Когда-то, давным-давно, когда Мастер был никому не ведомым юнцом, ему посчастливилось найти это место. К его огромному сожалению, многие книги и свитки были безнадёжно испорчены сыростью и влагой. Но кое-что сохранилось. Точные и чёткие инструкции, где и как применять обсидиан, как сотворить Соглядатая, как на время лишить силы боевого мага, — обо всем этом он узнал из этих книг. Часть сохранившихся книг он перевёз со временем в свою резиденцию, а остальное решил оставить здесь.
Мастер был предусмотрительным человеком. Ему в любой момент могло понадобиться тайное убежище. Вот он и не торопился раскрывать местонахождение этой сокровищницы Братства. Кстати, слово «сокровище» подходило к этим гротам в буквальном смысле. Именно здесь нашлось золото Братства, и Штейнмейстер успешно использовал его для подкупа нужных людей.
Сейчас вход в гроты обвалился. Штейнмейстеру пришлось ободрать пару обсидиановых амулетов с камзола, чтобы воспользоваться силой заключённых в них Соглядатаев. Они разобрали завалы. Было странно наблюдать, как камни раскладываются сами собой, а вход в пещеру освобождается. Но намётанный глаз Мастера улавливал движения невидимых в солнечных лучах монстров. К сожалению, они не были приспособлены для подобной работы, поэтому с каждым поднятым и отброшенным камнем теряли силу и мощь. В конце концов Соглядатаи материализовались в виде обсидиановой лужи гадкого вида.
Мастер вовсе не жалел о потерянных Соглядатаях, ведь он мог создать сколько угодно новых. Вот только лужи эти растеклись прямо у входа в гроты-сокровищницы. Теперь пробираться мимо них следовало осторожно, потому что обсидиан, даже потеряв то живое (или полуживое), что было у него внутри, всё равно жаждал наполниться новым содержимым (такова была специфика создания Соглядатаев).
Мастер принялся аккуратно переступать лужи. Чашу он по-прежнему прижимал к себе. Но в какой-то момент он не удержал равновесия и зашатался на одной ноге. Обсидиановая лужица глухо зачавкала и выбросила один за другим два длинных щупальца. Одному из них удалось вцепиться в полу плаща Мастера. По всей видимости, обсидиану было совершенно безразлично, кого поглощать. Мастер непроизвольно дёрнулся, и ещё одно щупальце ухватило его сапог.
— Проклятье! — выругался Штейнмейстер сквозь зубы.
Продолжая держать Чашу одной рукой, второй он содрал очередную тёмную безделушку с камзола и, крепко сжав её в ладони, вытянул руку над стекловидной массой.
— Аукс Дикцер! — гортанно выкрикнул он.
С жалобным всхлипыванием щупальца втянулись назад, в обсидиановые лужицы. Сами лужи стали как будто более плоскими, словно прижались к каменистой земле. Правда, клок серого плаща оторвался и прилип там, где совсем недавно шевелилось щупальце. Штейнмейстер вздохнул с облегчением.
— Так, это надо будет как-то прекратить. Они должны узнавать своего создателя и хозяина, — пробормотал он себе под нос и нежно погладил Чашу.
Путь был свободен. Мастер счёл это символичным. Он решил, что со всеми препятствиями он справится так же легко, как освободился от не желавшего умирать обсидиана.
Мелис любовно полировал свой Меч. Дисси протирала стол после ужина, Эстебан был по-прежнему странно задумчив. Нелли, блаженствуя, развалилась на диване.
— Эй, Мелис, и не надоест тебе работать? — насмешливо спросила она. — Отдохни!
Мелис улыбнулся ей, словно ребёнку-несмышлёнышу, и продолжал своё занятие. Он истосковался по Мечу, по вольной жизни, по свежему воздуху.
У Нелли было приподнятое настроение, и ей хотелось подразнить кого-нибудь. Обычно это бывал Мелис, но сейчас он не реагировал на её насмешки, поэтому она переключилась на Эстебана.
— Слушай, Эс, а ты чего такой задумчивый? Влюбился, что ли?
Эстебан поднял на неё глаза и немного удивлённо ответил:
— А что, если и так?
