Ей очень понравился бой. Несмотря даже на то, что она всё равно оказалась разоружена и прижата к стене — это как раз закономерно. Когда же Создательница огласила время — целых две минуты! — девушка была совершенно счастлива. Поймав восхищённый и чуть завистливый взгляд второго птенца — теперь уже точно второго, — Вериасса порадовалась отсутствию в нём злости и горечи поражения. Не хотелось бы, чтобы Коршез стал воспринимать её как врага.
— Альдавар, Коршез, приведите сюда новообращённого птенца. Его необходимо обуздать в ближайшее время. Пока я здесь, это произойдёт наименее тяжело для него.
Вампиры молча вышли, а Богиня продолжила, обращаясь к Вериассе.
— Ты должна заставить его не только любить, но и уважать тебя, признавать твою силу, как бы тяжело это ему ни далось. И лучше сделать это сразу. Иначе он будет по-прежнему воспринимать тебя как восхитительное, но заведомо слабое создание. Так что, как бы ни любила, сейчас тебе придётся быть жестокой со своим возлюбленным. Он обязан публично покориться тебе — как физически, так и морально. На ваших отношениях это скажется положительно, а заодно он поймёт, что тебя можно и нужно уважать, и порой — бояться.
Всё это очень не нравилось вампирше, но Богиня права. Дальсан должен понять, что она сильнее его, что заслуживает не только восхищения, но и почтения, тем более когда она сама уже в полной мере осознала свою мощь. И лучше действительно причинить ему боль сейчас (а в том, что ей придётся поступить именно так, девушка не сомневалась, ведь демоны уважают лишь того, кто сильнее), пока между ними ещё нет по-настоящему близких отношений, чем пытаться потом исправить последствия своей мягкости. А уж как сделать больно, даже не прикасаясь, она теперь знала и умела.
Прежняя Вериасса наверняка бы ужаснулась от мысли, что придётся самой жестоко мучить возлюбленного, и вряд ли смогла переступить через любовь и жалость, но нынешняя — прекрасно осознавала необходимость подобных действий и была готова, пусть и без особого желания и радости от предстоящего, использовать свои возможности.
Меж тем, вошли вампиры, подведя новенького к девушкам, ловко поставили его на колени и отступили к дверям.
Дальсан очнулся с раскалывающейся головой и стойким желанием кого-нибудь разорвать. И почему он не удивлён, что его не предупредили о некоторых особенностях этого обращения? С другой стороны, кто он такой, чтобы предупреждали? Просто бесправный пленник… ну да ничего, он себя ещё покажет. Легко поднявшись, новоявленный вампир с удовольствием потянулся. И тут же выругался, поняв, что так и остался в камере, а на запястьях по-прежнему красуются антимагические браслеты. Вот гады! Ну да неудивительно, что ему всё ещё не доверяют.
Мысли вернулись к недавним событиям. Вериасса… Каким-то образом она узнала всё о его планах, и было по-настоящему плохо, когда демон увидел в прекрасных глазах страдание и разочарование. Даже её последующая жестокость и боль переломанного тела не вызвали таких ощущений. Кстати, о переломах. Потрясающая регенерация! Раньше он восстанавливался бы несколько часов, а сейчас, судя по ощущениям, прошло не больше получаса. Но вспомнив последние слова вампирши, Дальсан погрустнел. Она обещала сделать его рабом. Неужели так и произошло? В любом случае ему оставалось лишь ждать.
Поймав себя на мысли, что из-за пересохшего горла немилосердно хочется пить, он тут же вспомнил, как вампиры припадали к его шее, и… жажда усилилась в разы. С удивлением ощупал языком увеличившиеся клыки. Он теперь тоже вампир, и также будет пить чужую кровь. Почему-то эта мысль не вызвала ни отвращения, ни былого негодования — как сказал однажды желтоглазый, право на жизнь и свободу имеет лишь тот, кто окажется достаточно сильным, а все остальные — лишь бесправная еда.
