Однако, впадая в ерик, вода затихла и лениво потащила их обратным течением от сигнального костра к пляжу, где уже поджидали монахи. Руслан вытолкал рыбу на отмель. Прибежал Михалыч проверить улов новоявленных охотников.
– Новичкам везет! Не под каждым кустом встречаются такие трофеи! – обрадовался добыче монах.
– Это был жесткий трэш. Почему вы не предупредили нас, что здесь водятся такие чудовища!
– Это просто крупные животные. Никто не мешает им здесь вырасти. А вы двоих из них уже убили. И громадину сома чуть не закололи. Так кто здесь чудовища? – Михалыч кивнул в сторону пирующих дружин. – Вон полный берег таких же. Только резать и потрошить умеют.
Греки принялись разделывать кабана и рыться в рыбьем брюхе. Монах отвел подопечных к походной жаровне.
– Располагайтесь здесь с Винтом. Он вас накормит. – Михалыч указал на сидевшего у костра одинокого юношу. – А я переоденусь и к Кагану.
Винт поставил на угли решетку, а Руслан коротко и почти незаметно нарезал мечом из занесенного песком ствола четыре чурбака. Сели. Два больших княжеских костра на пляже и еще два сигнальных за протокой неплохо освещали лагерь Руси. Вскоре с Волги под гулкую перекличку в ерик прошел второй караван судов.
– Эти дальше плывут.
Винт разложил на углях принесенные греками куски белуги и кабана.
– А кто Вас так назвал “Винт”? – спросил Лешка, принюхиваясь к дыму костра.
– Михайлович и назвал. Давно. Старшие пировали, а мы, мальцы, с ладьи прыгали. Михайлович напился и орал: «Прыгай винтом!».
– Вот так сразу взял и назвал?
– Поначалу звался “Винт”, а когда вырос, он добавил: “Мутный”. Теперь я “Винт. Мутный Винт”.
– А лицензию на убийства он вам не выдал?
Винт вопроса не понял и невнятно промычал в ответ, давясь кабанятиной. Дальше ели молча и осторожно, хотя мелких костей ни в рыбе, ни в мясе не было. Папандопуло принесли два пузатых глиняных кувшина и стали расстилать за жаровней шкуру для сна.
– Отвар медовый. Мед из Булгара везем. – Винт замолк, пережидая визг и треск в недалеких кустах.
– Шакалы, – Руслан настороженно всматривался в темные кусты на обрыве.
После ужина, когда путешественники мыли руки, к костру подошел Еремей. Переговорив с Винтом, он с осторожной доброжелательностью обратился к пареньку:
– Леша, Михалыч нас с тобой зовет к Кагану.
Алексей вскочил, засуетился. Сергей прихватил его за шиворот.
– Не бойся, там едят только наше мясо. Нюхом чую. А нюх у меня…
Отряхнув костюм мальца от песка, помог ему одеться.
– Фасон, конечно нищебродский. И не боись, мы рядом.
Винт с Еремеем увели Алексея, но ненадолго.
– Чего не ложитесь?
Вернувшись с короткой аудиенции, радостный мальчуган снял пояс с фляжкой и кинжалом, разгладил шкуру и улегся в середине.
– Леш, ты с самим Святославом говорил? – Руслан тоже прилег рядом.
– Ну, почти. Михалыч меня назвал “мальчиком золотым”. Каган с ним согласился, и я кивнул.
– Это же князь? Почему он вдруг Каганом стал? – удивился Сергей.
– В этих местах уже лет пятьсот правят ханы и каганы. Проще применить известный бренд, чем что-то новое придумывать, – пояснил другу Руслан.
– Вы не представляете, какие хари возле костра сидят… жуть! Там никакими титулами от них не отобьешься!
– А женщины были? – Заерзался на шкуре Сергей.
– У соседнего костра.
– Зря сказал. Теперь сторожи его. Сбежит ночью к бабам.
