Была предпринята попытка, но Егор вовремя прочухал и подошел к местным «кунакам». Ничего не говоря посмотрел на них. Хоть компашка парней и девчонок были под мухой, но замученный вид жениха и его явное раздражение видимо остановило их. По крайней мере, обошлось, без этой глупости. Наконец отпустили молодых в опочивальню.
Постелили им в соседнем доме. Пришли, стали готовится ко сну, тут Егора и ждал первый сюрприз от жены. Люда сняла платье села на кровать и заявила.
- Мы с тобой ничего сегодня делать не будем. Я могу испортить причёску. Как я буду выглядеть завтра. Что скажут гости, - Егор не поверил своим ушам.
- Что ты сказала? Причёску? Обалдеть! – других слов у него не было, такого он не ожидал.
- Вот, что жена. Мне параллельно, что скажут все твои гости и колхозники. Главное, что я скажу, а некто другой. Мне твоя причёска до лампочки. Я её сегодня не рассматривал. Не скажи ты сейчас о ней, я бы на неё внимания не обратил.
- Я сказала, нет! Причёску не дам портить. К тому же мне ещё больно будет.
- Выбирай причёска или боль, – поставил условие муж.
- Причёска! - ответила уверено жена, не подозревая, что муж заманил её в ловушку.
- Значит, я тебя правильно понял. Причёска для тебя важна. А боль ты и потерпишь.
- Ну, причёска. Да дорогой. Больно конечно тоже, но боль пройдет вскоре, а причёска не поправиться до завтра, - затем уже раздражённо – Какой смысл в этом разговоре. Я тебе говорю, что сегодня нет, - самоуверенная деревенская дурочка, ты ещё не поняла за кого вышла замуж. Егор улыбнулся и говорит жене.
- Хорошо. Раздевайся, ложись в постель. Я сейчас сам разденусь и будем отдыхать. Накануне ночь не спали. Вон тазик с водой для тебя. – Жена разделась, провела вечерний туалет. Заканчивала подмываться, когда Егор уже нагой, подошёл к ней.
- Давай провожу хотя бы до постели, - откинул одеяло и помог жене забраться на постель – Ты давай к стенке, а я лягу с краю – постель была большая более даже чем двухместная, Люда встала на колени и поползла к стене. Это ему и надо было. Он, схватил жену за талию и, в момент вошёл в жену сзади. Впереди стенка, сзади муж. Куда ей деться. В свое время, он освоил эту позу с Людкиной родственницей, благодаря которой они и познакомились в аппаратной «Центрального». К слову она была на их свадьбе. Люда пыталась, протестовать, но с каждым мгновением всё не убедительнее, а вскоре не только замолчала, а застонала от удовольствия, и чем быстрее Егор двигался, тем громче, были её стоны, и всё закончилось её оргазмом. Она обмякла и запросила пощады.
- Всё, мне же больно.
- Терпи - Егор входил в раж. Кончал не в жену, а на её попку. Людка упала на постель. Муж её повернул и уложил вдоль кровати. Предыдущая бессонная ночь, тяжёлый день и последнее событие вырубило молодую жену. Егор тоже мгновенно заснул.
Поутру, они проснулись. От причёски невесты не осталось и следа. Ещё и простынь измазали кровью. Следы били не большие и у жены не всё, похоже, зажило. Егор с издёвкой, спросил Людмилу.
- Где твоя причёска? Я к ней не прикоснулся. Ты сама во сне всё перемешала, – Люда с обидой ответила.
- А ты что со мной вчера сделал. Забыл? Я не помню, как заснула, после такого – потом, подумав, добавила – А фиг с ней с причёской. С начало было больно, а потом так классно, – посмотрела вокруг и спросила – Сколько времени?
- Половина седьмого. Народ вчера нажрался и раньше двенадцати не соберётся.
- Егор! Давай сейчас сделаем так, как вчера, - она встала на колени повернувшись к муже задом.
- Я с радостью! – Воскликнул муж и вошёл в жену. Они повторили вчерашнее мероприятие к огромному взаимному удовольствию. Эта поза для его жены станет доминирующей в их интимной семейной жизни.