Внезапно Дальсан насторожился. Он впервые услышал, что кто-то приближается к дверям камеры! Но, прислушавшись к себе, понял — это не слух, это ощущение. Он чувствовал стоящих за решёткой вампиров! И Вериассы среди них нет. Подавив в себе привычное желание вжаться в стену, замер в центре камеры. Вошедшие остановились напротив, и желтоглазый с усмешкой уставился на него. Дальсан тоже смотрел, не понимая, что ему делать и чего от него хотят. Сопротивляться сейчас, пока его ограничивали оковы, было бессмысленно и глупо.
— Итак, я очень кратко объясню правила поведения, нарушать которые ты не имеешь права. Остальное и более подробно тебе расскажет хозяйка, — усмешка на лице желтоглазого превратилась в радостный оскал. — Для начала — при моём появлении ты обязан опускаться на одно колено.
Дальсан с сомнением глянул на того, кого ненавидел и боялся с самого своего пленения. Пусть попробует заставить! До сих пор он преклонял колени лишь перед главой правящего рода, да перед членами императорской семьи. А тут какой-то вампир… Полыхнувшее в глазах того злое веселье, очень ему не понравилось, и не зря.
— Как же я люблю учить непокорных. Отныне я для тебя и глава рода, и император в одном лице!
Желтоглазый может читать мысли?! На плечи навалилась неимоверная тяжесть, а одна нога вдруг перестала быть опорой и подломилась. Дальсан упал на колено, но всё же попытался подняться. Куда там… Казалось, на плечи давит скала, грозя раздавить непослушную букашку. Ещё немного и его просто распластает по полу! Что ж, как ни неприятно, но придётся подчиниться превосходящей силе. Как только Дальсан это понял и прекратил сопротивление, тяжесть тут же исчезла. Подавив глупый порыв немедля подняться, он лишь распрямился и посмотрел в глаза вампира, которого невольно начинал уважать.
— Хорошо. Первый урок ты усвоил. Меня зовут Альдавар и я Повелитель всех вампиров. Никто из вас ни сейчас, ни в будущем не сможет мне сопротивляться. Осознай это и запомни. Коршез и Вериасса мои птенцы, а ты птенец Вериассы. Ты обязан во всём подчиняться своему Мессиру и принадлежишь ей целиком и полностью. Однако мои приказы имеют высший приоритет для всех. За непослушанием всегда следует жестокое наказание, опять же — либо от меня, либо от твоего Мессира. Также ты обязан выказывать почтение и уважение другим моим птенцам, но приказы тебе отдаёт лишь Вериасса. А теперь вытяни руки вперёд.
Дальсан размышлял над услышанным. Он, конечно, любит Вериассу, но подчиняться женщине? Да к тому же более слабой? В ней всегда чувствовалась какая-то хрупкость, несмотря на то, что девушка легко справлялась с ним. Но, во-первых, он постоянно был ослаблен, а оковы блокировали магию; во-вторых, он обычный демон не правящего рода (а те значительно сильнее); и, в-третьих, отшвырни его так к стене хотя бы Коршез, то наверняка переломом руки и пары рёбер дело не ограничилось. Вот сделай она его рабом, как грозилась, тогда да, выбора бы не существовало. Дальсан не знал, как делают рабов вампиры, но чувствовал, что прав. А так — она упустила шанс подчинить его. Ничего, всё это можно прояснить и позже.
Машинально выполнив приказ Альдавара, вытянул руки и почувствовал, как разомкнулись браслеты, а тело наполнила такая родная и близкая магия. Наконец-то! На мгновение мелькнула мысль о попытке побега, но тут же исчезла. Повелитель вампиров не просто так безбоязненно освободил его, а значит, он прекрасно осведомлён о его уровне силы и уверен, что легко справится в случае сопротивления. Дааа. Как раз с Альдаваром ему придётся серьёзно считаться и покоряться. Но тот вполне достоин — не зазорно подчиниться столь сильному существу.
