— Так ты считаешь, что все тут благородны? — странным голосом поинтересовалась она. — Ты сильно ошибаешься, Фели. Но неужели ты столь наивен?
— Я не понимаю твоих глупых намеков, — отчеканил он.
— Неужели? Ты думаешь, что все мыслят так же, как и ты? Вот это по-настоящему глупо! — она коротко рассмеялась. — Неужели ты не видишь, что ваш принц ничуть не менее циничен и расчетлив, чем я?
— Не смей оскорблять его высочество, он наследник короля Рассветного Леса, надежда и опора нашего народа…
— Да-да-да, — перебила его Рысь, ее губы все еще растягивались в противной ухмылке. — Ты можешь защищать его, это лишь говорит в пользу Лисэна. Он ловко манипулирует вами, эльфами, заставляя добровольно идти под нож ради его собственных целей.
— Нет.
— А Адерин? — подкинула вопрос Рысь. — Это не мой нож оборвал его жизнь, не я отдала приказ лекарю вылечить всех, кроме него… Впрочем, ваш принц весьма разумен и поступает правильно. Я даже была приятно удивлена, не ожидала, что среди стайки безобидных эльфов найдется настоящий хищник.
И с этими словами Рысь похлопала по плечу опешившего Фелиаса и прошла к ручью.
Он долго не мог заснуть. Даже когда от ручья вернулась Рысь и заступила на дежурство вместо Бродяги, Фелиас продолжил лежать и думать. Поначалу он еще старался уснуть, но потом бросил эту глупую затею. У него из головы не шли слова Рыси. Он не поверил им, но ему вдруг вспомнился разговор, произошедший между ним и Адерином в доме, в котором они ночевали в метель…
…Бродяга вышел вслед за Рысью, и они остались одни. Элисэль закончил лечить простуженных и упал на пол, завернувшись в плащ. Тели бормотал в бреду, Лисэн спал тихо, не двигаясь и почти не дыша. Именно на принца был устремлен взгляд капитана.
Адерин сел рядом с Фелиасом, устало прислонившись к холодной стене. На щеках обычно невозмутимого эльфа выступил болезненный румянец, но взгляд его был твердым.
— Я хотел поговорить, — вдруг произнес Адерин.
Фелиас было удивился откровенности и странному желанию капитана, но потом сообразил, что сейчас наступил тот редкий момент, когда рядом с ними нет обоих проводников.
— О чем? — быстро спросил Фел, бросая настороженный взгляд на дверь. Они говорили тихо и на эльфийском, так что был шанс, что их не услышат.
— О Бродяге и Рыси. Я им не доверяю, — признался Адерин. — И боюсь за нашего принца. Они могут ударить в тот момент, когда нас не будет рядом.
Фелиас кивнул, разделяя опасения сородича. Если еще Бродягу он не считал за опасного противника — тот был слишком прост и глуп, — то Рысь коварством превосходила всех известных Фелу людей и нелюдей. В ее предательство он поверил бы легко.
— Особенно мне не нравится Рысь, — словно прочитав мысли собеседника, продолжил Адерин. Грудь его тяжело вздымалась, но он цеплялся за реальность, не позволяя себе упасть в кошмар болезни. — Не доверяю людям.
— Среди них есть и неплохие, — не согласился Фел. — Но, конечно, здесь таких мы не найдем. Здесь лишь самые худшие из смертных. Как думаешь, когда они ударят?
— Бродяга, как мне кажется, отработает до конца, он слишком жалостлив. А вот Рысь может нас предать. Она не может не понимать, что принц не заплатит ей, ее требование безумно.
— Возможно, она еще не поняла, — предположил Фелиас, который успел уже убедиться, что выше неба только самомнение этой девицы.
— Она не выглядит глупой… Как только она поймет, она начнет действовать… Надо приглядывать за ней… — Дыхание Адерина совсем сбилось, он устало прикрыл глаза.
— Ложись спать, — посоветовал Фелиас, кладя ему на плечо руку. — Не переживай, я прослежу за Рысью.
Адерин устало покачал головой:
— Мы можем упустить момент. Я чувствую опасность. У принца много врагов, мне нужно его защитить.
