Да, скорее всего, он мог оказаться сумасшедшим, но во всяком случае, в первый раз, Лии с ним было хорошо. Она испытала сильнейшее облегчение. Главное это не Ньёрд. Роксалия предпочла бы даже того жуткого Вершителя с отрубленным носом, только бы не ненавистного Хранителя.
Не Йоран. Вот что самое главное. Лия позволила себе полностью расслабиться, отдаваясь уже знакомым умелым рукам, губам и сильному телу. Прежде, чем они слились в одно целое, ухо Бабочки опалило горячим дыханием.
- Сегодня я воспользуюсь каждой минутой, которую вырвал с кровью, Роксалия… И не отпущу тебя ни на секунду раньше…
Не успела Лия в полной мере ощутить россыпь мурашек, прокатившихся по всему телу, как с ее губ сорвался стон, от вторжения крупной мужской плоти.
Победитель не соврал. Он не отпускал Роксалию все два часа, сумев пробудить в ней что-то неописуемо прекрасное. Концентрированный шар молний, родившийся тогда, в первое Открытие, где-то внизу ее живота, в этот раз взорвался, когда мужчина нажимал на самые чувствительные точки на горящем теле. Мощные разряды прокатывались по ней, накрывая волнами удовольствия так, что ее трясло.
Кажется, это очень понравилось ему. Лия услышала легкий довольный смех, который перешел в едва слышимый шепот возле ее уха:
- Моя Роксалия… Твое тело так отзывчиво… Не знаю, что может быть бо?льшим подарком для меня…
Похоже, он не врал. Когда мужчина заканчивал, его руки делали всё, чтобы Лия последовала за ним, испытав благословенное освобождение.
Время утратило свои границы. Был лишь он и его безумные ласки, дарившие наслаждение им обоим. Когда в дверь раздался одинокий стук, отбившийся дробью сердцем Лии, она поняла, что два часа истекли. И, к своему собственному изумлению, испытала горькое разочарование.
Мужчина тяжело вздохнул, поняв, что время подошло к концу. Он поцеловал Лию медленно, будто хотел, чтобы она ни за что не забыла его губы, и, просунув под нее руки, крепко прижал к себе.
- Моя сильная… смелая красавица… У нас всё будет хорошо… Клянусь… Я подарю тебе другую жизнь, Роксалия…
Его тихие слова непонятной болью ударили Лию в самую душу. Мужчина покинул ее, поднявшись с кровати и начав одеваться. Кто же он такой? Почему дает такие странные обещания? И если его не будет в ее жизни (что вероятнее всего), сможет ли она испытать с кем-то такое непередаваемое удовольствие, как с ним?
Роксалию отвлек нежный прощальный поцелуй, коснувшийся ее губ и упавший легким пером на шею, после чего всё исчезло. Удаляющиеся шаги. Негромко хлопнувшая дверь. Вновь ожидание. Ринна Прад пришла довольно быстро, отвязав Бабочку от сбитой кровати. После всех процедур, она, как и месяц назад, сопроводила ее до Рассветной башни. В зале сидело восемь Хранителей, которые тут же внимательно уставились на вошедшую девушку. Среди них Лия с удивлением заметила Ньёрда. Он смотрел на нее исподлобья, играя жесткими мышцами на своем побитом лице. Его гадость не удалась. Роксалия с самого начала поняла, что негодяй соврал ей. Обряд прошел прекрасно, а он может захлебнуться своим ядом.
Проходя мимо, Лия, плотнее запахнувшись в бордовый плащ, не отказала себе в удовольствии выгнуть бровь и изломать губы в высокомерной улыбке, показывая, что Открытие не смогло выбить почву из-под ее ног.
Отания
Долина озёр
Ночь ползала темными змеями по старой хибаре. Агнар не зажигал закопченные лампы, прекрасно видя в темноте. Слабый серебряный свет Литии голубой вуалью укрывал стол и растекался по границам оконной рамы. Скоро рассвет. Агнар узнал это по укутавшимся в плотный мрак углам дома. Такое случается в последний час перед тем, как на небосклон начнет подниматься Орияр. Можно начинать.
