Правая рука Князя Тьмы
Полная луна самой совершенной в мире формы освещала высокий живописный холм, каких немало можно лицезреть на просторах Лакантрии. В эту ночь краски стёрлись, теряя своё дневное разнообразие. Предметы, хотя бы самую малость удалённые, казались чёрными на фоне более светлых небес. Прохладный ветер колыхал свежую весеннюю траву вместе с посягнувшими на её территорию цветками.
Вдруг странное, неестественное свечение, опустившись на холм с самих небес, заколебалось, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Казалось, оно не принадлежало этому миру, и уж точно ни капли не походило на свет солнца, сияние луны или мерцание звёзд. Ещё несколько долгих мгновений – а именно такими – долгими – бывают мгновения в часы полнолуния, и на месте свечения появилась молодая женщина.
Ничто не могло свидетельствовать о её необычной сущности, во всяком случае, на первый взгляд. Роскошные чёрные волосы сплетены в тугую косу, как принято в здешних местах. Соблазнительные губы, острые скулы, раскосые глаза, тёмные как ночь – но это уже если как следует присмотреться. Ладная фигура, худое, но крепкое тело, что тоже не редкость, особенно среди крестьянок. Платье до щиколоток соответствует моде, такой фасон можно встретить как у простолюдинок, так и у матрон среднего сословия. Всё зависит от ткани и украшений. Аристократки – дело другое, те носят совсем иные наряды, с пышными юбками, кружевами, золотым шитьём и суровыми корсетами. Появившаяся же на холме незнакомка с лёгкостью вдохнула полной грудью свежий ночной воздух.
Затем она стала совершать странные движения. Пошевелила правой рукой, затем левой, с интересом их оглядывая. Сделала несколько шагов по траве, пару раз оступившись с непривычки. Сторонний наблюдатель решил бы, что девушка пьяна, и сильно бы ошибся. Просто гостье подлунного мира требовалось время, чтобы привыкнуть к человеческому телу. Она покрутила головой, разминая шею, широко расправила плечи, и подняла лицо к чёрному, как бездна, небу.
- Всё в порядке, Повелитель, - негромко произнесла она.
Повышать голос не было нужды: тот, с кем разговаривала незнакомка, услышал бы и невнятный шёпот. Ветер пробежал по высоким травам, невесомо коснулся разгорячённых щёк, давая ответ: «Хорошо. Всё идёт по плану. Привыкай и осматривайся».
Женщина кивнула, отлично поняв сообщение, и, всё ещё неровным шагом, двинулась вниз по склону холма.
Я осторожно ступала по податливой почве, шаг за шагом, приноравливаясь к человеческому телу, как всадник к новой норовистой лошади. Это тело имело свои инстинкты, и следовало не только подчинить его власти своего разума, но в чём-то и, напротив, дать волю, предоставив возможность отвечать за реакции, не нуждавшиеся в моём контроле. Я не впервые принимала человеческий облик, но последний раз был слишком давно. Сколько времени успело пройти, лет триста по человеческим меркам? Или всё-таки пятьсот?..
В очередной раз споткнувшись на ровном месте, я ругнулась, помянув принца Света, а когда подняла глаза, обнаружила прямо перед собой ухмыляющееся существо, смутно напоминающее человека. Правда, сходство с обезьяной тоже было немаленькое, но, повнимательнее присмотревшись к небритому лицу, жиденькой причёске и неопрятной одежде, я всё же пришла к выводу, что вижу перед собой представителя вида хомо сапиенс, особь мужского пола, пусть и в далеко не самом совершенном варианте. Трудно было удержаться от усмешки. Принц Света неоднократно утверждал, что человек создан по его образу и подобию. Любопытно, что бы он сказал, увидев этого конкретного индивидуума.
- Улыбаешься, девонька? – довольно осклабился мужчина.
Я непроизвольно поморщилась: человеческое тело, в отличие, к примеру, от волчьего, плохо реагировало на резкие запахи.
- Ты что-то съел? Или выпил? – попыталась прояснить причину я. – Вряд ли так отвратительно пахнут твои внутренности.
