Глава 1
«Лучший питомец некроманта – живой мертвый ёжик»
Райли Блэквуд (в возрасте восьми лет)
– Смотри, смотри, ползет!
Затаившиеся в кустах акации дети наблюдали за мирно исследующим полянку ежиком. Еж неторопливо обнюхивал каждую встречную травинку, смешно шевелил носом и время от времени топорщил иголки.
Девочка в черном платье тряхнула туго заплетенными косичками и почесала щеку о плечо. Подживающая царапина зудела, но грязными пальцами лезть в рану нельзя – это она уже в свои шесть лет накрепко усвоила. Плотная ткань платья вновь раздерет царапину, но от няни все равно достанется за испачканную одежду, так что об остальном можно не беспокоиться.
– А поближе подобраться можно?
Мальчик покосился с долей превосходства. Всего два года разницы, а знаний намного больше, можно и повыпендриваться перед младшей сестрой.
– Не нужно. Видишь, жизненные меридианы еще не установились окончательно, так что если подойдешь, то все может закончиться.
Девочка завистливо вздохнула и спросила:
– А тебе?
– Мне можно, – уверенно отозвался мальчик. – Я его поднял, так что ничего ему не сделается.
Девочка упрямо сжала губы, продолжая наблюдать за ежиком. Зверек уже изучил центр поляны и теперь нарезал вокруг него круги, потешно перебирая маленькими лапками. Каждый круг больше предыдущего, но не намного, так что на всю полянку должно уйти много-много времени. Может быть, даже до ужина!
– А если я буду стоять с другой стороны поляны? Тоже нельзя?
Мальчик задумался. На самом деле, досконально процесс становления жизненных меридиан они с наставником еще не разбирали, только в общих чертах. Да и заниматься «настоящей» некромантией ему никто не разрешал. Если кто узнает – влетит и от наставника, и, что хуже, от отца. Так что дети прятались в глубине парка не только из-за девочки, которую еще не допускали до занятий. В основном – из-за ее брата.
– Райли! Катти! – вновь раздались крики где-то за деревьями. В этот раз – поближе, как с беспокойством осознала девочка и тут же зашептала:
– Что будем делать? Скоро найдут же!
– Нельзя, – отозвался мальчик и задумчиво свел брови, став очень похожим на отца. Когда хмурились, оба становились копиями друг друга, только одна постарше, вторая – помладше. Как говорила няня с непонятным для Катти умилением, «это семейное». – Они Свистульку отберут.
Девочка тут же уставилась на ежика, пытаясь разглядеть дырочку в боку, из-за которой ежика назвали так странно. Но магия сработала исправно – ежик выглядел абсолютно целым и здоровым.
– Я сейчас охранный контур проверю и пойдем сдаваться, – с печальным вздохом решил мальчик. – Ты пока тут посиди.
Девочка быстро закивала, а ее брат пополз вокруг поляны. «Словно большой еж», – подумала Катти, проводив его взглядом. Брат действительно немного напоминал поднятого им ежика – ершистостью и нежеланием сидеть на месте. А еще няня говорила про какое-то шило, но Катти не понимала, почему. Она точно знала, что у брата никакого шила нет, только набор ножей, подаренных отцом.
– Все, я проверил, – раздался внезапный шепот с другой стороны. Девочка чуть не подпрыгнула на месте, но мгновенно успокоилась, узнав брата. – Пошли.
Дети медленно выползли из кустов и припустили в сторону, противоположную от разыскивающих их слуг, чтобы потом выйти, как ни в чем не бывало. Нужно увести всех подальше от Свистульки. А через день, когда усыпят бдительность учителей, прийти его проведать. Интересно же, что получится из ежика!
* * *
– Как же вы так, молодая мисс, умудрились изгваздаться? – старая няня ворчала и ворчала, пытаясь отмыть руки воспитанницы и привести ее в божеский вид.