— Теперь иди за мной, — голос желтоглазого вампира ворвался в размышления, — сейчас ты предстанешь перед Темнейшей Матерью — нашей создательницей и Богиней. И упаси тебя все Тёмные Боги допустить в общении с ней хоть малейший намёк на непокорность! Я сам с трудом выдерживаю её гнев, если делаю ошибки, а тебя просто разнесёт на кусочки, и это совсем не значит, что мучения твои прекратятся. Да, и перед ней ты обязан стоять на коленях. Идём.
Так, сопровождаемый двумя вампирами, Дальсан и вошёл в большой зал — явно для тренировок. И сразу залюбовался двумя совершенно разными, но невероятно прекрасными девушками. Теперь, при нормальном освещении, он лучше смог рассмотреть ту, которую Альдавар называл Богиней. Как-то не верилось, что это хрупкое красивое создание может быть опасным. За размышлениями он совершенно забыл, о чём предупреждал желтоглазый вампир, но тот, видимо, тщательно контролировал ситуацию, и, как только они остановились перед девушками, Дальсану под колени резко ударил точечный магический заряд. Ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы не свалиться мешком им под ноги.
На лице той, которую величали Богиней, промелькнула усмешка, а Вериасса, стоящая до этого чуть позади, поравнялась с ней и вопросительно посмотрела. Получив в ответ легкий кивок и улыбку — теперь уже более теплую. Девушка тоже кивнула и обратила синий взгляд на Дальсана. А он никак не мог понять, что же смущает и напрягает в её поведении?
— Дальсан, я решила дать тебе последний шанс доказать искренность своих чувств и сделала моим птенцом. Но ты должен понять, что не сможешь быть ведущим в наших отношениях. Я твой Мессир, и ты обязан уважать меня и беспрекословно выполнять приказы. Ты сейчас при всех должен поклясться мне в верности и покорности, а также в том, что не будешь пытаться сбежать. Чему улыбаешься, интересно знать?
Новорожденный вампир действительно улыбался. Эта девочка чересчур многого от него хочет.
— Вериасса, я люблю тебя всем сердцем! Я не оставлю тебя и готов выполнять любые капризы и защищать. Но покорность? Место женщины за спиной её мужчины. Каким образом ты сможешь заставить меня выполнять приказы?
— Каким? Что ж, ты не оставил мне выбора…
Взгляд девушки впился в его глаза и уже не отпускал, зрачки засветились алым пламенем. И в это короткое мгновение Дальсан внезапно осознал, что его смутило в вампирше — она стала спокойнее и величественней, в жестах сквозила твёрдая уверенность в своих силах, чего никогда не было раньше. А потом его поглотила боль. Неумолимая, вгрызающаяся в тело и рвущая на части, не позволяющая сосредоточиться и возвести барьер. Но он терпел. Никогда бы не подумал, что любимая способна на такое.
Но в алеющих глазах не наблюдалось торжества и наслаждения — лишь осознание необходимости и грусть. Ей не нравилось происходящее, но целью было полное подчинение строптивого птенца. А Дальсан не хотел сдаваться. До тех пор, пока девушка не вздохнула с сожалением, а на него немедленно обрушился необъяснимый липкий ужас и вдвое усилившаяся, хоть это и казалось невозможным, боль.
Он перестал что-либо соображать, упал на пол, тем не менее, не разрывая зрительного контакта, и закричал. Спустя целую вечность боль вновь уменьшилась, но парализующий и сводящий с ума ужас никуда не делся. Почти не понимая, что говорит, он взмолился:
— Пожалуйста… Не надо больше! Я всё сделаю, Мессир. Не надо, пожалуйста, умоляю!
Всё прекратилось так же внезапно, как и началось, но память о пережитом намертво впечаталась в душу. Как же сильно он недооценил эту хрупкую на вид, синеокую девочку. Никогда и ни у кого бывший демон не просил ещё пощады, а она добилась этого так легко. Словно издалека до него донеслись тихие слова:
— Я жду твоего ответа, Дальсан. Готов ли ты подчиняться мне?
