Молодые люди отнеслись к этому предложению без должного энтузиазма. Им хотелось отдохнуть с дороги, перекусить и умыться. Но стоило Мелису опуститься на старый диван, оттуда немедленно вылетела целая стая моли, а сам диван угрожающе заскрипел. Мелис мужественно опёрся о подлокотник, тот моментально отвалился, и Мелис с грохотом полетел на пол. На этом злоключения Менгира не кончились. Треснула прогнившая половица, и локоть юноши провалился и застрял.
Девушки бессердечно хохотали, особенно старалась Нелли. Эстебан помог Мелису выбраться из западни, в которую тот угодил.
— Нет, девчонки, — серьёзно сказал он. — Это место требует основательного приведения в порядок. А если тебе, Нелл, здесь не нравится, ты можешь поискать пристанище у самого Файра Айвори.
— Ладно, ладно, — проворчала Нелли, аккуратно кладя скрипку на край дивана, с которого только что совершил полёт её товарищ. — Уберём, конечно.
В дверь тихо постучали. Четверо беглецов застыли в напряжённых позах, лишь Мелис, негромко ругаясь, потирал ушибленный локоть.
— Войдите, — вполголоса проговорила Дисси.
Дверь скрипнула, и на пороге показалась Ирис. Дисси бросилась ей на шею, а Эстебан, Нелли и Мелис сдержанно поздоровались.
— Дисси, неужто это ты? Так изменилась, похудела, выросла, что ли, — приговаривала Ирис, рассматривая девочку.
Та только кивала, счастливо заглядывая ей в лицо.
— А я пришла проведать вас, принесла кое-что поесть, — Ирис торопливо развязывала узел, принесённый с собой. — Да вот вижу, тут надо почистить…
— Еда! — радостно воскликнула Нелли, и все засмеялись.
Разобрав хлеб, сыр и мясо, все принялись рассказывать Ирис о своих приключениях. Та только ахала, жалела Инженера, удивлялась поведению плащекрылов. В конце концов Ирис внимательно глянула на Нелли и сказала:
— А ты похожа на маму. Не очень, а всё-таки…
Нелли застыла, не донеся до рта сыр. Лицо её мгновенно изменилось, превратившись из довольной мордашки в страдальческую мину.
— Извини, — тихо закончила Ирис. — Просто я до сих пор удивляюсь, как он мог? Я ведь видела их тогда, в Депьярго. Он её любил, правда…
— Значит, разлюбил, — глядя в пол, глухо ответила Нелли.
— Знаешь, — гнула своё Ирис. — Я думаю, может, он сейчас жалеет…
Ирис замолчала, поймав горящий ненавистью взгляд Нелли.
— Не знаю, о чём он жалеет сейчас, — свистящим шёпотом сказала она. — Но он пожалеет, что не умер тогда, это я обещаю.
Нелли бросила на стол остатки своего бутерброда и выбежала из общей комнаты в спальню.
Дисси уже давно теребила рукав Ирис, но только теперь та обратила на это внимание.
— Ирис, не надо было говорить при ней так, — сказала Дисс.
— Но я думала, ей хотелось бы поговорить с теми, кто знал её маму, — Ирис была искренне удивлена и расстроена.
— Нет, не хотелось, — непривычно жёстко сказал Мелис. — Поверьте, лучше при ней эту тему не затрагивать.
Эстебан только руками развёл.
— Ну, хорошо, хорошо, извините, я не поняла сразу, — Ирис расстроилась из-за своей нетактичности. — Она хоть не будет на меня долго сердиться?
Нелли уже возвращалась обратно. Мелис внимательно посмотрел в её лицо. Если она и плакала, то сейчас уже ничего не было видно. Она уже намного лучше владела собой, чем тогда, в тюрьме.
— Знаете что, — довольно бодрым голосом сказала Нелл. — Я могу попробовать сыграть тут на скрипке. Может, что-нибудь изменится?
— Конечно, попробуй, — поспешно согласилась Ирис, — но я всё равно принесу что-нибудь для уборки.
— Ну, как они там? — Долорес набросилась на Ирис с расспросами, даже не дав ей передохнуть.
