– Полезные знания, – тихо пробормотал я.
– За огнедышащим гадом отправились на север. Всё шло хорошо. С ними особых проблем не бывает, слишком тупые и жадные. Мы привязали руноноса к дереву, полили всё вокруг свежей кровью и притаились. Через полчаса приполз дракон. Вцепился в руноноса, а я вынул самострел, прицелился и прикончил тварь.
– Дракона? Стрелкой? – хмыкнул я.
– Чтоб мне гальюн усами вытирать! То ж необычный самострел. Его смастерил для меня старый Дагар. О таком-то хоть слышал?
Ещё бы, о гномьем мастере знали повсюду. Он делал оружие ещё во времена мировой войны. Самонаводящиеся топоры, копья и самострелы с вечным запасом стрел по сей день самое грозное оружие тридцати миров. Кроме магии, конечно.
– Мой старый клиент из гильдии иллюзий зачаровал его. При обычном размере самострел выбрасывает болт, который быстро увеличивается и прилетает к цели уже размером со снаряд баллисты.
Мастер Оливье улыбнулся, а я лишь таращил глаза, представляя заколдованное оружие.
– Ещё увидишь, у меня куча диковинок. Но руль на ветер! Я тысячу раз говорил этому заморышу, чтобы подготовился. Перед драконьим архипелагом наказал выучить наизусть главу из моей книги рецептов, ту, что о красных драконах, но этот орк моё распоряжение не выполнил.
Дядя расстроено вздохнул.
– Когда я пристрелил дракона, он взял пилу и пошел его пилить. Для переперчённой горы нужна вырезка. Я отвлекся буквально на минуту, а эта безграмотная скотина начала с шеи. Представляешь? Он прорвал чешуйчатую шкуру и вырвалось пламя. Даже ветки на дереве обгорели. Меня чуть не оглушило от рёва огня. Дым, жар, – он всплеснул руками, – а вонь! В общем, испепелило ученичка, даже следа не осталось.
Дядя поднял палец и помахал перед моим носом.
– Ученье – жизнь! Невежество – жалкая смерть! Я долго ищу пригодного ученика. До сих пор не пёрло. Может, подфартит уже – может, нет, – он вздохнул. – Первый урок окончен. Вали!
Я обалдело кивнул.
Спать пришлось на корме. За лакированной клёпаной дверью проходил короткий коридор. Мне перепала крошечная комнатушка напротив дядиных апартаментов. Очень запоминающаяся, без мебели и прочих излишеств. Крошечный иллюминатор, в углу жестяное ведро и три швабры с тряпками. Вместо кровати – не рваный, но вонючий гамак. Подозреваю, что предыдущий подмастерье вдобавок к лунатизму страдал энурезом.
Спал я плохо. Всегда ворочаюсь на новом месте. Особенно, когда воняет, жарко, а за перегородкой громко и разнообразно храпит дорогой дядюшка.
Измотанный ночными испытаниями, я вышел на палубу и облокотился о борт. В голове ещё крутились отрывки кошмара: за мной гонялся дракон, прыгал по заледеневшему двору академии и плевался огнем, а вокруг стояли студиозусы и деканы с директором, смеялись и кричали:
– Не учил! Невежда! Бездарь!
Я скривился:
– Какая чушь!
Пытаясь забыть бредовый сон, я стоял и дышал солёным воздухом, наслаждаясь тишиной и покоем, а потом проснулся дядя и принялся орать:
– Есть заказ! Будем готовить троллево колено! Плывем в Тролляндию. Дорога займёт три дня. За это время выучи главу о троллях. Моя книга рецептов на камбузе. Ну чего стоишь, бегом! У тебя всего три дня!
Без шляпы он походил на старую, сморщенную горгону. Редкие пучки покрашенных волос развевались на лысом черепе, как высохшие змеи. Единственный, да еще заплывший злобой красный глаз угрожающе смотрел на меня.
Оторвавшись от борта, я побрёл на кухню. Читать я, конечно, умею, не зря же в академии дворы мёл, но не люблю. Это же скукотища! Пыльные хрустящие страницы, липнущие к пальцам, тяжелый запах свинца, головокружение и головная боль – никогда меня не прельщали.
