***
Глава 4
За 30 лет до 7-го эльфийского конфликта
Принцесса Урсула была хрупким и болезненным ребенком, до двенадцати лет она находилась под постоянным присмотром врачей и учителей. Однако, несмотря на постоянные болезни и хвори, она была очень умной девочкой, учителя были от нее в восторге, она все схватывала на лету, очень любила учиться. И это было неудивительно, ведь больше она ничего не знала, она никогда не играла с другими детьми, в саду бывала только изредка, под присмотром воспитательницы, которая при первом же ветерке уносила ее во дворец. К тому времени ее старший брат достиг двадцати лет и стал именоваться наследным принцем Лани. Он не был обделен умом и силой, однако предпочитал проводить время на свежем воздухе, занимаясь настоящими мужскими делами – охотой, мореплаванием, полетами на флаере, нежели чем торчать в пыльной библиотеке, изучая политику и социологию. Однажды, вернувшись из полугодового плавания, он столкнулся в коридоре с сестрой. Его поразило тщедушное создание с прозрачными серыми глазами, редкими светлыми волосами и почти зеленым цветом лица. Он приложил массу усилий для того, чтобы оторвать своих родителей от исполнения высшего императорского долга, и показал им девочку, ни разу не видевшую солнца. Его попытка позаботиться о здоровье сестры выросла в скандал. Недолго думая, родители выложили ему страшную правду о том, что он не оправдал их надежду воспитать его мудрым и ответственным правителем, и сестра рано или поздно займет его место на троне, даже если официальным правителем будет он, Март Лани.
Это был для него тяжелый удар, однако, немного поразмыслив, Март решил остаться во дворце и помогать отцу управлять государством, а родители отправили младшую сестру учиться в элитную школу для самых знатных лордов. Однако общение с другими детьми сделало ее еще более замкнутой и робкой. Она по-прежнему превосходно училась, успевая на все дополнительные занятия, но друзей найти не смогла. Не нашла она в себе и сил заниматься спортом, длительные прогулки сильно утомляли ее, яркое солнце портило кожу, а от малейшего холода она тут же заболевала. Когда принцессе исполнилось семнадцать лет и она впервые вышла в свет, она была очень сильно удивлена тем, что ее окружили толпы поклонников. Сперва ей показалось странным то, что еще пару лет назад эти мальчишки в школе не обращали на нее никакого внимания, но вскоре она почувствовала себя первой красавицей и забыла о всех своих подозрениях.
А спустя пару дней она влюбилась. В самого умного, нежного, красивого, сильного… Потеряв голову, она объявила родителям и старшему брату о своем намерении выйти замуж. Разразившаяся за этим заявлением домашняя буря привела ее в ужас. Со всех сторон слышались крики и взаимные обвинения; ни родители, ни даже любимый старший брат не хотели слышать о ее чувствах. Не выдержав подобного, Урсула выбежала из обеденного зала. В слезах она заперлась в своей комнате и долго не выходила оттуда. Когда голод стал нестерпимым, она осмелилась высунуть голову в коридор и тут же встретила брата. Не дожидаясь предложения, он вошел и сразу сообщил, что свадьбы не будет. Вместо объяснений он подвел сестру к зеркалу и спросил, кто может ее полюбить. То ли увиденное в зеркале, то ли слова брата, то ли тон, которым он это сказал, заставили молодую девушку усомниться в искренности чувств к ней.
Следующим гостем стал отец, который привел с собой незнакомого мужчину. Тому было уже за сорок, и он был офицером охраны. Бывшим, а затем стал личным телохранителем императора. Вместо слов отец выложил на стол доказательства того, что у юного лорда была длительная любовная связь, которую он не прекратил с появлением Урсулы. В довершение к этому он оставил полковника Дастинга присматривать за принцессой. Однако присматривать было ни к чему, она не собиралась выходить из своих апартаментов.
Спустя пару дней интерес к Урсуле со стороны родных угас. А еще через несколько дней полковник Дастинг спас ее жизнь, когда она решила покончить с собой. Через месяц принцесса Урсула в сопровождении полковника Дастинга покинула столицу в неизвестном направлении.
***
Клэр ясно помнила тот день, когда арестовали отца, еще с самого утра она чувствовала какое-то напряжение, казалось, что в доме нечем дышать. В щелку приоткрытой двери она видела, как отец ходит взад-вперед по кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Одет он был в свой лучший костюм, но лицо было уставшим, легкая небритость и мешки под глазами выдавали бессонную ночь. Судя по всему, мать тоже не спала этой ночью, с самого утра она сидела в гостиной и чего-то ждала. Оказалось, не напрасно. Услышав звонок, все обитатели дома бросились к двери, а затем, резко передумав, разбежались по углам. Горничные – в кухню, кухарка, выбежав из кухни, тут же помчалась вслед за горничными. Клэр и Лиз выбежали из комнаты и притаились за углом на лестнице, откуда было видно входную дверь. Отец не вышел из кабинета, а мать не поднялась с дивана в гостиной. Наконец домоправительница нашла в себе силы подойти к двери и открыть. В холл вошли трое молодых людей в черной форме. Они были похожи на каких-то жутких насекомых, и Клэр вздрогнула от страха. За ее спиной Лиз, почувствовав страх сестры, всхлипнула раз, затем еще раз. Глядя, как отцу скрутили руки за спиной, Клэр почувствовала от него такую волну ненависти, что отшатнулась от края своего убежища. Но что-то помешало ей убежать, и она вновь выглянула из-за угла. Лиз уже плакала, но как-то тихо, словно боясь кого-то потревожить. Перед самым выходом один из офицеров повернулся и взглянул на них. От этого взгляда Лиз зарыдала во весь голос, а следом за ней и Клэр. Они так и стояли на лестнице и рыдали, пока за ними не пришла нянька и не увела в комнату. Их мать так и не встала с дивана.