Мужская особь обиделась, если, конечно, я не разучилась правильно интерпретировать человеческую мимику.
- Подумаешь, хлеба с чесночком перехватил, - огрызнулся он. – Ишь ты, какая цаца, запашок ей не нравится. Посмотрим, как ты сейчас запоёшь.
Его липкие от пота руки потянулись к моей… да, кажется, это называется талией. Это бы я ещё стерпела, но приоткрытый рот приблизился, и вонь стала уж вовсе невыносимой. Нехорошо, конечно, раскрывать себя так сразу, но, уверена, с учётом обстоятельств князь Тьмы меня поймёт. Думаю, даже принц Света понял бы.
Я отступила на шаг и пристально вгляделась в глаза случайно повстречавшегося путника.
- Грег Донеллан, тридцать восемь лет. – Зрачки хомо сапиенса удивлённо расширились, а я не без удовольствия продолжала: - Совершил насилие над пятью женщинами, младшей из них было четырнадцать, старшей – сорок один. Двух ты после этого убил. Одну, наоборот, сначала убил, а уж потом надругался.
Особь отступила, в ужасе махнула рукой, будто ожидая, что я сейчас развеюсь (ага, как бы не так!), и, качая головой, запричитала:
- Это неправда. Это совсем не так было. Неправда!
- Ты утверждаешь, что не насиловал этих женщин? – с любопытством спросила я.
Интересно же понять, что творится в голове вставшего на моём пути экземпляра.
- Я не знаю, откуда тебе всё это известно… Наверное, ты – ведьма! – осенило его. Я лишь тихонько рассмеялась. – Но я не некрофил. Я не спал с мёртвой! Только немного её придушил, чтобы не дёргалась. Она сама виновата. Но она не была мертва!
- Ух ты, как любопытно! – воскликнула я, складывая руки на груди. – Какая оригинальная интерпретация морали. Тебя только что обвинили в насилии и убийствах, и это не слишком затронуло твою ранимую психику. Тебя нисколько не беспокоит то, что ты мучил живых женщин, способных чувствовать, страдать и испытывать боль. Нет, ты шокирован совсем другим – тем, что занимался сексом с телом, которое к тому моменту уже покинула душа. Телом, которому было совершенно безразлично, что с ним происходит, поскольку его владелица находилась очень далеко отсюда. – Я немного поизучала мужчину и задумчиво покачала головой. – Очень своеобразный моральный кодекс. Признаюсь, он не слишком мне импонирует.
- А мне не слишком нравятся ведьмы.
Похоже, со словом «импонировать» хомо сапиенс знаком не был, но общий смысл понял верно.
- Большая трагедия. Уверена, они чрезвычайно из-за этого страдают.
Лицо собеседника приняло агрессивное выражение (если судить по расширенным ноздрям, плотно сжатым губам, раскрасневшемуся лицу и прочим признакам). Он снова шагнул в мою сторону.
- Брось, на надругательства ты уже не настроен, - уверенно отметила я, но отчего-то это замечание лишь сильнее его разозлило.
- Зато ты ничего никому не расскажешь, - прошипел он и, накинувшись на меня, начал душить.
Инстинкты, присущие человеческому телу, призывали сопротивляться, попробовать разжать чужие пальцы в борьбе за глоток воздуха. Но на сей раз я не дала им волю. Вместо этого сомкнула собственные руки на горле мужской особи. И сдавила посильнее.
Вскоре дышать стало легко, а хомо сапиенс задёргался, пытаясь вырваться, но, конечно же, безуспешно. Потом я ослабила хватку, и Грег Донеллан безжизненно повалился на землю.
Я прикоснулась к собственной шее, движимая опять-таки инстинктами: прекрасно ведь знала, что отметин не осталось. Затем склонилась над трупом.
- Да нет, это ты никому ничего не расскажешь, - запоздало парировала я, после чего расстегнула на покойном пару верхних пуговиц и приложила к груди кольцо-печатку, надетую на мой мизинец. Изображённая на кольце руна мгновенно отобразилась на коже. – Это чтобы ты попал туда, куда нужно, - пояснила я, не вникая в подробности.
