Это значит, что работаем мы абсолютно законно, ничего не нарушаем, так как законы нашей страны не запрещают торговлю с рук. И в рамках разрешённого мы, как ты уже убедилась, можем прийти в любой частный или не частный дом и, не открывая свою точку продаж, реализовывать любой товар, разрешённый в нашей стране, продавая его любому человеку, желающему его купить, из рук в руки. Главное – соблюдать правила выездной торговли, а именно...
Он сделал паузу и отпил чай из кружки.
– Продавая товар, мы заполняем клиенту договор купли-продажи с печатью компании, в которой мы с тобой работаем. Принимаем от клиента наличный расчёт, даём ему товарный чек с печатями и подписями, оставляем клиенту настоящий действующий адрес офиса нашей компании и телефоны, естественно, отдаём товар согласно внесённой клиентом оплате и выдаём сдачу, если в этом есть необходимость. Это обязательные условия и требование для всех, кто работает в нашей компании. У нас нет воровства и кидалова. В нашей компании, как я говорил тебе ранее, работает юрист, который всегда с нами на связи в случае возникновения проблем. И при соблюдении нами всех требований и условий юрист всегда нам поможет или, наоборот, накажет в том случае, если сотрудники начнут нарушать законы или правила выездной торговли.
Он снова сделал паузу, отпивая из кружки.
– Но так, увы, работают не все. Есть много компаний или просто фирм-однодневок, которые также, как и мы, ходят по домам, продают или делают вид, что продают массажеры, книжки, пылесосы и кучу всего другого, но при этом обманывают покупателей. Могут обворовать, взять деньги и не отдать товар, нахамить, нагрубить и совершить кучу не самых хороших поступков. Они, к сожалению, тоже работают в рамках законов и разрешённых правил, как и мы, но они, как ты сама понимаешь, мягко говоря, портят нам репутацию. После таких недобросовестных продавцов, как ты уже видела на примере бабули, которая грозилась вызвать на нас полицию, нам работать очень сложно. Люди напуганы, недоверчивы, и нам вначале приходится тратить своё время на то, чтоб переруливать этот негатив, настраивать людей на нас и на позитив, и только тогда переходить к цели нашего визита и начинать продавать. В итоге мы, как ты уже видела, всегда тепло прощаемся с людьми, не оставляем после себя плохого впечатления и, увы, можем тем самым упрощать работу тем, кто придёт после нас. Хорошо, если придёт типа нас продавец, мило поболтает с пенсионерами и, не навредив им, уйдёт, но так бывает не всегда.
Сергей вздохнул и вновь отпил из своей кружки.
– Теперь отвечаю на твой вопрос, что такое «чистая территория», – продолжил он. – Чистой для нас считается территория, где до нас работали такие же соблюдающие правила и законы продавцы, как и мы. Среди таких порядочных и соблюдающих все правила и законы фирм даже есть негласное правило: не ругать продукцию друг друга, а, наоборот, хвалить товар конкурентов, помогая купившим товар пенсионерам поверить в то, что они не совершили ошибку, чтобы они не сожалели о бесполезности приобретения или о впустую потраченных деньгах. Наоборот, нахваливая товар конкурента, мы помогаем себе настроить будущего покупателя на ещё одну продажу. У нас даже есть термин – «покупатель-коллекционер».
– Это как – «покупатель-коллекционер»?
– Когда ты приходишь в дом к будущему покупателю и видишь, что у него уже есть подобный массажер или куча других вещей, купленных с рук, типа ножей, кастрюль – да не важно, чего и сколько, важно то, что этот человек легко спичуемый.
Сергей рассмеялся, увидев мой нахмуренный вид.
– Легко спичуемый – то есть легко внушаемый, – пояснил он смеясь. – Человек, покупающий много вещей с рук (при этом он может возмущаться и жаловаться, что вот он купил, а толку ноль, и, как правило, это всё у него лежит даже не распакованное), – для нас такой человек – идеальный покупатель. Таким даже не всегда нужно делать процедуры: им хватает красивой презентации, нахвали ему правильно товар – и он у тебя его купит. Но до момента, пока его не обворуют. Увы, находятся и такие неправильные личности, которые портят нам хорошего клиента.