Клэр сама не знала, почему плакала. Вначале ей казалось, что это боль по утраченному отцу, затем, ей уже казалось, что она плакала от того, что понимала, что детство прошло, и как раньше уже не будет. Спустя много лет Клэр начала считать, что в тот день она плакала от злости.
А на следующий день все покатилось. Одна за одной уходили горничные, шоферы, садовник, домоправительница. В конце концов осталась одна нянька. Она же готовила и убирала за девочками. В те дни, сразу после ареста отца, мать часто отсутствовала дома, Клэр и Лиз прекратили ходить в школу, с ними занималась та же няня. Где-то через месяц такой жизни мать пришла домой и собрала на кухне девочек и няню. Собравшись с духом, она сказала:
- Девочки, я должна вам кое-что объяснить. Ваш папа совершил ужасную ошибку. И больше он к нам не вернется. Нам теперь придется жить без него. – Она посмотрела на няню. – Я очень рада, что миссис Робертис осталась с нами. Вы нам очень помогли, но, к сожалению, я не смогу вам платить то жалование, которого вы заслуживаете.
- Мама! А папа к нам совсем не вернется? Совсем-совсем? – Клэр и Лиз заверещали вместе.
- Совсем, мои крошки. Никогда. И жить мы теперь будем в другом месте. В доме бабушки и дедушки. И еще… мне придется пойти работать. А вы будете учиться в другой школе.
- Но я не хочу учиться в другой школе!!! – закричала Клэр, – у меня там друзья остались!
- Ну, девочки, там будет очень интересно, и вы найдете новых друзей. – И обе женщины принялись утешать плачущих девочек.
Новая школа оказалась действительно другой. Там не было шикарных классных комнат, не было такой большой и полной игрушек комнаты для игр. Учились там не дети самых знатных и богатых лордов, а дети лордов победнее и дети преуспевающих простолюдинов. Учителя там были строже, порядки проще. Там никто не обращался к Клэр и Лиз как к леди. Они были наравне с простыми детьми. Но там никто не пытался их оскорбить. Когда они пошли с мамой за документами в старую школу, их только что не били, вслед им кричали обидные слова, кидались бумажками и мелкими предметами. Глядя на маму, проходящую с царственным спокойствием между детьми и учителями, Клэр и Лиз поджали губы и пошли молча за ней, ни разу не заплакав.
Вскоре мама устроилась на работу секретарем в фармацевтическую фирму. И каждое утро, уходя на работу с высоко поднятой головой, она стала примером для своих дочерей. Каждое утро, глядя на маму, они шли в школу, задрав нос и не разговаривая с бывшими друзьями, если встречали их на улице. Играть им было не с кем, кроме как друг с другом, и вся их энергия направилась на учебу. Так проходили годы в школе, в это время они сменили фамилию Лансорт на девичью фамилию матери Нивели. Император официально признал их невиновными в преступлении отца. Вскоре после этого леди Малена Нивели получила приглашение на прием во дворце императора. От таких приглашений не отказываются, и леди Нивели появилась при дворе. Высший свет империи привычно склонил голову перед желанием императора, и вскоре семья вновь втянулась в круговорот светской жизни. К тому моменту, когда Клэр и Лиз закончили школу и могли быть представлены ко двору, их мать уже занимала высокий пост в компании и вполне неплохо зарабатывала.
Первый выход в свет ошеломил обеих девушек. Привыкшие к замкнутости и общению только друг с другом, девушки были перепуганы огромным количеством людей, они не могли никуда спрятаться, все, что им оставалось – это стоять рядом с матерью. Попытки молодых людей пригласить их на танец приводили Клэр и Лиз в ужас, они всеми силами пытались стать невидимыми. Но самое страшное началось, когда император собственной персоной объявил о своем подарке на их совершеннолетие – он поделил огромное богатство Лансорт на две части и сделал их наследницами, а титул лорда Лансорт достанется первому мальчику, который родится в этой семье. Таким образом, чтобы получить наследство, им предстояло выйти замуж и родить сына, однако, учитывая, что муж тоже являлся полноценным опекуном своего несовершеннолетнего ребенка, бедной девушке оставалось бы только смотреть на то, как ее муж распоряжается ее имуществом. Последующие посещения приемов стали для юных леди настоящей пыткой, молодые и не очень люди всех мастей пытались завоевать их расположение. Поначалу Клэр пыталась ходить на навязанные свидания, но все они преследовали одну цель – поскорее связать Клэр узами брака и родить ребенка. Но однажды лорд (Клэр не помнила ни его имени, ни фамилии) успешно напоил ее и увел в беседку, его расчет был абсолютно верен. Имплантаты, которые получала каждая леди, входя в период полового созревания, четко фиксировали ДНК первого сексуального партнера и автоматически делали его отцом ребенка. Мало кто желал жениться на женщине, которая родит ребенка от другого мужчины, отсюда и пошел унизительный обычай проверять имплант невесты перед свадьбой. Если же жених отказывался от подобного шага, то таким образом признавал будущего ребенка своим.