Будто почувствовав, что к нему вплотную приблизилась смерть, Хош проснулся от скребущего кашля в его груди. Жнец навис над худой, похожей на скелет фигурой, утонувшей в мягких подушках и огромном ватном одеяле. Роксалия Алва постоянно укрывала старика так, что видно оставалось лишь гладкое, словно отлитое из воска, осунувшееся лицо. Сухие веки дрогнули, открыв мутные глаза.
- Пора? – с неожиданной осознанностью спросил Хош.
- Пора, - подтвердил Агнар. – Не бойся, боль не коснется тебя.
Откинув одеяло и обнажив изможденное болезнью и старостью тело, Жнец дотронулся двумя пальцами до едва теплого виска и приложил ладонь левой руки к единственной более теплой точке между выпирающими ребрами. Потянув из своего Пладо тонкий ручеек магии, Агнар ударил ледяной искрой в голову старца, подарив ему безболезненное забвение, а затем закрыл глаза, концентрируясь на слабом токе жизни человека. Энергия души запульсировала в хрупком теле. Душа чувствовала, что ее желают поглотить. Она боялась, но поддавалась смирению добровольной жертвы Хоша. Полностью открыв Пладо, Агнар построил крепкий энергетический мост. Как только его Сила вошла в тонкий пласт, яркий сапфировый щуп пронзил тонкую кожу старика, впившись в телесную клетку, где обитала душа. Старый позвоночник резко выгнулся, расправив узкую грудь колесом, а затем хрустнул. Хош рухнул обратно на простыни, больше не шелохнувшись.
Жнец этого не заметил. Сила темной души потекла в него, обжигая до боли и звона в голове. Будто лава втекала в его жилы, расползаясь по телу смоляной чернотой и собираясь бьющейся мощью в полупустом Пладо. Он быстро отсек часть энергии от потока в главную обитель магии и направил на восстановление своего тела. Внутреннее зрение показывало мелкую темную сеть, опутывающую кости, мышцы, связки и поврежденные падением органы. Она сшивала трещины и разрывы, позволяя Агнару дышать с каждой секундой свободнее и глубже. По крылу побежал острый кусающий ток, стягивающий кости и связки крыла. Несколько мгновений боли, и Жнец с блаженством почувствовал власть над утраченной частью себя. Продолжая стоять с закрытыми глазами, он с удовольствием набрал полную грудь воздуха, не ощутив уже привычного царапанья легких, и распахнул золотые крылья, смахнув перьями пыль с бревенчатых стен. Остатки души Хоша перетекли в него без его участия, затянувшись воронкой открытого Пладо.
Агнар с сожалением отметил, что поглоти он этот темный мир в Агартании, в ритуале Проявления, то, вероятно, Хош обогатил бы его очень интересными магическими способностями. В Отании же можно было лишь забрать душу, подпитав свою, как топливом. Кожу Агнара жгло огнем, но по-другому было невозможно. Души слишком мощны. Не каждое тело способно выдержать в себе подобную дополнительную энергию. Именно поэтому не все агартанцы являлись Пожирателями душ.
Старая оболочка Хоша осталась абсолютно пустой. Жнец убрал от нее руки, открывая глаза. По неровным стенам ползали красные сполохи Орияра, разгоняя серые тени в углы дома. Рассвет. В Агартании принято сжигать мертвые тела. Что делают с мертвецами в Отании, Агнар не знал. Он понимал лишь одно. Кроме Роксалии Алвы никто не навещает старика. Сегодня она, поднявшись на Небесную гору, больше не вернется в Школу справедливости, а значит, о смерти Хоша не узнает ни одна живая душа. Его тело будет гнить, и свидетелем этого будут мелкие птахи с привязанными к лапкам посланиями. Хоть это и человек, Агнар не желал ему подобной участи.
Подняв легкий и неприятный на ощупь труп, он забросил его на плечо и направился к выходу. Быть может, это и неправильно, но Жнец спустит физическую оболочку Хоша по реке. Пусть течение принесет ее в озеро, где адепты узнают о своей потере.