Вздохнув, я открыл дверь, но на корабельную кухню так и не вошёл. В крошечном камбузе попросту не осталось свободного места из-за пяти здоровенных обезьян. Ростом они едва доходили до моего плеча, но за счёт сложенных за спиной чёрных крыльев выглядели больше. Я слышал о них, но и представить не мог, что поутру встречу их на кухне.
– Чего вылупился, кличка есть, или крысёнышем звать? – небрежно спросила одна из обезьян в треуголке и со свистком на шее. – Я боцман, Чича, – представилась она, обгрызая ножку василиска. – Ты не многословный, это радует. Предыдущие ученики, много болтали. Это бесило. Словно дети малые, «бу-бу-бу, да бу-бу-бу», а на посудине дел по горло.
Боцман бросил кость в корзину и двинулся на меня.
– Свали в сторону, всю дверь перегородил, – лениво процедил он, сдвигая меня плечом.
За Чичей потянулись матросы. Гордо задрав мохнатые подбородки, они прошли мимо меня на палубу, а последний, прыснув от смеха, вручил банан.
– По местам! – крикнул боцман. – Капитан сегодня не в духу, не будем громко булькать, чтоб не закипел!
Закрыв дверь изнутри, я прислонился к ней спиной. По-моему, проклятый ошейник всё же задушил меня, и я скончался. Летающие обезьяны, безумные кулинары, исчезающие чернокнижники, вонючий гамак и кругом на сотни миль одна вода. Моё персональное чистилище.
Стараясь не забивать голову, я наскоро соорудил бутерброд и, запивая водой, оглядел камбуз. На исцарапанном полу в углу сгрудились бочки. На них, рядами до самого потолка, возвышались запечатанные пыльные бутыли. А еще выше, на балках, привязанные верёвками, качались пучки сухой травы. Кое-где уже затянутые паутиной. Из узких окошек едва пробивался свет, отражаясь от надраенных сковород и кастрюль, свисающих с длинной решётки во всю стену. С другой стороны, под столом укрывались мешки и коробки. Над ними висели полки с приправами и посудой, между которыми притулилась незаметная книга в чёрном переплете. Наверное, она и есть дядино хранилище рецептов.
Поставив чашку с водой на стол, я аккуратно снял кулинарные записи. Тяжёлые! Неужели на свете столько рецептов? Может, это что-то другое? В ответ на немой вопрос на обложке проступили кроваво-красные буквы: «Собственность мастера Оливье».
Я попытался раскрыть книгу, но она не поддавалась. Положив на стол, я вцепился в обложку, стараясь хотя бы оторвать ее от страниц. Даже не сдвинулась. Я уже хотел сходить к дяде и спросить, что делать со склеившейся книгой, но решил напоследок протереть пыльный корешок. Стоило провести ладонью по обложке и под багровыми буквами появилась тарелка с ножом и вилкой. А рядом тушка василиска, морковь, лук и соль. Пока я не дотронулся до них, картинки оставались тусклыми, но от прикосновения – посинели. Подцепив пальцем василиска, я передвинул его на тарелку. Заулыбался довольный собой, и отправил за ним морковь и лук, а уж следом соль. Рисунок вспыхнул красным и погас, растворившись в тёмном фоне обложки. Из книги раздался мерзкий хохот.
– Что за ерунда? – не выдержал я.
Мне никто не ответил.
– Глухонемая, – пробормотал я, – или тупая.
На чёрной обложке проступил розовый румянец возмущения. Я злорадно ухмыльнулся.
– Ага! Тебе не всё равно!
Книга не откликнулась. Тогда я снова коснулся корешка. Появилась новая картинка. Теперь вместо тарелки рожица со злобным выражением и кулаком, сжатом в угрожающем жесте.
– Чего ты ругаешься, – мягко проговорил я. – Мне главу о троллях почитать бы, и всё. Оливье приказал.
Первая рожа исчезла, и вместо неё появилась другая, с дразнящимся, высунутым языком.
– Не веришь? Или не хочешь?
Проступила следующая физиономия с надменным лицом и задранным подбородком.
– Так, да? Пойду, мастеру нажалуюсь.
Мордаха закатила глаза и отвернулась.
Бросив книгу на стол, я выскочил из камбуза, зацепился за мусорную корзину и чуть не упал. Обернулся и посмотрел наверх. Дядя стоял на мостике, прислонившись к штурвалу, а обезьяны поднимали большой парус на грот-мачту.
