Отправив меня подыскать столик, Ричард остался дожидаться хозяина.
Мужчины на мгновение затихли, когда я, задержав дыхание, прошмыгнула мимо, но тут же вернулись к прерванному разговору. Я же выбрала самый отдаленный и затемненный стол в углу.
Ричард подошел следом. За ним плелась уставшая девушка, ставя на стол две кружки пива и ожидая дальнейших распоряжений.
– Отбивную с пюре и квашеную капусту, – почесав задатки бороды, произнес мужчина, кидая на меня вопросительный взгляд. Что ж, если он платит…
– Салат и что-нибудь из курицы. Филе, там, или вареную грудку на худой конец.
Девушка недовольно закатила глаза, возвращаясь на кухню.
– Слушаю, – сделав большой глоток, произнес Ричард. Я же, попробовав слишком горького на мой вкус пива, отставила кружку в сторону, где ее тут же перехватил мой собеседник.
Рассказ вышел сухим и скомканным. События никак не хотели выстраиваться в цепочку, перескакивая с места на место. Несколько раз мужчина вскидывал руку, прерывая меня на полуслове и задавая вопросы. Про голос в голове он, казалось, вообще не слушал, зато необычная девушка слегка оживила его интерес, который, впрочем, угас так же быстро, вместе с исчезновением этой особы, которую Ричард, возможно, надеялся увидеть где-то неподалеку.
Закончив повествование ведьмами, Ричардом и крысами, я уткнулась в принесенную тарелку, разглядывая точно такую же, как на соседней тарелке отбивную и квашеную капусту. По всей видимости, остатки дневного меню, скармливаемые непритязательным ночным посетителям.
– Это Востар, – отодвигая опустевшую тарелку и принимая от официантки очередную кружку пива, начал Ричард. – В Востаре лишь три крупных города – Артемяг, Каори и Посс. Мелкие города и селения называть не стану. Тем паче, что многие и на карты-то не нанесены. То разрастаются, то вымирают. Жизнь течет порой слишком быстро, и не один картограф не в силах уследить за всем.
– А что за война? Та, о которой ты говорил.
Мало ли кто еще упомянет это несчастливое событие, а я вновь ударю в грязь лицом.
– Расовая война началась благодаря Королю Брохону, – сыто откинувшись на спинку стула, начал он.
За глаза монарха любовно именовали Сумасшедшим, Брехуном и Сквалыгой. Проведя несколько лет на троне, Брохон, устав от мирной жизни, посчитал, что единственной расой, достойной ходить по его земле, должны быть люди. Возможно, причиной стало то, что эльфы, вампиры, гномы и прочая нечисть не платили Королю налоги за землю и тем самым обедняли казну, а значит, в какой-то мере, залезали в карман к самому Брохону.
Выбрав наиболее, по его мнению, миролюбивый народ, Брохон подвел свои армии к границам эльфийских селений. Но эльфы оказались не столь дружелюбны, как Король считал, и навстречу ему выступила армия остроухих, вооруженных луками и обоюдоострыми мечами.
После пары дней, посчитав свои потери и решив, что так дело не пойдет, Брохон отправил своих послов к вампирам, намереваясь сыграть на их глупости и стравить два ненавистных ему народа. Но будь вампиры так глупы, не жили бы столетиями. Выслушав длинную тираду о ненависти эльфов к людскому народу и вампирским отродьям, о том, что остроухое братство перерезало все людские селения на своем пути и движется прямиком к их границе, вампиры отослали королевских послов, пообещав немедленную помощь и поддержку. Послы уехали. Вампиры с места не двинулись. Зато Брохон, узнав хорошие новости, тут же объявил всем, что на их стороне бессмертное вампирье войско, пообещавшее сравнять леса проклятых эльфов с землей, в отчаянной надежде, что лесные жители падут пред ним на колени и будут молить о пощаде.