Кристальная вода с благодарностью приняла дар человеческого тела, заковав его в свои ледяные объятья и потащив к обрыву. Проводив взглядом старика, пожертвовавшего собой ради пустой, по мнению Агнара, цели, он погрузился на самое дно реки. Привычно открыв Пладо, Жнец потянулся за водной сущностью, полученной четырнадцать лет назад от одного адепта смерти, точнее от поглощения его темной души. Истинное управление стихиями — крайне редкая способность. Способность, что позволяла проникать в саму суть природных оплотов. Подобное давали именно темные души, и сила, конечно, зависела от их глубины. Тот адепт смерти, что подарил Агнару эту способность имел поистине черный мир, но, увы, не обладающий наполненностью. Теперь агартанцу была подвластна водная стихия, вот только в крайне малых объемах.
Подчиняясь энергии Пладо, река позволила оторвать от себя струящиеся широкие ленты, приковавшие кисти и щиколотки Жнеца к каменистому дну. Сырой лед впивался в раскаленную кожу, однако никак не мог одолеть жар чужой души. Придется долго лежать, чтобы добиться желаемого эффекта. Два импульса к воздушной сущности Пладо пустили невидимые глазу струи воздуха, прошившие речное нутро и начав питать Агнара кислородом.
Холод никак не остужал горящее тело. Час, два – результат казался едва ощутимым. Орияр уже растерял насыщенные краски, раскалив небо до белизны. Через несколько часов должна прийти Роксалия Алва. Ему необходимо снизить температуру тела, иначе она может догадаться о причине смерти старика, а люди очень впечатлительны. Особенно, молодые. А Агнару не хотелось бы тащить Роксалию силой в Агартанию, если она вдруг разозлится за смерть своего друга и откажется отправляться с ним добровольно.
Прошел еще час или два, прежде чем Жнец ощутил чужой взгляд на себе. Он резко открыл глаза. Вода преломляла картину, находящуюся за ее прозрачной спиной. Но всё же Агнар без труда разглядел человека, сидевшего на корточках на выступающем из реки валуне. Пладо быстро втянуло в себя тонкий, с волосок, ручеек энергии, подпитывающий водные кандалы, и отпустило агартанца на свободу. Он тут же вынырнул, оказавшись по пояс в реке. Мощное течение било его в корпус, но не могло сдвинуть крылатого воина.
В шагах двадцати от него, всё так же сидел человек, с такими белыми волосами, что они казались снегом, укрывающими Седые горы в Агартании. Редкий цвет, даже для светлых агартанцев. Это был мужчина. Довольно молодой. И даже в сидячем положении угадывалась его рослость.
Внешность лишь скользким штрихом отпечаталась в тренированном сознании воина, привыкшего запоминать мелкие детали окружающей обстановки. А вот цепкий взгляд прищуренных глаз сложно было отмечать вскользь. Обычно агартанцы вызывают у людей Отании довольно однообразные эмоции: священный страх, восхищение, ступор, ужас наконец. Но никогда то, что наблюдал сейчас Жнец. В синих глазах не было ни страха, ни преклонения, ни даже удивления. Лишь интерес, смешанный со злостью и явной неприязнью. Любопытно.
- Ты, верно, адепт смерти Школы справедливости, что расположена в Долине озёр? – больше не спросил, а утвердил Агнар, первым нарушив странное молчание.
- А ты, верно, тот, ради кого она сюда таскается каждый день, - задумчиво протянул человек, еще сильнее прищурив внимательные глаза и непочтительно указав на Хозяина пальцем.
Жнеца это удивило. Приятно. Кажется, перед ним еще одна темная душа, не страшащаяся того, кто значительно сильнее. Теперь хорошо бы понять, имеет ли она границы.
Агнар улыбнулся одним уголком губ, расправляя за спиной крылья, с которых хлынула ледяная вода. Быстрый взгляд мужчины прыгнул с одного конца крыла до другого и тут же вернулся к лицу агартанца. Кроме этого, ни одно лишнее движение не потревожило массивную фигуру.
- Полагаю, речь о Роксалии Алве? Кем она тебе приходится?
