— Мы каждые полчаса за меч беремся, — пожаловался на ухо Бродяге Тели.
— Терпи. Это места, близкие к Сердцу Леса… Лучше уж зверье, чем ловушки. Удивительно, как еще ни в одну не вляпались…
— Стоять! — рыкнула Рысь, настолько резко останавливаясь, что в нее врезался Лисэн. К счастью, принц не обладал габаритами Бродяги и с ног женщину не сбил.
— Что? — напряглись все, а Леди заскулила.
Бродяга мгновенно расшифровал:
— Рядом магическая ловушка.
— Что это? — холодно спросил принц.
— Ммм, место, где творится само себе какое-то заклинание, — постарался доступно объяснить Бродяга. — Обычно они незаметны.
— То есть идешь и раз — умер, — хмыкнула Рысь. — Тебя сжигает или разрывает на части. Или там, замораживает.
— Хорошо, что их так мало, — выпалил Тели.
— Мало? — удивилась Рысь. — Да ими весь Лес усеян!
— Мы вели вас по той тропе, где ловушки почти никогда не появляются, — объяснил Бродяга, поглаживая напрягшуюся Леди. Рысь принялась осматривать окрестности и подбирать со снега мелкие камушки.
— Местоположение ловушек меняется после каждой Волны, но здесь они редко появляются, Бродяга прав. Только возле Сердца Леса магии столько, что уже ничего не спасает, — криво ухмыльнулась Рысь и отправила в полет мелкий камушек. Он преспокойно упал в снег метрах в трех от женщины. Она хмыкнула, сделала пару шагов и бросила следующий камушек. Эльфы с любопытством (кто явным, а кто скрытным) следили за ней. Только пятый камушек вместо спокойного приземления в снег вдруг подлетел в воздухе, закружился, а потом разлетелся каменной пылью, словно взорвался изнутри.
— Никх… кхм… — закашлялся Тели, когда его ткнул под бок брат. А ведь сам был хорош! Фелиас ругался ничуть не меньше, совершенно не сдерживаясь, но, видимо, сейчас он изо всех сил показывал окружающим, какой он правильный эльф. Тели оставалось лишь вздыхать по поводу брата.
— Пошли в обход, — мрачно постановил Бродяга. Учитывая, какая неровная была вокруг местность, его опасения были небеспочвенны. Пришлось спускаться в овраг — где обнаружилась еще одна магическая ловушка, к счастью, не такая большая, — а потом подниматься по крутому склону, который еще и был покрыт тонким слоем льда, незаметным под снегом. Даже ловкой Леди пришлось трудно, что уж говорить о двуногих?
Наконец они вернулись на тропу, оставив позади ловушку, разрывающую на части. Тели еще долго оборачивался, пытаясь разглядеть переплетение нитей. Чем дальше они продвигались в Лес, тем более странной становилась магия вокруг. Удивительно, но собственный дар Тели, наоборот, становился послушнее. Словно маг наконец прозрел, увидев себя таким, каким он был. Нити теперь сами лезли в руки, заклинания готовы были сорваться с пальцев. Тели чувствовал себя странно, не понимая, что происходит, но в чем он точно был уверен, так это в своем даре. Впервые в жизни он осознал, какая мощь ему подвластна. Именно здесь, в Проклятом лесу, где магия сходила с ума и сводила всех окружающих, Тели почувствовал себя нормальным.
Вдруг Рысь вновь остановилась, но на этот раз принц успел отреагировать, не впечатавшись в нее.
— Опять? — удивился Бродяга и глянул на спокойную Леди, присевшую рядом с Рысью. Волчица принюхалась и чуть оскалилась, но никаких иных признаков опасности не выказала.
Поколебавшись некоторое время — своим звериным инстинктам Рысь доверяла безоговорочно, — женщина все же продолжила путь. Тропинка здесь немного расширилась, можно было идти даже в втроем, чем тут же воспользовался Тели, который уверенно в этом безумном месте чувствовал себя только с Бродягой. Человек умел внушать спокойствие и не походил, в отличие от Фела, на комок нервов.