Эльфы не постеснялись отправить к вампирам своих послов. Клыкастые долгожители лишь жали плечами, мол, не все дома у Короля людского, к эльфийскому народу претензий не имеют, да и вообще что-то слишком много гостей у них за последнее время.
Прознав про измену вымышленных союзников, Брохон разделил войска, отправив часть к границе вампиров, намереваясь покончить со всеми нечестивыми расами сразу. Но, как и ожидалось, потери несли в основном солдаты Короля.
Лишь чудом удалось достичь перемирия, с условием, что Король будет переизбран. На следующий же день Брохона свергли, вздернули на дыбе, в сердце вбили осиновый кол, в рот натолкали чеснока, и бросили утыканное стрелами тело в море. Это была месть каждого народа за бессмысленные жертвы (что было подробно учтено в мирном соглашении).
– Это медяки, серебряные и золотые, – закончив общее объяснение основ истории, Ричард достал кожаный кошель и, развязав тесемки, выложил на стол несколько монет. Золотые выглядели крупнее и ярче, серебряные чуть меньше, медные, соответственно, самые маленькие. На металле был отчеканен мужской лик. Как пояснил Ричард – Короля. Но, по его словам, со сменой правителя, монеты никоим образом не видоизменялись.
Горсть серебряных монет отправилась в карман подошедшей девушке, убравшей опустевшую посуду со стола. Оставив несколько серебряных и три золотых, Ричард убрал остальное в кошель.
– Здесь хватит на пару дней, может больше, – поднявшись со стула, произнес мужчина. – Дальше обходись своими силами.
– Оставишь меня здесь одну? Зная… особенности моего здесь появления? – я все же сгребла монеты, сунула в карман куртки и застегнула молнию.
По лицу Ричарда складывалось впечатление, что он не до конца поверил в сказанное мной.
– Мне нужно возвращаться домой. Я и так задержался слишком надолго, решив помочь тебе. Бывай, – Ричард вышел за дверь, махнув на прощание рукой.
Утреннее солнце осветило мрачные улицы, оставив это их качество без изменений. Люди неспешно покидали жилища, отправляясь по своим делам. По булыжной мостовой катились крытые повозки и телеги, накрытые брезентом, следуя к большой площади.
Главная дорога уходила вверх, упираясь в стены, заключившие в квадрат небольшой каменный замок, единственная башня которого была видна издалека.
– Замок был построен давно, – объяснял Ричард, – но хозяин его скончался, не успев обзавестись потомством. После, он долго пустовал, и Король Пенодий (земля ему, как говорится, пухом) передал его одному из приближенных – Артемию. Тот отличился в свое время заслугами перед государством. Уже спустя год к одиноко стоящему, окруженному полями сооружению начали подтягиваться люди. Очень скоро они обжили окрестные территории, начали возделывать земли и отдавали феодалу дань, чтобы имея в своем распоряжении небольшой гарнизон, он мог защитить их в случае опасности. Вскоре обросшая домами территория была обнесена стеной и по распоряжению Короля получила право именоваться городом.
Сейчас правителем Артемяга был Ворлог – нервозный старик, успевший переругаться с нынешним Королем и несколько месяцев после осаждавший стены Посса. Когда же провизия его армии подошла к концу, а селяне наотрез отказались отдавать урожай, припасенный на зиму и продажу, Ворлог был вынужден пойти на мировую, заключив соглашение с Королем. Скорее из страха мести, чем признавая поражение. Из-за столь импульсивного поступка, Артемяг обязали платить Королю налоги в полтора раза больше, чем изначально, а жители точили на своего правителя зуб. Не снискав любви населения, Ворлог более не показывал носа из замка, прослыв ко всему прочему затворником и домоседом.
На площади, куда стекался народ и груженые телеги, разворачивался рынок. Палатки и деревянные лотки стояли рядом друг с другом, заманивая покупателей интригующими описаниями и ароматными запахами.
