Мимо девчонки промелькнула серая тень – не тратя времени на спуск по ступенькам, Ментовский Вовкулака прыгнул в лестничный проем.
Старый оборотень приземлился первым, грузно впечатался лапами в пол. Обдав Ментовского Вовкулаку осколками битого фаянса, рухнул умывальник. Свалившийся с потолка компаньон приземлился точно на Иващенко. Сбил того с ног, не растерявшись, ухватил за горло... И тут же рухнувший бачок шарахнул душителя по затылку.
– Надо же, бачок на него таки кинулся, – растерянно пробормотал подоспевший Богдан, стягивая с ошеломленного Иващенко навалившееся тело. – Ты что, заговор такой положила? – Он оглянулся на запыхавшуюся Таньку...
Жилистая старческая рука отшвырнула мальчишку прочь. Богдан отлетел, глухо стукнувшись о стену...
Компаньон вскочил и кинулся к двери во двор. Створка с грохотом захлопнулась, лязгнул замок. Подоспевшие волки метались перед запертым выходом.
– Опять! Как надо, так вас нет! – рыкнула на них Ирка.
– Разборки потом! Дверь отпирай, а то уйдет! – крикнул Богдан.
Но дверь распахнулась сама.
– Он спустил собак! – прохрипел Иващенко.
Пластаясь в воздухе, разъяренная свора кавказских овчарок хлынула в тамбур. Молча, без единого взлаивания, псы ринулись на волков. Кавказец в прыжке рухнул на спину Ментовскому Вовкулаке. Оборотень вывернулся, рванул противника зубами, отскочил. Тамбур под лестницей наполнился злобным рыком и лязганьем челюстей. Клочья шерсти полетели в воздух. Мохнатые тела сплелись в единый спрессованный ком. Клыки смыкались в мертвой хватке. Громадная, похожая на крокодилью, пасть овчарки щелкнула, вырывая клок шерсти с волчьей холки. Ирка увидела, как глаза волка наполнились болью. Молодой вовкулака коротко взвизгнул, и тут же кавказец навалился на него, всаживая клыки.
Брызги крови попали Ирке на лицо. Она словно очнулась. И тут же будто опять лишилась сознания, человеческого сознания. Дикая ярость обуяла ее, для этой ярости не было слов, для нее был только рык, грозный, утробный. Почти взревев, она ринулась в центр свалки.
Челюсти кавказца, намертво сомкнутые на горле волка, рвануло в стороны. Недоуменно, по-щенячьи скуля, пес взмыл к потолку, подброшенный ударом могучей лапы. Клубок мохнатых тел размело в разные стороны, будто в середине него взорвалась бомба. Но в центре оказалась Ирка, выглядевшая пострашнее ядерной войны. Она угрожающе горбатила спину, пальцы хищно скрючивались, рот скалился в жуткой гримасе.
– Пр-р-рочь! Запр-р-рещаю! – рычала Ирка, и было в ее рыке нечто невыразимо страшное, что заставляло и кавказцев, и волков прижимать уши и поджимать хвосты. – Пр-р-рочь!
Один из кавказцев тихонько, словно бы вопросительно гавкнул... Мгновенно, всем телом Ирка развернулась к нему:
– Р-разор-р-рву-у!
Кавказец отчаянно взвыл и в слепом ужасе, не разбирая дороги, натыкаясь на стены, со всех лап ринулся наутек. Скуля и завывая, свора мчалась за ним: все равно куда, лишь бы прочь, прочь!
Следом, поджимая лапы и тихо поскуливая, пятились вовкулаки. Видно было, что только глухой рык вожака удерживает их от такого же панического бегства. Лишь бы убраться подальше от хрупкой темноволосой девчонки!
– Говорил я: избавиться надо от псов, опасные они, кинуться могут. А компаньон упирался! Ну и кто в конечном итоге оказался прав? – обалдело пробормотал Иващенко и тут же задумался: а правда – кто? Раздумья шли как-то тяжело, поэтому бизнесмен просто отмахнулся от них и требовательно возопил:
– А компаньон-то мой опять сбежал!
– Не сбежал, – с трудом выламывая язык, заставляя его произносить человеческие слова, сказала Ирка. – Таньки с Богданом нет.