Я слушала Сергея, медленно осмысливая его слова. И мне становилось не по себе.
У меня снова жизнь перевернулась с ног на голову и вывернулась наизнанку. Я даже и подумать не могла о том, что мир, в котором я живу, и жизнь, которой я живу здесь и сейчас, может быть именно такой. Я всегда верила в добро, чудеса и сказки. И тут меня не то, что спустили с небес на землю – меня просто сбросили с огромной высоты, буквально размазав по поверхности.
Я в онемении слушала своего наставника и охреневала от того, как он обо всем этом мне говорил. Спокойно, без эмоций, попивая чай из кружки вприкуску с печеньками, развалившись на диване. И чем больше он говорил, тем сильнее я ощущала себя в грязном, вонючем болоте, засасывающем меня все сильнее. Да, я теперь вряд ли вообще от этого всего смогу отмыться. И осознание всего этого, а также спокойный тон моего учителя, его ухмылки и улыбки выбили из меня всё. Я была раздавлена и разбита вдребезги. Захотелось бежать домой к родителям, подальше отсюда, но как убежать? Куда? Ночью, без денег? Да, у меня было уже целых сто пятьдесят рублей, и куда я с этим побегу? Я даже билет домой на автобус купить не смогу: он стоил двести рублей. А до вокзала ещё нужно было добраться – и ехать через весь город.
А Сергей тем временем продолжал мне рассказывать о том, как важно соблюдать законы, преодолевать в себе страхи, брезгливость и переступать через своё «я не хочу», чтоб хорошо зарабатывать. У него были большие планы на меня, как его ученицу.
Завтра я просто обязана уже, по его подсчётам, совершить свою первую сделку, и после этого мне будет проще и быстрее обучаться и стать полноценным членом его будущей команды. Осенью он уже хочет открывать свой филиал, став директором.
Слушая Сергея, я видела себя в грязном и зловонном болоте, которое засосало меня по самую шею, и руку помощи, протянутую мне Сергеем, чтоб вытащить меня из этого болота. Тонуть, захлёбываясь зловонной жижей, я не хотела – и тянула время.
Не знаю, на что я надеялась, но в какой-то момент я просто пустила всю эту ситуацию на самотёк. Я кивала, соглашаясь с Сергеем, видя его одобрение и улыбку. Кажется, это было именно то, чего он от меня и ждал.
Мы снова обсудили с ним прошедший рабочий день, разобрали мои ошибки, проиграли ситуации, так сказать, в лицах. Сергей, перевоплотившись в пенсионера, в этот раз не вмешивался в процесс моего спича и терпеливо ждал, пока я, делая паузы и запинаясь, придумаю, что мне говорить или делать дальше. Особенно сложно мне было играть на вилке цен. Зная, что интонация в этом очень много значит, я никак не могла заставить себя проигрывать как нужно. Мой голос дрожал, я запиналась и путалась в цифрах, называя не то, что нужно, вспоминая или перескакивая, Сергей хихикал, ехидно подкалывая меня всем своим видом, но не вмешивался, не помогал мне. В итоге с горем пополам я смогла в этом спектакле продать свой массажер. Получив оплату, я уделила время на изучение и типа заполнение бланков и поздравила покупателя с его покупкой.
Проиграв полный спич подряд пять раз, я больше не могла.
Посмотрев на часы, Сергей смилостивился и с улыбкой на лице пригрозил мне тем, что, если я завтра не совершу свою первую сделку, вечером после работы меня ждёт весёлая ночь спича.
Закрывшись в ванной и стоя в душе, я долго осмысливала его слова, пыталась понять, насколько он шутил, а насколько говорил серьёзно. Я безумно устала, в голове была полная каша, хотелось уснуть и больше не просыпаться.