К обеду, часть гостей вернулись с работ и собрались к столу. Тут бабы притащили измазанную молодожёнами простынь. Чуть ли не флаг из неё сделали. Егор наклонился к уху жены.
- Ты ещё упиралась. Вот теперь смотри. Чем бы они тут размахивали не возьми я тебя хитростью.
- Идиоты колхозные – только и сказала Людка.
Третий день прошёл уже спокойно. Егор с Костиком разобрали свадебный шатёр. Родители Егора уехали в Минск. Вечером Люда протопила баню. Как оказалась она большая любительница парилки. Молодожёны пошли в баню вместе. Такого секса в жизни Егора не будет больше никогда. Молодая жена! Кровь с молоком! Отличная фигура. Белая кожа. Что только они не вытворяли к взаимному удовольствию. Из бани вышли через три часа, как пьяные, плохо соображая. Муж умудрился трижды получить оргазм, а жена вообще, похоже, перманентно испытывал его. Когда, уставали, помогали друг другу возбудиться. Люда ротиком Егор языком и губами. Эту баню помнили оба, всю свою совместную жизнь и вспоминали с истинным наслаждением. Понятное дело два молодых, здоровых, полных страсти организма, тем более супруги. Что их может остановить.
Наступил последний день в деревне. Егору вскоре надо возвращаться на судно. Собрались сходить в лес по ягоды. У Егора был армейский маскхалат. Комаров в лесу тьма. Свирепые словно волки. Он натянул халат, при нем халате была и маска. Вышла жена. В лёгком платьице. Чуть ниже колен и без рукавов.
- Ты сдурела Люда! Так в лес идёшь! Сожрут комары, – муж стоял как леший в своём пятнистом одеянии весь уже мокрый от пота и жары.
- Пошли. Комары меня не трогают.
- Люда очнись. Я два дня как стал мужем и не хочу сегодня встать вдовцом.
- Да пошли уже, на поезд опоздаем.
Вошли в лес. Вокруг Егора собрались комары со всей округи, а он круглыми глазами смотрел на жену. Её не укусил не один комар. Мистика и только. Пройдет время и при одной из семейных сор Егор скажет жене: «Ты же змея! У тебя кровь ядовитая. Её даже комары пить бояться».
Перед отъездом в Минске, собрались на квартире в Серебрянке. Люда неожиданно заявила.
- Мне надо жить с тобой в Балтийске. Мы семья. Муж и жена должны быть в месте, - она говорила это так убеждённо, что муж даже и не думал возражать, тем более он этому был искренне рад.
- Вот как сделаем. Я подыщу комнату нам съёмную. Думаю мне, как женатому разрешат жить на берегу.
- Когда? – конкретно поставила вопрос жена.
- В августе, или вначале сентября.
- Договорились. Как всё подготовишь. Дай телеграмму и я уволюсь с завода.
Здравствуй Балтика.
Егор убыл в Балтийск. В поезде появилась возможность обдумать последние события. Он женился. Жена красавица, любит, его, а он? С ней шикарно и обалденно заниматься сексом, она ласковая, понятливая, на всё готова и им всё нравится – одним словом отлично! Только со своей любимой Людочкой его наполняли совсем другие чувства. Тогда это была нежность, умиление, спокойствие, наслаждение. Теперь страсть, кайф, ненасытное желание ещё и ещё, эйфория, словно на ринге. Так Егор понял разницу между любовью и сексом.
На судне всё было без происшествий. Стоя в каюте, Егор переодевался у рундука. Сергей Калягин вдруг спросил его.
- Егор, что у тебя со спиной?
- Что там?
- Две лапы, будто тебя пантера приложила когтями. Это что такое?
- Это Серёга такое! На память от жены, когда она лишилась девственности.
- Да иди ты? Сурово.