Настала очередь Нелл удивиться, только её удивление было неприятным:
— И в кого же, позволь узнать?
Но Эстебана нельзя было так же легко задеть, как Мелиса.
— Я и сам, дорогая Нелл, думаю над этим, поэтому узнать тебе раньше времени ничего не позволю!
Дисси и Мелис фыркнули, а Нелли возмутилась:
— Знаешь что? Небось по Долорес вздыхаешь тут! Она, наверное, умудрилась и сюда что-нибудь протащить и опоить тебя! Эх, Торментира нету, уж он бы…
Нелли осеклась на полуслове, заметив, какими глазами смотрят на неё и Дисси, и Эстебан.
— Ну чего вы так на меня таращитесь? Нету Торментира, и хорошо, что нету! — проворчала она. — Иначе нам с Мелисом пришлось бы его прикончить, а места во дворике мало, труп прятать некуда…
Её друзья хохотали в полный голос, да так заразительно, что Нелли и сама посмеялась вместе со всеми. Она была довольно нахальной девочкой, поэтому продолжила приставать с расспросами к Эстебану:
— Ну, как тебе Долли? Скажи, Эс, ведь недаром Мелису она тогда понравилась? Да ещё за этот год она похудела, что ли.
В конце концов Дисси одёрнула её:
— Знаешь, Нелл, прекрати! Надоело уже слышать про Долорес во всех падежах! Найди другую тему для разговора, а если не можешь — молчи!
— А мне она уже нравится, — упрямо продолжала Нелли, будто не слыша. — Я даже хотела бы подружиться с ней. Побывать бы у неё в гостях, посмотреть, какие у неё наряды, что сейчас в моде, какие украшения…
Нелли тоскливо осмотрела свою потрёпанную одежду. Её мама быстро бы обновила гардеробчик, у неё это хорошо получалось…
— Думаю, Нелл, в моду в этом сезоне войдут кулоны и перстни из обсидиана, причем особенным шиком будут считаться крупные украшения. Чем крупнее, тем вежливее с тобой будут разговаривать, — светским тоном произнёс Эстебан.
Нелли хмыкнула. Что ни говори, а Долорес ей почти понравилась. Или даже совсем понравилась. А уж если Эстебану приспичило в неё влюбиться — что ж, это его дело. Он взрослый, как-нибудь сам разберётся.
Торментир пересчитывал привезённое золото, и прибывшие из Каса-дель-Соль дружинники с благоговейным страхом взирали, как дукаты взмывают в воздух и сами собой укладываются в специально отведённые для них коробки. То есть, конечно, не сами по себе, а по взмаху волшебной палочки почтенного господина советника.
Сам Торментир, издёрганный и нервный, желал только одного — поскорее покончить с этим делом. Наконец дукаты были пересчитаны. Файр Айвори не обманул, прислал именно столько, сколько было велено. Торментир взмахнул палочкой, и коробки запечатались наглухо.
Советник быстро разделил дружинников на два отряда. Первый отряд он отправил в казармы при резиденции, а второй — в Даун-Таун. Когда солдаты, потрясённые увиденным, ушли, Торментир заставил коробки с золотом взмыть в воздух и, держа их на весу, «повёл» их к потайному сейфу Мастера.
Сейф этот находился в одном из подвалов в покоях Мастера. Никто из людей, работающих в резиденции, не смог бы проникнуть сюда. Торментир и сам не подозревал о существовании этого места, если бы Мастер не показал ему этот сейф лично.
Свалив коробки грудой на пол (они тяжело, полновесно звякнули), Торментир отёр пот со лба. Затем он направил палочку на каменный пол, казавшийся монолитным под его ногами. Этот монолит раскололся, и Торментир едва успел спрыгнуть с плиты, что отъезжала в сторону. Его глазам предстало тёмное, низкое подвальное помещение. Засветив конец палочки, советник принялся осматривать подвал, не спускаясь в него.
У него сложилось впечатление, что, если он спустится вниз, то тяжёлая плита замурует его в подвале навеки. По мановению палочки все коробки с золотом спикировали в подвал, служивший сейфом Мастеру.
