Народу оказалось столь много, что ведро водяры в момент растворились в желудках моряков. Наступила тишина. Морская душа требовала продолжения банкета. Не каждый же день у команды рождается ребёнок, да ещё парень. Егор встал. Обвёл взглядом всех, кто поместился в каюте, затем махнув рукой, позвал остальных. Когда все, кто смог влезли, Каминский торжественно толкнул речь.
- Спасибо друзья за те добрые слова, которые вы мне здесь говорили. Только вот что я думаю. Нужно продолжить наш праздник. Поэтому, я приглашаю всех в кабак! Идём в «Дружбу». Всем на сборы двадцать мину, иначе мы не сядем в ресторане, все места займу. Поэтому всех, кто следует в кабак, жду на главной палубе! К бою товарищи моряки! – все с криками ура, довольные разбежались по каютам.
Егор привёл себя в порядок и поднялся на палубу. На ней его уже ждали около десяти человек, но это были явно не все. Искать остальных по каютам, не было времени, вот-вот откроется ресторан и свободных мест, тем более в таком количестве морякам не найти. На помощь пришёл дежурный по судну, он уже накатил немного в низах со всеми, и был в хорошем настроении. Он взял микрофон. Включил громкую связь и выдал на верхнюю палубу и естественно не только на весь дивизион, но и на всю базу команду: «Всему личному составу, следующему в кабак, собраться на юте!». Всякие команды слышал Балтийск, но такую, возможно впервые. На командирскую палубу вышел старпом «Андромеды», молодой лейтенант. Понятное дело. Что он мог? Только наблюдать разгул своей команды. Моряки есть моряки. Сработал рефлекс отработанный годами существования людей на судне. Команде переданной, по громкой связи, подчинились все и сразу. Через минуту на палубе стояли члены команды готовые, продолжать праздник. Весёлой гурьбой пошли в ресторан «Дружба», расположенный в центре Балтийска.
Ещё во времена работы на «Николае Зубове», Каминский завёл полезные знакомства с официантками ресторана и с одной из солисток оркестра, игравшего в этом кабаке. Всех пришедших с Каминским оказалось двадцать четыре человека. Егор успел снять шесть столиков по четыре человека за стол. Поговорил с официантками, и они решили на стол бутылку водки, четыре горячих, четыре салата «Оливье» и одно мясное ассорти на всех. Это 25 рублей столик, если гости захотят ещё догнаться, то уже за свой счёт. Егор сразу отдал официантке 150 рублей. Праздник продолжался. Весь ресторан полон посетителей. В «Дружбе» два зала, объединённых одной танцевальной площадкой. Помимо гостей Егора, в ресторане оказалось немало людей так или иначе знакомых между собой. В другом зале ресторана, гуляла часть команды «Николая Зубова». Они радостно приветствовали своих товарищей с «Андромеды» и конечно Володю, Сергея, Алексея и Егора со «Стрельца». «Зубовцы», занимали четыре столика. Получается, половину ресторана занимали моряки Гидрографии. За остальными столиками сидели, как правило, моряки или жёны моряков. Балтийск - это закрытая военно-морская база и другого контингента в ней не может быть.
Уже через час стало всем известно, какой праздник сегодня отмечают в «Дружбе» и понеслось. Взаимные подарки в виде бутылок шампанского от столика к столику. Заказ поздравительных песен, для счастливого отца, от его боевых товарищей. Вскоре весь ресторан веселился, плясал, гулял и пил за здоровье новорожденного. Егор поднялся на сцену к оркестру. Попросил микрофон. Ему его передали. Когда в ресторане, наступила тишина, и все посмотрели на счастливого папашу, Егор заговорил.
- Спасибо друзья за поздравления! Я, очень тронут вашим вниманием и мне приятно было слышать ваши поздравления и пожелания. В свою очередь, я прошу принять от меня скромный подарок, - Егор посмотрел на официанток, с которыми заранее договорился и кивком головы подал им сигнал, а сам продолжил – От меня на каждый столик бутылку шампанского! – ресторан утонул в аплодисментах и криках «Виват!». Официантки разносили шампанское по столикам.