– Сачкуешь, крысёныш? – крикнул Оливье.
– Учитель, книга не слушается!
– Так заставь её, заморыш. Мне что, всё за тебя делать? Кто готовит, тот и ест!
Решив не искушать судьбу, я вернулся на камбуз. Книга хохотала. Новая круглая рожица каталась по обложке, смеясь во весь рот. Переплет покраснел так, что пропала надпись: «Собственность мастера Оливье».
Присев за стол, я подпёр кулаком подбородок и уставился на сборник рецептов.
– Что бы с тобой сделать? – глухо пробормотал я. – У тебя есть магическая защита? Может тебя поджечь или утопить?
Книга продолжила смеяться ещё громче.
– Не боишься, да. Давай договоримся, если ты такая смелая?
Вместо рожицы появилась рука с вытянутым указательным пальцем, двигающимся вправо-влево.
– Не хочешь, да, и пожалуйста.
Я встал и заходил между столом и решеткой со сковородами, меряя шагами камбуз. Кажется, я начинал понимать, почему предыдущий ученик не прочитал про красных драконов. Он не смог открыть книгу.
– Выбора не оставляешь. Если не узнаю про троллей – погибну, но до этого я тебя сожру! Ты же поваренная.
Книга снова разразилась хохотом. То же мне, кладезь знаний!
– Я оборотень! – грозно предупредил я.
Черная обложка взволнованно вздрогнула, на мгновение повисла тишина, а потом разнесся издевательский волчий вой.
Плюнув в мусорную корзину, я развернулся и под продолжающееся ржание выбежал с кухни и хлопнул дверью.
Оливье стоял за штурвалом. Несмотря на грохот, он даже не посмотрел в мою сторону. Обезьяны исчезли, поэтому я всё же забрался по лестнице и подошёл к нему. Он зыркнул красным глазом.
– Сколько по сторонам не смотри, за тебя никто меню не составит. Даже заклятья не спасут!
– Но во мне нет магии, – возразил я.
– Дурень, магия есть в каждом. Даже в самом блёклом.
– Но…
– Не спорь, ученик.
Скривившись, он отвернулся.
– Выбрось меня за борт, – устало проговорил я, но дядя не ответил.
Я вздохнул и спустился на палубу. Тоже мне крёстный. Верь после этого поварам. То есть виртуозам, конечно! Художникам! Маэстрам всяким вшивым! Что теперь делать? Я ведь не полный профан, всё-таки в академии служил. Знаю, что волшебную книгу не уничтожить. Значит, и запугать не получится. То есть единственная возможность её вскрыть – договориться. А как договориться с волшебным сборником рецептов? Произнести кодовое слово? Только я его не знаю, если оно вообще есть. Наверно, книга откликается на голос владельца, то есть мастера Оливье. Попробовать скопировать. Вряд ли получится.
– Зюйд-Зюйд-Вест! – громко выкрикнул дядя на мостике.
– Зюйдовей некуда, – пробормотал я. – Три дня жить осталось.
Так! Мои знания о магических книгах не в меру скромны. А что я знаю о троллях? Кажется, они каменеют на солнце, и… Я задумался… и всё. Видать, о книгах я знаю больше. Что же делать? Три дня пролетят быстро, а я ещё так молод. На носу рядом с бушпритом сидел боцман и курил трубку. В безнадёжном деле сойдет любая помощь. Я подошел ближе.
– Давно служишь на корабле, Чича?
– Дольше, чем ты небо коптишь. Вали, не причаливай ко мне. Я не повар, я матрос. Как открывается книга, понятия не имею. Уяснил?
Я кивнул и отошел подальше. Сложно не понять, когда тебя посылают. Вот только куда деваться в открытом море, я и плавать-то не умею.
Вернувшись на камбуз, я пощупал книгу и провёл пальцем по корешку. Появились изображения кофейных чашек и кусочков сахара со знаком вопроса.
– Надо угадать, сколько сахара в какую чашку положить, да?
Книга зашуршала страницами, словно согласно зашептала.
Я задумался. В чём смысл загадки? Кофе и рафинад. Сколько кусочков положить в чашку? Можно пить кофе без сахара или нет? Непонятно. По-моему, никакого смысла нет, и книга надо мной издевается.
