— Кажется, вы слегка заплутали, — мягко пожурил незнакомец, и мысленно добавил: — «Признаться, мы вас уже заждались».
Только теперь Рена нервно покосилась в сторону и заметила увитую розами веранду и накрытый стол, за которым уже сидели иностранные гости и Рэл. Отец, как выяснилось секундой позже, стоял позади незнакомца.
— Простите мою дочь, Ваше Царское Величество, обычно она более внимательна и пунктуальна, — виновато проговорил он, с почтением опуская голову.
Рена, успевшая найти взглядом отца, на миг забыла, как дышать. Конечно, в своих мечтах, она уже проиграла несколько невероятных сценариев возможного представления перед царём, но столь безумного варианта ожидать никак не могла. Щеки уже полыхали от стыда, Рена готова была провалиться под землю к Великому Полозу.
— Юным сэйлини свойственно увлекаться красотой, — снисходительно заметил царь. — Не вижу в том ничего дурного, дорогой Рош.
— Ещё раз прошу прощения, — пробормотал отец, предостерегающе зыркнув на Рену.
Впрочем, едва ли она нуждалась в предупреждениях. Рена боялась лишний раз вдохнуть, не то чтобы позволить себе какую-то вольность!
— Что ж, не думаю, что нам следует ещё больше задерживать наш ужин, — примирительно заметил царь. — Сэйлини Эйлос, будьте так любезны составить музыкальное сопровождение нашей важной встрече. Вы ведь умеете играть на рианте?
— Да, Ваше царское величество, — едва слышно пролепетала Рена.
— В таком случае, жду с нетерпением вашего исполнения, — В царском голосе звучало одобрение.
Рена послушно кивнула и, всё ещё пребывая в весьма взволнованном состоянии, засеменила к инструменту. Ещё ни разу в жизни она не боялась прикасаться к струнам. Сейчас же Рену трясло от страха и навалившейся ответственности. Усевшись за рианту, она лихорадочно принялась вспоминать с какой мелодии следовало начинать официальный ужин.
«Нас устроит любая, в конце концов, дорогим гостям нет никакого дела до нашего этикета». — Вновь прозвучал в её голове голос царя. Рене не оставалось ничего другого, как сделать глубокий вдох и занести руки к первому аккорду. Дальше была только музыка.
Марселу:
Утро, по мнению Марселу, наступило слишком быстро. Он едва успел сомкнуть глаза, как уже забрезжил рассвет и начался новый день. И в этот день Марселу вступал несколько утомлённым и сонным. Явно сказывалась и непривычная обстановка и долгая дорога. В отличие от него, Дамиан был энергичен и полон сил, он весело носился по комнате, пытаясь растормошить Марселу и помочь ему собраться. Выходило, конечно, не очень. Кое-как натянув на друга рубашку, Дамиан всучил ему расчёску и направился будить Этьена. Оставшись наедине с зеркалом, Марселу нахмурился своему отражению. Выглядел он болезненно и растёпанно: смуглая кожа казалась какой-то серой, волосы топорщились во все стороны и, несмотря на все усилия, не спешили укладываться.
За стеной послышался недовольный голос Этьена. Эльф, насколько Марселу уже успел заметить, предпочитал по утрам нежиться в постели, если, конечно, ему удавалось в ней оказаться. В весьма жестких походных условиях Этьен всегда был собран и неприхотлив. Сегодня же он явно демонстрировал свойственный всем эльфам капризный нрав.
— Ди, ты не на посту! Незачем будить весь дом в такую рань! — ворчал он.
Дамиан отвечал тихо, потому Марселу не разобрал его слов.
— Ну я ведь буду плохо выглядеть, — протянул Этьен.
— Надеюсь, к своему погребальному костру ты успеешь навести красоту! — не сдержался Дамиан. — Очнись уже, ты у нагов, а не в эльфийском дворце!
— Да-да, мамочка Ди, — пробурчал Этьен, и, кажется, зашевелился.