Не успел Егор занять место за своим столиком, как на сцену поднялся Саша Мокшин, старослужащий с «Николая Зубова» с которым Егор боксировал ещё, будучи на этом судне молодым матросом. Саша взял микрофон и толкнул ответную речь.
- Друзья! От имени команды ОИС «Николай Зубов», на котором наш молодой папаша, начинал свою службу, а теперь он наш соратник прошедший, как и многие здесь собравшиеся два океана и жаркий Мозамбик, принимает наши поздравления. От команды «Николая Зубова» на каждый столик – шампанского!
Сказать, что этот вечер был чем-то из ряда вон выходящим, нельзя. Такие вечера по поводу дней рождений, юбилеев, награждений или вот как сейчас, рождения ребёнка, вполне частые, можно сказать обыденные явления в ресторанах Балтийска.
Банкет подходил к концу, ресторан закрывался. Егор прихватил ещё одну бутылку шампанского с собой и все гости гурьбой вышли на улицу. Можно считать, что Каминский был уже на авторулевом. На ногах он стоял твёрдо, мозги работали хорошо, но уже все события, происходящие вокруг него, приобретали не реальный, экзотический акцент. Постепенно толпа редела. Люди расходились кто куда, по коробкам, по домам своим и чужим.
Так Егор оказался, с Сергеем Хорошевым, Александром Мокшиным и ещё каким-то парнем, как потом выяснилось морпехом, на квартире Валентина Дубового и его жены Ирины, матроса- буфетчицы с «Николая Зубова», сам Валентин Дубовой, ушёл на ГиСу «Арктика» менять «Гигрометр» в Мозамбик. Выпивали на квартире Дубового. Егор вышел в туалет, а возвращаясь, в коридоре, ему неожиданно попался – Пазыка, тот самый засранец с «Зубова». Земляк Егора и колхозный наглец, строивший из себя в своё время годка. Этот маломерок, погнал на Егора, какую-то пургу. Точно Каминский не понимал, что он говорит, но было ясно, нарывается на грубый ответ. Егор не стал тянуть кота за все подробности, но драться ему в этот день совсем не хотелось. Он ухватил маломерка, отработанным в оперативном отряде УГРО захватом, предплечьем пережав ему горло и сонную артерию. Пазыка захрипел, задёргался и начал оседать, теряя сознание. В коридор вышел кореш Пазыки, Саша Мокшин. Он всё понял и посмотрел молча на Каминского. Егор отпустил маломерка и тот, хрипя, сполз на пол в коридоре. Мокшин обратился к своему борзому корешку.
- Говорил, я тебе не нарывайся. Не трогай этого парня. Не послушал. Смотри, следующая встреча с ним, для тебя может оказаться последней, - Каминский и Мокшин пошли в комнату дальше пьянствовать водку. Пазыка, появился спустя минут десять. Сел в сторонке и дальше вел себя по отношению к Егору, так будто последнего здесь вообще нет. Ну и ладно, Каминского он не интересовал. Больше они никогда не встретятся.
Уже была глубокая ночь, когда компания стала расходиться. Егора прилично развезло, ну столько выпить за день. Ладно бы водку, но водка с шампанским, это уже сильно. Между прочим, коктейль с такими ингредиентами был популярен в те годы. Водка- 40 грамм, шампанское 50 грамм и лимонный ликёр -10 грамм добавить лёд и перемешать. Назывался этот коктейль «Северное Сеяние» и после трёх коктейльных стаканов, такой набор вполне мог обеспечить перед глазами выпившего , Северное Сеяние.
Каминский, прибившийся к компании в кабаке морпех и ещё непонятно, когда и откуда появившееся, девчонка остались втроем. Неожиданно морпех заявил, что он забыл на квартире где они только что пили, свои документы. Пришлось вернуться. Егор позвонил. За дверью спросили: «Кто?». Егор назвался. Дверь открыла Ирина жена Дубового, она хорошо знала Каминского ещё со времени его работы на «Зубове». Ира была в ночной сорочке, и сразу запахнула стыдясь халатик. Под ночнушкой, как успел заметить Егор, ничего не было. Но не это удивило его. В дверях появился в одних трусах Сергей Хорошев. С Сергеем они в Польше и три месяца во время похода делили одну каюту на «Стрельце», потом Егора переселили к Горницкому. Насколько помнил Егор, ещё с «Зубова», Хорошев и Дубовой были друзья не разлей водой и делили все всегда пополам: «Может, и жену они делят на двоих? Ну а что удобно и надёжно. Всегда знаешь с кем твоя жена. С другом, а не с кем попало» - подумал пьяной головой Егор, но только сказал Хорошеву.