– А я охранку вокруг нас ставлю. Так что тихо не уйдет.
Но Сергей уже гонял девиц. Во сне. Лагерь на пляже гудел все монотоннее. Изредка прорезался короткий женский смех. Замирающие цветные костры начала давить ранняя серая заря.
***
Настырное Солнце вмиг раскалило недавнюю утреннюю прохладу. По пустому пляжу, залитому невыносимо ярким светом, меланхолично бродили облезлые шакалы, иногда сцепляясь за рвотного вида ошметки. Людей не было. Ушли. По протоке, мимо дымящихся пионерских костров опять шел караван. На судах ржали лошади. Ладья Михалыча стояла в ерике напротив пляжа, прицепившись к коряжке. Монахи молились. Проснувшись, юные авантюристы деликатно переждали щепетильный момент и потом дружно потащились к кустам. Михалыч начал торопить прямо во время процедуры.
– Забирайте шкуру и свои вещи. Бегом на ладью. Мы отплываем.
– А умыться? Искупаться?
– Где? На этом загаженном пляже? Найдем чистое место, все помоемся.
– А куда так спешим?
– За Каганом.
6.
Следующие пару дней провели как курортники на галерах: купались на песчаных отмелях или загорали, работая веслами. Монах отстал от караванов и вел ладью по лабиринту сходящихся и расходящихся необжитых ериков, отслеживая глубину по сканеру. Какое-то время следом шла обшарпанная колоша с бандой Еремея, но и они потерялись в хитросплетениях проток поймы. Вечером на мыске Руслан заметил стаю каких-то рыжеватых тонконогих животных.
– Косули? – оживился Михалыч и начал заряжать арбалет. – Они под маринадом такие нежные! Суши весла!
Но животные, то ли уже напившись воды, то ли испугавшись, заспешили в кустарник.
– Ушли? – Михалыч попытался целиться.
– Нет, топчутся еще в кустах.
– Не вижу. Солнце мешает. Ладно, рыбу еще раз поедим.
Михалыч отдал арбалет Костровому и достал из-под лавки спиннинг из орешника с крупными кустарными катушками. На катушках была намотана толстая леска с пристегнутыми бронзовыми блеснами.
– Крючки крепкие, кованные! Не оторвешь. – Сергей увидел за песчаной косой устье ерика, впадавшего в реку. – Я предлагаю остановиться за этим мысом. Косули в неспокойном месте крутиться не будут.
Михалыч согласился. Устье образовывало небольшое, вымытое половодьем озеро с поваленным деревом у берега, приспособленным под причал. Весь экипаж сразу разбежался в поисках дров. Солнце пробивалось через прибрежные заросли узкими красноватыми лучами. Алексею не хотелось лазить в плотных колючих кустах, наматывая на себя паутину. Он решил, что лучше наловит свежую рыбу на ужин. Попробовал забрасывать спиннинг в озеро около ладьи, изредка вытаскивая не крупных окуней. Греки, бросая ветки в кучу, посмеивались его улову. Детская обида на неудачу все отчетливей читалась на лице мальчишки. Сергей, вернувшийся с охапкой хвороста, постоял, посмотрел на мытарства младшего товарища и решил помочь ему.
– Леш, посмотри, за устьем вдоль обрыва коряги лежат.
– Вижу. Но если я туда заброшу, зацеплюсь блесной.
– А в коряги и не надо бросать. По ним к нам течет обратка. Видишь, на том краю озера мусор собрался? Листики и веточки. Вот за мусор и бросай.
Лешка первым забросом попал прямо в лужайку скопившегося мусора, зато второй заброс получился перед самой ближней корягой. Паренек не успел начать проводку, как спиннинг так сильно дернулся, что Сергей запрыгнул в воду, широко расставив руки, готовясь ловить Лешку или его удочку. Однако малец оказался хватким. Он отбегал к кустам, подтягивая рыбу, а потом бежал к кромке пляжа, наматывая леску. Сергей так и простоял в воде, пока рыба не начала биться у его ног, тогда он двумя руками выгреб ее на песок. Тут же над измученным трофеем собрался консилиум.