Ветер снова всколыхнул траву, давая понять, что мои действия в данном случае излишни… Или предупреждая об опасности.
Я запрокинула голову, повела носом. Пахнуло людьми и животными. Вернее всего, лошадьми. И точно, буквально через минуту ко мне подъехала группа всадников. Четверо, если быть точной. Маленький вооружённый отряд, скорее всего, местные стражи порядка.
- Что здесь случилось? – сурово спросил один из них, придерживая разгорячённого коня.
- Ой, страшные дела, господин! – воскликнула я и залилась слезами. Технически это оказалось совсем несложно.
Мужчина, должно быть, служивший главой отряда, дал остальным знак спешиться. Двое подошли к телу насильника, ещё один остался на месте и в скором времени принял поводья из рук офицера. Последний приблизился ко мне и соизволил-таки представиться.
- Я – Квентин Лотт, начальник охранного патруля. В Вилле как правило спокойно, но этой ночью мы решили объехать окрестности и, видимо, интуиция нас не обманула.
Голос его ощутимо смягчился, и я сделала для себя мысленную пометку «слёзы молодой красивой девушки отлично действуют на мужчин». А вот Вилль – это, по-видимому, местный городок, тот, что стоит на самой окраине интересующего меня графства Торнфолк. Потому-то мой путь и начинался именно отсюда.
- Расскажи, что здесь случилось?
Я для порядка всхлипнула, но приступить к рассказу не успела: офицера окликнул один из товарищей.
- Квентин, тут тело! – сообщил он и для пущей точности добавил: - Мёртвое.
Взгляд, который перевёл на меня Лотт, вновь посуровел. Радости от обстоятельств нашей встречи страж порядка явно не испытывал. И то верно: какой же это порядок с его-то позиции? Труп недавно задушенного мужчины, да незнакомая девушка, неведомо откуда взявшаяся на месте преступления. Порядок – это когда убийцы убивают, насильники насильничают, а добропорядочные граждане сидят по домам за семью замками.
- Так что же здесь всё-таки произошло? – свёл брови офицер.
Я разрыдалась пуще прежнего.
- Да что ты, Квент, в самом деле? – К нам подошёл третий, из тех, кто прежде осматривал тело. – Видишь, девушка совсем разволновалась.
Похоже, при общении друг с другом члены отряда не слишком беспокоятся об иерархии. Оно и неудивительно: людей мало, все из одного крохотного городка, знают друг друга, небось, с самого детства.
Парень осторожно погладил меня по голове. Этот в любовники не набивался, просто решил проявить участие.
- Сам посуди! – Он снова обратился к главному. – Мужика задушили. Не траванули, не кинжал со спины всадили. Задушили, притом, похоже, голыми руками. Вон он какой здоровый. Думаешь, девчонка смогла бы?
- Да ладно тебе, сам вижу, - проворчал Лотт. – Что ты на меня взъелся? Разобраться-то надо. А она – свидетельница.
- Расскажешь? – ласково спросил тот, что стоял рядом.
Я кивнула, шмыгнув носом.
- Вот и хорошо. Ты его знала?
Парень мотнул головой в сторону трупа.
- Нет. Он напал на меня. Снасильничать хотел. – Я снова всхлипнула и заодно выпятила грудь, демонстрируя платье, которое эта зараза и вправду успела помять и даже надорвать по стежку. Мужчины сочувственно закивали: поверили, стало быть. – А потом просто чудо произошло! Мужчина прискакал на белом таком жеребце. Молодой, знатный, наверное. Красивы-ы-ый. – Я романтично закатила глаза. – Спешился – и ка-а-ак оттолкнёт этого мерзавца! Они ка-а-ак сцепятся в схватке! У меня душа в пятки ушла. А потом тот упал. А этот, красивый который, посмотрел на меня так, ну, дескать, не бойся ничего. - Я опустила глаза, изображая смущение. – Вскочил на коня и прочь ускакал. Я даже поблагодарить его не успела. – И, теперь уже с надеждой, подняла взгляд на Лотта. – А вы его правда найдёте? А мне весточку послать сможете?