Человек негромко рассмеялся, поднимаясь в полный рост и расправляя широкие плечи. Надо же… Ничуть не ниже агартанцев, а то и повыше некоторых. Добротная порода у него. Жаль не первенец. В качестве Посланника он однозначно мог бы принести Агартании много пользы. Да и в качестве даровика Хозяина, наверняка, наделил бы связанного с ним внушительными способностями. Даже без тонкого погружения, Агнар чувствовал вибрирующую силу его души.
- Кто ты такой, чтоб я что-то говорил тебе? –насмешливо скалился наглый человечешка, пробудив в Жнеце смесь изумления, заинтригованного воодушевления и легкого гнева. – Кем ты себя считаешь? Хозяином? Повелителем слабых людишек, из которых можно безнаказанно высасывать души и отнимать у матерей их детей? Кто вы, агартанцы, без нас? Никто. Беспомощные крылатые мартышки.
«Какая интересная речь», - подумал про себя Агнар, пристальнее разглядывая наглеца. За всю жизнь он никогда не слышал подобное из уст людей. Любопытно, кто-то еще из их стада думает так же? Или он пока один инакомыслящий? Однако история Агартании слишком богата примерами инакомыслия одного, что, как чума, захватывала тысячи. Это может стать проблемой для агартанцев. Возможно, следует рискнуть и забрать эту душу с собой, а не Роксалию? А за девушкой вернуться через десять месяцев?
- Лучше ты ответь, пернатый, - неуважительно продолжил человек. – Как ты здесь оказался? Как смог пролезть раньше времени? Десять месяцев ведь еще до открытия барьера.
Так, это уже было не очень хорошо. Люди не знают, когда открывается барьер. Им неизвестно, что Хозяева спускаются раз в семь лет, и с чем связан их приход. Если этот отанец знает так много, значит, он зачем-то копался в истории. И вряд ли его работа направлена на благо Агартании. Конечно, это могло быть лишь пустым звуком, не несущим никакой угрозы. Что мог сделать один человечек целому великому миру? Но Агнар слишком хорошо знал историю, как знал, что порой крошечная песчинка может склонить чашу весов. Мужчина способен нанести вред.
- Ты считаешь, что агартанцев может остановить какой-то барьер? Тогда ты совсем ничего про нас не знаешь, - насмешливо ухмыльнулся Жнец, продолжая раздумывать забрать ли в Агартанию этого человека или всё же Роксалию Алву.
Этот отанец силен и чёрен, но глубок ли? Роксалия же, похоже, очень глубока, но насколько темна? Кто принесет более разрушительную магию?
От размышлений Агнара отвлекла холодная улыбка, отражающая в глазах ненависть и презрение человека.
- О-о-о, я знаю про вас всё, - надменно протянул он, одновременно радуя и раздражая агартанца. – Вы почему-то решили, что если ваш мир расположен над нашим, то и сами вы выше нас. Считаете, что ваша раса уникальней нашей. Что вы особенные, хотя бы даже потому, что живете дольше. Но без нас, не существовало бы и вашего легендарного долголетия. Вы обыкновенные паразиты. Крадете детей и присасываетесь к их душам, питая свои гнилые сущности. Но вам ведь и этого мало. Мало порабощенных людей, что вы держите в Агартании и посылаете их забирать первенцев. Раз в семь лет, вы сами спускаетесь в Отанию. Такие, как ты. Крылатые. И вы не берете детей. Вы забираете взрослых. С интересными, на ваш взгляд, душами. Что вы с ними делаете? Сжираете сразу или питаетесь медленно?
«Действительно много знаешь, но, как видно, далеко не всё», - пролетела в голове Агнара мысль. Он не стал прерывать отанца и отвечать на его вопросы, на которые человек и не ждал ответа, продолжая говорить без каких-либо пауз.
- Ты здесь уже около седмицы, верно? Барьер прошел с трудом. Поэтому убил Хоша, чей труп сейчас болтается в озере, чтобы его энергией себя исцелить. Обычно у вас очень ограниченное количество времени пребывания в Отании. Не больше двух дней. Учитывая то, что спустился ты раньше и находишься здесь дольше, время твое истекает. Когда собрался обратно? Сегодня? Завтра? И кого решил забрать с собой? Ты ведь для этого рисковал своей шкурой.