Ментовский Вовкулака коротко рявкнул. По стеночке, испуганно косясь на Ирку, вовкулачья стая проскользнула в дверь и длинными прыжками помчалась через двор. Ирка и Иващенко бежали следом. Они вырвались в центральный холл, туда, где стояла увешанная старинным оружием стена. Турникет распахнут, из щели торчит универсальный пропуск. У турникета, сомкнув руки на груди, застыла Танька. Крепко сжав кулаки, девочка шептала себе под нос заклинание... Ее глаза пылали зелеными колдовскими огнями. А у стеклянного выхода сражался с дверью сухощавый пожилой мужчина. Он рвал двери на себя, бился в них плечом, но безрезультатно.
Орала сирена, мерцали огни тревожной сигнализации, лупил кулаками в дверь своей будки охранник. Выбраться наружу он не мог, заклиненную кинжалом дверь из последних сил удерживал Богдан.
– Господин Иващенко! – завопил охранник, увидев ворвавшихся в холл людей. – Дети напали на вашего компаньона!
– Правильно сделали! – гаркнул в ответ Иващенко.
Услышав его голос, человек у выхода обернулся, взвыл в отчаянии, еще разок попробовал прорваться наружу... и выхватил пистолет.
– Ах ты ж ведьма клятая! – проорал компаньон.
Черный зрачок дула нацелился Таньке в грудь. Оглушительно грянул выстрел.
– Не-ет! – истошно завопил Богдан, бросаясь к Таньке.
Но прыжок Ментовского Вовкулаки был стремительнее и точнее. Тяжелое волчье тело серой тенью метнулось между девочкой и летящей пулей. И словно переломилось пополам. Вовкулаку развернуло в воздухе и швырнуло в сторону. Он пытался подняться, но лапы разъехались, глаза затуманились. Тяжелая морда упала, тупо стукнувшись в пол.
В холле грянул многоголосый яростный вой. Перемахивая через турникет, шестерка молодых вовкулаков ринулась на человека у выхода. Он вжался в стекло, вскинул навстречу им руку с пистолетом. Лязгнули волчьи челюсти, смыкаясь на запястье. Металлически стукнув, пистолет упал на пол и завертелся. Мужчина закричал, валясь под тяжестью мохнатых тел.
– Парни, парни, не увлекайтесь! Он нужен живой! – скомандовал знакомый голос.
Ирка оглянулась. Кряхтя и держась за бок, майор поднимался с пола.
– Живой! – ликующе завопила Танька и, раскинув руки, кинулась майору на шею.
– Конечно, живой, – пробурчал майор, отбрасывая прочь окровавленный стальной цилиндрик. – Это ж не серебро. Ходил бы я на такие опасные задержания, если б меня простая пуля брала?
Изо всех сил обнимая майора, Танька лепетала:
– Вы мне жизнь спасли! Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!!
– Спасибо – это чересчур, – рассудительно заявил Вовкулака. – Вот равноценная дележка – по пятьдесят тысяч на нос, включая ваши безнюхие носишки! – это будет в самый раз.
Танька медленно расцепила руки, поглядела на Вовкулаку настороженным взглядом и процедила сквозь зубы:
– Мы обсудим этот вопрос.
Громко топая, мимо пробежал Иващенко. Туда, где не было уже никаких волков, а шестеро здоровенных парней в камуфляже крепко держали сухощавого пожилого человека с высокими залысинами.
– В бухгалтерию его, там тоже программа «Клиент – Банк» есть! – решительно скомандовал Иващенко. – И Серегу туда тащите! Пусть наш новоявленный компьютерный гений тоже поработает! – Он широким шагом миновал турникет. Бросил охраннику, робко позыркивающему из глубины будки: – С вами я потом разберусь!
– А я думал, вы уже уехали, Владимир Георгиевич! – потерянно пролепетал охранник.
– Никто из начальства домой не уехал, – злобно косясь на трепыхающегося в руках камуфляжников компаньона, заявил Иващенко. – Ну вот буквально все остались в здании!
Терпения добраться до собственного кабинета у Иващенко уже не было. Он рывком распахнул дверь бухгалтерии. Камуфляжники швырнули компаньона на стул перед компьютером главного бухгалтера, через мгновение рядом кинули и Серегу.
