— Спи, а то так же, как вчера, уложу.
Альрику не приходится повторять угрозу дважды, хотя сон ко мне не идет. Обогнать Альрика? Что такого сложного? Или я чего-то не знаю? Как этого колдуна вообще лошади и собаки к себе подпускают?! Какие-то собаки сейчас возятся на дворе, потом охрана прикрикивает на них.
— Не спишь, значит?
— Сплю, сплю…
И в самом деле я каким-то чудом засыпаю. Понимаю, что спала по тому, как странно я просыпаюсь. Что ощущаешь, когда тебя заживо едят? Когда твой рот ласкают глубоко, нагло и столь чувственно жарко, что невозможно лежать не только под одеялом, а хочется выпрыгнуть из кожи, чтобы стать еще ближе…
Пробуждение от Альрика именно такое, а его горячие руки скользят по моему телу, успевая погладить все... Как он так ловко поддевает меня и вертит?!
— М-м-м, —я не могу сказать ничего вразумительного, да и говорить боюсь, ведь с каждым моим стоном проклятый колдун получает все большую надо мной власть!
Он явно понимает, что я уже не сплю, но не прекращает магию, и я вяло толкаю его в грудь, едва чую, что начинаю преступно плавиться.
Альрик отстраняется от меня с совершенно безумным видом. Точно я оторвала его от самого вкусного блюда в его жизни. Работая в тавернах, я видела у людей такие взгляды.
А когда его взгляд проясняется — на свету глаза у Альрика карие — он говорит:
— Иди, Илона, приводи себя в порядок. И запомни: скачи от меня так, будто за тобой гонится все войско твоих самых мрачных кошмаров. Именно так я буду преследовать тебя. Как поймаю, заберу тебя в вечное рабство.
* * *
АЛЬРИК
Чувствую себя так, будто я умер: душа отдельно, тело отдельно. Всем телом я стремлюсь Истинную присвоить, а умом понимаю: нам после этого не жить. Нам обоим.
Обычно-то проще некуда: попробуешь женщину, и тебя отпускает. На время, а чаще насовсем. Но с Истинностью все куда сложнее и хуже, если можно так о ней говорить. А то это своего рода кощунство, которое только оборотень поймет, ну и причастные. Чем больше ты Истинную даже не то чтобы трогаешь, а одним воздухом с ней дышишь, тем больше ей проникаешься.
Отрава, яд, ужас, кошмар… И счастье, огромное счастье, равного которому просто нет в этом мире. Да и в других наверняка нет, если они вообще существуют.
Хильда прятала недовольство, видимо Истинная и ей жару задала, но сообщила, что Истинная назвалась ей Илоной. Значит, она точно Илона, братец ее не соврал. Илона Глонхайм, и я раскопаю тайну ее рода, но все потом.
Сейчас только и думать могу, что о ее нежной ароматнейшей коже. Плету Илоне всякую дичь и вижу, слышу, всеми чувствами ощущаю, насколько она сама меня жаждет. Тянется ко мне, прижимается, выгибается, стонет. Сочиняет на ходу тоже, лишь бы не признавать правду… Хотя для нее правда то, во что она верит. Что я знатный урод и вот это все.
А свои чувства Илона принимает за опасное колдовство, только никакое не колдовство это: Истинность кроет обоих в паре, только оборотня сразу, а человека со временем крыть начинает. Ну и конечно если много времени вместе проводить… вот так близко, еще ближе.
Не могу больше. Илона на пике, а я хочу с ней, в ней. Нестерпимо. Выскакиваю за дверь — бесшумно — стража не слышит. Срочно надо отдышаться. Подумать. Крепко обо всем подумать. Нет, не о заднице Илоны. Не о ее груди. О том, как она устроится «одна» там, где меня якобы не будет.
Идея у меня есть, и она совершенно отвратительная. Но других выходов я пока не вижу, особенно за то жалкое время, что осталось до моего отъезда к королю.
Я возвращаюсь в спальню. Илона смотрит слегка испуганно. Слишком много я лишнего болтал. Не стоило. Она боится. А мне ножом по нервам ее страх уже. Все сложнее притворяться жестоким с ней, когда хочется только нежить ее и заботиться о ней. Я и позабочусь.