Фелиасу все же удалось уложить Адерина и даже накрыть своим плащом. Себе же он поклялся не спускать глаз с Рыси. Теперь, когда его опасения подтвердил разумный Адерин, Фел был уверен в том, что у их проводника есть свой план. Действительно ведь — они здесь чужаки, и если Бродяга вдруг пропадет, умрет, к примеру, то их жизни окажутся во власти Рыси. Они не выберутся из Проклятого леса сами!..
…И вот теперь Фелиас вспомнил тот ночной разговор и беспокойство Адерина. Оно оказалось пророческим. Фел теперь тревожился куда сильнее, пытаясь понять, что ему следует предпринять. Их стало на одного меньше, погиб самый надежный член отряда. Конечно, Фелиас не сомневался в честности и преданности Элисэля и тем более Тели, но они были не очень хорошими воинами, не смогли бы дать достойный отпор проводникам. Особенно Рыси…
На следующее утро, сразу после рассвета, отряд выступил в путь. А Фелиас все продолжал думать об Адерине. Случайность или нет, что сомневающийся в Рыси эльф погиб? В бою с Гончими Фелиас плохо замечал, что происходит вокруг, они с Адерином оказались в разных местах, а вот Рысь металась по всей поляне, успевая везде. Могла ли она "помочь" капитану? И не обманывается ли Лисэн на ее счет? Фел очень уважал принца, но Рысь была коварна и лжива. От нее можно было ожидать что угодно, вот только мало кто, похоже, в ней сомневался.
Конечно, своими мыслями и подозрениями (разделенными с Адерином) Фелиас не мог поделиться с принцем. Это было недопустимо. Поэтому оставалось лишь мучиться от неразрешимой загадки и переживать за сородичей, доверившихся самым ужасным из людей.
Фелиас бы еще долго раздумывал об этом, но тут позади послышались шаги.
Грубые тяжелые шаги. Так не могли идти эльфы и Рысь — они шагали почти бесшумно. И даже Бродяга, человек без примеси крови нелюдей, не топал так, все же был следопытом. Поэтому стоило уху Фелиаса уловить тяжелые шаги где-то далеко позади, как он тут же насторожился. Однако он так и не успел отреагировать, потому что его опередила Рысь, идущая чуть впереди. Она резко обернулась, рыкнула:
— С дороги! — и, схватив Фела за ворот плаща, потянула с тропы. К счастью, лес здесь был густой, а земля ровной, поэтому отряду было куда спрятаться, при этом не свернув себе шею. Хотя пострадавшие все равно нашлись — Фелиас едва не задушился собственным плащом и расшиб лоб о ветку, пока пытался высвободиться из хватки Рыси.
Наконец она отпустила его, пнув под колено, отчего Фел с тихими проклятьями повалился в снег. Через секунду к нему без всяких повреждений присоединились Бродяга, Тели, Элисэль и Лисэн.
— Быстро бегаешь, Фели, — съязвила Рысь, устраиваясь рядом с остальными — они легли прямо в снег, густой кустарник закрывал их, и с тропы их не должно было быть видно.
— Это ты его так мотивируешь, — хихикнул Тели, который вместе с Бродягой мог только потешаться над "несчастным" братом.
Рысь криво усмехнулась, показывая, что оценила шутку, и предупредила:
— Ни звука. Пока я не разрешу.
У Фелиаса крутился на языке вопрос насчет личности шаркающих людей — он сильно сомневался, что это тот самый второй отряд, — но спрашивать эльф не стал, вовремя вспомнив, что рядом Рысь.
Наконец его любопытство было удовлетворено — на тропе показались люди. Краем глаза Фел заметил, как Бродяга закрывает впечатлительному Тели рот, и даже мысленно поблагодарил проводника, потому что он сам пребывал в состоянии шока. Многое, конечно, довелось за свою жизнь увидеть Фелиасу — в людских землях хватало мерзости, этим их обеспечивали чернокнижники, колдуны и ведьмы, а также прочие темные, — но еще никогда он не видел столь явного искажения живых существ. По тропе шли люди, походка у них была тяжелой, как у смертельно больных, но даже не это было главным. Тела их уродовали растущие прямо из них ветви и лианы. Зрелище было отвратным, Фелиас даже скривился, поглядывая на брата — тот был достаточно чувствительной натурой, как бы ему не поплохело. Потому что даже ему, воину, тяжело было смотреть на подобное противоестественное уродства — торчащие прямо из глазниц ветки дикой розы и прочие извращения. Для них, эльфов, выросших в Рассветном Лесу и чтящих законы природы, подобная дикость была недопустима.
