Пролог
Он лежал на коврике у раскрытого настежь сейфа, широко раскинув руки, прекрасный и холодный. Труп, уничтоживший мою мечту. Блондин нордической внешности, хозяин корпорации «Прим&К», сейфа и всего особняка Роберт Норгельм. И неважно, что содержимого сейфа хватило бы на покупку небольшого острова. Того, что мне нужно, там уже не было.
- Ри, - вклинился в мои мысли голос в наушниках. – Ничего личного, но…
Что-то случилось. Что-то плохое. Хотя… что может быть хуже?!
- Полиция только что приняла вызов в особняк Норгельма. Без обид, но теперь каждый сам за себя.
Конечно, без обид, Стэн. Ты был и останешься для меня только голосом. Полезным голосом, надо признать.
- Спасибо, что предупредил.
- Удачи, Ри.
Теперь надо думать, как уносить отсюда ноги… Полиция приедет с минуты на минуту. Как он мог так поступить? Почему позволил убить себя в такой неподходящий момент?! Я едва удержалась от желания с силой пнуть Норгельма в живот.
И ведь ничего не предвещало… утро началось как обычно, и встала я с правильной ноги. Весь день готовила снаряжение, перетряхивала вещи – из особняка я планировала ехать сразу же в аэропорт… Скотина ты, Роберт! Тебя не должно было быть здесь сегодня!
Снаружи раздались отдаленные завывания полицейской сирены. Думай, Ри, думай! Сидя в тюрьме, ты не сможешь начать все сначала! Ты вообще ничего не сможешь… Я еще раз кинула взгляд на труп. Успел окоченеть, значит, после смерти прошло не меньше 6 часов…
Сейчас полпервого ночи, значит, его убили около шести вечера… кто-то, кому, как и мне, был нужен жесткий диск с последними разработками «Прим&К», пришел к Норгельму, заставил его открыть сейф и… Вой полицейских сирен приближался.
Решение пришло едва ли не в последний миг. План особняка я знала наизусть. Спальня хозяина находилась на третьем этаже. Я аккуратно прикрыла дверь кабинета и бросилась наверх.
Шик и блеск, под стать дорогому покойнику. Зеркальная стена, за которой, скорей всего, санузел. Так и есть. Окно завешено черными бархатными шторами. Стены отделаны панелями из эбенового и красного деревьев. Кровать-подиум с полосатым черно-красным покрывалом. Видела я такие модели на выставках. Если нажать на кнопочку, в изголовье выскакивает панелька с наручниками.
О, да тут есть и ножные кандалы… Скотина, был бы жив, сама б убила! Норгельм был слишком правильным – снаружи, так что чему я удивляюсь? Пусть его сексуальные склонности поработают на меня. Я пошарила на подкроватной панельке в поисках потайного ящичка. Не может быть, чтоб презервативы он хранил где-то далеко… Есть!
Сирена выла уже под окнами. Руки дрожали, когда я рвала упаковки и разбрасывала по длинноворсовому ковру средства барьерной контрацепции. Потом под топот полицейских ног на первом этаже скидывала с себя черный облегающий костюм и ерзала по покрывалу, создавая характерные примятости. Окинув антураж последним взглядом, я сняла белье, бюстик отправила в полет на ковер, а трусики засунула себе в рот и пристегнула наручники.
Теперь надо бы порыдать… для достоверности. Ага, попробуйте порыдать с кляпом во рту… Даже таким крошечным, как мои стринги от «Агентесс Про». Но раз от этого зависит так много, куда деваться. Когда в дверях показался силуэт полицейского с пистолетом, я дернулась и трагично завыла.
От неожиданности он тоже дернулся и едва не прострелил мне ногу. Кто учит этих полицейских стрелять? И как они с такой подготовкой до сих пор не поубивали друг друга?
- Мизз, вы… ох…
Это он нашел, наконец, как включается свет. Я помотала головой, зажмурилась и снова завыла. Нет, полным идиотом этот сержант все же не был. Сначала он вытащил кляп и спросил:
- Мизз, кто вы и что тут делаете?
- Что я тут делаю? Что я тут делаю?! – выдала крещендо я. – Сами не видите?!! Офицер, помогите же мне!