- Тьфу ты! – сплюнул под ноги тот. – Вот только принца на белом коне нам искать не хватало. Ладно, парни, забирайте тело, и поехали. Тебя как звать? – спросил он, уже запрыгнул в седло.
- Тесс Вайт. Я из деревни у Малого озера. Вы там спросите, меня все знают.
- Спросим, если понадобишься.
Я смотрела им вслед и даже помахала рукой приветливому пареньку, когда он оглянулся. Ветер стремительно высушил слёзы, на губах заиграла слабая улыбка. Не найдёте вы в деревушке никакой Тесс Вайт, господин начальник охранного патруля. И за её пределами лучше не ищете. Ни к чему оно вам. Возвращайтесь-ка домой и вознесите молитву принцу Света за то, что спустились с холма спокойно и без потерь.
Вилль был маленьким, тихим провинциальным городком. Поэтому неудивительно, что любое событие вызывало здесь особое воодушевление. Сегодня таким событием явилась свадьба. Людское столпотворение вынудило меня задержаться, на время остановив свою колесницу (запряжена она была отнюдь не лошадью, как заведено в здешних местах, но об этом позже). Однако я была не в обиде. Понаблюдать за ходом этого нехитрого празднества было даже любопытно.
Девушки принарядились, вплели в волосы белые, красные и оранжевые ленты, нацепили на шеи безвкусные, как по мне, бусы. Мужчины тоже постарались одеться поприличнее, получалось с переменным успехом. Поверх рубашек нацепили традиционные жилеты или кафтаны, а причесаться постарались даже те, кто обыкновенно не имел такой привычки.
Ну, и стоит ли говорить про жениха и невесту? Эти, конечно же, были разряжены и довольны жизнью. От невесты прямо-таки веяло простым женским счастьем, коварно поджидавшим её непосредственно за дверью храма. Жених улыбался до ушей, будто вся его жизнь не должна была перевернуться через каких-нибудь четверть часа… Стоп, а это ещё что такое?!
Я принюхалась. У людей нет органов чувств, которые могли бы воспринимать колдовство наподобие того, как слух засекает звук, а обоняние – запах. Но для меня это ощущение более всего напоминало нюх, и потому втянуть носом воздух показалось самым что ни на есть естественным. А жениха-то, оказывается, приворожили! И, как видно, добротное зелье использовали.
Пришлось приложить усилие, чтобы подобрать отвисшую челюсть. Вот это потеха! Вот вам и скучный провинциальный городишко! Может, он и стоит на отшибе, но страсти здесь кипят почище, чем в иных драматических пьесах. Н-да, не позавидуешь парню. Вот так очухается через несколько дней, недель или месяцев (это смотря когда жёнушка перестанет кормить его своим снадобьем), а деваться-то некуда. Жена перед принцем Света и людьми – это серьёзно, а, может, к тому времени и дети будут на подходе. Девчонка хорошо постаралась!
Я прищурилась, затейливо закусила губу. Пришла мне в голову одна идея. Отчего бы не поразвлечься? Вмешаться – и посмотреть, как люди станут поступать дальше? Я улыбнулась и незаметно щёлкнула пальцами.
Жених споткнулся, заморгал, дезориентированно завертел головой, будто не мог взять в толк, как здесь оказался. Он, конечно, всё помнил. И как делал предложение, и как пришёл к храму, и даже как стоял здесь минуту назад со счастливой улыбкой идиота. Вот только теперь, когда спало колдовство, он стал оценивать события совсем иначе. И отчаянно пытался сообразить, как докатился до такой жизни. С какой стати надумал жениться и, тем более, почему именно на этом недоразумении в белом платье. Последняя мысль так отчётливо читалась на его лице, что я чуть не расхохоталась в голос. И подалась вперёд, жадно впитывая все эмоции, стараясь не пропустить ни секунды из разворачивавшегося перед храмом спектакля.
Невеста тронула жениха за плечо, встревоженно взглянула в глаза. Выглядело всё естественно: беспокоится девушка за пошатнувшегося любимого.