Служба пошла своим чередом. Судно регулярно выходило в море. То на гидрологию, то на промеры, то давать погоду. Вышли поднимать упавший военный самолёт и погибшего лётчика. Голод показал своё мастерство командира судна. Нашли и подняли обломки. Зашли в Таллин. В этом году проходила Московская Олимпиада. В Таллине проводили парусную регату. Как только «Стрелец» пришвартовался к стенке. Голод собрал личный состав в столовой команды. Готовились увольнения в город. Надо сказать, что обстановка в столице Эстонии была напряжённая. Многие эстонцы являлись националистами и испытывали неприязнь к русским. В столовую в сопровождении Маслова вошёл Голод. Все встали.
- Садитесь товарищи, - Голод встал в центре столовой и начал инструктаж команды.
- Поздравляю вас с приходом в иностранный порт Таллин. Я не оговорился. Обстановка здесь напряжённая. Поэтому увольнение на берег до нулей, - окинул взглядом команду, добавил – У кого есть родственники. Дядя, брат сестра, - и обратившись к электрику Ивану Микште, уточнил – медицинская сестра Ваня тоже годится, увольнение до утра, - все засмеялись - Всё товарищи. Свободны.
На борту осталась только вахта. Каминскому заступать к трапу, по нулям. Можно и в городе погулять. Таллин оказался похожим на Ригу - это тоже был почти заграничный европейский порт. Ещё одно преимущества морской службы, можно свет посмотреть.
Подходя к трапу судна, Егор заметил лежащего у трапа моториста с их «коробки». Он был мертвецкий пьян. На трапе стоял командир судна капитан 3 ранга Голод и смотрел на пьяного. Егор остановился у трапа, не зная, что ему делать в этой ситуации.
- Скажи мне Каминский. Куда головой лежит моряк к судну или от судна? – спросил офицер.
- К судну товарищ командир! – ответил Егор.
- Значит, шёл на судно. Перебрал. Это бывает, но шёл на судно! – помолчал и добавил – Помоги товарищу добраться до каюты. Ты сейчас заступаешь к трапу?
- Так точно я – ответил Егор, поднимая товарища и помогая ему зайти на судно.
Может сложиться мнение, что моряки только и бухали. У кого такое мнение, милости просим на борт корабля и выходим в море, а потом поговорим. Как в знаменитой песне «Видишь там, на горе, возвышается крест. Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем, А когда надоест, возвращайся назад. Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мной!" Что бы получить право пить на берегу, это право нужно заслужить в море. Море любит сильных, а сильные любят выпить.
Гибель Машерова.
Свободнее стало только в конце сентября. Егор опять пошёл к Голоду проситься в отпуск, что бы забрать жену. Командир ему разрешил и дал неделю отпуска.
В первых числах октября 1980 года Егор уже в Минске. Люда была готова к отъезду и уволилась с «Интеграла», но нарисовалась заминка. Тёща попросила, помочь убрать картофель и ей хотелось попрощаться с дочерью. Весь день четвёртого октября убирали картошку в поле с помощью коня. Костик за плугом, Людка под уздцы, водит коня по бороздам, выпахивают картофель. Остальные его собирают. Здесь Егор неожиданно стал свидетелем такой сцены, которая сильно, заставила его сомневаться, знает ли он действительно свою жену. Случилось следующее.
Люда держала коня его под уздцы. Конь взбрыкнул. Молодая жена смачно выругалась и так врезала кулаком коню в морду, что то присел на задние копыта: «Ни хрена себе принцесса! Вот это удар. Коня на задницу посадила. Плохо я ещё знаю эту белокурую бестию» – подумал Егор.
К работающим в поле, спешила мать Егора. Её вечно больную оставили в хате, готовить обед. Она выглядела встревоженной. Подошла к мужу и сыну Егору. Те пересыпали картошку в мешки.
- Толик! Егор! По радио передали. Сегодня в автомобильной катастрофе погиб Машеров. Завтра с утра прощание в Доме Правительства, - сказала мать с заплаканными глазами.
- Батька собирайся, сейчас выезжаем в Минск. Люда! Ко мне! Едем в Минск. Быстро собралась – скомандовал Егор.
- Егорушка, а картошка? – воскликнула жена.
- Осталось на мешок. Справятся без нас.
- Егор, давай закончим, отнесём её и потом… - не унималась Люда.
- Выполнять! – взревел Егор, как в Лиепайской школе. Даже Костик, бывший военный моряк, вытянулся и посоветовал племяннице.