Не Йоран. Вот что самое главное. Лия позволила себе полностью расслабиться, отдаваясь уже знакомым умелым рукам, губам и сильному телу. Прежде, чем они слились в одно целое, ухо Бабочки опалило горячим дыханием.
- Сегодня я воспользуюсь каждой минутой, которую вырвал с кровью, Роксалия… И не отпущу тебя ни на секунду раньше…
Не успела Лия в полной мере ощутить россыпь мурашек, прокатившихся по всему телу, как с ее губ сорвался стон, от вторжения крупной мужской плоти.
Победитель не соврал. Он не отпускал Роксалию все два часа, сумев пробудить в ней что-то неописуемо прекрасное. Концентрированный шар молний, родившийся тогда, в первое Открытие, где-то внизу ее живота, в этот раз взорвался, когда мужчина нажимал на самые чувствительные точки на горящем теле. Мощные разряды прокатывались по ней, накрывая волнами удовольствия так, что ее трясло.
Кажется, это очень понравилось ему. Лия услышала легкий довольный смех, который перешел в едва слышимый шепот возле ее уха:
- Моя Роксалия… Твое тело так отзывчиво… Не знаю, что может быть бо?льшим подарком для меня…
Похоже, он не врал. Когда мужчина заканчивал, его руки делали всё, чтобы Лия последовала за ним, испытав благословенное освобождение.
Время утратило свои границы. Был лишь он и его безумные ласки, дарившие наслаждение им обоим. Когда в дверь раздался одинокий стук, отбившийся дробью сердцем Лии, она поняла, что два часа истекли. И, к своему собственному изумлению, испытала горькое разочарование.
Мужчина тяжело вздохнул, поняв, что время подошло к концу. Он поцеловал Лию медленно, будто хотел, чтобы она ни за что не забыла его губы, и, просунув под нее руки, крепко прижал к себе.
- Моя сильная… смелая красавица… У нас всё будет хорошо… Клянусь… Я подарю тебе другую жизнь, Роксалия…
Его тихие слова непонятной болью ударили Лию в самую душу. Мужчина покинул ее, поднявшись с кровати и начав одеваться. Кто же он такой? Почему дает такие странные обещания? И если его не будет в ее жизни (что вероятнее всего), сможет ли она испытать с кем-то такое непередаваемое удовольствие, как с ним?
Роксалию отвлек нежный прощальный поцелуй, коснувшийся ее губ и упавший легким пером на шею, после чего всё исчезло. Удаляющиеся шаги. Негромко хлопнувшая дверь. Вновь ожидание. Ринна Прад пришла довольно быстро, отвязав Бабочку от сбитой кровати. После всех процедур, она, как и месяц назад, сопроводила ее до Рассветной башни. В зале сидело восемь Хранителей, которые тут же внимательно уставились на вошедшую девушку. Среди них Лия с удивлением заметила Ньёрда. Он смотрел на нее исподлобья, играя жесткими мышцами на своем побитом лице. Его гадость не удалась. Роксалия с самого начала поняла, что негодяй соврал ей. Обряд прошел прекрасно, а он может захлебнуться своим ядом.
Проходя мимо, Лия, плотнее запахнувшись в бордовый плащ, не отказала себе в удовольствии выгнуть бровь и изломать губы в высокомерной улыбке, показывая, что Открытие не смогло выбить почву из-под ее ног.
Прода от 15.05.2023, 10:19
Глава 11
Отания
Долина озёр
Ночь ползала темными змеями по старой хибаре. Агнар не зажигал закопченные лампы, прекрасно видя в темноте. Слабый серебряный свет Литии голубой вуалью укрывал стол и растекался по границам оконной рамы. Скоро рассвет. Агнар узнал это по укутавшимся в плотный мрак углам дома. Такое случается в последний час перед тем, как на небосклон начнет подниматься Орияр. Можно начинать.