– Жерех, – высказал свое мнение Руслан.
– Ну, какой это жерех? И язи так не вырастают. Тут под семь кило будет! – Сергей озадаченно придерживал рыбу, чтобы она не скакала в сторону воды.
– Нет, на семь не потянет! – Михалыч внимательно осмотрел рыбу, придерживая рукой крест. – Это голавль, но очень крупный.
– Он вкусный?
Пока взрослые разбирались с рыбой, Лешка млел от распиравшего его удовольствия.
– Я таких крупных не пробовал, а голавли помельче, очень нежненькие.
Монах чуть не довел мальчишку до визга. Он сбегал за куканом, отмыл рыбу в реке от песка и прилипших листьев и потащил ее по воде к Костровому. Грек не без труда приподнял дергающуюся на веревке рыбину, картаво нахваливая добытчика. Алексей в порыве опять схватил спиннинг, но посмотрел на купающихся в реке греков и отдал свою снасть Костровому.
– Больше ловить не будешь? – Сергей удивился такому решению.
– Нет. Приличную рыбу уже распугали, а таскать мелких кракозябр не хочу.
7.
Костер догорал вслед за вечерней зарей. Руслан разровнял угли и поставил поверх решетку. Костровой разложил на нее крупно нарезанного голавля, добытого Алексеем. Угли багровели, напитываясь жаром, а потом начинали мерцать, пытаясь перемигиваться с первыми звездами. Леша отпил из своей фляжки и прицепил ее к нависшей ветке. Фляжка засветилась мягким сиреневым светом. Осторожные звезды сразу отступили в свою ледяную даль. Угли померкли и откликались лишь редкими вспышками на капли жира, падающие с запечённых кусков.
– А Станцию с земли видно? – Лешка смотрел в потемневшее низкое небо.
– Раньше у меня труба дозорная была. В зимние морозные ночи видел ее. Потом замотался и трубу потерял. Да и некогда на небо пялиться. Вот с княгиней договорился: надо сохранить и развивать Волжский торговый путь.
– В смысле? Местных купцов обдирать?
– Купцов этих сильно не обдерешь. Зубастые. А вот порядок держать, грабителей ловить… работорговлю остановить.
– Подождите! Мы высадились с космической Станции на Землю, чтобы в глухом средневековье крышевать купцов на Волге? – возмущенно переспросил Сергей.
– Узко мыслите, попаданцы. Вы участвуете в одном из величайших в истории человечества военных походов!
– Идем на хазар? – уточнил Алексей.
– Мы уже в сердце Хазарии. – Монах оглянулся на темную реку и продолжил. – После этой военной акции мы планируем создать Союз вольных торговых городов Поволжья.
– Типа Ганзы? – Руслан отстранился от повернувшегося к нему дыма. – По Волге же минимум три раза пройдут огнем и мечом. Половцы уже на подходе.
– Вот вам и придется все это решать.
Михалыч переворачивал на решетке рыбу. Ершистость молодежи ему не нравилась. Отвык. Почти в полной темноте достал из своей торбы сверток.
– Вот, наклейте себе на горло рации. Берут всего на два километра, зато водостойкие. С ними можно нырять. Наушник автономный. Умеет работать суфлером. – Старик взглянул на Сергея. – Будет переводить и подсказывать нужные слова.
– Че ж вы их сразу не выдали?
– Хотел, чтобы вы привыкли общаться, глядя собеседнику в глаза, а не прятать взгляд за экраном. Тяжело, небось, без “смартов” обходиться?
– Да уж! Так и хочется пальцами в экран потыкать, – признался Руслан.
– Это все настоящее?
Сергей с сомнением крутил в руках пленку телесного цвета, которую обозвали рацией с таким шикарным функционалом.
