Не моё. Просто понравилось (Обновляется)

Решила сделать блог для вещей, задевших струнки в душе. Может, ещё кому-нибудь понравится.

Шаманкаведьма

Не скучай, пожалуйста, не скучай.
Чаще слушай блюз, пей горячий чай,
не кури дешёвый дрянной табак,
и не смей твердить себе: «я - слабак».

Не касайся ран, не тревожь рубцы:
боль сразит меня - мы ведь близнецы.
Оставайся верен своим словам,
верен чувствам, принципам и мечтам.

Собирай друзей в баре на углу,
смейся так же звонко, как я люблю,
становись звездой путеводной тем,
кто совсем поник под пластом проблем.

Нами правят молодость и весна -
вновь гуляй по улицам допоздна,
делай фотоснимки, не позволяй
сотворять внутри у себя раздрай.

Посылай красиво, ко всем чертям,
лицемерных, подлых - таким «друзьям»
места нет в твоей непростой судьбе,
как и ты не нужен тупой толпе.

Покоряй вершины, сжигай мосты,
ощути стук сердца в своей груди,
и влюбись так страстно, как никогда,
чтоб казалось: «это ведь навсегда»,

чтоб от ласки хотелось в подушку выть,
чтобы с ней ты хотел обо всём забыть.
Всё случится. Дай себе волю, друг,
но не опускай своих крепких рук.

Игорь Иртеньев:

Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них — идиотки,
Тридцать процентов — набитые дуры.
Сорок процентов из них психопатки,
В сумме нам это даёт девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать не просто.

Панфёрова, "Oтвет Иртеньеву":

Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них — голубые.
Сорок процентов — любители водки.
Тридцать процентов из них — импотенты,
У десяти — с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.

Эрнст, "Ответ Иртеньеву и Панфёровой":

Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас — сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов...

Ходи в сапогах по намытому полу,
рисуй на обоях, прогуливай школу, поспорь со мной, очень внезапно взрослей — я буду любить тебя только сильней.

Набей синяков своим острым коленкам, болтай про майнкрафт, потеряй свою сменку, схвати двести двоек за сто сочинений — любовь моя будет вне всяких сомнений.

Влюбись. Разлюби. Поругайся с друзьями. Стесняйся сказать им, что я — твоя мама. Будь взбалмошным, глупым, наивным, беспечным — я буду любить тебя, маленький, вечно.

Стань выше меня и впервые побрейся. Живи лучше нас раз, как минимум, в десять. Стань взрослым, стань умным, стань добрым и сильным — ты будешь всегда моим маленьким сыном.

Увижу в тебе через годы мальчишку, с румянцем, в сандалях, в коротких штанишках. Ты будешь серьезным, внушительным дядей — но детство останется искрой во взгляде. Я буду хранить его так, как в пещере огонь сохраняли укромные щели. Я буду тебе, сын, хранителем детства, ему не угаснуть, а только воскреснуть в любую погоду, в любую минуту.

Пока я с тобой, я хранить его буду.

Автор: Мальвина Матрасова

Обнимайте детей сейчас
Без какой-то особой причины,
Просто, что они есть у вас.
Обнимайте и дочку, и сына.
И не важно, сколько им лет,
Кризис возраста — всё отговорки.
Если времени вечно нет,
Всё равно обнимайте ребенка.
Не откладывайте на потом,
Не берите на это отсрочку,
Перед тем, как сесть за столом,
Обнимайте и сына, и дочку.
Этой истине тысячи лет,
Но не можем никак научиться:
Дети — наш негасимый свет,
Смысл жизни, души частица.
И не ждите какой-то знак:
Ни пятерок, ни тестов, ни балов.
Обнимайте детей просто так,
Ведь на это и жизни мало.

Сергей Ефимов

Когда увидишь мой смятый след, услышишь выстрелы за спиной, поймешь, что против меня весь свет, поймешь, что мир на меня войной, оставь дела и запри в сундук, вели соседке кормить кота, рассеяв выдохом тишину, иди к знакомым тебе местам.
Лови сигналы на частоте, чужие сбрасывая звонки, (приметы: родинка на щеке и раздражающие шаги). Ищи меня в сводках новостей, в строке бегущей, в пустом окне, меня, продрогшего до костей, меня, стоящего в стороне. Меня, потерянного в себе и вечно спорящего с тобой, пускай меняется континент и пояс движется часовой. Пускай плывут под водой киты, а буревестник взлетает вверх, пока ты видишь мои следы, пока не продан последний смех, иди за мной, отыщи меня, в открытом космосе, среди льдин, от бега быстрого пусть горят глаза и щеки, и нет причин, чтоб защищать меня от судьбы и слепо следовать по пятам. И пусть на куртке осядет пыль, и пусть ботинки сотрутся в хлам, пока ты веришь в меня - я жив, и пусть тебе говорят, что я - всего лишь сказка, безумный миф, мозг пожирающий страшный яд, пускай меня отрицает свет, пусть от меня отказался бог, пусть я безмолвен, и глух, и слеп, и с губ слетает последний вздох, пускай меня замели пески, пусть под ногами дрожит земля, не отнимай от меня руки, не отрекайся, держи меня.
И до тех пор, пока ты со мной, пока ты веришь в меня еще, и на губах твоих моря соль, кусает ветер поверхность щек, а сердце гулко стучит в груди, и твой румянец затмил зарю, иди за мной, лишь за мной иди.