Когда я вышла из душа, Сергей уже спал или делал вид, что спит. Мне, если честно, было всё равно.
Я легла, закутавшись в плед, и закрыла глаза, но сон не шёл. В голове прокручивались слова моего учителя, вспомнилась почему-то моя подруга в тот момент, когда она сидела на кровати и красилась, собираясь на гульки с друзьями.
Стало очень обидно и больно: почему одни могут себе позволить жить так, как они хотят, не напрягаясь, а другим приходиться буквально выживать и делать для этого то, что делать не нужно и не хочется?! Жалость к себе перешла в слёзы, и я плотнее закуталась в плед и уткнулась подушку, опасаясь своим плачем разбудить Сергея. Я так и заснула, всхлипывая и заглушая в себе рыдания.
11. Первая сделка
Утром я еле встала с кровати разбитая, уставшая и подавленная. Даже душ и кофе не спасли моё положение. Сергей, наоборот, был бодр и весел и либо не замечал, либо делал вид, что не замечает моего состояния.
Машина плавно тронулась со стоянки кафе.
Я закрыла глаза, откинувшись на спинку заднего сиденья автомобиля, и, кажется, заснула.
Громкий голос Сергея заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.
На улице мой наставник смерил меня сердитым взглядом и строгим тоном проинструктировал, напомнив о том, что сегодня я продаю свой первый массажер, и ему плевать, как это будет.
Громкий стук в калитку – и нам открыла дверь молодая девушка примерно моего возраста. Получив тычок в спину от учителя, я начала, строго придерживаясь плана шести шагов.
Открывшая нам девушка, как и было ожидаемо, ничего не знала. У неё родители пенсионеры, сейчас они оба были на работе, и я сейчас тоже уходит на работу.
Распрощавшись с ней, мы пошли вдоль забора к их соседям.
Следующую калитку нам открыла женщина с ребёнком на руках. На все мои вопросы ответ был ожидаем: они ничего не знают. На её руках заплакал ребёнок, и мы, поспешно распрощавшись, пошли дальше.
Снова наш громкий стук в очередную калитку, лай собак и тишина в ответ.
С таким же результатом мы прошли почти всю улицу. Нам либо вообще не открывали двери, либо открывали слишком молодые (а пенсионеров не было дома), либо спешащие по своим делам люди.
Дойдя до конца проулка, Сергей махнул водителю. Мы перешли дорогу и снова постучались в первый дом с края.
Заливистый лай мелкой собаки, недолгое ожидание, и нам открыл дверь старик, опирающийся на костыль.
В этот раз я без тычка в спину выдала ему первые два шага, и старик, распахнув перед нами калитку, впустил нас во двор, а затем и в хату.
В небольшой комнате на кровати лежала его парализованная жена-старуха.
Повторив все его жене, мы получили ожидаемые ответы о том, что никто к ним не приходил, никому они не нужны и даже из соцзащиты назначали им помощника, а тот ещё ни разу не приходил. Только «скорая помощь» приезжает, когда вызывают: руками разводят и всё.
Старик долго жаловался нам на свою жизнь и свою старуху, и его трудно было заставить меня слушать. Пришлось вмешиваться Сергею.
То, что произошло дальше, ввело меня в очередной ступор.
Сергей строгим тоном отчитал старика как мальчишку, переходя на повышенный тон и даже на крик. Испуганный старик кивал, соглашаясь со всем, что говорил ему мой наставник, который с видом строго профессора расхаживал по комнате и рассказывал, что бабушке, жене того, нужен массаж и серьёзный подход к лечению, что и сам старик нуждается в физиопроцедурах, – и тому подобное. А я все это время держала два массажера на худой коленке старика, стараясь скрыть свой испуг от такой резкой и неожиданной перемены в поведении моего учителя.
После процедуры старик встал, продолжая кивать, а Сергей тем временем заполнил бланк на получение и вручил старику один массажер.