Разжившись мягким пряником, не постеснявшись испуганного лица торговки, выхватившей монеты и перекрестившейся напоследок, я прошлась по рынку, вслушиваясь в разговоры людей и наблюдая, как набивает цену своим «дюже удобным башмакам» очередной торгаш. Но не найдя больше ничего интересного, поспешила уйти, пока вокруг не активизировались ловкие карманники.
Чуть в стороне, скрываясь от шумного люда, притаилась светлая церквушка, увенчанная позолоченным крестом. В башенке блестел на солнце колокол. Двери распахнуты, приветствуя прихожан, что сновали мимо. На невысоком заборе, отгородившем святую обитель от грехов города, висел хорошо сколоченный ящичек для пожертвований. Кто-то щедро бросил медяк, не забыв перекреститься. А вот щуплый пацаненок пихнул в щель руку аж до самого плеча, но так и не смог дотянуться до дна и ушел ни с чем, не забыв с досады сплюнуть под ноги.
Улицы днем казались еще опаснее, чем ночью. Тут и там можно было встретить всадников, иногда только чудом успевая вынырнуть из-под приближающихся копыт. У темных подворотен ошивались подозрительные типы в серых балахонах с надвинутыми на лицо капюшонами, невидимыми глазами провожающие проходящих мимо, словно выискивая свою очередную жертву.
А вот любые попытки разговорить местных жителей заканчивались их паническим бегством. К такому быстро привыкаешь, но осадок все же остается.
Решив, наконец, покончить с экскурсией и вернуться в таверну, я не сразу заметила двух отделившихся от народа девчушек.
– Тетенька, тетенька! – в один голос затараторили девочки, словно груши повиснув на рукавах моей куртки и, по-видимому, намереваясь оторвать их и унести в качестве трофея. – Господин просил вас привести!
Я улыбнулась. Ричард все же решил проявить свои рыцарские качества и вернулся, чтобы помочь?
Поддавшись, я последовала за двойняшками, различающимися только цветом платьев. Девочки рассекали толпу, будто нож масло. Мне же досталась роль всеми ненавистной и во всех врезающейся ведьмы, чьи родственники были далеко не лучшими людьми, если являлись таковыми вообще. По крайней мере, именно это неслось вслед от добропорядочных на вид горожан.
– Мы привели ее! – наперебой запищали девчушки, останавливаясь у небольшой цветочной клумбы с рыжими бархатцами, посаженными вперемешку с укропом и петрушкой. Тут же руки мои обрели свободу, а на маленькие ладошки посланцев упало по паре медных монеток. Дети с радостными криками бросились врассыпную, намереваясь успеть потратить их на рынке.
Передо мной стоял худощавый молодой человек, чуть выше меня ростом и едва ли старше. Мышиного цвета волосы, стянутые в хвост, и серые глаза на бледном лице делали его слишком невзрачным. Но ухоженная одежда и начищенные до блеска сапоги выдавали в нем кого-то большего, чем простого городского жителя. Этого человека нельзя было назвать симпатичным, но что-то заставляло испытывать к нему некую симпатию. По крайней мере, чувство страха от его присутствия не возникало.
Но главное, что это был не Ричард.
– Вы, наверное, ошиблись, я не могу быть вам нужна, – я неуверенно отступила в сторону, ощущая на себе пристальный взгляд серых глаз. Тонкие губы незнакомца тронула усмешка.
– Я пришел как посол от Королевы. Моя госпожа просит вас оказать ей честь посетить ее замок, – молодой человек слегка поклонился, но всем своим видом показал, что это лишь вынужденный знак приличия.
– Говорю же, что вам нужна не я!
– Вы прибыли из другого мира? – молодой человек заглянул мне в глаза.
В горле пересохло. Я кивнула.
– Значит, ошибки быть не может. Пройдемте, карета ждет вас.
– А если я откажусь? – интерес королевской особы к незнакомке был подозрителен. Да и откуда ей было знать, что я прибыла из другого мира, если даже самой мне в это не до конца верилось? И кто вообще эта Королева? Ответы мне могла дать только она сама.
