Танька задумалась. Потом потрясла головой и озабоченно покосилась на часы:
– Слушайте, люди, мне еще уроки надо сделать, у меня заданий совершенно жуткое количество!
– Не больше, чем у всех, – фыркнул Богдан.
– К твоему сведению – больше. У нас же элитная школа, для каждого ученика собственное расписание, и я в этом году предметов нахватала... – Танька покачала головой, будто осуждая саму себя за жадность.
– С чего это ты? – заинтересовалась Ирка.
– Я просто взяла все, что может для колдовства пригодиться. Историю учить надо, чтоб о старинных ведьмах знать, да и люблю я ее. Ботанику тоже, я ею никогда как следует не занималась, а все зелья на травах. Химию обязательно – наверняка всякие химические реактивы можно для заговоров приспособить, только этим еще не занимался никто. Если получится, я буду первой.
– Первая научно подкованная ведьма, – съехидничал Богдан.
– Не смешно, – отрезала Танька. – Впрочем, как и все твои шутки. Языки иностранные взяла. Раньше они мне не давались, а теперь должно получиться, раз у всех ведьм способности к языкам. Ну, еще... – Танька замялась, – программирование.
– А программирование зачем? – удивилась Ирка.
– Да понимаешь... Пошло у меня вдруг это дело. Я всегда нормально с компьютером работала, но так, как средний пользователь. А теперь... – Танька развела руками. – Если в Интернет лезу – моментально все, что нужно, нахожу. Программу задали написать – раньше я бы с ней неделю ковырялась. А тут – я сама обалдела! – пять минут – и готово! Я даже не поняла, как и почему у меня вышло, но у нашего препода по информатике глаза были та-акие!
– Слава богу, ты хоть двоичным кодом больше не изъясняешься, – вздохнула Ирка. – Я вообще не понимаю, как ты решилась к компьютеру сесть. После того, что было.
– А как бы я не села? Это в вашей школе полтора компьютера на тысячу человек, вас к ним чаще раза в год не подпускают. А у нас вчера уже информатика была. Или я должна была учителю рассказать, что боюсь работать, потому что меня чуть в сеть не утянуло, когда я компьютер в колдовской пентаграмме допрашивала?
– Да, звучит интересно, – согласилась Ирка.
– Короче, я пошла уроки делать, а потом сяду и крепко подумаю. Может, в Интернет залезу, поищу информацию про оборотней, теперь у меня это хорошо получается. А ты, Ирка, сходи в подвал. Перетряси все записи своей покойной бабушки. Я у нее старинные колдовские книги видела – вдруг что-то обнаружишь. Насчет своей классной не волнуйся. В конце концов, у меня же мама – врач. Попрошу, чтоб она тебе справку сделала.
– Ну да! Будет она Ирке помогать, как же! – усомнился Богдан. – Ты что, взрослых не знаешь? Скажет, что не станет участвовать в обмане школы, что Ирка должна ходить на занятия и всякую фигню в том же роде.
– Это моя мама, и я знаю, как с ней договориться, – отрезала Танька, поднялась и направилась к дверям.
– Богдан, иди и ты, – вдруг торопливо проговорила Ирка. – У тебя тоже уроки есть...
– Да я еще посижу, – ответил Богдан. – Я в элитных школах не учусь, уроков у меня нормальное количество.
– Нет, иди! Иди! Слышишь?! – почти истерично вскричала Ирка.
Цвета перед ее глазами стремительно исчезали, сменяясь черно-белой четкостью, нос наполнился всем богатством запахов, а утончившийся слух улавливал даже рокот голосов в соседском доме.
Ну что друзья встали и смотрят на нее так растерянно?! Пусть уходят, пусть! Нечего им в очередной раз смотреть, как Ирка превращается в персонажа из фильма ужасов. Невероятным усилием взяв себя в руки, она почти спокойно сказала:
– Мне заниматься надо, раз я в школу не хожу. А то отстану, потом таких оценок нахватаю – до конца года не исправишь. Завтра встретимся.