– Я вас поздравляю, уважаемый Семён Петрович, теперь будете лечиться сами и лечить вашу супругу. Это вам, и теперь вам не нужно будет ходить в поликлинику, выстаивая очереди. Вот вам курс лечения на первый месяц, через месяц мы к вам приедем, посмотрим, как у вас дела. Приготовьте, пожалуйста, льготную доплату шесть тысяч рублей.
– Чего? – переспросил старик, кивая и соглашаясь с Сергеем.
– Деньги им нужно заплатить, старый, – с трудом произнесла его парализованная жена. – Неси шесть тысяч рублей.
– А-а-а-а, – протянул старик. – Сейчас.
Он вышел из комнаты, а мой наставник продолжил объяснять парализованной старухе, как и что нужно делать, чтоб она быстрее встала на ноги, лечась нашими массажерами.
Старик вернулся и принёс шесть тысяч рублей. Сергей пересчитал деньги, положил на стол ещё три массажера и курс лечения, расписанный на листе, накрыв этим листом массажеры. Мы распрощались с пенсионерами и поспешно уехали.
Уже в машине Сергей облегчённо выдохнул и обернулся ко мне.
– Редко попадаются такие экземпляры, – с улыбкой произнёс он, обращаясь ко мне. – Дома вечером обсудим это. А сейчас поехали, попьём кофе: мне нужно перерыв после такого, – и продолжим.
Я послушно кивнула.
Пока мы пили кофе, заняв дальний столик у окна (водитель и в этот раз не захотел сидеть с нами в кафе), Сергей прочитал мне очередную лекцию на тему нашей работы. Он сделал акцент на важности пункта «вилка цен» и ещё раз обратил моё внимание на важность и нужность интонации и игры на срочности и нужности нашего массажера для покупателя. Выйдя из кафе, мы сели в машину и поехали в тот же частный сектор.
В этот раз Сергей не стал заезжать сильно вглубь. Едва въехав в проулок, мы сразу же увидели двух старушек возле открытой калитки.
После очередной лекции своего учителя в кафе я без запинки выдала старушкам первые два шага, и мы были приглашены в хату одной из них вместе с её соседкой.
Я плохо помню все детали, но чувства, что я испытала тогда, останутся со мной навсегда.
Непослушным языком, придумывая на ходу слова, я рассказывала старушкам, какой у нас хороший массажер, насколько он уникальный и как здорово он всем помогает, параллельно вспоминая и пытаясь копировать Сергея.
Пенсионерки слушали меня и кивали. Охали, ахали, радуясь, что после первой же процедуры им стало хорошо и коленки у них не болят. И спрашивали, сколько стоит этот прибор и где это его можно купить. Для меня эти слова были как бы ориентиром, что клиент готов услышать цену.
Переглянувшись с наставником, я получила от него одобрительный кивок и осторожно начала объяснять старушкам, что в продаже его нет, и когда будет нам, неизвестно, и что стоить он будет двадцать тысяч без магазинных наценок...
В этом месте вмешался мой наставник и дополнил мой спич уникальностью прибора и тем, что он помогает с первой же процедуры. На его слова старушки закивали, снова соглашаясь с моим учителем. Что нога, где делали процедуры, не болит, а та, где не делали, болит, и это действительно так.
Далее вступила я и продолжила им объяснять, что цена прибора в двадцать тысяч рублей не так высока в сравнении с тем, сколько они тратят в месяц на бесполезные мази, а если посчитать, сколько это будет в год... А наш уникальный массажер получали за… Тут я запнулась, и Сергей тут же пришёл мне на помощь. Назвав мизерную доплату в три тысячи рублей за пару и проиграв это интонацией, он тут же повысил тон и сказал, что это немного по сравнению с тратами на бесполезные мази.
Он замолчал, посмотрел на меня, и в воздухе повисла пауза.
Поймав на себе в этот моменте рассерженный взгляд учителя, я снова растерялась.
