Собаку она уже давно отдала Федору и даже вслед им ручкой помахала. И Федя даже отзвониться успел. Довез он овчара до питомника.
Оказалось – зверюга вполне элитная. Премиум класса, хоть на выставку, хоть в производители.
Внимание – вопрос?
А на какие, собственно, шиши пляшем?
Домик, увлечения, между прочим, дорогой компьютер, Ирина такой монитор в магазине видела, там цена была больше пятидесяти тысяч, да и кавказская овчарка – щенок для выставок и разведения не меньше полтинника стоит.
И откуда дровишки?
Киоск – Ирина его видела. На помойку отвезти – и то бесплатно откажутся, там много не заработаешь. Торговля?
Ага, на торговле пиротехникой для сопляков столько сделать можно… это ж такой навар! Либо Женя торговал параллельно и чем-то еще, либо…
Либо – что?
Ирина сосредоточилась еще раз.
Флешки….
Она искала информацию. А как насчет чего-то другого?
Паранормального? По ведьминской части?
Благо, обыск еще продолжался.
А Ирину необъяснимо потянуло в ванную комнату.
Кафель, явно недешевый, сантехника сияет, душевая кабинка с кучей функций, чуть ли не с музыкой… м-да. Недешевое удовольствие.
Опять то же самое.
Внешне домик только что стоит, не разваливается. Двор – так себе.
Машина?
Есть и машина. Ирина решила предложить отогнать ее к специалисту. Кажется, она уже догадалась, в чем суть.
Внешняя непритязательность старого фольксвагена-пассата, а вот что там будет внутри? Какое нутро?
От какой машины?
Что-то подсказывало Ирине, что она не ошибается.
Итак… что у нас тут по ведьминской части?
Ирина провела пальцами по кафелю, по плиткам… показалось ей, или одна плитка чуть выдается вперед?
У самого пола, вот здесь, рядом с душевой кабинкой? Обычно люди к такому не присматриваются, но то люди, а то ведьма.
Ирина провела пальцами по кабинке, принялась прощупывать каждый шов, и сама не поняла, что именно сделала, когда плитка отошла в сторону.
- Ох ты, епрст!
Было, было с чего ругаться.
В небольшом тайничке лежало, завернутое в полотенце с вышитыми рунами… что?
Ирина позвала понятых. Вот как же ей не хотелось прикасаться к этому руками, кто б знал? Пришлось дойти до кухни и взять там щипцы для льда и вилку. Вот, с их помощью Ирина и развернула полотенце.
- Вольт…
- Что? – уточнил кто-то.
- Типа куклы, через которую на человека порчу наводят, - разъяснила Ирина, не оборачиваясь. Сейчас, когда полотенце было развернуто, она могла сказать и больше.
Что кукла активна.
Что она действует.
Что заговор идет на смерть.
Здорово, правда? А ведь тоже киллерство. Но ты поди, пришей это к делу? Докажи, что кукла, о которой человек даже не узнает никогда и в глаза ее не увидит, как-то причастна к его нездоровью или смерти!
Она даже найти этого человека не сможет.
Воск изображал мужчину лет шестидесяти, полноватого, с одутловатым, но достаточно приятным лицом, в очках, с портфелем, в сером костюме… вольт – это искусство. Тут куклой из киоска не отделаешься.
Тут и воск заговоренный, и обряд, и даже наряд. И Ирина готова была поклясться, что внутри куклы прячутся какие-нибудь частички реального мужчины – кровь, слюна, семя, к которым мы относимся сейчас решительно без внимания. Оставляем где попало и в ком попало.
И волосы соответствуют реальным.
Пару тысяч в парикмахерской.
Пару тысяч в поликлинике.
Тебе и волосы клиента соберут, и лишнюю пробирку крови нацедят. И не спросят – зачем?
Надо, и все тут.
Как сказал один мудрый человек, самое главное коварство дьявола заключается в отсутствии веры у людей.
Нет никакого черта, а раз нет, то и бороться с ним не надо. И никто не знает – как.
А он есть.
Вот, как с порчей.
Стопроцентно, бегает ни в чем не повинный мужик по врачам, таблетки горстями пьет, а становится ему все хуже и хуже. И будет становиться.