Рассказываю Истинной, что меня надо обогнать. Вырваться на коне вперед и ускакать. Коня хорошего дам и буду делать вид, что не хочу ее победы в этой гонке. Так, чтобы она не заподозрила ничего.
Но она уже не может даже подозревать. После полного работы дня, массажа и тотального расслабления Илона клюет носом и… очаровательна. Бесконечно прекрасна.
Жду не дождусь, чтобы, как прошлой ночью, ее обнять и спать вместе. Наслаждаться ее теплой ласковой беззащитностью. Ее немыслимым доверием, которого по уму нет и быть не может, вот только Истинность не обмануть.
Илона мерно сопит, а мне сон не идет. Завтра я уже один буду спать. Страдать без нее. Сходить с ума от боли. Это ведь жуткое мучение, когда не можешь прижать к себе женщину, которую любишь.
А я сделаю то, от чего совсем гореть заживо начну. И для этого мне нужен Вульфрик. Мой родной племянник, сын моего брата. Тоже Аррингтон. В уже давно написанном завещании я рекомендую королю сделать моим преемником именно Вульфрика, если не успею родить сына. Мы, Аррингтоны, всегда пишем такие письма, да и не только Аррингтоны так делают. Королям недосуг вникать в тонкости клановых отношений оборотней, так что мы облегчаем им жизнь. Пишем всякие имена списком, кого на какую должность предлагаем и почему.
Вульфрику я готов доверить судьбу Илоны.
Не знаю, что он думает обо мне на самом деле, но одним из взрослых Аррингтонов, учивших его премудростям жизни оборотня, был как раз я. И вот то ли потому, что отношения у нас достаточно теплые, то ли потому что Вульфрик для меня все еще немного тот милый малыш, которым я его впервые увидел, я не сильно беспокоюсь о том, что он… сам может увлечься Илоной. Банально как красивой человеческой девушкой. Он… даже жениться на ней сможет открыто.
Естественно, будет дикий шум и ноль довольных этим обстоятельством, а еще Вульфрик перекроет своим будущим детям возможность сделать хоть какую-то карьеру при дворе — за родовитостью там строго следят. Но если Аррингтонам что-то взбредает в голову, мы скорее разобьем ее в попытках достичь цели, чем откажемся от заманчивого плана.
Надеюсь, моя Истинная за Вульфрика замуж не захочет? Хотя за кого-то она выйти должна… так проще всего ее безопасность обеспечить.
Главный вопрос, сможет ли она вообще Вульфрику доверять. Она же меня ненавидит якобы, а мы с ним внешне похожи. Те же темно-каштановые волнистые волосы, но у него покороче, та же довольно смуглая кожа, те же крупные хищноватые черты лица. Похожее телосложение. Кровь не водица, ее не пропьешь. У людей родня и то похожа, а у оборотней почему-то похожа еще больше.
Хм… Кого же мне напоминает Юлиана?
Видимо Вульфрику придется соврать Илоне, что он не полновластный Аррингтон, а какой-нибудь бастард. В общем, Вульфрик мне нужен в замке немедленно все детали обсудить. Живет он сравнительно далеко, но для оборотней все расстояния немножечко другие из-за нашей скорости передвижения.
Зато весточку ему мне надо отправить прямо сейчас. Ситуация экстренная. Нужно, чтобы Вульфрик уже ближайшим вечером Илону где-то устроил.
Во сне она тяжелая, трогательная и очень теплая. Очень нежная. К счастью, она не просыпается, когда я встаю с кровати. Только вздыхает протяжно. Опять мне сердце рвет — мне ведь кажется, будто она бессознательно скучает по тому, что я на миг прекратил ее обнимать.
Весточки у нас естественно магические. Не птицу же в ночь посылать и уж тем более не гонца. Знати любую магию скрыть проще, хотя меня и подбешивает, что мы должны прямо скрывать то, что всем прекрасно известно, и деланно морщиться при упоминании магии, будто это какая-то тухлятина.
* * *
Моя Истинная вот-вот уйдет, а я преступно продрыхну жалкое отведенное судьбой время с ней? Не прощу себе никогда. Потому и сплю от силы полчаса. Регенерация оборотней много лучше человеческой, и спать нам надо в целом меньше.