Отряд прошел около четверти мили, когда впереди забрезжил воздух. Казалось, пространство вокруг дрожит. Рысь принюхалась и выдохнула:
— Повезло, это Невидимка, ее никак не определить. Смертельная ловушка, если не повезет, но кто-то попал в нее до нас, а ей нужно время, чтобы снова подействовать.
— Интересно, кто в нее попал? — задался вопросом. — Зверь?
— Сейчас узнаем. — Рысь продолжила путь, чуть ускорившись.
За ближайшим витком тропы им открылось не самое приятно зрелище: два разорванных на части тела, чьи куски висели на ветвях ближайших деревьев. Причем оторванные конечности продолжали дергаться, а с кишков и других внутренностей стекала кровь, медленно, словно время вокруг нее застыло густым киселем.
— Да, Невидимка разрывает все предметы, попавшие в нее, а затем замедляет время, — ответила Рысь на незаданный принцем вопрос.
Тели громко сглотнул, а Фелиас отрывисто поинтересовался у Бродяги:
— Нас не замедлит?
— Нет, сейчас можно пройти, замедлены только те, кто попал в ловушку.
А попали не только два уже трупа, доживающие свои последние минуты, но и…
— Кого я вижу? — довольно оскалилась Рысь, подходя к пытающемуся ползти мужчине. Это был человек с короткой рыжей бородой, одетый просто, как все охотники и проводники. Ничего примечательного в его внешности не было, но по тому, как торжествовала Рысь, становилось понятно, что это ее давний знакомый.
— Наш товарищ по ремеслу, — скупо пояснил Бродяга. — Идем, Рысь, пусть валяется, его зацепило ловушкой, хоть и несильно.
— Еще чего! — возмутилась женщина. — Ему даже ничего не оторвало, сейчас действие магии пройдет, и он встанет.
— А что плохого? — не понял Тели, но Рысь его даже не услышала. Она подошла к ползущему (больше бессмысленно дергающемуся) мужчине и пнула его в живот.
— Здорово, Варвар! Ну что, добегался, козлина? Заказик неудачно взял? Не переживай, сейчас облегчу твои страдания, — плотоядно улыбнувшись, пообещала Рысь.
— Но он несмертельно ранен, — успел заметить Элисэль, который опытным глазом целителя не подметил никаких серьезных повреждений у человека. Видимо, его зацепило ловушкой лишь по касательной.
Рысь же словно ничего не слышала — она присела рядом с человеком, который явно узнал ее, настолько перекосилось его лицо, став звериным. Поглумившись вдоволь над беззащитным противником, она без лишних слов перерезала ему глотку.
— Все, идем, пока Невидимка не проснулась, — произнесла довольная Рысь.
— Ты его убила, — возмутился Фелиас. — Раненного и беспомощного.
— Не переживай, Варвар сделал бы то же самое, я просто ответила тем же. Кто же виноват, что он так глупо подставился? — ухмыльнулась Рысь, и в этот миг Фелиасу стало совершенно невыносимо рядом с ней находиться. — Слабым не место в Проклятом лесу… Да и в жизни тоже, она для сильных.
— Ты не права, — тихо ответил Фел, но женщина проигнорировала его. Она была довольна собой, и ничто не мучило ее совесть — нечего было мучить.
Почему-то именно этот эпизод еще сильнее повлиял на всех остальных. Тели совсем поник, Элисэль молчал, но в глазах его стало появляться отчаяние. Взгляд Фелиаса горел ненавистью и презрением. Если бы он смог стать материальным, то сжег бы Рысь заживо. Один Бродяга, наверное, полностью одобрял убийство вражеского проводника — остальные-то не знали, насколько коварен Варвар, его нельзя было оставлять в живых. Но свое мнение человек держал при себе, он, вообще, все чаще старался не вмешиваться ни во что, ему казалось, что все вокруг сходят с ума.
Это был последний безопасный родник перед Сердцем Леса, и благоразумный Бродяга предложил запастись чистой водой. Рысь, которой надоели уже укоризненные взгляды остроухих, рада была отправиться к ручью за водой, но она никак не ожидала, что за ней увяжется Фелиас. Ему что, мало?
— И не смотри так на меня, — произнесла она, когда молчание затянулось, а большинство фляг оказалось наполнено.
— Как? — переспросил Фел. — Как на самое ничтожное создание?
Она немного помолчала.