Ирка устало ввалилась следом. Бешеное напряжение этой ночи постепенно отпускало. Сквозь дрему она глядела, как торжествующий Иващенко размахивает пальцем под носом у племянника:
– Давай, выходи на банк, куда ты мои денежки засунул! – командовал он. – Работай!
– Опять? – возмутился Серега. – Мне за тот раз не заплатили! – Он многозначительно покосился на поникшего на соседнем стуле компаньона. – Я вам не папа Карло, забесплатно ишачить!
Его дядя взревел в лучшем вовкулачьем стиле, и Серега уткнулся в клавиатуру:
– Да ладно, ладно, делаю уже! – И, бормоча себе под нос: – Посторонней детворе платит, а родному племяннику... Прямо рабство какое-то! – Серега застучал по клавишам.
По экрану побежали ряды цифр. Наконец на экране засветилось красное окошечко.
– Код доступа давайте, – буркнул Серега.
Иващенко глянул на компаньона:
– Ну?
Тот ответил совершенно пустым, непонимающим взглядом. Казалось, он вообще не в состоянии был осознать: где он, что происходит, кто вокруг него и чего от него хотят.
Лицо Иващенко налилось густой, бешеной кровью:
– Ты ваньку мне тут не валяй! Мы тебя поймали! Давай код, быстро!
Но пойманный беглец все так же тупо глядел на партнера.
– А побыстрее нельзя? – нахально потребовал Серега. – Тут, между прочим, таймер на ввод кода: вовремя не введем, так ваши денежки на Мальте и останутся!
– Правда, заканчивайте уже! – впервые выказала недовольство Танька и судорожно зевнула. – Мы тут с вами полночи колотимся! А если вы не заметили, так мы, между прочим, дети! Нам спать пора! Я родителям наврала, что к Ирке ночевать пойду. Не дай бог, они не мне на мобилку, а Иркиной бабке на домашний позвонят!
– А бабка ответит, что я к тебе ночевать пошла, – мрачно вздохнула Ирка.
– Слыхал, мужик, какие у ребят проблемы? – навис над сжавшимся пленником майор. – Колись, какой код! Давай, гад, пока я добрый! – и он шарахнул кулаком об стол перед склоненным лицом компаньона. Золотой браслет «Ролекса» сверкнул у того перед глазами. Пленник вскинул голову и уставился на майора совершенно безумным, жаждущим взглядом.
– Хозяин? – растерянно переспросил он. – Это вы, хозяин?
Майор уставился на него в изумлении. На лице его так и застыла грозная гримаса. И компаньон немедленно испуганно сжался.
– Хорошо, хорошо, хозяин! – залепетал он. – Я слушаюсь, хозяин! Я всегда вас слушаюсь! Сказали забрать – я забрал. Сказали вернуть, вот, пожалуйста, все сейчас вернется, – его пальцы шустро пробежали по клавишам. В окошке засветился ряд цифр. Компаньон с заискивающей улыбкой обернулся к майору: – Вы довольны, хозяин?
Майор судорожно глотнул, откашлялся в кулак:
– Того... А как же... Очень даже... – забормотал он.
Но глаза компаньона уже впились в майорский кулак, заметались: с золотого «Ролекса» на запястье – на пальцы, снова на «Ролекс»:
– А где ваше кольцо, хозяин? Ваше рубиновое кольцо? – страшное подозрение отразилось на лице компаньона. – Ты... Ты не хозяин! Ты – не он!
Он яростно рванулся к клавиатуре, собираясь стереть введенные цифры. Но тут в дело неожиданно вмешался Серега. Он коротко ткнул пальцем в клавишу ввода... Цифры мигнули, окошко закрылось и тут же появилось вновь, с надписью: «Перевод денег завершен».
– Есть! – тихо, словно он не мог поверить своему счастью, пробормотал Иващенко. – Вернулись! Я спасен!
– Ага! – взревел Серега. – Как я тебя! – он торжествующе воззрился на компаньона. – Будешь знать, как бабки за работу замыливать!
Несчастный издал мучительный стон и закрыл лицо дрожащими руками. Он раскачивался на стуле и тихо, придушенно бормотал:
– Я не виноват! Хозяин, я не виноват! Меня обманули, хозяин! У них ваш «Ролекс», хозяин!
– «Ролекс»! – Майор растерянно поглядел на свое запястье и забормотал, тоже тихо и придушенно: – «Ролекс», рубиновое кольцо... Хозяин! – И вдруг, сорвавшись с места, распахнул дверь офиса. Ирка кинулась к нему, встала рядом.