Лежу, обнимаю Илону, дышу ее дыханием и чувствую себя счастливым, как еще никогда в жизни. И чувство такое, что все проблемы можно решить, лишь бы она рядом была. Предательское чувство. Я сам для Илоны опасность.
Наступает рассвет. Илона спит безмятежно, устала за вчера. Я не велел Хильде щадить ее, чтобы все выглядело натурально, а Хильда и оторвалась на полную. Самое поганое, что Хильду за это не наказать, не вызвав подозрения. Но за какую-то еще провинность немного можно. Подожду, пока Хильда ошибется.
Мое полное счастье длится еще часа два. Сон Илоны меняется, она вот-вот проснется. А я хочу, чтобы она запомнила свое прощальное пробуждение со мной навсегда. Так же, как я сам буду его помнить. Целую ее и ласкаю, как самую дорогую в своей жизни женщину. Самую любимую. Несравненную.
Илона со сна не понимает, что творится. Но не сопротивляется абсолютно, как и раньше мне не сопротивлялась. Стонет и слегка извивается, подставляясь самыми сладкими местами под мои руки. Все сильнее ее люблю.
Не знаю, сколько это продолжается. Теряю счет времени и выпадаю из реальности. Прихожу в себя от легкого толчка в грудь. Такого слабого, будто Илоне самой не нравится, что она вынуждена меня оттолкнуть.
— Иди, Илона, приводи себя в порядок. И запомни: скачи от меня так, будто за тобой гонится все войско твоих самых мрачных кошмаров. Именно так я буду преследовать тебя. Как поймаю, заберу тебя в вечное рабство, — выдаю, пока еще совсем соображение не потерял.
Я обязан «протрезветь», причем немедленно. Юлиана, будь она неладна, настроена серьезно. Раз обо мне заговорили как о короле оборотней, в мой дом обязаны подослать шпионов особенно тщательно проследить за моим поведением. Убедиться, что они на того поставили. Или наоборот во мне разочароваться.
Истинная уже сейчас находится в смертельной опасности, раз я провел с ней больше одной ночи подряд. Эта мысль помогает мне сосредоточиться. Но я все равно пялюсь, как безумный, на то, как Илона собирает свои немудреные подаренные платьюшки. Еще и беспокоится, можно ли их с собой забрать.
Я бы ей весь этот замок отдал и все свои владения, но пока что не имею права на «бы». А мысли уже пьяные: не хочу Илону отпускать, как бы ни сложились обстоятельства. Не хочу выдавать ее замуж. Не хочу жениться по указу короля.
Поднять восстание оборотней что ли в самом деле?
* * *
Вульфрик ответил мне ночью и очень быстро. Проворчал, что я разбудил его. Тоже мне старичок нашелся, брюзга ворчливая. Попросил сообщить, в чем причина моего желания немедленной встречи.
«Женщина и очень аппетитная. Очень коварная», — я схитрил. Впрочем, о «любезном предложении» Юлианы другие Аррингтоны знать обязаны.
«Человечка? Будишь меня из-за человечки, дядя?»
Когда Вульфрик успел стать брюзгой, еще ведь недавно на горшок ходил? Но это для меня так. Времени прошло предостаточно, Вульфрик уже даже не юноша, а молодой мужчина.
По оборотням толком не понять, сколько нам лет, но люди списывают это на наш праздный и богатый образ жизни. Мол, как аристократы мы имеем все возможности хорошо за собой ухаживать.
«А вот и не человечка. Дуй сюда давай. Иначе все веселье пропустишь».
«Красивая и опасная оборотница? Тогда зачем тебе я, дядя? Один не справляешься?»
Мелкий поганец.
«Хочу посмотреть, как справишься ты».
Уверен, что о моем завещании Вульфрик если не знает, то догадывается. Но играть на этом нельзя. Обманутые ожидания — вещь достаточно мерзкая. Наместником короля все же скорее будет мой пока не существующий сын, чем Вульфрик. Хотя… если королем стану я сам, племянник займет особенно высокое положение при моем дворе.
«Сдаюсь. Ты меня заинтриговал. Выдвигаться прямо сейчас или до утра подождет?»
«Рассчитывай быть тут к обеду».
«И она будет?»
