Пролог
Не жизнь ставит в тупик – поступки людей. Проживешь десяток-другой лет и засомневаешься, есть ли разум на этой планете. Разве разум и предательство совместимы? Один любил, дорожил, показал своему «самому-самому» человеку его ценность и важность, а он в ответ предал, уничтожил лучшее, растоптал то, что другие построить не в состоянии. Легко, точно ребенок-шалун чужой песочный замок. Никогда не узнаешь, какие тараканы сидят в голове делящего с тобой жизнь человека, пока он не предоставит их тебе во всей красе.
И если он за много лет брака или дружбы не изменился в главном, так и остался тем, прежним человеком - то стоит поберечь его как зеницу ока.
Ничто, НИЧТО на этом свете не проявляет так истинную сущность, как полное доверие и хорошее отношение. Только стОящего человека нельзя испортить. Он пройдет испытание и огнем, и водой, и медными трубами, сохранив себя.
А вот в том, в ком таилось, ждало своего часа что-то омерзительное, спрятано подальше от людских глаз, обязательно созреет, лопнет, как гнойник, и выльется потоком мерзко пахнущего гноя на тех, кто доверял и любил беззаветно. Сминая лучшее жестоко и беспощадно, с гаденькой улыбочкой на когда-то самых красивых губах, совсем недавно шептавших фальшивые признания и уверения.
Не дай, как говориться, добиться таким высокой должности, где будет хотя бы минимальная власть, или дать денег не много… тридцать серебряников хватит. И вы не узнаете самого-самого. Маска треснет и развалится. Откажется, нет и не было литого золота, это всего лишь фольга, прикрывавшая дурно пахнущую массу. Верно говорят: «Истинное лицо человека увидите только тогда, когда больше не будет приносить ему выгоду»
* * *
Я проснулась как от толчка: сразу и полно. С тяжелой головой и ощущением какой-то неясной тревоги. Уже не первый день себя странно чувствую. Ничего конкретного, но неприятный червячок грыз и грыз. Накануне поругалась с мужем. Руслан уехал в командировку обиженный и не отвечал на звонки. Повод все тот же: взрослый, а с некоторых пор слишком взрослый, сын Илья и его бесконечные загулы. М-да, в последнее время они ссорятся все чаще. За этот год больше, чем все вместе прожитые пятнадцать лет. Сколько раз говорила себе, что Илья не родной, он сын Руслана. И только его отцу разбираться. Но ничего не могла с собой поделать. Сердце болело за парня, которому катастрофически не хватало отцовского воспитания. Руслан для него вечно занят. А с некоторых пор и для меня. Общими остались праздники и приемы в компании, где Руслан занимал руководящую должность. И редкие полеты на отдых. Где муж отдыхает, пьет Пина Коладу, купается и загорает в шезлонге, провожая глазами красоток в бикини, а я выслушиваю по телефону отчеты прислуги о выходках его отца и сына. Сын Илья практически неуправляемый нахал девятнадцати лет. Отец часто бывает в командировках, а сын устраивает дома посиделки с друзьями, выпивкой, платными девицами. На мои замечания парень, которого я воспитываю с четырех лет, шлет меня в пешее эротическое. Жаловалась его отцу, но от Руслана нет помощи. Лишь раздражение и злость, что его отвлекают по пустякам.
Свекр Вадим Петрович болен, у него ранняя деменция, но Рус в упор не хочет ничего замечать. Утверждает, что ему скучно, и он так развлекается. Так – это поджигает периодически дом. Но никаких сиделок и врачей. В этом Руслан непреклонен. Согласится, что отцу нужен врач, - это все равно, что признать мужчину шестидесяти лет больным, а значит, смирится, что сам в шестьдесят начнешь так же чудить. Он боится не за него, за себя. Сиделка свекру я. И каждую ночь я засыпаю и надеюсь, что не сгорю заживо.