— Запечатать! — и массивная каменная глыба стала на своё место.
Торментир ещё немного поколдовал над этим местом. Наверное, теперь этого будет достаточно. Даже будет видно, если кто-либо посмеет приблизиться сюда. В зеркале, висящем на стене, Торментир увидел свое отражение: изжелта-бледное лицо, на лицо падают длинные волосы, вид, конечно, не ахти…
Стоп! Его волосы, достигшие рекордной длины (для самого Торментира, конечно) за минувший год, имели довольно-таки неопрятный вид. А теперь… Они стали какими-то другими! Более чистыми, более ухоженными, что ли? Что за чертовщина! Он точно помнил, что не успевал привести себя в порядок… Или это ещё один признак переутомления? Странно, такого раньше с ним не бывало…
Советник покинул эту комнату, запечатав вход в неё. Теперь следовало разобраться, что происходит в Депьярго. Мастера интересовало, почему Старый Лис Ирн присылает слишком мало Странников в Даун-Таун. Насколько помнил сам Торментир, переводил Странников через горы сын лорда Ирна, Фокси. Самого Фокси советник тоже помнил прекрасно (на память он вообще до сих пор не жаловался).
На следующее утро в Каса-дель-Соль небо затянуло тучами, моросил дождь. Нелли выглянула в окно, и у неё сразу испортилось настроение. Она спустилась на кухню и соорудила себе трёхэтажный бутерброд из остатков вчерашнего ужина. Усевшись прямо на стол, Нелли принялась поглощать еду.
— Нелл! А нам? — укоризненно воскликнул вошедший Мелис.
— Ничего не знаю, у меня депрессия, — заявила девушка. — Её надо заесть. И вообще, наступает время зимней спячки…
Мелис удивился:
— Какая зимняя спячка, когда на дворе осень?
— А чего Лидброт нам говорил, что на Сариссе не бывает смены времён года?
Никто не услышал, когда в кухне появились Дисси и Эстебан.
— Так этого не бывает в Кхэтуэле, например. А ближе к горам смена времён года весьма ощутима. В Загорье зимой бывает очень даже холодно, — ответил на вопрос оружейник. — И снег бывает, и мороз.
— А ты откуда знаешь? — вскинулась Нелли.
— Это только в вашей тюрьме погода была всегда одинаковая, а я, пока за плащекрылами смотрел, хорошо прочувствовал, как бывает морозно по утрам.
— Слушай, Эс, так здесь, видно, листья скоро облетать начнут, — мечтательно протянула девушка.
— Нет, не начнут, — за Эстебана ответил Мелис, который всё это время вглядывался в пелену дождя.
— Это как?
— Уже начали, — и юноша показал на палисадник, засыпанный листьями, которые, наверное, за ночь сбил ветер.
Нелли отбросила остатки завтрака и ринулась к окну. Золотыми кружочками, словно монетами, был выстлан весь дворик старого дома. И несмотря на то, что эти деревья были ей незнакомы, Нелли вдруг показалось, что она выглянула в обычное земное окно, что на календаре — октябрь, что надо собираться в школу, и мама вот-вот заварит чай…
— Нелл! Нелли, ты что?
Её трясли, тормошили, а она закрыла лицо руками, не в силах объяснить им, что именно с ней происходит.
— Я хочу домой, — наконец проговорила она, сглотнув комок в горле. — Я хочу к маме!
Дисси и Мелис растерялись, а Эстебан попытался как-то успокоить расстроенную Нелл. Ничего не помогало, Нелли даже не хотела слушать слов утешения.
— Я хочу домой, — твердила она. — Мне больше здесь не нравится. Ну, скажите мне, как здесь жить? Что с нами теперь будет? Не хочу больше приключений, хочу домой!
Эту сцену удалось прервать только очень мокрому флайлизу, который ворвался в форточку, обдав брызгами всех присутствующих. На шее он тащил большущий пакет, в котором оказались продукты и записка от Долорес.