Фелиаса настолько поразило открывшееся ему зрелище, что он даже не обратил внимания на демонстративно сопящую ему в ухо Рысь. Девица разве что не легла на него, но поняв, что он не замечает ее издевательств, с тихим вздохом отстала.
Наконец десяток уродцев прошаркал по тропе и исчез за поворотом. Подождав еще с пару минут, Рысь произнесла:
— Надо сворачивать на боковую дорогу.
— Как они вовсе нас догнали, если так медленно идут? — задал логичный вопрос принц.
— Они очень прыткие, — хмыкнула Рысь. — Не верьте в их медлительность, ваше высочество. Они почуяли чужаков, то есть нас. К счастью, они достаточно глупы, чтобы не найти нас. Но сворачивать все равно придется.
— Сделаем крюк по Загадочной? — догадался Бродяга.
— Да, сейчас не осень, Тумана там быть не должно.
— Что за Туман? — вклинился любопытный Тели.
— Лучше тебе не знать, — серьезно ответила Рысь.
— Кто это? — выдохнул Элисэль, самый чувствительный из всех и благодаря своему целительскому дару воспринявший явление изуродованных Лесом людей намного тяжелее.
— Измененные, — просто ответил Бродяга. — Маги и другие люди, которые когда-то жили здесь. А еще охотники, которые не успели спрятаться до Волны. Они сходят с ума, а потом Лес порабощает их.
— Это недопустимо, — едва слышно прошептал Элисэль, в глазах его светился ужас.
— Насколько они разумны? — куда более сдержано, чем лекарь, поинтересовался Лисэн. — Они могут нам помешать?
— Бродяга прав, измененные — безумны, — ответила Рысь. — Они не очень сообразительны, в бою ведут себя как дикие звери, но…
— Что? — приподнял серебристую бровь принц. Казалось, он одним выражением глаз может поставить на колени.
— Измененные иногда ведут себя странно, — медленно ответила Рысь. — Они словно знают, где мы идем. Каждый раз, когда я ходила к Сердцу Леса, они появлялись как из-под земли. Словно у них есть свой осведомитель.
— Я ничего подобного не заметил, — нахмурился Бродяга и честно признался: — Но я не так часто бывал в центре, а на границе Леса измененные появляются редко. Но в чем-то они действительно ведут себя странно. Вроде бы тупые, но… Ты права, Рысь, они появляются уж очень быстро и не вовремя.
— Думаю, — все также медленно произнесла Рысь, — что их предупреждает Лес.
Тишина.
— Бред, — фыркнул Фел, не скрывая своего отношения к Рыси и ее глупым выдумкам. Его она своими сказками не запутает.
— Ну конечно! — тут же взвилась Рысь, удивительно, как когти ее выпустила. — Бред! А какова же твоя версия? Измененным шепчут птички? Или корни подсказывают?
— А Лес? Глупо…
— Ничего не глупо, учитывая, сколько здесь магии намешано! Скажи, Тели!
— Эм, ну да, — неуверенно протянул несчастный маг-недоучка. — Здесь странно. Я готов поверить в любую дикость.
— Поддерживаю, — встрял Бродяга. — Кто еще выскажет свое мнение?
— Идемте, — приказал Лисэн, и все тут же замолчали. Никто не решился бы спорить с принцем, тем более его высочество обладал даром убивать веселье вокруг себя. Рядом с ним даже жизнерадостный Тели и язвительная Рысь предпочитали сдерживаться.
Они поднялись из сугроба, который стал их временным убежищем. Рысь привычно пнула Фела — незаметно, но больно. Эльф ответил ей высокомерным взглядом, который пролился бальзамом на ее душу — не зря она живет.
Внезапно Леди, которая убежала на время в лес, появилась громко лая.