Горничная рассказывала своей барышне о том, как устроились беглецы, как они выглядят, о том, что дом обветшал и пришёл в нежилое состояние. Но Ирис чувствовала, что Долорес хочет спросить её о чём-то совсем другом.
— А как он… Мелис? — голос девушки дрогнул. — Он спрашивал что-нибудь обо мне?
Ирис понимающе улыбнулась:
— Нет, не спрашивал, — но, заметив, как омрачилось лицо Долорес, Ирис добавила. — Но он не сердится на тебя. Честное слово, ни капельки. Правда, сердится Нелли, а это гораздо серьёзнее.
Долорес было высокомерно подняла брови, но тут же опомнилась:
— Надо будет, наверное, как-то поговорить с ней. Я не хочу, чтобы она держала на меня зло из-за парня.
— Я думаю, вам ещё представится возможность поговорить, пока вы все будете прибирать в доме.
— Что? Я?! Убирать в доме? — возмутилась Долорес.
Ирис терпеливо продолжила:
— Да, именно убирать. Ты вполне можешь помочь им. Нет, не морщись. Других заданий для тебя пока нет, а как иначе ты докажешь, что готова сражаться на нашей стороне?
— Ох, ну ладно, — Долорес тяжело вздохнула.
Она, как ей казалось, была готова на подвиги, а её заставляли заниматься какой-то грязной работой, за которую она в жизни не бралась. Что сказал бы её отец, если бы увидел её с метёлкой в руках! Вспомнив об отце, в голову Долорес немедленно вползло змеёй воспоминание о растерзанной женщине и кроваво-красном ожерелье с её шеи.
— Ирис, нечего на меня так смотреть, — решительно заявила девушка. — Я пошутила, конечно, я займусь уборкой. Только надо принести всё, что может нам понадобиться. Ты приготовь это, и я уже сама пойду туда, а ты останешься здесь, иначе отец заметит, что ты часто отлучаешься, он заподозрит что-нибудь нехорошее.
Ирис только кивала, удивляясь этой решимости. Конечно, изнеженная барышня не могла в одночасье превратиться в львицу, готовую к борьбе. Но уже произошли значительные изменения. И хотя прежняя Долли порой проглядывала в нынешней Долорес, лучшая часть её натуры всё-таки брала верх.
Пока Файр Айвори собирал деньги для отправки в Даун-Таун и готовил дружинников, его дочь и её горничная складывали тряпки, метёлки и совки. Долорес переоделась в самое скромное платье, которое только нашлось в её гардеробе (надо отметить, что оно стоило не меньше, чем дом её кормилицы со всей мебелью). Мэр метался по усадьбе, раздавая оплеухи и распоряжения, а Долорес незаметно выскользнула из дома чёрным ходом и двинулась в сторону домика кормилицы.
Чем более глубокие ярусы она проходила, тем темнее становилось. В некоторых местах царила вообще непроглядная тьма. Но там сияло кольцо (ах, вспомнить бы, откуда оно взялось) и серебрились волосы.
И вот то самое помещение, где она впервые пришла в себя и почувствовала себя живой. В каменной арке, как обычно, горит огонь.
— Учитель! Хикоко Ходэми! — громко позвала она.
Никто не отозвался. Она прошла сквозь пламя в арке и заглянула… Куда она заглянула? Названия этому она не знала. Учителя Ходэми там тоже не было.
— Хорошо, я подожду, — сказала она сама себе и уселась напротив огня. Пламя отражалось в её широко раскрытых глазах.
Сколько времени она провела вот так, она не знала. Но мерцающая дымка наконец появилась над языками пламени.
— Учитель! — обрадовалась она.
— Я слушаю тебя, — шелест голоса Хикоко Ходэми был почти печальным.
— Я хочу узнать, не могу ли я помочь человеку по имени Солус, — она рассказала обо всём, увиденном ею.
— Ты хочешь излечить его раны?
— Да.
— Телесные раны могут пройти почти бесследно, но следы от ран душевных останутся навсегда.
— Всё равно помогите мне, научите…
— Хорошо. Подойди к огню и протяни руки.
Она не медлила. К её удивлению, ей стало больно, словно языки пламени щипали её белую кожу.
— Теперь послушай, — прошелестел учитель. — Ты сможешь любого человека избавить от обсидиана, но не сможешь избавить обсидиан от человека.