Длинная кишка коридора тянулась перед ними. Только у батареи, там, где должна была находиться поникшая фигура жадного папаши, не было никого. Лишь пустые наручники бессильно свисали с трубы.
– Смылся, – задумчиво сказал майор. – Еще когда мы с этими человечьими выкормышами сцепились, его уже не было. Как умудрился?
– Не знаю. И знать не хочу, – отрезала Ирка. Ей было невыносимо страшно. – Нашли иващенковские деньги, и хватит, все! Уходим отсюда! Все кончилось!
– Ничого не кончилося... все тилькы починаеться... – проскрежетал незнакомый скрипучий голос.
Свет в бухгалтерии потух. Загудел и смолк компьютер. Ночное освещение в коридоре на мгновение ослепительно вспыхнуло и разом погасло. Здание погрузилось во тьму.
– Эй, что такое происходит? – рявкнул раздосадованный Иващенко. – Немедленно включите свет!
– А якщо не включим? – проскрежетал голос уже из другого угла.
Ирке показалось, что и сам голос был немного другим.
– Где вы? Где прячетесь? – требовательно спросил Иващенко.
Послышался скрипучий смешок.
– Мы не прячемось. Мы здесь. Та здесь! И тут! И ще тут! Сюды! – голоса неслись со всех сторон, из всех углов. И еще в кромешной темноте слышался дробный топот маленьких ножек. Точно крысы пробежали.
– Уберите свои когти от моей ноги! – выдохнул Серега.
– Кто тебя трогает, да еще за ноги! – буркнул майор.
– Но кто-то же трогает, – дрожащим от ужаса голосом сообщил Серега.
У самой его ноги опять скрежетнул смешок, и кто-то маленький и ловкий отбежал в сторону.
– Ай, они колются! – вскрикнула Танька.
Ирка тоже почувствовала укол в коленку. Она схватилась за больное место – нечто острое тут же ткнулось в руку. А вокруг забегали, затопотали, замельтешили. Топот ножек окружал, замыкал в кольцо. Ирка завертелась на месте, пытаясь разглядеть тех, кто носился вокруг, но видела лишь мелькающие сгустки мрака. Они мчались все быстрее, топот усиливался, нарастал, вроде бы удваивался, утраивался, вроде неведомых существ становилось больше. И вдруг все прекратилось, смолкло. Будто ножом обрезали.
– Эй вы, которые здесь... – нерешительно позвал Богдан. – Вы теперь где?
Полная, ненарушимая тишина была ему ответом.
– Ушли, что ли? – потерянно пробормотал майор.
– Вам лучше знать, – отозвалась из темноты Танька. – У вас, вон, нюх, слух.
– Да не чуем мы ничего! – раздосадованно ответил майор. – Как поотшибало! А ты, сестренка?
– Я тут при чем?! – мгновенно возмутилась Ирка.
На самом деле она была бы сейчас не против, чтобы к ней вернулись черно-белое суперзрение и слух, позволяющий различать звуки, недоступные человеческому уху, и ладно уж, пусть странные и непривычные запахи возвращаются тоже. Но ничего такого не происходило. Она по-прежнему едва-едва могла видеть сквозь сплошной мрак и не слышала ничего, кроме учащенного дыхания напуганных людей.
– У меня кинжал по-прежнему с собой, – предложил вовкулакам Богдан. – Можете перекинуться.
– Давай его мне, – скомандовал майор.
– А вы где? – Богдан растерянно закрутил головой, вглядываясь в темноту.
– Кажется, я от тебя справа, – не вполне уверенно предположил майор. – Так, я сейчас протяну руку...
Богдан тоже вытянул руку и почувствовал, как его пальцы касаются чьей-то ладони:
– Вроде держу. Это вы, майор?
– Наверное, я, – с сомнением предположил майор. – А это – ты?
– Я! Я! – захохотал скрипучий голосок. Твердые и тонкие, как у насекомых, пальчики впились в руку майору. Острая боль обожгла ладонь. Теплая кровь заполнила глубокий разрез, струйкой полилась на пол.
– У-у-у! – взвыл майор, вертясь на одном месте и пытаясь отодрать повисшее на нем существо.
