ЧАСТЬ I. БЕГЛЯНКА
Идеальных планов побега не существует
(Сидни Шелдон)
Глава 1. Пустыня
Песок, песок, песок… Всюду этот песок. Жаркий, раскалённый солнцем после полудня, но холодный ночами, он вызывает в душе Маизы почти отвращение.
А ведь когда-то она любила эту сыпучую почву. Крошечные жёлтые крупинки почти до колен облепляли загорелые ноги, стоило лишь разок пройтись вдоль берега. Океан, будто голодный пёс, тотчас начинал облизывать голые пятки, разбегался, чтобы набрать волну повыше, и обдавал тучей солёных брызг…
Не думать о воде.
Маиза поднимает голову, всматриваясь в горизонт. Плавные изгибы барханов чернеют на фоне светлеющего неба. Рассвет уже совсем близок. Значит, ей осталось идти всего несколько часов, а затем можно сделать привал. Она старается двигаться только ночью. И тому есть сразу несколько причин.
Во-первых, этот слепяще-жгучий шар в небе, именуемый солнцем, наконец, прекращает свою пытку огнём, уступая вахту недолгой, но желанной прохладе, которая совсем скоро превращается в настоящий холод. Маиза знала эту особенность пустыни и раньше – сильный зной днём и холод по ночам – но впервые ощутила, каково это, на собственной шкуре.
Но главная причина, по которой она движется лишь после заката, это всё-таки не жара. Маизе нужна карта, которая не даст сбиться с пути и навсегда сгинуть среди песков. Карта, которая раскрывается лишь в ночном небе, складывая из путеводных для неё звёзд единственно-верный маршрут.
Маиза снова запрокидывает голову назад, чтобы в последний раз на сегодня отметить своё положение по блекнувшим звездам. Да, она идёт правильно, она не сбилась с пути. Но эта мысль не внушает ей радости. Старая Нана сказала, что город Мирфес должен появиться спустя семь дней пути. Маиза идёт уже девять ночей подряд, но видит перед собой всю ту же картину. Песок, песок, песок… Всюду песок.
Тяжёлые мысли не добавляют лёгкости её уставшим ногам, и она спотыкается. Неуклюже валится набок, подминая под себя стянутый верёвкой серый мешок. В нём было её спасенье – ежедневно пополняемая провизия на время пути, но сейчас он почти пуст. Маиза всё ещё не может привыкнуть к тому, что в этих чуждых для неё землях повсюду живёт магия. Её можно черпать прямо из воздуха, создавая поистине диковинные вещи.
Вот хотя бы этот мешок. С виду он тощий и невесомый, но старая Нана припрятала в нём столько полезных для путника вещей, без которых Маиза даже бы не сунулась в эту пустыню. Два комплекта вещей – для знойного дня и холодной ночи. Длинный кусок чёрной матери, в которую Маиза с головой укутывается во время своих привалов. И, о чудо, она не плавится под ним от удушающей жары. Напротив, она вполне сносно переживает самые опасные дневные часы, дожидаясь очередной спасительной ночи. И даже мгновенно проваливается в чёрные, как и её удивительное покрывало, сны. А ещё в мешке есть чудодейственная мазь от ожогов, ран и укусов. Есть ещё немного еды и, конечно, самое главное для путника, пытающегося пересечь пустыню. Вода.
Маиза развязывает верёвку и достаёт из мешка полый кокос с отверстием, плотно закрытый деревянной пробкой. Зажимает кокос между согнутыми коленями и уже привычными движениями начинает осторожно выкручивать пробку так, как ей показывала Нана. С каждым днём он становится всё легче, и Маиза понимает, что магия уже не пополняет его живительной влагой, как это было в первые дни её пути. И если без еды она может продержаться ещё долгое время, то без воды…
Не думать о воде!
Маиза жадно припадает сухими губами к освободившемуся отверстию, мелкими глотками поглощая то, о чём старается не думать. Она устала. Она ужасно устала. Где этот проклятый Мирфес? Почему она до сих пор не вышла к городу?