– Бесстыжая! Когда меня сожрет голодный тролль, буду умирать и винить тебя!
На обложке появилась подмигивающая рожица и жирная надпись: «давай-давай»!
Мне приспичило как следует стукнуть по книге. Я даже огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Под руку подвернулся увесистый молоток для отбивания мяса. Подхватив его, я сделал пробный замах.
По обложке прошла рябь, словно книга вздрогнула в ожидании удара. И я вдруг подумал, что её вредный характер и показное равнодушие совсем не от хорошей жизни. Она боится учеников потому, что они не отличались аккуратностью. Похоже на правду? Ещё как. С трудом могу представить чистоплотного лунатика с недержанием. Будь я сборником рецептов, тоже бы шарахался от такого пачкуна. А если представить, что для книги все мы на одно лицо, понятно, чего она стервозничает. Ученики для неё прямо-таки воплощение зла. Вот только, как ухаживать за волшебными книгами? Наверное, так же, как за обычными – бережно.
Положив молоток, я подошёл к ней и погладил обложку.
– Прости. Мы неправильно познакомились. Меня зовут Люсьен. Я новый помощник мастера Оливье. Обещаю всегда мыть руки, чтобы тебя не испачкать. Беречь от воды. Не оставлять раскрытой. Страницы не загибать и не рвать. Класть на ночь в полку. У тебя есть пожелания?
Прошло около минуты. Я уж распереживался, что монолог прилежного студиозуса прошёл впустую, когда на обложке проступила надпись: «Обещаешь чистить меня, протирать корешок и разгладить все заломы»?
– Клянусь! – торжественно проговорил я.
В ответ под надписью появилась широкая улыбка.
Я тоже засиял и добавил:
– Буду очень-приочень стараться.
– «Хорошо», – согласилась книга появившейся на обложке надписью. – «Навредить мне сложно, но когда лупят, топят и жгут – гадко и обидно».
Я сочувственно кивнул в ответ.
Книга сама раскрылась на нужной странице. Сверху крупными буквами шла жирная надпись: «тролль».
– Спасибо, – вежливо поблагодарил я.
Настроение поднялось. Моя первая победа.
Я с воодушевлением прочёл.
Тролль – тварь уравновешенная. Орудует рассудительно, передвигается неспешно, соображает туго. Селится в гнезде из окатышей у тихой воды. Смахивает на старую, замшелую глыбу. Живёт неведомо сколько, да и какая разница, возраст на вкус не влияет. Ноги толстые и жирные – это намного важнее. От солнца и сильного испуга превращается в камень.
Я перелистнул страницу на схему разделки тролля. Каждая часть отделялась пунктирной линией и подписью: «рулька, окорок, толстый филей, вырезка».
Я вздохнул, неужели это тоже учить. Засада! Но следующая страница слегка подняла боевой дух: «Как ловить тролля для вкусных и здоровых блюд».
Главное не дать твари стать камнем, иначе не размягчишь!
Способ первый: ночной. Ищешь гнездо по запаху. Для приманки берёшь забродившее какозье молоко. Как стемнеет тролль проснётся и полезет пить. Пока он занят, незаметно подберись с подветренной стороны, быстро накрой голову тёмным, не пропускающим света, мешком и нанеси один точный удар под третий шейный позвонок. Отдели башку и завяжи мешок, а то тролль окаменеет, даже если свет попадет на отрезанную голову.
– Забава та ещё, – пробормотал я. – Неужели для первого раза не могло что-нибудь попроще достаться?
Книга хмыкнула и перелистнула на следующую страницу.
Способ второй: для учеников. Берёшь мешок и дубину. Находишь гнездо, накрываешь башку. На закате тварь просыпается, глушишь и режешь ногу. Голову можно не трогать, но тогда надо пилить в два раза быстрее, чем в ночном способе.
Я присвистнул. Ничего себе лёгкий способ, отхватить кусок от живого тролля.
– А третьего способа нет?
Книга перелистнула страницу на: «Приготовление троллева колена».
– Понятно, – бледнея, пробурчал я.
Что ж, спрошу у дяди какой способ выбрать.
– Огромное спасибо, – поблагодарил я сборник рецептов. – Можешь закрываться, я тебя на место поставлю.
