Королева теней. Сезон первый: Двойная звезда » Эпизод 4. Вишневый бал

15.04.2019, 15:58 Автор: Арнаутова Дана

Закрыть настройки


Эпизод 4. Вишневый бал

Аннотация к эпизоду

В семнадцать лет хочется приключений, любви и тайн! Таинственный поклонник шлет Айлин подарки, дружба Воронов и интриги сокурсниц портят жизнь, а приключения могут оказаться невеселыми. Аластора жизнь тоже не балует: не так просто стать достойным соперником лорду Бастельеро и выжить! Не везет и Грегору: с единственным другом неладно, родная страна на грани гибели, а в довершение всех бед в Академии вот-вот случится Вишневый бал! Любовь и смерть ходят рядом с каждым из них.


Показано 1 из 25 страниц

1 2 3 4 ... 24 25


Глава 1. Маленькая утренняя серенада


       Айлин распахнула глаза, не сразу поняв, где она находится и почему за окном отчетливо слышится упоенный вой токующего вурдалака. Не сезон же! Самая середина весны, а токование у любой псевдонежити приходится на конец осени!
       Она села на постели, осмотрелась, поежилась от тянущей из распахнутого окна промозглой сырости, заметила наконец томно сидящую у самого подоконника Иоланду и бессильно выругалась. Вот ведь… неймется соседке! И какого же болвана она на этот раз назначила своим кавалером? А кто, кроме полнейшего болвана, додумается петь серенаду не перед отбоем, а на самом рассвете? Вот перебудит все общежитие…
       Айлин позволила себе минуту приятного злорадства: представила, как с треском распахиваются окна женского крыла и в горе-музыканта летят два-три Молота Пресветлого, десяток проклятий, пара стульев и большая ваза. Ох, да он еще и фальшивит!
       Соседка не удостоила ее и взглядом, и Айлин, еще раз выругавшись себе под нос, улеглась обратно и накрыла голову подушкой. Не помогло. Голос у поклонника Иоланды был знатный, громкий, к тому же приглушенное подушкой: «Люблю-у-у я любо-о-о-овью безбрежною-у-у… как смерть безнадежною-у-у-у….» — приобретало совершенно непристойное звучание!
       Вот бы месьор де Берже, фраганский поэт, приглашенный год назад для преподавания современной литературы, услышал, как тут изгаляются над его стихами!
       — Люблю мою грезу прекра-а-асную, принцессу мою светлоокую-у-у…
       — Иоланда! Да закрой же окно, во имя Претемной! — взмолилась Айлин, отбрасывая подушку и понимая, что так же по-вурдалачьи провытого: «Мечту дорогую, прекрасную!» — она просто не выдержит.
       Лютня, под которую несчастный, возомнивший себя трубадуром, исполнял серенаду, зарыдала и смолкла. Айлин искренне понадеялась, что струны не выдержали.
       Соседка обернулась и, одарив ее снисходительно-презрительным взглядом, протянула:
       — Между прочим, Ревенгар, ты просто завидуешь!
       — Завидую? — опешила Айлин. — Чему?!
       — Тому, что я нравлюсь юношам! — победно сообщила Иоланда, поправляя кокетливый светлый локон.
       О Претемнейшая, еще только рассвет, а она уже и прическу сделать успела? Ничего себе!
       — Было бы чему завидовать, — проворчала Айлин, совершенно не желая признавать правоту Иоланды.
       Да, соседка нравится юношам. Ну… ну и подумаешь! Зато у Айлин есть целых девять названых братьев... и мэтр Бастельеро ее хвалит, и милорд магистр Роверстан…
       — Конечно-конечно, — ядовито-ласково согласилась Иоланда. — Ты ни капельки не завидуешь тому, что я нравлюсь юношам! И твоя однокурсница тоже, как там ее? Морьеза? И вообще все девушки, кроме тебя! Тебе уже целых шестнадцать…
       — Семнадцать, — зло бурнула Айлин.
       От беспощадно правдивых слов вредной соседки горчило на языке. Ну да, Ида действительно после каждых выходных утопает в букетах и подарках, а рядом с ней и похорошевшей к пятому курсу Лионоре перепадает внимание тех, кому привередливая итлийка отказывает. Айлин же обходят стороной даже те из боевиков, которые вообще никого из девиц не пропускают, хотя бы по разу не сходив с ними на свидание. Словно она заговоренная или проклятая… Или страшнее умертвия.
       — Семнадцать! А ты даже не целовалась ни разу! И правильно, кому ты нужна, заучка несчастная? Кроме твоих Воронов, таких же ненормальных, как ты!