В глубине комнаты заорал Богдан:
Старый оборотень приземлился первым, грузно впечатался лапами в пол. Обдав Ментовского Вовкулаку осколками битого фаянса, рухнул умывальник. Свалившийся с потолка компаньон приземлился точно на Иващенко. Сбил того с ног, не растерявшись, ухватил за горло... И тут же рухнувший бачок шарахнул душителя по затылку.
– Надо же, бачок на него таки кинулся, – растерянно пробормотал подоспевший Богдан, стягивая с ошеломленного Иващенко навалившееся тело. – Ты что, заговор такой положила? – Он оглянулся на запыхавшуюся Таньку...
Жилистая старческая рука отшвырнула мальчишку прочь. Богдан отлетел, глухо стукнувшись о стену...
Компаньон вскочил и кинулся к двери во двор. Створка с грохотом захлопнулась, лязгнул замок. Подоспевшие волки метались перед запертым выходом.
– Опять! Как надо, так вас нет! – рыкнула на них Ирка.
– Разборки потом! Дверь отпирай, а то уйдет! – крикнул Богдан.
Но дверь распахнулась сама.
– Он спустил собак! – прохрипел Иващенко.
Пластаясь в воздухе, разъяренная свора кавказских овчарок хлынула в тамбур. Молча, без единого взлаивания, псы ринулись на волков. Кавказец в прыжке рухнул на спину Ментовскому Вовкулаке. Оборотень вывернулся, рванул противника зубами, отскочил. Тамбур под лестницей наполнился злобным рыком и лязганьем челюстей. Клочья шерсти полетели в воздух. Мохнатые тела сплелись в единый спрессованный ком. Клыки смыкались в мертвой хватке. Громадная, похожая на крокодилью, пасть овчарки щелкнула, вырывая клок шерсти с волчьей холки. Ирка увидела, как глаза волка наполнились болью. Молодой вовкулака коротко взвизгнул, и тут же кавказец навалился на него, всаживая клыки.
Брызги крови попали Ирке на лицо. Она словно очнулась. И тут же будто опять лишилась сознания, человеческого сознания. Дикая ярость обуяла ее, для этой ярости не было слов, для нее был только рык, грозный, утробный. Почти взревев, она ринулась в центр свалки.
Челюсти кавказца, намертво сомкнутые на горле волка, рвануло в стороны. Недоуменно, по-щенячьи скуля, пес взмыл к потолку, подброшенный ударом могучей лапы. Клубок мохнатых тел размело в разные стороны, будто в середине него взорвалась бомба. Но в центре оказалась Ирка, выглядевшая пострашнее ядерной войны. Она угрожающе горбатила спину, пальцы хищно скрючивались, рот скалился в жуткой гримасе.
– Пр-р-рочь! Запр-р-рещаю! – рычала Ирка, и было в ее рыке нечто невыразимо страшное, что заставляло и кавказцев, и волков прижимать уши и поджимать хвосты. – Пр-р-рочь!
Один из кавказцев тихонько, словно бы вопросительно гавкнул... Мгновенно, всем телом Ирка развернулась к нему:
– Р-разор-р-рву-у!
Кавказец отчаянно взвыл и в слепом ужасе, не разбирая дороги, натыкаясь на стены, со всех лап ринулся наутек. Скуля и завывая, свора мчалась за ним: все равно куда, лишь бы прочь, прочь!
Следом, поджимая лапы и тихо поскуливая, пятились вовкулаки. Видно было, что только глухой рык вожака удерживает их от такого же панического бегства. Лишь бы убраться подальше от хрупкой темноволосой девчонки!
– Говорил я: избавиться надо от псов, опасные они, кинуться могут. А компаньон упирался! Ну и кто в конечном итоге оказался прав? – обалдело пробормотал Иващенко и тут же задумался: а правда – кто? Раздумья шли как-то тяжело, поэтому бизнесмен просто отмахнулся от них и требовательно возопил:
– А компаньон-то мой опять сбежал!
– Не сбежал, – с трудом выламывая язык, заставляя его произносить человеческие слова, сказала Ирка. – Таньки с Богданом нет.