Марселу усмехнулся. Иногда Этьен вёл себя совсем как ребёнок, и в такие моменты становилось понятно, почему по меркам эльфов, тот считался ещё совсем молодым. За Дамианом же ребячества не водилось вовсе. В свои пятнадцать он уже числился королевским стражем, и входил в отряд дозорных, которые трижды в неделю патрулировал границы Каэра. Марселу печально вздохнул. Рядом с Дамианом он нередко ощущал себя беспомощным младенцем. И именно за этими мыслями его и застали врасплох.
— Лу? — В комнату вернулся Дамиан. — Ты тут не заснул? — и, оценивающе оглядев друга, не без удивления добавил: — Экспериментируешь с причёской?
— Не-е-ет, — с отчаянием протянул Марселу, признавая поражение в битве с укладкой.
Дамиан тяжело вздохнул и, заметив, как друг ещё больше опечалился, постарался улыбнуться.
— Мамочка Ди спешит на помощь, — произнёс он, забирая расчёску.
К моменту, когда в комнату постучал Рэл, все уже были готовы.
Завтрак, вопреки опасениям Марселу, вышел сносным, хотя бедняге Дамиану снова пришлось набивать свой желудок иглами можжевельника. Новость о поездке была принята всеми с большим энтузиазмом, который, правда, довольно быстро угас. Во всяком случае, у Марселу. Оказавшись в экипаже напротив Рены, он напрочь потерял покой. Возможность смотреть на неё была столь соблазнительна, что все воззвания к благоразумию оказались бессильны. Он всё-таки смотрел. Пусть и исподволь, то бледнея, то темнея от обуреваемых его чувств. Марселу буквально заставлял себя дышать — размеренно и чинно, чтобы хоть как-то сохранить приличия и не обращать на себя всеобщее внимание. От него же не ускользнула ни одна деталь. С каждым мгновением он лишь убеждался в невероятной красоте Рены. Всё в её облике казалось ему достойным восхищения: тонкие резные губы, которые та невольно поджимала, провожая взглядом знакомые места; густые тёмные ресницы, прикрывающие притягательные зелёные глаза; нежный изгиб шеи, и даже маленькая родинка возле правого уха, спрятавшаяся чуть позднее за выбившимся из прически локоном. Это было пыткой и в то же время счастьем находится так близко и смотреть на неё. Но всё значительно усложнилось, едва они въехали в безликую серую пустыню.
Посол Рош закрыл окна, и Рена невольно принялась осматривать всё вокруг. Боясь ненароком пересечься с ней взглядом, Марселу предусмотрительно закрыл глаза. И его почти тут же начало укачивать. Он и сам не понял от чего именно. От того ли, что экипаж трясся по барханам, или от того, что в маленькой кабинке стало сумрачно и душно. Ясно было одно, Марселу решительно стало не до Рены. Он вновь сосредоточился на дыхании, пытаясь совладать с то и дело подступавшим к горлу завтраком, потому как позволить себе опозориться было просто недопустимо. Не при ней.
Дорога превратилась в бесконечную борьбу с собой, за которой Марселу пропустил странный инцидент, взбудораживший весь экипаж. Он так и не понял, что именно произошло, и, обменявшись многозначительными взглядами с Дамианом, осознал, что сейчас никто не удовлетворит его любопытство. Туманное «позже» от Этьена выглядело ещё более подозрительно, как и напряженный тон посла.
По въезду в город, наконец, открыли окна и ненадолго стало полегче. После однообразия серой дороги, в стремительном и ярком хороводе цветов трудно было различить дома и магазины, спешащих по делам нагов и расставленные у дороги мелкие палатки и лавочки — всё сливалось в одну сплошную мешанину.
Обилие всевозможных мелочей быстро начало утомлять. В глазах всё расплывалось и неприятное состояние, вызванное долгой дорогой, быстро начало возвращаться. Марселу снова был вынужден закрыть глаза и заняться своей уже привычной дыхательной гимнастикой. Его заметно мутило даже после того, как он, наконец, выбрался из экипажа.
Добравшись до выделенных апартаментов, измученный Марселу осторожно присел на диван. В глазах рябило от буйства красок, он всего на миг прикрыл веки…
— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Дамиан, проскользнувший в комнату подобно вору.