– Думаю, не откажетесь, – беря меня за руку, молодой человек пошел сквозь толпу.
Хватка у посла была железная. Даже захоти я вырваться, ничего бы не вышло. Кричать и молить о помощи казалось бесполезно. Скорее уж городские жители услужливо подадут молодому человеку оружие, дабы избавиться от странной особы, появившейся на их улицах.
Причина слишком массового скопления людей обнаружилась, когда мы протиснулись в самый центр всеобщего внимания.
Полностью перегородив проезд, на мостовой стояла карета, украшенная витыми узорами. Покрытие отливало бронзой, а большие колеса, казалось, вытесаны лучшими мастерами. В полукруглых дверях находились большие окна, сквозь которые проглядывали ажурные тюлевые занавески. Четверо великолепных белых жеребцов, запряженных в карету, в нетерпении били копытами по земле.
Посол дождался пока лакей, завидев его приближение, распахнет дверь и подтолкнул меня вперед.
Изысканная с виду карета изнутри оказалась воплощением всех людских кошмаров. Стены затянуты черной тканью, поверх которой виднелся светлый каркас, напоминая ребра. Обитые красным бархатом сиденья покрывала россыпь черепов. Пол усыпан мелкими костями. По какой-то причине окна, казавшиеся такими большими и чистыми снаружи, оказались маленькими прямоугольниками, через которые нельзя было увидеть практически ничего. Создавалось впечатление, что находишься в животе некоего монстра, принявшего вид бронзовой кареты.
Ни шагу назад ступить мне не дали. Посол силой втолкнул меня внутрь, заходя следом и закрывая дверь. Ручки с внутренней стороны не оказалось.
– Присаживайтесь, – молодой человек указал на одно из сидений, примостившись среди черепов. – Ну же, скоро начнет изрядно трясти. Эта чертова повозка совершенно не предназначена для длительных путешествий.
Даже забота о моем благополучии не заставила взглянуть на посла другими глазами.
– Вы не думайте, эта не забота о вас, – усмехнулся молодой человек, окончательно ставя меня в тупик.
Неужели в этом мире есть те, кто могут читать мысли других людей?
– Нет, я не умею читать мысли.
– Ч-что? – даже если в голове и были какие-то мысли кроме тех, которые боялись, что их прочтут, они забились в самые отдаленные уголки, стараясь не высовываться.
– О люди,.. Загадочные существа. Но мысли простые, как у младенцев. Их можно читать как с пергамента, – посол произнес это с такой насмешкой, словно не причислял себя к рядам человеческих особей.
– Куда мы едем?
– Я вам уже говорил – к Повелительнице Флориане. И да, не пытайтесь кричать, – заметив, как я открыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, проговорил молодой человек. – За пределы кареты не проникнет ни единого звука. Лишь утомите нас обоих, а дорога предстоит долгая. Поберегите силы.
Вскоре дорога действительно стала ухабистой и неровной. Карета то и дело подскакивала на очередном ухабе или утопала в глубокой колее. Пару раз мне посчастливилось прикусить язык и единожды удариться головой о довольно низкий потолок. Во избежание серьезных травм пришлось все же усесться на предложенное место, предварительно сбросив на пол хрустнувшие черепки.
Прямоугольные окошки были доступны лишь молодому человеку, занявшему более удобное место, поэтому оставалось лишь следить за происходящим в карете и сидящим напротив молчаливым собеседником.
Когда мы, наконец, остановились, а посол предложил размять мышцы, я почти сбила его с ног, едва дверь отворилась. Тело затекло настолько, что сидеть больше не хотелось ни минуты. Сейчас я бы скорее согласилась идти следом за злосчастной каретой, чем вернуться на жесткую скамью внутри нее.
Снаружи была ночь, а мы стояли на опушке леса. Кони паслись неподалеку под бдительным присмотром лакея и возницы. На костре дожаривалась аппетитная на вид рыбка, а сваленные рядом еловые лапы предназначались мне вместо лежака.