Она писала, что сегодня не сможет прийти, потому что её отец устраивает какой-то приём в усадьбе, но пришлёт к ним Ирис вместо себя. Эстебан был заметно разочарован, зато Мелис вздохнул с облегчением. Он всё ещё чувствовал себя неловко в присутствии Долорес.
После завтрака Нелли наотрез отказалась мыть посуду, не подействовали ни увещевания Дисси, ни укоризненный взгляд Эстебана. Мелис, закатав рукава, встал возле небольшого таза с водой и принялся за дело.
А Нелли, не глядя ни на кого, схватилась за свою скрипку. Тягучая мелодия растеклась по всему дому, окутав всех унынием и тоской. Даже обсохший флайлиз приуныл.
Торментир с удобством устроился в кресле Мастера. За то время, пока Мастера не было в резиденции, его личный советник свыкся с ролью первого лица и почувствовал себя вполне комфортно. Вызвав Манящими чарами хрустальный шар, Торментир согрел его в ладонях, вспоминая дворец градоправителя в Депьярго. Шар утратил первозданную прозрачность, помутнел, и в нём появилось изображение.
— Доброе утро, лорд Ирн! Надеюсь, вы уже не спите? — ехидно осведомился Торментир, увидев Старого Лиса, сонного, кутающегося в подобие атласного стёганого халата.
Градоправитель пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.
— Что ж, я очень рад это слышать, — вкрадчиво продолжил советник, — потому что у Мастера появились вопросы к вам, Ирн, и я уполномочен их задать.
Он видел, как сон моментально слетел с правителя города Депьярго, как исказилось в шаре его лицо.
— Да-да, разумеется, господин советник, я готов.
Торментир прекрасно помнил (он не сомневался, что помнит об этом и Старый Лис), как Ирн заподозрил год назад самого Торментира, и недаром: тот был боевым магом из Круга Посвящённых. Всеми силами Ирн препятствовал тому, чтобы Торментир и Эйлин покинули тогда Депьярго. В душе советника вспыхнули ярость и ненависть.
— Скажите мне, Ирн, почему так мало Странников доходит до лагеря в Даун-Таун? Если я не ошибаюсь, их ведёт через горы ваш сын?
— Да, — растерянно ответил старый Ирн.
Торментир принялся расспрашивать его о числе Странников, отправляемых в горы, но градоправитель полностью доверил это Фокси, и без его помощи не мог внятно ответить на вопросы. А вот Торментир подготовился к разговору, и теперь сыпал цифрами и датами, о которых Ирн имел лишь смутное понятие.
— Мне кажется, — почти ласково проговорил Торментир, и у Ирна побежали по спине мурашки, — что вы не в состоянии управлять городом, да ещё таким важным, как Депьярго. Вы изменились к худшему с того момента, как я имел честь видеть вас лично.
Лицо Ирна стало серым. Если Торментир расскажет Мастеру об этом неудачном разговоре, беды не миновать. Надо упросить Торментира дождаться Фокси. Сын расскажет советнику всё, что того интересует. Ещё меньше понравился Ирну намёк на обстоятельства, при которых он «имел честь» видеть Торментира (а также других его спутников).
— Господин советник! — собравшись с духом, произнес Ирн. — Я хотел бы просить вас об одолжении. Скоро должен вернуться с гор мой сын Фокси, вы должны помнить его. Мне кажется, что он всё вам расскажет гораздо подробнее.
Торментир ухмыльнулся.
— Конечно, Ирн, и я непременно получу ответы на все интересующие меня вопросы. Надеюсь, ваш сын сумеет исчерпывающе ответить. Иначе мне придется доложить Мастеру, что вы не владеете ситуацией. И я не уверен, что в этом случае вы останетесь правителем Депьярго.
Ирн не сомневался, что советник рано или поздно отомстит ему за те препятствия, которые он пытался чинить ему в своё время. Но ведь все тогда думали, что он работает на Посвящённых, а сам Ирн выполнял задание Мастера! К сожалению, если Мастер будет недоволен им, Ирном, то прошлых его заслуг никто не вспомнит, скорее наоборот. Значит, теперь, даже если Фокси сумеет всё объяснить, у советника появилась прекрасная возможность шантажировать его, Ирна.