Зачем это все мне? Мне всего тридцать пять, своих детей нет. Есть свой, отдельный от мужа бизнес. Был. Теперь его придется свернуть. Мои цветочные магазины и свадебный салон терпят убытки из-за санкций. Бизнес прогорел, семья разваливается, сын не уважает, подруг нет, родители в обиде за отсутствие внуков от единственной дочки. Не хочется признавать себя неудачницей, даже когда лодка идет ко дну. Вот и держусь из последних сил. Хочется одной улететь куда-нибудь на острова, к солнышку и теплому океану, забыв про все и всех… Эх, мечты…
Как я выдерживаю это? Спасибо Сергею. Мы не любовники, мы друзья по переписке. Я сразу рассказала о себе правду, и предупредила, что никакого с. кса между нами не будет. Честно сказать, даже не уверена, что его зовут Сергей и живет он в Москве. Сайты и чаты – обманчивая честность. Но мне хватает разговоров – добираю недополученное от мужа. Общаемся мы уже год. Он, как выяснилось, не женат и предлагал встретиться, но я отказалась. Не захотела терять друга. Вдруг увидит меня и разочаруется. Мужчины по своим критериям оценивают женщин, а мы даже фото друг друга не видели. Я не верила, что он выложит свое настоящее, он тоже не просил мое, и я сделала вывод, что он визуал – человек, для которого внешность очень важна. За нашим общением ничего такого нет, просто диалоги. Это же не измена мужу.
На часах шесть утра. Воскресение. Сейчас кроме меня и свекра в доме никого. Кухарка с водителем уехали за продуктами. Сын Илья в очередном загуле, пока нет отца. Руслан вернется только завтра утром.
Усталость, глухое раздражение, как следствие неудовлетворенности жизнью. Сколько лет они со мной? Я не заметила, как начала просыпаться, точно не ложилась. У меня, молодой и вполне обеспеченной женщины, сегодня законный выходной. А чувство, что я собираюсь на вторую работу.
Сквозь тонкий шелк штор пробивался серый свет пасмурного утра. Привычный интерьер, подобранный с любовью в любимых пастельных тонах, сейчас выглядел тусклым, сероватым. По стеклу забарабанили капли. Вчера обещали дождь. К чертям летят планы понежиться на солнышке в выходные. Июнь – врагу не пожалеешь. Сплю под теплым одеялом и включаю отопление. Жизнь неизменно прекрасна… в промежутках между моментами, когда хочется кого-нибудь убить.
Мышцы за ночь задеревянели, точно я проспала на одном боку все шесть часов, и не гнутся. Поднялась с трудом, нашаривая тапочки. В комнате прохладно. Надо бы сказать, чтобы добавили отопление. Хотелось чашку крепкого кофе, а потом уже утреннюю гигиену и полное погружение в новые проблемы. Накинула халат, кое-как причесалась перед зеркалом, нехотя разглядывая свое помятое и какое-то серое в утреннем свете лицо.
М-да, Ксюша-Ксюша, поистрепалась твоя… юбочка из плюша…
Выдохнула, настраиваясь, и вышла за дверь. Тишина, обычно распахнутая настежь дверь сына, закрыта. У дверей с табличкой на ручке «Входить только красивым и голым женщинам» остановилась и прислушалась. Туда я не постучусь, даже если дом будет гореть. Иногда, когда отца не было, он привозил пару девиц на ночь, и обнаженные подружки шныряли по всему дому, лазили по холодильнику. Многие из них не стеснялись в открытую хамить, видя, что пасынок не торопиться осаживать. Мои вежливые требования они не слышали. Раз Илья позволяет, значит, с ними согласен. Я слышала, как в разговоре по телефону он назвал меня приживалкой. И это после пятнадцати лет, что я старалась заменить ему мать, отдавая всю нерастраченную любовь.
Родной матери я никогда не видела. Руслан не хотел о ней говорить. Свекровь уже после свадьбы посвятила в тонкости, радуясь, что я забираю мальчика. Обычная история. Девчонка, едва закончившая школу, забеременела, родила и оставила младенца отцу. Сама загуляла и лет через пять сгорела от передозировки... кажется.
Сейчас за дверью было тихо, как и во всем доме. Но у нас не библиотека и не музей, хотя с отделкой «под бронзу», мрамором и малахитом, антикварной мебелью в гостиной и столовой, с коллекциями картин-подлинников… с натяжкой, но можно претендовать.