Марселу даже удивился его появлению. Сопровождавший каждого из них довольно многочисленный и при этом молчаливый эскорт, больше походил на конвой. Сначала они шли все вместе, одной сплошной толпой. Где-то впереди виднелась светлая голова Этьена, а позади, окруженный со всех сторон стражниками, шагал Дамиан. Марселу какое-то время ещё пытался оглядываться по сторонам и подмечать ориентиры, но вскоре сдался. Лестницы, коридоры и галереи походили друг на друга. Как и в доме Роша, и городе, повсюду красовались разноцветные мозаики и бесчисленные изображения змей. А потом, за очередным поворотом, Марселу потерял из виду Этьена. Он и его отряд, словно провалились сквозь землю. Марселу ощутил зарождающуюся тревогу, а, когда не увидел за спиной отряда Дамиана, и вовсе запаниковал. К счастью, в следующей галерее его провожатый остановился у широкой двери и жестом пригласил внутрь. Марселу успел заметить двух охранников, стоявших чуть поодаль возле колонн. И это только усилило его беспокойство. Он не представлял себе, как будет находится в комнате один, а при такой страже друзьям будет нелегко добраться до него.
— Терпимо, — отозвался в ответ Марселу, искренне радуясь появлению друга. — За дверью много стражи?
— О да, тебя стерегут, как эльфийскую принцессу, — фыркнул Дамиан, и, поймав вопросительный взгляд, поспешил прояснить: — Этьену пришлось пожертвовать собой.
— Как любезно с его стороны, — с лёгкой иронией заметил Марселу, но Дамиан с ним не согласился.
— Скорее глупо. Вести себя столь вызывающе среди врагов…
— Ты думаешь, наги действительно так опасны? — В голосе Марселу прозвучал страх.
— Мне неспокойно, — признал Дамиан. — Там, у посла было не так. Как-то проще, а здесь… У меня какое-то странное чувство. Знаешь, как будто за нами кто-то подглядывает.
На Марселу накатила новая волна тревоги, заставившая забыть об усталости и впервые опасливо оглядеться. Гостевая комната оказалась просторной и весьма богато обставленной. Здесь был и широкий диван, с которого Марселу и обозревал всё вокруг, и несколько глубоких мягких кресел, небольшой каменный столик с точёной ножкой-хвостом, пёстрый ковёр и роскошная люстра в виде многоголовой змеи. По краям огромного окна висели плотные зелёные портьеры, перевязанные золотой лентой, а напротив почти всю стену занимала каминная полка и неразведённый очаг. Стены украшал причудливый узор, за которым запросто можно было спрятать наблюдательный глазок или ещё какой-нибудь хитрый прибор для слежки.
— Но, что-то мне подсказывает, что не всё так очевидно, — добавил Дамиан, пронаблюдав за тем, как пристально Марселу осмотрел комнату. Сам он тоже задержал взгляд на узорчатых стенах, выискивая в необычном сплетении нечто подозрительное, но ничего толком найти не смог.
— Это пугает меня ещё больше, — прошептал Марселу.
— Пока я рядом, тебе нечего бояться, — с натянутой улыбкой произнёс Дамиан.
Марселу не очень-то ему поверил, но позволил вновь позаботиться о себе. Они вместе залезли в купальню, устроив там шуточные пенные бои, затем Дамиан помог ему одеться и пригладить подсохшие волосы. В тот момент, он и вправду напоминал заботливого старшего брата, на которого всегда можно было положиться. И страхи понемногу начали отступать ровно до тех пор, пока в дверь не постучали. Дамиан спешно спрятался в спальне, когда в гостиную вошёл слуга. На нём был форменный костюм довольно простого кроя и необычной расцветки. Поначалу Марселу показалось, что наг одет в змеиную кожу, настолько рисунок ткани был на неё похож, но, уже следуя за провожатым, он быстро понял, что ошибся. Похоже, что материал просто пропитали блестящим лаком, отчего тот стал плотнее и ярче.
