Но накипело за столько лет, и вулкан негодования сам вырвался наружу. "Мама" – та, мысли о которой должны согревать душу, только не ее, потому что Александра убила мать, своим появлением на свет. Какая она была? Какой могла стать? Сколько еще детей могла родить? Если б не Саша! Как часто женщины гибнут при родах? Она знала, что это редкость, и почему такое произошло именно при ее рождении? С ее мамой? Мысль, мучившая девушку с того момента, как узнала об этом, а точнее с шести лет. После чего и начались приступы. С рождения Александру преследует смерть, и вся ее жизнь пропитана чужой кровью. Пусть даже не по вине Алексы, но все же, она никогда не пыталась ничего изменить, лишь отрицала, отгородившись от происходящего. Потому что боялись оказаться частью всей той грязи, за которую в ответе отец и его люди. Не хотела чувствовать свою вину, ведь если б даже попыталась что-то изменить, все осталось бы по-прежнему. Отец выбрал эту жизнь, она была неотделимой частью его, текла у него в венах, и девушка не уверена, что папа предпочел бы дочь. Саша просила миллион раз все бросить и уехать, ради нее, но он всегда отвечал одно и то же: "Все что я делаю только ради тебя, родная". А она тогда кричала ему, что значит и все смерти из-за неё? Спрашивала, он оправдывает так себя или наказывает единственного родного человека? И снова решала, что лучше держаться подальше от этого, и не думать. Потому что стоило только допустить мысль, как сразу чувствовала на своих ладонях густую, липкую кровь, и тьма накрывала новым цунами.
"Александра - мужественная, защитница" серьезно? Это про нее? Порой казалось, что ее имя насмешка судьбы, Саша даже себя не могла защитить, да и приступы явно не от великого мужества. Просто все в ее жизни наперекосяк, словно сама жизнь не её. Девушке даже не хотелось думать о будущем, она просто не видела его.
- Саша! Саша, ты слышишь меня? - откуда-то издалека донесся мужской голос, холодный, но такой знакомый. И кажется, ее трясут, с такой силой что мозги встряхнулись.
- Морозова, посмотри на меня! - произнес кто-то требовательным тоном, не терпящим неподчинения.
И Алексе захотелось подчиниться, открыть глаза и укоризненно посмотреть на того, кто хочет сделать ей сотрясение, не переставая активно трясти. Разлепила с трудом веки, но взгляд долго не фокусировался, а потом сквозь туманную пелену, пробились темно-серые глаза. Ярослав. Снова ее спаситель. Дрожащей рукой дотронулась до его щеки, чувствуя под пальцами жесткую щетину. Туман спал, но взор все равно еще не совсем четкий, провела по его мелким шрамам на коже, заглянула в глаза. Смотрит серьезно, в недоумении.
- Поцелуй меня, - выдала, сама не понимая как, наверное сознание девушки все еще во власти приступа.
В глазах Яра промелькнула растерянность и не понимание, но Саша не просит сейчас понимать ее, она хочет, чтоб он просто поцеловал.
Замер, наблюдая за ней молча, и хмуря брови, тогда Александра сама прикоснулась к его губам. Ответил не сразу, но ответом был напористый жесткий поцелуй.
Он сжимал ее тело сильно, до боли, а язык проник ей в рот и терзал, словно рыча: "как ты посмела”, или “ты пожалеешь потом". Но Алексе было все равно, она не обращала внимание, как его зубы впиваются в кожу, как треснула нижняя губа, как он атакует рот так, что не хватает воздуха. Главное, что ее тьма ушла, словно испуганный зверек забилась назад в глубину. Саша запустила пальцы в его волосы, отвечала на поцелуй, стараясь не уступать. Слабость в теле сменилась бурей адреналина, будоражащего кровь, и сладким вихрем зарождающемся внизу живота. Пальцы Ярослава врезались в ее рёбра, грубо сжав талию, еще секунда он резко отстранил девушку, опрокидывая на кровать. Александра смотрела ему в глаза, и видела, как он сжал зубы, а на скулах забегали желваки, ноздри дергались, словно парень еле сдерживал злость.