Ищи.
Я тоже тебя ищу. Джио Россо

А полюбят тебя обязательно за другое,
за то, что чужому и невдомек
самое, что есть у тебя простое,
будет для кого-то и шарм и шёлк.

Родинка, ямочка, или дурной акцент,
станет кому-то чудом, почти пророчеством.
то, что ты и не видел так много лет,
кого-то спасает от серого одиночества.

И полюбят тебя обязательно не за то,
не за то, над чем ты всегда стараешься,
но как ты ходишь, как снимаешь с себя пальто,
может как ты плачешь, но скорее как улыбаешься.

Как грызешь колпачек от ручки, ловишь такси,
или волос отводишь ладонями от лица,
как ты ноешь с утра, как не знаешь куда идти,
и как в фильмах болеешь за подлеца.

Может вдруг ты зевнешь,
на важной какой-то встрече,
и сконфуженно сморщишь лоб,
и тебя полюбят,
именно в этот вечер,
не за что-то.
а вовсе — наоборот. Яна Мкр

Котёнок - Маша Попова

В подвале, среди барахла и картонок,
У серенькой кошки родился котёнок.
Беспомощно тычась в пушистую шкурку,
Беспечно сосал он счастливую Мурку.
И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
Лаская шершавым своим язычком,
Негромкую песню ему напевала
И всё целовала его, целовала...
А где-то смеялись и плакали люди,
А где-то из страшных палили орудий,
Политики земли делили на части,
И кто-то мечтал о богатстве и власти.
И только в подвале, под старой доской,
Царили гармония
и покой.
И серая Мурка была, несомненно,
Для новорождённого -центром Вселенной

Владей собой среди толпы смятенной - Киплинг, перевод Лозинского

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтания,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неуловимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Был некогда мост , соединявший века - Энн Маккефри

Был некогда мост , соединявший века ,
Горела на нём свеча
Сквозь ночи и ветры пылала она ,
Свеча была горяча .
Однажды усталый , замёрзшиё дракон ,
Холодные крылья сложив ,
Спустил на тот мост и , увидев огонь ,
Понял , что всё ещё жив .
Меж скал ледяных одиноко горел ,
Мерцал огонёк свечи .
Кому он светил ? ведь никто не смотрел
На отблеск его в ночи .
Веками парили они в небесах ,
Драконы не смотрят в низ .
Зачем был построен тот мост в горах ?
Нелепый , смешной каприз .
И путник усталый , взглянув на свечу ,
Внезапно почувствовал боль .
Одна , без надежды , горела она ,
Как рана , насыпь туда соль .
Замёрзший , потерянный в белых горах ,
На пламя смотрел дракон .
Горела свеча на мосту , и страх
Внезапно почувствовал он .
Он понял , что если однажды свеча
Навеки погасит свет,
Погибнет надежда и рухнет мост ,
Стоявший тысячи лет .
Усталый , дрожащий от боли дракон
Крылом оградил свечу .
Он так и остался в горах , на мосту ,
От ветра хранить мечту .
Был некогда мост , соединявший века ,
Горела на нём свеча .
Её охранял ледяной дракон ,
Чья кровь была горяча .

Баллада о восточном поэте-Юрий Ряшенцев

Сказать, что жизнь была к нему сурова?
Хватало в ней вина, хватало плова.
Он был грудным, когда о нём «Скупец!» –
сказала мать. В начале было слово.

Он деньги проживал в мгновенье ока,
и нищий за него молил пророка.
И сто пороков числилось за ним,
а этого не числилось порока.

Здоровьем и умом не обделённый,
всегда любимый, иногда влюблённый,
зачем не удивлялся он слезам,
а слыша смех, терялся, удивлённый!..

И праздник был. И там, во время пира,
к нему был обращен вопрос эмира:
– О чем всегда печалишься, певец,
когда с тобою все богатства мира?..

И объяснил поэт исток печали:
– Конец мгновенья скрыт в его начале.
Меня спросил ты, и ответил я –
ещё две фразы в мире отзвучали...

Сказал и вышел. Гурии кружили.
Шербет плескался в иверском кувшине.
– Какой мудрец! – решили вслед глупцы.
– Какой глупец! – так мудрецы решили.

А он, спешивший к той, с которой нежен,
ступил в гнездо змеи в тени черешен.
– …Каков наглец, – подумала змея, –
так ценит миг, а с жизнью так небрежен..