Слуга немногословно сообщил об ужине и жестом пригласил идти за ним. На входе в комнату их ждал целый отряд стражников, которые тут же построились за спиной Марселу, отчего тому вновь стало не по себе. Подобная защита выглядела уж больно устрашающе, особенно после того, как Марселу заметил, что отряд шагает совершенно бесшумно. Он ощущал их присутствие каким-то внутренним чутьём, и даже несколько раз оборачивался, чтобы удостовериться — не показалось ли ему? Ему не казалось. Они действительно неотступно, подобно тени, шли за ним. Это ужасно нервировало. Марселу без конца дёргался, и, когда его нервы были уже на пределе, отряд внезапно остановился. Они уже успели выйти в сад и даже дойти до ближайшей змееподобной статуи, возле которой провожатый слуга обернулся.
— Следуйте по золотой тропе, — указал он на небольшую дорожку, усыпанную золотой крошкой и вившуюся вдоль зарослей тсуги.
— Мне идти одному? — удивился Марселу.
— В этом саду вам ничего не угрожает, эр-хот, — поклонившись, произнёс наг, после чего удалился вместе с отрядом.
Марселу, с опаской оглядываясь по сторонам, вступил на тропу. Золотая крошка хрустела под ногами, игольчатые ветви тсуги задевали рукава. Марселу беспокойно шёл вперёд. Он никак не мог отделаться от тягостного ощущения, что за ним следят. Это больше походило на паранойю. Нервно оглядываясь в очередной раз, Марселу чуть не налетел на какого-то нага. Тот словно вырос из-под земли, Марселу едва успел остановиться на полпальца от незнакомца.
— Простите, — пролепетал он, склоняясь и пряча глаза за волосами.
Ему было и неловко, и страшно. Даже яркий наряд незнакомца внушал серьёзные опасения. Марселу уже успел заметить, что обычные наги предпочитали более холодные и спокойные цвета.
— Приветствую вас в моём саду, эр-хот, — мягко произнёс незнакомец. — Позвольте представиться, меня зовут Ц’хайл.
Марселу удивлённо приподнял глаза. В его голове промелькнула странная мысль: «Садовник?» Но стоило ему только увидеть лицо нага, как всё сразу встало на свои места. Едва ли существовала страна, где садовники могли излучать такую стать. Марселу снова склонился, но уже гораздо ниже.
— Эр-хот Марселу, наследник Ю, — официально представился он и, не разгибаясь, потянулся за кристаллом. — Прошу, простите меня за такое поведение…
Пальцы предательски затряслись, и пуговица на кармане оказалась для них серьёзным препятствием. Марселу продолжал стоять в полусогнутом виде, буквально сгорая от стыда. Так опозориться перед царём нагов! Наконец, пуговица поддалась. Рука скользнула в карман, пальцы судорожно начали растягивать завязки на мешочке, и, не иначе как чудом, подхватили одну Слезу Моря. Марселу, больше всего боясь выронить кристалл, спешно протянул его царю.
— Примите этот скромный дар, в честь наших добрых намерений! — выпалил он.
— Поднимитесь, эр-хот. — В голосе царя послышались заботливые нотки.
Ц’хайл с должным почтением забрал кристалл и с явным интересом взглянул на него, будто это было редкой диковинкой.
— У меня для вас тоже есть подарок, но, вы уж простите, я собираюсь преподнести его вам за ужином, — заявил царь, и, заговорщически подмигнув, спросил: — Не составите мне компанию для небольшой прогулки?
Марселу только коротко кивнул. Он всё ещё не смел поднять глаз, и необходимость продолжить общение вызывала у него неподдельный ужас.
— Я взял ваш кристалл, вам уже нечего опасаться, — заметил Ц’хайл, и от этих слов Марселу даже вздрогнул. На какой-то миг ему показалось, что царь прочитал его мысли. — Ваш отец хотел, чтобы вы поближе познакомились с нашими обычаями, — продолжил тот, жестом приглашая Марселу следовать за ним. — Многие считают, что у наших народов много общего. Вам так не показалось?