А раньше б любая бабка посмотрела, да и сказала: «порчу на него навели».
Если кто помнит замечательный фильм «Морозко», так там совершенно правильные слова. Губит-душит сиротинку не хвороба, губит-душит сиротинку злая злоба! Ни убавить, ни добавить. Только в фильме сиротинку душила собственная злоба, а тут – чужая.
Но кто сейчас поверит бабкам? И где такую найти? Чаще-то «Астры» и прочие цветочки-лютики попадаются, которые порчу от сглаза не отличат, и на человеке их никогда не увидят.
Хотя и обратное было…
У них в деревне ведьм не было, а вот в Копалухе, километров за сорок от них, там да, была баба Маша. К ней народ за тысячи верст приезжал, и ведь помогала.
Не всем, что было, то было, но если уж за кого бралась, человек мог быть спокоен. Справится она с хворобой.
Как сейчас понимала Ирина, она не лечила. Она грязь и проклятия снимала, вот человек и выздоравливал.
А вот что с вольтом делать?
Его ведь не так просто уничтожить, это она уже знала. Сегодня, когда она во сне попадет на ту поляну, к наставнице, она попробует узнать что-то. Но…
Нужен и вольт, и тот, с кого его делали. Вот представьте себе два сообщающихся сосуда. Это примерно то же самое. Из человека утекает жизнь, из вольта перетекает смерть… Можно один сосуд разбить, но из второго все равно все вытечет! Разве что помедленнее немного.
Не за полгода умрет бедолага, а за два года.
Это, конечно, лучше, чем ничего, но – мало.
- Ишь ты, как на Чивилихина похож, - заметил кто-то.
Ирина сделала стойку.
- На кого, простите? Это кто-то в администрации? В думе? Или еще где?
Она в городе человек новый, она просто не знает местный муниципалитет в лицо… да и знала бы!
Всех их зубрить, что ли? Вот еще не хватало! У нас столько чиновников, что выучить – жизни не хватит.
- Да нет! Кому эти чинуши нужны? – отозвался тот же мужчина, из понятых. Чивилихин – это Аркашка. То есть Аркадий Игоревич. Директор нашего завода!
Ирина навострила уши.
Да, был в городе и завод. В отличие от многих других, не уничтоженный во время перестройки. Потому как производил полезную вещь.
Шины.
Демократия там, гласность, а машины всем обувать надо. И резины должна быть хорошей.
Вот и выжили. На тот момент молодой, Чивилихин первым сообразил, куда дует ветер. Собрал работяг и произнес короткую речь, которая звучала так: «можете мне не доверять, но по одному нас сожрут. Вместе выстоять должны. Кто со мной – тот со мной, кто мешаться будет – сгною».
Учитывая, что творилось в девяностые…
Как он умудрялся находить заказы, как отбивался от желающих устроить свою жизнь за чужой счет, как рабочие блокировали завод и устраивали забастовки по его просьбе, как он изворачивался – можно бы сагу написать. Но завод выстоял.
И сохранил все свое имущество.
И туристическую базу, и санаторий, и даже заводскую гостиницу. Люди работали и получали зарплату, пусть не миллионы, но этого хватало, чтобы выжить. И держались зубами.
Олигарх?
Вот уж нет! По местным меркам - ничего особенного. Ни какого-то невероятно дорогого дома, ни мерседеса последней модели, ни детей в кембриджах и прочих оксфордах. Понятно, живет получше многих, но не до такого, чтобы вызвать истерическую зависть и ненависть. Дети – и те закончили московские институты, а вернулись в родной город. Вроде как, сейчас Чивилихин сына начал к делу пристраивать, тоже парень неглупый, но до отца ему еще расти и расти…
Ирина выслушала справку и кивнула.
Надо бы навестить мужчину и поговорить. Только сначала…
Сначала она собиралась сделать то, за что полагается суровое наказание. По всем меркам.
Она собиралась подменить вольт.
Виноватой Ирина себя не чувствовала. Ни на минуту.
Следователь просто не посчитал куклу вещественным доказательством. И потом – что она должна доказывать?