Вода прохладная и сладкая на вкус. По крайней мере, ей кажется именно так. Маиза делает последний глоток, с большим трудом заставляя себя оторваться от этого упоительного процесса. Ещё немного и в следующий раз ей придётся саму себя оттаскивать за волосы.
Сколько ещё идти, Создатель? Дай знак!
Маиза поднимает голову к небу и в этот миг краем глаза замечает какое-то движение справа. Она мгновенно подбирается, судорожно шаря рукой в мешке. Чувствуя панику, она забывает про то, что ей говорила старая Нана – «чтобы вызвать нужный предмет в мешке, его нужно мысленно обозначить».
Нож! Нож!
Холодная сталь материализуется в ладони, как только Маиза вспоминает эту особенность. Теперь ей немного спокойней, и сердце постепенно снижает набравшие обороты.
В нескольких шагах от неё стоит животное, похожее на очень крупную кошку. Острые кончики ушей еле заметно подрагивают, глаза блестят двумя жёлтыми огоньками. Маиза и раньше встречала таких, но впервые зверь подошёл так близко. Видимо, ночная охота сегодня не задалась, раз на рассвете он всё ещё голоден. Маиза поднимается с песка, широко расставив ноги и занося нож, сжатый обеими руками у себя над головой. Она слаба и устала, но сейчас старается не думать ни о чём, кроме предстоящего боя.
Зверь медлит. Наверное, он тоже оценивает свои шансы на победу. И вероятно приходит к выводу, что их у него не так уж мало, поскольку делает ещё несколько шагов к своему противнику. Маиза напрягает каждый мускул своего тела для решающего удара. Она знает, что должна атаковать сразу, как только эта дикая «кошка» сделает первый прыжок. Каждая секунда промедления в конечном итоге может стоить ей жизни.
Но вдруг что-то вокруг неуловимо меняется. Сначала Маиза чувствует лишь лёгкую, еле заметную вибрацию у своих ног. Девушка делает шаг назад, стараясь вновь обрести устойчивое положение, но с ужасом понимает, что песок вокруг неё пришёл в какое-то странное хаотичное движение.
Что это такое?!
Во всём происходящем есть лишь один плюс – зверь тоже напуган и уже не торопится вступить с ней в смертельную схватку. Он замер на месте, а его ноздри настороженно втягивают воздух.
Теперь, когда Маиза может на секунду отвлечься от хищника, она опускает взгляд вниз, чтобы оценить стремительно меняющуюся ситуацию.
И столбенеет.
Прямо к её ногам из песка выползают целые полчища скорпионов.
*****
– Господин Али, я всё же настоятельно рекомендую развернуть караван обратно в Мирфес. – Данияр склоняет голову, ожидая реакции от своего нанимателя. Он смотрит на ноги торговца, обутые в неподходящую для пустыни обувь, и уже заранее предполагает, каков будет его ответ.
– Ты хороший парень, сынок, – снисходительно произносит тот, и даже похлопывает Данияра по плечу. – Но разве я нанял тебя для того, чтобы давать мне советы?
– Нет, господин. Я всего лишь проводник и помню об этом. – Молодой человек выражает искреннее смирение и покорность. – Но дорога займёт ещё восемь дней, а уже через три дня нас настигнет песчаная буря. Мы не успеем прибыть в столицу. А вот если прямо сейчас повернём назад и переждём бурю…
– Мы не станем возвращаться в Мирфес! – Голос торговца звенит от раздражения. Он выглядывает из шатра, щурясь от яркого солнца. – Я не вижу никаких признаков бури, – добавляет он, сдвигая кустистые брови к самой переносице.
Данияру хочется скрипнуть зубами от досады. Всякий раз эти упрямые ослы, гружёные разномастным товаром, считают себя умнее и прозорливее него. Хотя на самом деле ничего не смыслят в признаках меняющейся погоды, не видят, не замечают их, но всё туда же…
– Как скажете, господин. – Он снова кланяется и отступает к выходу.
По-крайней мере, я попытался.
– Постой. – Али останавливает его уже у порога. – Как долго продлится буря? – нехотя спрашивает он, пожёвывая тонкими потрескавшимися губами.