Пролог
Полная луна самой совершенной в мире формы освещала высокий живописный холм, каких немало можно лицезреть на просторах Лакантрии. В эту ночь краски стёрлись, теряя своё дневное разнообразие. Предметы, хотя бы самую малость удалённые, казались чёрными на фоне более светлых небес. Прохладный ветер колыхал свежую весеннюю траву вместе с посягнувшими на её территорию цветками.
Вдруг странное, неестественное свечение, опустившись на холм с самих небес, заколебалось, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Казалось, оно не принадлежало этому миру, и уж точно ни капли не походило на свет солнца, сияние луны или мерцание звёзд. Ещё несколько долгих мгновений – а именно такими – долгими – бывают мгновения в часы полнолуния, и на месте свечения появилась молодая женщина.
Ничто не могло свидетельствовать о её необычной сущности, во всяком случае, на первый взгляд. Роскошные чёрные волосы сплетены в тугую косу, как принято в здешних местах. Соблазнительные губы, острые скулы, раскосые глаза, тёмные как ночь – но это уже если как следует присмотреться. Ладная фигура, худое, но крепкое тело, что тоже не редкость, особенно среди крестьянок. Платье до щиколоток соответствует моде, такой фасон можно встретить как у простолюдинок, так и у матрон среднего сословия. Всё зависит от ткани и украшений. Аристократки – дело другое, те носят совсем иные наряды, с пышными юбками, кружевами, золотым шитьём и суровыми корсетами. Появившаяся же на холме незнакомка с лёгкостью вдохнула полной грудью свежий ночной воздух.
Затем она стала совершать странные движения. Пошевелила правой рукой, затем левой, с интересом их оглядывая. Сделала несколько шагов по траве, пару раз оступившись с непривычки. Сторонний наблюдатель решил бы, что девушка пьяна, и сильно бы ошибся. Просто гостье подлунного мира требовалось время, чтобы привыкнуть к человеческому телу. Она покрутила головой, разминая шею, широко расправила плечи, и подняла лицо к чёрному, как бездна, небу.
- Всё в порядке, Повелитель, - негромко произнесла она.
Повышать голос не было нужды: тот, с кем разговаривала незнакомка, услышал бы и невнятный шёпот. Ветер пробежал по высоким травам, невесомо коснулся разгорячённых щёк, давая ответ: «Хорошо. Всё идёт по плану. Привыкай и осматривайся».
Женщина кивнула, отлично поняв сообщение, и, всё ещё неровным шагом, двинулась вниз по склону холма.
Часть 1
Глава 1
Я осторожно ступала по податливой почве, шаг за шагом, приноравливаясь к человеческому телу, как всадник к новой норовистой лошади. Это тело имело свои инстинкты, и следовало не только подчинить его власти своего разума, но в чём-то и, напротив, дать волю, предоставив возможность отвечать за реакции, не нуждавшиеся в моём контроле. Я не впервые принимала человеческий облик, но последний раз был слишком давно. Сколько времени успело пройти, лет триста по человеческим меркам? Или всё-таки пятьсот?..
В очередной раз споткнувшись на ровном месте, я ругнулась, помянув принца Света, а когда подняла глаза, обнаружила прямо перед собой ухмыляющееся существо, смутно напоминающее человека. Правда, сходство с обезьяной тоже было немаленькое, но, повнимательнее присмотревшись к небритому лицу, жиденькой причёске и неопрятной одежде, я всё же пришла к выводу, что вижу перед собой представителя вида хомо сапиенс, особь мужского пола, пусть и в далеко не самом совершенном варианте. Трудно было удержаться от усмешки. Принц Света неоднократно утверждал, что человек создан по его образу и подобию. Любопытно, что бы он сказал, увидев этого конкретного индивидуума.
- Улыбаешься, девонька? – довольно осклабился мужчина.
Я непроизвольно поморщилась: человеческое тело, в отличие, к примеру, от волчьего, плохо реагировало на резкие запахи.
- Ты что-то съел? Или выпил? – попыталась прояснить причину я. – Вряд ли так отвратительно пахнут твои внутренности.