– Марина Владимировна, – строго произнёс он, обращаясь ко мне, и этим нарушил возникшую паузу. – Убирайте приборы, заполняйте бланк отказа и претензию.
Он сделал паузу и отпил чай из кружки.
– Продавая товар, мы заполняем клиенту договор купли-продажи с печатью компании, в которой мы с тобой работаем. Принимаем от клиента наличный расчёт, даём ему товарный чек с печатями и подписями, оставляем клиенту настоящий действующий адрес офиса нашей компании и телефоны, естественно, отдаём товар согласно внесённой клиентом оплате и выдаём сдачу, если в этом есть необходимость. Это обязательные условия и требование для всех, кто работает в нашей компании. У нас нет воровства и кидалова. В нашей компании, как я говорил тебе ранее, работает юрист, который всегда с нами на связи в случае возникновения проблем. И при соблюдении нами всех требований и условий юрист всегда нам поможет или, наоборот, накажет в том случае, если сотрудники начнут нарушать законы или правила выездной торговли.
Он снова сделал паузу, отпивая из кружки.
– Но так, увы, работают не все. Есть много компаний или просто фирм-однодневок, которые также, как и мы, ходят по домам, продают или делают вид, что продают массажеры, книжки, пылесосы и кучу всего другого, но при этом обманывают покупателей. Могут обворовать, взять деньги и не отдать товар, нахамить, нагрубить и совершить кучу не самых хороших поступков. Они, к сожалению, тоже работают в рамках законов и разрешённых правил, как и мы, но они, как ты сама понимаешь, мягко говоря, портят нам репутацию. После таких недобросовестных продавцов, как ты уже видела на примере бабули, которая грозилась вызвать на нас полицию, нам работать очень сложно. Люди напуганы, недоверчивы, и нам вначале приходится тратить своё время на то, чтоб переруливать этот негатив, настраивать людей на нас и на позитив, и только тогда переходить к цели нашего визита и начинать продавать. В итоге мы, как ты уже видела, всегда тепло прощаемся с людьми, не оставляем после себя плохого впечатления и, увы, можем тем самым упрощать работу тем, кто придёт после нас. Хорошо, если придёт типа нас продавец, мило поболтает с пенсионерами и, не навредив им, уйдёт, но так бывает не всегда.
Сергей вздохнул и вновь отпил из своей кружки.
– Теперь отвечаю на твой вопрос, что такое «чистая территория», – продолжил он. – Чистой для нас считается территория, где до нас работали такие же соблюдающие правила и законы продавцы, как и мы. Среди таких порядочных и соблюдающих все правила и законы фирм даже есть негласное правило: не ругать продукцию друг друга, а, наоборот, хвалить товар конкурентов, помогая купившим товар пенсионерам поверить в то, что они не совершили ошибку, чтобы они не сожалели о бесполезности приобретения или о впустую потраченных деньгах. Наоборот, нахваливая товар конкурента, мы помогаем себе настроить будущего покупателя на ещё одну продажу. У нас даже есть термин – «покупатель-коллекционер».
– Это как – «покупатель-коллекционер»?
– Когда ты приходишь в дом к будущему покупателю и видишь, что у него уже есть подобный массажер или куча других вещей, купленных с рук, типа ножей, кастрюль – да не важно, чего и сколько, важно то, что этот человек легко спичуемый.
Сергей рассмеялся, увидев мой нахмуренный вид.
– Легко спичуемый – то есть легко внушаемый, – пояснил он смеясь. – Человек, покупающий много вещей с рук (при этом он может возмущаться и жаловаться, что вот он купил, а толку ноль, и, как правило, это всё у него лежит даже не распакованное), – для нас такой человек – идеальный покупатель. Таким даже не всегда нужно делать процедуры: им хватает красивой презентации, нахвали ему правильно товар – и он у тебя его купит. Но до момента, пока его не обворуют. Увы, находятся и такие неправильные личности, которые портят нам хорошего клиента.