       — Замолчи немедленно! — яростно вскрикнула Айлин, сжимая кулаки и пытаясь уговорить себя, что слова Иоланды не стоят внимания.
       Просто-напросто она злится, потому что Саймон не обращает на нее никакого внимания, как Иоланда ни пытается его завлечь. Зато Айлин он по секрету шепнул: «Папа всегда говорил не связываться с иллюзорницами, кто знает, как они выглядят на самом деле?!»
       — Сама ты завидуешь, — продолжила она уже куда спокойнее. — Потому что тебе нравится Саймон Эддерли, и ты хотела пойти с ним на Вишневый бал! А он тебя не приглашал, и не пригласит, и даже приворот не поможет! Я, между прочим, знаю, что ты его делала!
       — Зато меня пригласит кто-нибудь другой! — прошипела Иоланда, покраснев. — А тебя не пригласит никто! Разве только кто-то из твоих Воронов! Из жалости, чтобы ты их курс не позорила! Интересно, они жребий бросят или твой драгоценный замороженный Аранвен назначит кого-нибудь? Сам-то он тебя только конфетками кормит, как маленькую девочку!
       Айлин задохнулась от стыда и гнева. Как же позорно признавать, что слова противной соседки правда от первого до последнего слова!
       Она и в самом деле ни разу не целовалась. Ни с кем. Хотя иногда пыталась представить что-то похожее на романтичную сцену из фраганского романа: вечер на балконе, запах цветов, соловьи… Вот только добавить ко всему этому великолепию кого-то из юношей ей не удавалось даже мысленно!
       Саймон? Он сидел бы на перилах балкона, уплетал конфеты и иногда прицельно швырял в самого голосистого соловья какой-нибудь хитро закрученной порчей. Просто так, для тренировки. А потом по всему саду летали бы соловьи, ругающиеся на нескольких языках.
       Дарра наверняка напомнил бы, что вместо соловьев следует заняться домашним заданием. Взял рабочие тетради Айлин, придирчиво проверил записи, подчеркнув ошибки тоненьким карандашом, чтобы она сама их исправила. А потом написал список, какие книги ей следует взять в библиотеке, чтобы улучшить знания по этой теме. И даже страницы указал бы.
       Аластор… Тихо, уже привычно заныло сердце. Он так и не написал. Ни разу за все пять лет. Как удалось выяснить тетушке Элоизе, Вальдероны покинули столицу всего через несколько дней после памятной вечеринки… Аластору теперь уже целый двадцать один год, а скоро исполнится двадцать два, он не маг и единственный наследник своего отца и, наверное, теперь уже женат или помолвлен… Может быть, он слушает соловьев с невестой?
       А Айлин — одна! И только молча слушает, как все девицы, которым уже исполнилось семнадцать, взахлеб говорят о Вишневом бале — первом взрослом бале любого адепта! В прошлом году Айлин на него не попала из-за возраста: Вишневый бал устраивают на весеннее равноденствие, а семнадцать ей исполнилось через неделю после него, и это было до ужаса обидно, ведь Вишневый бал в Академии — главное событие года! Сначала стихийники почти неделю колдуют, чтобы в день праздника непременно расцвели вишни в саду Академии, потом иллюзорники украшают бальный зал, а перед самой полуночью в саду устраивают фейерверк, может быть, не такой роскошный, как чинский, когда-то показанный ей Саймоном и Даррой, но все равно чудесный!
       А еще на бал являются все преподаватели и преподавательницы от молодых лаборантов до милордов магистров! Девицы со всех факультетов каждый раз спорят, кто будет танцевать с милордом магистром Роверстаном, а за последний месяц несколько адепток даже подрались из-за этого. Ну и бестолковые курицы! Все равно магистр сам решит, кого пригласить на танец, дерись не дерись. И вообще — драться недостойно магесс, вот!
       А еще приглашение на бал обязательно делается с букетом цветов. Иоланда хвалилась, что ей как-то подарили редкие фраганские лилии, и даже показывала засушенный цветок с бархатисто-алыми лепестками. Тот самый, который, по обычаю, приглашенная адептка прикалывает на платье или в прическу, а после бала бережно хранит на память. А после бала юноша непременно провожает свою даму и дарит ей распустившуюся веточку вишни, за которую — и этикет это позволяет! — она может поблагодарить его поцелуем! Старшие же девицы шепчутся, что в эту ночь поцеловаться под цветущей вишней в академическом саду означает, что ты непременно встретишь свою любовь еще до следующего цветения вишен, и стоит подумать об этом — сердце замирает!