- Не хрена себе. Это точно - командир. Ты племяшка делай, что муж велит и быстро, - Людка бросила коня и поспешила к дому переодеваться. За ней пошла её свекровь. Пока Егор, Толик и Костик всё заканчивали, свекровь объяснила невестке, что связывает их семью и Машерова. Когда мужчины пришли Люда и Галя, мать Егора, были уже готовы. Мужики вмиг переоделись и все четверо пошли на станцию, на электричку. Люда под ругу с мужем шли впереди.
- Ты меня напугал. Рявкнул, как на матроса, – Люда примирительно начала разговор, и продолжила – У тебя такое, лицо было, аж страшно стало. Казалось, убьёшь, если не сделаю.
- Вот и не доводи до этого. Сказал - делай, и не спорь. Не нравится, надо было выходить за гражданского. Я повторяю только один раз, – остановившись, он взял за подбородок жену – Повторится, что-либо, подобное в Балтийске, зразу окажешься в Минске, или того хуже в своей Каменке. Мне там воспитанием твоим заниматься некогда будет, - Люда своим врождённым чутьём почуяла, что с мужем спорить не надо, плохо кончиться может. Почуять, то она почуяла, а вот к сведению не приняла, а зря.
Приехали в Минск. Город напоминал осаждённую крепость. Куда не глянь, везде милиция. Утром Егор и Толик отправились к Дому Правительства, что бы проститься с Петром Мироновичем Машеровым. Вход на площадь Ленина с перекрёстков Свердлова и проспекта Ленина перекрывала шеренга милиционеров, за ней в двух десятках шагов стояла шеренга солдат срочников. Перед «ментами» шумела толпа народу. На площадь никого не пропускали: «Вот тебе раз! Что делать» - подумал Егор. В этот момент на милицейскую шеренгу вышел пожилой, седой дядька в плаще и словно не замечая их, шёл вперёд. Милиционер схвати его за плащ и толкнул назад. Плащ расстегнулся, на груди дядьки блестел иконостас из орденов и медалей. Толпа замерла. Слегка качнулась назад и в мгновение с рёвом бросилась на милицейскую шеренгу. Менты словно зайцы врассыпную. Толпа выскочила на площадь и рванула к Дому Правительства. На пути толпы стояла шеренга солдатиков-срочников. Не добежав пяти шагов до солдат люди резко остановились, будто натолкнулись на невидимую стену. Так молча и стояли солдаты и люди. В то время в Белоруссии солдат был святым для своего народа. Егор взял отца за локоть и вывел из толпы.
- Пошли за мной. Кода-то я тут лазил. На военный парад пробирался, - через мединститут, через заборы и стенки Егор, Толик и ещё два мужика прибившихся к ним, вскоре всё-таки оказались на площади, но это им не особо помогло. От очереди людей желающих простится с Машеровым, их отделяла цепь курсантов Минской школы милиции. Курсанты стояли, плотно сцепив руки борцовским замком на груди. Егор с отцом шли вдоль шеренги курсантов и вдруг удача. В одном из курсантов Егор узнал своего знакомого, они накануне познакомились на свадьбе Олега Саватеева с Галкой троюродной сестрой Егора. Курсант тоже узнал Егора и Толика. Он всё понял. Расцепив цепь пропустил их к очереди. Так они в 10 часов оказались в очереди. Мимо гроба прошли только в 3 час ночи. Подходя к телу, Петра Мироновича Егор вспомнил, когда он в последний раз воочию видел его.
Перед самым выпуском из училища киномехаников, Егора привлекли по старой памяти к спортивному параду посвящённому Дню освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков 3 июля. Парад проходил на стадионе «Динамо». Репетиции там же. Во время одно из них пошёл дождь. Егор и остальные знаменосцы завернулись во флаги и пережидали непогоду. Рядом мокли колоны детей из младших классов. Они ежились от дождя, но деваться было некуда. На стадионе собраны тысячи детей. Егор увидел, как в трёх шагах от него через строй детей осторожно пробирается Пётр Миронович Машеров в сопровождении своего шофёра. Шофёр Машерова, был его боевой товарищ, они вместе воевали в партизанах. Судьба! Они вместе воевали, вместе и погибли.