– Ладно, раз ты так хочешь. – Богдан неторопливо поднялся, кинул в рот недоеденную оладью, неспешно вытер испачканные смородиной руки о полотенце... Ирка ждала, стиснув кулаки так, что ногти – к счастью, пока еще человеческие – впились в ладони. У двери Богдан остановился и, оглянувшись на Ирку, неуверенно переспросил: – А ты точно хочешь, чтоб я ушел?
– Да иди уже! – Танька дернула его за рукав. – Можно подумать, такое ты сокровище, что с тобой и не расстанешься. – И крикнув: «Пока, Ирка, до завтра я что-нибудь выясню!» – она поволокла мальчишку прочь из дома.
Своим невероятно обострившимся слухом Ирка уловила, как Танька отчитывает пацана:
– Ну чего ты там застрял? Видишь же, у нее настроение ужасное. Человеку прореветься хочется без свидетелей.
– Какое у нее еще может быть настроение при таких делах? А ты ей, как это называется?.. Во, ложные надежды подаешь! – парировал Богдан. – Вот как ты заставишь свою маму для Ирки справку написать?
– Про Иркино ужасное настроение расскажу, – ответила Танька и, глядя на Богданову недоверчивую физиономию, пояснила: – У Ирки родителей нет. Скажу маме, что Ирку в школе девчонки дразнили, что она очень расстроилась и ей надо немножко в чувство прийти. Думаешь, мама не посочувствует?
– Мама посочувствует, а вот Ирке не понравится, – засомневался Богдан. – Она вообще терпеть не может, когда о ее родителях вспоминают.
– Я ей не скажу, – решительно объявила Танька. – Но, по-моему, Ирка фигней мается. Мой отец говорит: если у тебя случилась неприятность, переживать – последнее дело. Надо просто поглядеть на эту неприятность с другой стороны – вдруг из нее какую-нибудь пользу можно извлечь. Пусть Ирке с ее предков хоть справка обломится, а то ведь классная устроит ей веселую жизнь.
– А девчонки ее и правда раньше дразнили, – сказал вдруг Богдан. – Пока я одну сильно умную за школой не поймал. Ну, объяснил ей...
Голоса удалились. Ирка уселась на кровать. Она очень любила Таньку, и Богдана тоже, но иногда ей хотелось бы... Она сама толком не знала, чего. Может, чтоб они не так много о ней знали? Во всяком случае, о ее проблемах. Танька, конечно, старается как лучше, но на самом деле лучше было бы, чтоб она понятия не имела об Иркиных родителях. Пусть бы считала, что у Ирки как у всех – мама и папа. И не нужны никакие справки, и фиг с ним, что Баба Катя устроит ей веселую жизнь!
Ирка глухо всхлипнула. За окном качнулась ветка, и здоровенный трехцветный котище плюхнулся на подоконник. Настороженно поглядел на девчонку.
– Вернулся! – радостно вскричала Ирка и потянулась погладить кота. И тут же с усталой безнадежностью увидела, как ее рука вновь превращается в когтистую лапу.
Вздыбив шерсть, кот зашипел и рванул прочь, одним махом взлетев по стволу яблони. И уже оттуда опасливо покосился на приоткрытое окошко комнаты, из-за которого неслись сдавленные рыдания вперемешку с глухим тоскливым воем.
Глава 3. Переинсталляция ведьмы
– При твоих нагрузках режим надо соблюдать строжайшим образом, это я тебе как врач говорю! Хватит глаза портить, клади книжку, и немедленно в кровать! Каникулы кончились. Завтра обычный школьный день, выспаться надо!
Мама дождалась, пока Танька нехотя закрыла книгу, сняла халат и забралась в постель. Потом наклонилась поцеловать свою умненькую послушную девочку, подоткнула одеяло и дернула шнур настенного бра. Свет погас.
– Спокойной ночи. – Дверь за мамой захлопнулась.
Послушная девочка Таня подождала, пока перестанут скрипеть ступеньки лестницы: мама спустилась вниз, в гостиную. Танька вытащила из-под подушки фонарик и, прихватив со стола книгу, с головой забралась под одеяло. Прикинула, не заметен ли свет в щели под дверью, – с мамы вполне станется вернуться и проверить. Но плотное одеяло гасило луч, и в комнате царила полная тьма. Спать хотелось зверски, но Танька знала, что долго бороться со сном не придется. Кино закончится, и мама с папой отправятся спать, причем отрубятся почти сразу и накрепко. Что хочешь можно делать, хоть вечеринку с танцами устраивать – не проснутся. Проверено, и не раз.