- Серёга, этот перец где-то у Ирины забыл документы, - Ира уже несла бумажник, она нашла его после ухода компании в кресле, где сидел этот парень. Видно выпал из кармана. Документы нашлись. Троица удалилась, оставив в покое Хорошева и Иру Дубовую. Благо морпех вскоре где-то потерялся и девчонка куда-то потащила Егора. Егору было всё-равно. Он шёл с ней не особо задумываясь куда и зачем они идут. Ему хотелось одного – спать. Пришли в Военную гавань. У пирса стояла два рейдовых буксира. На один из них они и зашли. Открыли каюту. На койках спали с пяток парней. Девушка сказала Егору.
- Это молодёжь из школы Лиепайской. Подожди на палубе, я их сейчас шугану, - Егор вышел на палубу. Ему сильно захотелось отлить. С вечера пить непрерывно это тяжело. Понятное дело на борту судна он бы никогда себе такого не позволит, а искать гальюн на чужом, незнакомом пароходе то ещё занятие. Поэтому он спокойно сошел на берег. Отошёл к кустам и сделал своё мокрое дело. Застегнув брюки, Егор повернулся, и тут до него дошло, что он не помнит, с какого буксира он сошёл. Оба были как близнецы: «На какой буксир мне идти» - промелькнула в голове первая более-менее трезвая за последние десять часов мысль. Другая мысль, ещё трезвее первой, несмотря на не совсем трезвое состояния своего хозяина, посетила его голову: «Что я вообще здесь делаю?». Егор повернулся и не спеша зашагал в сторону Гидрографии. Не такой уж Балтийск и большой город. Как говорится: «Пьяным на карачках за два часа по периметру можно обойти».
Уже светало, когда Егор подходил к «Андромеде». Сзади, Каминского догнал Володя Шаврин. Пошли рядом и тут Егор заметил, что Вовка в одних носках. Апрель не тот месяц, что бы ходить босиком и Балтийск не Мапуту.
- Вовка! Где твоя обувь?
- Не успел взять.
- Что значит, не успел? Где взять? Откуда? Да расскажи ты толком.
- В кабаке, снял я бабу. Пошли мы к ней на хату. Только шуры-муры. Ну, залез я на неё, а тут слышу, входная дверь в коридоре открывается. Она мне «Муж мой, он морпех с дежурства слинял! Убьёт нас» Я хватаю шмотки, а туфли то в коридоре стояли и нагишом в окно. Хорошо первый этаж. Всё как в классическом анекдоте. Вот иду босиком с самой комендатуры» - Егор заржал. Вовка осуждающе посмотрел на друга, но и сам засмеялся. Так они стояли и смеялись в пять часов утра, посреди причала дивизиона Гидрографических судов удивляя дежурных на судах. Одним словом погуляли на славу! Всё пропьем, но флот не опозорим никогда!
После завтрака Каминского по громкой связи вызвали в каюту командира. Он прибыл и вошёл после разрешения. Командир стоял у открытого иллюминатора. Он без обиняков перешёл к делу.
- Тебе Каминский, после дальнего похода полагается отпуск тридцать суток, плюс пятнадцать за более полугода в море. Значит вот тебе бумага ручка. Пиши рапорт на отпуск, - командир протянул Егору бумагу и ручку. Егор написал рапорт, с просьбой предоставить отпуск и спросил командира.
- Товарищ командир, с какого дня?
- Каминский! С сегодняшнего! Думаю, отпускные и ВПД тебе не нужны? Получишь по возвращению, - забрал у Егора, заявление, открыв сейф, вернул Егору его деньги. Егор распихал пачки по карманам. Командир дождался, когда он закончит и напоследок заявил.