Мужчины на мгновение затихли, когда я, задержав дыхание, прошмыгнула мимо, но тут же вернулись к прерванному разговору. Я же выбрала самый отдаленный и затемненный стол в углу.
Ричард подошел следом. За ним плелась уставшая девушка, ставя на стол две кружки пива и ожидая дальнейших распоряжений.
– Отбивную с пюре и квашеную капусту, – почесав задатки бороды, произнес мужчина, кидая на меня вопросительный взгляд. Что ж, если он платит…
– Салат и что-нибудь из курицы. Филе, там, или вареную грудку на худой конец.
Девушка недовольно закатила глаза, возвращаясь на кухню.
– Слушаю, – сделав большой глоток, произнес Ричард. Я же, попробовав слишком горького на мой вкус пива, отставила кружку в сторону, где ее тут же перехватил мой собеседник.
Рассказ вышел сухим и скомканным. События никак не хотели выстраиваться в цепочку, перескакивая с места на место. Несколько раз мужчина вскидывал руку, прерывая меня на полуслове и задавая вопросы. Про голос в голове он, казалось, вообще не слушал, зато необычная девушка слегка оживила его интерес, который, впрочем, угас так же быстро, вместе с исчезновением этой особы, которую Ричард, возможно, надеялся увидеть где-то неподалеку.
Закончив повествование ведьмами, Ричардом и крысами, я уткнулась в принесенную тарелку, разглядывая точно такую же, как на соседней тарелке отбивную и квашеную капусту. По всей видимости, остатки дневного меню, скармливаемые непритязательным ночным посетителям.
– Это Востар, – отодвигая опустевшую тарелку и принимая от официантки очередную кружку пива, начал Ричард. – В Востаре лишь три крупных города – Артемяг, Каори и Посс. Мелкие города и селения называть не стану. Тем паче, что многие и на карты-то не нанесены. То разрастаются, то вымирают. Жизнь течет порой слишком быстро, и не один картограф не в силах уследить за всем.
– А что за война? Та, о которой ты говорил.
Мало ли кто еще упомянет это несчастливое событие, а я вновь ударю в грязь лицом.
– Расовая война началась благодаря Королю Брохону, – сыто откинувшись на спинку стула, начал он.
За глаза монарха любовно именовали Сумасшедшим, Брехуном и Сквалыгой. Проведя несколько лет на троне, Брохон, устав от мирной жизни, посчитал, что единственной расой, достойной ходить по его земле, должны быть люди. Возможно, причиной стало то, что эльфы, вампиры, гномы и прочая нечисть не платили Королю налоги за землю и тем самым обедняли казну, а значит, в какой-то мере, залезали в карман к самому Брохону.
Выбрав наиболее, по его мнению, миролюбивый народ, Брохон подвел свои армии к границам эльфийских селений. Но эльфы оказались не столь дружелюбны, как Король считал, и навстречу ему выступила армия остроухих, вооруженных луками и обоюдоострыми мечами.
После пары дней, посчитав свои потери и решив, что так дело не пойдет, Брохон отправил своих послов к вампирам, намереваясь сыграть на их глупости и стравить два ненавистных ему народа. Но будь вампиры так глупы, не жили бы столетиями. Выслушав длинную тираду о ненависти эльфов к людскому народу и вампирским отродьям, о том, что остроухое братство перерезало все людские селения на своем пути и движется прямиком к их границе, вампиры отослали королевских послов, пообещав немедленную помощь и поддержку. Послы уехали. Вампиры с места не двинулись. Зато Брохон, узнав хорошие новости, тут же объявил всем, что на их стороне бессмертное вампирье войско, пообещавшее сравнять леса проклятых эльфов с землей, в отчаянной надежде, что лесные жители падут пред ним на колени и будут молить о пощаде.
Эльфы не постеснялись отправить к вампирам своих послов. Клыкастые долгожители лишь жали плечами, мол, не все дома у Короля людского, к эльфийскому народу претензий не имеют, да и вообще что-то слишком много гостей у них за последнее время.