— Что-что? — она не совсем поняла, что именно хотел сказать учитель Ходэми.
— Просто запомни мои слова. Потом ты поймёшь.
Она вытащила руки из огня. Казалось, что на них проступили пёстрые точки, следы ожогов. Впрочем, они скоро исчезли, как исчезли все неприятные ощущения.
— А ещё, учитель, скажите, почему у меня и того человека, Солуса, одинаковые кольца на руках?
Призрак Огня долго не отвечал. И когда она уже начала терять терпение, он произнёс:
— Я думаю, что не вправе говорить об этом сейчас. Кольцо само подскажет тебе, что нужно делать и кто есть кто.
— Когда и как оно подскажет?
— Этого я не знаю. Но, думаю, что не стоит с этим спешить.
— Учитель, вы ничего не хотите объяснить мне, хотя я думаю, что знаете гораздо больше, чем говорите.
— Ты должна разобраться во всем сама. Это в твоих силах. Только будь осторожна. Помни, что иногда излишнее знание вредит, а воспоминания — ранят.
И дымка над огнём исчезла, оставив Саламандру в недоумении.
Долорес стояла перед знакомой ей дверью и не решалась постучать. Сердце её колотилось так, что ей казалось, этот стук хорошо слышен внутри, в доме. Оттуда доносились голоса, и она с жадностью и волнением ловила каждый звук.
О чём именно говорили в доме, Долорес, конечно, не могла разобрать. Но когда изнутри послышался задорный смех, она набралась решимости.
— Нет, невозможно стоять так и думать, что они смеются надо мной, — твёрдо сказал Долорес сама себе. — Даже если это так, пусть тогда замолкнут при моём появлении.
И она постучала условным стуком в потемневшую от времени дверь. Звуки сразу стихли, послышались осторожные шаги, они приблизились к двери, и наконец незнакомая рука приоткрыла дверь.
— Это я, Долорес де Монтего, — вполголоса сказала девушка.
Дверь распахнулась. На пороге стояла невысокая девочка с тёмными раскосыми глазами, по виду уроженка Кхэтуэла.
— Долорес Айвори, ты хотела сказать? — с загадочной улыбкой уточнила эта девочка.
— Нет. Называйте меня де Монтего. Так я могу войти? — к Долорес вернулись её всегдашние уверенность и апломб.
— Да, входи, — девочка посторонилась, пропуская Долорес в дом.
Высоко подняв голову, как и полагалось отпрыску гордого дома де Монтего, Долорес прошла внутрь. Разговоры стихли. Мелис с виноватым видом смотрел в сторону, Нелли, напротив, сверлила соперницу презрительным взглядом. Молодой человек, высокий, стройный, с дружелюбным любопытством рассматривал вошедшую. «Это, наверное, и есть Эстебан», — подумала девушка.
— Здравствуйте, — произнесла Долорес. — Надеюсь, вы хорошо устроились.
— Уж куда лучше! — фыркнула Нелли. — Твой дорогой друг уже рухнул с дивана от радости!
Мелис возмущённо посмотрел на Нелли и непроизвольно потёр локоть.
— По крайней мере, здесь безопасно, — холодно парировала Долорес. — Мой отец никогда не вздумает искать вас здесь, разве что ты сама придёшь к нему в гости.
Долорес намекала на то, что Эйлин в своё время пришла в дом Айвори, чтобы вызволить Мелиса. Эйлин загипнотизировала Файра и забрала с собой не только юношу, но и Долорес в качестве заложницы. Нелли не совсем хорошо поняла намёк, поэтому пропустила эту шпильку мимо ушей.
— Ты что-то принесла с собой? — спросила Дисси, по-прежнему стоявшая у двери.
— Ах, да, — Долорес обрадовалась смене темы. — Здесь всякие тряпочки и чистящие средства. И, если вы уже передохнули, тогда мы все вместе можем начать прибирать здесь.
— Вот и отлично, — Эстебан решил взять инициативу на себя. — Давай всё, что ты принесла…
Он быстро распределил обязанности, и так уж получилось, что Долорес и Нелли пришлось вместе расчищать спальню для девушек. Дисси мыла окна в гостиной, а сам Эстебан и Мелис наводили порядок на кухне.
