Анна была актрисой театра и кино. Худощавая, высокая, с длинной толстой косой темных волос. За пять лет, благодаря нескольким удачным проектам, она из начинающей актрисы стала известной личностью и востребованным профессионалом. Недавно ей предложили роль в фильме режиссера Н., чьей поклонницей она была уже давно и мечтала сняться у него, поскольку работы режиссера Н. часто удостаивались призов и внимания публики. Его фильмы отличались натурализмом, яркими образами и всегда неожиданным концом. Про него говорили, что, даже начиная процесс съемок, он не мог сказать, чем закончится фильм. Сценарист, работавший с режиссером, предлагал несколько концовок, и только во время съемок вся группа останавливалась на одной из них. Завершающие фильм сцены всегда снимались в последнюю очередь, в отличие от обычного съемочного процесса, когда сцены перепутаны между собой и в один день часто снимают и начало, и конец.
Анна бегло ознакомилась со сценарием, прошла пробы и никак не могла поверить в свое счастье и удачу. Она не слишком верила в свой шанс сняться у Н., поскольку ей казалось, что он ее недолюбливал. В более ранних проектах он отвергал ее кандидатуру, во время проб он не лучшим образом отозвался о ее прежних работах. Но эти колкие замечания Анна пропустила мимо ушей – режиссер Н. – известный чудак и человек крайне непредсказуемый. Сегодня хвалит – завтра ругает. Со сценарием в пакетике Анна выбежала на улицу из киностудии, поймала такси и, усевшись на заднем сидении машины, тут же принялась подробно читать сценарий.
Когда Анна отложила папку в сторону и откинулась на спинку сидения машины, на ее лице было написано недоумение и замешательство. Ей предстояло сыграть не то реальную женщину, не то призрачную героиню фантазий главного персонажа фильма. Образ девушки с длинными темными волосами, возникающей перед ним то здесь, то там, постепенно сводит героя с ума, и тот решает убить ее, чтобы решить окончательно – настоящая она или нет. Девушка приходит к нему домой, потом также внезапно исчезает, как и появляется. Герой покупает пистолет и патроны. Когда прекрасное видение спит у него на постели, он приставляет к ее голове пистолет. Последнее, что было указано в сценарии были «испуганные глаза девушки и решительное лицо героя, зажимающего ей рот». Конец истории неизвестен: герой либо не убивает девушку и выясняет, что она реальна, либо не убивает и кончает жизнь самоубийством, либо убивает и, умывшись от крови, обнаруживает, что девушка исчезла, а простыни чисты, либо, что она исчезла, а простыни в крови, либо он убивает ее и понимает, что она была настоящей. Вариантов было много. Но не это смутило Анну. Сама сцена с пистолетом, приставленным к ее лбу, произвела странное гнетущее впечатление. Она вспомнила про чудачество режиссера Н. и прогнала парадоксальную мысль о том, что, возможно, ее убьют на самом деле. Это было смешно, она даже улыбнулась, смеясь сама над собой, но все же… Ведь искали же актрису с длинными темными волосами, яркой внешностью, и режиссер Н. пригласил ее – ту, кем не дорожил так, как своими постоянными актрисами… Но Анна тут же совсем прогнала столь абсурдную идею…
А вдруг режиссер Н., чтобы добиться большего натурализма в сцене, все же заранее решил, что героиня Анны обречена? И почему нужен именно пистолет? В одной из концовок, где герой стреляет, подробно расписано, как брызги крови разлетаются по белым простыням и светлым обоям. Страшная сцена… отвратительная… Анна чувствовала себя так, словно ее уже застрелили.
А может быть, режиссер Н. специально хочет внушить ей это ощущение опасности? Анна представила, как она лежит на кровати и ко лбу приставлен пистолет. Камера крупным планом снимает ее лицо, и в глазах настоящий страх и ужас, который невозможно сыграть… Анне показалось, что не нужно избавляться от абсурдной мысли об убийстве – так она сможет очень естественно сыграть сцену.