Будто почувствовав, что к нему вплотную приблизилась смерть, Хош проснулся от скребущего кашля в его груди. Жнец навис над худой, похожей на скелет фигурой, утонувшей в мягких подушках и огромном ватном одеяле. Роксалия Алва постоянно укрывала старика так, что видно оставалось лишь гладкое, словно отлитое из воска, осунувшееся лицо. Сухие веки дрогнули, открыв мутные глаза.
- Пора? – с неожиданной осознанностью спросил Хош.
- Пора, - подтвердил Агнар. – Не бойся, боль не коснется тебя.
Откинув одеяло и обнажив изможденное болезнью и старостью тело, Жнец дотронулся двумя пальцами до едва теплого виска и приложил ладонь левой руки к единственной более теплой точке между выпирающими ребрами. Потянув из своего Пладо тонкий ручеек магии, Агнар ударил ледяной искрой в голову старца, подарив ему безболезненное забвение, а затем закрыл глаза, концентрируясь на слабом токе жизни человека. Энергия души запульсировала в хрупком теле. Душа чувствовала, что ее желают поглотить. Она боялась, но поддавалась смирению добровольной жертвы Хоша. Полностью открыв Пладо, Агнар построил крепкий энергетический мост. Как только его Сила вошла в тонкий пласт, яркий сапфировый щуп пронзил тонкую кожу старика, впившись в телесную клетку, где обитала душа. Старый позвоночник резко выгнулся, расправив узкую грудь колесом, а затем хрустнул. Хош рухнул обратно на простыни, больше не шелохнувшись.
Жнец этого не заметил. Сила темной души потекла в него, обжигая до боли и звона в голове. Будто лава втекала в его жилы, расползаясь по телу смоляной чернотой и собираясь бьющейся мощью в полупустом Пладо. Он быстро отсек часть энергии от потока в главную обитель магии и направил на восстановление своего тела. Внутреннее зрение показывало мелкую темную сеть, опутывающую кости, мышцы, связки и поврежденные падением органы. Она сшивала трещины и разрывы, позволяя Агнару дышать с каждой секундой свободнее и глубже. По крылу побежал острый кусающий ток, стягивающий кости и связки крыла. Несколько мгновений боли, и Жнец с блаженством почувствовал власть над утраченной частью себя. Продолжая стоять с закрытыми глазами, он с удовольствием набрал полную грудь воздуха, не ощутив уже привычного царапанья легких, и распахнул золотые крылья, смахнув перьями пыль с бревенчатых стен. Остатки души Хоша перетекли в него без его участия, затянувшись воронкой открытого Пладо.
Агнар с сожалением отметил, что поглоти он этот темный мир в Агартании, в ритуале Проявления, то, вероятно, Хош обогатил бы его очень интересными магическими способностями. В Отании же можно было лишь забрать душу, подпитав свою, как топливом. Кожу Агнара жгло огнем, но по-другому было невозможно. Души слишком мощны. Не каждое тело способно выдержать в себе подобную дополнительную энергию. Именно поэтому не все агартанцы являлись Пожирателями душ.
Старая оболочка Хоша осталась абсолютно пустой. Жнец убрал от нее руки, открывая глаза. По неровным стенам ползали красные сполохи Орияра, разгоняя серые тени в углы дома. Рассвет. В Агартании принято сжигать мертвые тела. Что делают с мертвецами в Отании, Агнар не знал. Он понимал лишь одно. Кроме Роксалии Алвы никто не навещает старика. Сегодня она, поднявшись на Небесную гору, больше не вернется в Школу справедливости, а значит, о смерти Хоша не узнает ни одна живая душа. Его тело будет гнить, и свидетелем этого будут мелкие птахи с привязанными к лапкам посланиями. Хоть это и человек, Агнар не желал ему подобной участи.
Подняв легкий и неприятный на ощупь труп, он забросил его на плечо и направился к выходу. Быть может, это и неправильно, но Жнец спустит физическую оболочку Хоша по реке. Пусть течение принесет ее в озеро, где адепты узнают о своей потере.