Ментовский Вовкулака коротко рявкнул. По стеночке, испуганно косясь на Ирку, вовкулачья стая проскользнула в дверь и длинными прыжками помчалась через двор. Ирка и Иващенко бежали следом. Они вырвались в центральный холл, туда, где стояла увешанная старинным оружием стена. Турникет распахнут, из щели торчит универсальный пропуск. У турникета, сомкнув руки на груди, застыла Танька. Крепко сжав кулаки, девочка шептала себе под нос заклинание... Ее глаза пылали зелеными колдовскими огнями. А у стеклянного выхода сражался с дверью сухощавый пожилой мужчина. Он рвал двери на себя, бился в них плечом, но безрезультатно.
Орала сирена, мерцали огни тревожной сигнализации, лупил кулаками в дверь своей будки охранник. Выбраться наружу он не мог, заклиненную кинжалом дверь из последних сил удерживал Богдан.
– Господин Иващенко! – завопил охранник, увидев ворвавшихся в холл людей. – Дети напали на вашего компаньона!
– Правильно сделали! – гаркнул в ответ Иващенко.
Услышав его голос, человек у выхода обернулся, взвыл в отчаянии, еще разок попробовал прорваться наружу... и выхватил пистолет.
– Ах ты ж ведьма клятая! – проорал компаньон.
Черный зрачок дула нацелился Таньке в грудь. Оглушительно грянул выстрел.
– Не-ет! – истошно завопил Богдан, бросаясь к Таньке.
Но прыжок Ментовского Вовкулаки был стремительнее и точнее. Тяжелое волчье тело серой тенью метнулось между девочкой и летящей пулей. И словно переломилось пополам. Вовкулаку развернуло в воздухе и швырнуло в сторону. Он пытался подняться, но лапы разъехались, глаза затуманились. Тяжелая морда упала, тупо стукнувшись в пол.
В холле грянул многоголосый яростный вой. Перемахивая через турникет, шестерка молодых вовкулаков ринулась на человека у выхода. Он вжался в стекло, вскинул навстречу им руку с пистолетом. Лязгнули волчьи челюсти, смыкаясь на запястье. Металлически стукнув, пистолет упал на пол и завертелся. Мужчина закричал, валясь под тяжестью мохнатых тел.
– Парни, парни, не увлекайтесь! Он нужен живой! – скомандовал знакомый голос.
Ирка оглянулась. Кряхтя и держась за бок, майор поднимался с пола.
– Живой! – ликующе завопила Танька и, раскинув руки, кинулась майору на шею.
– Конечно, живой, – пробурчал майор, отбрасывая прочь окровавленный стальной цилиндрик. – Это ж не серебро. Ходил бы я на такие опасные задержания, если б меня простая пуля брала?
Изо всех сил обнимая майора, Танька лепетала:
– Вы мне жизнь спасли! Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!!
– Спасибо – это чересчур, – рассудительно заявил Вовкулака. – Вот равноценная дележка – по пятьдесят тысяч на нос, включая ваши безнюхие носишки! – это будет в самый раз.
Танька медленно расцепила руки, поглядела на Вовкулаку настороженным взглядом и процедила сквозь зубы:
– Мы обсудим этот вопрос.
Громко топая, мимо пробежал Иващенко. Туда, где не было уже никаких волков, а шестеро здоровенных парней в камуфляже крепко держали сухощавого пожилого человека с высокими залысинами.
– В бухгалтерию его, там тоже программа «Клиент – Банк» есть! – решительно скомандовал Иващенко. – И Серегу туда тащите! Пусть наш новоявленный компьютерный гений тоже поработает! – Он широким шагом миновал турникет. Бросил охраннику, робко позыркивающему из глубины будки: – С вами я потом разберусь!
– А я думал, вы уже уехали, Владимир Георгиевич! – потерянно пролепетал охранник.
– Никто из начальства домой не уехал, – злобно косясь на трепыхающегося в руках камуфляжников компаньона, заявил Иващенко. – Ну вот буквально все остались в здании!
Терпения добраться до собственного кабинета у Иващенко уже не было. Он рывком распахнул дверь бухгалтерии. Камуфляжники швырнули компаньона на стул перед компьютером главного бухгалтера, через мгновение рядом кинули и Серегу.
Ирка устало ввалилась следом. Бешеное напряжение этой ночи постепенно отпускало. Сквозь дрему она глядела, как торжествующий Иващенко размахивает пальцем под носом у племянника:
– Давай, выходи на банк, куда ты мои денежки засунул! – командовал он. – Работай!
