Аннотация к эпизоду
Казалось бы, что может случиться на обычном вечере? Однако дом наполнен таинственными звуками, по зеркалам гуляют тени. А значит, город Крачск вновь стал декорациями для неизвестного мага.***
– Моя рука, как тонкая фантош,
Порхает над страницами судьбы…
Почти прозрачная блондинка в жемчужном платье, замолчав на несколько мгновений и обведя собравшихся воодушевлённым взглядом, продолжила:
– Я есть и буду срезанным цветком,
Обретшим свой незыблемый покой…
Как по мне, так стихи Анны наводили тоску. К тому же я неизменно теряла нить повествования. Слишком сумбурно для меня менялись события в её произведениях. Однако среди нашего и соседнего уезда она считалась превосходной поэтессой, и зевать в открытую я стеснялась. Хотя это можно было бы списать на усталость. Дома к этому часу я, как правило, уже отхожу ко сну, а в имении графини Глалицкой продолжали развлекаться.
После недавних событий родители решили отправиться на воды поправить здоровье. Оставив меня на попечении тётушки Варвары Андреевны, которая тут же приняла приглашение графини погостить недельку-другую.
На эту «недельку» в доме графини собрались все, кто не успел отбыть в столицу перед тем, как дороги окончательно размыло. Графиня Шарапина Нина Ивановна с дочерьми Анной и Татьяной, живущие в соседнем уезде и застрявшие в нашем по погодным обстоятельствам.
Наталья Павловна Белоногова, также не собирающаяся надолго задерживаться в Крачске. Была она женщиной яркой и красивой, и притягивала к себе взгляды сразу же, стоило ей только появиться в комнате.
Штольц Герман Вольфрамович – превосходный лекарь, приехавший из столицы, чтобы лечить графиню Серафиму Степановну Глалицкую от всех хворей, нынешних и будущих.
Купчиха Зимина Ольга Владимировна с сыном Владиславом и дочерью Ириной. А также пасынок графини Глалицкой Кирилл Демьянович.
Анна, закончив читать стихотворение, благосклонно выслушала похвалу и бурные овации. Только после этого присела в кресло, опираясь о которое стояла.
Подавив вздох, умоляюще взглянула на тётушку, надеясь, что меня отпустят. Варвара Андреевна, сделав вид, что ничего не заметила, повернулась к лекарю.
– Герман Вольфрамович, поведайте нам последние столичные новости, – чуть кокетливо попросила тётушка.
Лекарь, полноватый мужчина с рыжими волосами и бакенбардами, приосанился и, дождавшись, когда завладеет вниманием всех присутствующих дам, как бы между прочим заметил:
– При дворе произошли несколько интересных и вопиющих событий…
Рассказ прервал грохот, скрип, а затем шум, словно вокруг нас кто-то бегал прямо по стенам, цокая когтями…
Собравшиеся вскочили и столпились вокруг, недавно закончившего академию магии, Кирилла Демьяновича. Маг, сжав руки на несколько секунд, резко их раскинул в стороны, и по комнате прошла невидимая волна магии и всё стихло.
– Что это было? ¬– дрожащим голосом поинтересовалась Анна.
– Я бы не хотел это знать, – честно признался Кирилл Демьянович.
– Может, это была шутка? Ну, для развлечения гостей! – нервно предположила Ирина.
Чуть полноватая девушка в жёлтом платье по последней моде старательно поправляла короткие кружевные перчатки, пытаясь скрыть дрожь в руках.
Я промолчала, уверенная, что никто не хочет узнать о том, что вокруг нас носился сгусток голода и чего-то ещё. Определить вторую эмоцию я не смогла, но волосы встали дыбом. Отправляться спать в таких условиях тоже передумала.
– Тогда я жажду знать, кем является этот шутник?
Графиня Глалицкая обвела собравшихся пылающим взором. К сожалению, определить шутника не удалось, все так же нервно осматривались, косясь друг на друга. Каждый из присутствующих обладал даром и мог быть причастным к произошедшему.
Маг, подойдя к стене, осторожно коснулся её пальцами и тут же отдёрнул руку, словно его ударило маленькой молнией. Испытав неописуемую гамму чувств из отчаяния и ужаса, медленно опустилась в кресло. Видимых причин покинуть дом не было. Что бы это ни было, оно ушло. Однако никто не может поручиться, что оно не вернётся.