Если кто-то истыкает булавками Барби – что, это свидетельствует о глубокой личной неприязни к Николь Кидман? Так, к примеру?
Ладно б еще наркота. Или взрывчатка.
Или бумаги какие….
А кукла?
Ребята, это несерьезно! Может, еще плюшевого мишку изъять? Ладно, в данном случае – козлиный череп?
Так что куклу Ирина вульгарно стащила. Сделала вид, что кладет ее в тайник, а сама засунула под мешковатую куртку. Противно было до ужаса, ну да ладно, перетерпим!
Стыдно ей не было.
А что?
Она его как-то использовать собирается? Да ни разу! Изъять и уничтожить, и все тут! Просто надо сделать так, чтобы ни в чем не повинный человек не пострадал. Ладно…
Может, он в чем-то и виноват. Наверняка. Невиновный бизнесмен, тем более, успешный – это как Змей Горыныч и Чупакабра. Наверное, оно существует, но ты поди, докажи! И тем более, покажи!
Но…
Ирина не хотела судить, это не ее работа. Она участковый, а не суд присяжных, ей приговор не выносить. Она разберется с вольтом. И ведь это наверняка работа Исекова.
Но… как?
Кто?
Она была уверена, что просто так этому не научишься. И по интернету не разберешься, и в магических академиях имени Хрен-знает-кого этому не обучат. Нет, это – школа.
Это чья-то шаловливая ручка.
Но чья?
Кто?
И второй вопрос. Если Исекова убили, то за что? Уж не за эти ли опыты с куколками?
Но если Ирина скажет об этом Ивану Петровичу… да посмеются над ней, вот и все. Просто посмеются. Лучше промолчать и поговорить самой. Так надежнее.
Так что вольт занял место под курткой. Рискованно, конечно, если что – по башке она получит, вплоть до увольнения, но…
Уж разово отвести глаза она сможет. Даже начинающая ведьма способна на многое.
А человека жалко.
Должна быть какая-то честность. Хочешь убить – убивай, но своими руками. А вот так, по-подлому… это – мерзко. Фу.
- Люся, я ни шиша не понимаю, - честно признавалась подруге Ирина. – Смотри, у нас есть Исеков. Живет он роскошнее, чем другие, хотя и скрывается. Напоказ торгует пиротехникой, втайне – сатанист, но убивать-то его за что? Да еще так, с обрядом…
- Не поделился. Или что скрысятничал, - недолго думая, предположила подруга.
- Или…
Ирина задумалась.
Как вариант.
А еще Исеков мог просто украсть этот вольт.
Мог?
Запросто. Сатанизм, такая штука… допустим, кто-то решил попользоваться сатанистами в своих интересах, Исеков умудрился узнать нечто важное, но не смог удержать язык за зубами и попал.
Как под танк.
Могло это быть?
Да, но почему тогда предупреждали Ирину?
Хм, а если это просто совпадение?
К примеру, Исеков спер вольт, и тут приходит она. И беседует с ним.
Ее засекают.
Исеков пробует продолжить шантаж, и объекты решают, что она в тоже в этом замешана.
Может такое быть?
Теоретически – да. Практически – кто ж его знает? Очень много допусков. Хотя…
Каждый колдун, каждая ведьма оставляют на месте преступления свой… путь астральный отпечаток. Индивидуальный и уникальный, как отпечатки пальцев.
Его можно считать, но вот беда – в суде не предъявишь.
Для кого это может быть доказательством? Да черт его знает!
А если…
Если кто-то второй очень хочет стать первым? Это – реально?
Допустим, есть организация, в которой используются и сатанисты. Между прочим, это реально. Неплохая подпитка получается от таких дурачков.
Кровь, ритуальный секс, может, и еще какая подпитка – это реально и выгодно. И деньги, и рабочие, и…
Есть кто-то, стоящий во главе этой организации.
Есть кто-то, желающий стать первым.
Тогда все складывается в более – менее логичную схему. Если вольт идет мимо общей кассы…
Если Исеков узнал о нем случайно, что тоже реальность…
Если предположить, что кто-то сильно метит на чужое место, тогда все становится логичным и правильным. Только тогда…
Две организации в такой провинции – это бред, а вот одна, но с переделом сфер влияния внутри самой организации – реально.