Постелили им в соседнем доме. Пришли, стали готовится ко сну, тут Егора и ждал первый сюрприз от жены. Люда сняла платье села на кровать и заявила.
- Мы с тобой ничего сегодня делать не будем. Я могу испортить причёску. Как я буду выглядеть завтра. Что скажут гости, - Егор не поверил своим ушам.
- Что ты сказала? Причёску? Обалдеть! – других слов у него не было, такого он не ожидал.
- Вот, что жена. Мне параллельно, что скажут все твои гости и колхозники. Главное, что я скажу, а некто другой. Мне твоя причёска до лампочки. Я её сегодня не рассматривал. Не скажи ты сейчас о ней, я бы на неё внимания не обратил.
- Я сказала, нет! Причёску не дам портить. К тому же мне ещё больно будет.
- Выбирай причёска или боль, – поставил условие муж.
- Причёска! - ответила уверено жена, не подозревая, что муж заманил её в ловушку.
- Значит, я тебя правильно понял. Причёска для тебя важна. А боль ты и потерпишь.
- Ну, причёска. Да дорогой. Больно конечно тоже, но боль пройдет вскоре, а причёска не поправиться до завтра, - затем уже раздражённо – Какой смысл в этом разговоре. Я тебе говорю, что сегодня нет, - самоуверенная деревенская дурочка, ты ещё не поняла за кого вышла замуж. Егор улыбнулся и говорит жене.
- Хорошо. Раздевайся, ложись в постель. Я сейчас сам разденусь и будем отдыхать. Накануне ночь не спали. Вон тазик с водой для тебя. – Жена разделась, провела вечерний туалет. Заканчивала подмываться, когда Егор уже нагой, подошёл к ней.
- Давай провожу хотя бы до постели, - откинул одеяло и помог жене забраться на постель – Ты давай к стенке, а я лягу с краю – постель была большая более даже чем двухместная, Люда встала на колени и поползла к стене. Это ему и надо было. Он, схватил жену за талию и, в момент вошёл в жену сзади. Впереди стенка, сзади муж. Куда ей деться. В свое время, он освоил эту позу с Людкиной родственницей, благодаря которой они и познакомились в аппаратной «Центрального». К слову она была на их свадьбе. Люда пыталась, протестовать, но с каждым мгновением всё не убедительнее, а вскоре не только замолчала, а застонала от удовольствия, и чем быстрее Егор двигался, тем громче, были её стоны, и всё закончилось её оргазмом. Она обмякла и запросила пощады.
- Всё, мне же больно.
- Терпи - Егор входил в раж. Кончал не в жену, а на её попку. Людка упала на постель. Муж её повернул и уложил вдоль кровати. Предыдущая бессонная ночь, тяжёлый день и последнее событие вырубило молодую жену. Егор тоже мгновенно заснул.
Поутру, они проснулись. От причёски невесты не осталось и следа. Ещё и простынь измазали кровью. Следы били не большие и у жены не всё, похоже, зажило. Егор с издёвкой, спросил Людмилу.
- Где твоя причёска? Я к ней не прикоснулся. Ты сама во сне всё перемешала, – Люда с обидой ответила.
- А ты что со мной вчера сделал. Забыл? Я не помню, как заснула, после такого – потом, подумав, добавила – А фиг с ней с причёской. С начало было больно, а потом так классно, – посмотрела вокруг и спросила – Сколько времени?
- Половина седьмого. Народ вчера нажрался и раньше двенадцати не соберётся.
- Егор! Давай сейчас сделаем так, как вчера, - она встала на колени повернувшись к муже задом.
- Я с радостью! – Воскликнул муж и вошёл в жену. Они повторили вчерашнее мероприятие к огромному взаимному удовольствию. Эта поза для его жены станет доминирующей в их интимной семейной жизни.
К обеду, часть гостей вернулись с работ и собрались к столу. Тут бабы притащили измазанную молодожёнами простынь. Чуть ли не флаг из неё сделали. Егор наклонился к уху жены.