Марселу пребывал в панике. Он не был особо искусен в диалогах, а от испуга и вовсе позабыл все слова.
Только теперь Рена нервно покосилась в сторону и заметила увитую розами веранду и накрытый стол, за которым уже сидели иностранные гости и Рэл. Отец, как выяснилось секундой позже, стоял позади незнакомца.
— Простите мою дочь, Ваше Царское Величество, обычно она более внимательна и пунктуальна, — виновато проговорил он, с почтением опуская голову.
Рена, успевшая найти взглядом отца, на миг забыла, как дышать. Конечно, в своих мечтах, она уже проиграла несколько невероятных сценариев возможного представления перед царём, но столь безумного варианта ожидать никак не могла. Щеки уже полыхали от стыда, Рена готова была провалиться под землю к Великому Полозу.
— Юным сэйлини свойственно увлекаться красотой, — снисходительно заметил царь. — Не вижу в том ничего дурного, дорогой Рош.
— Ещё раз прошу прощения, — пробормотал отец, предостерегающе зыркнув на Рену.
Впрочем, едва ли она нуждалась в предупреждениях. Рена боялась лишний раз вдохнуть, не то чтобы позволить себе какую-то вольность!
— Что ж, не думаю, что нам следует ещё больше задерживать наш ужин, — примирительно заметил царь. — Сэйлини Эйлос, будьте так любезны составить музыкальное сопровождение нашей важной встрече. Вы ведь умеете играть на рианте?
— Да, Ваше царское величество, — едва слышно пролепетала Рена.
— В таком случае, жду с нетерпением вашего исполнения, — В царском голосе звучало одобрение.
Рена послушно кивнула и, всё ещё пребывая в весьма взволнованном состоянии, засеменила к инструменту. Ещё ни разу в жизни она не боялась прикасаться к струнам. Сейчас же Рену трясло от страха и навалившейся ответственности. Усевшись за рианту, она лихорадочно принялась вспоминать с какой мелодии следовало начинать официальный ужин.
«Нас устроит любая, в конце концов, дорогим гостям нет никакого дела до нашего этикета». — Вновь прозвучал в её голове голос царя. Рене не оставалось ничего другого, как сделать глубокий вдох и занести руки к первому аккорду. Дальше была только музыка.
Марселу:
Утро, по мнению Марселу, наступило слишком быстро. Он едва успел сомкнуть глаза, как уже забрезжил рассвет и начался новый день. И в этот день Марселу вступал несколько утомлённым и сонным. Явно сказывалась и непривычная обстановка и долгая дорога. В отличие от него, Дамиан был энергичен и полон сил, он весело носился по комнате, пытаясь растормошить Марселу и помочь ему собраться. Выходило, конечно, не очень. Кое-как натянув на друга рубашку, Дамиан всучил ему расчёску и направился будить Этьена. Оставшись наедине с зеркалом, Марселу нахмурился своему отражению. Выглядел он болезненно и растёпанно: смуглая кожа казалась какой-то серой, волосы топорщились во все стороны и, несмотря на все усилия, не спешили укладываться.
За стеной послышался недовольный голос Этьена. Эльф, насколько Марселу уже успел заметить, предпочитал по утрам нежиться в постели, если, конечно, ему удавалось в ней оказаться. В весьма жестких походных условиях Этьен всегда был собран и неприхотлив. Сегодня же он явно демонстрировал свойственный всем эльфам капризный нрав.
— Ди, ты не на посту! Незачем будить весь дом в такую рань! — ворчал он.
Дамиан отвечал тихо, потому Марселу не разобрал его слов.
— Ну я ведь буду плохо выглядеть, — протянул Этьен.
— Надеюсь, к своему погребальному костру ты успеешь навести красоту! — не сдержался Дамиан. — Очнись уже, ты у нагов, а не в эльфийском дворце!
— Да-да, мамочка Ди, — пробурчал Этьен, и, кажется, зашевелился.