Вопрос такой - как Ирине не попасть между двух жерновов?
А никак. Она уже попала. Она уже ввязалась во все это, так что… гребем ластами, подруга. Гребем ластами.
Больница.
Уютный коридор с растениями в кадках и мягкой мебелью,
Платные палаты для тех, кто может. А пациенты здесь лежат с самыми разными проблемами. От сломанной ноги до послеоперационного периода. От аборта до родов.
Здесь лежит и Чивилихин.
Пройти к нему, конечно, сложновато, но…
Где не справится нахальство – вступит в дело удостоверение. Хотя пришлось поклясться, что Аркадий Игоревич просто свидетель. И Ирина никак не желает причинить вред его здоровью или нервировать.
Просто свидетель.
Врач посверкал глазами, но пройти разрешил. И предупредил, что в палате пациента есть кнопка вызова. Чуть что – и плевать ему на всех участковых мира, он за своих больных головой отвечает.
Кошельком – едва не съязвила Ирина.
Ладно, она все равно вредить и вредничать не собиралась. Наоборот.
Палата была роскошная.
С плазменной панелью на стене, с двуспальной кроватью, с личным санузлом…
Ирина и сама не отказалась бы полежать в такой – недельки три-четыре. Ее комната в общаге ни в какое сравнение с этой палатой не шла.
А вот лежащий на кровати мужчина уже ничем не походил на свой вольт.
Весь высохший, серый какой-то, потухший…
- Вы кто?
Даже вопрос был задан равнодушно. Сил уже ни на что не оставалось.
Ирина пожала плечами.
- Для вас – спасение.
- Что?
Ирина медленно достала из сумки вольт, положила на кровать.
- Не узнаете?
Мужчина коснулся куклы кончиком пальца.
- Игрушка. Гадкая…
А Ирина лишний раз убедилась, что это – тот. Недаром мужчина дернулся от прикосновения к вольту, недаром сверкнул глазами…
Пока еще процесс можно остановить. Пока – можно.
А если так…
- Не игрушка. Совсем не игрушка. Приглядитесь повнимательнее.
Мужчина послушался.
- На меня похожа.
- Очень. На ней ваши волосы, в воск подмешана ваша кровь.
- Что?
- Про порчу и сглаз слышали?
- Девушка, что за чушь?
Уже резче, уже решительнее…
- Кому – чушь. А кому… вы рискнете мне довериться?
Мужчина на кровати хмыкнул.
- Мы в неравном положении. Вы все обо мне знаете, я даже вашего имени пока не слышал. Вы просто пришли, положили рядом со мной эту гадость, и уверяете, что она ответственна за мое состояние. Кто вы вообще такая?
- Ведьма, - призналась Ирина. – Наткнулась я на эту дрянь случайно, ну и… жалко вас стало.
- Всего лишь?
- А вам чего надо? Я бы любого человека в таком состоянии пожалела.
- Врачи говорят, у меня рак крови.
- Будет забавно, если вы выздоровеете, нет?
Мужчина хмыкнул.
- Забавно, да…
- Рискнете?
- Что от меня требуется?
- Согласие. Добровольное, - честно призналась Ирина. - И немного крови.
- Из меня ее и так каждый день качают. Вы уверены, что коктейль из плазмы и физраствора, который сейчас во мне плещется, вам подойдет?
- Попробовать-то стоит, - хмыкнула Ирина. – Авось, пару эритроцитов и накопаю.
- Попробуйте, накапайте. И – да, я согласен.
Протянутая рука могла принадлежать скелету. Или еще кому похуже.
С серой кожей, выступающими фиолетовыми венами, костями, которые чуть не напросвет видны…
Ирина коснулась запястья, потом достала из кармана упаковку со шприцем.
- Извините, придется так.
- А как же ритуальный нож?
- Это пережиток истории, мы, ведьмы, осовремениваемся, - хмыкнула девушка. И достала из той же сумки небольшой поднос.
Свечку в металлическом стакане, зажигалку…
- Поехали?
Рука мужчины дрожала. Надо полагать – от усилий удержать ее.