– Екатерина Дмитриевна, вам нехорошо?
Герман Вольфрамович, заметив моё состояние, с готовностью присел рядом и принялся считать пульс. Пришлось найти в себе силы и слабо улыбнуться. Посеять панику мне не хотелось. К тому же кто-то действительно мог неудачно пошутить.
– Просто разволновалась.
Лекаря моё объяснение полностью удовлетворило, а вот Кирилл Демьянович вперил в меня долгий и внимательный взгляд.
– Пожалуй, уже поздно, – графина Глалицкая поднялась, показывая, что вечер окончен. – Кирилл, будь любезен.
Маг, бросив на меня ещё один взгляд, поспешил на помощь мачехе. Леди «повисла» на пасынке и, пожелав собравшимся спокойной ночи, удалилась, шурша юбками.
– Идём, Екатерина, – позвала тётушка погромче и спросила шёпотом, – Как ты думаешь, что это было?
– Не знаю.
Я постаралась выглядеть как можно более спокойной. Дороги размыты, и даже если мы прикажем заложить экипаж, уезжать в ночь – тоже не лучшая идея. Так что расскажи я правду тётушке, она просто будет волноваться ещё сильнее, не в силах что-либо изменить.
***
Несмотря на то что в здании никого уже не было, приближаться к нему Антон не спешил. К сожалению, обнаружить охотничий домик, спрятанный в низинке, окружённый раскидистыми елями и заросшей дорогой, не так-то просто. Если бы его люди не прочёсывали местность целенаправленно, то никогда бы не нашли. К сожалению, здание успели покинуть до того, как оно было найдено, что наводило на неприятные выводы: среди, казалось бы, верных людей находится предатель.
Домик был небольшой, всего в один этаж, с покатой крышей, крепкий и приземистый. Медленно обойдя здание по кругу, разглядывая его с досадой и тряхнув головой, Антон решительно направился внутрь. Перед дверью на миг замявшись, он прислушался. Разумеется, старший полицмейстер знал, что там никого, но всё же первая зацепка. Да, следов уезжающие оставили много, но все они были словно насмешка…
Домик состоял из двух комнат, одинаково маленьких и пустых. Пройдясь и осмотревшись в первой комнате, Антон застыл на пороге второй. Здесь даже окна не было, зато лежали несколько скомканных одеял.
Еле удержавшись, чтобы не ударить кулаком в стену, он развернулся и, не оглядываясь, покинул охотничий домик.
***
Просыпаться под крик-вой мне ещё не доводилось. Приподнявшись на локтях, в недоумении осмотрелась, пытаясь понять, являлось ли услышанное частью моего кошмара или было уже наяву? Сама я уснула только на рассвете. Всю ночь мне чудились шорохи, цоканье и мельтешащие тени.
Крик повторился и, захлебнувшись, окончательно превратился в звериный. Вскочив и накинув халат, выглянула в коридор, где уже бегали люди, такие же растрёпанные и не одетые. Навстречу мне шла графиня Глалицкая в белой ночнушке, чепчике для сна и бежевом плотном халате с кисточками. Поняв, что ничем не выделяюсь, поздоровалась и пристроилась за её спиной.
Идти было недалеко, буквально через пару дверей в комнату Ирины. Тут уже столпились все домочадцы и временные, и постоянные. Сама хозяйка лежала, разметавшись на постели, широко раскрыв глаза. Голубоватая кожа с синими прожилками оттеняла пять рваных ран, опускающихся с шеи на грудь.
Покачнувшись, ухватилась за косяк – идти дальше было выше моих сил. В комнате смешался такой калейдоскоп эмоций: страх, боль, жалость, брезгливость, досада и неожиданно голод, сильный и неутолимый.
– Екатерина Дмитриевна, вам лучше сюда не заходить.
Ко мне направился Кирилл Демьянович и, взяв под руку, вывел из комнаты в коридор. Я сразу же рванула к окну и, открыв его, вдохнула такой желанный воздух без примесей чужих эмоций. И только потом заметила, что маг не ушёл, и это именно от него веяло досадой.