Ночь рассыпала мрак - Руслан Аксенов

Ночь рассыпала мрак сквозь дыру в небесах,
Распалила костры в глубине мирозданья.
Ты нашел меня даже сквозь темень и страх...
Что ж, входи, мое мрачное, злое созданье.
Бесконечна печаль твоих яростных глаз,
Твои волосы, словно крыло вороново.
Ты пришел, ты нарушил мой строгий приказ.
Что ж, садись, к разговору с тобой я готова.
Коль ты здесь, коль пришел, значит, знаешь, кто я.
Посмотри на меня, разве я не прекрасна?
Я - кончина, я - смерть, я - погибель твоя.
Все же встречей со мной не пугайся напрасно.
Это я сберегала тебя от седин,
Я держала свечу над твоей головою.
В самых черных минутах ты не был один,
Я всегда была рядом с тобою.
Я стояла во тьме и зловоньи трущоб,
Где бродила чума под заплаканным небом.
Это я каждый раз заполняла твой гроб
Бесполезным другим человеческим телом.
Ты молчишь... Я мечтала о встрече с тобой...
Я мечтала... но ты холоднее, чем мрамор
На могиле твоей, что осталась пустой,
А душа твоя зла и чернее, чем траур.
Что за страшная ненависть стонет в тебе?
Столько раз я тебя оставляла при жизни.
Разве это не благостный символ в судьбе?
И не слаще ли это стенания тризны?

- О как долго я жил... о как много познал...
о как много я проклял... как много страдал...
Сколько крови и слез из меня утекло...
И как часто меня твое лоно влекло...
Да я знаю, ты смерть, но тобой не любим.
Ты меня обделила блаженством своим.
Сколько раз я кричал, проклиная весь свет.
Думал, в траурном списке твоем меня нет.
Но ты знала меня, ты была за спиной,
Это ты наклонялась всегда надо мной,
Когда жаждал и я, наконец, умереть.
Но ты просто ждала... продолжала смотреть...
Сколько лет утекло, сколько долгих эпох.
И моим злоключеньям свидетель лишь бог...

- Замолчи, человек, ты терзаешь меня,
и слова твои ранят, как острые жала.
Голос твой, словно нож, взгляд - смертельней огня.
Все ж тебя не виню. Ты ведь знаешь так мало...
От момента, как ты был зачат и рожден,
Я любила тебя и желала как мужа,
Ты собой заполнял каждый миг, каждый сон,
Где я вечно скрывала , как ты был мне нужен.

- Твое сердце как камень, а слезы как яд.
Ты от боли моей отделилась стеною.
Ты любила меня? Посмотри, даже ад
Милосердней в сто крат по сравненью с тобою.
Сколько пыток я снес, сколько раз был казнен.
Сколько вынес смертей, сколько выпил я боли.
Сколько раз меня резал циничный закон,
Сколько раз я познал униженье неволи.
Впереди меня следовал траурный слух -
Он воскрес! И меня колдуном называли.
Инквизиция знала, как выбить мой дух,
И в подвалах церквей сотни раз выбивали.
Я горел на костре и не мог умереть.
Я молил о тебе как о высшей награде.
Ты в толпе на меня приходила смотреть.
Сколько желчи я видел в том взгляде.
Ты убила всех женщин, которых любил.
Ты косила чумой всех подряд без разбора.
Уничтожила всех, кого знал, кем я жил,
Только я избежал твоего приговора.
Я все проклял. Я продал свой дух Сатане...

- Он не властен над ним, пока я не позволю.
Ты давно уже мой, ты подвластен лишь мне.
Но из смертных никто не познал мою долю.
Я б хотела в объятьях твоих утонуть...
Ты не знаешь, чего мне любовь моя стоит.
Я хочу быть твоею... но мой поцелуй
Навсегда тебе веки закроет.

- Ты напрасно старалась. Я выжат и смят.
Как от страшного сна я хотел бы проснуться.
Мне уже все равно. Я согласен на ад,
Лишь бы мне умереть, лишь бы в землю вернуться.
Нет под звездами кары ужасней моей.
Я устал от тяжелой тоски и страданий.
А гнилая могила и горстка червей
Мне дороже твоих бесконечных стенаний.

- Хватит. Стой. Замолчи. Ты мой раб - не судья.
Да, от жизни ждала тебя доля иная.
Понимаю, что ты ненавидишь меня,
Но за это, любимый, цена дорогая.
Ты не встретишь меня, как бы ты не стенал.
Но я вечную вечность с тобой буду рядом.
И никто не получит того, что желал.
Мы напьемся вдвоем этим ядом.
Все что мог, ты сказал. И теперь ты уйдешь.
Но пока существует хоть что-то живое,
Знай, любимый, что ты никогда не умрешь,
Что бы ни приключилось с тобою.

Единорог Марина Ефремова

Там, где под темной высокой сосной
Сходятся нити дорог,
Медленно вышел из чащи лесной
Белый единорог.

Старый, седой и тоскующий зверь,
Тусклый, затупленный рог.
Где же вся сила былая теперь,
Белый единорог?

Помнишь, когда была юной земля,
В древнем тумане веков
Слышали реки, холмы и поля
Грохот твоих шагов.

Чащи будил твой рокочущий зов,
И, словно пики огней,
Гордо вздымались десятки рогов
Белых, как снег, коней...

Осень. В лесу тишина и покой.
И у скрещенья дорог
Тихо растаял в чащобе лесной
Белый единорог.