– Ты имеешь в виду все вокруг нас? – догадался Алексей.
– Да, да! Река, песок, рыба? – Сергей обрадовался, что хоть кто-то его понимает. – Это все вокруг настоящее?
– В смысле? Вокруг натуральная Земля! Век другой, а Земля та же! – Михалыч для убедительности развел руками. – Это не кино, и никто вас здесь не разыгрывает.
Непривычно яркие звезды согласно заморгали. Река тоже убедительно и тихо урчала струями.
– И гравитация давит нещадно, – простонал умотанный за день Алексей и достал капсулы.
– Такая компактная и легкая рация - это удобно. – Руслан проглотил капсулу и приклеил себе гаджет рядом с кадыком. – Спинным мозгом чувствую, что мир вокруг настоящий, но кто объяснит, как мы сюда попали?
Монах внимательно посмотрел на каждого собеседника, надеясь, что молодежь над ним прикалывается, но увидел только настороженное любопытство в их глазах.
– Когда я работал в репродуктивном центре, пришла беременная женщина со своей маленькой племянницей и принялась объяснять ей внутриутробное развитие плода: «Микробка растет в животике и превращается в ребенка». – Михалыч с хитрым прищуром посмотрел на собеседников. – «Я знаю, что микробка растет! Как она туда попала?» – громко и очень заинтересованно допытывалась девочка на всю клинику.
– Вот именно! Как она туда попадает? – после паузы на полном серьезе переспросил пучеглазый Лешка.
Резкий хохот здоровых мужиков смел с пляжа испуганных греков.
В разгар безудержного веселья Сергей, стоя на коленях и похрюкивая между приступами смеха, пытался спросить:
– У тебя… энциклопедия… в голове… громадная…
– Она еще не оттаяла.
Новый взрыв гомерического смеха привел монахов в смятение. Они то подходили ближе, пытаясь понять, что случилось, то в растерянности отходили к воде. Нахохотавшись и успокоившись, вся компания расселась по своим местам. Молодежь, игнорируя готовую рыбу, пытливо смотрела на Михалыча.
– Если общими словами, то Время оказалось не фундаментальным свойством Вселенной, – попытался отмазаться монах.
– Это нам и на космодроме говорили, а вот все остальное было большой тайной!
Руслан взглянул на своих посерьезневших друзей, которые согласно закивали в ответ.
– Ребята, какие здесь между нами могут быть секреты? – Михалыч вздохнул и взял за спинной плавник кусочек печенного голавля. – Леша, насколько я помню, ты поймал этот выдающийся трофей на обратном течении? А как оно образовалось?
– Не знаю, не задумывался.
– Понимаю. Ты еще не разобрался с более актуальными вопросами.
Сергей опять прыснул, сдерживая смех.
– Вот теперь к тебе вопрос: как ты нашел эту обратку?
– Опыт. Я же с Волги. Смотрел и увидел. Вы к чему клоните?
– А к тому, что были, вернее, будут люди еще поопытнее вас вместе взятых. Вот они смотрели и увидели “обратку времени”.
– Где в Космосе?
– Далеко?
– Да, в Космосе и далеко, – монах развел руками. – Очень далеко.
– А мы как в эту историю попали?
– Если понимать под вашим “мы” всех русских в проекте, то нас взяли из-за космодрома, ракетных двигателей и наших морозилок. Ешьте. Рыба готова.
– Люди, которые на офигенной аппаратуре сумели найти поток обратного времени, не имели двигателей и космодрома?
– Двигателей много надо было, в том числе и на ядерном топливе. И парадоксы развития сказались. Некоторые страны разработали удивительные технологии, а все равно стали неудачниками.
– Как так?
– Бывает. Вот про Россию вообще трудно понять, когда она выигрывает, а когда наоборот… – Михалыч посмотрел на звездное небо и перекрестился. – Все равно для нас даже здесь пути Господни остались неисповедимы. Давайте молча есть. Обидно будет завершить такое глобальное путешествие в прошлое, подавившись рыбной костью.