— Скажите-ка мне, Ирн, где ваш сын?
— Я думаю, он ещё в горах, но скоро должен вернуться. Как мне связаться с вами, когда он появится?
Мастер был предусмотрительным человеком. Ему в любой момент могло понадобиться тайное убежище. Вот он и не торопился раскрывать местонахождение этой сокровищницы Братства. Кстати, слово «сокровище» подходило к этим гротам в буквальном смысле. Именно здесь нашлось золото Братства, и Штейнмейстер успешно использовал его для подкупа нужных людей.
Сейчас вход в гроты обвалился. Штейнмейстеру пришлось ободрать пару обсидиановых амулетов с камзола, чтобы воспользоваться силой заключённых в них Соглядатаев. Они разобрали завалы. Было странно наблюдать, как камни раскладываются сами собой, а вход в пещеру освобождается. Но намётанный глаз Мастера улавливал движения невидимых в солнечных лучах монстров. К сожалению, они не были приспособлены для подобной работы, поэтому с каждым поднятым и отброшенным камнем теряли силу и мощь. В конце концов Соглядатаи материализовались в виде обсидиановой лужи гадкого вида.
Мастер вовсе не жалел о потерянных Соглядатаях, ведь он мог создать сколько угодно новых. Вот только лужи эти растеклись прямо у входа в гроты-сокровищницы. Теперь пробираться мимо них следовало осторожно, потому что обсидиан, даже потеряв то живое (или полуживое), что было у него внутри, всё равно жаждал наполниться новым содержимым (такова была специфика создания Соглядатаев).
Мастер принялся аккуратно переступать лужи. Чашу он по-прежнему прижимал к себе. Но в какой-то момент он не удержал равновесия и зашатался на одной ноге. Обсидиановая лужица глухо зачавкала и выбросила один за другим два длинных щупальца. Одному из них удалось вцепиться в полу плаща Мастера. По всей видимости, обсидиану было совершенно безразлично, кого поглощать. Мастер непроизвольно дёрнулся, и ещё одно щупальце ухватило его сапог.
— Проклятье! — выругался Штейнмейстер сквозь зубы.
Продолжая держать Чашу одной рукой, второй он содрал очередную тёмную безделушку с камзола и, крепко сжав её в ладони, вытянул руку над стекловидной массой.
— Аукс Дикцер! — гортанно выкрикнул он.
С жалобным всхлипыванием щупальца втянулись назад, в обсидиановые лужицы. Сами лужи стали как будто более плоскими, словно прижались к каменистой земле. Правда, клок серого плаща оторвался и прилип там, где совсем недавно шевелилось щупальце. Штейнмейстер вздохнул с облегчением.
— Так, это надо будет как-то прекратить. Они должны узнавать своего создателя и хозяина, — пробормотал он себе под нос и нежно погладил Чашу.
Путь был свободен. Мастер счёл это символичным. Он решил, что со всеми препятствиями он справится так же легко, как освободился от не желавшего умирать обсидиана.
Глава 97. Беглецы на отдыхе
Мелис любовно полировал свой Меч. Дисси протирала стол после ужина, Эстебан был по-прежнему странно задумчив. Нелли, блаженствуя, развалилась на диване.
— Эй, Мелис, и не надоест тебе работать? — насмешливо спросила она. — Отдохни!
Мелис улыбнулся ей, словно ребёнку-несмышлёнышу, и продолжал своё занятие. Он истосковался по Мечу, по вольной жизни, по свежему воздуху.
У Нелли было приподнятое настроение, и ей хотелось подразнить кого-нибудь. Обычно это бывал Мелис, но сейчас он не реагировал на её насмешки, поэтому она переключилась на Эстебана.
— Слушай, Эс, а ты чего такой задумчивый? Влюбился, что ли?
Эстебан поднял на неё глаза и немного удивлённо ответил:
— А что, если и так?
Настала очередь Нелл удивиться, только её удивление было неприятным:
— И в кого же, позволь узнать?
Но Эстебана нельзя было так же легко задеть, как Мелиса.
— Я и сам, дорогая Нелл, думаю над этим, поэтому узнать тебе раньше времени ничего не позволю!