Нелли с остервенением вышвыривала истлевшие накидки, сдирала наволочки с подушек и яростно тыкала кулаком в старый матрас. Долорес некоторое время молча складывала то, что бросала Нелл, а потом решилась раскрыть рот.
— Нелли…
Нелли обернулась так, что у неё заболела шея. Девушка потёрла её:
— Что ты от меня хочешь? — довольно невежливо спросила она.
Эта грубость словно придала храбрости Долорес, и та продолжала:
— Я хочу, чтобы ты не держала на меня зла из-за Мелиса. Нет, постой, выслушай меня! Мой отец заставил меня дать ему Приворотное зелье. Понимаешь, для меня это было только развлечение. Я тогда совсем не понимала, для чего он это делает, чем это может обернуться для всех нас…
Нелли хмыкнула:
— Ничего себе у тебя развлечения! Надеюсь, теперь ты развлекаешься по-другому? Видишь ли, такие штучки могут стоить нам жизни. А раз уж ты тут торчишь, то тоже можешь нажить себе неприятности…
— Я не боюсь неприятностей! — Долорес надменно вскинула голову. — Я с тех пор многое увидела по-другому и многое поняла…
Нелли скривилась, но Долорес уже не могла остановиться, она говорила о том, как её отец лично допрашивает и пытает пленных, как на её глазах Псы растерзали женщину, как отец подарил ей ожерелье, которое сорвал с шеи этой женщины… Потом появилась Ирис, она помогла Долорес осознать происходящее.
По мере того, как она говорила, выражение лица Нелли менялось.
— Понимаешь, Нелл, я боялась, что вы с Мелисом погибли по моей вине, — горячо доказывала Долорес.
Нелли перебила её:
— Не по твоей. Мы попались из-за Торментира…
— Да, я знаю. Он связывался с моим отцом с помощью волшебного шара, теперь ему подчиняются все штатгальтеры Сариссы…
— Это как? Почему? — изумилась Нелли. — Ведь говорили, что он в немилости у Штейнмейстера…
— Видно, Мастер переменил своё мнение, — ответила Долорес. — Вас с Мелисом будут повсюду разыскивать и, по-видимому, убьют. А Торментир теперь — второе лицо после Мастера…
— Надо же! Держи-ка, это надо будет вытряхнуть, — Нелли сунула в руки Долорес очередной пыльный плед. — Будь там поаккуратнее, постарайся нигде не обмолвиться о нас.
— Само собой! — ответила Долорес. — Так ты больше не злишься?
— Злюсь, злюсь, даже не надейся!
Обе девушки рассмеялись. С этого момента лёд в их отношениях был сломан. Нелли подозревала, а Долорес была уверена, что Эстебан специально отправил их работать вместе, чтобы у них была возможность поговорить и помириться.
Когда они спустились по шаткой лестнице в гостиную, держа в руках стопки белья, Мелис робко взглянул в их сторону. Он до сих пор чувствовал себя крайне неловко в присутствии обеих девушек.
— Что, боишься? — поддела его Нелли со всей присущей ей зловредностью. — Значит, совесть до сих пор нечиста!
— Да неужто? — в тон ей подхватила Долорес. — Видно, он в тюрьме на кого-то ещё заглядывался! Интересно, кого он мог там высмотреть?
— Наверно, стражниками любовался!
Мелис ужасно смутился, а девушки захохотали и отправились в крошечный палисадник вытряхивать пыль из белья.
Фергюс озабоченно осмотрел беженцев. В этот раз их слишком много, поэтому вести эту партию будет сложнее. Ситуация усложнялась ещё и тем, что среди женщин царила паника. Их настроение передавалось детям.
Наконец собрались все, кого он ожидал, и молодой человек отдал команду трогаться в путь. Нестройными рядами беженцы шагали, покидая Юмэ. Многих провожали их мужья, братья и отцы. Сами они оставались защищать город и понимали, что, возможно, видят своих близких в последний раз.
Тревога снедала Фергюса, хотя он старался внешне ничем этого не проявлять. Но на расстоянии мили от Юмэ беспокойство достигло своего пика. Сбоку Хэрст подёргал его за рукав и молча указал в сторону. Фергюс повернул голову. Там закачались заросли кустарника. Это было странно, ведь ветер дул в другом направлении. «Засада!» — молнией мелькнуло в голове Фергюса.