Ирина вскрыла шприц и коснулась иглой худого указательного пальца. На подушечке выступила капля крови. Густая, темная…
Оказалось – зверюга вполне элитная. Премиум класса, хоть на выставку, хоть в производители.
Внимание – вопрос?
А на какие, собственно, шиши пляшем?
Домик, увлечения, между прочим, дорогой компьютер, Ирина такой монитор в магазине видела, там цена была больше пятидесяти тысяч, да и кавказская овчарка – щенок для выставок и разведения не меньше полтинника стоит.
И откуда дровишки?
Киоск – Ирина его видела. На помойку отвезти – и то бесплатно откажутся, там много не заработаешь. Торговля?
Ага, на торговле пиротехникой для сопляков столько сделать можно… это ж такой навар! Либо Женя торговал параллельно и чем-то еще, либо…
Либо – что?
Ирина сосредоточилась еще раз.
Флешки….
Она искала информацию. А как насчет чего-то другого?
Паранормального? По ведьминской части?
Благо, обыск еще продолжался.
А Ирину необъяснимо потянуло в ванную комнату.
Кафель, явно недешевый, сантехника сияет, душевая кабинка с кучей функций, чуть ли не с музыкой… м-да. Недешевое удовольствие.
Опять то же самое.
Внешне домик только что стоит, не разваливается. Двор – так себе.
Машина?
Есть и машина. Ирина решила предложить отогнать ее к специалисту. Кажется, она уже догадалась, в чем суть.
Внешняя непритязательность старого фольксвагена-пассата, а вот что там будет внутри? Какое нутро?
От какой машины?
Что-то подсказывало Ирине, что она не ошибается.
Итак… что у нас тут по ведьминской части?
Ирина провела пальцами по кафелю, по плиткам… показалось ей, или одна плитка чуть выдается вперед?
У самого пола, вот здесь, рядом с душевой кабинкой? Обычно люди к такому не присматриваются, но то люди, а то ведьма.
Ирина провела пальцами по кабинке, принялась прощупывать каждый шов, и сама не поняла, что именно сделала, когда плитка отошла в сторону.
- Ох ты, епрст!
Было, было с чего ругаться.
В небольшом тайничке лежало, завернутое в полотенце с вышитыми рунами… что?
Ирина позвала понятых. Вот как же ей не хотелось прикасаться к этому руками, кто б знал? Пришлось дойти до кухни и взять там щипцы для льда и вилку. Вот, с их помощью Ирина и развернула полотенце.
- Вольт…
- Что? – уточнил кто-то.
- Типа куклы, через которую на человека порчу наводят, - разъяснила Ирина, не оборачиваясь. Сейчас, когда полотенце было развернуто, она могла сказать и больше.
Что кукла активна.
Что она действует.
Что заговор идет на смерть.
Здорово, правда? А ведь тоже киллерство. Но ты поди, пришей это к делу? Докажи, что кукла, о которой человек даже не узнает никогда и в глаза ее не увидит, как-то причастна к его нездоровью или смерти!
Она даже найти этого человека не сможет.
Воск изображал мужчину лет шестидесяти, полноватого, с одутловатым, но достаточно приятным лицом, в очках, с портфелем, в сером костюме… вольт – это искусство. Тут куклой из киоска не отделаешься.
Тут и воск заговоренный, и обряд, и даже наряд. И Ирина готова была поклясться, что внутри куклы прячутся какие-нибудь частички реального мужчины – кровь, слюна, семя, к которым мы относимся сейчас решительно без внимания. Оставляем где попало и в ком попало.
И волосы соответствуют реальным.
Пару тысяч в парикмахерской.
Пару тысяч в поликлинике.
Тебе и волосы клиента соберут, и лишнюю пробирку крови нацедят. И не спросят – зачем?
Надо, и все тут.
Как сказал один мудрый человек, самое главное коварство дьявола заключается в отсутствии веры у людей.
Нет никакого черта, а раз нет, то и бороться с ним не надо. И никто не знает – как.
А он есть.
Вот, как с порчей.
Стопроцентно, бегает ни в чем не повинный мужик по врачам, таблетки горстями пьет, а становится ему все хуже и хуже. И будет становиться.
А раньше б любая бабка посмотрела, да и сказала: «порчу на него навели».