- Дура! - гаркнул Яр, и быстро вышел из дома.
Саша не моргая смотрела на дверь, захлопнувшуюся за ним. Чем она его так разозлила? Он сам не раз без повода целовал ее. Снова почувствовала сильную головную боль, она и не переставала мучить, но девушка отвлеклась от неё. Укуталась плотнее в покрывало, без его объятий ей стало очень холодной, и зазнобило сильнее.
Яр пнул ногой сугроб, не понимая, что его так разозлило. И это чувство было чуждо ему, хотелось придушить и отыметь девчонку одновременно. Он тот, кто с детства обладал отличным самоконтролем, искоренил все эмоции еще тогда на корню, а сейчас потерял на секунду власть над собой. Это было для него идиотски глупо, просто не допустимо. Из-за чего? Из-за чертовой девчонки, которую нужно было убрать уже давно. И если б не отец со своими бессмысленными планами, Яр уже бы завершил задание. К черту, он убьет Морозову сейчас, а там решит, как быть с ее отцом.
Решительно ворвался в дом, обуреваемый желанием довести дело до конца. Подошел к кровати и остановился, глядя на свернувшуюся калачиком девушку, похоже Саша спала. Напоминала сейчас беззащитного ребенка. Взял тихо подушку и сжал в руках, а в голове всплыли слова учителя: " Злость не должна влиять на твои действия, не позволяй эмоциям принимать решения за тебя, твои поступки должны быть независимы ни от чего. Решение правильное то, которое принято чистым разумом". Голос Эше зазвенел у него в ушах, мастер мудрый человек, но слишком дотошный. "Не позволяй чему-то вывести себя из равновесия" - говорил тот, а Барсов с усмешкой отвечал:
- Вряд ли это кому-то пол силу.
А разве сейчас произошло не это? Он разозлился впервые за столько времени, и решение принятое им только что, убить Морозову, скорее всего было с подвигнуто злостью. Отшвырнул подушку в сторону, Яр не привык устранять слабые цели. Тем более кого-то добивать. Он исполнит все, что от него требуется, когда сочтет нужным, без единого сомнения. Жалел ли парень Морозову? Нет, она и так в его ловушке, не подозревающая ни о чем. И убивать ее сейчас ослабленную как-то по-крысятнически.
Яр тронул влажный лоб девушки, огненный, температура достаточно высокая, и черт подери, что ему с ней делать?
Намочил тряпку холодной водой и обтер лицо Саши, а потом положил ей на лоб. Вздрогнула, заметил, как кожу покрыли мурашки.
- Терпи, деваться некуда, - подумал Барсов, хотя нет, произнес вслух.
Убрал волосы, прилипшие к вискам и щекам, и снова намочил ткань. Ей нужно много пить, вспомнил, как учитель лечил его в детстве, только воды чистой как назло нет. Сам бы он и талым снегом не побрезговал, а как организм Александры воспримет такое питье, фиг знает. Хрен с ним, Яр расчистит колодец, хотя и не собирался этого делать.
Он разгребал завалы около двух часов, надеясь, что колодец еще пригодный для использования. Время было около полуночи, и плохая видимость осложняла работу. Потом еще час настраивал ворот, и искал подходящую веревку с ведром. Когда, наконец, все было готово и Яр достал воду, смог выдохнуть, потому что она оказалась чистая и все было не зря.
Вернувшись в дом, сразу поставил ведро в печь, чтобы подогреть воду и подошел к Саше. Жар не спадал, а теперь еще она возилась, как в бреду, он поднес голову к ее груди и, прислушавшись, уловил хрип. Стал быстрое соображать, чем ей помочь, жир. Точно, соседка бабулька дала ему вместо масла свиной жир, им можно растереть грудную клетку и ноги Александры.