- Ты ещё упиралась. Вот теперь смотри. Чем бы они тут размахивали не возьми я тебя хитростью.
- Идиоты колхозные – только и сказала Людка.
Третий день прошёл уже спокойно. Егор с Костиком разобрали свадебный шатёр. Родители Егора уехали в Минск. Вечером Люда протопила баню. Как оказалась она большая любительница парилки. Молодожёны пошли в баню вместе. Такого секса в жизни Егора не будет больше никогда. Молодая жена! Кровь с молоком! Отличная фигура. Белая кожа. Что только они не вытворяли к взаимному удовольствию. Из бани вышли через три часа, как пьяные, плохо соображая. Муж умудрился трижды получить оргазм, а жена вообще, похоже, перманентно испытывал его. Когда, уставали, помогали друг другу возбудиться. Люда ротиком Егор языком и губами. Эту баню помнили оба, всю свою совместную жизнь и вспоминали с истинным наслаждением. Понятное дело два молодых, здоровых, полных страсти организма, тем более супруги. Что их может остановить.
Наступил последний день в деревне. Егору вскоре надо возвращаться на судно. Собрались сходить в лес по ягоды. У Егора был армейский маскхалат. Комаров в лесу тьма. Свирепые словно волки. Он натянул халат, при нем халате была и маска. Вышла жена. В лёгком платьице. Чуть ниже колен и без рукавов.
- Ты сдурела Люда! Так в лес идёшь! Сожрут комары, – муж стоял как леший в своём пятнистом одеянии весь уже мокрый от пота и жары.
- Пошли. Комары меня не трогают.
- Люда очнись. Я два дня как стал мужем и не хочу сегодня встать вдовцом.
- Да пошли уже, на поезд опоздаем.
Вошли в лес. Вокруг Егора собрались комары со всей округи, а он круглыми глазами смотрел на жену. Её не укусил не один комар. Мистика и только. Пройдет время и при одной из семейных сор Егор скажет жене: «Ты же змея! У тебя кровь ядовитая. Её даже комары пить бояться».
Перед отъездом в Минске, собрались на квартире в Серебрянке. Люда неожиданно заявила.
- Мне надо жить с тобой в Балтийске. Мы семья. Муж и жена должны быть в месте, - она говорила это так убеждённо, что муж даже и не думал возражать, тем более он этому был искренне рад.
- Вот как сделаем. Я подыщу комнату нам съёмную. Думаю мне, как женатому разрешат жить на берегу.
- Когда? – конкретно поставила вопрос жена.
- В августе, или вначале сентября.
- Договорились. Как всё подготовишь. Дай телеграмму и я уволюсь с завода.
Здравствуй Балтика.
Егор убыл в Балтийск. В поезде появилась возможность обдумать последние события. Он женился. Жена красавица, любит, его, а он? С ней шикарно и обалденно заниматься сексом, она ласковая, понятливая, на всё готова и им всё нравится – одним словом отлично! Только со своей любимой Людочкой его наполняли совсем другие чувства. Тогда это была нежность, умиление, спокойствие, наслаждение. Теперь страсть, кайф, ненасытное желание ещё и ещё, эйфория, словно на ринге. Так Егор понял разницу между любовью и сексом.
На судне всё было без происшествий. Стоя в каюте, Егор переодевался у рундука. Сергей Калягин вдруг спросил его.
- Егор, что у тебя со спиной?
- Что там?
- Две лапы, будто тебя пантера приложила когтями. Это что такое?
- Это Серёга такое! На память от жены, когда она лишилась девственности.
- Да иди ты? Сурово.
Служба пошла своим чередом. Судно регулярно выходило в море. То на гидрологию, то на промеры, то давать погоду. Вышли поднимать упавший военный самолёт и погибшего лётчика. Голод показал своё мастерство командира судна. Нашли и подняли обломки. Зашли в Таллин. В этом году проходила Московская Олимпиада. В Таллине проводили парусную регату. Как только «Стрелец» пришвартовался к стенке. Голод собрал личный состав в столовой команды. Готовились увольнения в город. Надо сказать, что обстановка в столице Эстонии была напряжённая. Многие эстонцы являлись националистами и испытывали неприязнь к русским. В столовую в сопровождении Маслова вошёл Голод. Все встали.