– День. Может, два. – Данияр разводит руками, не в силах дать более точный ответ. – На всё воля Создателя.
Торговец медлит всего несколько секунд, но воодушевлённый его сомнениями паренёк приводит свой решающий аргумент:
– Ваша мать, госпожа Зухра… Она очень тяжело переносит дорогу.
Проводник замолкает, давая возможность тому, кто здесь считается главным, принять окончательное решение.
На лице господина Али начинается тяжёлая борьба. Мысленно он подсчитывает убытки, которые понесёт, если развернёт караван и не прибудет в столицу к назначенному сроку. С другой стороны на чаше весов здоровье и благополучие его дражайшей родительницы. Она и правда плоха…
– Ничего, – сухо бросает он, наконец. – Обойдётся.
Данияр кланяется в последний раз и покидает шатёр своего нанимателя. Ему и в голову не приходит спорить с ним, доказывая свою правоту. Для господина Али и всех других, ему подобных, Данияр – просто мальчик, который знает дорогу. Перевёл через пустыню – получи за труд. Не зарывайся и знай своё место, не то получишь под зад и останешься ни с чем. Данияр давно выучил эти простые правила и следует им беспрекословно.
А принимать глупые решения – удел знатных и самовлюблённых господ.
*****
Скорпионы окружают Маизу плотным кольцом, и она понимает, что находится в живой ловушке. Если её ужалит один из них, она почувствует сильную боль, но останется жива. К тому же у неё есть мазь Наны. Но если они решат атаковать все сразу, то здесь и сейчас её путь будет навсегда окончен.
Маиза знает, что в этих чуждых для неё краях скорпион – существо почти что священное. Но сердце в её груди отбивает барабанную дробь вовсе не от благоговейного трепета. Она не жаждала этой встречи, и сейчас ей очень страшно. А ещё в сознании напуганной девушки неожиданно всплывает словосочетание «Чёрный султан». Так называется самый ядовитый скорпион, крайне редко встречающийся в природе. Но вот же он, ближе всех к её ногам…
Маиза делает глубокий вдох и прикрывает глаза. Она готовится в любую секунду почувствовать на себе укол смертельного жала, но вместо этого до её слуха доносится протяжный рык зверя.
Скорпионы ведут себя странно. Словно маленькая армия во главе с Чёрным султаном они движутся в атаку, выставив вперёд свои острые «пики». Вот только их целью является вовсе не Маиза. Кольцо становится шире и девушка с изумлением понимает, что, по всей видимости, они её… защищают! Хищник пятится назад до тех пор, пока и вовсе не спасается бегством. А полчища скорпионов пропадают также внезапно, как появились.
Маиза разжимает руки, затекшие от напряжения, и нож с глухим шлепком падает на песок. Она чувствует себя опустошенной. Хочется плакать и смеяться одновременно.
В голове неожиданно всплывают слова, сказанные резким ворчливым голосом.
Ты слишком рано решила отправиться в этот путь. Ты не получишь желаемого.
Старая Нана была права. Впервые Маиза готова признать её правоту и своё упрямство.
За ней никто не последовал. Её никто не ищет. Единственная цель теперь просто выжить.
Глава 2. Караван
Вода заканчивается на следующий день.
Это становится настоящим шоком для Маизы, которая ожидала, что хотя бы пару дней она ещё точно продержится. Но новая реальность такова, что теперь её магический мешок превратился в самый обычный. Запасы в нём волшебным образом больше не пополняются, но стремительно иссякают.
С едой то же самое. Маиза вытряхивает на ладонь несколько сушёных фруктов, понимая, что это её последняя трапеза в пустыне. Запрокидывая голову назад, она с трудом проглатывает остатки пищи и тревожно вглядывается в горизонт.
Картина всё та же. Маиза до рези в глазах всматривается вдаль, надеясь увидеть хоть какие-то признаки меняющегося ландшафта. Но её надеждам не суждено сбыться. Как и много дней ранее, всюду она видит только песок.