— Ты забавно бесишься, я уж думала, что буду скучать с вами, ушастыми, но ты меня развлек.
— К моему огромному сожалению.
Она втянула носом морозный воздух.
— Ты переполнен чувствами, Фели. Так и горишь своей ненавистью ко мне, той, которая лучше тебя.
— Это с какой стороны посмотреть.
— То есть ты уже не споришь, что в какой-то мере я лучше тебя.
— Ты не можешь быть лучше, — отчеканил Фелиас. — Ты лучше убиваешь, ты жестока и безжалостна, ты умеешь выживать здесь, но без этого Леса ты никто. Ты не нужна остальному миру, и если вдруг произойдет чудо и принц удовлетворит твою наглую просьбу, ты сломаешься, потому что ты не умеешь жить. Ты лишь разрушаешь все вокруг себя.
— Какие красивые слова, — задумчиво произнесла она, умываясь прямо в ледяном ручье. — Неужели тебя на эту пафосную речь сподвигло мое неосторожное решение обезопасить отряд от умелого, но опасного проводника и охотника?
— Когда ты убивала этого человека, ты не думала о других, лишь о себе, о своей… мести.
Рысь одарила его заинтересованным взглядом — так человек смотрит на неразумную псину, которая вдруг оказалась полезна.
— А ты знаешь, о чем я думаю? — удивилась Рысь. Фелиас взглянул прямо ей в глаза и застыл, словно попал в ловушку.
— Да, — проронил он через силу.
— Да, — эхом откликнулась она. — Ты прав, я думала лишь о мести. Ты можешь мне не верить, но Варвар заслужил смерть.
— Как и ты.
— Кто же спорит? — Смешок. — Но я, в отличие от него, не попала впросак. А победителей не судят.
— То есть ты готова на любое зверство, главное, достичь цели?
— Да, — просто ответила она. — Иначе успеха не будет. Все так живут.
— Неправда. Мой брат заслужил титул и признание, спасая жизни, а не губя их.
— Ну-у, — протянула Рысь. — Значит, Шелиас де Лантар — святое исключение.
— Не только он, многие. Его высочество…
— О, нет! — со смехом простонала она. — Только не приводи в пример Лисэна, не демонстрируй свою вопиющую ненаблюдательность.
— А ты не оскорбляй принца эльфов. Ты не знаешь и никогда не поймешь нас.
— Да мне и не нужно, — неожиданно призналась она, пожав плечами, а потом поднялась. — Ты, Фели, слишком увлечен мною, в этом Элисэль прав.
— Ты все же подслушивала.
— Не удержалась, не обижайся.
— Надеюсь, ты умрешь и скоро, — от души пожелал Фелиас.
— Так вот оно, эльфийское милосердие, — тихо рассмеялась Рысь.
— Я лишь пожелал, но я никогда не преступлю законов чести…
— Честь! — с презрением бросила Рысь. — Именно из-за таких дураков, как ты, вопящих о чести, гибнут многие невинные. Вы слепы в своем глупом благородстве, готовые умирать за слова и обрекать на смерть остальных. Один лишь ваш принц понимает, как устроена жизнь, и ты можешь сколько угодно кричать о его светлой душе и добром сердце, но поверь мне, если бы в Невидимку вместо Варвара попал бы недоброжелатель Лисэна, он поступил бы точно так же, как и я. И ты это знаешь.
— Нет, — упрямо повторил Фел.
Рысь презрительно фыркнула.
— Осла даже кнут не исправит! Идем, Фели, пока какая-нибудь лесная тварь не лишила тебя твоей безупречной красоты, — насмешливо произнесла она, и он почувствовал непреодолимое желание отправить ее в ледяной ручей. Но Фелиас оставался лордом и мужчиной и поэтому не мог поступить столь недостойно с женщиной. Даже с Рысью.
В эту ночь дежурить без проводников выпало братьям де Лантар, поэтому Бродяга оставил им Леди, которая ластилась к Тели, а тот с радость почесывал ей за ушком. Фелиас почти не замечал брата, он сидел на стволе поваленного дерева, как нахохлившийся филин, и сверлил взглядом спящую Рысь. Правда, иногда он вспоминал, что стоит в карауле и принимался осматривать окрестности.