Мужская особь обиделась, если, конечно, я не разучилась правильно интерпретировать человеческую мимику.
- Подумаешь, хлеба с чесночком перехватил, - огрызнулся он. – Ишь ты, какая цаца, запашок ей не нравится. Посмотрим, как ты сейчас запоёшь.
Его липкие от пота руки потянулись к моей… да, кажется, это называется талией. Это бы я ещё стерпела, но приоткрытый рот приблизился, и вонь стала уж вовсе невыносимой. Нехорошо, конечно, раскрывать себя так сразу, но, уверена, с учётом обстоятельств князь Тьмы меня поймёт. Думаю, даже принц Света понял бы.
Я отступила на шаг и пристально вгляделась в глаза случайно повстречавшегося путника.
- Грег Донеллан, тридцать восемь лет. – Зрачки хомо сапиенса удивлённо расширились, а я не без удовольствия продолжала: - Совершил насилие над пятью женщинами, младшей из них было четырнадцать, старшей – сорок один. Двух ты после этого убил. Одну, наоборот, сначала убил, а уж потом надругался.
Особь отступила, в ужасе махнула рукой, будто ожидая, что я сейчас развеюсь (ага, как бы не так!), и, качая головой, запричитала:
- Это неправда. Это совсем не так было. Неправда!
- Ты утверждаешь, что не насиловал этих женщин? – с любопытством спросила я.
Интересно же понять, что творится в голове вставшего на моём пути экземпляра.
- Я не знаю, откуда тебе всё это известно… Наверное, ты – ведьма! – осенило его. Я лишь тихонько рассмеялась. – Но я не некрофил. Я не спал с мёртвой! Только немного её придушил, чтобы не дёргалась. Она сама виновата. Но она не была мертва!
- Ух ты, как любопытно! – воскликнула я, складывая руки на груди. – Какая оригинальная интерпретация морали. Тебя только что обвинили в насилии и убийствах, и это не слишком затронуло твою ранимую психику. Тебя нисколько не беспокоит то, что ты мучил живых женщин, способных чувствовать, страдать и испытывать боль. Нет, ты шокирован совсем другим – тем, что занимался сексом с телом, которое к тому моменту уже покинула душа. Телом, которому было совершенно безразлично, что с ним происходит, поскольку его владелица находилась очень далеко отсюда. – Я немного поизучала мужчину и задумчиво покачала головой. – Очень своеобразный моральный кодекс. Признаюсь, он не слишком мне импонирует.
- А мне не слишком нравятся ведьмы.
Похоже, со словом «импонировать» хомо сапиенс знаком не был, но общий смысл понял верно.
- Большая трагедия. Уверена, они чрезвычайно из-за этого страдают.
Лицо собеседника приняло агрессивное выражение (если судить по расширенным ноздрям, плотно сжатым губам, раскрасневшемуся лицу и прочим признакам). Он снова шагнул в мою сторону.
- Брось, на надругательства ты уже не настроен, - уверенно отметила я, но отчего-то это замечание лишь сильнее его разозлило.
- Зато ты ничего никому не расскажешь, - прошипел он и, накинувшись на меня, начал душить.
Инстинкты, присущие человеческому телу, призывали сопротивляться, попробовать разжать чужие пальцы в борьбе за глоток воздуха. Но на сей раз я не дала им волю. Вместо этого сомкнула собственные руки на горле мужской особи. И сдавила посильнее.
Вскоре дышать стало легко, а хомо сапиенс задёргался, пытаясь вырваться, но, конечно же, безуспешно. Потом я ослабила хватку, и Грег Донеллан безжизненно повалился на землю.
Я прикоснулась к собственной шее, движимая опять-таки инстинктами: прекрасно ведь знала, что отметин не осталось. Затем склонилась над трупом.
- Да нет, это ты никому ничего не расскажешь, - запоздало парировала я, после чего расстегнула на покойном пару верхних пуговиц и приложила к груди кольцо-печатку, надетую на мой мизинец. Изображённая на кольце руна мгновенно отобразилась на коже. – Это чтобы ты попал туда, куда нужно, - пояснила я, не вникая в подробности.