Маиза решает, что дальше будет идти без остановок на сон и отдых. Идти столько, насколько ей хватит сил. Другого выбора всё равно нет. Так появится хотя бы призрачный шанс на то, что она успеет преодолеть оставшееся расстояние прежде, чем пустыня станет для неё последним пристанищем.
Солнце палит нещадно. Ноги вязнут в песке, каждый следующий шаг даётся с таким трудом, что кажется последним. Но Маиза упорно бредёт вперёд, понимая, что уже сотню раз могла сбиться со своего курса. Возможно, прямо сейчас она уже повернула назад и возвращается туда, откуда совсем недавно решила сбежать. Сейчас ей кажется это слишком глупым и импульсивным поступком. Но сделанного не воротишь.
Душу не меньше палящего солнца выжигает назойливая и тягостная мысль – то, что она застряла в этой пустыне, не может быть случайностью. До Мирфеса вовсе не семь дней пути. Нана ошиблась в подсчётах? Но если она сомневалась, то отчего не заговорила свой проклятый мешок на более долгий срок? Всё, что происходит сейчас с Маизой – её рук дело, не иначе.
Вот ведь дрянная старуха! Она предала меня!
Злость прибавляет Маизе сил, но, увы, ненадолго. Очень скоро девушка понимает, что не может сделать больше ни шага. Словно в замедленном сне, она опускается на колени, бросая последний взгляд на недосягаемый горизонт. Там, где-то очень далеко, на долю секунды ей мерещатся какие-то движущиеся точки.
Что это? Явь или галлюцинация? А может просто мушки в глазах?
Горячий песок неожиданно обжигает ей щёку. Маиза хочет вскрикнуть, но издаёт лишь невнятный гортанный звук. Она лежит одна, посреди бескрайней пустыни и уже ничего не может изменить в своей жизни.
Её глаза закрываются, и в какой-то миг ей даже кажется, что она хотела именно этого.
Уснуть и больше никогда не просыпаться.
*****
– Это какая-то женщина, господин Али! – Данияру приходится громко кричать, оборачиваясь через плечо, где в нескольких метрах от него застыла безмолвная процессия из людей и верблюдов.
– Не приближайся к ней слишком близко, сынок, – торопливо откликается мужчина, суетливо ёрзая между горбами своего верблюда. – Что, если она совсем недавно умерла от пустынной лихорадки? Ты всё ещё можешь подхватить заразу!
– Но она не мертва, господин! – снова кричит Данияр. – Она ещё дышит!
– Всё равно! Отойди немедленно! Будет лучше, если мы просто пойдём своей дорогой. – В голосе Али слышатся нетерпеливые нотки.
Данияр снова нерешительно оглядывается, всё ещё не зная, как поступить. Закон пустыни гласит: «Помоги всякому, кто просит помощи. Ибо однажды ты можешь оказаться на месте просящего».
Но что может знать этот напыщенный индюк о законах пустыни? Это ведь не он сейчас лежит бездыханный на песке.
– Её ещё можно спасти, – упрямо бормочет себе под нос паренёк, чем вызывает настоящий гнев у своего нанимателя.
– Возвращайся немедленно, я приказываю тебе!
– О, Создатель! Я и не знал, насколько ты труслив, Али, – это произносит высокий мужчина в белых одеждах, неторопливо спешившийся со своего верблюда. – Нет никакой пустынной лихорадки, – добавляет он, приближаясь к Данияру и его «находке», – это всё людские домыслы. – Он присаживается на корточки и начинает осторожно осматривать женщину. – Ты ещё и невежда, Али, ты это знаешь? – Все свои обидные замечания мужчина скрашивает широкой улыбкой. Но его глаза при этом остаются серьёзными и даже холодными.
– Не лезь не в своё дело, Фарид, – огрызается Али, бросая косые взгляды на своих молчаливых слуг. – Я позволил присоединиться тебе к моему каравану из уважения к твоему отцу. Но я ведь могу и передумать.
– Хватит ворчать, – снова улыбается Фарид, сверкая белоснежными зубами.
Данияр мгновенно проникается к нему уважением.