Вампир с трудом вернулся на колени и, низко склонив голову, ответил.
— Я подчиняюсь власти моего Мессира. Клянусь быть верным и покорным её воле, быть рядом столько, сколько она того захочет.
Он старался говорить тихо и ровно, вот только предательскую дрожь в голосе до конца так и не смог подавить.
Я наблюдала за молодой вампиршей, не вмешиваясь в «воспитательный процесс». Да, девочка резко повзрослела. Мощно она взялась за птенца — таким воздействием и другого Высшего вампира возможно подчинить. А ведь лишь одну каплю крови ей дала! Хотя по силе всё равно с Альдаваром даже не сравнится. Что ж, последствия своей резкости она потом сгладит, наедине. Мне же было от чего испытывать удовольствие — всё складывалось весьма удачно. Но коль уж сегодня, как добрая фея, исполняю желания, надо осчастливить ещё кое-кого.
— Молодец, Вериасса! Быстрая и очень эффективная работа. Но советую закрепить результат — погоняй-ка своего птенца по залу с мечом, — на лице девушки расцвела предвкушающая улыбка, а Дальсан чуть заметно вздрогнул, ведь теперь он не представлял, что ещё от неё можно ожидать. — Кстати, Коршез, насколько я знаю, ты тоже определился с кандидатурой птенца? Вот пока я переговорю с Альдаваром, иди и обрати его. Если правильно помню — Кредаш су'Ташшат, из Повелителей Земли? Потом приведёшь его в зал, заодно захватишь кого-нибудь из пленников — одного для обоих молодых птенцов.
Коршез поклонился, даже не пытаясь скрыть своей радости.
— Спасибо, Темнейшая Мать!
Затем быстро развернулся и буквально вылетел из комнаты. Мы с Альдаваром тоже вышли и устроились в кабинете. Спустя минуту из тренировочного зала послышался звон мечей.
— Экселенца, — Альдавар остановился и склонил голову.
— Нет, больше ты меня так звать не будешь. Ты начинаешь создавать свой народ и теперь это твой титул. Ко мне обращайся, как сам придумал. А твоих первых птенцов будут называть Мессирами не только их собственные птенцы, но и все последующие вампиры. И найдите достаточно источников пищи: чтоб по одной жертве на двоих новообращённых сразу — всё равно они в первый раз выпьют досуха — и потом по одному сосуду для каждого на то время, что будешь их учить. Итак, у тебя шесть дней на обращение птенцов, потом ещё десять, чтобы обучить всему необходимому. И учти: после обучения проверкой для всех станет полное уничтожение клана твоих врагов. Выжить обязаны все птенцы! Затем у них будет время создать себе тоже по птенцу… и я отправлю вас по разным мирам. Новая раса должна появиться в как можно большем их количестве. Так что готовь Детей как следует — потом возможности чему-то научить уже не будет, и им придётся познавать всё самим.
— Я всё выполню, моя Богиня.
— Хорошо. Позовёшь меня ещё раз перед нападением на род шшас'Риссад — скажу напутственную речь. Сейчас же мне пора.
Звук последних слов растаял одновременно с ней самой и появлением в кабинете Коршеза с птенцом и жертвой через плечо.
Вериасса, оставшись наедине с Дальсаном, задумчиво посмотрела на коленопреклонённого мужчину. Не перегнула ли она с воздействием? По ментальной связи доносились отголоски бурлящих в нём эмоций — недоумение, страх перед ней и своим будущим, сожаление об ушедшем и покорность судьбе. Дааа. Если он совсем сломается, будет очень нехорошо. Как же исправить?
— Дальсан, поднимись, — вампир немедля выполнил приказ, но голову по-прежнему не поднимал. — Посмотри мне в глаза.
Она почувствовала его страх — вот глупый, думает, что опять его будут наказывать!
— Я не буду делать тебе больно, милый. Своим поведением ты сам вынудил меня, тем более при свидетелях. И, кстати, чтобы наказать, мне совсем не нужен полный зрительный контакт. Так что перестань трусить и веди себя достойно воина! Я не собираюсь больше поступать с тобой так без достаточно веской на то причины, это была лишь демонстрация возможностей.