«Если тебе повезет», — намекаю на сумасбродный нрав оборотниц.
В любом случае мне выгоднее, чтобы Вульфрик немножечко увлекся Юлианой. Тогда Илону он будет воспринимать чисто как мое задание. Хотелось бы в это верить. Но мне слабо представляется, как моя Истинная может не сводить с ума. Я уже отчаянно и откровенно ревную ее ко всем и каждому.
* * *
Илона странно на меня смотрит. В ее взгляде словно сожаление и… раскаяние. Будто еще миг, и она попросит прощения за то, что на меня покусилась.
Как хорошо, что она это сделала! Иначе мы бы и не встретились лицом к лицу скорее всего. Чудовищная прихоть судьбы и все не то, чем оно кажется...
Илона облизывает губы, слегка кренится в мою сторону, но… берет свою одежду и выходит из комнаты с абсолютно прямой спиной. Не прощается.
Ну и не прощайся, малышка. Ты в любом случае будешь жить неподалеку. Ночи длинные, а расстояния маленькие.
Теперь мне нужно выбрать лошадей и отправиться на Орнейскую пустошь. Подготовить нам место для скачки.
ИЛОНА
Вот зачем он опять это говорит? Вроде и дает мне шанс где-то устроиться одной, но я не представляю, как выжить, будучи собой: одинокой неприкаянной девкой. Я так могу стать легкой добычей кого угодно. А дальше мне прямая дорога в бордель. За что боролась, на то и напоролась. Бордель мне и банда бы вскоре обеспечила…
И все же, раз Альрик предлагает, я воспользуюсь шансом и ускачу прочь. Я жить хочу. Я уже столько натерпелась, что теперь буду верить в какую-то лучшую судьбу, хотя и не подозреваю, какой она может быть.
Ну уж всяко получше, чем жизнь подстилки этого страшного колдуна, который уже дважды отправил мое тело в самое пекло. И даже если я привыкну гореть, полностью теряя волю и покоряясь ему, рано или поздно он выпьет меня до дна и сошлет не в теплую сытную кухню, а хлев убирать, например. Или еще к какой-то грязной работе приставит.
Это если я в призрака от его магии не превращусь, что тоже вероятно. Каждый раз пожар, который он во мне устраивает, все сильнее и сильнее. Так мне недолго осталось.
А еще Альрик может банально жениться и продолжить род Аррингтонов. Видимо, он все же довольно молод, раз король еще не вменил это ему в обязанность.
От такой простой и разумной мысли глаза вдруг щиплет, точно в них мыло попало. Я быстро отворачиваюсь от Альрика, который лежит в постели, заложив руки за голову. И посматривает на меня.
Чтобы он чего глупого не заподозрил, интересуюсь:
— Я могу забрать с собой эти платья?
— Можешь. Можешь даже в штаны одеться и шапку свою возьми. Попроси у Хильды заплечный мешок.
Он говорит сухо и глухо, словно в самом деле со мной прощается. Будто я не убить его пришла, а прибежала прямо в его горяченные объятия. Хотя, откровенно говоря, вела я себя по-настоящему ужасно, и нечего прятаться за братов напиток и Альрикову магию. Дерзила, оскорбляла, а он был по-своему терпелив… Очень хорошо, что я все же не убийца.
Выхожу из комнаты, не прощаясь. Всяко я еще увижу Альрика на пустоши.
* * *
Хильда даже не старается скрыть радость, выдавая мне мешок. И штаны с рубахой, отложенные про запас, охотно дарит. Меня так злит змеиная улыбочка этой девки, что я решаю ее стереть:
— Скорее всего, я сюда вернусь. Это хозяин велел мне так странно одеться.
Хильда чуть ли не зеленеет и шипит:
— Как ты, дрянь, смеешь обсуждать вкусы Хозяина?! На кол захотела?
Ох. Да, все же способность трезво думать не моя сильная сторона. Хильда ведь реально может на меня донести, как только прознает, что проклятущий Альрик ко мне охладел. А то, что он не прикипел, можно не сомневаться — выкидывает же прочь, как ненужного котенка.
Быстро «исправляюсь»:
— Да какие вкусы, я же деревенская бестолочь, ничего не разумею. А ты так взъелась, дым из ушей аж валит!