Если кто помнит замечательный фильм «Морозко», так там совершенно правильные слова. Губит-душит сиротинку не хвороба, губит-душит сиротинку злая злоба! Ни убавить, ни добавить. Только в фильме сиротинку душила собственная злоба, а тут – чужая.
Но кто сейчас поверит бабкам? И где такую найти? Чаще-то «Астры» и прочие цветочки-лютики попадаются, которые порчу от сглаза не отличат, и на человеке их никогда не увидят.
Хотя и обратное было…
У них в деревне ведьм не было, а вот в Копалухе, километров за сорок от них, там да, была баба Маша. К ней народ за тысячи верст приезжал, и ведь помогала.
Не всем, что было, то было, но если уж за кого бралась, человек мог быть спокоен. Справится она с хворобой.
Как сейчас понимала Ирина, она не лечила. Она грязь и проклятия снимала, вот человек и выздоравливал.
А вот что с вольтом делать?
Его ведь не так просто уничтожить, это она уже знала. Сегодня, когда она во сне попадет на ту поляну, к наставнице, она попробует узнать что-то. Но…
Нужен и вольт, и тот, с кого его делали. Вот представьте себе два сообщающихся сосуда. Это примерно то же самое. Из человека утекает жизнь, из вольта перетекает смерть… Можно один сосуд разбить, но из второго все равно все вытечет! Разве что помедленнее немного.
Не за полгода умрет бедолага, а за два года.
Это, конечно, лучше, чем ничего, но – мало.
- Ишь ты, как на Чивилихина похож, - заметил кто-то.
Ирина сделала стойку.
- На кого, простите? Это кто-то в администрации? В думе? Или еще где?
Она в городе человек новый, она просто не знает местный муниципалитет в лицо… да и знала бы!
Всех их зубрить, что ли? Вот еще не хватало! У нас столько чиновников, что выучить – жизни не хватит.
- Да нет! Кому эти чинуши нужны? – отозвался тот же мужчина, из понятых. Чивилихин – это Аркашка. То есть Аркадий Игоревич. Директор нашего завода!
Ирина навострила уши.
Да, был в городе и завод. В отличие от многих других, не уничтоженный во время перестройки. Потому как производил полезную вещь.
Шины.
Демократия там, гласность, а машины всем обувать надо. И резины должна быть хорошей.
Вот и выжили. На тот момент молодой, Чивилихин первым сообразил, куда дует ветер. Собрал работяг и произнес короткую речь, которая звучала так: «можете мне не доверять, но по одному нас сожрут. Вместе выстоять должны. Кто со мной – тот со мной, кто мешаться будет – сгною».
Учитывая, что творилось в девяностые…
Как он умудрялся находить заказы, как отбивался от желающих устроить свою жизнь за чужой счет, как рабочие блокировали завод и устраивали забастовки по его просьбе, как он изворачивался – можно бы сагу написать. Но завод выстоял.
И сохранил все свое имущество.
И туристическую базу, и санаторий, и даже заводскую гостиницу. Люди работали и получали зарплату, пусть не миллионы, но этого хватало, чтобы выжить. И держались зубами.
Олигарх?
Вот уж нет! По местным меркам - ничего особенного. Ни какого-то невероятно дорогого дома, ни мерседеса последней модели, ни детей в кембриджах и прочих оксфордах. Понятно, живет получше многих, но не до такого, чтобы вызвать истерическую зависть и ненависть. Дети – и те закончили московские институты, а вернулись в родной город. Вроде как, сейчас Чивилихин сына начал к делу пристраивать, тоже парень неглупый, но до отца ему еще расти и расти…
Ирина выслушала справку и кивнула.
Надо бы навестить мужчину и поговорить. Только сначала…
Сначала она собиралась сделать то, за что полагается суровое наказание. По всем меркам.
Она собиралась подменить вольт.
***
Виноватой Ирина себя не чувствовала. Ни на минуту.
Следователь просто не посчитал куклу вещественным доказательством. И потом – что она должна доказывать?
Если кто-то истыкает булавками Барби – что, это свидетельствует о глубокой личной неприязни к Николь Кидман? Так, к примеру?
Ладно б еще наркота. Или взрывчатка.
Или бумаги какие….
А кукла?
Ребята, это несерьезно! Может, еще плюшевого мишку изъять? Ладно, в данном случае – козлиный череп?
Так что куклу Ирина вульгарно стащила. Сделала вид, что кладет ее в тайник, а сама засунула под мешковатую куртку. Противно было до ужаса, ну да ладно, перетерпим!
Стыдно ей не было.
А что?
Она его как-то использовать собирается? Да ни разу! Изъять и уничтожить, и все тут! Просто надо сделать так, чтобы ни в чем не повинный человек не пострадал. Ладно…
Может, он в чем-то и виноват. Наверняка. Невиновный бизнесмен, тем более, успешный – это как Змей Горыныч и Чупакабра. Наверное, оно существует, но ты поди, докажи! И тем более, покажи!
Но…
Ирина не хотела судить, это не ее работа. Она участковый, а не суд присяжных, ей приговор не выносить. Она разберется с вольтом. И ведь это наверняка работа Исекова.
Но… как?
Кто?
Она была уверена, что просто так этому не научишься. И по интернету не разберешься, и в магических академиях имени Хрен-знает-кого этому не обучат. Нет, это – школа.
Это чья-то шаловливая ручка.
Но чья?
Кто?
И второй вопрос. Если Исекова убили, то за что? Уж не за эти ли опыты с куколками?
Но если Ирина скажет об этом Ивану Петровичу… да посмеются над ней, вот и все. Просто посмеются. Лучше промолчать и поговорить самой. Так надежнее.
Так что вольт занял место под курткой. Рискованно, конечно, если что – по башке она получит, вплоть до увольнения, но…
Уж разово отвести глаза она сможет. Даже начинающая ведьма способна на многое.
А человека жалко.
Должна быть какая-то честность. Хочешь убить – убивай, но своими руками. А вот так, по-подлому… это – мерзко. Фу.
***
- Люся, я ни шиша не понимаю, - честно признавалась подруге Ирина. – Смотри, у нас есть Исеков. Живет он роскошнее, чем другие, хотя и скрывается. Напоказ торгует пиротехникой, втайне – сатанист, но убивать-то его за что? Да еще так, с обрядом…
- Не поделился. Или что скрысятничал, - недолго думая, предположила подруга.
- Или…
Ирина задумалась.
Как вариант.
А еще Исеков мог просто украсть этот вольт.
Мог?
Запросто. Сатанизм, такая штука… допустим, кто-то решил попользоваться сатанистами в своих интересах, Исеков умудрился узнать нечто важное, но не смог удержать язык за зубами и попал.
Как под танк.
Могло это быть?
Да, но почему тогда предупреждали Ирину?
Хм, а если это просто совпадение?
К примеру, Исеков спер вольт, и тут приходит она. И беседует с ним.
Ее засекают.
Исеков пробует продолжить шантаж, и объекты решают, что она в тоже в этом замешана.
Может такое быть?
Теоретически – да. Практически – кто ж его знает? Очень много допусков. Хотя…
Каждый колдун, каждая ведьма оставляют на месте преступления свой… путь астральный отпечаток. Индивидуальный и уникальный, как отпечатки пальцев.
Его можно считать, но вот беда – в суде не предъявишь.
Для кого это может быть доказательством? Да черт его знает!
А если…
Если кто-то второй очень хочет стать первым? Это – реально?
Допустим, есть организация, в которой используются и сатанисты. Между прочим, это реально. Неплохая подпитка получается от таких дурачков.
Кровь, ритуальный секс, может, и еще какая подпитка – это реально и выгодно. И деньги, и рабочие, и…
Есть кто-то, стоящий во главе этой организации.
Есть кто-то, желающий стать первым.
Тогда все складывается в более – менее логичную схему. Если вольт идет мимо общей кассы…
Если Исеков узнал о нем случайно, что тоже реальность…
Если предположить, что кто-то сильно метит на чужое место, тогда все становится логичным и правильным. Только тогда…
Две организации в такой провинции – это бред, а вот одна, но с переделом сфер влияния внутри самой организации – реально.
Вопрос такой - как Ирине не попасть между двух жерновов?