– Новичкам везет! Не под каждым кустом встречаются такие трофеи! – обрадовался добыче монах.
– Это был жесткий трэш. Почему вы не предупредили нас, что здесь водятся такие чудовища!
– Это просто крупные животные. Никто не мешает им здесь вырасти. А вы двоих из них уже убили. И громадину сома чуть не закололи. Так кто здесь чудовища? – Михалыч кивнул в сторону пирующих дружин. – Вон полный берег таких же. Только резать и потрошить умеют.
Греки принялись разделывать кабана и рыться в рыбьем брюхе. Монах отвел подопечных к походной жаровне.
– Располагайтесь здесь с Винтом. Он вас накормит. – Михалыч указал на сидевшего у костра одинокого юношу. – А я переоденусь и к Кагану.
Винт поставил на угли решетку, а Руслан коротко и почти незаметно нарезал мечом из занесенного песком ствола четыре чурбака. Сели. Два больших княжеских костра на пляже и еще два сигнальных за протокой неплохо освещали лагерь Руси. Вскоре с Волги под гулкую перекличку в ерик прошел второй караван судов.
– Эти дальше плывут.
Винт разложил на углях принесенные греками куски белуги и кабана.
– А кто Вас так назвал “Винт”? – спросил Лешка, принюхиваясь к дыму костра.
– Михайлович и назвал. Давно. Старшие пировали, а мы, мальцы, с ладьи прыгали. Михайлович напился и орал: «Прыгай винтом!».
– Вот так сразу взял и назвал?
– Поначалу звался “Винт”, а когда вырос, он добавил: “Мутный”. Теперь я “Винт. Мутный Винт”.
– А лицензию на убийства он вам не выдал?
Винт вопроса не понял и невнятно промычал в ответ, давясь кабанятиной. Дальше ели молча и осторожно, хотя мелких костей ни в рыбе, ни в мясе не было. Папандопуло принесли два пузатых глиняных кувшина и стали расстилать за жаровней шкуру для сна.
– Отвар медовый. Мед из Булгара везем. – Винт замолк, пережидая визг и треск в недалеких кустах.
– Шакалы, – Руслан настороженно всматривался в темные кусты на обрыве.
После ужина, когда путешественники мыли руки, к костру подошел Еремей. Переговорив с Винтом, он с осторожной доброжелательностью обратился к пареньку:
– Леша, Михалыч нас с тобой зовет к Кагану.
Алексей вскочил, засуетился. Сергей прихватил его за шиворот.
– Не бойся, там едят только наше мясо. Нюхом чую. А нюх у меня…
Отряхнув костюм мальца от песка, помог ему одеться.
– Фасон, конечно нищебродский. И не боись, мы рядом.
Винт с Еремеем увели Алексея, но ненадолго.
– Чего не ложитесь?
Вернувшись с короткой аудиенции, радостный мальчуган снял пояс с фляжкой и кинжалом, разгладил шкуру и улегся в середине.
– Леш, ты с самим Святославом говорил? – Руслан тоже прилег рядом.
– Ну, почти. Михалыч меня назвал “мальчиком золотым”. Каган с ним согласился, и я кивнул.
– Это же князь? Почему он вдруг Каганом стал? – удивился Сергей.
– В этих местах уже лет пятьсот правят ханы и каганы. Проще применить известный бренд, чем что-то новое придумывать, – пояснил другу Руслан.
– Вы не представляете, какие хари возле костра сидят… жуть! Там никакими титулами от них не отобьешься!
– А женщины были? – Заерзался на шкуре Сергей.
– У соседнего костра.
– Зря сказал. Теперь сторожи его. Сбежит ночью к бабам.
– А я охранку вокруг нас ставлю. Так что тихо не уйдет.