Альрику не приходится повторять угрозу дважды, хотя сон ко мне не идет. Обогнать Альрика? Что такого сложного? Или я чего-то не знаю? Как этого колдуна вообще лошади и собаки к себе подпускают?! Какие-то собаки сейчас возятся на дворе, потом охрана прикрикивает на них.
— Не спишь, значит?
— Сплю, сплю…
И в самом деле я каким-то чудом засыпаю. Понимаю, что спала по тому, как странно я просыпаюсь. Что ощущаешь, когда тебя заживо едят? Когда твой рот ласкают глубоко, нагло и столь чувственно жарко, что невозможно лежать не только под одеялом, а хочется выпрыгнуть из кожи, чтобы стать еще ближе…
Пробуждение от Альрика именно такое, а его горячие руки скользят по моему телу, успевая погладить все... Как он так ловко поддевает меня и вертит?!
— М-м-м, —я не могу сказать ничего вразумительного, да и говорить боюсь, ведь с каждым моим стоном проклятый колдун получает все большую надо мной власть!
Он явно понимает, что я уже не сплю, но не прекращает магию, и я вяло толкаю его в грудь, едва чую, что начинаю преступно плавиться.
Альрик отстраняется от меня с совершенно безумным видом. Точно я оторвала его от самого вкусного блюда в его жизни. Работая в тавернах, я видела у людей такие взгляды.
А когда его взгляд проясняется — на свету глаза у Альрика карие — он говорит:
— Иди, Илона, приводи себя в порядок. И запомни: скачи от меня так, будто за тобой гонится все войско твоих самых мрачных кошмаров. Именно так я буду преследовать тебя. Как поймаю, заберу тебя в вечное рабство.
* * *
АЛЬРИК
Чувствую себя так, будто я умер: душа отдельно, тело отдельно. Всем телом я стремлюсь Истинную присвоить, а умом понимаю: нам после этого не жить. Нам обоим.
Обычно-то проще некуда: попробуешь женщину, и тебя отпускает. На время, а чаще насовсем. Но с Истинностью все куда сложнее и хуже, если можно так о ней говорить. А то это своего рода кощунство, которое только оборотень поймет, ну и причастные. Чем больше ты Истинную даже не то чтобы трогаешь, а одним воздухом с ней дышишь, тем больше ей проникаешься.
Отрава, яд, ужас, кошмар… И счастье, огромное счастье, равного которому просто нет в этом мире. Да и в других наверняка нет, если они вообще существуют.
Хильда прятала недовольство, видимо Истинная и ей жару задала, но сообщила, что Истинная назвалась ей Илоной. Значит, она точно Илона, братец ее не соврал. Илона Глонхайм, и я раскопаю тайну ее рода, но все потом.
Сейчас только и думать могу, что о ее нежной ароматнейшей коже. Плету Илоне всякую дичь и вижу, слышу, всеми чувствами ощущаю, насколько она сама меня жаждет. Тянется ко мне, прижимается, выгибается, стонет. Сочиняет на ходу тоже, лишь бы не признавать правду… Хотя для нее правда то, во что она верит. Что я знатный урод и вот это все.
А свои чувства Илона принимает за опасное колдовство, только никакое не колдовство это: Истинность кроет обоих в паре, только оборотня сразу, а человека со временем крыть начинает. Ну и конечно если много времени вместе проводить… вот так близко, еще ближе.
Не могу больше. Илона на пике, а я хочу с ней, в ней. Нестерпимо. Выскакиваю за дверь — бесшумно — стража не слышит. Срочно надо отдышаться. Подумать. Крепко обо всем подумать. Нет, не о заднице Илоны. Не о ее груди. О том, как она устроится «одна» там, где меня якобы не будет.
Идея у меня есть, и она совершенно отвратительная. Но других выходов я пока не вижу, особенно за то жалкое время, что осталось до моего отъезда к королю.
Я возвращаюсь в спальню. Илона смотрит слегка испуганно. Слишком много я лишнего болтал. Не стоило. Она боится. А мне ножом по нервам ее страх уже. Все сложнее притворяться жестоким с ней, когда хочется только нежить ее и заботиться о ней. Я и позабочусь.