Я слушала Сергея, медленно осмысливая его слова. И мне становилось не по себе.
У меня снова жизнь перевернулась с ног на голову и вывернулась наизнанку. Я даже и подумать не могла о том, что мир, в котором я живу, и жизнь, которой я живу здесь и сейчас, может быть именно такой. Я всегда верила в добро, чудеса и сказки. И тут меня не то, что спустили с небес на землю – меня просто сбросили с огромной высоты, буквально размазав по поверхности.
Я в онемении слушала своего наставника и охреневала от того, как он обо всем этом мне говорил. Спокойно, без эмоций, попивая чай из кружки вприкуску с печеньками, развалившись на диване. И чем больше он говорил, тем сильнее я ощущала себя в грязном, вонючем болоте, засасывающем меня все сильнее. Да, я теперь вряд ли вообще от этого всего смогу отмыться. И осознание всего этого, а также спокойный тон моего учителя, его ухмылки и улыбки выбили из меня всё. Я была раздавлена и разбита вдребезги. Захотелось бежать домой к родителям, подальше отсюда, но как убежать? Куда? Ночью, без денег? Да, у меня было уже целых сто пятьдесят рублей, и куда я с этим побегу? Я даже билет домой на автобус купить не смогу: он стоил двести рублей. А до вокзала ещё нужно было добраться – и ехать через весь город.
А Сергей тем временем продолжал мне рассказывать о том, как важно соблюдать законы, преодолевать в себе страхи, брезгливость и переступать через своё «я не хочу», чтоб хорошо зарабатывать. У него были большие планы на меня, как его ученицу.
Завтра я просто обязана уже, по его подсчётам, совершить свою первую сделку, и после этого мне будет проще и быстрее обучаться и стать полноценным членом его будущей команды. Осенью он уже хочет открывать свой филиал, став директором.
Слушая Сергея, я видела себя в грязном и зловонном болоте, которое засосало меня по самую шею, и руку помощи, протянутую мне Сергеем, чтоб вытащить меня из этого болота. Тонуть, захлёбываясь зловонной жижей, я не хотела – и тянула время.
Не знаю, на что я надеялась, но в какой-то момент я просто пустила всю эту ситуацию на самотёк. Я кивала, соглашаясь с Сергеем, видя его одобрение и улыбку. Кажется, это было именно то, чего он от меня и ждал.
Мы снова обсудили с ним прошедший рабочий день, разобрали мои ошибки, проиграли ситуации, так сказать, в лицах. Сергей, перевоплотившись в пенсионера, в этот раз не вмешивался в процесс моего спича и терпеливо ждал, пока я, делая паузы и запинаясь, придумаю, что мне говорить или делать дальше. Особенно сложно мне было играть на вилке цен. Зная, что интонация в этом очень много значит, я никак не могла заставить себя проигрывать как нужно. Мой голос дрожал, я запиналась и путалась в цифрах, называя не то, что нужно, вспоминая или перескакивая, Сергей хихикал, ехидно подкалывая меня всем своим видом, но не вмешивался, не помогал мне. В итоге с горем пополам я смогла в этом спектакле продать свой массажер. Получив оплату, я уделила время на изучение и типа заполнение бланков и поздравила покупателя с его покупкой.
Проиграв полный спич подряд пять раз, я больше не могла.
Посмотрев на часы, Сергей смилостивился и с улыбкой на лице пригрозил мне тем, что, если я завтра не совершу свою первую сделку, вечером после работы меня ждёт весёлая ночь спича.
Закрывшись в ванной и стоя в душе, я долго осмысливала его слова, пыталась понять, насколько он шутил, а насколько говорил серьёзно. Я безумно устала, в голове была полная каша, хотелось уснуть и больше не просыпаться.
Когда я вышла из душа, Сергей уже спал или делал вид, что спит. Мне, если честно, было всё равно.