Кристальная вода с благодарностью приняла дар человеческого тела, заковав его в свои ледяные объятья и потащив к обрыву. Проводив взглядом старика, пожертвовавшего собой ради пустой, по мнению Агнара, цели, он погрузился на самое дно реки. Привычно открыв Пладо, Жнец потянулся за водной сущностью, полученной четырнадцать лет назад от одного адепта смерти, точнее от поглощения его темной души. Истинное управление стихиями — крайне редкая способность. Способность, что позволяла проникать в саму суть природных оплотов. Подобное давали именно темные души, и сила, конечно, зависела от их глубины. Тот адепт смерти, что подарил Агнару эту способность имел поистине черный мир, но, увы, не обладающий наполненностью. Теперь агартанцу была подвластна водная стихия, вот только в крайне малых объемах.
Подчиняясь энергии Пладо, река позволила оторвать от себя струящиеся широкие ленты, приковавшие кисти и щиколотки Жнеца к каменистому дну. Сырой лед впивался в раскаленную кожу, однако никак не мог одолеть жар чужой души. Придется долго лежать, чтобы добиться желаемого эффекта. Два импульса к воздушной сущности Пладо пустили невидимые глазу струи воздуха, прошившие речное нутро и начав питать Агнара кислородом.
Холод никак не остужал горящее тело. Час, два – результат казался едва ощутимым. Орияр уже растерял насыщенные краски, раскалив небо до белизны. Через несколько часов должна прийти Роксалия Алва. Ему необходимо снизить температуру тела, иначе она может догадаться о причине смерти старика, а люди очень впечатлительны. Особенно, молодые. А Агнару не хотелось бы тащить Роксалию силой в Агартанию, если она вдруг разозлится за смерть своего друга и откажется отправляться с ним добровольно.
Прошел еще час или два, прежде чем Жнец ощутил чужой взгляд на себе. Он резко открыл глаза. Вода преломляла картину, находящуюся за ее прозрачной спиной. Но всё же Агнар без труда разглядел человека, сидевшего на корточках на выступающем из реки валуне. Пладо быстро втянуло в себя тонкий, с волосок, ручеек энергии, подпитывающий водные кандалы, и отпустило агартанца на свободу. Он тут же вынырнул, оказавшись по пояс в реке. Мощное течение било его в корпус, но не могло сдвинуть крылатого воина.
В шагах двадцати от него, всё так же сидел человек, с такими белыми волосами, что они казались снегом, укрывающими Седые горы в Агартании. Редкий цвет, даже для светлых агартанцев. Это был мужчина. Довольно молодой. И даже в сидячем положении угадывалась его рослость.
Внешность лишь скользким штрихом отпечаталась в тренированном сознании воина, привыкшего запоминать мелкие детали окружающей обстановки. А вот цепкий взгляд прищуренных глаз сложно было отмечать вскользь. Обычно агартанцы вызывают у людей Отании довольно однообразные эмоции: священный страх, восхищение, ступор, ужас наконец. Но никогда то, что наблюдал сейчас Жнец. В синих глазах не было ни страха, ни преклонения, ни даже удивления. Лишь интерес, смешанный со злостью и явной неприязнью. Любопытно.
- Ты, верно, адепт смерти Школы справедливости, что расположена в Долине озёр? – больше не спросил, а утвердил Агнар, первым нарушив странное молчание.
- А ты, верно, тот, ради кого она сюда таскается каждый день, - задумчиво протянул человек, еще сильнее прищурив внимательные глаза и непочтительно указав на Хозяина пальцем.
Жнеца это удивило. Приятно. Кажется, перед ним еще одна темная душа, не страшащаяся того, кто значительно сильнее. Теперь хорошо бы понять, имеет ли она границы.
Агнар улыбнулся одним уголком губ, расправляя за спиной крылья, с которых хлынула ледяная вода. Быстрый взгляд мужчины прыгнул с одного конца крыла до другого и тут же вернулся к лицу агартанца. Кроме этого, ни одно лишнее движение не потревожило массивную фигуру.
- Полагаю, речь о Роксалии Алве? Кем она тебе приходится?