Прознав про измену вымышленных союзников, Брохон разделил войска, отправив часть к границе вампиров, намереваясь покончить со всеми нечестивыми расами сразу. Но, как и ожидалось, потери несли в основном солдаты Короля.
Лишь чудом удалось достичь перемирия, с условием, что Король будет переизбран. На следующий же день Брохона свергли, вздернули на дыбе, в сердце вбили осиновый кол, в рот натолкали чеснока, и бросили утыканное стрелами тело в море. Это была месть каждого народа за бессмысленные жертвы (что было подробно учтено в мирном соглашении).
– Это медяки, серебряные и золотые, – закончив общее объяснение основ истории, Ричард достал кожаный кошель и, развязав тесемки, выложил на стол несколько монет. Золотые выглядели крупнее и ярче, серебряные чуть меньше, медные, соответственно, самые маленькие. На металле был отчеканен мужской лик. Как пояснил Ричард – Короля. Но, по его словам, со сменой правителя, монеты никоим образом не видоизменялись.
Горсть серебряных монет отправилась в карман подошедшей девушке, убравшей опустевшую посуду со стола. Оставив несколько серебряных и три золотых, Ричард убрал остальное в кошель.
– Здесь хватит на пару дней, может больше, – поднявшись со стула, произнес мужчина. – Дальше обходись своими силами.
– Оставишь меня здесь одну? Зная… особенности моего здесь появления? – я все же сгребла монеты, сунула в карман куртки и застегнула молнию.
По лицу Ричарда складывалось впечатление, что он не до конца поверил в сказанное мной.
– Мне нужно возвращаться домой. Я и так задержался слишком надолго, решив помочь тебе. Бывай, – Ричард вышел за дверь, махнув на прощание рукой.
Утреннее солнце осветило мрачные улицы, оставив это их качество без изменений. Люди неспешно покидали жилища, отправляясь по своим делам. По булыжной мостовой катились крытые повозки и телеги, накрытые брезентом, следуя к большой площади.
Главная дорога уходила вверх, упираясь в стены, заключившие в квадрат небольшой каменный замок, единственная башня которого была видна издалека.
– Замок был построен давно, – объяснял Ричард, – но хозяин его скончался, не успев обзавестись потомством. После, он долго пустовал, и Король Пенодий (земля ему, как говорится, пухом) передал его одному из приближенных – Артемию. Тот отличился в свое время заслугами перед государством. Уже спустя год к одиноко стоящему, окруженному полями сооружению начали подтягиваться люди. Очень скоро они обжили окрестные территории, начали возделывать земли и отдавали феодалу дань, чтобы имея в своем распоряжении небольшой гарнизон, он мог защитить их в случае опасности. Вскоре обросшая домами территория была обнесена стеной и по распоряжению Короля получила право именоваться городом.
Сейчас правителем Артемяга был Ворлог – нервозный старик, успевший переругаться с нынешним Королем и несколько месяцев после осаждавший стены Посса. Когда же провизия его армии подошла к концу, а селяне наотрез отказались отдавать урожай, припасенный на зиму и продажу, Ворлог был вынужден пойти на мировую, заключив соглашение с Королем. Скорее из страха мести, чем признавая поражение. Из-за столь импульсивного поступка, Артемяг обязали платить Королю налоги в полтора раза больше, чем изначально, а жители точили на своего правителя зуб. Не снискав любви населения, Ворлог более не показывал носа из замка, прослыв ко всему прочему затворником и домоседом.
На площади, куда стекался народ и груженые телеги, разворачивался рынок. Палатки и деревянные лотки стояли рядом друг с другом, заманивая покупателей интригующими описаниями и ароматными запахами.
Разжившись мягким пряником, не постеснявшись испуганного лица торговки, выхватившей монеты и перекрестившейся напоследок, я прошлась по рынку, вслушиваясь в разговоры людей и наблюдая, как набивает цену своим «дюже удобным башмакам» очередной торгаш. Но не найдя больше ничего интересного, поспешила уйти, пока вокруг не активизировались ловкие карманники.