— Угомони свою псину! — рявкнула Рысь, оглядываясь на тропу. Измененные ушли не так уж и далеко — они могли не услышать тихие голоса эльфов, но никак не лай перепуганной волчицы.
Однако Бродяга проигнорировал возмущение Рыси. Он присел прямо в снег, обнимая подбежавшую к нему Леди.
— Что случилось, девочка моя? Кто тебя напугал?
Внезапно злая Рысь напряглась, перестав ругаться. Взгляд ее зашарил вокруг. Фелиас тоже забеспокоился, он-то хорошо понимал, что животные чуют опасность, особенно такая умница, как Леди. Он быстро стянул лук со спины, на этот раз готовясь опередить Рысь, но ему это не удалось, потому враг пришел оттуда, откуда его не ждали.
Резко, словно им поставили подножку, принц и Тели рухнули в снег, с которого только что поднялись. Фел так и не понял, что произошло дальше — он кинулся к брату, но тот вдруг исчез, рухнул, словно бы провалился сквозь снег и землю. Та же участь постигла и принца. Все произошло настолько быстро, что даже эльфы не заметили и не поняли, что произошло. И лишь одна Рысь скорее призналась бы в любви к Фелиасу, чем не нашлась бы с ответом за доли секунд.
— Ловчие ямы! Вот проклятье на мою голову, столько времени потеряем!
Фелиас и Элисэль посмотрели на нее, как на особо глупое создание, и даже Бродяга не удержался и присвистнул. А Рысь продолжала ругаться:
— И ведь не видно было! Проклятье-проклятье-проклятье! Зимой они почти все спят, не иначе сама Судьба решила устроить подлянку! И как их теперь искать?!
Последняя мысль, высказанная Рысью, волновала всех, поэтому нет ничего удивительного в том, что четверо людей и нелюдей одновременно посмотрели на поскуливающую волчицу.
— Леди? Милая моя, ты найдешь их? — быстро, но ласково спросил Бродяга, присаживаясь рядом с подругой и поглаживая ее по мягкой шерстке. Леди ткнула его мокрым носом в руку, а потом, легонько прикусив край куртки, отпустила и побежала в лес. Все устремились следом за ней.
— Что это такое было? — потребовал объяснений Фелиас. Выносливость бывалого воина позволяла ему разговаривать даже на бегу, при этом не сбивая дыхание. А вот Элисэль не то что задавать вопросы, даже думать не успевал, пока остальные неслись вперед!
— Ловчие ямы, я же сказала! — в своей излюбленной манере огрызнулась Рысь.
— Весь Лес под землей изрыт широкими тоннелями, — пояснил более спокойный Бродяга, оборачиваясь. — В них живут живые лианы.
— Что?!
— Ну да, не знаю, как это чудо еще назвать. В общем, это похоже на цветок, от которого расходятся длинные-длинные отростки, они ползут по тоннелям и утаскивают людей и зверей. Тащат в центр, где цветок всех сжирает. Примерно так. Меня так по молодости однажды утащили, еле отбился, но я попал к молодому Ловчему, то есть цветку.
— А этот жирный, — с досадой бросила Рысь. — Как бы еще не опоздать!
— Какая забота об окружающих, — не удержался от сарказма Фелиас.
— Ну что ты, я всего лишь в очередной раз демонстрирую свой цинизм и расчетливость, — ощерилась Рысь, легко перескакивая через корни и попутно отрубая головы тем, кто неразумно решил помешать ее продвижению. Фелиас, кстати, тоже не отставал в этом славном деле убийства местных чудовищ. Хорошо еще, что никто по-настоящему серьезный им не попался, а с мелочью они справились легко, кое-кто (Элисэль) даже меч из ножен не достал.
— Я не сомневался, — огрызнулся Фелиас, которому жизненно необходимо было поругаться с Рысью и вот прямо сейчас. — Как же можно не спасти собственного заказчика и будущего благодетеля?
— Не переживай, я Тели постараюсь спасти, — с фальшивой душевностью пообещала Рысь, мимоходом всадив нож в единственный глаз подлетевшего слишком близко ворона.
— С чего такое добродушие? Заразилась от Элисэля?
— Нет, он же эльф приличный, в отличие от тебя, драться и чем-либо меня заражать не собирался. Но твой братец нужен принцу, а это все решает.