– За огнедышащим гадом отправились на север. Всё шло хорошо. С ними особых проблем не бывает, слишком тупые и жадные. Мы привязали руноноса к дереву, полили всё вокруг свежей кровью и притаились. Через полчаса приполз дракон. Вцепился в руноноса, а я вынул самострел, прицелился и прикончил тварь.
– Дракона? Стрелкой? – хмыкнул я.
– Чтоб мне гальюн усами вытирать! То ж необычный самострел. Его смастерил для меня старый Дагар. О таком-то хоть слышал?
Ещё бы, о гномьем мастере знали повсюду. Он делал оружие ещё во времена мировой войны. Самонаводящиеся топоры, копья и самострелы с вечным запасом стрел по сей день самое грозное оружие тридцати миров. Кроме магии, конечно.
– Мой старый клиент из гильдии иллюзий зачаровал его. При обычном размере самострел выбрасывает болт, который быстро увеличивается и прилетает к цели уже размером со снаряд баллисты.
Мастер Оливье улыбнулся, а я лишь таращил глаза, представляя заколдованное оружие.
– Ещё увидишь, у меня куча диковинок. Но руль на ветер! Я тысячу раз говорил этому заморышу, чтобы подготовился. Перед драконьим архипелагом наказал выучить наизусть главу из моей книги рецептов, ту, что о красных драконах, но этот орк моё распоряжение не выполнил.
Дядя расстроено вздохнул.
– Когда я пристрелил дракона, он взял пилу и пошел его пилить. Для переперчённой горы нужна вырезка. Я отвлекся буквально на минуту, а эта безграмотная скотина начала с шеи. Представляешь? Он прорвал чешуйчатую шкуру и вырвалось пламя. Даже ветки на дереве обгорели. Меня чуть не оглушило от рёва огня. Дым, жар, – он всплеснул руками, – а вонь! В общем, испепелило ученичка, даже следа не осталось.
Дядя поднял палец и помахал перед моим носом.
– Ученье – жизнь! Невежество – жалкая смерть! Я долго ищу пригодного ученика. До сих пор не пёрло. Может, подфартит уже – может, нет, – он вздохнул. – Первый урок окончен. Вали!
Я обалдело кивнул.
Спать пришлось на корме. За лакированной клёпаной дверью проходил короткий коридор. Мне перепала крошечная комнатушка напротив дядиных апартаментов. Очень запоминающаяся, без мебели и прочих излишеств. Крошечный иллюминатор, в углу жестяное ведро и три швабры с тряпками. Вместо кровати – не рваный, но вонючий гамак. Подозреваю, что предыдущий подмастерье вдобавок к лунатизму страдал энурезом.
Глава 2. Испытание очищением
Спал я плохо. Всегда ворочаюсь на новом месте. Особенно, когда воняет, жарко, а за перегородкой громко и разнообразно храпит дорогой дядюшка.
Измотанный ночными испытаниями, я вышел на палубу и облокотился о борт. В голове ещё крутились отрывки кошмара: за мной гонялся дракон, прыгал по заледеневшему двору академии и плевался огнем, а вокруг стояли студиозусы и деканы с директором, смеялись и кричали:
– Не учил! Невежда! Бездарь!
Я скривился:
– Какая чушь!
Пытаясь забыть бредовый сон, я стоял и дышал солёным воздухом, наслаждаясь тишиной и покоем, а потом проснулся дядя и принялся орать:
– Есть заказ! Будем готовить троллево колено! Плывем в Тролляндию. Дорога займёт три дня. За это время выучи главу о троллях. Моя книга рецептов на камбузе. Ну чего стоишь, бегом! У тебя всего три дня!
Без шляпы он походил на старую, сморщенную горгону. Редкие пучки покрашенных волос развевались на лысом черепе, как высохшие змеи. Единственный, да еще заплывший злобой красный глаз угрожающе смотрел на меня.
Оторвавшись от борта, я побрёл на кухню. Читать я, конечно, умею, не зря же в академии дворы мёл, но не люблю. Это же скукотища! Пыльные хрустящие страницы, липнущие к пальцам, тяжелый запах свинца, головокружение и головная боль – никогда меня не прельщали.