– Что тут произошло? – просипела.
– Убийство, – буднично сообщил маг. – Екатерина Дмитриевна, я бы хотел вас спросить, есть ли в доме что-то странное?
– О чём вы? – насторожилась.
– Я думаю, вы понимаете.
Я медленно покачала головой. На самом деле, тут всё странно, даже этот маг, которому не жалко молодую, только что погибшую девушку.
– Подумайте, я пока вызову полицмейстера и городовых.
***
Завтрак накрыли в светлой комнате. Сначала он должен был произвести впечатление на женскую половину собравшихся, так как повара расстарались, представив к десерту изобилие маленьких пирожных.
Однако на этот раз разбудить аппетит у шедевра кулинарии не получилось. Сидящие за столом вяло ковырялись в тарелках и посматривали на три пустых стула. Ольге Владимировне стало плохо, и лекарь уложил её в постель, а Владислав предпочёл остаться рядом с матерью.
– Серафима, я безмерно ценю нашу дружбу, но не могли бы вы приказать заложить нам экипаж? – попросила Нина Ивановна. – Мы, пожалуй, всё же попробуем проехать в столицу.
– Нет, – вместо мачехи ответил Кирилл Демьянович.
– Что? – воскликнули почти все присутствующие разом.
О том, чтобы покинуть это гостеприимное имение, думали все, и неожиданный отказ хозяина удивил и возмутил.
– Если это то, о чём я думаю, хотя, надеюсь, что ошибаюсь, то вам это не поможет.
Высказавшись, Кирилл Демьянович принялся поглощать остывшую яичницу с беконом с таким видом, словно это самое вкусное из того, что он когда-либо ел, игнорируя обращённые к нему недоумённые взгляды.
– О чём вы? – жалобно пролепетала Анна.
Маг, дёрнув плечом, глубоко вздохнул, но не ответил. За столом повисла гнетущая тишина. Графиня Глалицкая, медленно обведя взглядом недовольных гостей, поджала губы и повернулась к пасынку.
– Кирилл, мы хотим знать, что происходит.
– Я бы тоже не отказался. Доброе утро, господа, леди.
Вошедший в столовую Антон Романович в сопровождении Прохора Сергеевича цепким взглядом осмотрел гостей. Я неожиданно даже для себя зарделась. Полицмейстера уже не видела неделю и неожиданно оказалось, что я ему рада.
– Доброе, – вежливо согласился Кирилл Демьянович поднимаясь. – Присоединитесь к нам?
– Лучше осмотрим место происшествия, – тут же отказался Антон Романович.
Кирилл Демьянович молча повёл полицмейстеров к убитой.
***
Получив сумбурное сообщение о произошедшем, Антон не ожидал, что всё окажется настолько плохо. Девушку никто не трогал и не перемещал, что уже хорошо. Однако её внешний вид был далёк от нормального даже для покойницы.
– Это что? Проклятье?
Прохор Сергеевич с интересом склонился над жертвой, воздержавшись от прикосновений, хотя было видно, что хотелось. Лицо девушки смотрелось как гипсовая, необычно раскрашенная маска.
– Возможно, – не стал отрицать Кирилл Демьянович.
– А что это за прожилки у неё на лице? – заинтересовался Прохор Сергеевич.
– Вот сейчас и узнаем, – решил Антон Романович. – Надеюсь, вы не против?
– Я сам хотел вас попросить. Идёмте, – откликнулся Кирилл Демьянович.
***
– Что он имел в виду, когда сказал, что нам это не поможет? – жалобно уточнила Анна.
– То, что мы все подозреваемые, – невозмутимо заметила Наталья Павловна.
Все в изумлении повернулись к ней. Привычная ко всеобщему вниманию Наталья Павловна продолжила намазывать паштет на кусочек булочки.
– О чём вы? – пролепетала Татьяна.
В отличие от своей сестры она была тихой и незаметной, так что Наталья её просто проигнорировала.
– Таня, Наталья Павловна говорит о том, что мы все попали под подозрение и у полицмейстеров будут к нам вопросы, – фыркнула Анна.
– Это возмутительно!