Начались съемки. Главного героя играл Марк А., актер известный и сильный, но как человек не слишком приятный. С самого начала он ясно дал Анне понять, что она лишь второстепенный персонаж в истории и главный здесь он. Неуверенная в себе, впечатлительная Анна уступала, в глубине души считая, что так оно и должно быть: ведь ее героиня - то ли призрак, то ли реальность. И старалась балансировать на этой тонкой грани, исчезая и появляясь на площадке как того и требовал режиссер.
Ей казалось, Марк все время переглядывается с режиссером, шепчется с ним втайне от нее. Пару раз она видела, как они бросают в ее сторону многозначительные взгляды. Холодок пробегал по коже: они знают, что пистолет выстрелит. И что она умрет.
Тонкие побеги подозрений и страха потихоньку поднимались в душе, идея становилась все более частой гостьей в ее сознании, и Анна сама не заметила, как мысль о том, что ее убьют, прочно поселилась в голове.
Именно этот вариант, как ей казалось, будет принят режиссером. Неважно, исчезнет ли девушка или останется на залитой кровью простыне, главное – пистолет, скорее всего, выстрелит.
Когда Марк неожиданно стал ухаживать за ней, сначала чуть насмешливо, затем более настойчиво, она испугалась. Он знает, что она умрет, хочет успеть провести приятно время, не более. Она шарахалась от него, что, казалось, актера только раззадоривало.
Мягкая, уступчивая, немного застенчивая девушка со взглядом испуганного зверька импозантного Марка заинтриговала. К тому же, для рекламы фильма, было бы неплохо закрутить коротенький роман с партнершей. Но Анна все больше походила на девушку-призрака из фильма. Исчезала после съемок быстро и неожиданно, будто и не было ее вовсе. И еще эта странная одержимость финалом фильма, она словно в нетерпении ждала окончания съемок, словно в завершении этой работы видела свободу от гнетущей тревоги. Или мечтала отделаться от его компании?
Когда изначальное предположение подтвердилось, и режиссер решил, что выстрел прозвучит, Анна стала всерьез опасаться, что ее подозрения не так беспочвенны, как она думала раньше. В разговоре режиссера и Марка она пыталась уловить нечто, что дало бы ей подсказку – на самом ли деле они хотят убить ее. И в то же время, Анна смеялась над собой, обвиняя себя в чрезмерной склонности воображать глупости. Она рассказывала своим родным и друзьям об этой странной навязчивой мысли, со смехом, иронизируя над собой, понимая, что это абсурд, и никто не станет убивать человека ради красивой сцены. Но пока она смеялась, другой голос шептал ей: «Пусть знают, что я предчувствовала. Если это случится, все будут знать, что я предупреждала, все будут знать, кого винить в моей смерти, это уже нельзя будет выставить как случайность. Они скажут: «Она словно знала, что это случится. Смеялась, а мы ей не верили».
Но на съемочной площадке о своих опасениях Анна молчала и даже боялась, что о ее навязчивой идее могут узнать. Всеми правдами и неправдами она пыталась выведать, будет ли заряжен пистолет.
Режиссер Н. видел, что актриса нервничает и беспокоится, и начал опасаться, что ее состояние причинит вред съемкам. И чем больше он пытался успокоить Анну, тем больше ей казалось, что он вынашивает коварный план убийства.
- А пистолет будет заряжен? – спросила она невзначай, словно в шутку, как-то раз.
- Нет, - ответил режиссер. – Но можем вставить холостые патроны, если тебе это поможет сыграть…
"Вот оно!" – подумала Анна, - "вот как они собрались провернуть это дело! Они просто якобы по ошибке вставят боевой патрон. И тогда они убьют меня. Просто так. Ради красивого кадра. Фильм станет скандальным, все рванут посмотреть на настоящую смерть. Он хочет заработать на моей жизни. А Марк хочет кровавой известности, поэтому и пытается за мной ухаживать. Хочет разыграть потом роль безутешного".
Холодок пробежал по спине. Но она ничем не могла доказать, что режиссер хочет убить ее в кадре. Тогда Анна решила пойти в оружейный магазин и выяснить, как отличаются боевые патроны от холостых.