Тут ожила его рация и громко прохрипела:
- Ренкин, что у вас?
- Свидетельница, сэр…
- Так тащите ее сюда! – обрадовалась рация.
- Она голая, сэр, и в наручниках, - отрапортовал полицейский.
Рация задумалась и спустя миг выдала:
- Сейчас подойду.
Зрители собираются. Ничего, ребята, я устрою вам такое представление, долго помнить будете. Теперь, когда мои стринги в кармане полицейского, рыдать уже не так проблемно.
- Помогите, офицер, - выдала я со слезами, дергая наручники, будто из последних сил.
- Еще секунду, мизз, лейтенант…
Дверь стукнулась о притолоку, и в проеме нарисовалась зловещего вида фигура в темном плаще.
- Ну, где она? – рявкнул тот самый лейтенант. – А, вижу. Документы ты у нее проверил?
- Нет, сэр, не успел, - сокрушенно покачал головой Ренкин.
Я взвыла изо всех сил, чтоб только не расхохотаться. Из какого, интересно, места и как, со скованными руками, я должна достать ему документы?
- Освободите меня, лейтенант! Я все, все вам расскажу! И документы покажу, и все остальное…
- …все остальное он уже разглядел, - под нос пробормотал Ренкин.
- Где ваша одежда, мизз? – спросил лейтенант. – Это – ваше? – он продемонстрированный поднятый с пола бюстик.
- Мо-ое! – провыла я. – Отстегните меня!!!
- У нее истерика, сэр, - интимно сообщил Ренкин. – Может, отстегнуть?
- А, да, отстегните ее, сержант, - решительно ответил начальник, бросая мой бюстик на полосатое покрывало. – И пусть приведет себя в порядок. Я пока пройдусь по этажу, может, еще что интересное нарою.
- Да, сэр. Разумеется, сэр, - едва не щелкнул каблуками сержант.
И отстегнул наручники. Я подскочила и, за неимением ничего иного, завернулась в черно-красное творение ненормального дизайнера. Со следом от пули, между прочим.
- Мизз, как вас зовут? – спросил полицейский, возвращая мне безнадежно испорченное белье.
- Ла… Лаура, - сквозь всхлипы ответила я, отползая от него по диагонали подиума: с той стороны я сбросила штанишки и водолазку.
Костюм так и так вызовет вопросы…
- Мизз Лаура, вы давно знакомы с мистером Норгельмом?
- Да… давно, - снова всхлипывая, сказала я. И, вроде бы, спохватившись, спросила: - А где… он?
- Мизз, вы пришли в особняк – кстати, когда вы пришли? Почему вас нет на камерах внешнего наблюдения?
- Я…
Подняв всю разбросанную одежду, я рванулась к зеркальной стене.
- Не закрывайтесь плотно, мизз, - предупредил полицейский.
- А вы недостаточно видели? – огрызнулась я.
Не нравится мне этот Ренкин… с виду дурак дураком, а вопросы задает… Ладно, закончить все как можно быстрее в моих интересах. Я натянула костюм, вывернув водолазку наизнанку. С другой стороны ткань была с легким серебристым отливом, радикально черный цвет казался сейчас неуместным.
- Так почему вас нет на камере? – продолжил он, когда я вышла. – И… вы всегда надеваете этот костюм на свидания с мистером Норгельмом?
- Нет, - буркнула я. – Только когда он просит. Это ролевые игры, понимаете? Я - как будто воровка, а он… полицейский.
- И вы до того входите в роль, что самостоятельно отключаете внешние камеры? – невинно продолжил Ренкин.
- Нет. Их отключает он, - выдала я самую «страшную» тайну. – Понимаете… Роберт… деловой партнер моего мужа. Я надеюсь на вашу скромность, офицер, если муж узнает…
- Мизз Лаура, вернемся к началу. Когда вы пришли к мистеру Норгельму?
Да у него бульдожья хватка. Я принялась тереть и без того красные глаза и рассказывать, что приехали мы с Робертом около четырех, он отключил камеры, я переоделась и…
- Что с Робертом? – спросила я страшным голосом, как будто только что догадалась – все эти вопросы неспроста.
- Мизз, мы еще не закончили, - холодно высказался полицейский.