Ветер снова всколыхнул траву, давая понять, что мои действия в данном случае излишни… Или предупреждая об опасности.
Я запрокинула голову, повела носом. Пахнуло людьми и животными. Вернее всего, лошадьми. И точно, буквально через минуту ко мне подъехала группа всадников. Четверо, если быть точной. Маленький вооружённый отряд, скорее всего, местные стражи порядка.
- Что здесь случилось? – сурово спросил один из них, придерживая разгорячённого коня.
- Ой, страшные дела, господин! – воскликнула я и залилась слезами. Технически это оказалось совсем несложно.
Мужчина, должно быть, служивший главой отряда, дал остальным знак спешиться. Двое подошли к телу насильника, ещё один остался на месте и в скором времени принял поводья из рук офицера. Последний приблизился ко мне и соизволил-таки представиться.
- Я – Квентин Лотт, начальник охранного патруля. В Вилле как правило спокойно, но этой ночью мы решили объехать окрестности и, видимо, интуиция нас не обманула.
Голос его ощутимо смягчился, и я сделала для себя мысленную пометку «слёзы молодой красивой девушки отлично действуют на мужчин». А вот Вилль – это, по-видимому, местный городок, тот, что стоит на самой окраине интересующего меня графства Торнфолк. Потому-то мой путь и начинался именно отсюда.
- Расскажи, что здесь случилось?
Я для порядка всхлипнула, но приступить к рассказу не успела: офицера окликнул один из товарищей.
- Квентин, тут тело! – сообщил он и для пущей точности добавил: - Мёртвое.
Взгляд, который перевёл на меня Лотт, вновь посуровел. Радости от обстоятельств нашей встречи страж порядка явно не испытывал. И то верно: какой же это порядок с его-то позиции? Труп недавно задушенного мужчины, да незнакомая девушка, неведомо откуда взявшаяся на месте преступления. Порядок – это когда убийцы убивают, насильники насильничают, а добропорядочные граждане сидят по домам за семью замками.
- Так что же здесь всё-таки произошло? – свёл брови офицер.
Я разрыдалась пуще прежнего.
- Да что ты, Квент, в самом деле? – К нам подошёл третий, из тех, кто прежде осматривал тело. – Видишь, девушка совсем разволновалась.
Похоже, при общении друг с другом члены отряда не слишком беспокоятся об иерархии. Оно и неудивительно: людей мало, все из одного крохотного городка, знают друг друга, небось, с самого детства.
Парень осторожно погладил меня по голове. Этот в любовники не набивался, просто решил проявить участие.
- Сам посуди! – Он снова обратился к главному. – Мужика задушили. Не траванули, не кинжал со спины всадили. Задушили, притом, похоже, голыми руками. Вон он какой здоровый. Думаешь, девчонка смогла бы?
- Да ладно тебе, сам вижу, - проворчал Лотт. – Что ты на меня взъелся? Разобраться-то надо. А она – свидетельница.
- Расскажешь? – ласково спросил тот, что стоял рядом.
Я кивнула, шмыгнув носом.
- Вот и хорошо. Ты его знала?
Парень мотнул головой в сторону трупа.
- Нет. Он напал на меня. Снасильничать хотел. – Я снова всхлипнула и заодно выпятила грудь, демонстрируя платье, которое эта зараза и вправду успела помять и даже надорвать по стежку. Мужчины сочувственно закивали: поверили, стало быть. – А потом просто чудо произошло! Мужчина прискакал на белом таком жеребце. Молодой, знатный, наверное. Красивы-ы-ый. – Я романтично закатила глаза. – Спешился – и ка-а-ак оттолкнёт этого мерзавца! Они ка-а-ак сцепятся в схватке! У меня душа в пятки ушла. А потом тот упал. А этот, красивый который, посмотрел на меня так, ну, дескать, не бойся ничего. - Я опустила глаза, изображая смущение. – Вскочил на коня и прочь ускакал. Я даже поблагодарить его не успела. – И, теперь уже с надеждой, подняла взгляд на Лотта. – А вы его правда найдёте? А мне весточку послать сможете?
