Пролог
Могущественная армия была собрана Магиэром. Ведомый жаждой власти и мести, он вёл свои войска через все лежащие города в окрест башни Люгиэн. По четырём сторонам света горели земли, а город Люгиэн превратился в лагерь смерти, откуда отправлял своё войско тёмный властитель.
Магиэр мстил за свою мать, даровавшую ему магическую силу. Уставшие от страха пред своей королевой, люди восстали против Розалии и избрали новым правителем великого воина по имени Эрос, который и возглавил их армию.
Розалия пала от своего же оружия, от магии. Её удалось победить заклятым мечом, который Эрос выбил из рук Магиэра. Кровь госпожи чёрным пятном разлилась по земле, и на том же месте, спустя пять лет, Магиэр начал новую войну. Войска, несущие смерть всем, кто попадался на их пути, раскинулись над городами, будто два драконьих крыла. Тёмным ангелом Магиэр появлялся на поле боя, предрекая смерть всем, кто дерзнул бросить ему вызов.
Длинные волосы, развевающиеся на ветру, чёрными полосами очерчивали его бледное лицо, вертикальный, изумрудный зрачок тёмных глаз сверкал ненавистью и вселял в людские сердца ужас и безысходность перед смертью. Четыре крыла, скрытые под плащом, доспехами защищали его. Каждое чёрное, переливающееся изумрудным цветом перо, было твердо и остро, словно лезвие.
Мир был объят огнём. Будто тени дикого зверья, повсюду рыскали воины Магиэра, несущие смерть в каждый уголок настрадавшейся земли.
Против людей была магия, но на стороне Эроса нечто большее: сила духа и воля к свободной жизни, а ещё заклятый меч, который был обращён против Магиэра.
Но тёмный властитель нашёл способ выжить – он стал пленником башни Люгиэн, где его пронзил мечом Эрос. Белая башня, доходящая, казалось, до самых небес, стала его тюрьмой, камерой, а замком от неё являлся меч, которым Магиэр был пригвождён к стене за своим троном.
С тех пор земли Люгиэн опустели, ступить на них решались немногие, а те, кто желал сорвать печать с Магиэра, вынув из его сердца меч, или, напротив, убить его, избавиться от затаившегося в глубине души страха, что тёмный властитель вновь обретёт прежнюю власть, никогда не возвращались обратно. Простые люди не могли войти в башню и остаться в живых.
Но ходили слухи, что те, кто владеет магией, могут попасть в Люгиэн, а так как маги желали освободить Магиэра и не решились бы уничтожить того, кто являлся живым воплощением их силы, то отныне магия стала караться смертью. А на тихом, зелёном краю, которого чудом не коснулась война, была воздвигнута обитель Метро-Десмит, жившие в ней жрецы были призваны не допускать к людям витавшую в воздухе после страшной битвы магию. Каждый год они призывали Восточный Ветер – воплощение светлой силы, жившей в прошлом великой жрицы, погибшей за Эроса на войне. И каждый раз ветер откликался на зов жрецов, являя этим знак, что беда не коснётся обители, а древняя магия не сможет вырваться из своей тюрьмы.
Итак, воцарился мир, прошло пятнадцать лет со времён страшной войны. Но враг не может поверить в своё поражение, пока не будет уничтожен полностью.
Глава 1
– А потом сверкнули белые клыки, приблизилась к ней чёрная пасть, и её лицо обдало горячим дыханием.
– А дальше, дальше, что? – забыв о миске с кашей, округлил мальчишка глаза. Он, не шевелясь, сидел и жадно слушал рассказ девушки, но когда она замолчала, стал ёрзать и недовольно хмурить бровки.
– Ну-у, – протянула она и, отломив кусочек от пшеничного хлеба, с наслаждением отправила его в рот, – даже не знаю, рассказывать ли дальше, ты испугаешься, спать не будешь.
– Нет, мне совсем не страшно! – заверил её мальчишка, но Самара была непреклонна, она вышла из-за стола и принялась перебирать ягоды в корзине.
– Он её, – и, понизив голос, даже немного осев под стол, выдал, – съел?