- Каминский! Не жди обеда! Чтобы я тебя не видел на борту уже через тридцать минут. Увижу, посажу в трюм на все сорок пять суток. Ты, что тут вчера вечером устроил! Вся база сегодня хохочет. На «Андромеде» по команде личный состав в кабаки ходит! Это же надо до такого додуматься! На всю базу! По громкой связи! С ума с тобой сойти! Так, что в отпуск! Всё на поезд и, чтобы я тебя через полчаса на борту не видел. К жене, к сыну. В Минск. Если с тобой Маслов не справился, я даже пробовать не буду!
Егор вышел от командира: «Вот тебе и ответы на все вопросы. Полтора месяца я свободен как сопля в полёте». Осталось решить, как поступить с бонами. Продавать их у «Альбатроса» и такую сумму опасно. Можно нарваться на ОБХСС. Боны всегда пользовались большим спросом и внутри дивизиона. Курс был непоколебим, как Мавзолей Ленина, 1:10. Егор пока собирался, попросил боцмана узнать, кому нужны боны, только, что бы сразу расчёт. Очень быстро ребята с самой «Андромеды» разобрали у Егора книжки. После вчерашней пьянки у него оставалось 20 рублей от пачки в 300 рублей. На славу погуляли! Значит 4200 рублей - это стратегический запас. На подарки осталось 20 бон и 20 рублей на дорогу, то, что и надо!
Собрал подарки из Африки, кое-что из вещей своих. Упаковал дипломат-мыльницу, такие были в моде тогда. Попрощался с боцманом и ребятами из команды, они выразили друг другу – сочувствие. Все, включая Егора, после вчерашнего чувствовали себя отвратительно.
В Кёнике, заскочил в «Альбатрос». Отцу взял бутылку настоящего армянского коньяка. Так как этот коньяк шёл на экспорт, а называть коньяком можно только напиток, произведённый в провинции Бордо, в департаменте Шаранта, а точнее в аппелласьоне Коньяк. Это территория на которой выращивают виноград. На бутылках, что взял Егор, на этикетках написано: «Виньяк. «Арарат»». Коньяк за 1 рубль 20 копеек. Матери купил её любимые духи «Красная Москва». Брату Димке – фирменных сигарет. Жене большую косметичку, с всякими причиндалами, в Союзе такую можно найти только у фарцовщиков. Себе он взял отличный немецкий кримпленовый не мнущийся синий пиджак и коричневую югославскую из коричневой кожи с капюшоном куртку. Финские туфли и английские брюки. В магазине в кабинке переоделся. На себе оставил из старого только рубашку, что взял в Польше. Остальное свернул, упаковал в обёрточную бумагу и обвязал бечёвкой, сделал небольшой тюк. Егор вышел из примерочной кабинки в магазине. Затем подошёл к большому зеркалу в зале и не узнал себя. Высокий, стройный, спортивного телосложения молодой, с бронзовым загаром в начале мая мужчина смотрел на него из зеркала. Глаза. Это были не его глаза. В глазах отражения застыл какой-то пепел и непонятная тоска. Откуда знать Егору, что этот взгляд, порой будет роковым для ряда женщин, не способных противостоять ему.
Красавец мужчина. Весь упакованный в фирму сел в купе на Харьковский поезд. Соседи по купе женщина в возрасте, майор морпех и молодая лет двадцати студенточка-хохлушка. Егор с бодуна не хотел, не спать, не говорить, не есть ни пить. Похоже, майор прочухал по загару Егора, что он из-за бугра, а военная выправка выдавала в нем моряка, и всё понял, а вот хохлушечка, так и стреляла глазками, исподтишка рассматривая, импортные с нуля шмотки Егора.
Поезд, ритмично постукивая на рельсах, нес его в родной Минск. Егор не ложился. Его соседи угомонились, а он сидел у окна, смотрел в темноту и думал.