Предприимчивый, но не слишком порядочный лорд рассчитывал на то, что Клэр, не имея выбора, выйдет за него замуж и родит наследника, а он станет счастливым обладателем огромного наследства Лансорт. Достаточно было бы просто скомпрометировать девушку в глазах общества, чтобы лишить ее всякого выбора. Однако в его плане была громадная ошибка – он не учел участие Имперской Службы Охраны в проведении банкета. Через несколько секунд после того, как он принес почти невменяемую Клэр в удаленную беседку, появилась ИСО, которая благополучно арестовала его, а Клэр отправила домой.
***
За полгода до 7-го эльфийского конфликта
Аманда Смит была сильно удивлена, когда в середине рабочего дня ее вызвал начальник. Ничего хорошего этот вызов не сулил, но стоило поторопиться, чтобы не заставлять начальство нервничать. Сняв фартук и повесив его на крючок, она направилась в кабинет Управляющего, гадая, что могло послужить причиной отрыва от работы. Вызов был сделан по громкой связи, и главная кухарка молча проводила Аманду взглядом – скорее всего, ей не начислят это время как простой, никакой другой причины для отсутствия на рабочем месте быть не могло. Проведя рукой по коротким взъерошенным волосам, женщина постучала в дверь, а затем зашла в кабинет. Управляющий поднял голову и пристально посмотрел на Аманду, та с ужасом ждала его слов – должна быть на самом деле веская причина, чтобы вызвать ее сюда. «Собирайся и отправляйся к управляющему сектора, он хочет с тобой пообщаться», – было видно, что ему не нравится подобное отношение к работе, и тем более вмешательство в его дела. Глядя на побледневшую Аманду, он добавил, явно неохотно: «Это не будет считаться простоем, проваливай, и побыстрее, я отпускаю тебя не для того, чтобы ты шаталась неизвестно где!». Последние слова ударили убегающую женщину в спину.
Она бежала, но потом перешла на шаг, не в силах выносить подобные нагрузки. Улица была пуста – все были на работе, только изредка встречались охранники. Один из них остановил ее для проверки, ведь просто так никто не будет ходить по улице во время рабочего дня. Узнав, что она торопится на встречу с управляющим сектора, он изменился в лице. Если она не врет, надо ее поскорее доставить в управление. Ну а если врет, так и того проще – карцер для наказания находится в том же здании. И он, развернувшись, последовал рядом с ней – по своей воле или по чужой, она попадет куда надо. На пропускном пункте в управление он сверился со списком посетителей и пропустил ее внутрь, сильно удивившись, что она его не обманула. Охранник, стоявший в дверях, провел ее в кабинет управляющего, и не дав ей даже секунды, чтобы поправить сбившееся платье, втолкнул внутрь.
Она нервно огляделась по сторонам, в этой комнате она никогда раньше не бывала; да что там в комнате – она даже в управлении была всего раз в жизни. Дрожащими пальцами Аманда разгладила юбку форменного платья и сделала шаг к столу начальника. Огромный стол, заполненный визионами слежения и прочими разными приборами, которым она не знала названия, занимал большую часть комнаты. В большом кресле за столом сидел управляющий сектора – мужчина средних лет в черной форме без единого знака отличия. Он указал Аманде на стул напротив, и она присела, скорее упала на стул, так как ноги ее уже не держали.
- Я бы хотел поговорить о вашем сыне, миссис Смит.
- Что с ним?! – Аманда крикнула раньше, чем подумала о том, стоит ли это делать. Запнувшись, она отвела глаза от лица управляющего.
- С ним все нормально. Ваш сын закончил школу с высшими оценками. Единственный на Анталье.
Он же один из немногих интересовался военным искусством – этот предмет был редкостью среди учащихся, но Аманда была рада, что Робби интересуется им. В ней проблеснула надежда, что он сможет стать охранником, а не надрываться на заводе. Тем временем управляющий продолжил:
– Если он постарается, то сможет сдать экзамены в имперской военной школе. И соответственно пойти служить в те войска, куда его выберут.
- А… если… не сможет? – Затаив дыхание, она ждала ответа.
- Ну… насколько я знаю, ему могут предоставить шанс поучиться год в военной школе и сдать экзамены еще раз. Все зависит от того, сколько баллов он получит при первом экзамене; если недостаточно для второго года обучения, то его отправят обратно. Так что вам надо решить, согласны ли вы на это, поскольку ваш сын еще не совершеннолетний для принятия подобных решений.