Дисси и Мелис фыркнули, а Нелли возмутилась:
— Знаешь что? Небось по Долорес вздыхаешь тут! Она, наверное, умудрилась и сюда что-нибудь протащить и опоить тебя! Эх, Торментира нету, уж он бы…
Нелли осеклась на полуслове, заметив, какими глазами смотрят на неё и Дисси, и Эстебан.
— Ну чего вы так на меня таращитесь? Нету Торментира, и хорошо, что нету! — проворчала она. — Иначе нам с Мелисом пришлось бы его прикончить, а места во дворике мало, труп прятать некуда…
Её друзья хохотали в полный голос, да так заразительно, что Нелли и сама посмеялась вместе со всеми. Она была довольно нахальной девочкой, поэтому продолжила приставать с расспросами к Эстебану:
— Ну, как тебе Долли? Скажи, Эс, ведь недаром Мелису она тогда понравилась? Да ещё за этот год она похудела, что ли.
В конце концов Дисси одёрнула её:
— Знаешь, Нелл, прекрати! Надоело уже слышать про Долорес во всех падежах! Найди другую тему для разговора, а если не можешь — молчи!
— А мне она уже нравится, — упрямо продолжала Нелли, будто не слыша. — Я даже хотела бы подружиться с ней. Побывать бы у неё в гостях, посмотреть, какие у неё наряды, что сейчас в моде, какие украшения…
Нелли тоскливо осмотрела свою потрёпанную одежду. Её мама быстро бы обновила гардеробчик, у неё это хорошо получалось…
— Думаю, Нелл, в моду в этом сезоне войдут кулоны и перстни из обсидиана, причем особенным шиком будут считаться крупные украшения. Чем крупнее, тем вежливее с тобой будут разговаривать, — светским тоном произнёс Эстебан.
Нелли хмыкнула. Что ни говори, а Долорес ей почти понравилась. Или даже совсем понравилась. А уж если Эстебану приспичило в неё влюбиться — что ж, это его дело. Он взрослый, как-нибудь сам разберётся.
Глава 98. Хлопоты Торментира
Торментир пересчитывал привезённое золото, и прибывшие из Каса-дель-Соль дружинники с благоговейным страхом взирали, как дукаты взмывают в воздух и сами собой укладываются в специально отведённые для них коробки. То есть, конечно, не сами по себе, а по взмаху волшебной палочки почтенного господина советника.
Сам Торментир, издёрганный и нервный, желал только одного — поскорее покончить с этим делом. Наконец дукаты были пересчитаны. Файр Айвори не обманул, прислал именно столько, сколько было велено. Торментир взмахнул палочкой, и коробки запечатались наглухо.
Советник быстро разделил дружинников на два отряда. Первый отряд он отправил в казармы при резиденции, а второй — в Даун-Таун. Когда солдаты, потрясённые увиденным, ушли, Торментир заставил коробки с золотом взмыть в воздух и, держа их на весу, «повёл» их к потайному сейфу Мастера.
Сейф этот находился в одном из подвалов в покоях Мастера. Никто из людей, работающих в резиденции, не смог бы проникнуть сюда. Торментир и сам не подозревал о существовании этого места, если бы Мастер не показал ему этот сейф лично.
Свалив коробки грудой на пол (они тяжело, полновесно звякнули), Торментир отёр пот со лба. Затем он направил палочку на каменный пол, казавшийся монолитным под его ногами. Этот монолит раскололся, и Торментир едва успел спрыгнуть с плиты, что отъезжала в сторону. Его глазам предстало тёмное, низкое подвальное помещение. Засветив конец палочки, советник принялся осматривать подвал, не спускаясь в него.
У него сложилось впечатление, что, если он спустится вниз, то тяжёлая плита замурует его в подвале навеки. По мановению палочки все коробки с золотом спикировали в подвал, служивший сейфом Мастеру.
— Запечатать! — и массивная каменная глыба стала на своё место.