Дальсан подчинился и осторожно взглянул ей в глаза.
— Альдавар, Коршез, приведите сюда новообращённого птенца. Его необходимо обуздать в ближайшее время. Пока я здесь, это произойдёт наименее тяжело для него.
Вампиры молча вышли, а Богиня продолжила, обращаясь к Вериассе.
— Ты должна заставить его не только любить, но и уважать тебя, признавать твою силу, как бы тяжело это ему ни далось. И лучше сделать это сразу. Иначе он будет по-прежнему воспринимать тебя как восхитительное, но заведомо слабое создание. Так что, как бы ни любила, сейчас тебе придётся быть жестокой со своим возлюбленным. Он обязан публично покориться тебе — как физически, так и морально. На ваших отношениях это скажется положительно, а заодно он поймёт, что тебя можно и нужно уважать, и порой — бояться.
Всё это очень не нравилось вампирше, но Богиня права. Дальсан должен понять, что она сильнее его, что заслуживает не только восхищения, но и почтения, тем более когда она сама уже в полной мере осознала свою мощь. И лучше действительно причинить ему боль сейчас (а в том, что ей придётся поступить именно так, девушка не сомневалась, ведь демоны уважают лишь того, кто сильнее), пока между ними ещё нет по-настоящему близких отношений, чем пытаться потом исправить последствия своей мягкости. А уж как сделать больно, даже не прикасаясь, она теперь знала и умела.
Прежняя Вериасса наверняка бы ужаснулась от мысли, что придётся самой жестоко мучить возлюбленного, и вряд ли смогла переступить через любовь и жалость, но нынешняя — прекрасно осознавала необходимость подобных действий и была готова, пусть и без особого желания и радости от предстоящего, использовать свои возможности.
Меж тем, вошли вампиры, подведя новенького к девушкам, ловко поставили его на колени и отступили к дверям.
***
Дальсан очнулся с раскалывающейся головой и стойким желанием кого-нибудь разорвать. И почему он не удивлён, что его не предупредили о некоторых особенностях этого обращения? С другой стороны, кто он такой, чтобы предупреждали? Просто бесправный пленник… ну да ничего, он себя ещё покажет. Легко поднявшись, новоявленный вампир с удовольствием потянулся. И тут же выругался, поняв, что так и остался в камере, а на запястьях по-прежнему красуются антимагические браслеты. Вот гады! Ну да неудивительно, что ему всё ещё не доверяют.
Мысли вернулись к недавним событиям. Вериасса… Каким-то образом она узнала всё о его планах, и было по-настоящему плохо, когда демон увидел в прекрасных глазах страдание и разочарование. Даже её последующая жестокость и боль переломанного тела не вызвали таких ощущений. Кстати, о переломах. Потрясающая регенерация! Раньше он восстанавливался бы несколько часов, а сейчас, судя по ощущениям, прошло не больше получаса. Но вспомнив последние слова вампирши, Дальсан погрустнел. Она обещала сделать его рабом. Неужели так и произошло? В любом случае ему оставалось лишь ждать.
Поймав себя на мысли, что из-за пересохшего горла немилосердно хочется пить, он тут же вспомнил, как вампиры припадали к его шее, и… жажда усилилась в разы. С удивлением ощупал языком увеличившиеся клыки. Он теперь тоже вампир, и также будет пить чужую кровь. Почему-то эта мысль не вызвала ни отвращения, ни былого негодования — как сказал однажды желтоглазый, право на жизнь и свободу имеет лишь тот, кто окажется достаточно сильным, а все остальные — лишь бесправная еда.