Прошло почти четыре года, как он в последний раз видел Людочку. Та встреча на проспекте, из-за его Егора глупости, похоронившего все свои мечты и надежды на будущее счастье. Он давно забыл и ту обиду которая терзала его сердце в Лиепае в школьной Ленинской комнате. Весь поход он не думал о Людочке. Странно, но он не думала и о жене.
- Спасибо друзья за те добрые слова, которые вы мне здесь говорили. Только вот что я думаю. Нужно продолжить наш праздник. Поэтому, я приглашаю всех в кабак! Идём в «Дружбу». Всем на сборы двадцать мину, иначе мы не сядем в ресторане, все места займу. Поэтому всех, кто следует в кабак, жду на главной палубе! К бою товарищи моряки! – все с криками ура, довольные разбежались по каютам.
Егор привёл себя в порядок и поднялся на палубу. На ней его уже ждали около десяти человек, но это были явно не все. Искать остальных по каютам, не было времени, вот-вот откроется ресторан и свободных мест, тем более в таком количестве морякам не найти. На помощь пришёл дежурный по судну, он уже накатил немного в низах со всеми, и был в хорошем настроении. Он взял микрофон. Включил громкую связь и выдал на верхнюю палубу и естественно не только на весь дивизион, но и на всю базу команду: «Всему личному составу, следующему в кабак, собраться на юте!». Всякие команды слышал Балтийск, но такую, возможно впервые. На командирскую палубу вышел старпом «Андромеды», молодой лейтенант. Понятное дело. Что он мог? Только наблюдать разгул своей команды. Моряки есть моряки. Сработал рефлекс отработанный годами существования людей на судне. Команде переданной, по громкой связи, подчинились все и сразу. Через минуту на палубе стояли члены команды готовые, продолжать праздник. Весёлой гурьбой пошли в ресторан «Дружба», расположенный в центре Балтийска.
Ещё во времена работы на «Николае Зубове», Каминский завёл полезные знакомства с официантками ресторана и с одной из солисток оркестра, игравшего в этом кабаке. Всех пришедших с Каминским оказалось двадцать четыре человека. Егор успел снять шесть столиков по четыре человека за стол. Поговорил с официантками, и они решили на стол бутылку водки, четыре горячих, четыре салата «Оливье» и одно мясное ассорти на всех. Это 25 рублей столик, если гости захотят ещё догнаться, то уже за свой счёт. Егор сразу отдал официантке 150 рублей. Праздник продолжался. Весь ресторан полон посетителей. В «Дружбе» два зала, объединённых одной танцевальной площадкой. Помимо гостей Егора, в ресторане оказалось немало людей так или иначе знакомых между собой. В другом зале ресторана, гуляла часть команды «Николая Зубова». Они радостно приветствовали своих товарищей с «Андромеды» и конечно Володю, Сергея, Алексея и Егора со «Стрельца». «Зубовцы», занимали четыре столика. Получается, половину ресторана занимали моряки Гидрографии. За остальными столиками сидели, как правило, моряки или жёны моряков. Балтийск - это закрытая военно-морская база и другого контингента в ней не может быть.
Уже через час стало всем известно, какой праздник сегодня отмечают в «Дружбе» и понеслось. Взаимные подарки в виде бутылок шампанского от столика к столику. Заказ поздравительных песен, для счастливого отца, от его боевых товарищей. Вскоре весь ресторан веселился, плясал, гулял и пил за здоровье новорожденного. Егор поднялся на сцену к оркестру. Попросил микрофон. Ему его передали. Когда в ресторане, наступила тишина, и все посмотрели на счастливого папашу, Егор заговорил.
- Спасибо друзья за поздравления! Я, очень тронут вашим вниманием и мне приятно было слышать ваши поздравления и пожелания. В свою очередь, я прошу принять от меня скромный подарок, - Егор посмотрел на официанток, с которыми заранее договорился и кивком головы подал им сигнал, а сам продолжил – От меня на каждый столик бутылку шампанского! – ресторан утонул в аплодисментах и криках «Виват!». Официантки разносили шампанское по столикам.
Не успел Егор занять место за своим столиком, как на сцену поднялся Саша Мокшин, старослужащий с «Николая Зубова» с которым Егор боксировал ещё, будучи на этом судне молодым матросом. Саша взял микрофон и толкнул ответную речь.