Марселу усмехнулся. Иногда Этьен вёл себя совсем как ребёнок, и в такие моменты становилось понятно, почему по меркам эльфов, тот считался ещё совсем молодым. За Дамианом же ребячества не водилось вовсе. В свои пятнадцать он уже числился королевским стражем, и входил в отряд дозорных, которые трижды в неделю патрулировал границы Каэра. Марселу печально вздохнул. Рядом с Дамианом он нередко ощущал себя беспомощным младенцем. И именно за этими мыслями его и застали врасплох.
— Лу? — В комнату вернулся Дамиан. — Ты тут не заснул? — и, оценивающе оглядев друга, не без удивления добавил: — Экспериментируешь с причёской?
— Не-е-ет, — с отчаянием протянул Марселу, признавая поражение в битве с укладкой.
Дамиан тяжело вздохнул и, заметив, как друг ещё больше опечалился, постарался улыбнуться.
— Мамочка Ди спешит на помощь, — произнёс он, забирая расчёску.
К моменту, когда в комнату постучал Рэл, все уже были готовы.
Завтрак, вопреки опасениям Марселу, вышел сносным, хотя бедняге Дамиану снова пришлось набивать свой желудок иглами можжевельника. Новость о поездке была принята всеми с большим энтузиазмом, который, правда, довольно быстро угас. Во всяком случае, у Марселу. Оказавшись в экипаже напротив Рены, он напрочь потерял покой. Возможность смотреть на неё была столь соблазнительна, что все воззвания к благоразумию оказались бессильны. Он всё-таки смотрел. Пусть и исподволь, то бледнея, то темнея от обуреваемых его чувств. Марселу буквально заставлял себя дышать — размеренно и чинно, чтобы хоть как-то сохранить приличия и не обращать на себя всеобщее внимание. От него же не ускользнула ни одна деталь. С каждым мгновением он лишь убеждался в невероятной красоте Рены. Всё в её облике казалось ему достойным восхищения: тонкие резные губы, которые та невольно поджимала, провожая взглядом знакомые места; густые тёмные ресницы, прикрывающие притягательные зелёные глаза; нежный изгиб шеи, и даже маленькая родинка возле правого уха, спрятавшаяся чуть позднее за выбившимся из прически локоном. Это было пыткой и в то же время счастьем находится так близко и смотреть на неё. Но всё значительно усложнилось, едва они въехали в безликую серую пустыню.
Посол Рош закрыл окна, и Рена невольно принялась осматривать всё вокруг. Боясь ненароком пересечься с ней взглядом, Марселу предусмотрительно закрыл глаза. И его почти тут же начало укачивать. Он и сам не понял от чего именно. От того ли, что экипаж трясся по барханам, или от того, что в маленькой кабинке стало сумрачно и душно. Ясно было одно, Марселу решительно стало не до Рены. Он вновь сосредоточился на дыхании, пытаясь совладать с то и дело подступавшим к горлу завтраком, потому как позволить себе опозориться было просто недопустимо. Не при ней.
Дорога превратилась в бесконечную борьбу с собой, за которой Марселу пропустил странный инцидент, взбудораживший весь экипаж. Он так и не понял, что именно произошло, и, обменявшись многозначительными взглядами с Дамианом, осознал, что сейчас никто не удовлетворит его любопытство. Туманное «позже» от Этьена выглядело ещё более подозрительно, как и напряженный тон посла.
По въезду в город, наконец, открыли окна и ненадолго стало полегче. После однообразия серой дороги, в стремительном и ярком хороводе цветов трудно было различить дома и магазины, спешащих по делам нагов и расставленные у дороги мелкие палатки и лавочки — всё сливалось в одну сплошную мешанину.
Обилие всевозможных мелочей быстро начало утомлять. В глазах всё расплывалось и неприятное состояние, вызванное долгой дорогой, быстро начало возвращаться. Марселу снова был вынужден закрыть глаза и заняться своей уже привычной дыхательной гимнастикой. Его заметно мутило даже после того, как он, наконец, выбрался из экипажа.
Добравшись до выделенных апартаментов, измученный Марселу осторожно присел на диван. В глазах рябило от буйства красок, он всего на миг прикрыл веки…
— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Дамиан, проскользнувший в комнату подобно вору.