Снял с нее свитер, девушка осталась в одном бюстгальтере, но и его смысла не было мазать. Яр приподнял ее, избавив от белья, и начал натирать скользкой массой, стараясь не смотреть на обнаженное тело. После прижал к себе, что бы растереть спину, и его организм отреагировал на женскую грудь, прожигающую его торс. Но парень не обращал на это внимание, продолжая дальше своё дело. Прикрыв покрывалом, не став укутывать, чтобы температура не поднялась выше, принялся натирать ее ступни.
Когда с растиранием было закончено, Барсов решил напоить девушку, согревшейся водой. Саша пила жадно чуть приоткрыв глаза, брызги падали на покрытую жиром кожу образуя причудливые капли.
- Мне очень холодно, холодно, - охрипшим голосом произнесла Морозова, ища рукой покрывало.
Спустя время она начала дрожать, причем так, что Яр слышал, как стучат ее зубы.
- Черт тебя возьми, - выругался парень, снимая свитер, и лег рядом, прижав обнаженное тело девушки к своему. И поморщился, остро ощущая не очень приятный запах свиного жира.
14 ГЛАВА
Яр прижимал к себе пылающее, влажное тело девушки. Дрожь прошла, но температура упорно держалась. Саша ровно сопела, уткнувшись носом ему в грудь, обжигая дыханием кожу парня. Он старательно выполнял роль телогрейки, стараясь лишний раз не прикасаться к Морозовой. Но она сама обняла его, плотнее прижавшись, странное ощущение прошлось по телу, будоража кровь. Барсов не двигался, почти не дышал, желая побыстрее отстранить девчонку, но не стал этого делать, решив, пусть спит, как ей удобно.
Открыл глаза и почувствовал холод, чёрт, сам заснул согретый телом Александры, дрова прогорели и печь погасла. Убрал с себя руку девушки, чтобы подняться, но она вернула ее обратно, прошептав:
- Не уходи.
- Как ты себя чувствуешь?- заглянул ей в лицо, дотронувшись до лба, жар значительно спал.
- Кажется лучше.
- Хорошо, мне нужно разжечь печь, - не понятно, зачем объяснил ей причину своего ухода.
- Не надо мне с тобою теплей, - хриплым голосом произнесла Саша.
Не понял, она, что все еще в бреду? Прижилась как ребенок, ищущий защиты. Яр растерялся, не зная, что делать. Черт бы побрал эту безбашенную девчонку. Его никто еще не ставил в такие тупики.
- Саш, дом промерзнет.
Впервые он так тепло произнес ее имя, словно успокаивал, и голос не такой ледяной, как всегда. Внутри Александры от него растеклась сладкая патока. И больше всего сейчас не хотела его отпускать. Чувствовала сердцем эту близость, и в груди словно зарождалась новая жизнь.
- Потом… пожалуйста, - попросила, надеясь, что он останется, унижается перед ним - ну и пусть.
Не ответил, лежит не шевелиться, а у нее в голове появилась сумасшедшая мысль. Но боялась, что снова оттолкнет… плевать, ей нечего терять, кроме времени. Саша не знает, что будет завтра, не знает что, решит отец.
Положила ладонь на грудную клетку Ярослава, почувствовала, как он напрягся. Невыносимо приятно было ощущать под пальцами сильные удары его сердца.
Потянулись к его лицу, заметив замешательство парня, пусть думает, что она ненормальная, наверное, так оно и есть... Но он первый заставил узнать вкус его поцелуев. Прикоснулась своими губами к плотно сжатым губам Яра, и замерла в ожидании. Даже сердце остановилось в груди, боясь, быть отвергнутым. А потом решилась на еще большее безумие, провела языком по его нижней губе. Вздрогнул, приоткрыла глаза и наткнулась на серый недоумевающий взгляд. Что она делает? Сама не знает, просто хочет почувствовать его близость, попробовать вкус. Зажмурилась, ощутив безнадежное отчаяние, не дождавшись ответа. Тут же стало стыдно, охватило сомнение и вина.
