Rabioso y desperado. Яростный и отчаянный
Юлия Рудышина
Худой тощий подросток в оборванной и грязной одежде брел по пыльному тракту, напряженно вглядываясь вдаль. Его короткие темные волосы торчали в разные стороны, а исцарапанное колючими ветками лицо было покрыто засохшей коркой грязи, зато глаза – черные, как земля его несчастной страны, – горели надеждой. И жаждой справедливости.
Он мечтал отомстить тем, кто когда-то заставил его отца уйти без возврата на войну, в которой не было победителей. Он жаждал отомстить тем, кто обидел его старшую сестру – слишком хорошо Алехандро помнил ее слезы и жуткие крики после появления возле деревни бородатых солдат, которые силой увели нескольких девчонок в джунгли… Помнил он и горький шепот матери, не способной утешить и вернуть дочери детство.
Алехандро дель Торро брел следом за армией Диабло уже третий день – голодный, сходящий с ума от жажды под палящим солнцем, мальчик уже почти не осознавал, кто он и зачем ему нужно брести по этой дороге. Пыль забивала легкие, и вороньем кружила в голове одна-единственная мысль – почему жизнь так несправедлива? Отчаяние вгрызалось в истрепанную всеми ветрами душу, и Алехандро тревожно глядел вперед – возможно, сейчас он увидит смелых повстанцев с перекинутыми за спины винтовками, услышит гортанные крики всадников, и один из них белозубо улыбнется ему и скажет: «Алехандро Федерико, ты очень смелый мальчик, и ты достоин стать солдатом освободительной армии!»
Но это были лишь туманные видения, горячечный бред. Его настоящее – истертые босые ноги, дождевая вода и кислые недозревшие ягоды. Его настоящее – это пиявки и москиты, смрадный запах гниющей древесины и обветренные потрескавшиеся губы. Влажные, душные джунгли ждали Алехандро впереди. Они были везде – темные и опасные, дикие, полные ловушек и змей, но прекрасные в своей первозданности, помнящей других людей и другие времена. Помнящих свободных и гордых людей, которые охотились на ягуаров и поклонялись солнцу и небу, не зная еще о том, что из-за океана явятся корабли, несущие смерть и страх. И их потомки, забывшие свою кровь и богов, забывшие свое прошлое, потерявшие силу и гордость, будут работать за еду и воду на плантациях белых людей – тех, кто станет считать себя хозяевами этих джунглей и этих гор.
И боги отвернулись от своих слабых и безвольных детей, и равнодушным стало небо, и жестоким – солнце. А алтари древних храмов больше не ждут жертвенные сердца, только пыль и забвение царят на величественных некогда пирамидах.
Но есть еще те, чья кровь хранит старую память. Те, в чьих сердцах живет надежда. Те, кто мечтают вернуть людям свободу и честь. И мальчик, изможденный и слабый, идущий из последних сил – из тех безумцев, которые верят в то, что солнце этой страны снова будет светить для всех.
Когда Алехандро убежал из дома, оставив мать и сестер, то думал, что все это будет просто веселое приключение. Он был уверен, что к вечеру уже догонит отступающую армию повстанцев и найдет знаменитого Диабло. Он должен был его найти! Алехандро даже представить себе не мог, чем закончится его путешествие горными дорогами, но знал одно – будет идти до конца.
К вечеру третьего дня Алехандро добрел до леса. Мангровые заросли сменялись стройными ворсистыми стволами пальм, оплетенными лианами, то и дело мальчику приходилось перелазить через поваленные деревья и обходить болотистые озера.
Пару раз попались деревни на воде – такие же бедняцкие, как и та, из которой он сбежал. Люди пытались вызнать, что делает мальчишка в лесу, зачем идет в сторону гор, но Алехандро отмалчивался, с радостью принимая еду и воду.
Люди были нищими – и все же не оставляли в беде тех, кто был еще беднее их. Может, потому что хватало своих забот – но они не были слишком уж любопытными, и вопросы быстро иссякали. Все слишком привыкли к бродягам и сиротам, оставшимся после последней революции.
И только в одном из поселений его едва не сдали властям – нечего бродить по джунглям, считала семейная пара, приютившая мальчишку на ночь, ведь леса полны опасностей. И тогда Алехандро решил прятаться. Даже дикие звери не так страшны, как бандидос, которые не приняли диктатора Аурелио Хименеса – так старик говорил своей жене, когда мальчик делал вид, что спит после сытного ужина.