Катарина молча терпела, лишь иногда поджимала губы, невольно копируя тетушку – именно так она выражала негодование. Почему-то слуги после таких гримас начинали бегать быстрыми мышками и делать всё-всё, как хотела тетушка. У Катти так не получалось, но она надеялась освоить это волшебное умение.
Пока же просто терпеливо сносила и процедуру отмывания (благо папенька давно завел в поместье горячий водопровод, не нужно ждать, когда нагреются чайники), и переодевание, и причесывание. Понимала, что «юной мисс» следует выглядеть прилично при встрече с отцом. Катарина помнила, что сегодня папенька просил быть готовой к четырем пополудни, но – ёжик! Ёжика никак нельзя было упустить. За что и поплатилась. Вздыхала, кусала губы, когда расческа застревала в запутавшихся волосах, и терпела. Не куксилась и старалась держать спину прямо, как тетушка.
Тетушка Магда была кумиром Катти. Девочка мечтала когда-нибудь стать такой, как тетя, приобрести уважение «в обществе» (хотя толком пока не понимала, что это значит), одеваться в такие же замечательные платья, носить ожерелья с камушками и курить длинную изогнутую трубку. И, может быть, даже преподавать в университете!
В конце концов няня удовлетворилась результатом. Катарина не любила праздничное синее платье – жесткий воротничок натирал шею и цвет ей совершенно не подходил. В этом Катти была уверена, даже до того, как подслушала разговор портнихи и няни. Но делать нечего – раз папа приказал сшить синее платье, то сшили именно синее платье. К нему полагались синие же бархатные туфельки и синяя лента в волосы. Фу!
Катарине совершенно не нравилось увиденное в зеркале, в том числе дурацкий высокий хвост, так что девочка шла, мрачно глядя под ноги. Ведущая ее няня торопилась, но пыталась сдерживаться – неприлично бежать по коридорам, даже если юная леди и опаздывает. Но все обошлось – хозяин не рассердился за пятиминутное опоздание, у него было чем заниматься. Вернее, кем.
В «парадном» кабинете отца, где он принимал гостей, было людно. В кресле рядом с камином сидел какой-то пожилой джентльмен, даже старше папеньки, а в соседнем маялся взрослый мальчишка, почти «мистер». На целых две головы выше Катти, а может и больше.
Все это девочка успела заметить перед тем, как благовоспитанно сделать книксен и вопросительно уставиться на родителя. Нянюшка тут же испарилась из комнаты, а отец радостно воскликнул:
– А вот и моя Катарина! Дочь, познакомься с мистером Уильямом Арчером и его сыном, мастером Джеймсом.
Сделав очередной книксен, Катти получила в ответ вежливый поклон от старика и неловкий – от мальчишки. Тот вообще отличался какой-то угловатостью и словно бы не знал, что делать с руками и ногами. Странный мальчик, короче говоря. И нелюдимый – на Катти смотрел исподлобья, мрачно-мрачно, словно не хотел ее видеть. Будь Катти помладше, она бы, может, и растерялась или расстроилась, но к своим шести годам уже понавидалась всякого (не зря папенька некромант), так что просто с трудом сдержала желание показать язык мальчишке – нечего бычиться в гостях. Как говорил гувернер, в гостях нужно вести себя вежливо и культурно. Как господин Арчер, например. Тот и смотрел ласково, и улыбался, и поклонился красиво.
– Что ж, приступим! – провозгласил папенька, радостно растирая пальцы. – Дети, возьмитесь за руки!
Катти недоуменно глянула на родителя, но послушно протянула руку подошедшему к ней мальчику. Тот продолжал смотреть куда угодно, только не на Катти, и руки у него оказались холодные, как лапки у лягушки. Фу! Но девочка не выдала свои мысли ни одним движением, чем была очень горда. Даже улыбнулась мальчишке, пусть тот и разглядывал витраж на окне и не мог видеть вежливую улыбку, которую гувернер заставлял тщательно репетировать. Катти полагала это дуростью и маялась сожалением о потерянном времени, но, поди ж ты, пригодилось.