Нина Ивановна, выслушавшая дочерей, в негодовании кинула салфетку в тарелку и повернулась к хозяйке.
– Ох! – вздохнула Серафима Степановна.
Графиня, приложив руку к груди, часто задышала. Лекарь тут же сорвался со стула и, подскочив к ней, сделал несколько пассов над головой своей подопечной. Все деликатно дождались, пока хозяйка придёт в себя.
– Вы правы, Анна… – Наталья Павловна выждала драматическую паузу.
– Александровна, – скрипнув зубами, напомнила Анна.
Леди обменялись приторными улыбками. Доводить дело до скандала в присутствии старших ни одна из них не хотела.
– Екатерина, мы, пожалуй, всё же уедем. Пусть Антон Романович навестит нас сам. Скажем, через пару дней, во время обеда.
Тётушка произнесла это с такой уверенностью, что я в изумлении повернулась к ней. С чего это Варвара Андреевна решила, что старший полицмейстер согласится подождать пару дней перед допросом и, тем более, приедет к нам сам? Скорее, просто вызовет в управление, и тогда вновь пойдут разговоры.
– Лучше нам дождаться. Те, кто покинут имение, станут основными подозреваемыми, – заметила осторожно.
Тётушка побледнела – в памяти ещё были свежи воспоминания последних событий. Если Антон Романович продержал под арестом даже графа Винтр, до того так были предъявлены обвинения другим подозреваемым…
– Я это терпеть не намерена! – возмутилась Нина Ивановна.
Собравшиеся промолчали. Возразить на это было нечего, изменить что-либо – невозможно. Всем оставалось только негодовать, но подчиняться.
***
С пентаграммой призыва пришлось повозиться. Вечера было решено не ждать, а провести ритуал в подвале. Сам ритуал для опытного некроманта штатный и привычный. Однако Антон Романович решил перестраховаться и нанести ещё один слой защитных рун. Так, на всякий случай.
Характер ран был весьма необычен и вызывал опасения, которые, как надеялся некромант, не подтвердятся.
Девушку, завёрнутую в ту же простыню, принесли через полчаса, когда всё было готово. Пара городовых, опасаясь пентаграммы больше, чем убитой, буквально кинули её в центр, заработав неодобрительное хмыканье от начальства, и боязливо прижались к стене у входа. Прохор Сергеевич и Кирилл Демьянович, напротив, встали в пяти шагах от некроманта, чтобы подстраховать, если всё пойдёт не по плану.
Сняв сюртук и закатав рукава рубашки, Антон принялся нараспев, не торопясь, читать заклинание. Пентаграмма повела себя правильно, засветившись ровным голубоватым светом. А вот дальше начались проблемы. Призрак вместо того, чтобы медленно проявиться, окутавшись голубым свечением, появился резко и снова исчез, забрав вместе с собой почти всю силу, влитую в линии ловушки.
Покачнувшись, Антон удвоил усилия, чтобы успеть задать хотя бы один вопрос. О полноценном допросе речи уже не шло. Призрак вновь стал появляться резко и, словно вылезая из трубы. Его явно что-то удерживало.
– Кто тебя убил? – властно спросил Антон.
Призрак беззвучно открыл рот, силясь, то ли ответить, то ли закричать. Следом за ним вынырнула лапа, покрытая серо-коричневыми чешуйками, и утащила душу обратно. Магия хлынула в воронку полновесным потоком. Первая линия защиты вспыхнула, превратившись в пепел. Антон поспешил отправить руну закрытия и сразу оборвал связь.
Упасть ему не дали маги, подхватившие с двух сторон. Комнату нужно было немедленно покинуть, поскольку сгоревшие руны чадили зловонным запахом, который, казалось, поглощал воздух, вызывая удушливый кашель. Так что Антона просто выволокли из комнаты и только после этого поинтересовались его самочувствием.
Сказать старшему полицмейстеру хотелось многое и преимущественно нецензурное. Так отвратительно он себя не чувствовал со времён академии до того, как научился не только контролировать потоки магии, но и рассчитывать её дозировку. А тут получалось, его просто высосали.
– Антон Романович, я правильно понял, что мы имеем дело с демоном? – с затаённой надеждой на отрицательный ответ спросил Прохор Сергеевич.