Но Сергей уже гонял девиц. Во сне. Лагерь на пляже гудел все монотоннее. Изредка прорезался короткий женский смех. Замирающие цветные костры начала давить ранняя серая заря.
***
Настырное Солнце вмиг раскалило недавнюю утреннюю прохладу. По пустому пляжу, залитому невыносимо ярким светом, меланхолично бродили облезлые шакалы, иногда сцепляясь за рвотного вида ошметки. Людей не было. Ушли. По протоке, мимо дымящихся пионерских костров опять шел караван. На судах ржали лошади. Ладья Михалыча стояла в ерике напротив пляжа, прицепившись к коряжке. Монахи молились. Проснувшись, юные авантюристы деликатно переждали щепетильный момент и потом дружно потащились к кустам. Михалыч начал торопить прямо во время процедуры.
– Забирайте шкуру и свои вещи. Бегом на ладью. Мы отплываем.
– А умыться? Искупаться?
– Где? На этом загаженном пляже? Найдем чистое место, все помоемся.
– А куда так спешим?
– За Каганом.
6.
Следующие пару дней провели как курортники на галерах: купались на песчаных отмелях или загорали, работая веслами. Монах отстал от караванов и вел ладью по лабиринту сходящихся и расходящихся необжитых ериков, отслеживая глубину по сканеру. Какое-то время следом шла обшарпанная колоша с бандой Еремея, но и они потерялись в хитросплетениях проток поймы. Вечером на мыске Руслан заметил стаю каких-то рыжеватых тонконогих животных.
– Косули? – оживился Михалыч и начал заряжать арбалет. – Они под маринадом такие нежные! Суши весла!
Но животные, то ли уже напившись воды, то ли испугавшись, заспешили в кустарник.
– Ушли? – Михалыч попытался целиться.
– Нет, топчутся еще в кустах.
– Не вижу. Солнце мешает. Ладно, рыбу еще раз поедим.
Михалыч отдал арбалет Костровому и достал из-под лавки спиннинг из орешника с крупными кустарными катушками. На катушках была намотана толстая леска с пристегнутыми бронзовыми блеснами.
– Крючки крепкие, кованные! Не оторвешь. – Сергей увидел за песчаной косой устье ерика, впадавшего в реку. – Я предлагаю остановиться за этим мысом. Косули в неспокойном месте крутиться не будут.
Михалыч согласился. Устье образовывало небольшое, вымытое половодьем озеро с поваленным деревом у берега, приспособленным под причал. Весь экипаж сразу разбежался в поисках дров. Солнце пробивалось через прибрежные заросли узкими красноватыми лучами. Алексею не хотелось лазить в плотных колючих кустах, наматывая на себя паутину. Он решил, что лучше наловит свежую рыбу на ужин. Попробовал забрасывать спиннинг в озеро около ладьи, изредка вытаскивая не крупных окуней. Греки, бросая ветки в кучу, посмеивались его улову. Детская обида на неудачу все отчетливей читалась на лице мальчишки. Сергей, вернувшийся с охапкой хвороста, постоял, посмотрел на мытарства младшего товарища и решил помочь ему.
– Леш, посмотри, за устьем вдоль обрыва коряги лежат.
– Вижу. Но если я туда заброшу, зацеплюсь блесной.
– А в коряги и не надо бросать. По ним к нам течет обратка. Видишь, на том краю озера мусор собрался? Листики и веточки. Вот за мусор и бросай.
Лешка первым забросом попал прямо в лужайку скопившегося мусора, зато второй заброс получился перед самой ближней корягой. Паренек не успел начать проводку, как спиннинг так сильно дернулся, что Сергей запрыгнул в воду, широко расставив руки, готовясь ловить Лешку или его удочку. Однако малец оказался хватким. Он отбегал к кустам, подтягивая рыбу, а потом бежал к кромке пляжа, наматывая леску. Сергей так и простоял в воде, пока рыба не начала биться у его ног, тогда он двумя руками выгреб ее на песок. Тут же над измученным трофеем собрался консилиум.