– Нет, – сжалилась она над ним и замогильным голосом продолжила рассказ, – он лизнул её лицо, на котором появились ужасные чёрные пятна, а наутро, – тут последовала тревожная пауза.
– Что, наутро? – на его ручонках, словно от холода, появились мурашки, и Самара довольно улыбнулась. Видимо, в самом страшном месте рассказа улыбка эта показалась мальчику ужасающе-неуместной, от чего стало ещё страшнее.
– БАБАХ! – всплеснув руками, воскликнула Самара, и ребёнок, от неожиданности подавшись назад, упал со стула. – Наутро несчастная в виде страшного зверя вернулась к себе домой. И вот тут-то уже кое-кого и съели! – помогая ему подняться, поведала она.
– Кого? – выдохнул мальчишка.
– Помнишь, – как ни в чём не бывало, спросила Самара, – я говорила, что у той женщины был сынок? Так вот, она проглотила его, как только вернулась домой.
Влад насупился и затих.
– Паршивая девка! – от неожиданности вздрогнули и она, и мальчик. Последний так вообще заплакал, отчего, почему-то, оплеушину получила Самара, а не он.
В столовой появилась её хозяйка – высокая худощавая женщина средних лет. В её тёмных волосах уже сверкали серебряные пряди, но стан был по-прежнему тонок, а осанка горда.
– Самара, я говорила тебе накормить его, – кивнула Мила на сына, – почему его еда остыла, а он в слезах?
– Влад в слезах, потому что вы его испугали, – потирая ушибленную щёку, тихо пробормотала она.
– Поговори мне тут! Давай, иди к Софи, наверняка она уже выполнила заказ и моё платье готово.
Немедля Самара вышла из дома. Оставаться под одной крышей с хозяйкой, которая явно пребывает в недобром духе, вновь поссорившись с мужем, не хотелось. Замедлив шаг и заправив прядь светлых, золотистых волос под серую косынку, Самара осмотрела улицу. По узкой, выложенной камнем дороге мимо рыночных прилавков ходили люди. Высокие дома, казалось, нависали над прохожими, а квадратик синего неба, видневшегося между стен, время от времени рассекали крылья ласточек. Но, как бы она не оттягивала своё возвращение в хозяйский дом, половину пути Самара уже совершила и теперь стояла напротив двери в лавку Софи. Не успела она открыть дверь, как её уже схватили за руку и Сем, русоволосый рослый парень, улыбаясь, затянул её внутрь.
– Мама, Самара пришла! – разнёсся его громкий голос по мастерской.
– Иду-иду, – откликнулась женщина со второго этажа.
– Ну что, Самара, моё предложение всё ещё в силе, – продолжил Сем вчерашний разговор.
– А мой ответ так и остался прежним, – ответила она и демонстративно повернулась к нему спиной.
– Ну, вот чего ты? Бросай, говорю, свою работу и выходи за меня! Родишь мне сына, будем жить втроём, здорово же.
– Отстань от девчонки! – спустилась к ним тучная, круглолицая Софи, и стала шуршать бумажными пакетами, встряхивать красного цвета ткани, искать что-то на многочисленных настенных полках, и в итоге стало казаться, что она заполнила собой всё пространство.
Но Сем притянул Самару ближе к себе, и его рука легла ей на талию:
– Подумай, что тебе, плохо со мной будет?
Самара раздражённо оттолкнула его и обиженно надула губы.
Как ей это надоело! Она искренне не понимала, что в ней все находят, но это было пятнадцатое предложение руки и сердца за последний год. И что им всем нравилось? Даже строгая и неприятная ей хозяйка признавала Самару красивой. Девушка была лёгкой, нежной, летящая походка притягивала взгляды. Волосы тяжёлыми, прямыми прядями доходили ей до бедра. На маленьком, круглом подбородке находилась едва заметная ямочка, которую Самара просто терпеть не могла. Полные, нежно-розовые губы были меньше больших, чистых как у ребёнка, небесно-голубых глаз, от чего лицо её выглядело открытым и ясным. А высокий лоб, которому завидовала хозяйка, что в нём хорошего? Однако где бы ни появлялась Самара, мужчины провожали её взглядом.