- Что с Робертом?! – я подскочила к нему, с силой вцепилась в лацканы пиджака и рванула на себя. – Где он?! НУ!!!
Женщины в истерике и не такое вытворяют. Сколько раз видела.
Лейтенант вошел вовремя. Он призвал нас к порядку, так и сказал «К порядку!», а я, отцепившись от сержанта, кинулась к нему с воплем:
- Где Роберт?!
- Где ваши документы, мизз? – недовольно поинтересовался, в свою очередь, лейтенант.
- В машине, - пролепетала я. – Принести?
- Ренкин, принесите, - распорядился лейтенант.
- Где ваша машина? – вежливо спросил он.
- В гараже, - ответила я. Не соврав ни словом.
Разумеется, приехала я сюда не на своей. А моя – да, в гараже, в моем собственном. И, само собой, ни моих документов, ни машины в гараже Норгельма не нашли. Лейтенант, похоже, уже был не рад, что связался со мной. А Ренкин явно хотел задержать до выяснения. Но на этого у меня была управа.
- А… когда вы в меня стреляли, у вас палец с курка соскочил? – спросила я, будто только что вспомнив.
- Ты стрелял в мизз Лауру? – грозно поинтересовался лейтенант. – Мизз, а вы не врете? Почему мы не слышали выстрела?
- Я? Вру?! Никогда! На подиуме следы от пули!
Лейтенант послал другого сержанта и тот, вернувшись, доложил – да, есть типичный след. А пуля застряла в матрасе. И странно, что никто внизу не слышал выстрела.
- Видите ли… - тихо сказала я, - спальня Роберта звукоизолирована так, что снаружи не слышно никаких звуков.
Ренкину пришлось умерить аппетиты, лейтенант отправил его опрашивать соседей. А мне, наконец, сообщил, что мистер Норгельм скончался.
Я застыла, изображая вселенское горе.
- Мизз, так у нас дело не пойдет, - взорвался лейтенант. – Машины нет, документов нет, назовите хотя бы номер социальной страховки!
Я тихо и монотонно назвала последовательность цифр, которую он тут же пробил по базе.
- Мизз Лаура Ван-Билтдер? – спросил он слегка изменившимся голосом.
Я кивнула. Клан Ван-Билтдеров владел доброй половиной побережья. А старший сын нынешнего главы клана Ричард баллотировался в президенты. Лейтенант быстро взял себя в руки и, уточнив «мой» адрес, велел кому-то из подчиненных доставить меня в дом «мужа».
Глава 1.
Из характеристики кандидата Адрианы Вессон:
Отличительной чертой кандидата является хладнокровие. Сохраняет выдержку в любой ситуации. Способна к нестандартным решениям.
Из отчета о вступительном экзамене Адрианы Вессон:
… 04.15 А. вошла в дом В.К. Ван Билтдера, полицейский сержант вернулся в машину и уехал.
04.19 А. вышла через выход для прислуги, села в фургон молочника номерной знак ХХХХ.
05.53 А. вышла из фургона на заправке «Альт-Ойл» шоссе 312Н, 5 км. Заказала сэндвич с салатом и кофе. Расплатилась наличными. Вошла в дамскую комнату.
06.01 стандартными методами слежения А. не обнаружена.
Когда я с тысячей предосторожностей, изменив внешность, вернулась к особняку Норгельма за машиной с документами, вернее, за документами из машины, обнаружила, что доблестные полицейские уже выписали штраф за парковку – бумажка, как водится, торчала на лобовом стекле под «дворниками».
В любом случае, оплачивать штраф будет владелец, когда спохватится. Но вынимая штрафную квитанцию, я… вдруг заметила слова, которые никак не должны были там находиться. Поперек линованной бумаги размашистым почерком было написано «Экзамен сдан. Ждите инструкций».
Что за идиот решил так пошутить? Я швырнула бумажку на асфальт, села за руль и, попетляв на всякий случай по городу, заехала на платную стоянку супермаркета. Оплатив парковку, забрала вещи. Улететь из страны уже не получится, заказ я провалила, а значит, по-прежнему осталась в кабале у Панти Мортимер…
Можно, конечно, переехать в другой штат, но… смысл? Если Пантиша захочет меня найти, найдет и там. А если захочет сдать полиции… Нет, не может быть, чтоб из-за одного-единственного проваленного задания моя работодательница решила, будто я ей больше не нужна.