Тели некоторое время терпел плохое настроение брата, а потом подсел к нему и решительно произнес:
— Фел, так нельзя, успокойся уже.
— Ты не понимаешь, Тели, — горько обронил Фелиас, потирая ладони стертые от частой стрельбы из любимого лука. — Она оговаривает принца, оскорбляет всех, насмехается…
— Да и пусть, — прошептал Тели, одаривая брата сочувственным взглядом. — Ты и сам хорош, постоянно же ее провоцируешь.
— Я ей и слова не сказал!.. Ну, поначалу…
— Да, только ты смотрел на нее так… В общем, Фел, успокойся уже и не будь дураком.
— Ты решил помочь Элисэлю?
— Элис тоже сглупил, это не его дело. Но я тебе скажу как любящий тебя, несмотря ни на что, младший брат: ты сам себя заводишь. Не переживай ты из-за Рыси, совсем скоро наши дороги разойдутся… Ну или мы умрем.
— Спасибо, — невесело поблагодарил Фел и нахмурился: — Тебя что-то беспокоит?
— Да, — после некоторого колебания признался Тели. — Шелиас.
— Шели? Но его тут нет!
— Вот именно… Хотя это тут ни при чем, — отмахнулся маг. — У меня плохое предчувствие. В последние две ночи Шелиас приходил ко мне во сне, сидел рядом, гладил по голове, как в детстве, и смотрел так грустно-грустно… Фел, мне кажется, что случилась беда.
— Нас нет полгода, через пару месяцев мы вернемся в Рестанию, если не свернем себе шеи в Проклятом лесу, что за это время серьезного может произойти с Шелиасом? Он, в конце концов, Верховный паладин. Только если какой темный… Но я в это не верю, — отмахнулся Фелиас. — Если уж кто и рискует, так это мы.
Тели хотел было согласиться с братом, но… не мог.
Словно почувствовав грусть и тревогу друга, к Тели подошла Леди. Ее умные глаза смотрели так сочувственно, что невозможно было не проникнуться. Тели опустил ладонь в мягкую шерсть и почувствовал, как успокаивается бешено колотящееся сердце. Волчица потерлась мордой о штанину сначала одного брата, потом второго, пока оба ее не погладили.
— А ведь она местная, — заметил вдруг Фелиас.
— Ты думаешь? — спросил Тели. — Бродяга говорил, что подобрал щенком, но я подумал, что в степях.
— Тели. — Вздох. — Подумай головой: откуда в степях волчица еще и такого окраса? Там только рыси да койоты, а у Леди темно-серая шкура, это порода западных и северных волков.
— Ну-у, может, ее кто-то привез щенком? — предположил Тели, уж очень ему не хотелось верить в то, что славная умница Леди имеет отношение к изуродованному магией Проклятому лесу. А потом маг вдруг подумал, что это неважно. Леди останется Леди, как и Бродяга останется тем же добрым человеком, который присматривал за ними, потому что действительно беспокоился. И расчетливая Рысь останется такой же расчетливой. Да и они с Фелом, разве поменялись из-за того, что их происхождение было осквернено? Нет… наверное.
— Вроде устал, а спать не хочу, — признался Тели.
— Ты переутомился, так бывает у новичков в первой войне, — успокоил его Фел. — Ложись и ни о чем не думай. Мы выберемся, я тебе обещаю.
— Не обещай того, на что не можешь повлиять, — серьезно произнес Тели.
— А ты не цитируй Шелиаса, а то я точно озверею.
Братья переглянулись и слабо улыбнулись. Это был словно последний лучик тепла. Тели чувствовал, что скоро веселье и радость уйдет из их жизни. Сердце Леса вытягивало все силы, и чем ближе к нему, тем тяжелее становилось даже дышать.
Впервые им изменила удача, и ночью их и без того короткий сон потревожили местные, кхм, жители. Это произошло уже перед рассветом, когда дежурили Рысь и Элисэль. Лекарь даже не успел отреагировать, а женщина метнулась в сторону, загребла целые ладони снега и бросила его в воздух. Со стороны это могло показаться глупостью, и только Элисэль собирался поинтересоваться, что Рысь делает, как снежинки начали оседать на силуэтах невидимых людей. Или нелюдей.