Я легла, закутавшись в плед, и закрыла глаза, но сон не шёл. В голове прокручивались слова моего учителя, вспомнилась почему-то моя подруга в тот момент, когда она сидела на кровати и красилась, собираясь на гульки с друзьями.
Стало очень обидно и больно: почему одни могут себе позволить жить так, как они хотят, не напрягаясь, а другим приходиться буквально выживать и делать для этого то, что делать не нужно и не хочется?! Жалость к себе перешла в слёзы, и я плотнее закуталась в плед и уткнулась подушку, опасаясь своим плачем разбудить Сергея. Я так и заснула, всхлипывая и заглушая в себе рыдания.
11. Первая сделка
Утром я еле встала с кровати разбитая, уставшая и подавленная. Даже душ и кофе не спасли моё положение. Сергей, наоборот, был бодр и весел и либо не замечал, либо делал вид, что не замечает моего состояния.
Машина плавно тронулась со стоянки кафе.
Я закрыла глаза, откинувшись на спинку заднего сиденья автомобиля, и, кажется, заснула.
Громкий голос Сергея заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.
На улице мой наставник смерил меня сердитым взглядом и строгим тоном проинструктировал, напомнив о том, что сегодня я продаю свой первый массажер, и ему плевать, как это будет.
Громкий стук в калитку – и нам открыла дверь молодая девушка примерно моего возраста. Получив тычок в спину от учителя, я начала, строго придерживаясь плана шести шагов.
Открывшая нам девушка, как и было ожидаемо, ничего не знала. У неё родители пенсионеры, сейчас они оба были на работе, и я сейчас тоже уходит на работу.
Распрощавшись с ней, мы пошли вдоль забора к их соседям.
Следующую калитку нам открыла женщина с ребёнком на руках. На все мои вопросы ответ был ожидаем: они ничего не знают. На её руках заплакал ребёнок, и мы, поспешно распрощавшись, пошли дальше.
Снова наш громкий стук в очередную калитку, лай собак и тишина в ответ.
С таким же результатом мы прошли почти всю улицу. Нам либо вообще не открывали двери, либо открывали слишком молодые (а пенсионеров не было дома), либо спешащие по своим делам люди.
Дойдя до конца проулка, Сергей махнул водителю. Мы перешли дорогу и снова постучались в первый дом с края.
Заливистый лай мелкой собаки, недолгое ожидание, и нам открыл дверь старик, опирающийся на костыль.
В этот раз я без тычка в спину выдала ему первые два шага, и старик, распахнув перед нами калитку, впустил нас во двор, а затем и в хату.
В небольшой комнате на кровати лежала его парализованная жена-старуха.
Повторив все его жене, мы получили ожидаемые ответы о том, что никто к ним не приходил, никому они не нужны и даже из соцзащиты назначали им помощника, а тот ещё ни разу не приходил. Только «скорая помощь» приезжает, когда вызывают: руками разводят и всё.
Старик долго жаловался нам на свою жизнь и свою старуху, и его трудно было заставить меня слушать. Пришлось вмешиваться Сергею.
То, что произошло дальше, ввело меня в очередной ступор.
Сергей строгим тоном отчитал старика как мальчишку, переходя на повышенный тон и даже на крик. Испуганный старик кивал, соглашаясь со всем, что говорил ему мой наставник, который с видом строго профессора расхаживал по комнате и рассказывал, что бабушке, жене того, нужен массаж и серьёзный подход к лечению, что и сам старик нуждается в физиопроцедурах, – и тому подобное. А я все это время держала два массажера на худой коленке старика, стараясь скрыть свой испуг от такой резкой и неожиданной перемены в поведении моего учителя.
После процедуры старик встал, продолжая кивать, а Сергей тем временем заполнил бланк на получение и вручил старику один массажер.