- Тьфу ты! – сплюнул под ноги тот. – Вот только принца на белом коне нам искать не хватало. Ладно, парни, забирайте тело, и поехали. Тебя как звать? – спросил он, уже запрыгнул в седло.
- Тесс Вайт. Я из деревни у Малого озера. Вы там спросите, меня все знают.
- Спросим, если понадобишься.
Я смотрела им вслед и даже помахала рукой приветливому пареньку, когда он оглянулся. Ветер стремительно высушил слёзы, на губах заиграла слабая улыбка. Не найдёте вы в деревушке никакой Тесс Вайт, господин начальник охранного патруля. И за её пределами лучше не ищете. Ни к чему оно вам. Возвращайтесь-ка домой и вознесите молитву принцу Света за то, что спустились с холма спокойно и без потерь.
Глава 2
Вилль был маленьким, тихим провинциальным городком. Поэтому неудивительно, что любое событие вызывало здесь особое воодушевление. Сегодня таким событием явилась свадьба. Людское столпотворение вынудило меня задержаться, на время остановив свою колесницу (запряжена она была отнюдь не лошадью, как заведено в здешних местах, но об этом позже). Однако я была не в обиде. Понаблюдать за ходом этого нехитрого празднества было даже любопытно.
Девушки принарядились, вплели в волосы белые, красные и оранжевые ленты, нацепили на шеи безвкусные, как по мне, бусы. Мужчины тоже постарались одеться поприличнее, получалось с переменным успехом. Поверх рубашек нацепили традиционные жилеты или кафтаны, а причесаться постарались даже те, кто обыкновенно не имел такой привычки.
Ну, и стоит ли говорить про жениха и невесту? Эти, конечно же, были разряжены и довольны жизнью. От невесты прямо-таки веяло простым женским счастьем, коварно поджидавшим её непосредственно за дверью храма. Жених улыбался до ушей, будто вся его жизнь не должна была перевернуться через каких-нибудь четверть часа… Стоп, а это ещё что такое?!
Я принюхалась. У людей нет органов чувств, которые могли бы воспринимать колдовство наподобие того, как слух засекает звук, а обоняние – запах. Но для меня это ощущение более всего напоминало нюх, и потому втянуть носом воздух показалось самым что ни на есть естественным. А жениха-то, оказывается, приворожили! И, как видно, добротное зелье использовали.
Пришлось приложить усилие, чтобы подобрать отвисшую челюсть. Вот это потеха! Вот вам и скучный провинциальный городишко! Может, он и стоит на отшибе, но страсти здесь кипят почище, чем в иных драматических пьесах. Н-да, не позавидуешь парню. Вот так очухается через несколько дней, недель или месяцев (это смотря когда жёнушка перестанет кормить его своим снадобьем), а деваться-то некуда. Жена перед принцем Света и людьми – это серьёзно, а, может, к тому времени и дети будут на подходе. Девчонка хорошо постаралась!
Я прищурилась, затейливо закусила губу. Пришла мне в голову одна идея. Отчего бы не поразвлечься? Вмешаться – и посмотреть, как люди станут поступать дальше? Я улыбнулась и незаметно щёлкнула пальцами.
Жених споткнулся, заморгал, дезориентированно завертел головой, будто не мог взять в толк, как здесь оказался. Он, конечно, всё помнил. И как делал предложение, и как пришёл к храму, и даже как стоял здесь минуту назад со счастливой улыбкой идиота. Вот только теперь, когда спало колдовство, он стал оценивать события совсем иначе. И отчаянно пытался сообразить, как докатился до такой жизни. С какой стати надумал жениться и, тем более, почему именно на этом недоразумении в белом платье. Последняя мысль так отчётливо читалась на его лице, что я чуть не расхохоталась в голос. И подалась вперёд, жадно впитывая все эмоции, стараясь не пропустить ни секунды из разворачивавшегося перед храмом спектакля.
Невеста тронула жениха за плечо, встревоженно взглянула в глаза. Выглядело всё естественно: беспокоится девушка за пошатнувшегося любимого.