— Терпи. Это места, близкие к Сердцу Леса… Лучше уж зверье, чем ловушки. Удивительно, как еще ни в одну не вляпались…
— Стоять! — рыкнула Рысь, настолько резко останавливаясь, что в нее врезался Лисэн. К счастью, принц не обладал габаритами Бродяги и с ног женщину не сбил.
— Что? — напряглись все, а Леди заскулила.
Бродяга мгновенно расшифровал:
— Рядом магическая ловушка.
— Что это? — холодно спросил принц.
— Ммм, место, где творится само себе какое-то заклинание, — постарался доступно объяснить Бродяга. — Обычно они незаметны.
— То есть идешь и раз — умер, — хмыкнула Рысь. — Тебя сжигает или разрывает на части. Или там, замораживает.
— Хорошо, что их так мало, — выпалил Тели.
— Мало? — удивилась Рысь. — Да ими весь Лес усеян!
— Мы вели вас по той тропе, где ловушки почти никогда не появляются, — объяснил Бродяга, поглаживая напрягшуюся Леди. Рысь принялась осматривать окрестности и подбирать со снега мелкие камушки.
— Местоположение ловушек меняется после каждой Волны, но здесь они редко появляются, Бродяга прав. Только возле Сердца Леса магии столько, что уже ничего не спасает, — криво ухмыльнулась Рысь и отправила в полет мелкий камушек. Он преспокойно упал в снег метрах в трех от женщины. Она хмыкнула, сделала пару шагов и бросила следующий камушек. Эльфы с любопытством (кто явным, а кто скрытным) следили за ней. Только пятый камушек вместо спокойного приземления в снег вдруг подлетел в воздухе, закружился, а потом разлетелся каменной пылью, словно взорвался изнутри.
— Никх… кхм… — закашлялся Тели, когда его ткнул под бок брат. А ведь сам был хорош! Фелиас ругался ничуть не меньше, совершенно не сдерживаясь, но, видимо, сейчас он изо всех сил показывал окружающим, какой он правильный эльф. Тели оставалось лишь вздыхать по поводу брата.
— Пошли в обход, — мрачно постановил Бродяга. Учитывая, какая неровная была вокруг местность, его опасения были небеспочвенны. Пришлось спускаться в овраг — где обнаружилась еще одна магическая ловушка, к счастью, не такая большая, — а потом подниматься по крутому склону, который еще и был покрыт тонким слоем льда, незаметным под снегом. Даже ловкой Леди пришлось трудно, что уж говорить о двуногих?
Наконец они вернулись на тропу, оставив позади ловушку, разрывающую на части. Тели еще долго оборачивался, пытаясь разглядеть переплетение нитей. Чем дальше они продвигались в Лес, тем более странной становилась магия вокруг. Удивительно, но собственный дар Тели, наоборот, становился послушнее. Словно маг наконец прозрел, увидев себя таким, каким он был. Нити теперь сами лезли в руки, заклинания готовы были сорваться с пальцев. Тели чувствовал себя странно, не понимая, что происходит, но в чем он точно был уверен, так это в своем даре. Впервые в жизни он осознал, какая мощь ему подвластна. Именно здесь, в Проклятом лесу, где магия сходила с ума и сводила всех окружающих, Тели почувствовал себя нормальным.
Вдруг Рысь вновь остановилась, но на этот раз принц успел отреагировать, не впечатавшись в нее.
— Опять? — удивился Бродяга и глянул на спокойную Леди, присевшую рядом с Рысью. Волчица принюхалась и чуть оскалилась, но никаких иных признаков опасности не выказала.
Поколебавшись некоторое время — своим звериным инстинктам Рысь доверяла безоговорочно, — женщина все же продолжила путь. Тропинка здесь немного расширилась, можно было идти даже в втроем, чем тут же воспользовался Тели, который уверенно в этом безумном месте чувствовал себя только с Бродягой. Человек умел внушать спокойствие и не походил, в отличие от Фела, на комок нервов.
Отряд прошел около четверти мили, когда впереди забрезжил воздух. Казалось, пространство вокруг дрожит. Рысь принюхалась и выдохнула:
— Повезло, это Невидимка, ее никак не определить. Смертельная ловушка, если не повезет, но кто-то попал в нее до нас, а ей нужно время, чтобы снова подействовать.