Но ладонь Яра скользнула по ее спине, так словно по маслу. А язык парня ворвался ей в рот. Из ее груди вырвался выдох облегчения вперемешку со стоном наслаждения. Неистовый, уносящий за собой поцелуй, в незнакомый, неведомый мир, о котором Саша не имела понятия. Соприкосновение голых тел ощущалось очень остро, доставляя удовольствие и отключая рассудок. Его рот не щадил, жестко сминая ее губы, а язык вырисовывал влажные пируэты внутри.
Грубая ладонь Яра обрисовала талию, пальцы сжали тазовую кость, прижимая плотнее. Волна от этого прикосновения пронзила и заставила трепетать мышцы внизу живота Саши. Его рука скользнула к груди и сжала упругой холм. Александру накрыли ощущения, для описания которых у нее просто не было слов. Казалось, от его рук проходят невидимые нити, они проникают в тело девушки, оплетая все чувствительные точки в нем. Удовольствие разливается ручьем по телу, заставляя желать еще и еще.
Яр опрокинул Сашу на спину, нависая над ней своим широким телом. Завел ее руки за голову, продолжая страстно целовать. Только эта страсть переливалась с чем-то еще непонятным, зубы врезались в кожу. Поняла. Злость. Его поцелуй был наполнен яростью. Обвила руками его шею, отдавая в ответ всю свою нежность. На что она готова пойти? Как далеко может зайти? Нет ответа, лишь знает, что не хочет, чтоб это заканчивалось.
- Останови меня! - зарычал ей в губы, сверля обезумевшим взглядом глаза девушки. - Останови! - потребовал холодно. - Или потом пожелаешь.
Да, плевать! Ее жизнь, итак, сплошное сожаление. Жизнь без права выбора, без шанса на свободу. Но сейчас она выбирает сама. Выбирает его.
Потянулась к нему, желая, приблизить к себе, а он отстранился, собираясь встать.
- Нет! - отрезал Ярослав, сжигая все внутри Саши в прах.
Схватила за плечи, не давая подняться, зная, что все равно не сможет удержать.
- Я не пожалею! - заявила уверенно, готовая до последнего цепляться за то, что между ними зародилась. Или это жестокий самообман?
- Ты слышишь? Я не пожалею! - Почти прокричала ему, нет скорее себе.
Это ее решение! Ее! Ведь может она хоть что-то решить в этой жизни сама. Возможно, было бы правильно, если б Яр сейчас ушёл, но тогда это разбило ей сердце.
Он мешкал, она не растерялась, притянула к себе, отдаваясь во власть его губ. Ответил, наполняя удовлетворением ее душу, пробуждая в теле невиданные грани удовольствия.
Целовал с бешеной жаждой, так будто в последний раз, телом вжимал девушку в кровать, рукой убирая ее мокрые пряди с лица.
Александра не знала, что будет дальше, позволила инстинктам вести себя, остро чувствуя, как внутри нарастает пожар.
Парень опустил голову к ее шее, впиваясь в кожу губами, прикусывая зубами и оставляя след после себя. Руки в грубой ласке гуляли по телу, так будто сдерживался, чтоб не раздавить. Он знал, что делал - с диким напором изучал ее тело, вызывая бурю желания в ответ. Неужели этот вихрь всегда жил в ней? И прикосновения Ярослава освободили его, давая познать нестерпимое блаженство. Саша не знала, что может испытывать подобное. Не знала, что ее тело способно реагировать так. Даже не догадывалась, что внутри кроются столь чувствительные точки, что его дыхание заставляет их изнывать.
Отважилась, неуверенно прикоснулась к его груди, провела по выпуклым мышцам, ощущая ладонью их сталь. Рука опустилась на живот Яра, и он с шумом втянул воздух, прикусив ее плечо. А потом поднялся, глядя ей в глаза, и стал расстегивать молнию на джинсах Александры. Девушка немного испугалась и подобралась. В столь развратном мире, у нее практически отсутствовали знания, да и сама никогда не стремилась узнать. Но почему-то сейчас полностью доверилась Ярославу, настолько, что готова ему себя отдать. Позволила стянуть с себя штаны, он смотрел на ее трусики, а щеки Саши залились румянцем. Парень напоминал ей волка готового вот-вот напасть на свою жертву, он не спешил и изучал.