– Жерех, – высказал свое мнение Руслан.
– Ну, какой это жерех? И язи так не вырастают. Тут под семь кило будет! – Сергей озадаченно придерживал рыбу, чтобы она не скакала в сторону воды.
– Нет, на семь не потянет! – Михалыч внимательно осмотрел рыбу, придерживая рукой крест. – Это голавль, но очень крупный.
– Он вкусный?
Пока взрослые разбирались с рыбой, Лешка млел от распиравшего его удовольствия.
– Я таких крупных не пробовал, а голавли помельче, очень нежненькие.
Монах чуть не довел мальчишку до визга. Он сбегал за куканом, отмыл рыбу в реке от песка и прилипших листьев и потащил ее по воде к Костровому. Грек не без труда приподнял дергающуюся на веревке рыбину, картаво нахваливая добытчика. Алексей в порыве опять схватил спиннинг, но посмотрел на купающихся в реке греков и отдал свою снасть Костровому.
– Больше ловить не будешь? – Сергей удивился такому решению.
– Нет. Приличную рыбу уже распугали, а таскать мелких кракозябр не хочу.
7.
Костер догорал вслед за вечерней зарей. Руслан разровнял угли и поставил поверх решетку. Костровой разложил на нее крупно нарезанного голавля, добытого Алексеем. Угли багровели, напитываясь жаром, а потом начинали мерцать, пытаясь перемигиваться с первыми звездами. Леша отпил из своей фляжки и прицепил ее к нависшей ветке. Фляжка засветилась мягким сиреневым светом. Осторожные звезды сразу отступили в свою ледяную даль. Угли померкли и откликались лишь редкими вспышками на капли жира, падающие с запечённых кусков.
– А Станцию с земли видно? – Лешка смотрел в потемневшее низкое небо.
– Раньше у меня труба дозорная была. В зимние морозные ночи видел ее. Потом замотался и трубу потерял. Да и некогда на небо пялиться. Вот с княгиней договорился: надо сохранить и развивать Волжский торговый путь.
– В смысле? Местных купцов обдирать?
– Купцов этих сильно не обдерешь. Зубастые. А вот порядок держать, грабителей ловить… работорговлю остановить.
– Подождите! Мы высадились с космической Станции на Землю, чтобы в глухом средневековье крышевать купцов на Волге? – возмущенно переспросил Сергей.
– Узко мыслите, попаданцы. Вы участвуете в одном из величайших в истории человечества военных походов!
– Идем на хазар? – уточнил Алексей.
– Мы уже в сердце Хазарии. – Монах оглянулся на темную реку и продолжил. – После этой военной акции мы планируем создать Союз вольных торговых городов Поволжья.
– Типа Ганзы? – Руслан отстранился от повернувшегося к нему дыма. – По Волге же минимум три раза пройдут огнем и мечом. Половцы уже на подходе.
– Вот вам и придется все это решать.
Михалыч переворачивал на решетке рыбу. Ершистость молодежи ему не нравилась. Отвык. Почти в полной темноте достал из своей торбы сверток.
– Вот, наклейте себе на горло рации. Берут всего на два километра, зато водостойкие. С ними можно нырять. Наушник автономный. Умеет работать суфлером. – Старик взглянул на Сергея. – Будет переводить и подсказывать нужные слова.
– Че ж вы их сразу не выдали?
– Хотел, чтобы вы привыкли общаться, глядя собеседнику в глаза, а не прятать взгляд за экраном. Тяжело, небось, без “смартов” обходиться?
– Да уж! Так и хочется пальцами в экран потыкать, – признался Руслан.
– Это все настоящее?
Сергей с сомнением крутил в руках пленку телесного цвета, которую обозвали рацией с таким шикарным функционалом.
– Ты имеешь в виду все вокруг нас? – догадался Алексей.