Человек негромко рассмеялся, поднимаясь в полный рост и расправляя широкие плечи. Надо же… Ничуть не ниже агартанцев, а то и повыше некоторых. Добротная порода у него. Жаль не первенец. В качестве Посланника он однозначно мог бы принести Агартании много пользы. Да и в качестве даровика Хозяина, наверняка, наделил бы связанного с ним внушительными способностями. Даже без тонкого погружения, Агнар чувствовал вибрирующую силу его души.
- Кто ты такой, чтоб я что-то говорил тебе? –насмешливо скалился наглый человечешка, пробудив в Жнеце смесь изумления, заинтригованного воодушевления и легкого гнева. – Кем ты себя считаешь? Хозяином? Повелителем слабых людишек, из которых можно безнаказанно высасывать души и отнимать у матерей их детей? Кто вы, агартанцы, без нас? Никто. Беспомощные крылатые мартышки.
«Какая интересная речь», - подумал про себя Агнар, пристальнее разглядывая наглеца. За всю жизнь он никогда не слышал подобное из уст людей. Любопытно, кто-то еще из их стада думает так же? Или он пока один инакомыслящий? Однако история Агартании слишком богата примерами инакомыслия одного, что, как чума, захватывала тысячи. Это может стать проблемой для агартанцев. Возможно, следует рискнуть и забрать эту душу с собой, а не Роксалию? А за девушкой вернуться через десять месяцев?
- Лучше ты ответь, пернатый, - неуважительно продолжил человек. – Как ты здесь оказался? Как смог пролезть раньше времени? Десять месяцев ведь еще до открытия барьера.
Так, это уже было не очень хорошо. Люди не знают, когда открывается барьер. Им неизвестно, что Хозяева спускаются раз в семь лет, и с чем связан их приход. Если этот отанец знает так много, значит, он зачем-то копался в истории. И вряд ли его работа направлена на благо Агартании. Конечно, это могло быть лишь пустым звуком, не несущим никакой угрозы. Что мог сделать один человечек целому великому миру? Но Агнар слишком хорошо знал историю, как знал, что порой крошечная песчинка может склонить чашу весов. Мужчина способен нанести вред.
- Ты считаешь, что агартанцев может остановить какой-то барьер? Тогда ты совсем ничего про нас не знаешь, - насмешливо ухмыльнулся Жнец, продолжая раздумывать забрать ли в Агартанию этого человека или всё же Роксалию Алву.
Этот отанец силен и чёрен, но глубок ли? Роксалия же, похоже, очень глубока, но насколько темна? Кто принесет более разрушительную магию?
От размышлений Агнара отвлекла холодная улыбка, отражающая в глазах ненависть и презрение человека.
- О-о-о, я знаю про вас всё, - надменно протянул он, одновременно радуя и раздражая агартанца. – Вы почему-то решили, что если ваш мир расположен над нашим, то и сами вы выше нас. Считаете, что ваша раса уникальней нашей. Что вы особенные, хотя бы даже потому, что живете дольше. Но без нас, не существовало бы и вашего легендарного долголетия. Вы обыкновенные паразиты. Крадете детей и присасываетесь к их душам, питая свои гнилые сущности. Но вам ведь и этого мало. Мало порабощенных людей, что вы держите в Агартании и посылаете их забирать первенцев. Раз в семь лет, вы сами спускаетесь в Отанию. Такие, как ты. Крылатые. И вы не берете детей. Вы забираете взрослых. С интересными, на ваш взгляд, душами. Что вы с ними делаете? Сжираете сразу или питаетесь медленно?
«Действительно много знаешь, но, как видно, далеко не всё», - пролетела в голове Агнара мысль. Он не стал прерывать отанца и отвечать на его вопросы, на которые человек и не ждал ответа, продолжая говорить без каких-либо пауз.
- Ты здесь уже около седмицы, верно? Барьер прошел с трудом. Поэтому убил Хоша, чей труп сейчас болтается в озере, чтобы его энергией себя исцелить. Обычно у вас очень ограниченное количество времени пребывания в Отании. Не больше двух дней. Учитывая то, что спустился ты раньше и находишься здесь дольше, время твое истекает. Когда собрался обратно? Сегодня? Завтра? И кого решил забрать с собой? Ты ведь для этого рисковал своей шкурой.