Вздохнув, я открыл дверь, но на корабельную кухню так и не вошёл. В крошечном камбузе попросту не осталось свободного места из-за пяти здоровенных обезьян. Ростом они едва доходили до моего плеча, но за счёт сложенных за спиной чёрных крыльев выглядели больше. Я слышал о них, но и представить не мог, что поутру встречу их на кухне.
– Чего вылупился, кличка есть, или крысёнышем звать? – небрежно спросила одна из обезьян в треуголке и со свистком на шее. – Я боцман, Чича, – представилась она, обгрызая ножку василиска. – Ты не многословный, это радует. Предыдущие ученики, много болтали. Это бесило. Словно дети малые, «бу-бу-бу, да бу-бу-бу», а на посудине дел по горло.
Боцман бросил кость в корзину и двинулся на меня.
– Свали в сторону, всю дверь перегородил, – лениво процедил он, сдвигая меня плечом.
За Чичей потянулись матросы. Гордо задрав мохнатые подбородки, они прошли мимо меня на палубу, а последний, прыснув от смеха, вручил банан.
– По местам! – крикнул боцман. – Капитан сегодня не в духу, не будем громко булькать, чтоб не закипел!
Закрыв дверь изнутри, я прислонился к ней спиной. По-моему, проклятый ошейник всё же задушил меня, и я скончался. Летающие обезьяны, безумные кулинары, исчезающие чернокнижники, вонючий гамак и кругом на сотни миль одна вода. Моё персональное чистилище.
Стараясь не забивать голову, я наскоро соорудил бутерброд и, запивая водой, оглядел камбуз. На исцарапанном полу в углу сгрудились бочки. На них, рядами до самого потолка, возвышались запечатанные пыльные бутыли. А еще выше, на балках, привязанные верёвками, качались пучки сухой травы. Кое-где уже затянутые паутиной. Из узких окошек едва пробивался свет, отражаясь от надраенных сковород и кастрюль, свисающих с длинной решётки во всю стену. С другой стороны, под столом укрывались мешки и коробки. Над ними висели полки с приправами и посудой, между которыми притулилась незаметная книга в чёрном переплете. Наверное, она и есть дядино хранилище рецептов.
Поставив чашку с водой на стол, я аккуратно снял кулинарные записи. Тяжёлые! Неужели на свете столько рецептов? Может, это что-то другое? В ответ на немой вопрос на обложке проступили кроваво-красные буквы: «Собственность мастера Оливье».
Я попытался раскрыть книгу, но она не поддавалась. Положив на стол, я вцепился в обложку, стараясь хотя бы оторвать ее от страниц. Даже не сдвинулась. Я уже хотел сходить к дяде и спросить, что делать со склеившейся книгой, но решил напоследок протереть пыльный корешок. Стоило провести ладонью по обложке и под багровыми буквами появилась тарелка с ножом и вилкой. А рядом тушка василиска, морковь, лук и соль. Пока я не дотронулся до них, картинки оставались тусклыми, но от прикосновения – посинели. Подцепив пальцем василиска, я передвинул его на тарелку. Заулыбался довольный собой, и отправил за ним морковь и лук, а уж следом соль. Рисунок вспыхнул красным и погас, растворившись в тёмном фоне обложки. Из книги раздался мерзкий хохот.
– Что за ерунда? – не выдержал я.
Мне никто не ответил.
– Глухонемая, – пробормотал я, – или тупая.
На чёрной обложке проступил розовый румянец возмущения. Я злорадно ухмыльнулся.
– Ага! Тебе не всё равно!
Книга не откликнулась. Тогда я снова коснулся корешка. Появилась новая картинка. Теперь вместо тарелки рожица со злобным выражением и кулаком, сжатом в угрожающем жесте.
– Чего ты ругаешься, – мягко проговорил я. – Мне главу о троллях почитать бы, и всё. Оливье приказал.
Первая рожа исчезла, и вместо неё появилась другая, с дразнящимся, высунутым языком.
– Не веришь? Или не хочешь?
Проступила следующая физиономия с надменным лицом и задранным подбородком.
– Так, да? Пойду, мастеру нажалуюсь.
Мордаха закатила глаза и отвернулась.
Бросив книгу на стол, я выскочил из камбуза, зацепился за мусорную корзину и чуть не упал. Обернулся и посмотрел наверх. Дядя стоял на мостике, прислонившись к штурвалу, а обезьяны поднимали большой парус на грот-мачту.