Он успел вовремя сбежать, чтобы не попасть в руки солдат, но страх после этого гнал его прочь от людских жилищ. Алехандро и сам стал чувствовать себя диким зверем, на которого в любой момент может начаться охота. И что-то подсказывало мальчишке, что загонщики не пощадят его.
И вот к пятому дню показались огромные плавучие огороды, деревянные домики под пальмами и множество лодок – судя по всему, здесь было много солдат правительственной армии, ведь горы, в которых должен находиться лагерь повстанцев, уже совсем близко. Мальчишка обошел эти последние деревни стороной – кто знает, вдруг там и правда стоят войска диктатора?..
Страх и отчаяние отражались в глубине его глаз, когда на седьмой день Алехандро пробирался к горам, едва передвигая ноги, ступая, как ему казалось, след в след отступавшим бандидос. Он уже понимал, что не успевает, но от голода и жажды почти не соображал. И лишь брел по тракту, даже не боясь больше солдат Хименеса или крестьян, которые могут сдать его. Кажется, он был бы рад их встретить.
Старуха в истрепавшемся платье с изодранным подолом вышла из палатки Диабло и направилась в сторону от лагеря. Ее седые волосы, похожие на паутину, трепал ветер, а черные глаза казались провалами в бездну – в них почти не было эмоций, только усталость от жизни. Амарго приносила в лагерь повстанцев сведения из соседних деревень и была незаменима – кто заподозрит в костлявой мулатке, разменявшей шестой десяток, шпионку?
Накинув цветастую шаль на плечи, она удивленно замерла – возле молодой пальмовой рощицы лежал грязный оборванный паренек, совсем еще ребенок. А может, он таким казался из-за того, что был худой, кожа и кости.
– Диего! – крикнула Амарго и опустилась перед мальчишкой на колени, ласково погладив по спутанным жестким волосам. Как сына, которого похоронила два года назад – он погиб в схватке с солдатами Хименеса.
Один из парней, дежуривших возле палатки командора, подбежал к старухе.
– Диего, как он сюда пробрался – да еще так, что никто не слышал? И кто он?
– Разберемся, – усмехнулся тот, подхватывая легкого, как пушинка, Алехандро на руки. – Думается мне, старая, что это новый вояка. Много их пришло в горы после того, как военные дали власть Хименесу.
– Что же это делается, – покачала головой Амарго и поднялась с земли, – старики и дети на войну идут…
– Знаешь, а я читал раньше много… Давно, до войны еще, – признался Диего, пока шел к хижине. Старуха пристроилась рядом, озабоченно глядя на мальчика. – Отец-то мой – профессор был, через него я с Диабло и познакомился… Книг у нас было – море. И вот в книгах нигде не написано, что приключения – это страх, голод и грязная вонючая вода. Там не написано, что ты можешь не дойти до конца, что тебе всадят пулю в спину, или что ты погибнешь от малярии. В книгах все красиво… Все благородно!
– Хватит болтать, – осадила его Амарго, – неси парня к костоправам, не видишь, совсем ослаб! А в книгах твоих правды, значит, вовсе нет.
– Или я не те книги читал, – пробормотал Диего и направился в сторону санитарной палатки.
Шелестели опахала пальм, и ветер нес ароматы камелий и орхидей. А бронзовокожая старуха еще долго стояла, глядя на горы, покрытые тропическим лесом, и думала о войне.
И о том, каким вырастет этот мальчик, который смог пройти такое расстояние по джунглям, не попавшись в лапы солдат или диких зверей. Наверняка его хранят святые.
В сумраке бедно обставленной комнаты таяли последние солнечные лучи, ласково, по-матерински скользя по заострившемуся лицу мальчика, лежащего под ветхим одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков. Оно было сделано на манер индейского, украшено вышивкой и бахромой. Теплое, мягкое. Ребенка била дрожь, кажется, начиналась лихорадка.
– Устал малец… – мужчина с хищным лицом, казавшимся вырезанным из куска гранита, с теплом во взгляде смотрел на спящего найденыша.
Мужчина был широк в плечах и высок, он огромной горой возвышался среди своих вояк, походил на дикого зверя, и один вид его устрашающе действовал на врагов. Спутанная черная борода и коричневое обветренное лицо с уродливым шрамом лишь добавляли жути. Диабло – так повстанцы называли Орландо Энрике Гарсию за его злость и внешность, и это прозвище прилипло к нему, стало вторым именем.