- Друзья! От имени команды ОИС «Николай Зубов», на котором наш молодой папаша, начинал свою службу, а теперь он наш соратник прошедший, как и многие здесь собравшиеся два океана и жаркий Мозамбик, принимает наши поздравления. От команды «Николая Зубова» на каждый столик – шампанского!
Сказать, что этот вечер был чем-то из ряда вон выходящим, нельзя. Такие вечера по поводу дней рождений, юбилеев, награждений или вот как сейчас, рождения ребёнка, вполне частые, можно сказать обыденные явления в ресторанах Балтийска.
Банкет подходил к концу, ресторан закрывался. Егор прихватил ещё одну бутылку шампанского с собой и все гости гурьбой вышли на улицу. Можно считать, что Каминский был уже на авторулевом. На ногах он стоял твёрдо, мозги работали хорошо, но уже все события, происходящие вокруг него, приобретали не реальный, экзотический акцент. Постепенно толпа редела. Люди расходились кто куда, по коробкам, по домам своим и чужим.
Так Егор оказался, с Сергеем Хорошевым, Александром Мокшиным и ещё каким-то парнем, как потом выяснилось морпехом, на квартире Валентина Дубового и его жены Ирины, матроса- буфетчицы с «Николая Зубова», сам Валентин Дубовой, ушёл на ГиСу «Арктика» менять «Гигрометр» в Мозамбик. Выпивали на квартире Дубового. Егор вышел в туалет, а возвращаясь, в коридоре, ему неожиданно попался – Пазыка, тот самый засранец с «Зубова». Земляк Егора и колхозный наглец, строивший из себя в своё время годка. Этот маломерок, погнал на Егора, какую-то пургу. Точно Каминский не понимал, что он говорит, но было ясно, нарывается на грубый ответ. Егор не стал тянуть кота за все подробности, но драться ему в этот день совсем не хотелось. Он ухватил маломерка, отработанным в оперативном отряде УГРО захватом, предплечьем пережав ему горло и сонную артерию. Пазыка захрипел, задёргался и начал оседать, теряя сознание. В коридор вышел кореш Пазыки, Саша Мокшин. Он всё понял и посмотрел молча на Каминского. Егор отпустил маломерка и тот, хрипя, сполз на пол в коридоре. Мокшин обратился к своему борзому корешку.
- Говорил, я тебе не нарывайся. Не трогай этого парня. Не послушал. Смотри, следующая встреча с ним, для тебя может оказаться последней, - Каминский и Мокшин пошли в комнату дальше пьянствовать водку. Пазыка, появился спустя минут десять. Сел в сторонке и дальше вел себя по отношению к Егору, так будто последнего здесь вообще нет. Ну и ладно, Каминского он не интересовал. Больше они никогда не встретятся.
Уже была глубокая ночь, когда компания стала расходиться. Егора прилично развезло, ну столько выпить за день. Ладно бы водку, но водка с шампанским, это уже сильно. Между прочим, коктейль с такими ингредиентами был популярен в те годы. Водка- 40 грамм, шампанское 50 грамм и лимонный ликёр -10 грамм добавить лёд и перемешать. Назывался этот коктейль «Северное Сеяние» и после трёх коктейльных стаканов, такой набор вполне мог обеспечить перед глазами выпившего , Северное Сеяние.
Каминский, прибившийся к компании в кабаке морпех и ещё непонятно, когда и откуда появившееся, девчонка остались втроем. Неожиданно морпех заявил, что он забыл на квартире где они только что пили, свои документы. Пришлось вернуться. Егор позвонил. За дверью спросили: «Кто?». Егор назвался. Дверь открыла Ирина жена Дубового, она хорошо знала Каминского ещё со времени его работы на «Зубове». Ира была в ночной сорочке, и сразу запахнула стыдясь халатик. Под ночнушкой, как успел заметить Егор, ничего не было. Но не это удивило его. В дверях появился в одних трусах Сергей Хорошев. С Сергеем они в Польше и три месяца во время похода делили одну каюту на «Стрельце», потом Егора переселили к Горницкому. Насколько помнил Егор, ещё с «Зубова», Хорошев и Дубовой были друзья не разлей водой и делили все всегда пополам: «Может, и жену они делят на двоих? Ну а что удобно и надёжно. Всегда знаешь с кем твоя жена. С другом, а не с кем попало» - подумал пьяной головой Егор, но только сказал Хорошеву.