Девушки бессердечно хохотали, особенно старалась Нелли. Эстебан помог Мелису выбраться из западни, в которую тот угодил.
— Нет, девчонки, — серьёзно сказал он. — Это место требует основательного приведения в порядок. А если тебе, Нелл, здесь не нравится, ты можешь поискать пристанище у самого Файра Айвори.
— Ладно, ладно, — проворчала Нелли, аккуратно кладя скрипку на край дивана, с которого только что совершил полёт её товарищ. — Уберём, конечно.
В дверь тихо постучали. Четверо беглецов застыли в напряжённых позах, лишь Мелис, негромко ругаясь, потирал ушибленный локоть.
— Войдите, — вполголоса проговорила Дисси.
Дверь скрипнула, и на пороге показалась Ирис. Дисси бросилась ей на шею, а Эстебан, Нелли и Мелис сдержанно поздоровались.
— Дисси, неужто это ты? Так изменилась, похудела, выросла, что ли, — приговаривала Ирис, рассматривая девочку.
Та только кивала, счастливо заглядывая ей в лицо.
— А я пришла проведать вас, принесла кое-что поесть, — Ирис торопливо развязывала узел, принесённый с собой. — Да вот вижу, тут надо почистить…
— Еда! — радостно воскликнула Нелли, и все засмеялись.
Разобрав хлеб, сыр и мясо, все принялись рассказывать Ирис о своих приключениях. Та только ахала, жалела Инженера, удивлялась поведению плащекрылов. В конце концов Ирис внимательно глянула на Нелли и сказала:
— А ты похожа на маму. Не очень, а всё-таки…
Нелли застыла, не донеся до рта сыр. Лицо её мгновенно изменилось, превратившись из довольной мордашки в страдальческую мину.
— Извини, — тихо закончила Ирис. — Просто я до сих пор удивляюсь, как он мог? Я ведь видела их тогда, в Депьярго. Он её любил, правда…
— Значит, разлюбил, — глядя в пол, глухо ответила Нелли.
— Знаешь, — гнула своё Ирис. — Я думаю, может, он сейчас жалеет…
Ирис замолчала, поймав горящий ненавистью взгляд Нелли.
— Не знаю, о чём он жалеет сейчас, — свистящим шёпотом сказала она. — Но он пожалеет, что не умер тогда, это я обещаю.
Нелли бросила на стол остатки своего бутерброда и выбежала из общей комнаты в спальню.
Дисси уже давно теребила рукав Ирис, но только теперь та обратила на это внимание.
— Ирис, не надо было говорить при ней так, — сказала Дисс.
— Но я думала, ей хотелось бы поговорить с теми, кто знал её маму, — Ирис была искренне удивлена и расстроена.
— Нет, не хотелось, — непривычно жёстко сказал Мелис. — Поверьте, лучше при ней эту тему не затрагивать.
Эстебан только руками развёл.
— Ну, хорошо, хорошо, извините, я не поняла сразу, — Ирис расстроилась из-за своей нетактичности. — Она хоть не будет на меня долго сердиться?
Нелли уже возвращалась обратно. Мелис внимательно посмотрел в её лицо. Если она и плакала, то сейчас уже ничего не было видно. Она уже намного лучше владела собой, чем тогда, в тюрьме.
— Знаете что, — довольно бодрым голосом сказала Нелл. — Я могу попробовать сыграть тут на скрипке. Может, что-нибудь изменится?
— Конечно, попробуй, — поспешно согласилась Ирис, — но я всё равно принесу что-нибудь для уборки.
Глава 78. Решительная Долорес
— Ну, как они там? — Долорес набросилась на Ирис с расспросами, даже не дав ей передохнуть.
Горничная рассказывала своей барышне о том, как устроились беглецы, как они выглядят, о том, что дом обветшал и пришёл в нежилое состояние. Но Ирис чувствовала, что Долорес хочет спросить её о чём-то совсем другом.
— А как он… Мелис? — голос девушки дрогнул. — Он спрашивал что-нибудь обо мне?