Диабло повернулся к окну, и лицо его озарила усмешка. Повторил:
– Устал… Надо же – пройти полстраны, прячась от солдат. Но ведь он совсем ребенок! Что нам делать с ним?
Толстый парень с щегольскими усами налил себе из кофейника горько пахнущей коричневой бурды, называвшейся здесь кофе. Повстанцы скрывались от регулярной армии в горах, в последний год совершая длительные вылазки лишь на побережье в надежде захватить порт, и поэтому с едой и кофе было немало проблем. Хлеба и сахара у них тоже почти не осталось. Промышляли охотой и рыбной ловлей. Чем кормить детей? Их и так слишком много в лагере, нужно придумать, как переправить мелюзгу на побережье, к верным людям.
– Гонсалес, что молчишь? – негромко позвал толстяка Диабло. – Что будем делать? Может, отправим паренька назад, в его деревню?
– А ты уверен, Диабло, что его деревня еще существует? К тому же нас и так мало – Родригес и Санчес со своими ребятами вернутся не скоро, каждое ружье будет дорого, когда солдаты обнаружат нас.
– Когда? – вскинул брови Диабло. – Если! Мы забрались так глубоко в лес, что отыскать нас смогут в одном случае – если в лагере заведется предатель!
– Не-а, – флегматично хлебая свое пойло, ответил Гонсалес. – Именно – когда. Они придут. Моя задница чует заварушку. Скажи, Диабло, она еще хоть раз подводила нас?
– Но что будет с детьми Родригеса, которых он оставил здесь? С этим мальчиком? – Диабло сел и скользнул взглядом по виднеющимся из окна горам, покрытым тропической зеленью. У дома шумела под ветром молодая пальмовая поросль, слышалось ленивое переругивание охранников, и Диабло не без гордости подумал о том, что он единственный, кому удалось объединить этих бродяг в борьбе против действующего правительства.
В стране царил хаос, но Диабло был уверен, что как только он и его парни займут белоснежный президентский дворец в Моросарио (1), и народ признает его, Диабло, все проблемы Аймары (2), будут решены. С ним станут сотрудничать Соединенные Штаты и Лига Наций, Гарсиа получит для своей страны международный кредит, убедив банкиров в надежности и стойкости Аймары, которая ступит на новый путь – путь, ведущий к процветанию и благосостоянию.
Может, верить в это наивно и глупо – но если не будет надежды и веры в лучшее, то зачем тогда все? Зачем воевать и умирать, зачем проливать свою кровь и гнить заживо в этих треклятых чертовых джунглях?
И Диабло хотел, чтобы в его стране развивалась не военная промышленность и кокаиновые плантации – а строились школы и дома для бедняков. Для тех людей, которые сейчас живут либо в трущобах, либо в бедных поселениях на воде. Диабло хотел, чтобы в Аймаре появились больницы с современным оборудованием и хорошими врачами. И новые курорты с роскошными отелями, которые привлекут в страну туристов и денежные вложения…
Диабло верил в это все, как и в то, что сам не спаскудится, как Хименес и его прихвостни, которые совсем недавно партизанили в горах вместе с ним, Орландо Гарсией, но курс взяли вовсе не на развитие страны, а на собственное обогащение.
Жаль только, что бравые вояки, которые сейчас живут в этом лагере, могут стать жертвами этой веры и мечты. Сколько их уже полегло и пропало без вести? За последней хижиной, неподалеку от водопада, уже целое кладбище. Одни уходят, другие приходят – вот как этот тощий подросток, которого нашла сегодня Амарго.
Диабло бросил быстрый взгляд на мирно спящего мальчика. Отчего-то в том, что этот парень, уже испытавший столько лишений, сможет стать человеком, и человеком достойным, Диабло почти не сомневался. И хотел дать ему шанс.
– Тот, кто прошел полстраны и не погиб от диких зверей и голода, кто не попался в лапы солдатам – выживет, – сказал Гонсалес, будто прочтя мысли своего командира. – Остальные дети тоже привыкли к лагерной жизни. Если на нас нападут – отправим их в джунгли. Или дадим ружья и спрячем возле развалин дома старосты – там удобно вести оборону, все как на ладони, есть где скрыться и откуда стрелять. Этот мальчик сделал свой выбор в тот день, когда покинул свою деревню. Не нужно его жалеть. Такие, как он, не приемлют жалости.
– Ты прав, амиго, ты прав… Он бросил все ради того, чтобы найти нас. Мы не можем его подвести.