Она долго не решалась, взвешивая в руке боевые патроны. Она может забыть отличие, ей нужно иметь при себе пару настоящих, чтобы сравнить. Анна нерешительно открыла дамскую сумочку и достала кошелек. Она глупо выглядела, покупая патроны, но ничего не могла сделать, по какой-то непонятной причине это стало вдруг важным.
Анна стыдилась своих страхов, и казалось, что попроси она посмотреть пистолет, все тут же поймут, что она подозревает их в подготовке убийства. Она ходила кругами вокруг реквизитной, делала вид, что заходит случайно, разговаривала о пустяках с сотрудниками, внимательно оглядывая помещение.
Во время перерыва, перед съемкой финальной сцены Анне удалось добраться до пистолета. Она взвесила в руке тяжелое орудие, открыла барабан и…
Анна задержала дыхание – барабан был пуст! И вместе с облегчением волна разочарования накрыла ее с головой. Два месяца она дергалась и переживала, взращивала в себе страх, боролась с ним, предупреждала друзей, смеялась и шутила над собой, подозревала режиссера и Марка, а все оказалось так просто – пистолет был разряжен!
Даже стало слегка обидно за потраченное время, отданное бесплодным переживаниям. Никто не собирался ее убивать. Это только кино. А голос сказал: «Теперь тебе не удастся сыграть свою роль так убедительно. У тебя не будет в глазах животного страха».
Наконец, наступил момент съемки финальной сцены. Марк взял пистолет, сел на кровать возле спящей девушки. Зажал ей рот и приставил пистолет ко лбу. Девушка проснулась, поняла, что он делает, и начала сопротивляться, умоляюще мыча что-то, глаза ее были расширены от ужаса, в них полыхал животный страх. Режиссер от восторга щелкнул пальцами: она сопротивлялась по-настоящему, словно действительно боялась умереть и пыталась крикнуть герою не нажимать на курок. Камера наехала крупным планом на пистолет.
- Медленно жми на курок! – сказал режиссер, подчеркивая слово «медленно». Актер нажал, послышался выстрел, и кровь забрызгала камеру, обои, простыни и лицо Марка. Он с криком ужаса отскочил от тела Анны. Вся группа впала в истерическое состояние шока. Кто-то мычал, не в силах произнести членораздельные слова, кто-то охал, кто-то схватился за голову и застыл как истукан. Позади осветителей тонко выла художник по костюмам, закрыв самой себе рот.
- Кто? – найдя в себе силы, спросил режиссер в жуткой звенящей тишине, - кто заряжал пистолет?
- Она сама, - послышался рядом голос помощника оператора. – Я видел, как она сама вложила патрон в пистолет.
Анна бегло ознакомилась со сценарием, прошла пробы и никак не могла поверить в свое счастье и удачу. Она не слишком верила в свой шанс сняться у Н., поскольку ей казалось, что он ее недолюбливал. В более ранних проектах он отвергал ее кандидатуру, во время проб он не лучшим образом отозвался о ее прежних работах. Но эти колкие замечания Анна пропустила мимо ушей – режиссер Н. – известный чудак и человек крайне непредсказуемый. Сегодня хвалит – завтра ругает. Со сценарием в пакетике Анна выбежала на улицу из киностудии, поймала такси и, усевшись на заднем сидении машины, тут же принялась подробно читать сценарий.