Марселу даже удивился его появлению. Сопровождавший каждого из них довольно многочисленный и при этом молчаливый эскорт, больше походил на конвой. Сначала они шли все вместе, одной сплошной толпой. Где-то впереди виднелась светлая голова Этьена, а позади, окруженный со всех сторон стражниками, шагал Дамиан. Марселу какое-то время ещё пытался оглядываться по сторонам и подмечать ориентиры, но вскоре сдался. Лестницы, коридоры и галереи походили друг на друга. Как и в доме Роша, и городе, повсюду красовались разноцветные мозаики и бесчисленные изображения змей. А потом, за очередным поворотом, Марселу потерял из виду Этьена. Он и его отряд, словно провалились сквозь землю. Марселу ощутил зарождающуюся тревогу, а, когда не увидел за спиной отряда Дамиана, и вовсе запаниковал. К счастью, в следующей галерее его провожатый остановился у широкой двери и жестом пригласил внутрь. Марселу успел заметить двух охранников, стоявших чуть поодаль возле колонн. И это только усилило его беспокойство. Он не представлял себе, как будет находится в комнате один, а при такой страже друзьям будет нелегко добраться до него.
— Терпимо, — отозвался в ответ Марселу, искренне радуясь появлению друга. — За дверью много стражи?
— О да, тебя стерегут, как эльфийскую принцессу, — фыркнул Дамиан, и, поймав вопросительный взгляд, поспешил прояснить: — Этьену пришлось пожертвовать собой.
— Как любезно с его стороны, — с лёгкой иронией заметил Марселу, но Дамиан с ним не согласился.
— Скорее глупо. Вести себя столь вызывающе среди врагов…
— Ты думаешь, наги действительно так опасны? — В голосе Марселу прозвучал страх.
— Мне неспокойно, — признал Дамиан. — Там, у посла было не так. Как-то проще, а здесь… У меня какое-то странное чувство. Знаешь, как будто за нами кто-то подглядывает.
На Марселу накатила новая волна тревоги, заставившая забыть об усталости и впервые опасливо оглядеться. Гостевая комната оказалась просторной и весьма богато обставленной. Здесь был и широкий диван, с которого Марселу и обозревал всё вокруг, и несколько глубоких мягких кресел, небольшой каменный столик с точёной ножкой-хвостом, пёстрый ковёр и роскошная люстра в виде многоголовой змеи. По краям огромного окна висели плотные зелёные портьеры, перевязанные золотой лентой, а напротив почти всю стену занимала каминная полка и неразведённый очаг. Стены украшал причудливый узор, за которым запросто можно было спрятать наблюдательный глазок или ещё какой-нибудь хитрый прибор для слежки.
— Но, что-то мне подсказывает, что не всё так очевидно, — добавил Дамиан, пронаблюдав за тем, как пристально Марселу осмотрел комнату. Сам он тоже задержал взгляд на узорчатых стенах, выискивая в необычном сплетении нечто подозрительное, но ничего толком найти не смог.
— Это пугает меня ещё больше, — прошептал Марселу.
— Пока я рядом, тебе нечего бояться, — с натянутой улыбкой произнёс Дамиан.
Марселу не очень-то ему поверил, но позволил вновь позаботиться о себе. Они вместе залезли в купальню, устроив там шуточные пенные бои, затем Дамиан помог ему одеться и пригладить подсохшие волосы. В тот момент, он и вправду напоминал заботливого старшего брата, на которого всегда можно было положиться. И страхи понемногу начали отступать ровно до тех пор, пока в дверь не постучали. Дамиан спешно спрятался в спальне, когда в гостиную вошёл слуга. На нём был форменный костюм довольно простого кроя и необычной расцветки. Поначалу Марселу показалось, что наг одет в змеиную кожу, настолько рисунок ткани был на неё похож, но, уже следуя за провожатым, он быстро понял, что ошибся. Похоже, что материал просто пропитали блестящим лаком, отчего тот стал плотнее и ярче.