Ждать пришлось меньше часа – видно, родители сегодня устали или кино попалось паршивое. Снова заскрипела лестница, хлопнула дверь. Танька отложила книгу и выскользнула из комнаты. Из-под двери родительской спальни не пробивалось ни единого лучика света. Значит, улеглись, вряд ли они тоже читают с фонариком под одеялом.
Танька подошла к запертой двери папиного кабинета. Заранее сморщилась, открывая острый кончик булавки. Как же надоело пальцы колоть! Родители со своими запретами вечно только хуже делают! «Читать ночью в постели вредно!» А читать с фонариком под одеялом полезно? Или вот с компьютером: просила же купить ей ноутбук, так нет: «облучение, переутомление, ночи в Интернете...». А теперь приходится папин кабинет взламывать – в Интернет-то залезть все равно нужно. Танька спустила каплю крови в замок, вошла и уселась перед компьютером. Глубоко вздохнула, набираясь храбрости.
Это Ирке с Богданом она могла сказки рассказывать – дескать, не боится компьютера. На самом деле ей каждый раз представлялось, что из-за безобидной картинки сайта за ней внимательно наблюдают безжалостные глаза ее цифровой копии, программы «ВедьмаТанька». Только настоящая Танька зазевается, сразу – хвать! – навсегда утянет в компьютер, а сама на ее место. В общем, даже Ирке про свои страхи нельзя рассказывать – засмеет. А Богдан заявит, что Таньку в компьютер не втащить – в дисководе застрянет.
Между прочим, сейчас для утаскивания самый подходящий момент. Ночь, никто не видит. Только компьютер зловеще поблескивает хромированными ободками. Выжидает. Вот высунутся из экрана две костлявые руки...
Руки не появились, лишь в стекле книжного шкафа отразился свет включенного монитора. Танька ввела слова «оборотень» и «превращения» в окошко поисковой системы.
Цифры внизу экрана стремительно менялись: найдено 20 документов, 50... 100... 200... Танька тоскливо вздохнула и принялась изучать первый текст. Через три часа непрерывной работы она четко поняла, что Интернет переоценивают. Перелопатила гору ненужных сведений, а ни о какой активации оборотней, ради которой надо ехать в определенное место, нет и полслова. Все-таки поиск по ключевым словам – довольно тупая штука. Вот бы сказать: «Хочу выяснить, как оборотни учатся перекидываться», – и чтобы на экране появились только нужные тексты. Или ничего не появилось, и тогда Танька бы точно знала, что искать бесполезно, а можно пойти и завалиться спать. Просто мечта! Несбыточная, потому что подобных вопросов Интернет не понимает и надо терпеливо рыть дальше, пока остается хоть какой-то шанс. Танька зажмурилась, пытаясь избавиться от рези в глазах, и снова вперилась в экран, соображая, что из списка документов она уже просмотрела и куда ей двигаться дальше.
– Где это я? – пробормотала она, шаря курсором по строчкам.
– Я тут, – донесся из динамика тихий детский голосок.
Танька судорожно вздрогнула, рука над клавиатурой дернулась... палец невольно ударил по кнопке «Enter». Экран заблистал нестерпимым светом, в котором растаяли странички интернетовских сайтов. Сквозь сияние медленно проступила серая стальная дверь, похожая на суперсовременную сейфовую с электронными замками. Над притолокой неоновым светом вспыхивали разноцветные лампочки, складываясь то в английское «Enter», то в русское «Вход». Дверь начала приоткрываться...
Танька почувствовала, что ее словно воздушным потоком тащит внутрь...