       Да, на прошлом курсе пропустить Вишневый бал всего лишь из-за одной недели до дня рождения было ужасно жаль. Но в этом году все еще хуже: праздник уже через неделю, а Айлин ведь и в самом деле никто не пригласил… И это понятно, ведь приглашение на Вишневый бал означает самое настоящее признание в нежных чувствах! Или даже в далеко идущих намерениях после окончания Академии. Ну, об этом ей точно рано задумываться, но остаться совсем без приглашения — как это немыслимо, невероятно, до слез обидно! Даже думать не хочется, что платье цвета бледного нефрита, сшитое по заказу тетушки Элоизы из лучшего арлезийского шелка, так и останется висеть в шкафу! И все-все будут знать… Вот обрадуются Ида с Лионорой, не говоря уж о дражайшей соседке.
       — Я и сама не собиралась идти! — заявила Айлин, вздернув подбородок как можно выше. — Между прочим, у меня курсовая работа! И магистр Эддерли разрешил мне сдать экзамены экстерном и поехать на настоящую полевую практику с особым курсом! На балы ходят только те девицы…
       — Которых туда приглашают! — с триумфальным злорадством закончила соседка и демонстративно отвернулась к окну.
       — …Мечту-у-у-у дорогую, нея-а-а-асную! Дале-о-о-окую-у-у! — зарыдали голос и лютня, не попадая в унисон ни одной нотой.
       Пушок, любящий музыку, восторженно заскреб пол под кроватью и громко зашипел, изо всех сил стараясь попасть в ритм, и Айлин почувствовала, что больше не выдержит.
       Отбросив одеяло, она вскочила с постели и решительно направилась к окну. Ну, сейчас она покажет этому… музыканту!
       — Хоть бы причесалась, — хихикнула Иоланда. — Может, на девицу стала бы похожа. С улицы.
       — Некромантке положено быть страшной, — огрызнулась Айлин, высовываясь из окна и старательно выглядывая Иоландиного поклонника.
       Нет, Молотом Пресветлого она, конечно, кидаться не станет! Но вот Полог немоты этому незваному будильнику определенно не повредит и через пару часов развеется сам!
       Ну-ка, где он? Айлин повертела головой и заметила певца — юноша с лютней изящно прислонился спиной к старой вишне. Его мантию украшал широкий белоснежный воротник и такие же манжеты… Разумник?! И будит по утрам адепток всех восьми факультетов?! Интересно, откуда он такой взялся, позор Белой Гильдии?!
       Она уже сложила пальцы для Полога немоты, как вдруг юноша взглянул прямо ей в глаза и перестал играть! А не такой уж и болван этот разумник, не стал ждать заклятия!
       — Добилась своего, — прошипела Иоланда сердито, выглядывая из-за плеча Айлин. — Своих кавалеров нет, так ты моих распугивать взялась?!
       — Напиши кавалерам расписание, когда можно петь, — буркнула Айлин, взялась за створку, чтобы закрыть, наконец, окно, — комнату и так уже выстудило не хуже ледника — и замерла.
       Юноша за окном прижал ладонь к сердцу и низко поклонился, а потом… потом… Послал воздушный поцелуй! И этой же рукой, свободной от лютни, красиво выписал в воздухе руны Ариф и Рейваз, на миг вспыхнувшие золотистым сиянием. Чтобы никто не перепутал, кому предназначалась серенада! И все, кто, подобно Айлин и ее соседке, успели выглянуть в окно женского крыла, это видели! Айлин точно знала, что больше ни одной девицы с такими инициалами здесь нет…
       Глаза Иоланды стали круглыми, как две плошки.
       — Он, наверное, слепой! — пробормотала соседка, а юноша снова тронул струны.
       — Люблю — и ответа не жду я! Люблю — и не жду поцелуя…
       И отчего это Айлин показалось, что он фальшивит?..
       Нет, конечно, петь на рассвете — это нехорошо, и спать хочется ужасно, но все-таки… все-таки приятно, когда петь под окно приходят не только к Иоланде! Она отвернулась, осмотрела комнату: взгляд упал на стоящий в изголовье кровати кувшин с собранными по заданию мэтра Лориса веточками пурпурного упокойника — традиционнейшего цветка любого дорвенантского кладбища. Из упокойника на сегодняшнем уроке алхимии полагалось варить какое-то зелье, но… А, ничего страшного, если Айлин подарит всего один цветок!