– Опять? – возмутился Серега. – Мне за тот раз не заплатили! – Он многозначительно покосился на поникшего на соседнем стуле компаньона. – Я вам не папа Карло, забесплатно ишачить!
Его дядя взревел в лучшем вовкулачьем стиле, и Серега уткнулся в клавиатуру:
– Да ладно, ладно, делаю уже! – И, бормоча себе под нос: – Посторонней детворе платит, а родному племяннику... Прямо рабство какое-то! – Серега застучал по клавишам.
По экрану побежали ряды цифр. Наконец на экране засветилось красное окошечко.
– Код доступа давайте, – буркнул Серега.
Иващенко глянул на компаньона:
– Ну?
Тот ответил совершенно пустым, непонимающим взглядом. Казалось, он вообще не в состоянии был осознать: где он, что происходит, кто вокруг него и чего от него хотят.
Лицо Иващенко налилось густой, бешеной кровью:
– Ты ваньку мне тут не валяй! Мы тебя поймали! Давай код, быстро!
Но пойманный беглец все так же тупо глядел на партнера.
– А побыстрее нельзя? – нахально потребовал Серега. – Тут, между прочим, таймер на ввод кода: вовремя не введем, так ваши денежки на Мальте и останутся!
– Правда, заканчивайте уже! – впервые выказала недовольство Танька и судорожно зевнула. – Мы тут с вами полночи колотимся! А если вы не заметили, так мы, между прочим, дети! Нам спать пора! Я родителям наврала, что к Ирке ночевать пойду. Не дай бог, они не мне на мобилку, а Иркиной бабке на домашний позвонят!
– А бабка ответит, что я к тебе ночевать пошла, – мрачно вздохнула Ирка.
– Слыхал, мужик, какие у ребят проблемы? – навис над сжавшимся пленником майор. – Колись, какой код! Давай, гад, пока я добрый! – и он шарахнул кулаком об стол перед склоненным лицом компаньона. Золотой браслет «Ролекса» сверкнул у того перед глазами. Пленник вскинул голову и уставился на майора совершенно безумным, жаждущим взглядом.
– Хозяин? – растерянно переспросил он. – Это вы, хозяин?
Майор уставился на него в изумлении. На лице его так и застыла грозная гримаса. И компаньон немедленно испуганно сжался.
– Хорошо, хорошо, хозяин! – залепетал он. – Я слушаюсь, хозяин! Я всегда вас слушаюсь! Сказали забрать – я забрал. Сказали вернуть, вот, пожалуйста, все сейчас вернется, – его пальцы шустро пробежали по клавишам. В окошке засветился ряд цифр. Компаньон с заискивающей улыбкой обернулся к майору: – Вы довольны, хозяин?
Майор судорожно глотнул, откашлялся в кулак:
– Того... А как же... Очень даже... – забормотал он.
Но глаза компаньона уже впились в майорский кулак, заметались: с золотого «Ролекса» на запястье – на пальцы, снова на «Ролекс»:
– А где ваше кольцо, хозяин? Ваше рубиновое кольцо? – страшное подозрение отразилось на лице компаньона. – Ты... Ты не хозяин! Ты – не он!
Он яростно рванулся к клавиатуре, собираясь стереть введенные цифры. Но тут в дело неожиданно вмешался Серега. Он коротко ткнул пальцем в клавишу ввода... Цифры мигнули, окошко закрылось и тут же появилось вновь, с надписью: «Перевод денег завершен».
– Есть! – тихо, словно он не мог поверить своему счастью, пробормотал Иващенко. – Вернулись! Я спасен!
– Ага! – взревел Серега. – Как я тебя! – он торжествующе воззрился на компаньона. – Будешь знать, как бабки за работу замыливать!
Несчастный издал мучительный стон и закрыл лицо дрожащими руками. Он раскачивался на стуле и тихо, придушенно бормотал:
– Я не виноват! Хозяин, я не виноват! Меня обманули, хозяин! У них ваш «Ролекс», хозяин!
– «Ролекс»! – Майор растерянно поглядел на свое запястье и забормотал, тоже тихо и придушенно: – «Ролекс», рубиновое кольцо... Хозяин! – И вдруг, сорвавшись с места, распахнул дверь офиса. Ирка кинулась к нему, встала рядом.