Тем временем отец и господин Арчер забормотали что-то странное, словно синхронно начали читать стих на незнакомом языке. У Катти заблестели глаза, и она принялась с жадностью прислушиваться – эта тарабарщина могла быть только заклинанием, ничем иным! Но как ни старалась, как ни вслушивалась, так и не смогла ничего понять - слишком странные, корявые слова, даже не повторишь толком. А если повторишь, то наверняка переврешь. Обидно. Но ничего, вот скоро начнется обучение… Жаль только, что заклинание оказалось коротеньким, Катарина только и смогла запомнить, что «vitae» и «temporarie», и чтобы точно не забыть, принялась повторять про себя эти слова.
Повторение занимало все внимание, так что Катти толком не поняла, о чем еще толковали отец с гостями, почему мальчишка мрачнел и кривился. Только обратила внимание на рисунок в виде витого браслетика на запястье. Он появился на несколько минут, а потом исчез. Жутко интересно! Но слова заклинания интереснее.
Так что Катти с нетерпением дождалась, пока отец отпустит ее, и побежала к себе в комнату – записать кусочек заклинания. Следом скрипела нянюшка с причитаниями «Не торопитесь так, юная мисс!», но увлеченная мыслями девочка ее не слышала.
Вскоре в дневнике появились красиво выведенные, даже с завитушками, два волшебных слова: «vitae» и «temporarie».
Осталось узнать, что они означают.
* * *
Отец узнал таки о самовольной вылазке Райли в лес и посадил непослушного отпрыска под домашний арест. На целых три дня. Всё это время Катти просиживала под дверью брата (ну, не все время, конечно, но много, даже уроки пыталась там учить) и изнывала от любопытства о судьбе ёжика. Брат тоже – переговариваться через дверь им никто не запрещал, так что как выдавалась минутка без надзора, дети шепотом обсуждали судьбу питомца и строили предположения о том, как он себя чувствует.
Наконец, Райли выпустили из «заточения», и сразу после завтрака дети исчезли – терпеть не было возможности даже минуточку.
– Райли, как ты? – Катти торопливо шла рядом с братом и с беспокойством дергала его за рукав. – Хорошо себя чувствуешь?
– Нормально, – отмахивался тот в ответ, но девочку не оставляло беспокойство. Брат был странно бледен и на лбу виднелась испарина, хотя они почти не бежали, а притворялись просто гуляющими по дорожкам парка. Но раз Райли уверял, что все в порядке, можно не беспокоиться, правда? И все же...
При виде заветной полянки Райли застыл, пробормотав страшные бранные слова:
– Ох ты ж, чушик болванный…
Катти тоже замерла статуей, вцепившись в рукав камзола брата и машинально проговорив:
– При няне не ругайся только.
Девочка не знала, что за «чушик» и почему он «болванный», но так выражался кузнец, яростно и громко. Катерина услышала ругань случайно и поделилась с братом. И у них появилось свое, личное и, главное, взрослое ругательство.
Но сейчас было не до него. Творящееся на полянке походило на как минимум трехмесячное наказание. А то и на цельнолетнее!
Зеленой травки не было. Вместо нее копошился плотный ковер из жуков, мух, бабочек и прочих насекомых. Кое-где проглядывали мышиные скелетики, живущие какой-то своей, личной скелетной жизнью. Над полянкой кружились, словно большие черные снежинки, жуки и мухи. Тоже дохлые.
– Райли, – голос Катти дрогнул. Она с трудом подавила желание завизжать и броситься прочь. Лишь покрепче вцепилась в брата. – Райли, что это?
– Я… Я не знаю, – мальчик сглотнул и по-простецки вытер лоб рукавом.
– А куда делся наш ёжик? – слабым голосом поинтересовалась Катти, с испугом оглядываясь по сторонам. Вдруг эти съели ёжика, спрятались и теперь набросятся и на них?
– Что здесь происходит? – грозно громыхнуло над головой и нервы девочки не выдержали.