Торментир ещё немного поколдовал над этим местом. Наверное, теперь этого будет достаточно. Даже будет видно, если кто-либо посмеет приблизиться сюда. В зеркале, висящем на стене, Торментир увидел свое отражение: изжелта-бледное лицо, на лицо падают длинные волосы, вид, конечно, не ахти…
Стоп! Его волосы, достигшие рекордной длины (для самого Торментира, конечно) за минувший год, имели довольно-таки неопрятный вид. А теперь… Они стали какими-то другими! Более чистыми, более ухоженными, что ли? Что за чертовщина! Он точно помнил, что не успевал привести себя в порядок… Или это ещё один признак переутомления? Странно, такого раньше с ним не бывало…
Советник покинул эту комнату, запечатав вход в неё. Теперь следовало разобраться, что происходит в Депьярго. Мастера интересовало, почему Старый Лис Ирн присылает слишком мало Странников в Даун-Таун. Насколько помнил сам Торментир, переводил Странников через горы сын лорда Ирна, Фокси. Самого Фокси советник тоже помнил прекрасно (на память он вообще до сих пор не жаловался).
Глава 99. Осеннее настроение
На следующее утро в Каса-дель-Соль небо затянуло тучами, моросил дождь. Нелли выглянула в окно, и у неё сразу испортилось настроение. Она спустилась на кухню и соорудила себе трёхэтажный бутерброд из остатков вчерашнего ужина. Усевшись прямо на стол, Нелли принялась поглощать еду.
— Нелл! А нам? — укоризненно воскликнул вошедший Мелис.
— Ничего не знаю, у меня депрессия, — заявила девушка. — Её надо заесть. И вообще, наступает время зимней спячки…
Мелис удивился:
— Какая зимняя спячка, когда на дворе осень?
— А чего Лидброт нам говорил, что на Сариссе не бывает смены времён года?
Никто не услышал, когда в кухне появились Дисси и Эстебан.
— Так этого не бывает в Кхэтуэле, например. А ближе к горам смена времён года весьма ощутима. В Загорье зимой бывает очень даже холодно, — ответил на вопрос оружейник. — И снег бывает, и мороз.
— А ты откуда знаешь? — вскинулась Нелли.
— Это только в вашей тюрьме погода была всегда одинаковая, а я, пока за плащекрылами смотрел, хорошо прочувствовал, как бывает морозно по утрам.
— Слушай, Эс, так здесь, видно, листья скоро облетать начнут, — мечтательно протянула девушка.
— Нет, не начнут, — за Эстебана ответил Мелис, который всё это время вглядывался в пелену дождя.
— Это как?
— Уже начали, — и юноша показал на палисадник, засыпанный листьями, которые, наверное, за ночь сбил ветер.
Нелли отбросила остатки завтрака и ринулась к окну. Золотыми кружочками, словно монетами, был выстлан весь дворик старого дома. И несмотря на то, что эти деревья были ей незнакомы, Нелли вдруг показалось, что она выглянула в обычное земное окно, что на календаре — октябрь, что надо собираться в школу, и мама вот-вот заварит чай…
— Нелл! Нелли, ты что?
Её трясли, тормошили, а она закрыла лицо руками, не в силах объяснить им, что именно с ней происходит.
— Я хочу домой, — наконец проговорила она, сглотнув комок в горле. — Я хочу к маме!
Дисси и Мелис растерялись, а Эстебан попытался как-то успокоить расстроенную Нелл. Ничего не помогало, Нелли даже не хотела слушать слов утешения.
— Я хочу домой, — твердила она. — Мне больше здесь не нравится. Ну, скажите мне, как здесь жить? Что с нами теперь будет? Не хочу больше приключений, хочу домой!
Эту сцену удалось прервать только очень мокрому флайлизу, который ворвался в форточку, обдав брызгами всех присутствующих. На шее он тащил большущий пакет, в котором оказались продукты и записка от Долорес.
Она писала, что сегодня не сможет прийти, потому что её отец устраивает какой-то приём в усадьбе, но пришлёт к ним Ирис вместо себя. Эстебан был заметно разочарован, зато Мелис вздохнул с облегчением. Он всё ещё чувствовал себя неловко в присутствии Долорес.