Когда Анна отложила папку в сторону и откинулась на спинку сидения машины, на ее лице было написано недоумение и замешательство. Ей предстояло сыграть не то реальную женщину, не то призрачную героиню фантазий главного персонажа фильма. Образ девушки с длинными темными волосами, возникающей перед ним то здесь, то там, постепенно сводит героя с ума, и тот решает убить ее, чтобы решить окончательно – настоящая она или нет. Девушка приходит к нему домой, потом также внезапно исчезает, как и появляется. Герой покупает пистолет и патроны. Когда прекрасное видение спит у него на постели, он приставляет к ее голове пистолет. Последнее, что было указано в сценарии были «испуганные глаза девушки и решительное лицо героя, зажимающего ей рот». Конец истории неизвестен: герой либо не убивает девушку и выясняет, что она реальна, либо не убивает и кончает жизнь самоубийством, либо убивает и, умывшись от крови, обнаруживает, что девушка исчезла, а простыни чисты, либо, что она исчезла, а простыни в крови, либо он убивает ее и понимает, что она была настоящей. Вариантов было много. Но не это смутило Анну. Сама сцена с пистолетом, приставленным к ее лбу, произвела странное гнетущее впечатление. Она вспомнила про чудачество режиссера Н. и прогнала парадоксальную мысль о том, что, возможно, ее убьют на самом деле. Это было смешно, она даже улыбнулась, смеясь сама над собой, но все же… Ведь искали же актрису с длинными темными волосами, яркой внешностью, и режиссер Н. пригласил ее – ту, кем не дорожил так, как своими постоянными актрисами… Но Анна тут же совсем прогнала столь абсурдную идею…
А вдруг режиссер Н., чтобы добиться большего натурализма в сцене, все же заранее решил, что героиня Анны обречена? И почему нужен именно пистолет? В одной из концовок, где герой стреляет, подробно расписано, как брызги крови разлетаются по белым простыням и светлым обоям. Страшная сцена… отвратительная… Анна чувствовала себя так, словно ее уже застрелили.
А может быть, режиссер Н. специально хочет внушить ей это ощущение опасности? Анна представила, как она лежит на кровати и ко лбу приставлен пистолет. Камера крупным планом снимает ее лицо, и в глазах настоящий страх и ужас, который невозможно сыграть… Анне показалось, что не нужно избавляться от абсурдной мысли об убийстве – так она сможет очень естественно сыграть сцену.
Начались съемки. Главного героя играл Марк А., актер известный и сильный, но как человек не слишком приятный. С самого начала он ясно дал Анне понять, что она лишь второстепенный персонаж в истории и главный здесь он. Неуверенная в себе, впечатлительная Анна уступала, в глубине души считая, что так оно и должно быть: ведь ее героиня - то ли призрак, то ли реальность. И старалась балансировать на этой тонкой грани, исчезая и появляясь на площадке как того и требовал режиссер.
Ей казалось, Марк все время переглядывается с режиссером, шепчется с ним втайне от нее. Пару раз она видела, как они бросают в ее сторону многозначительные взгляды. Холодок пробегал по коже: они знают, что пистолет выстрелит. И что она умрет.
Тонкие побеги подозрений и страха потихоньку поднимались в душе, идея становилась все более частой гостьей в ее сознании, и Анна сама не заметила, как мысль о том, что ее убьют, прочно поселилась в голове.
Именно этот вариант, как ей казалось, будет принят режиссером. Неважно, исчезнет ли девушка или останется на залитой кровью простыне, главное – пистолет, скорее всего, выстрелит.
Когда Марк неожиданно стал ухаживать за ней, сначала чуть насмешливо, затем более настойчиво, она испугалась. Он знает, что она умрет, хочет успеть провести приятно время, не более. Она шарахалась от него, что, казалось, актера только раззадоривало.
Мягкая, уступчивая, немного застенчивая девушка со взглядом испуганного зверька импозантного Марка заинтриговала. К тому же, для рекламы фильма, было бы неплохо закрутить коротенький роман с партнершей. Но Анна все больше походила на девушку-призрака из фильма. Исчезала после съемок быстро и неожиданно, будто и не было ее вовсе. И еще эта странная одержимость финалом фильма, она словно в нетерпении ждала окончания съемок, словно в завершении этой работы видела свободу от гнетущей тревоги. Или мечтала отделаться от его компании?
Когда изначальное предположение подтвердилось, и режиссер решил, что выстрел прозвучит, Анна стала всерьез опасаться, что ее подозрения не так беспочвенны, как она думала раньше. В разговоре режиссера и Марка она пыталась уловить нечто, что дало бы ей подсказку – на самом ли деле они хотят убить ее. И в то же время, Анна смеялась над собой, обвиняя себя в чрезмерной склонности воображать глупости. Она рассказывала своим родным и друзьям об этой странной навязчивой мысли, со смехом, иронизируя над собой, понимая, что это абсурд, и никто не станет убивать человека ради красивой сцены. Но пока она смеялась, другой голос шептал ей: «Пусть знают, что я предчувствовала. Если это случится, все будут знать, что я предупреждала, все будут знать, кого винить в моей смерти, это уже нельзя будет выставить как случайность. Они скажут: «Она словно знала, что это случится. Смеялась, а мы ей не верили».