– Сачкуешь, крысёныш? – крикнул Оливье.
– Учитель, книга не слушается!
– Так заставь её, заморыш. Мне что, всё за тебя делать? Кто готовит, тот и ест!
Решив не искушать судьбу, я вернулся на камбуз. Книга хохотала. Новая круглая рожица каталась по обложке, смеясь во весь рот. Переплет покраснел так, что пропала надпись: «Собственность мастера Оливье».
Присев за стол, я подпёр кулаком подбородок и уставился на сборник рецептов.
– Что бы с тобой сделать? – глухо пробормотал я. – У тебя есть магическая защита? Может тебя поджечь или утопить?
Книга продолжила смеяться ещё громче.
– Не боишься, да. Давай договоримся, если ты такая смелая?
Вместо рожицы появилась рука с вытянутым указательным пальцем, двигающимся вправо-влево.
– Не хочешь, да, и пожалуйста.
Я встал и заходил между столом и решеткой со сковородами, меряя шагами камбуз. Кажется, я начинал понимать, почему предыдущий ученик не прочитал про красных драконов. Он не смог открыть книгу.
– Выбора не оставляешь. Если не узнаю про троллей – погибну, но до этого я тебя сожру! Ты же поваренная.
Книга снова разразилась хохотом. То же мне, кладезь знаний!
– Я оборотень! – грозно предупредил я.
Черная обложка взволнованно вздрогнула, на мгновение повисла тишина, а потом разнесся издевательский волчий вой.
Плюнув в мусорную корзину, я развернулся и под продолжающееся ржание выбежал с кухни и хлопнул дверью.
Оливье стоял за штурвалом. Несмотря на грохот, он даже не посмотрел в мою сторону. Обезьяны исчезли, поэтому я всё же забрался по лестнице и подошёл к нему. Он зыркнул красным глазом.
– Сколько по сторонам не смотри, за тебя никто меню не составит. Даже заклятья не спасут!
– Но во мне нет магии, – возразил я.
– Дурень, магия есть в каждом. Даже в самом блёклом.
– Но…
– Не спорь, ученик.
Скривившись, он отвернулся.
– Выбрось меня за борт, – устало проговорил я, но дядя не ответил.
Я вздохнул и спустился на палубу. Тоже мне крёстный. Верь после этого поварам. То есть виртуозам, конечно! Художникам! Маэстрам всяким вшивым! Что теперь делать? Я ведь не полный профан, всё-таки в академии служил. Знаю, что волшебную книгу не уничтожить. Значит, и запугать не получится. То есть единственная возможность её вскрыть – договориться. А как договориться с волшебным сборником рецептов? Произнести кодовое слово? Только я его не знаю, если оно вообще есть. Наверно, книга откликается на голос владельца, то есть мастера Оливье. Попробовать скопировать. Вряд ли получится.
– Зюйд-Зюйд-Вест! – громко выкрикнул дядя на мостике.
– Зюйдовей некуда, – пробормотал я. – Три дня жить осталось.
Так! Мои знания о магических книгах не в меру скромны. А что я знаю о троллях? Кажется, они каменеют на солнце, и… Я задумался… и всё. Видать, о книгах я знаю больше. Что же делать? Три дня пролетят быстро, а я ещё так молод. На носу рядом с бушпритом сидел боцман и курил трубку. В безнадёжном деле сойдет любая помощь. Я подошел ближе.
– Давно служишь на корабле, Чича?
– Дольше, чем ты небо коптишь. Вали, не причаливай ко мне. Я не повар, я матрос. Как открывается книга, понятия не имею. Уяснил?
Я кивнул и отошел подальше. Сложно не понять, когда тебя посылают. Вот только куда деваться в открытом море, я и плавать-то не умею.
Вернувшись на камбуз, я пощупал книгу и провёл пальцем по корешку. Появились изображения кофейных чашек и кусочков сахара со знаком вопроса.
– Надо угадать, сколько сахара в какую чашку положить, да?
Книга зашуршала страницами, словно согласно зашептала.
Я задумался. В чём смысл загадки? Кофе и рафинад. Сколько кусочков положить в чашку? Можно пить кофе без сахара или нет? Непонятно. По-моему, никакого смысла нет, и книга надо мной издевается.