После завтрака Нелли наотрез отказалась мыть посуду, не подействовали ни увещевания Дисси, ни укоризненный взгляд Эстебана. Мелис, закатав рукава, встал возле небольшого таза с водой и принялся за дело.
А Нелли, не глядя ни на кого, схватилась за свою скрипку. Тягучая мелодия растеклась по всему дому, окутав всех унынием и тоской. Даже обсохший флайлиз приуныл.
Глава 100. Отчёт лорда Ирна
Торментир с удобством устроился в кресле Мастера. За то время, пока Мастера не было в резиденции, его личный советник свыкся с ролью первого лица и почувствовал себя вполне комфортно. Вызвав Манящими чарами хрустальный шар, Торментир согрел его в ладонях, вспоминая дворец градоправителя в Депьярго. Шар утратил первозданную прозрачность, помутнел, и в нём появилось изображение.
— Доброе утро, лорд Ирн! Надеюсь, вы уже не спите? — ехидно осведомился Торментир, увидев Старого Лиса, сонного, кутающегося в подобие атласного стёганого халата.
Градоправитель пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.
— Что ж, я очень рад это слышать, — вкрадчиво продолжил советник, — потому что у Мастера появились вопросы к вам, Ирн, и я уполномочен их задать.
Он видел, как сон моментально слетел с правителя города Депьярго, как исказилось в шаре его лицо.
— Да-да, разумеется, господин советник, я готов.
Торментир прекрасно помнил (он не сомневался, что помнит об этом и Старый Лис), как Ирн заподозрил год назад самого Торментира, и недаром: тот был боевым магом из Круга Посвящённых. Всеми силами Ирн препятствовал тому, чтобы Торментир и Эйлин покинули тогда Депьярго. В душе советника вспыхнули ярость и ненависть.
— Скажите мне, Ирн, почему так мало Странников доходит до лагеря в Даун-Таун? Если я не ошибаюсь, их ведёт через горы ваш сын?
— Да, — растерянно ответил старый Ирн.
Торментир принялся расспрашивать его о числе Странников, отправляемых в горы, но градоправитель полностью доверил это Фокси, и без его помощи не мог внятно ответить на вопросы. А вот Торментир подготовился к разговору, и теперь сыпал цифрами и датами, о которых Ирн имел лишь смутное понятие.
— Мне кажется, — почти ласково проговорил Торментир, и у Ирна побежали по спине мурашки, — что вы не в состоянии управлять городом, да ещё таким важным, как Депьярго. Вы изменились к худшему с того момента, как я имел честь видеть вас лично.
Лицо Ирна стало серым. Если Торментир расскажет Мастеру об этом неудачном разговоре, беды не миновать. Надо упросить Торментира дождаться Фокси. Сын расскажет советнику всё, что того интересует. Ещё меньше понравился Ирну намёк на обстоятельства, при которых он «имел честь» видеть Торментира (а также других его спутников).
— Господин советник! — собравшись с духом, произнес Ирн. — Я хотел бы просить вас об одолжении. Скоро должен вернуться с гор мой сын Фокси, вы должны помнить его. Мне кажется, что он всё вам расскажет гораздо подробнее.
Торментир ухмыльнулся.
— Конечно, Ирн, и я непременно получу ответы на все интересующие меня вопросы. Надеюсь, ваш сын сумеет исчерпывающе ответить. Иначе мне придется доложить Мастеру, что вы не владеете ситуацией. И я не уверен, что в этом случае вы останетесь правителем Депьярго.
Ирн не сомневался, что советник рано или поздно отомстит ему за те препятствия, которые он пытался чинить ему в своё время. Но ведь все тогда думали, что он работает на Посвящённых, а сам Ирн выполнял задание Мастера! К сожалению, если Мастер будет недоволен им, Ирном, то прошлых его заслуг никто не вспомнит, скорее наоборот. Значит, теперь, даже если Фокси сумеет всё объяснить, у советника появилась прекрасная возможность шантажировать его, Ирна.
— Скажите-ка мне, Ирн, где ваш сын?
— Я думаю, он ещё в горах, но скоро должен вернуться. Как мне связаться с вами, когда он появится?