– Опять! Не хочу! – завопила ведьмочка, но дверь уже распахнулась во всю ширь, открывая черноту, непроглядную в свете сияющих над входом лампочек. Воздух со свистом устремился туда, увлекая за собой Таньку. Девочку подняло над креслом, она отчаянно забарахталась, пытаясь удержаться. Пальцы судорожно сомкнулись... Несущий ее поток стал просто неудержимым, словно там, за стальной дверью, гигантский нос готовился чихнуть, и теперь тянул и тянул в себя воздух. Сверкающая надпись «Вход» налилась ярко-желтым цветом. Таньку швырнуло на монитор... На секунду у нее мелькнула надежда: вдруг Богдан прав и лишний вес ее сейчас выручит! Но напрасно. Девчонку перевернуло и... с легкостью втянуло вглубь. Последней мыслью было: «И зачем мы монитор в двадцать один дюйм купили, хватило бы и семнадцати!» Тьма надвинулась и поглотила ведьму.
Она висела где-то и нигде. Рядом не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться, но и пусто тоже не было! Пространство плотно, до отказа было наполнено... чем-то. Таинственные потоки текли вокруг и сквозь Таньку. Похожий на длинную сверкающую ленту, мимо скользнул ряд цифр, оставляя смутное впечатление о высоте и скорости. Впритирку прошли жутковатые записи о каких-то болезнях. Словно «Запорожец» между грузовиками, девчонку зажало между сложным переплетением линий и полупрозрачным газетным листом. Бликующая надпись пулей ударила в висок. Танька дернулась... Надпись прошла сквозь нее, не причинив вреда. Девочка успела уловить: «Самый дешевый провайдер...»
– Так это же... баннер! Обыкновенный рекламный баннер! – вскричала Танька, глядя вслед улетающей надписи.
Перед глазами прояснилось. Она обнаружила себя парящей в беспредельном и безграничном пространстве. Вокруг неподвижно висели, медленно скользили, плавно летели или наоборот, двигались судорожными рывками расписания самолетов, книги, газеты, чертежи, архивы учреждений, обрывки телефонных разговоров... У ног плескалось нечто, похожее и на широкое озеро, и на гигантский штабель из плотно уложенных коробок. Танька еще не успела удивиться, что можно походить сразу на две такие разные вещи, когда увидела, что к штабелю-озеру текут новые ручейки, и уловила одно слово – «оборотни».
– Это что же? – не веря своим глазам, пробормотала ведьмочка. – Информация? Моя информация про оборотней? Это где же... Где я?!! – завопила она.
Крик затих, теряясь в равнодушии пространства. Глотая подступающие слезы, Танька прошептала:
– Да где же я?
– Я тут, тут! – с легким нетерпением откликнулся уже знакомый девичий голосок.
Танька снова вздрогнула. Когда безразличное «что-то» не откликается на твои крики – это, пожалуй, не так уж и страшно. Когда откликается «кто-то» – это намного страшнее.
– Ты кто? – испуганным шепотом спросила Танька.
– Ты? – удивился голосок. – Ты... – с сомнением повторил он, будто пробуя слово на вкус. И уже решительно выкрикнул: – Я... Таня!
– Это я – Таня! – пробормотала Танька, а голос эхом подтвердил:
– Я... я... я...
– Да нет, ты не понимаешь! – вертя головой в поисках обладательницы детского голоска, сказала Танька. – Я спрашиваю: кто ты? Я – Таня...
– Я – Таня, – мгновенно согласился голос.
– Тоже Таня? Вот имечко у меня! Куда ни плюнь, в Таньку попадешь, – проворчала девчонка... и вдруг осеклась, леденея от жуткой догадки.
Тоненький луч света выкатился у Таньки из-под ног, потянулся вперед и вверх... и, словно указка, уперся в парящую в беспредельности девчоночью фигуру. Обыкновенная первоклашка: пышный бант, беленькие колготки, букет роз в руках.
Волна ужаса накрыла Таньку с головой. Она вспомнила, когда и где видела эту малявку! Девять лет назад! В зеркале! А потом – на фотографиях в семейном альбоме!
Контур девичьей фигурки дрогнул, поплыл. Из неверного марева проступила годовалая малышка в забавной шапочке, ее сменила одиннадцатилетняя девчонка в купальнике, мелькнула барышня лет восьми, затянутая в стильные джинсики...