       Она решительно вытащила из кувшина самую красивую веточку, увенчанную пышной шапкой густо-багряных, зато абсолютно не имеющих запаха цветов, и, вернувшись к окну, бросила ее юноше. Тот, как ни странно, поймал, снова поклонился, прижав руку к сердцу, и поцеловал цветок.
       Кровь бросилась Айлин в щеки — интересно, что себе вообразил этот разумник?!
       — Слепой… И фальшивит! — сердито заключила Иоланда, с грохотом захлопнув свою половинку окна. — Это же надо было додуматься — на рассвете петь! Но отважен, надо признать. Даже твоих Воронов не испугался.
       — Можно подумать, они такие…. пугающие! — буркнула Айлин, хотя отвага неизвестного поклонника ей, пожалуй, польстила.
       — Разумеется, нет! Подумаешь, самые отчаянные забияки своих курсов! К тому же некроманты! — фыркнула Иоланда, закатив глаза. — Ревенгар! Послушай редкого доброго совета, намекни им, что караулить тебя в сто глаз вовсе необязательно! Иначе они никогда в жизни к тебе никого не подпустят. Так и окончишь Академию нецелованной дурой!
       Айлин не стала отвечать, да и ответа, к счастью, Иоланда явно не ждала. Отойдя от подоконника, от души зевнув и потянувшись, соседка побрела обратно в постель, досматривать прерванный утренним музыкантом сон. Айлин тоже задумалась, не поспать ли еще хоть чуть-чуть? С другой стороны, начертательная некромантия начнется всего через два часа, так стоит ли ложиться? Может быть, лучше еще раз перечитать учебник, тем более что мэтр Денвер на прошлом занятии грозил устроить письменную работу?
       Подойдя к столу, на котором лежали вперемешку учебники и тетради, она уже протянула руку к рыжему корешку «Начертательной некромантии в примерах и схемах», как вдруг увидела длинный сверток из плотной коричневой бумаги, перевязанный ленточкой. Ой... интересно, что это и откуда оно взялось? Вчера утром никаких свертков на столе не было, днем — тоже, а после вечернего практикума по поиску маточника упырей Айлин так устала, что не бросила на стол ни единого взгляда. Да что там, у нее едва хватило сил, чтобы раздеться и умыться перед сном! Может быть, сверток принадлежит Иоланде? Но почему на ее столе?!
       — Иоланда, — позвала она, надеясь, что соседка еще не заснула.
       — Ну что тебе? — сонным недовольным голосом откликнулась та, и Айлин, осторожно подняв неожиданно тяжелый сверток двумя пальцами, показала его соседке.
       — Это твое?
       — Нет, — буркнула Иоланда, заразительно зевнув еще раз. — Вчера принес кто-то из обслуги. Сказали — для адептки Ревенгар… Отстань, я спать хочу.
       Для адептки Ревенгар? Может быть, это подарок от тетушки? Айлин торопливо потянула за ленточку, и та неожиданно легко развязалась, открыв длинный, обтянутый кожей футляр. К футляру прилагалась карточка, и Айлин тут же схватила ее. Если это от тети Элоизы, на карточке должно быть что-то написано!
       Но никакой надписи не было. Зато на карточке был изумительно красиво нарисован черной тушью цветок вишни… или яблони?.. с одним-единственным листиком на тонкой ветке. Над самой веткой восходила полная луна. Иникакой подписи.
       Что бы это значило? Айлин осторожно кончиками пальцев откинула крышку футляра и едва не вскрикнула. Внутри на светло-золотистом бархате лежал нож! Настоящий нож некроманта с длинным клинком, даже на вид необыкновенно острым и выполненным, сразу видно, из лучшей стали, а рукоять, роговая у ученических ножей, у этого была обтянута прекрасно выделанной кожей. Не выскользнет, если вдруг вспотеет рука! У основания клинка, почти у самой рукояти, Айлин заметила гравировку: те же цветок и луна, что были нарисованы на приложенной к ножу карточке.
       Поколебавшись, она вынула нож из футляра и почти не удивилась тому, что он лег в ее ладонь как влитой. Сделан на заказ? И по ее мерке! Но кто мог сделать ей такой подарок?
       

Показано 1 из 25 страниц

1 2 3 4 ... 24 25