А когда принялся снимать свои брюки, Алекса забыла, как дышать. И надо бы отвернуться, отвести взгляд, вместо того, чтобы глазеть, как первобытная. Но не могла, пожирала глазами каждое движение Яра, слыша, как сердце долбит в ушах.
Ему нравилось, что она смотрит, на его лице царило победное превосходство, и дерзкая ухмылка на губах. Не стесняясь стащил белье, усмехнувшись тому, как глаза девушки округлились.
"Александра - мужественная, защитница" серьезно? Это про нее? Порой казалось, что ее имя насмешка судьбы, Саша даже себя не могла защитить, да и приступы явно не от великого мужества. Просто все в ее жизни наперекосяк, словно сама жизнь не её. Девушке даже не хотелось думать о будущем, она просто не видела его.
- Саша! Саша, ты слышишь меня? - откуда-то издалека донесся мужской голос, холодный, но такой знакомый. И кажется, ее трясут, с такой силой что мозги встряхнулись.
- Морозова, посмотри на меня! - произнес кто-то требовательным тоном, не терпящим неподчинения.
И Алексе захотелось подчиниться, открыть глаза и укоризненно посмотреть на того, кто хочет сделать ей сотрясение, не переставая активно трясти. Разлепила с трудом веки, но взгляд долго не фокусировался, а потом сквозь туманную пелену, пробились темно-серые глаза. Ярослав. Снова ее спаситель. Дрожащей рукой дотронулась до его щеки, чувствуя под пальцами жесткую щетину. Туман спал, но взор все равно еще не совсем четкий, провела по его мелким шрамам на коже, заглянула в глаза. Смотрит серьезно, в недоумении.
- Поцелуй меня, - выдала, сама не понимая как, наверное сознание девушки все еще во власти приступа.
В глазах Яра промелькнула растерянность и не понимание, но Саша не просит сейчас понимать ее, она хочет, чтоб он просто поцеловал.
Замер, наблюдая за ней молча, и хмуря брови, тогда Александра сама прикоснулась к его губам. Ответил не сразу, но ответом был напористый жесткий поцелуй.
Он сжимал ее тело сильно, до боли, а язык проник ей в рот и терзал, словно рыча: "как ты посмела”, или “ты пожалеешь потом". Но Алексе было все равно, она не обращала внимание, как его зубы впиваются в кожу, как треснула нижняя губа, как он атакует рот так, что не хватает воздуха. Главное, что ее тьма ушла, словно испуганный зверек забилась назад в глубину. Саша запустила пальцы в его волосы, отвечала на поцелуй, стараясь не уступать. Слабость в теле сменилась бурей адреналина, будоражащего кровь, и сладким вихрем зарождающемся внизу живота. Пальцы Ярослава врезались в ее рёбра, грубо сжав талию, еще секунда он резко отстранил девушку, опрокидывая на кровать. Александра смотрела ему в глаза, и видела, как он сжал зубы, а на скулах забегали желваки, ноздри дергались, словно парень еле сдерживал злость.
- Дура! - гаркнул Яр, и быстро вышел из дома.
Саша не моргая смотрела на дверь, захлопнувшуюся за ним. Чем она его так разозлила? Он сам не раз без повода целовал ее. Снова почувствовала сильную головную боль, она и не переставала мучить, но девушка отвлеклась от неё. Укуталась плотнее в покрывало, без его объятий ей стало очень холодной, и зазнобило сильнее.