Чуть в стороне, скрываясь от шумного люда, притаилась светлая церквушка, увенчанная позолоченным крестом. В башенке блестел на солнце колокол. Двери распахнуты, приветствуя прихожан, что сновали мимо. На невысоком заборе, отгородившем святую обитель от грехов города, висел хорошо сколоченный ящичек для пожертвований. Кто-то щедро бросил медяк, не забыв перекреститься. А вот щуплый пацаненок пихнул в щель руку аж до самого плеча, но так и не смог дотянуться до дна и ушел ни с чем, не забыв с досады сплюнуть под ноги.
Улицы днем казались еще опаснее, чем ночью. Тут и там можно было встретить всадников, иногда только чудом успевая вынырнуть из-под приближающихся копыт. У темных подворотен ошивались подозрительные типы в серых балахонах с надвинутыми на лицо капюшонами, невидимыми глазами провожающие проходящих мимо, словно выискивая свою очередную жертву.
А вот любые попытки разговорить местных жителей заканчивались их паническим бегством. К такому быстро привыкаешь, но осадок все же остается.
Решив, наконец, покончить с экскурсией и вернуться в таверну, я не сразу заметила двух отделившихся от народа девчушек.
– Тетенька, тетенька! – в один голос затараторили девочки, словно груши повиснув на рукавах моей куртки и, по-видимому, намереваясь оторвать их и унести в качестве трофея. – Господин просил вас привести!
Я улыбнулась. Ричард все же решил проявить свои рыцарские качества и вернулся, чтобы помочь?
Поддавшись, я последовала за двойняшками, различающимися только цветом платьев. Девочки рассекали толпу, будто нож масло. Мне же досталась роль всеми ненавистной и во всех врезающейся ведьмы, чьи родственники были далеко не лучшими людьми, если являлись таковыми вообще. По крайней мере, именно это неслось вслед от добропорядочных на вид горожан.
– Мы привели ее! – наперебой запищали девчушки, останавливаясь у небольшой цветочной клумбы с рыжими бархатцами, посаженными вперемешку с укропом и петрушкой. Тут же руки мои обрели свободу, а на маленькие ладошки посланцев упало по паре медных монеток. Дети с радостными криками бросились врассыпную, намереваясь успеть потратить их на рынке.
Передо мной стоял худощавый молодой человек, чуть выше меня ростом и едва ли старше. Мышиного цвета волосы, стянутые в хвост, и серые глаза на бледном лице делали его слишком невзрачным. Но ухоженная одежда и начищенные до блеска сапоги выдавали в нем кого-то большего, чем простого городского жителя. Этого человека нельзя было назвать симпатичным, но что-то заставляло испытывать к нему некую симпатию. По крайней мере, чувство страха от его присутствия не возникало.
Но главное, что это был не Ричард.
– Вы, наверное, ошиблись, я не могу быть вам нужна, – я неуверенно отступила в сторону, ощущая на себе пристальный взгляд серых глаз. Тонкие губы незнакомца тронула усмешка.
– Я пришел как посол от Королевы. Моя госпожа просит вас оказать ей честь посетить ее замок, – молодой человек слегка поклонился, но всем своим видом показал, что это лишь вынужденный знак приличия.
– Говорю же, что вам нужна не я!
– Вы прибыли из другого мира? – молодой человек заглянул мне в глаза.
В горле пересохло. Я кивнула.
– Значит, ошибки быть не может. Пройдемте, карета ждет вас.
– А если я откажусь? – интерес королевской особы к незнакомке был подозрителен. Да и откуда ей было знать, что я прибыла из другого мира, если даже самой мне в это не до конца верилось? И кто вообще эта Королева? Ответы мне могла дать только она сама.
– Думаю, не откажетесь, – беря меня за руку, молодой человек пошел сквозь толпу.
