос у Пашки был полон искреннего недоумения.
- А ты сам попробуй, - предложила я. – Я с тобой сходила, теперь твоя очередь.
И вот в один прекрасный осенний день мы отправились в поход по помойкам вдвоём. Прекрасный – это не для красного словца. Погода действительно замечательная – солнечно и прохладно. Вышли с утра, что в общем-то ошибка – ранним утром мусоровозы уже всё вывезли. Но то ли нам повезло, то ли из-за выходного дня мусоровозы ещё не приезжали, и помойки встречали нас горами мусора. На первой точке Пашка растерянно уставился на переполненные контейнеры.
- И что, во всём этом надо рыться?
- Если хочешь – поройся, - предложила я. – Но обычно самое интересное лежит на поверхности. Тебе цемент нужен?
- Какой цемент? – не понял Пашка.
- Портландцемент марки М500, - я показала на мешок, торчащий из мусорного корыта.
- Чего – реально цемент? – Пашка недоверчиво потыкал пальцем в бумажный мешок. – Вроде запечатанный. Рублей четыреста стоит, а то и больше. А почему его тогда выбросили?
- Не нужен – вот и выбросили, - объяснила я. – Кто-то делал ремонт, взяли цемент с запасом, чтобы лишний раз не ездить. Один мешок остался, чего ты с ним делать будешь? На балкон положишь? Всё равно он там через месяц отсыреет.
В Пашке проснулась хозяйственная жилка, или просто жадность.
- А я бы взял.
- Бери. Мешок 50 кило весит.
Услышав это, он сразу передумал.
- Не, тащить неохота.
- Ты лучше вот это погляди, - я показала на пакет, лежащий рядом с контейнером. Пашка недоверчиво заглянул в него и в восторге воскликнул:
- Ну нифига! Клава, мышки, роутер! И что – это всё рабочее?
- Возьми, потом проверим, - ответила я. – Но обычно плохое не выкинут.
- Ты хочешь сказать – хорошее?
- Нет, я хочу сказать то, что сказала.
Пашка принялся заталкивать находку в свой рюкзак.
- А ты что-нибудь себе приглядела?
- Сейчас посмотрю, - я направилась к контейнеру, с края которого свисала какая-то одежда. Но это оказалась убитая псевдокожаная куртка. Заглянула внутрь контейнера – ничего стоящего. На всякий случай проверила соседний контейнер.
- А вот это интересно! Прикольные штанишки!
- Они чего – в блевотине? – скривился Пашка.
- Не похоже, просто пищевые отходы, - определила я, разглядывая находку. – Вроде ничего, ткань приятная на ощупь, и в паху не протёрты. Надо взять.
Свернула их так, чтобы грязное место оказалось внутри, и убрала в свой рюкзак.
- Вообще-то шмотки из баков брать стрёмно, - по ходу дела стала объяснять я. – Там уже всё перемешано с пищевыми отходами. Но народ обычно стоящие вещи вешает на край бака или вообще на ограждение. Или прямо в пакетах рядом ставят. Часто вещи в таком состоянии, как будто их перед тем, как на помойку вынести, постирали и погладили.
- А ещё чего тут бывает? – Пашка явно стал входить во вкус.
- Вон там погляди, - я показала на деревянный ящик рядом с ограждением мусорной площадки.
- Ого, тут инструменты! – Пашка принялся рыться в ящике, звякая железками. – Смотри, метчики нулёвые, только чуть заржавели. Это я заберу. Гвозди тоже хорошие, но я их брать не буду. А вот это ценная штука! Это балеринка по металлу, чтобы круглые отверстия вырезать. Такая в магазине больше тысячи стоит!
Он собрал целый пакет инструментов, и всё никак не мог оторваться от помойки.
- Пойдём, - позвала я.
- А вдруг тут ещё что-то интересное есть?
- На следующей помойке наверняка тоже что-то есть. И таких помоек много. Пойдём!
Знакомое чувство – когда один раз найдёшь что-то интересное, потом к этой помойке каждый раз подходишь с замиранием сердца. Но на самом деле это всё ерунда и суеверия. Обнаружение чего-то стоящего – случайный процесс. Можно обойти пять полных помоек и не обнаружить ничего хорошего, а можно, случайно проходя мимо пустой помойки, наткнуться на коробку с монитором. Нет, конечно же, не новым. Новый человек себе оставил, а в коробку из-под него положил старый, но рабочий. Я так свой 19-дюймовый Асер нашла.
Наконец Пашка бросил на помойку полный сожаления взгляд, поднял свой рюкзак и сказал:
- Ладно, пошли дальше.
У другой помойки нас поджидал книжный развал. Часть книг уже были выложены на какой-то древней тумбочке, ещё два полных пакета лежали на земле.
- Чего у нас тут? – по-хозяйски спросил Пашка и стал перебирать книги. Те, что лежали на тумбочке, были старые – шестидесятых годов, фамилии авторов мне ничего не говорили. А вот в пакетах книги известных авторов вперемешку с книгами по юриспруденции. Увидев книжки Булгакова, Пашка сказал:
- А говорят, что рукописи не горят.
- Это же не рукописи, - возразила я. – Сейчас всё перешло в цифру, а горят всего лишь физические носители. Ты лучше погляди, что тут ещё интересного есть.