– Бесстыжая! Когда меня сожрет голодный тролль, буду умирать и винить тебя!
На обложке появилась подмигивающая рожица и жирная надпись: «давай-давай»!
Мне приспичило как следует стукнуть по книге. Я даже огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Под руку подвернулся увесистый молоток для отбивания мяса. Подхватив его, я сделал пробный замах.
По обложке прошла рябь, словно книга вздрогнула в ожидании удара. И я вдруг подумал, что её вредный характер и показное равнодушие совсем не от хорошей жизни. Она боится учеников потому, что они не отличались аккуратностью. Похоже на правду? Ещё как. С трудом могу представить чистоплотного лунатика с недержанием. Будь я сборником рецептов, тоже бы шарахался от такого пачкуна. А если представить, что для книги все мы на одно лицо, понятно, чего она стервозничает. Ученики для неё прямо-таки воплощение зла. Вот только, как ухаживать за волшебными книгами? Наверное, так же, как за обычными – бережно.
Положив молоток, я подошёл к ней и погладил обложку.
– Прости. Мы неправильно познакомились. Меня зовут Люсьен. Я новый помощник мастера Оливье. Обещаю всегда мыть руки, чтобы тебя не испачкать. Беречь от воды. Не оставлять раскрытой. Страницы не загибать и не рвать. Класть на ночь в полку. У тебя есть пожелания?
Прошло около минуты. Я уж распереживался, что монолог прилежного студиозуса прошёл впустую, когда на обложке проступила надпись: «Обещаешь чистить меня, протирать корешок и разгладить все заломы»?
– Клянусь! – торжественно проговорил я.
В ответ под надписью появилась широкая улыбка.
Я тоже засиял и добавил:
– Буду очень-приочень стараться.
– «Хорошо», – согласилась книга появившейся на обложке надписью. – «Навредить мне сложно, но когда лупят, топят и жгут – гадко и обидно».
Я сочувственно кивнул в ответ.
Книга сама раскрылась на нужной странице. Сверху крупными буквами шла жирная надпись: «тролль».
– Спасибо, – вежливо поблагодарил я.
Настроение поднялось. Моя первая победа.
Я с воодушевлением прочёл.
Тролль – тварь уравновешенная. Орудует рассудительно, передвигается неспешно, соображает туго. Селится в гнезде из окатышей у тихой воды. Смахивает на старую, замшелую глыбу. Живёт неведомо сколько, да и какая разница, возраст на вкус не влияет. Ноги толстые и жирные – это намного важнее. От солнца и сильного испуга превращается в камень.
Я перелистнул страницу на схему разделки тролля. Каждая часть отделялась пунктирной линией и подписью: «рулька, окорок, толстый филей, вырезка».
Я вздохнул, неужели это тоже учить. Засада! Но следующая страница слегка подняла боевой дух: «Как ловить тролля для вкусных и здоровых блюд».
Главное не дать твари стать камнем, иначе не размягчишь!
Способ первый: ночной. Ищешь гнездо по запаху. Для приманки берёшь забродившее какозье молоко. Как стемнеет тролль проснётся и полезет пить. Пока он занят, незаметно подберись с подветренной стороны, быстро накрой голову тёмным, не пропускающим света, мешком и нанеси один точный удар под третий шейный позвонок. Отдели башку и завяжи мешок, а то тролль окаменеет, даже если свет попадет на отрезанную голову.
– Забава та ещё, – пробормотал я. – Неужели для первого раза не могло что-нибудь попроще достаться?
Книга хмыкнула и перелистнула на следующую страницу.
Способ второй: для учеников. Берёшь мешок и дубину. Находишь гнездо, накрываешь башку. На закате тварь просыпается, глушишь и режешь ногу. Голову можно не трогать, но тогда надо пилить в два раза быстрее, чем в ночном способе.
Я присвистнул. Ничего себе лёгкий способ, отхватить кусок от живого тролля.
– А третьего способа нет?
Книга перелистнула страницу на: «Приготовление троллева колена».
– Понятно, – бледнея, пробурчал я.
Что ж, спрошу у дяди какой способ выбрать.
– Огромное спасибо, – поблагодарил я сборник рецептов. – Можешь закрываться, я тебя на место поставлю.