Яр пнул ногой сугроб, не понимая, что его так разозлило. И это чувство было чуждо ему, хотелось придушить и отыметь девчонку одновременно. Он тот, кто с детства обладал отличным самоконтролем, искоренил все эмоции еще тогда на корню, а сейчас потерял на секунду власть над собой. Это было для него идиотски глупо, просто не допустимо. Из-за чего? Из-за чертовой девчонки, которую нужно было убрать уже давно. И если б не отец со своими бессмысленными планами, Яр уже бы завершил задание. К черту, он убьет Морозову сейчас, а там решит, как быть с ее отцом.
Решительно ворвался в дом, обуреваемый желанием довести дело до конца. Подошел к кровати и остановился, глядя на свернувшуюся калачиком девушку, похоже Саша спала. Напоминала сейчас беззащитного ребенка. Взял тихо подушку и сжал в руках, а в голове всплыли слова учителя: " Злость не должна влиять на твои действия, не позволяй эмоциям принимать решения за тебя, твои поступки должны быть независимы ни от чего. Решение правильное то, которое принято чистым разумом". Голос Эше зазвенел у него в ушах, мастер мудрый человек, но слишком дотошный. "Не позволяй чему-то вывести себя из равновесия" - говорил тот, а Барсов с усмешкой отвечал:
- Вряд ли это кому-то пол силу.
А разве сейчас произошло не это? Он разозлился впервые за столько времени, и решение принятое им только что, убить Морозову, скорее всего было с подвигнуто злостью. Отшвырнул подушку в сторону, Яр не привык устранять слабые цели. Тем более кого-то добивать. Он исполнит все, что от него требуется, когда сочтет нужным, без единого сомнения. Жалел ли парень Морозову? Нет, она и так в его ловушке, не подозревающая ни о чем. И убивать ее сейчас ослабленную как-то по-крысятнически.
Яр тронул влажный лоб девушки, огненный, температура достаточно высокая, и черт подери, что ему с ней делать?
Намочил тряпку холодной водой и обтер лицо Саши, а потом положил ей на лоб. Вздрогнула, заметил, как кожу покрыли мурашки.
- Терпи, деваться некуда, - подумал Барсов, хотя нет, произнес вслух.
Убрал волосы, прилипшие к вискам и щекам, и снова намочил ткань. Ей нужно много пить, вспомнил, как учитель лечил его в детстве, только воды чистой как назло нет. Сам бы он и талым снегом не побрезговал, а как организм Александры воспримет такое питье, фиг знает. Хрен с ним, Яр расчистит колодец, хотя и не собирался этого делать.
Он разгребал завалы около двух часов, надеясь, что колодец еще пригодный для использования. Время было около полуночи, и плохая видимость осложняла работу. Потом еще час настраивал ворот, и искал подходящую веревку с ведром. Когда, наконец, все было готово и Яр достал воду, смог выдохнуть, потому что она оказалась чистая и все было не зря.
Вернувшись в дом, сразу поставил ведро в печь, чтобы подогреть воду и подошел к Саше. Жар не спадал, а теперь еще она возилась, как в бреду, он поднес голову к ее груди и, прислушавшись, уловил хрип. Стал быстрое соображать, чем ей помочь, жир. Точно, соседка бабулька дала ему вместо масла свиной жир, им можно растереть грудную клетку и ноги Александры.
Снял с нее свитер, девушка осталась в одном бюстгальтере, но и его смысла не было мазать. Яр приподнял ее, избавив от белья, и начал натирать скользкой массой, стараясь не смотреть на обнаженное тело. После прижал к себе, что бы растереть спину, и его организм отреагировал на женскую грудь, прожигающую его торс. Но парень не обращал на это внимание, продолжая дальше своё дело. Прикрыв покрывалом, не став укутывать, чтобы температура не поднялась выше, принялся натирать ее ступни.
Когда с растиранием было закончено, Барсов решил напоить девушку, согревшейся водой. Саша пила жадно чуть приоткрыв глаза, брызги падали на покрытую жиром кожу образуя причудливые капли.
- Мне очень холодно, холодно, - охрипшим голосом произнесла Морозова, ища рукой покрывало.