О, если бы я вдруг действительно стала не нужна Пантише… Иногда я сомневалась в том, что она когда-нибудь выпустит меня из своих цепких скрюченных пальцев. Но на сей раз она выразилась предельно ясно. «Это последнее мое поручение, милочка Риа, выполнишь его – и навсегда освободишься от всех долгов».
И никто не виноват, что мерзавец Роберт так не вовремя позволил отправить себя на тот свет. А вот тот, кто меня опередил… Если бы мне удалось найти его, отобрать жесткий диск «Прим&К» и принести Пантише… Но я реалистка. Если кто-то не постеснялся прибить Норгельма, со мной и вовсе церемониться не будет.
Впрочем, я все равно постараюсь выяснить о конкурентах как можно больше. До сих пор в этом городе ни у кого не возникало даже мысли перебежать дорогу самой Пантиции Мортимер. Да что город, во всех Штатах Соединения с ней могли бы потягаться главы кланов, которых можно пересчитать по пальцам одной руки.
И, кстати, не тянется ли к кому-то из них след от особняка Норгельма? Обдумывание плана предстоящего расследования отложу, пожалуй, на потом. А сейчас… прикупив себе новое белье взамен пострадавшего от моих зубов и лап полицейского сержанта, а заодно и одежду, обувь, апфон, цветные линзы, косметику… короче, самые необходимые вещи, я зашла в спа. Не хочется надевать все новое на грязное тело…
Пока я заказывала программу, кинула взгляд на большой плоский экран над ресепшеном. Местный ТВ-канал как раз показывал криминальную хронику. Конечно, убийство Норгельма попадет и во все центральные новости. Но сейчас репортаж от ворот особняка вел Пол Дрю, жаль, что я еще позавчера сказала ему, будто еду с миссией «Врачи без границ» в экваториальную Африку…
И вдруг в кадре мелькнул сержант Ренкин. Хотя, может, ему приказано отвлекать внимание свободной прессы? Звук был отключен, но я довольно сносно читаю по губам. Так вот он сказал: «Экзамен сдан. Ждите инструкций». Нет, этого не может быть. Я потом пересмотрю репортаж Дрю в сети и со звуком. А пока… меня ждут углеводный пилинг и водорослевое обертывание.
Бессонная нервная ночь дала о себе знать. Во время обертывания я заснула, да так крепко, что даже видела сон. Сны мне снятся разные, и цветные, и черно-белые, и немые… Этот яркий сон, очень неприятный, снился не часто, но... помнился хорошо. Я снова была мелкой вертлявой девчонкой с отвратительными косицами и ввалившимися щеками в приютской одежде с чужого плеча.
- Эта, - тонкий костлявый палец ткнул мне почти в глаз.
Старуха в мехах и дорогом платье – это про нее говорили ребята постарше. Я точно знаю, что если попаду к ней в лапы, вырваться не выйдет.
Я поморщилась, и внимательная работница спа тут же спросила, все ли хорошо. Успокоив ее, я принялась вспоминать, сколько же времени прошло с тех пор? Сколько лет я знакома с Пантишей? Выходило, что всю сознательную жизнь.
Из приюта она отвезла меня в больницу, где установили, что я здорова, а оттуда – в закрытый пансион для девочек в пригороде Большой Груши. Там учились очень многие дочери известных отцов и матерей, но и таких, как я, тоже было достаточно. В каждом классе по две или три приютских девчонки.
С Лаурой, тогда еще Остенштайн, а не Ван-Билтдер, мы жили в одной комнате. В пансионе не делали различий между девочками из богатых семей и неимущими сиротками, и эта политика давала хорошие результаты. С кем-то мы дружили, с кем-то – просто поддерживали ровные отношения, а с Лаурой близки до сих пор. Несмотря на ее политический брак со средним отпрыском клана Ван-Билтдеров.
После ее замужества мы встречаемся не так часто, но слуги в доме меня знают. А Лаура всегда готова прикрыть, правда, я еще ни разу не пользовалась ее страховкой.