Но на съемочной площадке о своих опасениях Анна молчала и даже боялась, что о ее навязчивой идее могут узнать. Всеми правдами и неправдами она пыталась выведать, будет ли заряжен пистолет.
Режиссер Н. видел, что актриса нервничает и беспокоится, и начал опасаться, что ее состояние причинит вред съемкам. И чем больше он пытался успокоить Анну, тем больше ей казалось, что он вынашивает коварный план убийства.
- А пистолет будет заряжен? – спросила она невзначай, словно в шутку, как-то раз.
- Нет, - ответил режиссер. – Но можем вставить холостые патроны, если тебе это поможет сыграть…
"Вот оно!" – подумала Анна, - "вот как они собрались провернуть это дело! Они просто якобы по ошибке вставят боевой патрон. И тогда они убьют меня. Просто так. Ради красивого кадра. Фильм станет скандальным, все рванут посмотреть на настоящую смерть. Он хочет заработать на моей жизни. А Марк хочет кровавой известности, поэтому и пытается за мной ухаживать. Хочет разыграть потом роль безутешного".
Холодок пробежал по спине. Но она ничем не могла доказать, что режиссер хочет убить ее в кадре. Тогда Анна решила пойти в оружейный магазин и выяснить, как отличаются боевые патроны от холостых.
Она долго не решалась, взвешивая в руке боевые патроны. Она может забыть отличие, ей нужно иметь при себе пару настоящих, чтобы сравнить. Анна нерешительно открыла дамскую сумочку и достала кошелек. Она глупо выглядела, покупая патроны, но ничего не могла сделать, по какой-то непонятной причине это стало вдруг важным.
Анна стыдилась своих страхов, и казалось, что попроси она посмотреть пистолет, все тут же поймут, что она подозревает их в подготовке убийства. Она ходила кругами вокруг реквизитной, делала вид, что заходит случайно, разговаривала о пустяках с сотрудниками, внимательно оглядывая помещение.
Во время перерыва, перед съемкой финальной сцены Анне удалось добраться до пистолета. Она взвесила в руке тяжелое орудие, открыла барабан и…
Анна задержала дыхание – барабан был пуст! И вместе с облегчением волна разочарования накрыла ее с головой. Два месяца она дергалась и переживала, взращивала в себе страх, боролась с ним, предупреждала друзей, смеялась и шутила над собой, подозревала режиссера и Марка, а все оказалось так просто – пистолет был разряжен!
Даже стало слегка обидно за потраченное время, отданное бесплодным переживаниям. Никто не собирался ее убивать. Это только кино. А голос сказал: «Теперь тебе не удастся сыграть свою роль так убедительно. У тебя не будет в глазах животного страха».
Наконец, наступил момент съемки финальной сцены. Марк взял пистолет, сел на кровать возле спящей девушки. Зажал ей рот и приставил пистолет ко лбу. Девушка проснулась, поняла, что он делает, и начала сопротивляться, умоляюще мыча что-то, глаза ее были расширены от ужаса, в них полыхал животный страх. Режиссер от восторга щелкнул пальцами: она сопротивлялась по-настоящему, словно действительно боялась умереть и пыталась крикнуть герою не нажимать на курок. Камера наехала крупным планом на пистолет.
- Медленно жми на курок! – сказал режиссер, подчеркивая слово «медленно». Актер нажал, послышался выстрел, и кровь забрызгала камеру, обои, простыни и лицо Марка. Он с криком ужаса отскочил от тела Анны. Вся группа впала в истерическое состояние шока. Кто-то мычал, не в силах произнести членораздельные слова, кто-то охал, кто-то схватился за голову и застыл как истукан. Позади осветителей тонко выла художник по костюмам, закрыв самой себе рот.
- Кто? – найдя в себе силы, спросил режиссер в жуткой звенящей тишине, - кто заряжал пистолет?
- Она сама, - послышался рядом голос помощника оператора. – Я видел, как она сама вложила патрон в пистолет.