Рассказываю Истинной, что меня надо обогнать. Вырваться на коне вперед и ускакать. Коня хорошего дам и буду делать вид, что не хочу ее победы в этой гонке. Так, чтобы она не заподозрила ничего.
Но она уже не может даже подозревать. После полного работы дня, массажа и тотального расслабления Илона клюет носом и… очаровательна. Бесконечно прекрасна.
Жду не дождусь, чтобы, как прошлой ночью, ее обнять и спать вместе. Наслаждаться ее теплой ласковой беззащитностью. Ее немыслимым доверием, которого по уму нет и быть не может, вот только Истинность не обмануть.
Илона мерно сопит, а мне сон не идет. Завтра я уже один буду спать. Страдать без нее. Сходить с ума от боли. Это ведь жуткое мучение, когда не можешь прижать к себе женщину, которую любишь.
А я сделаю то, от чего совсем гореть заживо начну. И для этого мне нужен Вульфрик. Мой родной племянник, сын моего брата. Тоже Аррингтон. В уже давно написанном завещании я рекомендую королю сделать моим преемником именно Вульфрика, если не успею родить сына. Мы, Аррингтоны, всегда пишем такие письма, да и не только Аррингтоны так делают. Королям недосуг вникать в тонкости клановых отношений оборотней, так что мы облегчаем им жизнь. Пишем всякие имена списком, кого на какую должность предлагаем и почему.
Вульфрику я готов доверить судьбу Илоны.
Не знаю, что он думает обо мне на самом деле, но одним из взрослых Аррингтонов, учивших его премудростям жизни оборотня, был как раз я. И вот то ли потому, что отношения у нас достаточно теплые, то ли потому что Вульфрик для меня все еще немного тот милый малыш, которым я его впервые увидел, я не сильно беспокоюсь о том, что он… сам может увлечься Илоной. Банально как красивой человеческой девушкой. Он… даже жениться на ней сможет открыто.
Естественно, будет дикий шум и ноль довольных этим обстоятельством, а еще Вульфрик перекроет своим будущим детям возможность сделать хоть какую-то карьеру при дворе — за родовитостью там строго следят. Но если Аррингтонам что-то взбредает в голову, мы скорее разобьем ее в попытках достичь цели, чем откажемся от заманчивого плана.
Надеюсь, моя Истинная за Вульфрика замуж не захочет? Хотя за кого-то она выйти должна… так проще всего ее безопасность обеспечить.
Главный вопрос, сможет ли она вообще Вульфрику доверять. Она же меня ненавидит якобы, а мы с ним внешне похожи. Те же темно-каштановые волнистые волосы, но у него покороче, та же довольно смуглая кожа, те же крупные хищноватые черты лица. Похожее телосложение. Кровь не водица, ее не пропьешь. У людей родня и то похожа, а у оборотней почему-то похожа еще больше.
Хм… Кого же мне напоминает Юлиана?
Видимо Вульфрику придется соврать Илоне, что он не полновластный Аррингтон, а какой-нибудь бастард. В общем, Вульфрик мне нужен в замке немедленно все детали обсудить. Живет он сравнительно далеко, но для оборотней все расстояния немножечко другие из-за нашей скорости передвижения.
Зато весточку ему мне надо отправить прямо сейчас. Ситуация экстренная. Нужно, чтобы Вульфрик уже ближайшим вечером Илону где-то устроил.
Во сне она тяжелая, трогательная и очень теплая. Очень нежная. К счастью, она не просыпается, когда я встаю с кровати. Только вздыхает протяжно. Опять мне сердце рвет — мне ведь кажется, будто она бессознательно скучает по тому, что я на миг прекратил ее обнимать.
Весточки у нас естественно магические. Не птицу же в ночь посылать и уж тем более не гонца. Знати любую магию скрыть проще, хотя меня и подбешивает, что мы должны прямо скрывать то, что всем прекрасно известно, и деланно морщиться при упоминании магии, будто это какая-то тухлятина.
* * *
Моя Истинная вот-вот уйдет, а я преступно продрыхну жалкое отведенное судьбой время с ней? Не прощу себе никогда. Потому и сплю от силы полчаса. Регенерация оборотней много лучше человеческой, и спать нам надо в целом меньше.