Диабло закурил, глядя на джунгли, из которых стремительно ползла тьма – вечер наступал всегда очень быстро, наполняя тропический лес ночными звуками и запахами.
– У него нет больше прошлого, Диабло. А его будущее – джунгли и мы.
Который день шел дождь.
Дорожки между хижинами, крытыми широкими пальмовыми листьями и брезентом, размокли, и пришлось выложить землю широкими досками, иначе можно было провалиться в бурую грязь выше колен – сезон дождей приносил в сельву жуткую сырую погоду, становилось мерзко и тоскливо. Но бродягам из отряда Диабло не привыкать – уже второй год они партизанили в этих горах, совершая мелкие диверсии и вылазки в долину, где обосновались казармы правительственных войск.
Вспыхнувшая лесным пожаром революция захлебнулась в своей же крови, а вялотекущая стадия повстанческой войны надоела всем – и самим бандидос, и армии Аурелио Хименеса. Но в этой дикой стране люди так привыкли постоянно бороться, что им казалось – иначе и быть не может. Пять лет назад воевали те, кто сейчас сидит в белоснежном правительственном дворце, сегодня – Диабло и его бандиты, а кто будет завтра – неизвестно. Может, дети живущих в долине людей? Или их собственные дети?
Латинская Америка не могла без войн и крови, и Аймара, зажатая между Колумбией и Венесуэлой, повторяла путь Боливии и Чили, многих других стран, столкнувшихся с диктатурой (3).
И, конечно, все и всегда воевали за высшие ценности – свободу, независимость и равенство. Только вот почему-то всякий раз те, кто приходили к власти, мигом забывали о своих лозунгах, становясь похожими на тех, кого свергли. И пропасть между бедными и богатыми не уменьшалась. Такова уж судьба многих латиноамериканских революций – и страна Диабло не стала исключением, хотя сам он верил в то, что возможно повторить судьбу Острова Свободы.
Куба и ее связь с Союзом казались революционеру несбыточной мечтой, но он делал все, чтобы эта мечта могла осуществиться, держал курс на социалистические страны. Именно поэтому разошлись его пути с Аурелио Хименесом пару лет назад – бывший товарищ противился, чтобы их союзником стал Фидель Кастро. Правительство Аймары хотело идти по капиталистическому пути, сотрудничая со Штатами, получая от них деньги на свой кровавый режим.
И, конечно, занимаясь наркоторговлей.
Налаженный трафик в Мексику, кокаиновые
Юлия Рудышина
ПРОЛОГ
Худой тощий подросток в оборванной и грязной одежде брел по пыльному тракту, напряженно вглядываясь вдаль. Его короткие темные волосы торчали в разные стороны, а исцарапанное колючими ветками лицо было покрыто засохшей коркой грязи, зато глаза – черные, как земля его несчастной страны, – горели надеждой. И жаждой справедливости.
Он мечтал отомстить тем, кто когда-то заставил его отца уйти без возврата на войну, в которой не было победителей. Он жаждал отомстить тем, кто обидел его старшую сестру – слишком хорошо Алехандро помнил ее слезы и жуткие крики после появления возле деревни бородатых солдат, которые силой увели нескольких девчонок в джунгли… Помнил он и горький шепот матери, не способной утешить и вернуть дочери детство.
Алехандро дель Торро брел следом за армией Диабло уже третий день – голодный, сходящий с ума от жажды под палящим солнцем, мальчик уже почти не осознавал, кто он и зачем ему нужно брести по этой дороге. Пыль забивала легкие, и вороньем кружила в голове одна-единственная мысль – почему жизнь так несправедлива? Отчаяние вгрызалось в истрепанную всеми ветрами душу, и Алехандро тревожно глядел вперед – возможно, сейчас он увидит смелых повстанцев с перекинутыми за спины винтовками, услышит гортанные крики всадников, и один из них белозубо улыбнется ему и скажет: «Алехандро Федерико, ты очень смелый мальчик, и ты достоин стать солдатом освободительной армии!»
Но это были лишь туманные видения, горячечный бред. Его настоящее – истертые босые ноги, дождевая вода и кислые недозревшие ягоды. Его настоящее – это пиявки и москиты, смрадный запах гниющей древесины и обветренные потрескавшиеся губы. Влажные, душные джунгли ждали Алехандро впереди. Они были везде – темные и опасные, дикие, полные ловушек и змей, но прекрасные в своей первозданности, помнящей других людей и другие времена. Помнящих свободных и гордых людей, которые охотились на ягуаров и поклонялись солнцу и небу, не зная еще о том, что из-за океана явятся корабли, несущие смерть и страх. И их потомки, забывшие свою кровь и богов, забывшие свое прошлое, потерявшие силу и гордость, будут работать за еду и воду на плантациях белых людей – тех, кто станет считать себя хозяевами этих джунглей и этих гор.