Длинная кишка коридора тянулась перед ними. Только у батареи, там, где должна была находиться поникшая фигура жадного папаши, не было никого. Лишь пустые наручники бессильно свисали с трубы.
– Смылся, – задумчиво сказал майор. – Еще когда мы с этими человечьими выкормышами сцепились, его уже не было. Как умудрился?
– Не знаю. И знать не хочу, – отрезала Ирка. Ей было невыносимо страшно. – Нашли иващенковские деньги, и хватит, все! Уходим отсюда! Все кончилось!
– Ничого не кончилося... все тилькы починаеться... – проскрежетал незнакомый скрипучий голос.
Глава 16. Ловушка на Хортову кровь
Свет в бухгалтерии потух. Загудел и смолк компьютер. Ночное освещение в коридоре на мгновение ослепительно вспыхнуло и разом погасло. Здание погрузилось во тьму.
– Эй, что такое происходит? – рявкнул раздосадованный Иващенко. – Немедленно включите свет!
– А якщо не включим? – проскрежетал голос уже из другого угла.
Ирке показалось, что и сам голос был немного другим.
– Где вы? Где прячетесь? – требовательно спросил Иващенко.
Послышался скрипучий смешок.
– Мы не прячемось. Мы здесь. Та здесь! И тут! И ще тут! Сюды! – голоса неслись со всех сторон, из всех углов. И еще в кромешной темноте слышался дробный топот маленьких ножек. Точно крысы пробежали.
– Уберите свои когти от моей ноги! – выдохнул Серега.
– Кто тебя трогает, да еще за ноги! – буркнул майор.
– Но кто-то же трогает, – дрожащим от ужаса голосом сообщил Серега.
У самой его ноги опять скрежетнул смешок, и кто-то маленький и ловкий отбежал в сторону.
– Ай, они колются! – вскрикнула Танька.
Ирка тоже почувствовала укол в коленку. Она схватилась за больное место – нечто острое тут же ткнулось в руку. А вокруг забегали, затопотали, замельтешили. Топот ножек окружал, замыкал в кольцо. Ирка завертелась на месте, пытаясь разглядеть тех, кто носился вокруг, но видела лишь мелькающие сгустки мрака. Они мчались все быстрее, топот усиливался, нарастал, вроде бы удваивался, утраивался, вроде неведомых существ становилось больше. И вдруг все прекратилось, смолкло. Будто ножом обрезали.
– Эй вы, которые здесь... – нерешительно позвал Богдан. – Вы теперь где?
Полная, ненарушимая тишина была ему ответом.
– Ушли, что ли? – потерянно пробормотал майор.
– Вам лучше знать, – отозвалась из темноты Танька. – У вас, вон, нюх, слух.
– Да не чуем мы ничего! – раздосадованно ответил майор. – Как поотшибало! А ты, сестренка?
– Я тут при чем?! – мгновенно возмутилась Ирка.
На самом деле она была бы сейчас не против, чтобы к ней вернулись черно-белое суперзрение и слух, позволяющий различать звуки, недоступные человеческому уху, и ладно уж, пусть странные и непривычные запахи возвращаются тоже. Но ничего такого не происходило. Она по-прежнему едва-едва могла видеть сквозь сплошной мрак и не слышала ничего, кроме учащенного дыхания напуганных людей.
– У меня кинжал по-прежнему с собой, – предложил вовкулакам Богдан. – Можете перекинуться.
– Давай его мне, – скомандовал майор.
– А вы где? – Богдан растерянно закрутил головой, вглядываясь в темноту.
– Кажется, я от тебя справа, – не вполне уверенно предположил майор. – Так, я сейчас протяну руку...
Богдан тоже вытянул руку и почувствовал, как его пальцы касаются чьей-то ладони:
– Вроде держу. Это вы, майор?
– Наверное, я, – с сомнением предположил майор. – А это – ты?
– Я! Я! – захохотал скрипучий голосок. Твердые и тонкие, как у насекомых, пальчики впились в руку майору. Острая боль обожгла ладонь. Теплая кровь заполнила глубокий разрез, струйкой полилась на пол.
– У-у-у! – взвыл майор, вертясь на одном месте и пытаясь отодрать повисшее на нем существо.
В глубине комнаты заорал Богдан:
