Вот не в радость им, если по любви. Нужно сломать, подавить, подмять под себя, унизить и растоптать. А иначе у них и не получится ничего. Просто – не смогут.
Мие очень захотелось вырвать у негодяя хлыст – и расписать его, как сидорову козу.
Нельзя.
Терпи, детка. За это будет хорошо заплачено. И еще… шкурка заживет, а мертвых воскрешать никто не научился.
Первый удар вышел самым болезненным. Второй, третий…
Мия скулила и рыдала уже непритворно. Больно же!
Другой вопрос, что она намеревалась взять реванш за все хорошее. Но это потом, потом…
О, отлично!
Лопнула кожа,, показалась кровь…
Вроде бы и немного, но супругу этого, видимо, хватило. Мия уцепили за длинные волосы, потащили к кровати… бросили на нее лицом вниз.
А потом пальцы полезли уже туда, где им делать было и вовсе нечего. Ладно еще обычное соитие, это бы Мия могла вытерпеть… попробовать стерпеть. Для достоверности и чтобы время протянуть. Но чтобы еще и это!?
Перебьетесь!
Это даже церковь не одобряет, не то, что Мия!
Оттавио так и не понял, в какую секунду все изменилось. Только что… да, только что под ним билось податливое девичье тело, и он собирался ее…
А в следующую секунду все изменилось.
Словно… словно подмял он под себя человека, а тот…
Мия освободилась одним гибким движением. Может, у нее и не получилось бы, но распаленный страстью Оттавио не ждал ничего подобного. Ну на что там способна нежная домашняя девочка?
Поплакать?
Покричать?
И пусть, таким тварям это только в радость.
А вот гибкого текучего движения,, которым Мия выскользнула из-под него, он не ждал.
- Поиграем, супруг?
И хлыста, который лег ему на горло – тоже. А потом было уже поздно.
Мия придушила супруга одним ловким движением. Порадовалась, что ей не нужно убивать именно так… следы останутся. А ей надо, чтобы мужчина умер от яда. Так надежнее…
Сколько у нее еще есть времени? Наверное, немного.
По внутренним часам Мии, прошло около получаса.
Хватит этого для дефлорации и избиения?
По идее, должно бы хватить… или подождать чуточку?
Мия растерла шею своего супруга, чтобы точно не осталось следов, подумала, что ей как-то сильно не повезло с мужем. Да-да, если подходить буквоедски, женой считается та женщина, которая стояла у алтаря. А как ее при этом называли… ну, перекрестят потом в Леону. Вот и все.
А фамилия у нее и так должна быть – мужа.
Что она там говорила, что от супружеской любви убытков не бывает?
Зря. Очень зря…
Ну ничего, рубцы от хлыста выглядят очень и очень серьезно. А теперь еще…
Конечно, кровь у нее есть, но этого мало… где тут склянка с куриной кровью, которую должна была спрятать подкупленная служанка? Надо вымазать себя как следует… для повитухи. Ага,, вот она… под половицей, под кроватью… супруг пока без сознания, и это хорошо.
Девушка плеснула на ладонь крови, растерла по себе, и снаружи и внутри, потом остатки вылила супругу на то самое место. Ну и на кровать покапала…
Теперь – заколка.
Удобная, она легла в ладонь, кончик смазанной ядом иглы вышел из чехла, и Мия от души царапнула супруга по груди. Потом еще ногтями добавит…
И вдруг…
Вот чего не ожидала Мия, так это того, что Оттавио откроет глаза. То ли маловато придушила, то ли просто замешкалась… мужчина смотрел прямо на нее.
- Ты!
Пальцы Оттавио перехватили руку Мии, вывернули, потянули…
Хрупнула, словно веточка, кость.
Мия закричала от острой боли. Теперь уже непритворно. Мужчина был разъярен не на шутку.
- Что ты со мной сделала, гадина!? Я тебя сейчас…
Девушка, не обращая внимания на сломанную руку,, перекатилась по кровати.
Пара минут, всего лишь пара минут… потом яд подействует.
- Убила!
Несколько секунд Оттавио смотрел на нее непонимающими глазами, а потом…
Заколка, царапина…
Мужчина взревел, словно бык, и одним прыжком кинулся к Мие. Девушка отшатнулась в сторону, закричала так, что стены дрогнули. Благо, рука болела нешуточно…
Она была уверена, ее услышат даже внизу. Тем более, что криков они и ждут.
И еще вопль! Еще истошнее!
Повод был. Оттавио все же подмял девушку под себя. Так она бы с ним потанцевала, но со сломанной рукой… это было сложно. Да и спальня не так, чтобы сильно большая…
И снова крик! Уже полупридушенный, о помощи… пальцы Оттавио сомкнулись на горле Мии. Еще минута…
В глазах темнело, вокруг все плыло… если она рассчитала неправильно, сейчас все закончится…
Но движения Оттавио становились все медленнее, неувереннее… с грохотом слетела с петель дверь… и в проеме первым воздвигся Клаудио Манцони.
- Леона!!!
Он даже не играл.
Просто представил, что на месте этой неизвестной ему девушки, должна была оказаться его дочь – и ужас получился совершенно достоверным.
Его! Дочь!!!
Которую он сам, своими руками мог отдать этому чудовищу!!!
Вот где ужас-то!
Оттавио еще хватило,, чтобы повернуться. А потом он осел к ногам ворвавшихся мужчин. И больше не шевелился.
Мия про себя ухмыльнулась.
Картина… хлыст, кровь, разгромленная спальня, полупридушенная невеста, дохлый жених… Красота!
Столицу они сплетнями обеспечили надолго. Но рука-то как болит… сволочь! Хорошо хоть, левая, не правая… а все равно не слишком утешает.
Прошло не меньше часа, прежде, чем Клаудио смог вытащить все подробности из бьющейся в истерике «дочери». Пришлось…
И реветь пришлось, и умолять, и… можно подумать, выбор был! Один на один, она бы «отцу» все быстренько изложила, а тут народа – как на площади в день казни! И господа понабежали, и слуги…
В интерпретации Мии все выглядело просто.
Когда они с мужем остались одни, тот ее… да, того-этого. Вот, кровь видите? Больно было до ужаса.
Наверное, она что-то сделала не так, потому что муж разозлился, начал ее бить хлыстом, вот рубцы… она кричала, убегала… даже царапнула супруга ногтями…
Она виновата, она не должна была противиться, потому что муж сломал ей руку, а потом повалил на кровать и стал душить. Наверное, она что-то сделала не так… неправильно…
Плакала Мия, кстати, непритворно.
Рука-то болела, а лекаря вызвать не догадались, пока она лично не попросила…
Только тогда Клаудио сообразил, и погнал кого-то за лекарем, а остальных попросил выйти. И посмотрел Мие прямо в глаза.
- Как… как вы себя чувствуете?
- Отвратительно.
- А… если еще немного?
Шепот был тихим-тихим.
- Что вы хотите сделать?
- Броситься в ноги королю.
Мие этого хватило за глаза. Она подумала пару секунд – и кивнула.
- Хорошо. Но для начала повитуха и одежда.
Клаудио кивнул и принялся командовать. А поскольку характера у него хватало, и вообще… он же тесть Оттавио? Значит, считай, у себя дома, и народ это быстро понял. Так что слуги летали, словно зайчики.
За полчаса Мия была кое-как обмыта во всех местах, вытерта, освидетельствована повитухой, и одета в балахон серого цвета. Руку – и ту уложили в лубки и подвязали. И препроводили в добрые отеческие объятия.
Карета несла Клаудио и Мию ко дворцу его величества Филиппо Третьего.
Беспокоить его величество во время сна?
Вообще-то за такое и казнить могут, приравняв к государственной измене. Но в данном случае Клаудио повезло.
До утра им ждать не пришлось.
Мия, кстати, этому тоже порадовалась.
Она хоть и попросила плащ, и капюшон накинула, но…
Она практически с утра держит этот облик, не меняя его ни в малейшей детали. С утра контролирует себя… ладно, пара минут была, когда ее оставляли одну, но этого мало!
Слишком мало…
Мия чувствовала, что силы утекают.
Да еще и все остальное… и хлыст, и переломы – это совершенно не то, что хочется испытать. Даже сейчас она разрешила хотя бы волосам под капюшоном принять свой природный оттенок – и расслабилась. Ну хоть чуть-чуть…
Им действительно повезло. Филиппо Третий не спал. И принять Кладудио Манцони согласился сразу. Во многом – из любопытства.
Не каждый день такое случается… про свадьбу Филиппо слышал, правда, посещать ее не собирался, слишком большая честь для каждого дана. И наследник тоже был занят с эданной Ческой. Или еще с кем-то… да, неважно! Пусть хоть весь двор переберет!
И вот, в брачную ночь, Манцони здесь, с женщиной…
Филиппо распорядился впустить его и приготовился слушать.
Клаудио вошел в королевский кабинет – и упал на колени.
- Ваше величество! Умоляю о защите и милости!!!
Филиппо искренне удивился.
Клаудио был вполне себе достойным человеком, не пресмыкался без необходимости, а чтобы довести его до такого состояния… ну, тут много чего требовалось.
- Я вас слушаю, дан.
- Ваше величество, я многое стерплю. Но дочь я замуж не ради такого выдавал…
Мужчина почти картинным жестом подошел к едва стоящей на ногах девушке, снял с нее плащ, осторожно, чтобы не потревожить руку в лубках, расстегнул пряжки на платье…
Филиппо только присвистнул.
Рубцы от хлыста, ссадины, синяки, на шее – пятна, явно малышку пытались удушить, на бедрах… кровь смыли, конечно, но видимо, торопились…
Брачная ночь выдалась… интересная.
- Что случилось, дан Манцони? Эданна Джордани?
Клаудио кивнул Мие.
- Расскажи все его величеству, Леона. Ничего не утаивай.
Мия и не стала. Честно выдала придуманную версию…
- Лекарь осмотрел тело моего несчастного зятя, и сказал, что тот скончался от апоплексического удара, - добавил Клаудио. – Такое бывает, если… ну, если…
Филиппо кивнул.
Он и так понимал, с чего такое бывает. Если в постели немножко переусердствовать… а тут вполне могло быть и такое. Ярость, страсть… ну и не выдержало сердце.
Вопрос – чего явились, тут тоже не стоит.
Филиппо задумался.
- Полагаю, брак можно признать состоявшимся. Но будет ли наследник?
Эданна покраснела. Всем телом. Филиппо устыдился, и накинул на бедолажку плащ.
- Рука сломана?
- Да, ваше величество…
- Полагаю, вам нужен лекарь…
- Ваше величество, я умоляю, разрешите мне забрать дочку к себе, домой? Если будет ребенок, то через девять месяцев она унаследует состояние Джордани. Если же нет…
Филиппо задумался.
- Что ж. Дочь вы можете забрать домой, это безусловно. В остальном же… состоянию нужен управляющий.
Мужчины переглянулись.
Филиппо намекал на свою выгоду. Клаудио отлично все понял, и похлопал наивными-наивными глазами…
- Ваше величество, я не знаю, во что вкладывался мой покойный зять… он говорил мне,, что хорошо бы расширить порт… а может, и еще что-то…. Я не знаю. Настолько плотно мы эти вопросы не обсуждали.
Филиппо кивнул.
- Полагаю, сейчас это преждевременно. Но я не буду против, если вы заберете дочь домой. И начнете разбираться с делами зятя… надо же определить, что именно пойдет в наследство вдове… а может, и ребенку, если Господь успел благословить этот брак. Я пришлю к вам кого-нибудь из Казначейства, чтобы было проще.
Клаудио опустил веки.
Да, ему придется заплатить. И неплохо. Но как минимум, половина состояния Джордани, а это громадные деньги, осядут на его счетах. Сейчас ему фактически, предложили, разобраться с делами и поделить, что и кому.
Дочь останется дома.
Ребенок?
Найдут они ребенка… чай, не старинный клад, крестьянки каждый день рожают!
- Если позволит ваше величество, я отвезу дочку домой… и завтра же… то есть уже сегодня, с утра…
Его величество позволил. И даже простер свою любезность до того, что лично накинул плащ на плечи несчастной девушке. Скотина все же этот Оттавио, остался бы он жив, Филиппо его года на три-четыре в крепость посадил бы. Пока не поумнеет.
Гадина, сволочь, Змеиный Глаз, чего только о короле не говорили, но в одном сходились все. С женщинами Филиппо никогда плохо не обращался. Это-то уж вовсе недостойно короля… и эданну Леону ему было жалко.
Отец ее все равно замуж выдаст, но пусть девочка хоть что-то получит, в компенсацию за свои страдания… вот дрянь! Сломать руку, пытаться убить…
Сдох – и ладно! Туда ему и дорога!
В карете Мия кое-как пристроила поудобнее руку, накинула капюшон, скрывая под ним все изменения, и откинулась на подушки. Дан Клаудио протянул ей флягу.
- Вино?
- Покрепче.
Мия качнула головой.
- Простите. Нельзя… тошнить будет.
- Хоть глоток сделайте, дана. Вам это после всего необходимо…
- Мне бы лечь и выспаться, - честно сказала Мия. – В безопасности…. Что будете делать завтра, дан Манцони?
- Сначала расплачусь с вами и ньором… гхм… Комаром. Потом отправлюсь в дом зятя, будем разбираться с делами. Предварительно, его величество подтвердил мои права…
Так что ты успеешь все дела повернуть в свою пользу.. Это тоже понятно.
- А ваша дочь?
- Леона до истечения срока траура отправится к моей матери под крылышко. Потом у нее заживет рука, она родит… спасибо вам, дана!
- Вы меня наняли, я работала, - буркнула Мия. – Сплетни, конечно, пойдут, но никто эданну Леону уже никогда не заподозрит. Особенно если она окажется в тягости, родит, глядишь, еще и ребеночка в честь отца назовет.
- Если бы не вы… я сегодня представил, что на этом месте могла бы сидеть моя дочь, - от души высказался дан. – Она бы сошла с ума, я точно знаю. А жена бы не пережила этого кошмара.
Мия вздохнула.
Действительно, даже ей, при всем ее характере, было неприятно и неуютно. А тихой и милой домашней девочке?
Оттавио Джордани следовало убить. Все правильно.
Сегодня Мия как никогда понимала, что ее работа необходима миру и обществу. Она прикрыла глаза и молча ждала, пока остановится карета. Эту ночь она проведет в доме дана Манцони. А завтра…
Завтра домой.
Вот ведь черт рогатый!
В СибЛевран-то она теперь и не поедет!
С рукой в лубках ее никто и никуда не возьмет… а и ладно! Дядя Паскуале отвезет письмо, а съездить в те края и позднее можно. Зимой, к примеру, или весной…
Может, с дяди стрясти еще немного денег? За расстроенные планы и на оплату лечения?
Эданна Манцони только ахнула, увидев состояние Мии. И захлопотала вокруг.
Девушку как следует искупали, накормили, переодели – и уложили в кровать. Правда, Мия тут же вылезла, закрыла дверь на засов, и только тогда позволила себе расслабиться.
Поползла, словно змеиная кожа, чужая личина… минута – и в комнате стояла уже Мия Феретти. Во всей красе.
Жаль, что перелом и синяки так убрать не получится. Ладно, спать, спать и спать…
И чтобы ни одна зараза ее не беспокоила!
Из комнаты Мия выползла только к вечеру следующего дня. И то вряд ли бы проснулась, но рука дергала болью, а внутренности намекали, что не резиновые. И пора бы прогуляться до ночной вазы…
До вазы Мия прогулялась, потом предусмотрительно накинула вуаль и выглянула в коридор.
Все верно.
Под дверью сидела служанка. И даже похрапывала в процессе ожидания.
Мия потыкала ее носочком домашней туфельки, дождалась, пока та проснется, и донесла важную информацию.
- Умываться. Кушать.
А зачем перегружать человека лишней информацией? Главное – и так дойдет!
Служанка закивала и умчалась куда-то на кухню. Мия вернулась в комнату.
Рука болела и ныла, вызывая сожаление. Вот, если б Оттавио Джордани можно было два раза убить! Или три! Мия бы обязательно…
Первой в комнату заявилась эданна Манцони. И с порога обняла девушку.
- Спасибо тебе, родная… Я с мужем еще поговорила… этот негодяй убил бы мою доченьку!
- Наверняка, - не стала скромничать Мия. И коснулась следов на шее.
Мие очень захотелось вырвать у негодяя хлыст – и расписать его, как сидорову козу.
Нельзя.
Терпи, детка. За это будет хорошо заплачено. И еще… шкурка заживет, а мертвых воскрешать никто не научился.
Первый удар вышел самым болезненным. Второй, третий…
Мия скулила и рыдала уже непритворно. Больно же!
Другой вопрос, что она намеревалась взять реванш за все хорошее. Но это потом, потом…
О, отлично!
Лопнула кожа,, показалась кровь…
Вроде бы и немного, но супругу этого, видимо, хватило. Мия уцепили за длинные волосы, потащили к кровати… бросили на нее лицом вниз.
А потом пальцы полезли уже туда, где им делать было и вовсе нечего. Ладно еще обычное соитие, это бы Мия могла вытерпеть… попробовать стерпеть. Для достоверности и чтобы время протянуть. Но чтобы еще и это!?
Перебьетесь!
Это даже церковь не одобряет, не то, что Мия!
***
Оттавио так и не понял, в какую секунду все изменилось. Только что… да, только что под ним билось податливое девичье тело, и он собирался ее…
А в следующую секунду все изменилось.
Словно… словно подмял он под себя человека, а тот…
Мия освободилась одним гибким движением. Может, у нее и не получилось бы, но распаленный страстью Оттавио не ждал ничего подобного. Ну на что там способна нежная домашняя девочка?
Поплакать?
Покричать?
И пусть, таким тварям это только в радость.
А вот гибкого текучего движения,, которым Мия выскользнула из-под него, он не ждал.
- Поиграем, супруг?
И хлыста, который лег ему на горло – тоже. А потом было уже поздно.
***
Мия придушила супруга одним ловким движением. Порадовалась, что ей не нужно убивать именно так… следы останутся. А ей надо, чтобы мужчина умер от яда. Так надежнее…
Сколько у нее еще есть времени? Наверное, немного.
По внутренним часам Мии, прошло около получаса.
Хватит этого для дефлорации и избиения?
По идее, должно бы хватить… или подождать чуточку?
Мия растерла шею своего супруга, чтобы точно не осталось следов, подумала, что ей как-то сильно не повезло с мужем. Да-да, если подходить буквоедски, женой считается та женщина, которая стояла у алтаря. А как ее при этом называли… ну, перекрестят потом в Леону. Вот и все.
А фамилия у нее и так должна быть – мужа.
Что она там говорила, что от супружеской любви убытков не бывает?
Зря. Очень зря…
Ну ничего, рубцы от хлыста выглядят очень и очень серьезно. А теперь еще…
Конечно, кровь у нее есть, но этого мало… где тут склянка с куриной кровью, которую должна была спрятать подкупленная служанка? Надо вымазать себя как следует… для повитухи. Ага,, вот она… под половицей, под кроватью… супруг пока без сознания, и это хорошо.
Девушка плеснула на ладонь крови, растерла по себе, и снаружи и внутри, потом остатки вылила супругу на то самое место. Ну и на кровать покапала…
Теперь – заколка.
Удобная, она легла в ладонь, кончик смазанной ядом иглы вышел из чехла, и Мия от души царапнула супруга по груди. Потом еще ногтями добавит…
И вдруг…
Вот чего не ожидала Мия, так это того, что Оттавио откроет глаза. То ли маловато придушила, то ли просто замешкалась… мужчина смотрел прямо на нее.
- Ты!
Пальцы Оттавио перехватили руку Мии, вывернули, потянули…
Хрупнула, словно веточка, кость.
Мия закричала от острой боли. Теперь уже непритворно. Мужчина был разъярен не на шутку.
- Что ты со мной сделала, гадина!? Я тебя сейчас…
Девушка, не обращая внимания на сломанную руку,, перекатилась по кровати.
Пара минут, всего лишь пара минут… потом яд подействует.
- Убила!
Несколько секунд Оттавио смотрел на нее непонимающими глазами, а потом…
Заколка, царапина…
Мужчина взревел, словно бык, и одним прыжком кинулся к Мие. Девушка отшатнулась в сторону, закричала так, что стены дрогнули. Благо, рука болела нешуточно…
Она была уверена, ее услышат даже внизу. Тем более, что криков они и ждут.
И еще вопль! Еще истошнее!
Повод был. Оттавио все же подмял девушку под себя. Так она бы с ним потанцевала, но со сломанной рукой… это было сложно. Да и спальня не так, чтобы сильно большая…
И снова крик! Уже полупридушенный, о помощи… пальцы Оттавио сомкнулись на горле Мии. Еще минута…
В глазах темнело, вокруг все плыло… если она рассчитала неправильно, сейчас все закончится…
Но движения Оттавио становились все медленнее, неувереннее… с грохотом слетела с петель дверь… и в проеме первым воздвигся Клаудио Манцони.
- Леона!!!
Он даже не играл.
Просто представил, что на месте этой неизвестной ему девушки, должна была оказаться его дочь – и ужас получился совершенно достоверным.
Его! Дочь!!!
Которую он сам, своими руками мог отдать этому чудовищу!!!
Вот где ужас-то!
Оттавио еще хватило,, чтобы повернуться. А потом он осел к ногам ворвавшихся мужчин. И больше не шевелился.
Мия про себя ухмыльнулась.
Картина… хлыст, кровь, разгромленная спальня, полупридушенная невеста, дохлый жених… Красота!
Столицу они сплетнями обеспечили надолго. Но рука-то как болит… сволочь! Хорошо хоть, левая, не правая… а все равно не слишком утешает.
Прошло не меньше часа, прежде, чем Клаудио смог вытащить все подробности из бьющейся в истерике «дочери». Пришлось…
И реветь пришлось, и умолять, и… можно подумать, выбор был! Один на один, она бы «отцу» все быстренько изложила, а тут народа – как на площади в день казни! И господа понабежали, и слуги…
В интерпретации Мии все выглядело просто.
Когда они с мужем остались одни, тот ее… да, того-этого. Вот, кровь видите? Больно было до ужаса.
Наверное, она что-то сделала не так, потому что муж разозлился, начал ее бить хлыстом, вот рубцы… она кричала, убегала… даже царапнула супруга ногтями…
Она виновата, она не должна была противиться, потому что муж сломал ей руку, а потом повалил на кровать и стал душить. Наверное, она что-то сделала не так… неправильно…
Плакала Мия, кстати, непритворно.
Рука-то болела, а лекаря вызвать не догадались, пока она лично не попросила…
Только тогда Клаудио сообразил, и погнал кого-то за лекарем, а остальных попросил выйти. И посмотрел Мие прямо в глаза.
- Как… как вы себя чувствуете?
- Отвратительно.
- А… если еще немного?
Шепот был тихим-тихим.
- Что вы хотите сделать?
- Броситься в ноги королю.
Мие этого хватило за глаза. Она подумала пару секунд – и кивнула.
- Хорошо. Но для начала повитуха и одежда.
Клаудио кивнул и принялся командовать. А поскольку характера у него хватало, и вообще… он же тесть Оттавио? Значит, считай, у себя дома, и народ это быстро понял. Так что слуги летали, словно зайчики.
За полчаса Мия была кое-как обмыта во всех местах, вытерта, освидетельствована повитухой, и одета в балахон серого цвета. Руку – и ту уложили в лубки и подвязали. И препроводили в добрые отеческие объятия.
Карета несла Клаудио и Мию ко дворцу его величества Филиппо Третьего.
***
Беспокоить его величество во время сна?
Вообще-то за такое и казнить могут, приравняв к государственной измене. Но в данном случае Клаудио повезло.
До утра им ждать не пришлось.
Мия, кстати, этому тоже порадовалась.
Она хоть и попросила плащ, и капюшон накинула, но…
Она практически с утра держит этот облик, не меняя его ни в малейшей детали. С утра контролирует себя… ладно, пара минут была, когда ее оставляли одну, но этого мало!
Слишком мало…
Мия чувствовала, что силы утекают.
Да еще и все остальное… и хлыст, и переломы – это совершенно не то, что хочется испытать. Даже сейчас она разрешила хотя бы волосам под капюшоном принять свой природный оттенок – и расслабилась. Ну хоть чуть-чуть…
Им действительно повезло. Филиппо Третий не спал. И принять Кладудио Манцони согласился сразу. Во многом – из любопытства.
Не каждый день такое случается… про свадьбу Филиппо слышал, правда, посещать ее не собирался, слишком большая честь для каждого дана. И наследник тоже был занят с эданной Ческой. Или еще с кем-то… да, неважно! Пусть хоть весь двор переберет!
И вот, в брачную ночь, Манцони здесь, с женщиной…
Филиппо распорядился впустить его и приготовился слушать.
Клаудио вошел в королевский кабинет – и упал на колени.
- Ваше величество! Умоляю о защите и милости!!!
Филиппо искренне удивился.
Клаудио был вполне себе достойным человеком, не пресмыкался без необходимости, а чтобы довести его до такого состояния… ну, тут много чего требовалось.
- Я вас слушаю, дан.
- Ваше величество, я многое стерплю. Но дочь я замуж не ради такого выдавал…
Мужчина почти картинным жестом подошел к едва стоящей на ногах девушке, снял с нее плащ, осторожно, чтобы не потревожить руку в лубках, расстегнул пряжки на платье…
Филиппо только присвистнул.
Рубцы от хлыста, ссадины, синяки, на шее – пятна, явно малышку пытались удушить, на бедрах… кровь смыли, конечно, но видимо, торопились…
Брачная ночь выдалась… интересная.
- Что случилось, дан Манцони? Эданна Джордани?
Клаудио кивнул Мие.
- Расскажи все его величеству, Леона. Ничего не утаивай.
Мия и не стала. Честно выдала придуманную версию…
- Лекарь осмотрел тело моего несчастного зятя, и сказал, что тот скончался от апоплексического удара, - добавил Клаудио. – Такое бывает, если… ну, если…
Филиппо кивнул.
Он и так понимал, с чего такое бывает. Если в постели немножко переусердствовать… а тут вполне могло быть и такое. Ярость, страсть… ну и не выдержало сердце.
Вопрос – чего явились, тут тоже не стоит.
Филиппо задумался.
- Полагаю, брак можно признать состоявшимся. Но будет ли наследник?
Эданна покраснела. Всем телом. Филиппо устыдился, и накинул на бедолажку плащ.
- Рука сломана?
- Да, ваше величество…
- Полагаю, вам нужен лекарь…
- Ваше величество, я умоляю, разрешите мне забрать дочку к себе, домой? Если будет ребенок, то через девять месяцев она унаследует состояние Джордани. Если же нет…
Филиппо задумался.
- Что ж. Дочь вы можете забрать домой, это безусловно. В остальном же… состоянию нужен управляющий.
Мужчины переглянулись.
Филиппо намекал на свою выгоду. Клаудио отлично все понял, и похлопал наивными-наивными глазами…
- Ваше величество, я не знаю, во что вкладывался мой покойный зять… он говорил мне,, что хорошо бы расширить порт… а может, и еще что-то…. Я не знаю. Настолько плотно мы эти вопросы не обсуждали.
Филиппо кивнул.
- Полагаю, сейчас это преждевременно. Но я не буду против, если вы заберете дочь домой. И начнете разбираться с делами зятя… надо же определить, что именно пойдет в наследство вдове… а может, и ребенку, если Господь успел благословить этот брак. Я пришлю к вам кого-нибудь из Казначейства, чтобы было проще.
Клаудио опустил веки.
Да, ему придется заплатить. И неплохо. Но как минимум, половина состояния Джордани, а это громадные деньги, осядут на его счетах. Сейчас ему фактически, предложили, разобраться с делами и поделить, что и кому.
Дочь останется дома.
Ребенок?
Найдут они ребенка… чай, не старинный клад, крестьянки каждый день рожают!
- Если позволит ваше величество, я отвезу дочку домой… и завтра же… то есть уже сегодня, с утра…
Его величество позволил. И даже простер свою любезность до того, что лично накинул плащ на плечи несчастной девушке. Скотина все же этот Оттавио, остался бы он жив, Филиппо его года на три-четыре в крепость посадил бы. Пока не поумнеет.
Гадина, сволочь, Змеиный Глаз, чего только о короле не говорили, но в одном сходились все. С женщинами Филиппо никогда плохо не обращался. Это-то уж вовсе недостойно короля… и эданну Леону ему было жалко.
Отец ее все равно замуж выдаст, но пусть девочка хоть что-то получит, в компенсацию за свои страдания… вот дрянь! Сломать руку, пытаться убить…
Сдох – и ладно! Туда ему и дорога!
***
В карете Мия кое-как пристроила поудобнее руку, накинула капюшон, скрывая под ним все изменения, и откинулась на подушки. Дан Клаудио протянул ей флягу.
- Вино?
- Покрепче.
Мия качнула головой.
- Простите. Нельзя… тошнить будет.
- Хоть глоток сделайте, дана. Вам это после всего необходимо…
- Мне бы лечь и выспаться, - честно сказала Мия. – В безопасности…. Что будете делать завтра, дан Манцони?
- Сначала расплачусь с вами и ньором… гхм… Комаром. Потом отправлюсь в дом зятя, будем разбираться с делами. Предварительно, его величество подтвердил мои права…
Так что ты успеешь все дела повернуть в свою пользу.. Это тоже понятно.
- А ваша дочь?
- Леона до истечения срока траура отправится к моей матери под крылышко. Потом у нее заживет рука, она родит… спасибо вам, дана!
- Вы меня наняли, я работала, - буркнула Мия. – Сплетни, конечно, пойдут, но никто эданну Леону уже никогда не заподозрит. Особенно если она окажется в тягости, родит, глядишь, еще и ребеночка в честь отца назовет.
- Если бы не вы… я сегодня представил, что на этом месте могла бы сидеть моя дочь, - от души высказался дан. – Она бы сошла с ума, я точно знаю. А жена бы не пережила этого кошмара.
Мия вздохнула.
Действительно, даже ей, при всем ее характере, было неприятно и неуютно. А тихой и милой домашней девочке?
Оттавио Джордани следовало убить. Все правильно.
Сегодня Мия как никогда понимала, что ее работа необходима миру и обществу. Она прикрыла глаза и молча ждала, пока остановится карета. Эту ночь она проведет в доме дана Манцони. А завтра…
Завтра домой.
Вот ведь черт рогатый!
В СибЛевран-то она теперь и не поедет!
С рукой в лубках ее никто и никуда не возьмет… а и ладно! Дядя Паскуале отвезет письмо, а съездить в те края и позднее можно. Зимой, к примеру, или весной…
Может, с дяди стрясти еще немного денег? За расстроенные планы и на оплату лечения?
***
Эданна Манцони только ахнула, увидев состояние Мии. И захлопотала вокруг.
Девушку как следует искупали, накормили, переодели – и уложили в кровать. Правда, Мия тут же вылезла, закрыла дверь на засов, и только тогда позволила себе расслабиться.
Поползла, словно змеиная кожа, чужая личина… минута – и в комнате стояла уже Мия Феретти. Во всей красе.
Жаль, что перелом и синяки так убрать не получится. Ладно, спать, спать и спать…
И чтобы ни одна зараза ее не беспокоила!
***
Из комнаты Мия выползла только к вечеру следующего дня. И то вряд ли бы проснулась, но рука дергала болью, а внутренности намекали, что не резиновые. И пора бы прогуляться до ночной вазы…
До вазы Мия прогулялась, потом предусмотрительно накинула вуаль и выглянула в коридор.
Все верно.
Под дверью сидела служанка. И даже похрапывала в процессе ожидания.
Мия потыкала ее носочком домашней туфельки, дождалась, пока та проснется, и донесла важную информацию.
- Умываться. Кушать.
А зачем перегружать человека лишней информацией? Главное – и так дойдет!
Служанка закивала и умчалась куда-то на кухню. Мия вернулась в комнату.
Рука болела и ныла, вызывая сожаление. Вот, если б Оттавио Джордани можно было два раза убить! Или три! Мия бы обязательно…
Первой в комнату заявилась эданна Манцони. И с порога обняла девушку.
- Спасибо тебе, родная… Я с мужем еще поговорила… этот негодяй убил бы мою доченьку!
- Наверняка, - не стала скромничать Мия. И коснулась следов на шее.