- Садитесь товарищи, - Голод встал в центре столовой и начал инструктаж команды.
- Поздравляю вас с приходом в иностранный порт Таллин. Я не оговорился. Обстановка здесь напряжённая. Поэтому увольнение на берег до нулей, - окинул взглядом команду, добавил – У кого есть родственники. Дядя, брат сестра, - и обратившись к электрику Ивану Микште, уточнил – медицинская сестра Ваня тоже годится, увольнение до утра, - все засмеялись - Всё товарищи. Свободны.
На борту осталась только вахта. Каминскому заступать к трапу, по нулям. Можно и в городе погулять. Таллин оказался похожим на Ригу - это тоже был почти заграничный европейский порт. Ещё одно преимущества морской службы, можно свет посмотреть.
Подходя к трапу судна, Егор заметил лежащего у трапа моториста с их «коробки». Он был мертвецкий пьян. На трапе стоял командир судна капитан 3 ранга Голод и смотрел на пьяного. Егор остановился у трапа, не зная, что ему делать в этой ситуации.
- Скажи мне Каминский. Куда головой лежит моряк к судну или от судна? – спросил офицер.
- К судну товарищ командир! – ответил Егор.
- Значит, шёл на судно. Перебрал. Это бывает, но шёл на судно! – помолчал и добавил – Помоги товарищу добраться до каюты. Ты сейчас заступаешь к трапу?
- Так точно я – ответил Егор, поднимая товарища и помогая ему зайти на судно.
Может сложиться мнение, что моряки только и бухали. У кого такое мнение, милости просим на борт корабля и выходим в море, а потом поговорим. Как в знаменитой песне «Видишь там, на горе, возвышается крест. Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем, А когда надоест, возвращайся назад. Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мной!" Что бы получить право пить на берегу, это право нужно заслужить в море. Море любит сильных, а сильные любят выпить.
Гибель Машерова.
Свободнее стало только в конце сентября. Егор опять пошёл к Голоду проситься в отпуск, что бы забрать жену. Командир ему разрешил и дал неделю отпуска.
В первых числах октября 1980 года Егор уже в Минске. Люда была готова к отъезду и уволилась с «Интеграла», но нарисовалась заминка. Тёща попросила, помочь убрать картофель и ей хотелось попрощаться с дочерью. Весь день четвёртого октября убирали картошку в поле с помощью коня. Костик за плугом, Людка под уздцы, водит коня по бороздам, выпахивают картофель. Остальные его собирают. Здесь Егор неожиданно стал свидетелем такой сцены, которая сильно, заставила его сомневаться, знает ли он действительно свою жену. Случилось следующее.
Люда держала коня его под уздцы. Конь взбрыкнул. Молодая жена смачно выругалась и так врезала кулаком коню в морду, что то присел на задние копыта: «Ни хрена себе принцесса! Вот это удар. Коня на задницу посадила. Плохо я ещё знаю эту белокурую бестию» – подумал Егор.
К работающим в поле, спешила мать Егора. Её вечно больную оставили в хате, готовить обед. Она выглядела встревоженной. Подошла к мужу и сыну Егору. Те пересыпали картошку в мешки.
- Толик! Егор! По радио передали. Сегодня в автомобильной катастрофе погиб Машеров. Завтра с утра прощание в Доме Правительства, - сказала мать с заплаканными глазами.
- Батька собирайся, сейчас выезжаем в Минск. Люда! Ко мне! Едем в Минск. Быстро собралась – скомандовал Егор.
- Егорушка, а картошка? – воскликнула жена.
- Осталось на мешок. Справятся без нас.
- Егор, давай закончим, отнесём её и потом… - не унималась Люда.
- Выполнять! – взревел Егор, как в Лиепайской школе. Даже Костик, бывший военный моряк, вытянулся и посоветовал племяннице.