Прода от 04.07.2022, 19:16
Глава 21
У следующей помойки я придержала своего напарника.
- Погоди, не торопись.
- Что такое? – не понял Пашка.
- Что-то мне весь этот движ не нравится.
Рядом с помойкой стояли несколько полицейских в форме, двое парней в штатском брезгливо заглядывали в контейнеры. Неподалёку стоял дворник в зелёно-оранжевом комбезе и растерянно глядел на всё это. Из подъехавшей машины вылез ещё один мужик в штатском. Он подошёл к мусорке и скомандовал:
- Начинайте. Ребята, помогите!
Это полицейским в форме. Тут он заметил нас.
- Молодые люди, можно вас на минутку?
Пашка заметно струхнул, но я опасности не почувствовала. А мужик показал развёрнутое удостоверение и объяснил:
- Сейчас мы тут будем проводить следственные действия, и нам нужны понятые. Не возражаете?
- У нас документов с собой нет, - предупредила я.
- Свою прописку помните? Расписаться сможете? Этого достаточно. Вот здесь пока встаньте. Володя, подойди сюда!
Он подозвал одного из парней в штатском, а сам направился к мусорным контейнерам. Дворник при помощи полицейских опрокинул один контейнер, и мужик с другим опером в штатском стали копаться в мусоре.
- А что случилось? – спросила я у Володи.
- Да вот дворник, когда убирался, обнаружил в контейнере мёртвого парня, - Володя сплюнул себе под ноги. – Расфасованного по пакетам.
- А мы что должны делать? – спросил у него заметно побледневший Пашка.
- Наблюдать за происходящим, а потом расписаться в протоколе, - опер покосился на Пашку. – Вам помощь не нужна?
Пашка судорожно сглотнул.
- Пока нет.
Я внимательно поглядела на его зелёное лицо и спросила у опера:
- У вас в случае чего нашатырный спирт есть?
- Сейчас аптечку принесу, - кивнул Володя и направился к машине.
Пашка наклонился ко мне.
- И часто на помойку трупы выкидывают?
- Первый раз вижу. Мертвых кошечек, собачек видела, а людей не видела.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить?
- А как об этом говорить? Специфика деятельности. А ты разве на своих забросках с подобным не сталкивался?
Пашка поморщился.
- Рассказывали, что на одном объекте парня повешенного нашли. Я там бывал, но, по счастью, этого не знал.
Тут опера стали доставать из кучи мусора какие-то свёртки. Я порадовалась, что мы далеко стоим, и запах до нас особо не доносится. Очень кстати вернулся опер с аптечкой.
- Вы как?
- Нормально, - ответил ему Пашка. Сам зелёный, но вроде держится. К счастью, разглядывать найденные свёртки нам не пришлось, опер сунул нам протоколы, мы расписались и побрели домой. И тут я совершила ошибку – спросила у Пашки:
- Что на обед будем?
Он еле успел отбежать к ближайшим кустам. Я деликатно встала в сторонке. Нет, не то, чтобы я прямо вся такая стойкая и невозмутимая, но как-то привыкла всё связанное с помойками воспринимать отстранённо. А вот повстречаться на заброшке с повешенным – это вам не от манекена убегать. Я думаю, если бы со мной такое случилось, я бы от ужаса дала дуба прямо на месте. Представляю – какое-то пустое здание, кругом тишина, только на улице шелестит листва, а под ногами хрустит битое стекло, и вдруг видишь чёрный силуэт, свисающий с потолка… Меня всю передёрнуло.
- Ты чего? – вытирая платком рот, подошёл Пашка.
- Ничего. Давай водки купим. На обед.
Короче, первый рейд по помойкам сначала привёл Пашку в буйный восторг, но в конце категорически не зашёл. Вместо обеда он принял полстакана водки, его быстро развезло и у него начался отходняк от сегодняшних приключений.
- Зачем, зачем это тебе нужно? – как заводной повторял он.
Я тоже выпила, чтобы отогнать видение повешенного на заброшке. Хотя помогло слабо, одна радость – язык развязался. В таких случаях откровенный разговор помогает лучше водки.
- Зачем? – переспросила я. – А зачем ты лезешь под землю?
- Там интересно.
- Слушай, давай будем откровенны. Наша работа скучна и рутинна. Максимум, что может случиться – это навернётся сервак со всеми данными. Это, конечно, будет полный пипец, поэтому всё, что мы делаем – чтобы этого не случилось. То есть целыми днями сидим, дуем на воду и стелим соломку. И это безумно скучно. Поэтому мы ищем экстрим, чтобы был выброс адреналина. Но это не всё. Я хотела дорогие тряпки и косметику, которые никогда не смогла бы купить за свою зарплату. И я нашла лайфхак, как это заполучить. Да, кто-то ради этого идёт в эскортницы или в проститутки, а я пошла на помойку. Но я получила то, чего хотела.
- Я что тогда получил я, кроме адреналина? – поинтересовался Пашка.
- Ты получил прикосновение к тайне, то есть величие, исключительность. Женщинам нужна красота, мужчинам – слава. И мы это добираем в наших идиотских увлечениях, потому что нам этого не хватает в жизни. На этом мы с тобой и сошлись – потому что мы оба экстремальщики.