- Серёга, этот перец где-то у Ирины забыл документы, - Ира уже несла бумажник, она нашла его после ухода компании в кресле, где сидел этот парень. Видно выпал из кармана. Документы нашлись. Троица удалилась, оставив в покое Хорошева и Иру Дубовую. Благо морпех вскоре где-то потерялся и девчонка куда-то потащила Егора. Егору было всё-равно. Он шёл с ней не особо задумываясь куда и зачем они идут. Ему хотелось одного – спать. Пришли в Военную гавань. У пирса стояла два рейдовых буксира. На один из них они и зашли. Открыли каюту. На койках спали с пяток парней. Девушка сказала Егору.
- Это молодёжь из школы Лиепайской. Подожди на палубе, я их сейчас шугану, - Егор вышел на палубу. Ему сильно захотелось отлить. С вечера пить непрерывно это тяжело. Понятное дело на борту судна он бы никогда себе такого не позволит, а искать гальюн на чужом, незнакомом пароходе то ещё занятие. Поэтому он спокойно сошел на берег. Отошёл к кустам и сделал своё мокрое дело. Застегнув брюки, Егор повернулся, и тут до него дошло, что он не помнит, с какого буксира он сошёл. Оба были как близнецы: «На какой буксир мне идти» - промелькнула в голове первая более-менее трезвая за последние десять часов мысль. Другая мысль, ещё трезвее первой, несмотря на не совсем трезвое состояния своего хозяина, посетила его голову: «Что я вообще здесь делаю?». Егор повернулся и не спеша зашагал в сторону Гидрографии. Не такой уж Балтийск и большой город. Как говорится: «Пьяным на карачках за два часа по периметру можно обойти».
Уже светало, когда Егор подходил к «Андромеде». Сзади, Каминского догнал Володя Шаврин. Пошли рядом и тут Егор заметил, что Вовка в одних носках. Апрель не тот месяц, что бы ходить босиком и Балтийск не Мапуту.
- Вовка! Где твоя обувь?
- Не успел взять.
- Что значит, не успел? Где взять? Откуда? Да расскажи ты толком.
- В кабаке, снял я бабу. Пошли мы к ней на хату. Только шуры-муры. Ну, залез я на неё, а тут слышу, входная дверь в коридоре открывается. Она мне «Муж мой, он морпех с дежурства слинял! Убьёт нас» Я хватаю шмотки, а туфли то в коридоре стояли и нагишом в окно. Хорошо первый этаж. Всё как в классическом анекдоте. Вот иду босиком с самой комендатуры» - Егор заржал. Вовка осуждающе посмотрел на друга, но и сам засмеялся. Так они стояли и смеялись в пять часов утра, посреди причала дивизиона Гидрографических судов удивляя дежурных на судах. Одним словом погуляли на славу! Всё пропьем, но флот не опозорим никогда!
После завтрака Каминского по громкой связи вызвали в каюту командира. Он прибыл и вошёл после разрешения. Командир стоял у открытого иллюминатора. Он без обиняков перешёл к делу.
- Тебе Каминский, после дальнего похода полагается отпуск тридцать суток, плюс пятнадцать за более полугода в море. Значит вот тебе бумага ручка. Пиши рапорт на отпуск, - командир протянул Егору бумагу и ручку. Егор написал рапорт, с просьбой предоставить отпуск и спросил командира.
- Товарищ командир, с какого дня?
- Каминский! С сегодняшнего! Думаю, отпускные и ВПД тебе не нужны? Получишь по возвращению, - забрал у Егора, заявление, открыв сейф, вернул Егору его деньги. Егор распихал пачки по карманам. Командир дождался, когда он закончит и напоследок заявил.