– Иии! – с писком, от которого бы полопались стаканы тонкого хрусталя, Катти бросилась прочь, не разбирая дороги. Подальше от страшной поляны и страшного голоса!
Пару раз застряв в кустах, исцарапав руки и лицо, потеряв ленту из косички и умудрившись порвать платье, девочка выбралась к старому фонтану на задворках поместья. Он давно не работал, но все равно исправно наполнялся водой, а беседка рядом с ним содержалась в образцовом порядке. Вечнозеленый плющ защищал от ветра и зноя, на скамейках и столе можно было разложить игрушки и тетради, так что беседка была излюбленным укромным местом для игр.
Испытав приступ ничем не замутненной радости, Катти уселась на бортик фонтана и, глядя в воду словно в зеркало, попыталась хоть немного привести себя в порядок. Сердце заходилось беспокойством за брата, но показаться дома в таком виде никак нельзя. Отмывая лицо, Катерина осознала еще одну ужасную вещь – громовой голос принадлежал отцу. Девочка даже умываться перестала. Ой, что же будет...
Скандал разгорелся знатный. Отец отчитывал брата так, что слышно было везде, раскаты гнева долетали даже до кухни, заставляя слуг прятаться по углам и быть тише воды. Некроманты гневаются редко, дар припорашивает потусторонним пеплом все эмоции, но уж если разгневаются – пиши пропало.
Когда по дому перестали метаться тени, Катти решилась выбраться из комнаты. Идти напрямую к брату не посмела (волны неудовольствия еще продолжали будоражить атмосферу), но запасной путь был давно опробован. Со своего балкона перебраться на соседний по лепнине, словно специально сделанной в виде барельефа со ступеньками, не представляло труда. Только нужно было дождаться ночи, когда точно никто не увидит, и сменить платье на костюм для езды на пони.
И в этот раз все прошло без сучка, без задоринки, и девочка, постучав в балконную дверь, заглянула в комнату брата.
– Райли? – тихий, свистящий шепот почти растворился в тишине темной комнаты. – Ты спишь?
На кровати кто-то заворочался, и Катти на всякий случай притихла. Но тут же зажглась прикроватная лампа, высветив бледного брата, и Катти с облегчением добежала до кровати, плюхнувшись на покрывало.
– Как себя чувствуешь? – она с беспокойством погладила брата по руке. – Больно?
Райли только скривился, но жаловаться не стал – не по-мужски. Отец редко когда применял к наследнику розги в качестве меры физического воздействия (в воспитательных целях), по пальцам пересчитать можно, но каждый раз оставлял неизгладимое впечатление. И каждый раз Райли действительно был очень виноват. Как сейчас.
– Тогда расскажи, что это было.
Катти знала, что разговор отвлечет и развлечет брата, да и ей самой было интересно выяснить причину страхолюдства на поляне.
Райли попытался было сесть, но тут же от боли прикусил губу и остался лежать, только подгреб под себя подушку. Было стыдно и от собственного состояния, и от неумелости. Но что-что, а признавать свои ошибки мальчик умел, тем более при сестре – надо заранее предостеречь, чтобы не попалась в ту же ловушку.
– Я неправильно жизненные меридианы закрыл. В результате Свистулька оживлял все, до чего смог докопаться.
Катерина охнула и прижала ладони к щекам, почти с ужасом глядя на брата. В семье некромантов и сказки на ночь для детей рассказывали соответствующие, так что девочка знала, чем могло грозить подобная оплошность брату. Как минимум истощением, то и потерей сил на какое-то время или навсегда. Нянюшка мнооого таких сказочек знала! Наслушалась еще от своей бабушки, которая нянчила прадеда Катти и Райли, да и фантазией боги не обидели, так что модификации старых сказок получались зрелищные.
– Так это потому ты такой бледный был.
Райли неохотно кивнул. Сам бы мог догадаться, но нет – забыл первое правило некроманта!
– Так что ты смотри, каждый вечер проверяй свои силы перед сном и если вдруг чувствуешь внезапную слабость – тоже, – Райли сурово глянул на сестру.