Спустя время она начала дрожать, причем так, что Яр слышал, как стучат ее зубы.
- Черт тебя возьми, - выругался парень, снимая свитер, и лег рядом, прижав обнаженное тело девушки к своему. И поморщился, остро ощущая не очень приятный запах свиного жира.
14 ГЛАВА
Яр прижимал к себе пылающее, влажное тело девушки. Дрожь прошла, но температура упорно держалась. Саша ровно сопела, уткнувшись носом ему в грудь, обжигая дыханием кожу парня. Он старательно выполнял роль телогрейки, стараясь лишний раз не прикасаться к Морозовой. Но она сама обняла его, плотнее прижавшись, странное ощущение прошлось по телу, будоража кровь. Барсов не двигался, почти не дышал, желая побыстрее отстранить девчонку, но не стал этого делать, решив, пусть спит, как ей удобно.
Открыл глаза и почувствовал холод, чёрт, сам заснул согретый телом Александры, дрова прогорели и печь погасла. Убрал с себя руку девушки, чтобы подняться, но она вернула ее обратно, прошептав:
- Не уходи.
- Как ты себя чувствуешь?- заглянул ей в лицо, дотронувшись до лба, жар значительно спал.
- Кажется лучше.
- Хорошо, мне нужно разжечь печь, - не понятно, зачем объяснил ей причину своего ухода.
- Не надо мне с тобою теплей, - хриплым голосом произнесла Саша.
Не понял, она, что все еще в бреду? Прижилась как ребенок, ищущий защиты. Яр растерялся, не зная, что делать. Черт бы побрал эту безбашенную девчонку. Его никто еще не ставил в такие тупики.
- Саш, дом промерзнет.
Впервые он так тепло произнес ее имя, словно успокаивал, и голос не такой ледяной, как всегда. Внутри Александры от него растеклась сладкая патока. И больше всего сейчас не хотела его отпускать. Чувствовала сердцем эту близость, и в груди словно зарождалась новая жизнь.
- Потом… пожалуйста, - попросила, надеясь, что он останется, унижается перед ним - ну и пусть.
Не ответил, лежит не шевелиться, а у нее в голове появилась сумасшедшая мысль. Но боялась, что снова оттолкнет… плевать, ей нечего терять, кроме времени. Саша не знает, что будет завтра, не знает что, решит отец.
Положила ладонь на грудную клетку Ярослава, почувствовала, как он напрягся. Невыносимо приятно было ощущать под пальцами сильные удары его сердца.
Потянулись к его лицу, заметив замешательство парня, пусть думает, что она ненормальная, наверное, так оно и есть... Но он первый заставил узнать вкус его поцелуев. Прикоснулась своими губами к плотно сжатым губам Яра, и замерла в ожидании. Даже сердце остановилось в груди, боясь, быть отвергнутым. А потом решилась на еще большее безумие, провела языком по его нижней губе. Вздрогнул, приоткрыла глаза и наткнулась на серый недоумевающий взгляд. Что она делает? Сама не знает, просто хочет почувствовать его близость, попробовать вкус. Зажмурилась, ощутив безнадежное отчаяние, не дождавшись ответа. Тут же стало стыдно, охватило сомнение и вина.
Но ладонь Яра скользнула по ее спине, так словно по маслу. А язык парня ворвался ей в рот. Из ее груди вырвался выдох облегчения вперемешку со стоном наслаждения. Неистовый, уносящий за собой поцелуй, в незнакомый, неведомый мир, о котором Саша не имела понятия. Соприкосновение голых тел ощущалось очень остро, доставляя удовольствие и отключая рассудок. Его рот не щадил, жестко сминая ее губы, а язык вырисовывал влажные пируэты внутри.
Грубая ладонь Яра обрисовала талию, пальцы сжали тазовую кость, прижимая плотнее. Волна от этого прикосновения пронзила и заставила трепетать мышцы внизу живота Саши. Его рука скользнула к груди и сжала упругой холм. Александру накрыли ощущения, для описания которых у нее просто не было слов. Казалось, от его рук проходят невидимые нити, они проникают в тело девушки, оплетая все чувствительные точки в нем. Удовольствие разливается ручьем по телу, заставляя желать еще и еще.