Ирис понимающе улыбнулась:
— Нет, не спрашивал, — но, заметив, как омрачилось лицо Долорес, Ирис добавила. — Но он не сердится на тебя. Честное слово, ни капельки. Правда, сердится Нелли, а это гораздо серьёзнее.
Долорес было высокомерно подняла брови, но тут же опомнилась:
— Надо будет, наверное, как-то поговорить с ней. Я не хочу, чтобы она держала на меня зло из-за парня.
— Я думаю, вам ещё представится возможность поговорить, пока вы все будете прибирать в доме.
— Что? Я?! Убирать в доме? — возмутилась Долорес.
Ирис терпеливо продолжила:
— Да, именно убирать. Ты вполне можешь помочь им. Нет, не морщись. Других заданий для тебя пока нет, а как иначе ты докажешь, что готова сражаться на нашей стороне?
— Ох, ну ладно, — Долорес тяжело вздохнула.
Она, как ей казалось, была готова на подвиги, а её заставляли заниматься какой-то грязной работой, за которую она в жизни не бралась. Что сказал бы её отец, если бы увидел её с метёлкой в руках! Вспомнив об отце, в голову Долорес немедленно вползло змеёй воспоминание о растерзанной женщине и кроваво-красном ожерелье с её шеи.
— Ирис, нечего на меня так смотреть, — решительно заявила девушка. — Я пошутила, конечно, я займусь уборкой. Только надо принести всё, что может нам понадобиться. Ты приготовь это, и я уже сама пойду туда, а ты останешься здесь, иначе отец заметит, что ты часто отлучаешься, он заподозрит что-нибудь нехорошее.
Ирис только кивала, удивляясь этой решимости. Конечно, изнеженная барышня не могла в одночасье превратиться в львицу, готовую к борьбе. Но уже произошли значительные изменения. И хотя прежняя Долли порой проглядывала в нынешней Долорес, лучшая часть её натуры всё-таки брала верх.
Пока Файр Айвори собирал деньги для отправки в Даун-Таун и готовил дружинников, его дочь и её горничная складывали тряпки, метёлки и совки. Долорес переоделась в самое скромное платье, которое только нашлось в её гардеробе (надо отметить, что оно стоило не меньше, чем дом её кормилицы со всей мебелью). Мэр метался по усадьбе, раздавая оплеухи и распоряжения, а Долорес незаметно выскользнула из дома чёрным ходом и двинулась в сторону домика кормилицы.
Глава 79. Воспоминания излишни
Чем более глубокие ярусы она проходила, тем темнее становилось. В некоторых местах царила вообще непроглядная тьма. Но там сияло кольцо (ах, вспомнить бы, откуда оно взялось) и серебрились волосы.
И вот то самое помещение, где она впервые пришла в себя и почувствовала себя живой. В каменной арке, как обычно, горит огонь.
— Учитель! Хикоко Ходэми! — громко позвала она.
Никто не отозвался. Она прошла сквозь пламя в арке и заглянула… Куда она заглянула? Названия этому она не знала. Учителя Ходэми там тоже не было.
— Хорошо, я подожду, — сказала она сама себе и уселась напротив огня. Пламя отражалось в её широко раскрытых глазах.
Сколько времени она провела вот так, она не знала. Но мерцающая дымка наконец появилась над языками пламени.
— Учитель! — обрадовалась она.
— Я слушаю тебя, — шелест голоса Хикоко Ходэми был почти печальным.
— Я хочу узнать, не могу ли я помочь человеку по имени Солус, — она рассказала обо всём, увиденном ею.
— Ты хочешь излечить его раны?
— Да.
— Телесные раны могут пройти почти бесследно, но следы от ран душевных останутся навсегда.
— Всё равно помогите мне, научите…
— Хорошо. Подойди к огню и протяни руки.
Она не медлила. К её удивлению, ей стало больно, словно языки пламени щипали её белую кожу.
— Теперь послушай, — прошелестел учитель. — Ты сможешь любого человека избавить от обсидиана, но не сможешь избавить обсидиан от человека.
— Что-что? — она не совсем поняла, что именно хотел сказать учитель Ходэми.
— Просто запомни мои слова. Потом ты поймёшь.
Она вытащила руки из огня. Казалось, что на них проступили пёстрые точки, следы ожогов. Впрочем, они скоро исчезли, как исчезли все неприятные ощущения.
— А ещё, учитель, скажите, почему у меня и того человека, Солуса, одинаковые кольца на руках?
Призрак Огня долго не отвечал. И когда она уже начала терять терпение, он произнёс:
— Я думаю, что не вправе говорить об этом сейчас. Кольцо само подскажет тебе, что нужно делать и кто есть кто.
— Когда и как оно подскажет?
— Этого я не знаю. Но, думаю, что не стоит с этим спешить.
— Учитель, вы ничего не хотите объяснить мне, хотя я думаю, что знаете гораздо больше, чем говорите.
— Ты должна разобраться во всем сама. Это в твоих силах. Только будь осторожна. Помни, что иногда излишнее знание вредит, а воспоминания — ранят.
И дымка над огнём исчезла, оставив Саламандру в недоумении.
Глава 80. И снова Долорес
Долорес стояла перед знакомой ей дверью и не решалась постучать. Сердце её колотилось так, что ей казалось, этот стук хорошо слышен внутри, в доме. Оттуда доносились голоса, и она с жадностью и волнением ловила каждый звук.
О чём именно говорили в доме, Долорес, конечно, не могла разобрать. Но когда изнутри послышался задорный смех, она набралась решимости.
— Нет, невозможно стоять так и думать, что они смеются надо мной, — твёрдо сказал Долорес сама себе. — Даже если это так, пусть тогда замолкнут при моём появлении.
И она постучала условным стуком в потемневшую от времени дверь. Звуки сразу стихли, послышались осторожные шаги, они приблизились к двери, и наконец незнакомая рука приоткрыла дверь.
— Это я, Долорес де Монтего, — вполголоса сказала девушка.
Дверь распахнулась. На пороге стояла невысокая девочка с тёмными раскосыми глазами, по виду уроженка Кхэтуэла.
— Долорес Айвори, ты хотела сказать? — с загадочной улыбкой уточнила эта девочка.
— Нет. Называйте меня де Монтего. Так я могу войти? — к Долорес вернулись её всегдашние уверенность и апломб.
— Да, входи, — девочка посторонилась, пропуская Долорес в дом.
Высоко подняв голову, как и полагалось отпрыску гордого дома де Монтего, Долорес прошла внутрь. Разговоры стихли. Мелис с виноватым видом смотрел в сторону, Нелли, напротив, сверлила соперницу презрительным взглядом. Молодой человек, высокий, стройный, с дружелюбным любопытством рассматривал вошедшую. «Это, наверное, и есть Эстебан», — подумала девушка.
— Здравствуйте, — произнесла Долорес. — Надеюсь, вы хорошо устроились.
— Уж куда лучше! — фыркнула Нелли. — Твой дорогой друг уже рухнул с дивана от радости!
Мелис возмущённо посмотрел на Нелли и непроизвольно потёр локоть.
— По крайней мере, здесь безопасно, — холодно парировала Долорес. — Мой отец никогда не вздумает искать вас здесь, разве что ты сама придёшь к нему в гости.
Долорес намекала на то, что Эйлин в своё время пришла в дом Айвори, чтобы вызволить Мелиса. Эйлин загипнотизировала Файра и забрала с собой не только юношу, но и Долорес в качестве заложницы. Нелли не совсем хорошо поняла намёк, поэтому пропустила эту шпильку мимо ушей.
— Ты что-то принесла с собой? — спросила Дисси, по-прежнему стоявшая у двери.
— Ах, да, — Долорес обрадовалась смене темы. — Здесь всякие тряпочки и чистящие средства. И, если вы уже передохнули, тогда мы все вместе можем начать прибирать здесь.
— Вот и отлично, — Эстебан решил взять инициативу на себя. — Давай всё, что ты принесла…
Он быстро распределил обязанности, и так уж получилось, что Долорес и Нелли пришлось вместе расчищать спальню для девушек. Дисси мыла окна в гостиной, а сам Эстебан и Мелис наводили порядок на кухне.
Глава 81. Примирение
Нелли с остервенением вышвыривала истлевшие накидки, сдирала наволочки с подушек и яростно тыкала кулаком в старый матрас. Долорес некоторое время молча складывала то, что бросала Нелл, а потом решилась раскрыть рот.
— Нелли…
Нелли обернулась так, что у неё заболела шея. Девушка потёрла её:
— Что ты от меня хочешь? — довольно невежливо спросила она.
Эта грубость словно придала храбрости Долорес, и та продолжала:
— Я хочу, чтобы ты не держала на меня зла из-за Мелиса. Нет, постой, выслушай меня! Мой отец заставил меня дать ему Приворотное зелье. Понимаешь, для меня это было только развлечение. Я тогда совсем не понимала, для чего он это делает, чем это может обернуться для всех нас…
Нелли хмыкнула:
— Ничего себе у тебя развлечения! Надеюсь, теперь ты развлекаешься по-другому? Видишь ли, такие штучки могут стоить нам жизни. А раз уж ты тут торчишь, то тоже можешь нажить себе неприятности…
— Я не боюсь неприятностей! — Долорес надменно вскинула голову. — Я с тех пор многое увидела по-другому и многое поняла…
Нелли скривилась, но Долорес уже не могла остановиться, она говорила о том, как её отец лично допрашивает и пытает пленных, как на её глазах Псы растерзали женщину, как отец подарил ей ожерелье, которое сорвал с шеи этой женщины… Потом появилась Ирис, она помогла Долорес осознать происходящее.
По мере того, как она говорила, выражение лица Нелли менялось.
— Понимаешь, Нелл, я боялась, что вы с Мелисом погибли по моей вине, — горячо доказывала Долорес.
Нелли перебила её:
— Не по твоей. Мы попались из-за Торментира…
— Да, я знаю. Он связывался с моим отцом с помощью волшебного шара, теперь ему подчиняются все штатгальтеры Сариссы…
— Это как? Почему? — изумилась Нелли. — Ведь говорили, что он в немилости у Штейнмейстера…
— Видно, Мастер переменил своё мнение, — ответила Долорес. — Вас с Мелисом будут повсюду разыскивать и, по-видимому, убьют. А Торментир теперь — второе лицо после Мастера…
— Надо же! Держи-ка, это надо будет вытряхнуть, — Нелли сунула в руки Долорес очередной пыльный плед. — Будь там поаккуратнее, постарайся нигде не обмолвиться о нас.
— Само собой! — ответила Долорес. — Так ты больше не злишься?
— Злюсь, злюсь, даже не надейся!
Обе девушки рассмеялись. С этого момента лёд в их отношениях был сломан. Нелли подозревала, а Долорес была уверена, что Эстебан специально отправил их работать вместе, чтобы у них была возможность поговорить и помириться.
Когда они спустились по шаткой лестнице в гостиную, держа в руках стопки белья, Мелис робко взглянул в их сторону. Он до сих пор чувствовал себя крайне неловко в присутствии обеих девушек.
— Что, боишься? — поддела его Нелли со всей присущей ей зловредностью. — Значит, совесть до сих пор нечиста!
— Да неужто? — в тон ей подхватила Долорес. — Видно, он в тюрьме на кого-то ещё заглядывался! Интересно, кого он мог там высмотреть?
— Наверно, стражниками любовался!
Мелис ужасно смутился, а девушки захохотали и отправились в крошечный палисадник вытряхивать пыль из белья.
Глава 82. Первая схватка под стенами Юмэ
Фергюс озабоченно осмотрел беженцев. В этот раз их слишком много, поэтому вести эту партию будет сложнее. Ситуация усложнялась ещё и тем, что среди женщин царила паника. Их настроение передавалось детям.
Наконец собрались все, кого он ожидал, и молодой человек отдал команду трогаться в путь. Нестройными рядами беженцы шагали, покидая Юмэ. Многих провожали их мужья, братья и отцы. Сами они оставались защищать город и понимали, что, возможно, видят своих близких в последний раз.
Тревога снедала Фергюса, хотя он старался внешне ничем этого не проявлять. Но на расстоянии мили от Юмэ беспокойство достигло своего пика. Сбоку Хэрст подёргал его за рукав и молча указал в сторону. Фергюс повернул голову. Там закачались заросли кустарника. Это было странно, ведь ветер дул в другом направлении. «Засада!» — молнией мелькнуло в голове Фергюса.