- Не хрена себе. Это точно - командир. Ты племяшка делай, что муж велит и быстро, - Людка бросила коня и поспешила к дому переодеваться. За ней пошла её свекровь. Пока Егор, Толик и Костик всё заканчивали, свекровь объяснила невестке, что связывает их семью и Машерова. Когда мужчины пришли Люда и Галя, мать Егора, были уже готовы. Мужики вмиг переоделись и все четверо пошли на станцию, на электричку. Люда под ругу с мужем шли впереди.
- Ты меня напугал. Рявкнул, как на матроса, – Люда примирительно начала разговор, и продолжила – У тебя такое, лицо было, аж страшно стало. Казалось, убьёшь, если не сделаю.
- Вот и не доводи до этого. Сказал - делай, и не спорь. Не нравится, надо было выходить за гражданского. Я повторяю только один раз, – остановившись, он взял за подбородок жену – Повторится, что-либо, подобное в Балтийске, зразу окажешься в Минске, или того хуже в своей Каменке. Мне там воспитанием твоим заниматься некогда будет, - Люда своим врождённым чутьём почуяла, что с мужем спорить не надо, плохо кончиться может. Почуять, то она почуяла, а вот к сведению не приняла, а зря.
Приехали в Минск. Город напоминал осаждённую крепость. Куда не глянь, везде милиция. Утром Егор и Толик отправились к Дому Правительства, что бы проститься с Петром Мироновичем Машеровым. Вход на площадь Ленина с перекрёстков Свердлова и проспекта Ленина перекрывала шеренга милиционеров, за ней в двух десятках шагов стояла шеренга солдат срочников. Перед «ментами» шумела толпа народу. На площадь никого не пропускали: «Вот тебе раз! Что делать» - подумал Егор. В этот момент на милицейскую шеренгу вышел пожилой, седой дядька в плаще и словно не замечая их, шёл вперёд. Милиционер схвати его за плащ и толкнул назад. Плащ расстегнулся, на груди дядьки блестел иконостас из орденов и медалей. Толпа замерла. Слегка качнулась назад и в мгновение с рёвом бросилась на милицейскую шеренгу. Менты словно зайцы врассыпную. Толпа выскочила на площадь и рванула к Дому Правительства. На пути толпы стояла шеренга солдатиков-срочников. Не добежав пяти шагов до солдат люди резко остановились, будто натолкнулись на невидимую стену. Так молча и стояли солдаты и люди. В то время в Белоруссии солдат был святым для своего народа. Егор взял отца за локоть и вывел из толпы.
- Пошли за мной. Кода-то я тут лазил. На военный парад пробирался, - через мединститут, через заборы и стенки Егор, Толик и ещё два мужика прибившихся к ним, вскоре всё-таки оказались на площади, но это им не особо помогло. От очереди людей желающих простится с Машеровым, их отделяла цепь курсантов Минской школы милиции. Курсанты стояли, плотно сцепив руки борцовским замком на груди. Егор с отцом шли вдоль шеренги курсантов и вдруг удача. В одном из курсантов Егор узнал своего знакомого, они накануне познакомились на свадьбе Олега Саватеева с Галкой троюродной сестрой Егора. Курсант тоже узнал Егора и Толика. Он всё понял. Расцепив цепь пропустил их к очереди. Так они в 10 часов оказались в очереди. Мимо гроба прошли только в 3 час ночи. Подходя к телу, Петра Мироновича Егор вспомнил, когда он в последний раз воочию видел его.
Перед самым выпуском из училища киномехаников, Егора привлекли по старой памяти к спортивному параду посвящённому Дню освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков 3 июля. Парад проходил на стадионе «Динамо». Репетиции там же. Во время одно из них пошёл дождь. Егор и остальные знаменосцы завернулись во флаги и пережидали непогоду. Рядом мокли колоны детей из младших классов. Они ежились от дождя, но деваться было некуда. На стадионе собраны тысячи детей. Егор увидел, как в трёх шагах от него через строй детей осторожно пробирается Пётр Миронович Машеров в сопровождении своего шофёра. Шофёр Машерова, был его боевой товарищ, они вместе воевали в партизанах. Судьба! Они вместе воевали, вместе и погибли.