Яр опрокинул Сашу на спину, нависая над ней своим широким телом. Завел ее руки за голову, продолжая страстно целовать. Только эта страсть переливалась с чем-то еще непонятным, зубы врезались в кожу. Поняла. Злость. Его поцелуй был наполнен яростью. Обвила руками его шею, отдавая в ответ всю свою нежность. На что она готова пойти? Как далеко может зайти? Нет ответа, лишь знает, что не хочет, чтоб это заканчивалось.
- Останови меня! - зарычал ей в губы, сверля обезумевшим взглядом глаза девушки. - Останови! - потребовал холодно. - Или потом пожелаешь.
Да, плевать! Ее жизнь, итак, сплошное сожаление. Жизнь без права выбора, без шанса на свободу. Но сейчас она выбирает сама. Выбирает его.
Потянулась к нему, желая, приблизить к себе, а он отстранился, собираясь встать.
- Нет! - отрезал Ярослав, сжигая все внутри Саши в прах.
Схватила за плечи, не давая подняться, зная, что все равно не сможет удержать.
- Я не пожалею! - заявила уверенно, готовая до последнего цепляться за то, что между ними зародилась. Или это жестокий самообман?
- Ты слышишь? Я не пожалею! - Почти прокричала ему, нет скорее себе.
Это ее решение! Ее! Ведь может она хоть что-то решить в этой жизни сама. Возможно, было бы правильно, если б Яр сейчас ушёл, но тогда это разбило ей сердце.
Он мешкал, она не растерялась, притянула к себе, отдаваясь во власть его губ. Ответил, наполняя удовлетворением ее душу, пробуждая в теле невиданные грани удовольствия.
Целовал с бешеной жаждой, так будто в последний раз, телом вжимал девушку в кровать, рукой убирая ее мокрые пряди с лица.
Александра не знала, что будет дальше, позволила инстинктам вести себя, остро чувствуя, как внутри нарастает пожар.
Парень опустил голову к ее шее, впиваясь в кожу губами, прикусывая зубами и оставляя след после себя. Руки в грубой ласке гуляли по телу, так будто сдерживался, чтоб не раздавить. Он знал, что делал - с диким напором изучал ее тело, вызывая бурю желания в ответ. Неужели этот вихрь всегда жил в ней? И прикосновения Ярослава освободили его, давая познать нестерпимое блаженство. Саша не знала, что может испытывать подобное. Не знала, что ее тело способно реагировать так. Даже не догадывалась, что внутри кроются столь чувствительные точки, что его дыхание заставляет их изнывать.
Отважилась, неуверенно прикоснулась к его груди, провела по выпуклым мышцам, ощущая ладонью их сталь. Рука опустилась на живот Яра, и он с шумом втянул воздух, прикусив ее плечо. А потом поднялся, глядя ей в глаза, и стал расстегивать молнию на джинсах Александры. Девушка немного испугалась и подобралась. В столь развратном мире, у нее практически отсутствовали знания, да и сама никогда не стремилась узнать. Но почему-то сейчас полностью доверилась Ярославу, настолько, что готова ему себя отдать. Позволила стянуть с себя штаны, он смотрел на ее трусики, а щеки Саши залились румянцем. Парень напоминал ей волка готового вот-вот напасть на свою жертву, он не спешил и изучал.
А когда принялся снимать свои брюки, Алекса забыла, как дышать. И надо бы отвернуться, отвести взгляд, вместо того, чтобы глазеть, как первобытная. Но не могла, пожирала глазами каждое движение Яра, слыша, как сердце долбит в ушах.
Ему нравилось, что она смотрит, на его лице царило победное превосходство, и дерзкая ухмылка на губах. Не стесняясь стащил белье, усмехнувшись тому, как глаза девушки округлились.