Но, признаться, Самаре льстило такое внимание, вот только она не могла ни за кого выйти замуж. Если бы ей сделал предложение состоятельный человек, то, скрепя сердце, она дала бы согласие, но разве будет нужна такому безродная слуга? А те, кому она нужна, ничего не могут ей предложить, кроме того, что и так у неё есть. Если бы ещё Самара любила кого-то из них…
Ей нужны деньги, родители уже стары, отец болен. Семью кормит она, поэтому и подалась на служение к богатым людям, где и вынуждена теперь жить. Удачный брак решил бы её проблемы, но, увы.
– Держи, – вручила Софи ей в руки хозяйкино платье, завёрнутое в желтоватую бумагу, – и давай, – протянула свою пухлую ладонь.
– Что, давай? – растерялась Самара.
– Как? Двадцать серебряников! – насторожилась та.
Поняв, что забыла деньги, ахнув, Самара звучно хлопнула себя по лбу.
***
Уже стемнело. Она сидела на своей кровати в маленькой комнатке, находившийся слева от входной двери, наверное, поэтому здесь и было немного страшно. Тёмная и узкая: в этой комнате помещалась только небольшая кровать и длинный сундук, порой заменявший стул или стол. С окна сюда пробивался ветер, сейчас это было весьма кстати, а вот зимой щели в оконной раме являлись проблемой.
Сжав зубы, Самара замазывала жиром свежие рубцы на руках. Её белые запястья были очерчены красными полосами: за провинность били розгами и, наверное, некоторые шрамы на нежной коже останутся навсегда.
Конечно, хозяйка разозлилась, когда она пришла без её платья. Миле пришлось снова ждать свой заказ, да ещё после примерки оказалось, что платье надо немного перешить, но сделать это до завтра Софи уже не успевала и Мила рисковала опоздать к празднику, который состоится через день на рассвете.
К празднику Логоса готовились не только жрицы в Метро-Десмит, но и все люди в окрестных городах. Это считался день внутренней силы, а сейчас, когда пошли слухи о том, что приспешники Магиэра вновь дали о себе знать, напоминание о светлой силе было очень кстати. Конечно, мало кто верил, что тёмный властитель до сих пор жив, но всё же беспорядков и восстаний против Эроса люди боялись.
Ранки на руках неприятно пульсировали, Самара сомневалась, что сегодня сможет заснуть, да ещё кровать была жёсткой, а серые от старости простыни пахли плесенью.
Обняв тряпичную куклу, она свернулась калачиком и, закрыв глаза, стала ждать. Ожидания длились около часа, дольше, чем обычно, но всё же Самара получила своё.
– Мама! – раздался детский плач и быстрые шаги.
Через несколько минут всё стихло, а потом заскрипели половицы и дверь в комнату, где она притворялась спящей, отворилась.
– Самара, – грубым шёпотом позвала её хозяйка, – вставай, иди с Владом побудь, чтобы он нам спать не мешал. Пошевеливайся!
И вот, сдерживая улыбку, Самара поднималась по ступенькам на второй этаж в комнату мальчика.
– Ну что, – ласково спросила она, – всё-таки приснился кошмар?
– Мне снились звери, – пожаловался Влад и испугано осмотрелся по сторонам.
Погладив ребёнка по тёмным волосикам, она устроилась рядом с ним на краешке мягкой белой постели. Здесь, в отличии от её комнаты, было уютно. Зелёный пушистый ковёр на полу приятно щекотал босые ноги, окно находилось высоко над дорогой, а не близко к земле так, что казалось, будто спишь под ногами людей. А ночные прохожие пугали её, так как закон запрещал выходить на улицу после полуночи.
Вокруг кровати были разбросаны игрушки. Большой резной платяной шкаф выглядел сказочно и нарядно. И пусть сегодня, успокаивая и убаюкивая ребёнка, Самара не выспится, но, чтобы провести здесь ночь, Влада стоило напугать.
– Мне страшно, – хныкнул он.