Слуга немногословно сообщил об ужине и жестом пригласил идти за ним. На входе в комнату их ждал целый отряд стражников, которые тут же построились за спиной Марселу, отчего тому вновь стало не по себе. Подобная защита выглядела уж больно устрашающе, особенно после того, как Марселу заметил, что отряд шагает совершенно бесшумно. Он ощущал их присутствие каким-то внутренним чутьём, и даже несколько раз оборачивался, чтобы удостовериться — не показалось ли ему? Ему не казалось. Они действительно неотступно, подобно тени, шли за ним. Это ужасно нервировало. Марселу без конца дёргался, и, когда его нервы были уже на пределе, отряд внезапно остановился. Они уже успели выйти в сад и даже дойти до ближайшей змееподобной статуи, возле которой провожатый слуга обернулся.
— Следуйте по золотой тропе, — указал он на небольшую дорожку, усыпанную золотой крошкой и вившуюся вдоль зарослей тсуги.
— Мне идти одному? — удивился Марселу.
— В этом саду вам ничего не угрожает, эр-хот, — поклонившись, произнёс наг, после чего удалился вместе с отрядом.
Марселу, с опаской оглядываясь по сторонам, вступил на тропу. Золотая крошка хрустела под ногами, игольчатые ветви тсуги задевали рукава. Марселу беспокойно шёл вперёд. Он никак не мог отделаться от тягостного ощущения, что за ним следят. Это больше походило на паранойю. Нервно оглядываясь в очередной раз, Марселу чуть не налетел на какого-то нага. Тот словно вырос из-под земли, Марселу едва успел остановиться на полпальца от незнакомца.
— Простите, — пролепетал он, склоняясь и пряча глаза за волосами.
Ему было и неловко, и страшно. Даже яркий наряд незнакомца внушал серьёзные опасения. Марселу уже успел заметить, что обычные наги предпочитали более холодные и спокойные цвета.
— Приветствую вас в моём саду, эр-хот, — мягко произнёс незнакомец. — Позвольте представиться, меня зовут Ц’хайл.
Марселу удивлённо приподнял глаза. В его голове промелькнула странная мысль: «Садовник?» Но стоило ему только увидеть лицо нага, как всё сразу встало на свои места. Едва ли существовала страна, где садовники могли излучать такую стать. Марселу снова склонился, но уже гораздо ниже.
— Эр-хот Марселу, наследник Ю, — официально представился он и, не разгибаясь, потянулся за кристаллом. — Прошу, простите меня за такое поведение…
Пальцы предательски затряслись, и пуговица на кармане оказалась для них серьёзным препятствием. Марселу продолжал стоять в полусогнутом виде, буквально сгорая от стыда. Так опозориться перед царём нагов! Наконец, пуговица поддалась. Рука скользнула в карман, пальцы судорожно начали растягивать завязки на мешочке, и, не иначе как чудом, подхватили одну Слезу Моря. Марселу, больше всего боясь выронить кристалл, спешно протянул его царю.
— Примите этот скромный дар, в честь наших добрых намерений! — выпалил он.
— Поднимитесь, эр-хот. — В голосе царя послышались заботливые нотки.
Ц’хайл с должным почтением забрал кристалл и с явным интересом взглянул на него, будто это было редкой диковинкой.
— У меня для вас тоже есть подарок, но, вы уж простите, я собираюсь преподнести его вам за ужином, — заявил царь, и, заговорщически подмигнув, спросил: — Не составите мне компанию для небольшой прогулки?
Марселу только коротко кивнул. Он всё ещё не смел поднять глаз, и необходимость продолжить общение вызывала у него неподдельный ужас.
— Я взял ваш кристалл, вам уже нечего опасаться, — заметил Ц’хайл, и от этих слов Марселу даже вздрогнул. На какой-то миг ему показалось, что царь прочитал его мысли. — Ваш отец хотел, чтобы вы поближе познакомились с нашими обычаями, — продолжил тот, жестом приглашая Марселу следовать за ним. — Многие считают, что у наших народов много общего. Вам так не показалось?
Марселу пребывал в панике. Он не был особо искусен в диалогах, а от испуга и вовсе позабыл все слова.