Внезапно Дальсан насторожился. Он впервые услышал, что кто-то приближается к дверям камеры! Но, прислушавшись к себе, понял — это не слух, это ощущение. Он чувствовал стоящих за решёткой вампиров! И Вериассы среди них нет. Подавив в себе привычное желание вжаться в стену, замер в центре камеры. Вошедшие остановились напротив, и желтоглазый с усмешкой уставился на него. Дальсан тоже смотрел, не понимая, что ему делать и чего от него хотят. Сопротивляться сейчас, пока его ограничивали оковы, было бессмысленно и глупо.
— Итак, я очень кратко объясню правила поведения, нарушать которые ты не имеешь права. Остальное и более подробно тебе расскажет хозяйка, — усмешка на лице желтоглазого превратилась в радостный оскал. — Для начала — при моём появлении ты обязан опускаться на одно колено.
Дальсан с сомнением глянул на того, кого ненавидел и боялся с самого своего пленения. Пусть попробует заставить! До сих пор он преклонял колени лишь перед главой правящего рода, да перед членами императорской семьи. А тут какой-то вампир… Полыхнувшее в глазах того злое веселье, очень ему не понравилось, и не зря.
— Как же я люблю учить непокорных. Отныне я для тебя и глава рода, и император в одном лице!
Желтоглазый может читать мысли?! На плечи навалилась неимоверная тяжесть, а одна нога вдруг перестала быть опорой и подломилась. Дальсан упал на колено, но всё же попытался подняться. Куда там… Казалось, на плечи давит скала, грозя раздавить непослушную букашку. Ещё немного и его просто распластает по полу! Что ж, как ни неприятно, но придётся подчиниться превосходящей силе. Как только Дальсан это понял и прекратил сопротивление, тяжесть тут же исчезла. Подавив глупый порыв немедля подняться, он лишь распрямился и посмотрел в глаза вампира, которого невольно начинал уважать.
— Хорошо. Первый урок ты усвоил. Меня зовут Альдавар и я Повелитель всех вампиров. Никто из вас ни сейчас, ни в будущем не сможет мне сопротивляться. Осознай это и запомни. Коршез и Вериасса мои птенцы, а ты птенец Вериассы. Ты обязан во всём подчиняться своему Мессиру и принадлежишь ей целиком и полностью. Однако мои приказы имеют высший приоритет для всех. За непослушанием всегда следует жестокое наказание, опять же — либо от меня, либо от твоего Мессира. Также ты обязан выказывать почтение и уважение другим моим птенцам, но приказы тебе отдаёт лишь Вериасса. А теперь вытяни руки вперёд.
Дальсан размышлял над услышанным. Он, конечно, любит Вериассу, но подчиняться женщине? Да к тому же более слабой? В ней всегда чувствовалась какая-то хрупкость, несмотря на то, что девушка легко справлялась с ним. Но, во-первых, он постоянно был ослаблен, а оковы блокировали магию; во-вторых, он обычный демон не правящего рода (а те значительно сильнее); и, в-третьих, отшвырни его так к стене хотя бы Коршез, то наверняка переломом руки и пары рёбер дело не ограничилось. Вот сделай она его рабом, как грозилась, тогда да, выбора бы не существовало. Дальсан не знал, как делают рабов вампиры, но чувствовал, что прав. А так — она упустила шанс подчинить его. Ничего, всё это можно прояснить и позже.
Машинально выполнив приказ Альдавара, вытянул руки и почувствовал, как разомкнулись браслеты, а тело наполнила такая родная и близкая магия. Наконец-то! На мгновение мелькнула мысль о попытке побега, но тут же исчезла. Повелитель вампиров не просто так безбоязненно освободил его, а значит, он прекрасно осведомлён о его уровне силы и уверен, что легко справится в случае сопротивления. Дааа. Как раз с Альдаваром ему придётся серьёзно считаться и покоряться. Но тот вполне достоин — не зазорно подчиниться столь сильному существу.
— Теперь иди за мной, — голос желтоглазого вампира ворвался в размышления, — сейчас ты предстанешь перед Темнейшей Матерью — нашей создательницей и Богиней. И упаси тебя все Тёмные Боги допустить в общении с ней хоть малейший намёк на непокорность! Я сам с трудом выдерживаю её гнев, если делаю ошибки, а тебя просто разнесёт на кусочки, и это совсем не значит, что мучения твои прекратятся. Да, и перед ней ты обязан стоять на коленях. Идём.