– Не надо бояться, – зажгла она свечу на столе и по стенам заплясали причудливые тени, отбрасываемые игрушками, – ты лучше закрой глазки, а я тебе расскажу сказку, добрую, там где… –Самара задумалась, – где есть рыцарь, победивший… ночь.
– Это как?
– Очень просто: он победил страшную тьму, влюбившись в луну, свет которой, отражаясь в озёрной глади, принимал обличье прекрасной девы с серебряными волосами…
Самара любила рассказывать сказки, а затем долго думать о них. Вот только все рассказанные сегодня истории вновь исчезнут с завтрашним днём, который вырвет её из мечтаний, вновь погрузив в работу и издевательства. А ещё завтра она встретится с хозяином, и это немного её пугало, ведь Самара уже давно заметила, как Кенз смотрит на неё.
Глава 2
Ей снилось небо, бескрайнее, чистое, далёкое, от созерцания которого захватывало дух.
Где-то вдали слышалось прекрасное пение и музыка. О, какая это была музыка! Она, то взвивалась ввысь, дробясь, дрожа, так что казалось, ощущаешь её каждой клеточкой тела. То падала и стелилась по траве, словно лесной ручей, переливаясь и искрясь, охватывая сердце уютом и приятной тоской.
Самара смотрела в небо; это был ясный день. Она не отрывала взгляд от горизонта, а где-то неподалёку, будто ликуя, радуясь так же, как и всё вокруг, шумела листва деревьев.
– Я сплю, сплю, – шептала она, а по щекам текли слёзы, – сплю…
Самара ждала, сама не знала чего, но ждала. А за её спиной раздавался звон ветряных колокольчиков.
– Нет! – вдруг закричала она. Её охватили тревога и страх – всё ещё глядя на горизонт, Самара побежала вперёд, понимая, что всё равно не сможет предотвратить беду, но всё же спеша туда, где так стремительно темнело небо.
Поздно. Дневной свет поглотила темнота, которую расчертил зигзаг молнии.
– Беда, – выдохнула она, исчезая, растворяясь во тьме.
***
Если проснуться во время предрассветных сумерек, то спать хочется неимоверно, а когда ещё и заснул совсем недавно…
Пытаясь справиться с дрёмой, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, Самара приподнялась на локте и осторожно, чтобы не потревожить спящего Влада, соскользнула с края кровати. Какое-то время она потирала затёкший бок: всё-таки спать в одном положении, практически скатываясь на пол, очень неудобно.
Самара на носочках подошла к двери, осторожно отворила её, наморщив носик от возникшего скрипа, но, покосившись на ребёнка, убедилась, что он всё также мирно сопел во сне, и спустилась со второго этажа в свою комнату.
Обнаружив платье под кроватью, куда она его вчера по своему обыкновению отправила ногой, Самара быстро переоделась и, завязав волосы в тугой узел, спрятала их под такую же серую, как и свой наряд, косынку.
– Ну что, – улыбнулась она своей куколке, поправив той две жёлтые косички, и посадила её на подушку, – я пошла, а ты жди.
Здесь раньше всех поднималась Самара. В обязанностях её было накормить псов, а потом прибрать в доме и всё закончить, пока хозяйка не проснулась. Не любила Мила, когда Самара, как она выражалась, «под ногами путается».
Приготовив мерзкое месиво из вчерашних объедков и овса, Самара, согнувшись под тяжестью чугуна, сделала несколько шагов по направлению к выходу, но в следующий миг растянулась на полу. Виной всему шкурка от яблока, на которой она и поскользнулась.
– Что это ты тут устроила? Шум на весь дом! – забежала в комнату их кухарка, старенькая, худенькая женщина.
– Тёть Тома, – от досады даже слёзы на глаза навернулись. – Тётя Тома, пожалуйста, не говорите никому, – залепетала Самара, горстями зачерпывая собачью еду и бросая её обратно в чугун.
– Недотёпа, – но морщинистое лицо старушки не выглядело злым, напротив, она сочувственно покачала головой и принялась помогать. – Тебе повезло, что хозяева не проснулись.
– Зато я разбудила Влада, – увидев появившегося в дверях мальчика, вздохнула Самара.