А никак. Она уже попала. Она уже ввязалась во все это, так что… гребем ластами, подруга. Гребем ластами.
***
Больница.
Уютный коридор с растениями в кадках и мягкой мебелью,
Платные палаты для тех, кто может. А пациенты здесь лежат с самыми разными проблемами. От сломанной ноги до послеоперационного периода. От аборта до родов.
Здесь лежит и Чивилихин.
Пройти к нему, конечно, сложновато, но…
Где не справится нахальство – вступит в дело удостоверение. Хотя пришлось поклясться, что Аркадий Игоревич просто свидетель. И Ирина никак не желает причинить вред его здоровью или нервировать.
Просто свидетель.
Врач посверкал глазами, но пройти разрешил. И предупредил, что в палате пациента есть кнопка вызова. Чуть что – и плевать ему на всех участковых мира, он за своих больных головой отвечает.
Кошельком – едва не съязвила Ирина.
Ладно, она все равно вредить и вредничать не собиралась. Наоборот.
***
Палата была роскошная.
С плазменной панелью на стене, с двуспальной кроватью, с личным санузлом…
Ирина и сама не отказалась бы полежать в такой – недельки три-четыре. Ее комната в общаге ни в какое сравнение с этой палатой не шла.
А вот лежащий на кровати мужчина уже ничем не походил на свой вольт.
Весь высохший, серый какой-то, потухший…
- Вы кто?
Даже вопрос был задан равнодушно. Сил уже ни на что не оставалось.
Ирина пожала плечами.
- Для вас – спасение.
- Что?
Ирина медленно достала из сумки вольт, положила на кровать.
- Не узнаете?
Мужчина коснулся куклы кончиком пальца.
- Игрушка. Гадкая…
А Ирина лишний раз убедилась, что это – тот. Недаром мужчина дернулся от прикосновения к вольту, недаром сверкнул глазами…
Пока еще процесс можно остановить. Пока – можно.
А если так…
- Не игрушка. Совсем не игрушка. Приглядитесь повнимательнее.
Мужчина послушался.
- На меня похожа.
- Очень. На ней ваши волосы, в воск подмешана ваша кровь.
- Что?
- Про порчу и сглаз слышали?
- Девушка, что за чушь?
Уже резче, уже решительнее…
- Кому – чушь. А кому… вы рискнете мне довериться?
Мужчина на кровати хмыкнул.
- Мы в неравном положении. Вы все обо мне знаете, я даже вашего имени пока не слышал. Вы просто пришли, положили рядом со мной эту гадость, и уверяете, что она ответственна за мое состояние. Кто вы вообще такая?
- Ведьма, - призналась Ирина. – Наткнулась я на эту дрянь случайно, ну и… жалко вас стало.
- Всего лишь?
- А вам чего надо? Я бы любого человека в таком состоянии пожалела.
- Врачи говорят, у меня рак крови.
- Будет забавно, если вы выздоровеете, нет?
Мужчина хмыкнул.
- Забавно, да…
- Рискнете?
- Что от меня требуется?
- Согласие. Добровольное, - честно призналась Ирина. - И немного крови.
- Из меня ее и так каждый день качают. Вы уверены, что коктейль из плазмы и физраствора, который сейчас во мне плещется, вам подойдет?
- Попробовать-то стоит, - хмыкнула Ирина. – Авось, пару эритроцитов и накопаю.
- Попробуйте, накапайте. И – да, я согласен.
Протянутая рука могла принадлежать скелету. Или еще кому похуже.
С серой кожей, выступающими фиолетовыми венами, костями, которые чуть не напросвет видны…
Ирина коснулась запястья, потом достала из кармана упаковку со шприцем.
- Извините, придется так.
- А как же ритуальный нож?
- Это пережиток истории, мы, ведьмы, осовремениваемся, - хмыкнула девушка. И достала из той же сумки небольшой поднос.
Свечку в металлическом стакане, зажигалку…
- Поехали?
Рука мужчины дрожала. Надо полагать – от усилий удержать ее.
Ирина вскрыла шприц и коснулась иглой худого указательного пальца. На подушечке выступила капля крови. Густая, темная…