Спускаясь со второго этажа, прислушивалась к подозрительной тишине в доме. Обычно свекр в это время «ставил опыты» у себя в «лаборатории». Под это дело муж отдал отцу второй гараж. Я уже привыкла к звукам сварки и бренчанию железа. Но сегодня только дождь барабанил по жестяной кровле.
Сделав себе заметку, заглянуть к «папе», спустилась в холл проверить входную дверь, и не сразу заметила стоящую у входа на банкетке корзинку-переноску. В тишине ясно услышала негромкое кряхтение, но рука уже повернула ручку и приоткрыла массивную дверь, оказавшуюся не запертой. Мысленно костерила Виктора-водителя, забывшего запереть замок, когда взгляд упал на корзинку. Переноска с затейливо плетенным капюшоном от солнца из светлой лозы в кружевах и розовом атласе. Я с изумлением разглядывала «подарок». Ткань зашевелилась, и вновь послышалось кряхтение.
Катерина совсем уже страх потеряла – оставила свою внучку одну в холле. Отнесла бы к себе в комнату отдыха.
Я наклонилась над корзинкой, отогнула край тонкого одеялка и невольно улыбнулась. Кроха месяцев четырех уставилась на меня, выпустив изо рта край бумажного листа, оприходованного вместо соски. Одетая в розовый вязанный костюм и такую же шапочку, она удивленно таращилась серыми глазенками, решая зареветь или пока не стоит.
- Ты чья такая хорошенькая?- заворковала над малышкой, убирая бумагу.
Вещь точно не полезная ребенку. Взгляд упал на рваные строчки:
«Протасов… Рус, это твоя дочь Ева. Я люблю ее, но не могу сейчас позаботиться. Так получилось. У меня неприятности. Оставляю тебе мое сокровище. Как только все улажу – я вернусь за ней».
Дорогие читатели! Выкладка начнется с 1 июня. Добавляйте историю, кому интересно.
Глава 1
Геленджик 1992 год
Июльский полдень золотит виноградные листья, высвечивает янтарное нутро ягод, собранных в тяжелые гроздья. Маленькая Ксения, расплющив об оконное стекло нос, любуется на тяжелые охапки садовых роз, над которыми вьются пчелы с дядиной пасеки и желтые бабочки-лимонницы. Во дворе тихо. Пес Полкан спрятался в конуре даже не высовывает нос. Жарко ему в меховой шубе. Ксения знает, в его миске нет воды. Но Инна забыла и про него, и про кошку Мурку, у которой трое котят. Полкан ждет воду, а Мурке нужно налить молока. Инна про все забыла, а Ксюша помнит. Но мама не велит хозяйничать в чужом доме. В своем можно, а в чужом только спросив разрешение старших. Но все разъехались с утра. Не у кого спросить.
- Инна, надо собрать все помидорки. Так сказала тетя Неля. Они с мамой вернутся из города и будут ругать тебя и меня. И мама не даст мне мороженое. И на море не возьме-о-от,- маленькая Ксения уже хныкала, представляя все «страшные» кары от любимой мамочки.
Не любила шестилетняя кроха огорчать маму. То ли дело безбашенная Инка, которая ничего не боялась, даже страшной черной руки, живущей под кроватью, и соседской злой собаки, и ночью гулять по темному саду. Ксения с завистью смотрела на старшую сестру, разодетую в мамино длинное шифоновое синее платье и множество бус, крутящуюся перед ростовым зеркалом.
- Не ной, малая,- отмахнулась сестренка, цепляя на себя еще одну нитку бус.- Сейчас доиграем и пойдем собирать твои помидорки. Тебе что – не нравится? Смотри, какая из тебя получилась прикольная невеста. Хоть сейчас замуж. Хочешь замуж?