Хватка у посла была железная. Даже захоти я вырваться, ничего бы не вышло. Кричать и молить о помощи казалось бесполезно. Скорее уж городские жители услужливо подадут молодому человеку оружие, дабы избавиться от странной особы, появившейся на их улицах.
Причина слишком массового скопления людей обнаружилась, когда мы протиснулись в самый центр всеобщего внимания.
Полностью перегородив проезд, на мостовой стояла карета, украшенная витыми узорами. Покрытие отливало бронзой, а большие колеса, казалось, вытесаны лучшими мастерами. В полукруглых дверях находились большие окна, сквозь которые проглядывали ажурные тюлевые занавески. Четверо великолепных белых жеребцов, запряженных в карету, в нетерпении били копытами по земле.
Посол дождался пока лакей, завидев его приближение, распахнет дверь и подтолкнул меня вперед.
Изысканная с виду карета изнутри оказалась воплощением всех людских кошмаров. Стены затянуты черной тканью, поверх которой виднелся светлый каркас, напоминая ребра. Обитые красным бархатом сиденья покрывала россыпь черепов. Пол усыпан мелкими костями. По какой-то причине окна, казавшиеся такими большими и чистыми снаружи, оказались маленькими прямоугольниками, через которые нельзя было увидеть практически ничего. Создавалось впечатление, что находишься в животе некоего монстра, принявшего вид бронзовой кареты.
Ни шагу назад ступить мне не дали. Посол силой втолкнул меня внутрь, заходя следом и закрывая дверь. Ручки с внутренней стороны не оказалось.
– Присаживайтесь, – молодой человек указал на одно из сидений, примостившись среди черепов. – Ну же, скоро начнет изрядно трясти. Эта чертова повозка совершенно не предназначена для длительных путешествий.
Даже забота о моем благополучии не заставила взглянуть на посла другими глазами.
– Вы не думайте, эта не забота о вас, – усмехнулся молодой человек, окончательно ставя меня в тупик.
Неужели в этом мире есть те, кто могут читать мысли других людей?
– Нет, я не умею читать мысли.
– Ч-что? – даже если в голове и были какие-то мысли кроме тех, которые боялись, что их прочтут, они забились в самые отдаленные уголки, стараясь не высовываться.
– О люди,.. Загадочные существа. Но мысли простые, как у младенцев. Их можно читать как с пергамента, – посол произнес это с такой насмешкой, словно не причислял себя к рядам человеческих особей.
– Куда мы едем?
– Я вам уже говорил – к Повелительнице Флориане. И да, не пытайтесь кричать, – заметив, как я открыла рот, набирая в грудь побольше воздуха, проговорил молодой человек. – За пределы кареты не проникнет ни единого звука. Лишь утомите нас обоих, а дорога предстоит долгая. Поберегите силы.
Вскоре дорога действительно стала ухабистой и неровной. Карета то и дело подскакивала на очередном ухабе или утопала в глубокой колее. Пару раз мне посчастливилось прикусить язык и единожды удариться головой о довольно низкий потолок. Во избежание серьезных травм пришлось все же усесться на предложенное место, предварительно сбросив на пол хрустнувшие черепки.
Прямоугольные окошки были доступны лишь молодому человеку, занявшему более удобное место, поэтому оставалось лишь следить за происходящим в карете и сидящим напротив молчаливым собеседником.
Когда мы, наконец, остановились, а посол предложил размять мышцы, я почти сбила его с ног, едва дверь отворилась. Тело затекло настолько, что сидеть больше не хотелось ни минуты. Сейчас я бы скорее согласилась идти следом за злосчастной каретой, чем вернуться на жесткую скамью внутри нее.
Снаружи была ночь, а мы стояли на опушке леса. Кони паслись неподалеку под бдительным присмотром лакея и возницы. На костре дожаривалась аппетитная на вид рыбка, а сваленные рядом еловые лапы предназначались мне вместо лежака.