Лежу, обнимаю Илону, дышу ее дыханием и чувствую себя счастливым, как еще никогда в жизни. И чувство такое, что все проблемы можно решить, лишь бы она рядом была. Предательское чувство. Я сам для Илоны опасность.
Наступает рассвет. Илона спит безмятежно, устала за вчера. Я не велел Хильде щадить ее, чтобы все выглядело натурально, а Хильда и оторвалась на полную. Самое поганое, что Хильду за это не наказать, не вызвав подозрения. Но за какую-то еще провинность немного можно. Подожду, пока Хильда ошибется.
Мое полное счастье длится еще часа два. Сон Илоны меняется, она вот-вот проснется. А я хочу, чтобы она запомнила свое прощальное пробуждение со мной навсегда. Так же, как я сам буду его помнить. Целую ее и ласкаю, как самую дорогую в своей жизни женщину. Самую любимую. Несравненную.
Илона со сна не понимает, что творится. Но не сопротивляется абсолютно, как и раньше мне не сопротивлялась. Стонет и слегка извивается, подставляясь самыми сладкими местами под мои руки. Все сильнее ее люблю.
Не знаю, сколько это продолжается. Теряю счет времени и выпадаю из реальности. Прихожу в себя от легкого толчка в грудь. Такого слабого, будто Илоне самой не нравится, что она вынуждена меня оттолкнуть.
— Иди, Илона, приводи себя в порядок. И запомни: скачи от меня так, будто за тобой гонится все войско твоих самых мрачных кошмаров. Именно так я буду преследовать тебя. Как поймаю, заберу тебя в вечное рабство, — выдаю, пока еще совсем соображение не потерял.
Я обязан «протрезветь», причем немедленно. Юлиана, будь она неладна, настроена серьезно. Раз обо мне заговорили как о короле оборотней, в мой дом обязаны подослать шпионов особенно тщательно проследить за моим поведением. Убедиться, что они на того поставили. Или наоборот во мне разочароваться.
Истинная уже сейчас находится в смертельной опасности, раз я провел с ней больше одной ночи подряд. Эта мысль помогает мне сосредоточиться. Но я все равно пялюсь, как безумный, на то, как Илона собирает свои немудреные подаренные платьюшки. Еще и беспокоится, можно ли их с собой забрать.
Я бы ей весь этот замок отдал и все свои владения, но пока что не имею права на «бы». А мысли уже пьяные: не хочу Илону отпускать, как бы ни сложились обстоятельства. Не хочу выдавать ее замуж. Не хочу жениться по указу короля.
Поднять восстание оборотней что ли в самом деле?
* * *
Вульфрик ответил мне ночью и очень быстро. Проворчал, что я разбудил его. Тоже мне старичок нашелся, брюзга ворчливая. Попросил сообщить, в чем причина моего желания немедленной встречи.
«Женщина и очень аппетитная. Очень коварная», — я схитрил. Впрочем, о «любезном предложении» Юлианы другие Аррингтоны знать обязаны.
«Человечка? Будишь меня из-за человечки, дядя?»
Когда Вульфрик успел стать брюзгой, еще ведь недавно на горшок ходил? Но это для меня так. Времени прошло предостаточно, Вульфрик уже даже не юноша, а молодой мужчина.
По оборотням толком не понять, сколько нам лет, но люди списывают это на наш праздный и богатый образ жизни. Мол, как аристократы мы имеем все возможности хорошо за собой ухаживать.
«А вот и не человечка. Дуй сюда давай. Иначе все веселье пропустишь».
«Красивая и опасная оборотница? Тогда зачем тебе я, дядя? Один не справляешься?»
Мелкий поганец.
«Хочу посмотреть, как справишься ты».
Уверен, что о моем завещании Вульфрик если не знает, то догадывается. Но играть на этом нельзя. Обманутые ожидания — вещь достаточно мерзкая. Наместником короля все же скорее будет мой пока не существующий сын, чем Вульфрик. Хотя… если королем стану я сам, племянник займет особенно высокое положение при моем дворе.
«Сдаюсь. Ты меня заинтриговал. Выдвигаться прямо сейчас или до утра подождет?»
«Рассчитывай быть тут к обеду».
«И она будет?»
«Если тебе повезет», — намекаю на сумасбродный нрав оборотниц.