Ксении в тяжелой и длинной юбке из кружевной шторы и второй такой же на голове, изображающей фату, с криво накрашенным яркой помадой ртом тяжело. Она едва дышит в душной комнате. Замуж ей совсем не хочется. Ей хочется, как вчера, на берег и целый день плескаться в теплой воде с мамой, или лепить куличики из мокрого песка и искать красивые ракушки для украшения. А потом мама обязательно купит вкусный лимонад или мороженое, или сладкую вату – розовую, самую вкусную. Но сегодня мама с тетей Нелей уехали в город, а Ксюшу оставили с двоюродной сестрой Инной. Мамы строго настрого запретили ходить одним на пляж. И тетя Неля наказала десятилетней Инне собрать все красные помидорки с грядки, и только потом взять мороженое из морозилки. Мороженое они давно съели, а помидорки все также краснели среди зеленых листьев. И Ксеня знает, что забияка петух Петька вот прямо сейчас клюет самые спелые, и клубнику клюет, а Инкин папа Толя потом ругается на «горе-хозяек», которых полон дом, а хозяйство без присмотра. Ксюша не знает что это за хозяйство такое, и потому смотрит на всякий случай в окно, чтобы было все «под присмотром», и дядя больше не ругался.
Дядя Толя строгий и тетя Неля строгая, а мама Ксюши еще строже. И быть Ксюше без моря вечером, если сейчас же она не снимет самодельное платье невесты и пойдет в огород, собирать урожай.
- Сейчас бы в свадьбу поиграть,- мечтательно тянет Инна.- Жениха нет.
Он открывает дверцу старенького бабушкиного шифоньера. Ксюша с завистью смотрит на сестру. Инне хорошо, она почти взрослая и высокая и легко достает до ключа. Бабушки давно нет, а шифоньер остался. Все их девчоночьи наряды и украшения из него.
Сейчас Инна достает с верхней полки что-то большое и завернутое в полотенце с узором. Инна разворачивает полотенце, и Ксения с удивлением рассматривает блестящие цветы на толстой рамке и темноватую картинку женщины под стеклом. Это картина. Ксения видела такие, когда мама водила ее в музей. Только эта маленькая совсем. Ксения всматривается в рисунок, на ее вкус он тусклый и неинтересный. Девочке больше нравятся яркие цвета, как у ее фломастеров. Их у нее много. А у того, кто рисовал, совсем нет. Ксения подрисовала бы женщине и платочек на голове поярче синим и сережки большие с красными камнями, как у мамы, и красным накрасила бы губы, но картинка спрятана под стеклом, не достать. А рамка у картины Ксении нравиться, красивая. С выпуклыми узорами и блестит ярко.
- Это икона. Ею женят жениха и невесту. Тогда они никогда не расстанутся,- важно и со знанием дела рассказывает Инна. Она водит пальцами по стеклу, обводя контур картинки грустной женщины, похожей на тетю Катю с маминой работы. Женщина держит в руке голенького малыша. Малыш Ксении нравится. Он серьезный и не плачет, как соседский Борька.- Так бабушка мне говорила. А ты не знаешь, тебя не было тогда. Ты в своей Москве была еще маленькая совсем… Еще нужны свечи. У бабули есть, но огонь зажигать нельзя - наругают.
Ксения не помнит бабушку и дедушку не помнит. Она самая младшая внучка. Так мама говорит. Но Ромка, брат Инны, еще меньше. Он сейчас в садике. А вечером вернется мама, тетя Неля, и они приведут Ромку. Инна любит младшего брата, потому все время дразнит «Ромка-гномка». А он не обижается. Он добрый, как Полкан.
В дверь веранды робко постучали. Инна кинулась к окошку, выходящему во внутренний двор, разглядывая гостя. Разглядев что-то, она радостно улыбнулась.
- Это Димка пришел. К тете Марусе приехал внук. Сейчас поиграем в свадьбу.
Подхватив подол длинного для нее платья, сестра кидается в двери, чтобы открыть гостю.
- А Ромка выйдет гулять?- слышится тоненький голосок мальчишки.
Ксения смеется, повторяя неправильно за мальчиком. Мальчишка не выговаривает «р», и имя «Ромка» выходит у него очень смешно.
- Ромки нет. Он еще в садике. Хочешь поиграть с нами?- Инна не слышит ответ, она уже уцепила парнишку и тащит за собой.
Ксения с интересом рассматривает соседского мальчика, в еще чистенькой белоснежной футболке и черных шортах. Смуглый, черноволосый и черноглазый. Он младше Ксении и ниже ростом.