– Я вас поздравляю, уважаемый Семён Петрович, теперь будете лечиться сами и лечить вашу супругу. Это вам, и теперь вам не нужно будет ходить в поликлинику, выстаивая очереди. Вот вам курс лечения на первый месяц, через месяц мы к вам приедем, посмотрим, как у вас дела. Приготовьте, пожалуйста, льготную доплату шесть тысяч рублей.
– Чего? – переспросил старик, кивая и соглашаясь с Сергеем.
– Деньги им нужно заплатить, старый, – с трудом произнесла его парализованная жена. – Неси шесть тысяч рублей.
– А-а-а-а, – протянул старик. – Сейчас.
Он вышел из комнаты, а мой наставник продолжил объяснять парализованной старухе, как и что нужно делать, чтоб она быстрее встала на ноги, лечась нашими массажерами.
Старик вернулся и принёс шесть тысяч рублей. Сергей пересчитал деньги, положил на стол ещё три массажера и курс лечения, расписанный на листе, накрыв этим листом массажеры. Мы распрощались с пенсионерами и поспешно уехали.
Уже в машине Сергей облегчённо выдохнул и обернулся ко мне.
– Редко попадаются такие экземпляры, – с улыбкой произнёс он, обращаясь ко мне. – Дома вечером обсудим это. А сейчас поехали, попьём кофе: мне нужно перерыв после такого, – и продолжим.
Я послушно кивнула.
Пока мы пили кофе, заняв дальний столик у окна (водитель и в этот раз не захотел сидеть с нами в кафе), Сергей прочитал мне очередную лекцию на тему нашей работы. Он сделал акцент на важности пункта «вилка цен» и ещё раз обратил моё внимание на важность и нужность интонации и игры на срочности и нужности нашего массажера для покупателя. Выйдя из кафе, мы сели в машину и поехали в тот же частный сектор.
В этот раз Сергей не стал заезжать сильно вглубь. Едва въехав в проулок, мы сразу же увидели двух старушек возле открытой калитки.
После очередной лекции своего учителя в кафе я без запинки выдала старушкам первые два шага, и мы были приглашены в хату одной из них вместе с её соседкой.
Я плохо помню все детали, но чувства, что я испытала тогда, останутся со мной навсегда.
Непослушным языком, придумывая на ходу слова, я рассказывала старушкам, какой у нас хороший массажер, насколько он уникальный и как здорово он всем помогает, параллельно вспоминая и пытаясь копировать Сергея.
Пенсионерки слушали меня и кивали. Охали, ахали, радуясь, что после первой же процедуры им стало хорошо и коленки у них не болят. И спрашивали, сколько стоит этот прибор и где это его можно купить. Для меня эти слова были как бы ориентиром, что клиент готов услышать цену.
Переглянувшись с наставником, я получила от него одобрительный кивок и осторожно начала объяснять старушкам, что в продаже его нет, и когда будет нам, неизвестно, и что стоить он будет двадцать тысяч без магазинных наценок...
В этом месте вмешался мой наставник и дополнил мой спич уникальностью прибора и тем, что он помогает с первой же процедуры. На его слова старушки закивали, снова соглашаясь с моим учителем. Что нога, где делали процедуры, не болит, а та, где не делали, болит, и это действительно так.
Далее вступила я и продолжила им объяснять, что цена прибора в двадцать тысяч рублей не так высока в сравнении с тем, сколько они тратят в месяц на бесполезные мази, а если посчитать, сколько это будет в год... А наш уникальный массажер получали за… Тут я запнулась, и Сергей тут же пришёл мне на помощь. Назвав мизерную доплату в три тысячи рублей за пару и проиграв это интонацией, он тут же повысил тон и сказал, что это немного по сравнению с тратами на бесполезные мази.
Он замолчал, посмотрел на меня, и в воздухе повисла пауза.
Поймав на себе в этот моменте рассерженный взгляд учителя, я снова растерялась.
– Марина Владимировна, – строго произнёс он, обращаясь ко мне, и этим нарушил возникшую паузу. – Убирайте приборы, заполняйте бланк отказа и претензию.