Так, сопровождаемый двумя вампирами, Дальсан и вошёл в большой зал — явно для тренировок. И сразу залюбовался двумя совершенно разными, но невероятно прекрасными девушками. Теперь, при нормальном освещении, он лучше смог рассмотреть ту, которую Альдавар называл Богиней. Как-то не верилось, что это хрупкое красивое создание может быть опасным. За размышлениями он совершенно забыл, о чём предупреждал желтоглазый вампир, но тот, видимо, тщательно контролировал ситуацию, и, как только они остановились перед девушками, Дальсану под колени резко ударил точечный магический заряд. Ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы не свалиться мешком им под ноги.
На лице той, которую величали Богиней, промелькнула усмешка, а Вериасса, стоящая до этого чуть позади, поравнялась с ней и вопросительно посмотрела. Получив в ответ легкий кивок и улыбку — теперь уже более теплую. Девушка тоже кивнула и обратила синий взгляд на Дальсана. А он никак не мог понять, что же смущает и напрягает в её поведении?
— Дальсан, я решила дать тебе последний шанс доказать искренность своих чувств и сделала моим птенцом. Но ты должен понять, что не сможешь быть ведущим в наших отношениях. Я твой Мессир, и ты обязан уважать меня и беспрекословно выполнять приказы. Ты сейчас при всех должен поклясться мне в верности и покорности, а также в том, что не будешь пытаться сбежать. Чему улыбаешься, интересно знать?
Новорожденный вампир действительно улыбался. Эта девочка чересчур многого от него хочет.
— Вериасса, я люблю тебя всем сердцем! Я не оставлю тебя и готов выполнять любые капризы и защищать. Но покорность? Место женщины за спиной её мужчины. Каким образом ты сможешь заставить меня выполнять приказы?
— Каким? Что ж, ты не оставил мне выбора…
Взгляд девушки впился в его глаза и уже не отпускал, зрачки засветились алым пламенем. И в это короткое мгновение Дальсан внезапно осознал, что его смутило в вампирше — она стала спокойнее и величественней, в жестах сквозила твёрдая уверенность в своих силах, чего никогда не было раньше. А потом его поглотила боль. Неумолимая, вгрызающаяся в тело и рвущая на части, не позволяющая сосредоточиться и возвести барьер. Но он терпел. Никогда бы не подумал, что любимая способна на такое.
Но в алеющих глазах не наблюдалось торжества и наслаждения — лишь осознание необходимости и грусть. Ей не нравилось происходящее, но целью было полное подчинение строптивого птенца. А Дальсан не хотел сдаваться. До тех пор, пока девушка не вздохнула с сожалением, а на него немедленно обрушился необъяснимый липкий ужас и вдвое усилившаяся, хоть это и казалось невозможным, боль.
Он перестал что-либо соображать, упал на пол, тем не менее, не разрывая зрительного контакта, и закричал. Спустя целую вечность боль вновь уменьшилась, но парализующий и сводящий с ума ужас никуда не делся. Почти не понимая, что говорит, он взмолился:
— Пожалуйста… Не надо больше! Я всё сделаю, Мессир. Не надо, пожалуйста, умоляю!
Всё прекратилось так же внезапно, как и началось, но память о пережитом намертво впечаталась в душу. Как же сильно он недооценил эту хрупкую на вид, синеокую девочку. Никогда и ни у кого бывший демон не просил ещё пощады, а она добилась этого так легко. Словно издалека до него донеслись тихие слова:
— Я жду твоего ответа, Дальсан. Готов ли ты подчиняться мне?
Вампир с трудом вернулся на колени и, низко склонив голову, ответил.
— Я подчиняюсь власти моего Мессира. Клянусь быть верным и покорным её воле, быть рядом столько, сколько она того захочет.