– Да, да! Река, песок, рыба? – Сергей обрадовался, что хоть кто-то его понимает. – Это все вокруг настоящее?
– В смысле? Вокруг натуральная Земля! Век другой, а Земля та же! – Михалыч для убедительности развел руками. – Это не кино, и никто вас здесь не разыгрывает.
Непривычно яркие звезды согласно заморгали. Река тоже убедительно и тихо урчала струями.
– И гравитация давит нещадно, – простонал умотанный за день Алексей и достал капсулы.
– Такая компактная и легкая рация - это удобно. – Руслан проглотил капсулу и приклеил себе гаджет рядом с кадыком. – Спинным мозгом чувствую, что мир вокруг настоящий, но кто объяснит, как мы сюда попали?
Монах внимательно посмотрел на каждого собеседника, надеясь, что молодежь над ним прикалывается, но увидел только настороженное любопытство в их глазах.
– Когда я работал в репродуктивном центре, пришла беременная женщина со своей маленькой племянницей и принялась объяснять ей внутриутробное развитие плода: «Микробка растет в животике и превращается в ребенка». – Михалыч с хитрым прищуром посмотрел на собеседников. – «Я знаю, что микробка растет! Как она туда попала?» – громко и очень заинтересованно допытывалась девочка на всю клинику.
– Вот именно! Как она туда попадает? – после паузы на полном серьезе переспросил пучеглазый Лешка.
Резкий хохот здоровых мужиков смел с пляжа испуганных греков.
В разгар безудержного веселья Сергей, стоя на коленях и похрюкивая между приступами смеха, пытался спросить:
– У тебя… энциклопедия… в голове… громадная…
– Она еще не оттаяла.
Новый взрыв гомерического смеха привел монахов в смятение. Они то подходили ближе, пытаясь понять, что случилось, то в растерянности отходили к воде. Нахохотавшись и успокоившись, вся компания расселась по своим местам. Молодежь, игнорируя готовую рыбу, пытливо смотрела на Михалыча.
– Если общими словами, то Время оказалось не фундаментальным свойством Вселенной, – попытался отмазаться монах.
– Это нам и на космодроме говорили, а вот все остальное было большой тайной!
Руслан взглянул на своих посерьезневших друзей, которые согласно закивали в ответ.
– Ребята, какие здесь между нами могут быть секреты? – Михалыч вздохнул и взял за спинной плавник кусочек печенного голавля. – Леша, насколько я помню, ты поймал этот выдающийся трофей на обратном течении? А как оно образовалось?
– Не знаю, не задумывался.
– Понимаю. Ты еще не разобрался с более актуальными вопросами.
Сергей опять прыснул, сдерживая смех.
– Вот теперь к тебе вопрос: как ты нашел эту обратку?
– Опыт. Я же с Волги. Смотрел и увидел. Вы к чему клоните?
– А к тому, что были, вернее, будут люди еще поопытнее вас вместе взятых. Вот они смотрели и увидели “обратку времени”.
– Где в Космосе?
– Далеко?
– Да, в Космосе и далеко, – монах развел руками. – Очень далеко.
– А мы как в эту историю попали?
– Если понимать под вашим “мы” всех русских в проекте, то нас взяли из-за космодрома, ракетных двигателей и наших морозилок. Ешьте. Рыба готова.
– Люди, которые на офигенной аппаратуре сумели найти поток обратного времени, не имели двигателей и космодрома?
– Двигателей много надо было, в том числе и на ядерном топливе. И парадоксы развития сказались. Некоторые страны разработали удивительные технологии, а все равно стали неудачниками.
– Как так?
– Бывает. Вот про Россию вообще трудно понять, когда она выигрывает, а когда наоборот… – Михалыч посмотрел на звездное небо и перекрестился. – Все равно для нас даже здесь пути Господни остались неисповедимы. Давайте молча есть. Обидно будет завершить такое глобальное путешествие в прошлое, подавившись рыбной костью.