В любом случае мне выгоднее, чтобы Вульфрик немножечко увлекся Юлианой. Тогда Илону он будет воспринимать чисто как мое задание. Хотелось бы в это верить. Но мне слабо представляется, как моя Истинная может не сводить с ума. Я уже отчаянно и откровенно ревную ее ко всем и каждому.
* * *
Илона странно на меня смотрит. В ее взгляде словно сожаление и… раскаяние. Будто еще миг, и она попросит прощения за то, что на меня покусилась.
Как хорошо, что она это сделала! Иначе мы бы и не встретились лицом к лицу скорее всего. Чудовищная прихоть судьбы и все не то, чем оно кажется...
Илона облизывает губы, слегка кренится в мою сторону, но… берет свою одежду и выходит из комнаты с абсолютно прямой спиной. Не прощается.
Ну и не прощайся, малышка. Ты в любом случае будешь жить неподалеку. Ночи длинные, а расстояния маленькие.
Теперь мне нужно выбрать лошадей и отправиться на Орнейскую пустошь. Подготовить нам место для скачки.
Глава 5. Встреча в пути
ИЛОНА
Вот зачем он опять это говорит? Вроде и дает мне шанс где-то устроиться одной, но я не представляю, как выжить, будучи собой: одинокой неприкаянной девкой. Я так могу стать легкой добычей кого угодно. А дальше мне прямая дорога в бордель. За что боролась, на то и напоролась. Бордель мне и банда бы вскоре обеспечила…
И все же, раз Альрик предлагает, я воспользуюсь шансом и ускачу прочь. Я жить хочу. Я уже столько натерпелась, что теперь буду верить в какую-то лучшую судьбу, хотя и не подозреваю, какой она может быть.
Ну уж всяко получше, чем жизнь подстилки этого страшного колдуна, который уже дважды отправил мое тело в самое пекло. И даже если я привыкну гореть, полностью теряя волю и покоряясь ему, рано или поздно он выпьет меня до дна и сошлет не в теплую сытную кухню, а хлев убирать, например. Или еще к какой-то грязной работе приставит.
Это если я в призрака от его магии не превращусь, что тоже вероятно. Каждый раз пожар, который он во мне устраивает, все сильнее и сильнее. Так мне недолго осталось.
А еще Альрик может банально жениться и продолжить род Аррингтонов. Видимо, он все же довольно молод, раз король еще не вменил это ему в обязанность.
От такой простой и разумной мысли глаза вдруг щиплет, точно в них мыло попало. Я быстро отворачиваюсь от Альрика, который лежит в постели, заложив руки за голову. И посматривает на меня.
Чтобы он чего глупого не заподозрил, интересуюсь:
— Я могу забрать с собой эти платья?
— Можешь. Можешь даже в штаны одеться и шапку свою возьми. Попроси у Хильды заплечный мешок.
Он говорит сухо и глухо, словно в самом деле со мной прощается. Будто я не убить его пришла, а прибежала прямо в его горяченные объятия. Хотя, откровенно говоря, вела я себя по-настоящему ужасно, и нечего прятаться за братов напиток и Альрикову магию. Дерзила, оскорбляла, а он был по-своему терпелив… Очень хорошо, что я все же не убийца.
Выхожу из комнаты, не прощаясь. Всяко я еще увижу Альрика на пустоши.
* * *
Хильда даже не старается скрыть радость, выдавая мне мешок. И штаны с рубахой, отложенные про запас, охотно дарит. Меня так злит змеиная улыбочка этой девки, что я решаю ее стереть:
— Скорее всего, я сюда вернусь. Это хозяин велел мне так странно одеться.
Хильда чуть ли не зеленеет и шипит:
— Как ты, дрянь, смеешь обсуждать вкусы Хозяина?! На кол захотела?
Ох. Да, все же способность трезво думать не моя сильная сторона. Хильда ведь реально может на меня донести, как только прознает, что проклятущий Альрик ко мне охладел. А то, что он не прикипел, можно не сомневаться — выкидывает же прочь, как ненужного котенка.
Быстро «исправляюсь»:
— Да какие вкусы, я же деревенская бестолочь, ничего не разумею. А ты так взъелась, дым из ушей аж валит!