- Каминский! Не жди обеда! Чтобы я тебя не видел на борту уже через тридцать минут. Увижу, посажу в трюм на все сорок пять суток. Ты, что тут вчера вечером устроил! Вся база сегодня хохочет. На «Андромеде» по команде личный состав в кабаки ходит! Это же надо до такого додуматься! На всю базу! По громкой связи! С ума с тобой сойти! Так, что в отпуск! Всё на поезд и, чтобы я тебя через полчаса на борту не видел. К жене, к сыну. В Минск. Если с тобой Маслов не справился, я даже пробовать не буду!
Егор вышел от командира: «Вот тебе и ответы на все вопросы. Полтора месяца я свободен как сопля в полёте». Осталось решить, как поступить с бонами. Продавать их у «Альбатроса» и такую сумму опасно. Можно нарваться на ОБХСС. Боны всегда пользовались большим спросом и внутри дивизиона. Курс был непоколебим, как Мавзолей Ленина, 1:10. Егор пока собирался, попросил боцмана узнать, кому нужны боны, только, что бы сразу расчёт. Очень быстро ребята с самой «Андромеды» разобрали у Егора книжки. После вчерашней пьянки у него оставалось 20 рублей от пачки в 300 рублей. На славу погуляли! Значит 4200 рублей - это стратегический запас. На подарки осталось 20 бон и 20 рублей на дорогу, то, что и надо!
Собрал подарки из Африки, кое-что из вещей своих. Упаковал дипломат-мыльницу, такие были в моде тогда. Попрощался с боцманом и ребятами из команды, они выразили друг другу – сочувствие. Все, включая Егора, после вчерашнего чувствовали себя отвратительно.
В Кёнике, заскочил в «Альбатрос». Отцу взял бутылку настоящего армянского коньяка. Так как этот коньяк шёл на экспорт, а называть коньяком можно только напиток, произведённый в провинции Бордо, в департаменте Шаранта, а точнее в аппелласьоне Коньяк. Это территория на которой выращивают виноград. На бутылках, что взял Егор, на этикетках написано: «Виньяк. «Арарат»». Коньяк за 1 рубль 20 копеек. Матери купил её любимые духи «Красная Москва». Брату Димке – фирменных сигарет. Жене большую косметичку, с всякими причиндалами, в Союзе такую можно найти только у фарцовщиков. Себе он взял отличный немецкий кримпленовый не мнущийся синий пиджак и коричневую югославскую из коричневой кожи с капюшоном куртку. Финские туфли и английские брюки. В магазине в кабинке переоделся. На себе оставил из старого только рубашку, что взял в Польше. Остальное свернул, упаковал в обёрточную бумагу и обвязал бечёвкой, сделал небольшой тюк. Егор вышел из примерочной кабинки в магазине. Затем подошёл к большому зеркалу в зале и не узнал себя. Высокий, стройный, спортивного телосложения молодой, с бронзовым загаром в начале мая мужчина смотрел на него из зеркала. Глаза. Это были не его глаза. В глазах отражения застыл какой-то пепел и непонятная тоска. Откуда знать Егору, что этот взгляд, порой будет роковым для ряда женщин, не способных противостоять ему.
Красавец мужчина. Весь упакованный в фирму сел в купе на Харьковский поезд. Соседи по купе женщина в возрасте, майор морпех и молодая лет двадцати студенточка-хохлушка. Егор с бодуна не хотел, не спать, не говорить, не есть ни пить. Похоже, майор прочухал по загару Егора, что он из-за бугра, а военная выправка выдавала в нем моряка, и всё понял, а вот хохлушечка, так и стреляла глазками, исподтишка рассматривая, импортные с нуля шмотки Егора.
Поезд, ритмично постукивая на рельсах, нес его в родной Минск. Егор не ложился. Его соседи угомонились, а он сидел у окна, смотрел в темноту и думал.
Прошло почти четыре года, как он в последний раз видел Людочку. Та встреча на проспекте, из-за его Егора глупости, похоронившего все свои мечты и надежды на будущее счастье. Он давно забыл и ту обиду которая терзала его сердце в Лиепае в школьной Ленинской комнате. Весь поход он не думал о Людочке. Странно, но он не думала и о жене.