— Интересно, кто в нее попал? — задался вопросом. — Зверь?
— Сейчас узнаем. — Рысь продолжила путь, чуть ускорившись.
За ближайшим витком тропы им открылось не самое приятно зрелище: два разорванных на части тела, чьи куски висели на ветвях ближайших деревьев. Причем оторванные конечности продолжали дергаться, а с кишков и других внутренностей стекала кровь, медленно, словно время вокруг нее застыло густым киселем.
— Да, Невидимка разрывает все предметы, попавшие в нее, а затем замедляет время, — ответила Рысь на незаданный принцем вопрос.
Тели громко сглотнул, а Фелиас отрывисто поинтересовался у Бродяги:
— Нас не замедлит?
— Нет, сейчас можно пройти, замедлены только те, кто попал в ловушку.
А попали не только два уже трупа, доживающие свои последние минуты, но и…
— Кого я вижу? — довольно оскалилась Рысь, подходя к пытающемуся ползти мужчине. Это был человек с короткой рыжей бородой, одетый просто, как все охотники и проводники. Ничего примечательного в его внешности не было, но по тому, как торжествовала Рысь, становилось понятно, что это ее давний знакомый.
— Наш товарищ по ремеслу, — скупо пояснил Бродяга. — Идем, Рысь, пусть валяется, его зацепило ловушкой, хоть и несильно.
— Еще чего! — возмутилась женщина. — Ему даже ничего не оторвало, сейчас действие магии пройдет, и он встанет.
— А что плохого? — не понял Тели, но Рысь его даже не услышала. Она подошла к ползущему (больше бессмысленно дергающемуся) мужчине и пнула его в живот.
— Здорово, Варвар! Ну что, добегался, козлина? Заказик неудачно взял? Не переживай, сейчас облегчу твои страдания, — плотоядно улыбнувшись, пообещала Рысь.
— Но он несмертельно ранен, — успел заметить Элисэль, который опытным глазом целителя не подметил никаких серьезных повреждений у человека. Видимо, его зацепило ловушкой лишь по касательной.
Рысь же словно ничего не слышала — она присела рядом с человеком, который явно узнал ее, настолько перекосилось его лицо, став звериным. Поглумившись вдоволь над беззащитным противником, она без лишних слов перерезала ему глотку.
— Все, идем, пока Невидимка не проснулась, — произнесла довольная Рысь.
— Ты его убила, — возмутился Фелиас. — Раненного и беспомощного.
— Не переживай, Варвар сделал бы то же самое, я просто ответила тем же. Кто же виноват, что он так глупо подставился? — ухмыльнулась Рысь, и в этот миг Фелиасу стало совершенно невыносимо рядом с ней находиться. — Слабым не место в Проклятом лесу… Да и в жизни тоже, она для сильных.
— Ты не права, — тихо ответил Фел, но женщина проигнорировала его. Она была довольна собой, и ничто не мучило ее совесть — нечего было мучить.
Почему-то именно этот эпизод еще сильнее повлиял на всех остальных. Тели совсем поник, Элисэль молчал, но в глазах его стало появляться отчаяние. Взгляд Фелиаса горел ненавистью и презрением. Если бы он смог стать материальным, то сжег бы Рысь заживо. Один Бродяга, наверное, полностью одобрял убийство вражеского проводника — остальные-то не знали, насколько коварен Варвар, его нельзя было оставлять в живых. Но свое мнение человек держал при себе, он, вообще, все чаще старался не вмешиваться ни во что, ему казалось, что все вокруг сходят с ума.
***
Это был последний безопасный родник перед Сердцем Леса, и благоразумный Бродяга предложил запастись чистой водой. Рысь, которой надоели уже укоризненные взгляды остроухих, рада была отправиться к ручью за водой, но она никак не ожидала, что за ней увяжется Фелиас. Ему что, мало?
— И не смотри так на меня, — произнесла она, когда молчание затянулось, а большинство фляг оказалось наполнено.
— Как? — переспросил Фел. — Как на самое ничтожное создание?
Она немного помолчала.
— Ты забавно бесишься, я уж думала, что буду скучать с вами, ушастыми, но ты меня развлек.
— К моему огромному сожалению.
Она втянула носом морозный воздух.
— Ты переполнен чувствами, Фели. Так и горишь своей ненавистью ко мне, той, которая лучше тебя.
— Это с какой стороны посмотреть.
— То есть ты уже не споришь, что в какой-то мере я лучше тебя.
— Ты не можешь быть лучше, — отчеканил Фелиас. — Ты лучше убиваешь, ты жестока и безжалостна, ты умеешь выживать здесь, но без этого Леса ты никто. Ты не нужна остальному миру, и если вдруг произойдет чудо и принц удовлетворит твою наглую просьбу, ты сломаешься, потому что ты не умеешь жить. Ты лишь разрушаешь все вокруг себя.
— Какие красивые слова, — задумчиво произнесла она, умываясь прямо в ледяном ручье. — Неужели тебя на эту пафосную речь сподвигло мое неосторожное решение обезопасить отряд от умелого, но опасного проводника и охотника?
— Когда ты убивала этого человека, ты не думала о других, лишь о себе, о своей… мести.
Рысь одарила его заинтересованным взглядом — так человек смотрит на неразумную псину, которая вдруг оказалась полезна.
— А ты знаешь, о чем я думаю? — удивилась Рысь. Фелиас взглянул прямо ей в глаза и застыл, словно попал в ловушку.
— Да, — проронил он через силу.
— Да, — эхом откликнулась она. — Ты прав, я думала лишь о мести. Ты можешь мне не верить, но Варвар заслужил смерть.
— Как и ты.
— Кто же спорит? — Смешок. — Но я, в отличие от него, не попала впросак. А победителей не судят.
— То есть ты готова на любое зверство, главное, достичь цели?
— Да, — просто ответила она. — Иначе успеха не будет. Все так живут.
— Неправда. Мой брат заслужил титул и признание, спасая жизни, а не губя их.
— Ну-у, — протянула Рысь. — Значит, Шелиас де Лантар — святое исключение.
— Не только он, многие. Его высочество…
— О, нет! — со смехом простонала она. — Только не приводи в пример Лисэна, не демонстрируй свою вопиющую ненаблюдательность.
— А ты не оскорбляй принца эльфов. Ты не знаешь и никогда не поймешь нас.
— Да мне и не нужно, — неожиданно призналась она, пожав плечами, а потом поднялась. — Ты, Фели, слишком увлечен мною, в этом Элисэль прав.
— Ты все же подслушивала.
— Не удержалась, не обижайся.
— Надеюсь, ты умрешь и скоро, — от души пожелал Фелиас.
— Так вот оно, эльфийское милосердие, — тихо рассмеялась Рысь.
— Я лишь пожелал, но я никогда не преступлю законов чести…
— Честь! — с презрением бросила Рысь. — Именно из-за таких дураков, как ты, вопящих о чести, гибнут многие невинные. Вы слепы в своем глупом благородстве, готовые умирать за слова и обрекать на смерть остальных. Один лишь ваш принц понимает, как устроена жизнь, и ты можешь сколько угодно кричать о его светлой душе и добром сердце, но поверь мне, если бы в Невидимку вместо Варвара попал бы недоброжелатель Лисэна, он поступил бы точно так же, как и я. И ты это знаешь.
— Нет, — упрямо повторил Фел.
Рысь презрительно фыркнула.
— Осла даже кнут не исправит! Идем, Фели, пока какая-нибудь лесная тварь не лишила тебя твоей безупречной красоты, — насмешливо произнесла она, и он почувствовал непреодолимое желание отправить ее в ледяной ручей. Но Фелиас оставался лордом и мужчиной и поэтому не мог поступить столь недостойно с женщиной. Даже с Рысью.
***
В эту ночь дежурить без проводников выпало братьям де Лантар, поэтому Бродяга оставил им Леди, которая ластилась к Тели, а тот с радость почесывал ей за ушком. Фелиас почти не замечал брата, он сидел на стволе поваленного дерева, как нахохлившийся филин, и сверлил взглядом спящую Рысь. Правда, иногда он вспоминал, что стоит в карауле и принимался осматривать окрестности.
Тели некоторое время терпел плохое настроение брата, а потом подсел к нему и решительно произнес:
— Фел, так нельзя, успокойся уже.
— Ты не понимаешь, Тели, — горько обронил Фелиас, потирая ладони стертые от частой стрельбы из любимого лука. — Она оговаривает принца, оскорбляет всех, насмехается…
— Да и пусть, — прошептал Тели, одаривая брата сочувственным взглядом. — Ты и сам хорош, постоянно же ее провоцируешь.
— Я ей и слова не сказал!.. Ну, поначалу…
— Да, только ты смотрел на нее так… В общем, Фел, успокойся уже и не будь дураком.
— Ты решил помочь Элисэлю?
— Элис тоже сглупил, это не его дело. Но я тебе скажу как любящий тебя, несмотря ни на что, младший брат: ты сам себя заводишь. Не переживай ты из-за Рыси, совсем скоро наши дороги разойдутся… Ну или мы умрем.
— Спасибо, — невесело поблагодарил Фел и нахмурился: — Тебя что-то беспокоит?
— Да, — после некоторого колебания признался Тели. — Шелиас.
— Шели? Но его тут нет!
— Вот именно… Хотя это тут ни при чем, — отмахнулся маг. — У меня плохое предчувствие. В последние две ночи Шелиас приходил ко мне во сне, сидел рядом, гладил по голове, как в детстве, и смотрел так грустно-грустно… Фел, мне кажется, что случилась беда.
— Нас нет полгода, через пару месяцев мы вернемся в Рестанию, если не свернем себе шеи в Проклятом лесу, что за это время серьезного может произойти с Шелиасом? Он, в конце концов, Верховный паладин. Только если какой темный… Но я в это не верю, — отмахнулся Фелиас. — Если уж кто и рискует, так это мы.
Тели хотел было согласиться с братом, но… не мог.
Словно почувствовав грусть и тревогу друга, к Тели подошла Леди. Ее умные глаза смотрели так сочувственно, что невозможно было не проникнуться. Тели опустил ладонь в мягкую шерсть и почувствовал, как успокаивается бешено колотящееся сердце. Волчица потерлась мордой о штанину сначала одного брата, потом второго, пока оба ее не погладили.
— А ведь она местная, — заметил вдруг Фелиас.
— Ты думаешь? — спросил Тели. — Бродяга говорил, что подобрал щенком, но я подумал, что в степях.
— Тели. — Вздох. — Подумай головой: откуда в степях волчица еще и такого окраса? Там только рыси да койоты, а у Леди темно-серая шкура, это порода западных и северных волков.
— Ну-у, может, ее кто-то привез щенком? — предположил Тели, уж очень ему не хотелось верить в то, что славная умница Леди имеет отношение к изуродованному магией Проклятому лесу. А потом маг вдруг подумал, что это неважно. Леди останется Леди, как и Бродяга останется тем же добрым человеком, который присматривал за ними, потому что действительно беспокоился. И расчетливая Рысь останется такой же расчетливой. Да и они с Фелом, разве поменялись из-за того, что их происхождение было осквернено? Нет… наверное.
— Вроде устал, а спать не хочу, — признался Тели.
— Ты переутомился, так бывает у новичков в первой войне, — успокоил его Фел. — Ложись и ни о чем не думай. Мы выберемся, я тебе обещаю.
— Не обещай того, на что не можешь повлиять, — серьезно произнес Тели.
— А ты не цитируй Шелиаса, а то я точно озверею.
Братья переглянулись и слабо улыбнулись. Это был словно последний лучик тепла. Тели чувствовал, что скоро веселье и радость уйдет из их жизни. Сердце Леса вытягивало все силы, и чем ближе к нему, тем тяжелее становилось даже дышать.
Глава 16. Эльфячий отряд
Впервые им изменила удача, и ночью их и без того короткий сон потревожили местные, кхм, жители. Это произошло уже перед рассветом, когда дежурили Рысь и Элисэль. Лекарь даже не успел отреагировать, а женщина метнулась в сторону, загребла целые ладони снега и бросила его в воздух. Со стороны это могло показаться глупостью, и только Элисэль собирался поинтересоваться, что Рысь делает, как снежинки начали оседать на силуэтах невидимых людей. Или нелюдей.