Он старался говорить тихо и ровно, вот только предательскую дрожь в голосе до конца так и не смог подавить.
***
Я наблюдала за молодой вампиршей, не вмешиваясь в «воспитательный процесс». Да, девочка резко повзрослела. Мощно она взялась за птенца — таким воздействием и другого Высшего вампира возможно подчинить. А ведь лишь одну каплю крови ей дала! Хотя по силе всё равно с Альдаваром даже не сравнится. Что ж, последствия своей резкости она потом сгладит, наедине. Мне же было от чего испытывать удовольствие — всё складывалось весьма удачно. Но коль уж сегодня, как добрая фея, исполняю желания, надо осчастливить ещё кое-кого.
— Молодец, Вериасса! Быстрая и очень эффективная работа. Но советую закрепить результат — погоняй-ка своего птенца по залу с мечом, — на лице девушки расцвела предвкушающая улыбка, а Дальсан чуть заметно вздрогнул, ведь теперь он не представлял, что ещё от неё можно ожидать. — Кстати, Коршез, насколько я знаю, ты тоже определился с кандидатурой птенца? Вот пока я переговорю с Альдаваром, иди и обрати его. Если правильно помню — Кредаш су'Ташшат, из Повелителей Земли? Потом приведёшь его в зал, заодно захватишь кого-нибудь из пленников — одного для обоих молодых птенцов.
Коршез поклонился, даже не пытаясь скрыть своей радости.
— Спасибо, Темнейшая Мать!
Затем быстро развернулся и буквально вылетел из комнаты. Мы с Альдаваром тоже вышли и устроились в кабинете. Спустя минуту из тренировочного зала послышался звон мечей.
— Экселенца, — Альдавар остановился и склонил голову.
— Нет, больше ты меня так звать не будешь. Ты начинаешь создавать свой народ и теперь это твой титул. Ко мне обращайся, как сам придумал. А твоих первых птенцов будут называть Мессирами не только их собственные птенцы, но и все последующие вампиры. И найдите достаточно источников пищи: чтоб по одной жертве на двоих новообращённых сразу — всё равно они в первый раз выпьют досуха — и потом по одному сосуду для каждого на то время, что будешь их учить. Итак, у тебя шесть дней на обращение птенцов, потом ещё десять, чтобы обучить всему необходимому. И учти: после обучения проверкой для всех станет полное уничтожение клана твоих врагов. Выжить обязаны все птенцы! Затем у них будет время создать себе тоже по птенцу… и я отправлю вас по разным мирам. Новая раса должна появиться в как можно большем их количестве. Так что готовь Детей как следует — потом возможности чему-то научить уже не будет, и им придётся познавать всё самим.
— Я всё выполню, моя Богиня.
— Хорошо. Позовёшь меня ещё раз перед нападением на род шшас'Риссад — скажу напутственную речь. Сейчас же мне пора.
Звук последних слов растаял одновременно с ней самой и появлением в кабинете Коршеза с птенцом и жертвой через плечо.
Вериасса, оставшись наедине с Дальсаном, задумчиво посмотрела на коленопреклонённого мужчину. Не перегнула ли она с воздействием? По ментальной связи доносились отголоски бурлящих в нём эмоций — недоумение, страх перед ней и своим будущим, сожаление об ушедшем и покорность судьбе. Дааа. Если он совсем сломается, будет очень нехорошо. Как же исправить?
— Дальсан, поднимись, — вампир немедля выполнил приказ, но голову по-прежнему не поднимал. — Посмотри мне в глаза.
Она почувствовала его страх — вот глупый, думает, что опять его будут наказывать!
— Я не буду делать тебе больно, милый. Своим поведением ты сам вынудил меня, тем более при свидетелях. И, кстати, чтобы наказать, мне совсем не нужен полный зрительный контакт. Так что перестань трусить и веди себя достойно воина! Я не собираюсь больше поступать с тобой так без достаточно веской на то причины, это была лишь демонстрация возможностей.
Дальсан подчинился и осторожно взглянул ей в глаза.