— Я не понимаю твоих глупых намеков, — отчеканил он.
— Неужели? Ты думаешь, что все мыслят так же, как и ты? Вот это по-настоящему глупо! — она коротко рассмеялась. — Неужели ты не видишь, что ваш принц ничуть не менее циничен и расчетлив, чем я?
— Не смей оскорблять его высочество, он наследник короля Рассветного Леса, надежда и опора нашего народа…
— Да-да-да, — перебила его Рысь, ее губы все еще растягивались в противной ухмылке. — Ты можешь защищать его, это лишь говорит в пользу Лисэна. Он ловко манипулирует вами, эльфами, заставляя добровольно идти под нож ради его собственных целей.
— Нет.
— А Адерин? — подкинула вопрос Рысь. — Это не мой нож оборвал его жизнь, не я отдала приказ лекарю вылечить всех, кроме него… Впрочем, ваш принц весьма разумен и поступает правильно. Я даже была приятно удивлена, не ожидала, что среди стайки безобидных эльфов найдется настоящий хищник.
И с этими словами Рысь похлопала по плечу опешившего Фелиаса и прошла к ручью.
***
Он долго не мог заснуть. Даже когда от ручья вернулась Рысь и заступила на дежурство вместо Бродяги, Фелиас продолжил лежать и думать. Поначалу он еще старался уснуть, но потом бросил эту глупую затею. У него из головы не шли слова Рыси. Он не поверил им, но ему вдруг вспомнился разговор, произошедший между ним и Адерином в доме, в котором они ночевали в метель…
…Бродяга вышел вслед за Рысью, и они остались одни. Элисэль закончил лечить простуженных и упал на пол, завернувшись в плащ. Тели бормотал в бреду, Лисэн спал тихо, не двигаясь и почти не дыша. Именно на принца был устремлен взгляд капитана.
Адерин сел рядом с Фелиасом, устало прислонившись к холодной стене. На щеках обычно невозмутимого эльфа выступил болезненный румянец, но взгляд его был твердым.
— Я хотел поговорить, — вдруг произнес Адерин.
Фелиас было удивился откровенности и странному желанию капитана, но потом сообразил, что сейчас наступил тот редкий момент, когда рядом с ними нет обоих проводников.
— О чем? — быстро спросил Фел, бросая настороженный взгляд на дверь. Они говорили тихо и на эльфийском, так что был шанс, что их не услышат.
— О Бродяге и Рыси. Я им не доверяю, — признался Адерин. — И боюсь за нашего принца. Они могут ударить в тот момент, когда нас не будет рядом.
Фелиас кивнул, разделяя опасения сородича. Если еще Бродягу он не считал за опасного противника — тот был слишком прост и глуп, — то Рысь коварством превосходила всех известных Фелу людей и нелюдей. В ее предательство он поверил бы легко.
— Особенно мне не нравится Рысь, — словно прочитав мысли собеседника, продолжил Адерин. Грудь его тяжело вздымалась, но он цеплялся за реальность, не позволяя себе упасть в кошмар болезни. — Не доверяю людям.
— Среди них есть и неплохие, — не согласился Фел. — Но, конечно, здесь таких мы не найдем. Здесь лишь самые худшие из смертных. Как думаешь, когда они ударят?
— Бродяга, как мне кажется, отработает до конца, он слишком жалостлив. А вот Рысь может нас предать. Она не может не понимать, что принц не заплатит ей, ее требование безумно.
— Возможно, она еще не поняла, — предположил Фелиас, который успел уже убедиться, что выше неба только самомнение этой девицы.
— Она не выглядит глупой… Как только она поймет, она начнет действовать… Надо приглядывать за ней… — Дыхание Адерина совсем сбилось, он устало прикрыл глаза.
— Ложись спать, — посоветовал Фелиас, кладя ему на плечо руку. — Не переживай, я прослежу за Рысью.
Адерин устало покачал головой:
— Мы можем упустить момент. Я чувствую опасность. У принца много врагов, мне нужно его защитить.
Фелиасу все же удалось уложить Адерина и даже накрыть своим плащом. Себе же он поклялся не спускать глаз с Рыси. Теперь, когда его опасения подтвердил разумный Адерин, Фел был уверен в том, что у их проводника есть свой план. Действительно ведь — они здесь чужаки, и если Бродяга вдруг пропадет, умрет, к примеру, то их жизни окажутся во власти Рыси. Они не выберутся из Проклятого леса сами!..
…И вот теперь Фелиас вспомнил тот ночной разговор и беспокойство Адерина. Оно оказалось пророческим. Фел теперь тревожился куда сильнее, пытаясь понять, что ему следует предпринять. Их стало на одного меньше, погиб самый надежный член отряда. Конечно, Фелиас не сомневался в честности и преданности Элисэля и тем более Тели, но они были не очень хорошими воинами, не смогли бы дать достойный отпор проводникам. Особенно Рыси…
На следующее утро, сразу после рассвета, отряд выступил в путь. А Фелиас все продолжал думать об Адерине. Случайность или нет, что сомневающийся в Рыси эльф погиб? В бою с Гончими Фелиас плохо замечал, что происходит вокруг, они с Адерином оказались в разных местах, а вот Рысь металась по всей поляне, успевая везде. Могла ли она "помочь" капитану? И не обманывается ли Лисэн на ее счет? Фел очень уважал принца, но Рысь была коварна и лжива. От нее можно было ожидать что угодно, вот только мало кто, похоже, в ней сомневался.
Конечно, своими мыслями и подозрениями (разделенными с Адерином) Фелиас не мог поделиться с принцем. Это было недопустимо. Поэтому оставалось лишь мучиться от неразрешимой загадки и переживать за сородичей, доверившихся самым ужасным из людей.
Фелиас бы еще долго раздумывал об этом, но тут позади послышались шаги.
Глава 12. Ловчий
Грубые тяжелые шаги. Так не могли идти эльфы и Рысь — они шагали почти бесшумно. И даже Бродяга, человек без примеси крови нелюдей, не топал так, все же был следопытом. Поэтому стоило уху Фелиаса уловить тяжелые шаги где-то далеко позади, как он тут же насторожился. Однако он так и не успел отреагировать, потому что его опередила Рысь, идущая чуть впереди. Она резко обернулась, рыкнула:
— С дороги! — и, схватив Фела за ворот плаща, потянула с тропы. К счастью, лес здесь был густой, а земля ровной, поэтому отряду было куда спрятаться, при этом не свернув себе шею. Хотя пострадавшие все равно нашлись — Фелиас едва не задушился собственным плащом и расшиб лоб о ветку, пока пытался высвободиться из хватки Рыси.
Наконец она отпустила его, пнув под колено, отчего Фел с тихими проклятьями повалился в снег. Через секунду к нему без всяких повреждений присоединились Бродяга, Тели, Элисэль и Лисэн.
— Быстро бегаешь, Фели, — съязвила Рысь, устраиваясь рядом с остальными — они легли прямо в снег, густой кустарник закрывал их, и с тропы их не должно было быть видно.
— Это ты его так мотивируешь, — хихикнул Тели, который вместе с Бродягой мог только потешаться над "несчастным" братом.
Рысь криво усмехнулась, показывая, что оценила шутку, и предупредила:
— Ни звука. Пока я не разрешу.
У Фелиаса крутился на языке вопрос насчет личности шаркающих людей — он сильно сомневался, что это тот самый второй отряд, — но спрашивать эльф не стал, вовремя вспомнив, что рядом Рысь.
Наконец его любопытство было удовлетворено — на тропе показались люди. Краем глаза Фел заметил, как Бродяга закрывает впечатлительному Тели рот, и даже мысленно поблагодарил проводника, потому что он сам пребывал в состоянии шока. Многое, конечно, довелось за свою жизнь увидеть Фелиасу — в людских землях хватало мерзости, этим их обеспечивали чернокнижники, колдуны и ведьмы, а также прочие темные, — но еще никогда он не видел столь явного искажения живых существ. По тропе шли люди, походка у них была тяжелой, как у смертельно больных, но даже не это было главным. Тела их уродовали растущие прямо из них ветви и лианы. Зрелище было отвратным, Фелиас даже скривился, поглядывая на брата — тот был достаточно чувствительной натурой, как бы ему не поплохело. Потому что даже ему, воину, тяжело было смотреть на подобное противоестественное уродства — торчащие прямо из глазниц ветки дикой розы и прочие извращения. Для них, эльфов, выросших в Рассветном Лесу и чтящих законы природы, подобная дикость была недопустима.
Фелиаса настолько поразило открывшееся ему зрелище, что он даже не обратил внимания на демонстративно сопящую ему в ухо Рысь. Девица разве что не легла на него, но поняв, что он не замечает ее издевательств, с тихим вздохом отстала.
Наконец десяток уродцев прошаркал по тропе и исчез за поворотом. Подождав еще с пару минут, Рысь произнесла:
— Надо сворачивать на боковую дорогу.
— Как они вовсе нас догнали, если так медленно идут? — задал логичный вопрос принц.
— Они очень прыткие, — хмыкнула Рысь. — Не верьте в их медлительность, ваше высочество. Они почуяли чужаков, то есть нас. К счастью, они достаточно глупы, чтобы не найти нас. Но сворачивать все равно придется.
— Сделаем крюк по Загадочной? — догадался Бродяга.
— Да, сейчас не осень, Тумана там быть не должно.
— Что за Туман? — вклинился любопытный Тели.
— Лучше тебе не знать, — серьезно ответила Рысь.
— Кто это? — выдохнул Элисэль, самый чувствительный из всех и благодаря своему целительскому дару воспринявший явление изуродованных Лесом людей намного тяжелее.
— Измененные, — просто ответил Бродяга. — Маги и другие люди, которые когда-то жили здесь. А еще охотники, которые не успели спрятаться до Волны. Они сходят с ума, а потом Лес порабощает их.
— Это недопустимо, — едва слышно прошептал Элисэль, в глазах его светился ужас.
— Насколько они разумны? — куда более сдержано, чем лекарь, поинтересовался Лисэн. — Они могут нам помешать?
— Бродяга прав, измененные — безумны, — ответила Рысь. — Они не очень сообразительны, в бою ведут себя как дикие звери, но…
— Что? — приподнял серебристую бровь принц. Казалось, он одним выражением глаз может поставить на колени.
— Измененные иногда ведут себя странно, — медленно ответила Рысь. — Они словно знают, где мы идем. Каждый раз, когда я ходила к Сердцу Леса, они появлялись как из-под земли. Словно у них есть свой осведомитель.
— Я ничего подобного не заметил, — нахмурился Бродяга и честно признался: — Но я не так часто бывал в центре, а на границе Леса измененные появляются редко. Но в чем-то они действительно ведут себя странно. Вроде бы тупые, но… Ты права, Рысь, они появляются уж очень быстро и не вовремя.
— Думаю, — все также медленно произнесла Рысь, — что их предупреждает Лес.
Тишина.
— Бред, — фыркнул Фел, не скрывая своего отношения к Рыси и ее глупым выдумкам. Его она своими сказками не запутает.
— Ну конечно! — тут же взвилась Рысь, удивительно, как когти ее выпустила. — Бред! А какова же твоя версия? Измененным шепчут птички? Или корни подсказывают?
— А Лес? Глупо…
— Ничего не глупо, учитывая, сколько здесь магии намешано! Скажи, Тели!
— Эм, ну да, — неуверенно протянул несчастный маг-недоучка. — Здесь странно. Я готов поверить в любую дикость.
— Поддерживаю, — встрял Бродяга. — Кто еще выскажет свое мнение?
— Идемте, — приказал Лисэн, и все тут же замолчали. Никто не решился бы спорить с принцем, тем более его высочество обладал даром убивать веселье вокруг себя. Рядом с ним даже жизнерадостный Тели и язвительная Рысь предпочитали сдерживаться.
Они поднялись из сугроба, который стал их временным убежищем. Рысь привычно пнула Фела — незаметно, но больно. Эльф ответил ей высокомерным взглядом, который пролился бальзамом на ее душу — не зря она живет.
Внезапно Леди, которая убежала на время в лес, появилась громко лая.
— Угомони свою псину! — рявкнула Рысь, оглядываясь на тропу. Измененные ушли не так уж и далеко — они могли не услышать тихие голоса эльфов, но никак не лай перепуганной волчицы.
Однако Бродяга проигнорировал возмущение Рыси. Он присел прямо в снег, обнимая подбежавшую к нему Леди.
— Что случилось, девочка моя? Кто тебя напугал?
Внезапно злая Рысь напряглась, перестав ругаться. Взгляд ее зашарил вокруг. Фелиас тоже забеспокоился, он-то хорошо понимал, что животные чуют опасность, особенно такая умница, как Леди. Он быстро стянул лук со спины, на этот раз готовясь опередить Рысь, но ему это не удалось, потому враг пришел оттуда, откуда его не ждали.
Резко, словно им поставили подножку, принц и Тели рухнули в снег, с которого только что поднялись. Фел так и не понял, что произошло дальше — он кинулся к брату, но тот вдруг исчез, рухнул, словно бы провалился сквозь снег и землю. Та же участь постигла и принца. Все произошло настолько быстро, что даже эльфы не заметили и не поняли, что произошло. И лишь одна Рысь скорее призналась бы в любви к Фелиасу, чем не нашлась бы с ответом за доли секунд.
— Ловчие ямы! Вот проклятье на мою голову, столько времени потеряем!
Фелиас и Элисэль посмотрели на нее, как на особо глупое создание, и даже Бродяга не удержался и присвистнул. А Рысь продолжала ругаться:
— И ведь не видно было! Проклятье-проклятье-проклятье! Зимой они почти все спят, не иначе сама Судьба решила устроить подлянку! И как их теперь искать?!
Последняя мысль, высказанная Рысью, волновала всех, поэтому нет ничего удивительного в том, что четверо людей и нелюдей одновременно посмотрели на поскуливающую волчицу.
— Леди? Милая моя, ты найдешь их? — быстро, но ласково спросил Бродяга, присаживаясь рядом с подругой и поглаживая ее по мягкой шерстке. Леди ткнула его мокрым носом в руку, а потом, легонько прикусив край куртки, отпустила и побежала в лес. Все устремились следом за ней.
— Что это такое было? — потребовал объяснений Фелиас. Выносливость бывалого воина позволяла ему разговаривать даже на бегу, при этом не сбивая дыхание. А вот Элисэль не то что задавать вопросы, даже думать не успевал, пока остальные неслись вперед!
— Ловчие ямы, я же сказала! — в своей излюбленной манере огрызнулась Рысь.
— Весь Лес под землей изрыт широкими тоннелями, — пояснил более спокойный Бродяга, оборачиваясь. — В них живут живые лианы.
— Что?!
— Ну да, не знаю, как это чудо еще назвать. В общем, это похоже на цветок, от которого расходятся длинные-длинные отростки, они ползут по тоннелям и утаскивают людей и зверей. Тащат в центр, где цветок всех сжирает. Примерно так. Меня так по молодости однажды утащили, еле отбился, но я попал к молодому Ловчему, то есть цветку.
— А этот жирный, — с досадой бросила Рысь. — Как бы еще не опоздать!
— Какая забота об окружающих, — не удержался от сарказма Фелиас.
— Ну что ты, я всего лишь в очередной раз демонстрирую свой цинизм и расчетливость, — ощерилась Рысь, легко перескакивая через корни и попутно отрубая головы тем, кто неразумно решил помешать ее продвижению. Фелиас, кстати, тоже не отставал в этом славном деле убийства местных чудовищ. Хорошо еще, что никто по-настоящему серьезный им не попался, а с мелочью они справились легко, кое-кто (Элисэль) даже меч из ножен не достал.
— Я не сомневался, — огрызнулся Фелиас, которому жизненно необходимо было поругаться с Рысью и вот прямо сейчас. — Как же можно не спасти собственного заказчика и будущего благодетеля?
— Не переживай, я Тели постараюсь спасти, — с фальшивой душевностью пообещала Рысь, мимоходом всадив нож в единственный глаз подлетевшего слишком близко ворона.
— С чего такое добродушие? Заразилась от Элисэля?
— Нет, он же эльф приличный, в отличие от тебя, драться и чем-либо меня заражать не собирался. Но твой братец нужен принцу, а это все решает.