И боги отвернулись от своих слабых и безвольных детей, и равнодушным стало небо, и жестоким – солнце. А алтари древних храмов больше не ждут жертвенные сердца, только пыль и забвение царят на величественных некогда пирамидах.
Но есть еще те, чья кровь хранит старую память. Те, в чьих сердцах живет надежда. Те, кто мечтают вернуть людям свободу и честь. И мальчик, изможденный и слабый, идущий из последних сил – из тех безумцев, которые верят в то, что солнце этой страны снова будет светить для всех.
Когда Алехандро убежал из дома, оставив мать и сестер, то думал, что все это будет просто веселое приключение. Он был уверен, что к вечеру уже догонит отступающую армию повстанцев и найдет знаменитого Диабло. Он должен был его найти! Алехандро даже представить себе не мог, чем закончится его путешествие горными дорогами, но знал одно – будет идти до конца.
К вечеру третьего дня Алехандро добрел до леса. Мангровые заросли сменялись стройными ворсистыми стволами пальм, оплетенными лианами, то и дело мальчику приходилось перелазить через поваленные деревья и обходить болотистые озера.
Пару раз попались деревни на воде – такие же бедняцкие, как и та, из которой он сбежал. Люди пытались вызнать, что делает мальчишка в лесу, зачем идет в сторону гор, но Алехандро отмалчивался, с радостью принимая еду и воду.
Люди были нищими – и все же не оставляли в беде тех, кто был еще беднее их. Может, потому что хватало своих забот – но они не были слишком уж любопытными, и вопросы быстро иссякали. Все слишком привыкли к бродягам и сиротам, оставшимся после последней революции.
И только в одном из поселений его едва не сдали властям – нечего бродить по джунглям, считала семейная пара, приютившая мальчишку на ночь, ведь леса полны опасностей. И тогда Алехандро решил прятаться. Даже дикие звери не так страшны, как бандидос, которые не приняли диктатора Аурелио Хименеса – так старик говорил своей жене, когда мальчик делал вид, что спит после сытного ужина.
Он успел вовремя сбежать, чтобы не попасть в руки солдат, но страх после этого гнал его прочь от людских жилищ. Алехандро и сам стал чувствовать себя диким зверем, на которого в любой момент может начаться охота. И что-то подсказывало мальчишке, что загонщики не пощадят его.
И вот к пятому дню показались огромные плавучие огороды, деревянные домики под пальмами и множество лодок – судя по всему, здесь было много солдат правительственной армии, ведь горы, в которых должен находиться лагерь повстанцев, уже совсем близко. Мальчишка обошел эти последние деревни стороной – кто знает, вдруг там и правда стоят войска диктатора?..
Страх и отчаяние отражались в глубине его глаз, когда на седьмой день Алехандро пробирался к горам, едва передвигая ноги, ступая, как ему казалось, след в след отступавшим бандидос. Он уже понимал, что не успевает, но от голода и жажды почти не соображал. И лишь брел по тракту, даже не боясь больше солдат Хименеса или крестьян, которые могут сдать его. Кажется, он был бы рад их встретить.
***
Старуха в истрепавшемся платье с изодранным подолом вышла из палатки Диабло и направилась в сторону от лагеря. Ее седые волосы, похожие на паутину, трепал ветер, а черные глаза казались провалами в бездну – в них почти не было эмоций, только усталость от жизни. Амарго приносила в лагерь повстанцев сведения из соседних деревень и была незаменима – кто заподозрит в костлявой мулатке, разменявшей шестой десяток, шпионку?
Накинув цветастую шаль на плечи, она удивленно замерла – возле молодой пальмовой рощицы лежал грязный оборванный паренек, совсем еще ребенок. А может, он таким казался из-за того, что был худой, кожа и кости.
– Диего! – крикнула Амарго и опустилась перед мальчишкой на колени, ласково погладив по спутанным жестким волосам. Как сына, которого похоронила два года назад – он погиб в схватке с солдатами Хименеса.
Один из парней, дежуривших возле палатки командора, подбежал к старухе.
– Диего, как он сюда пробрался – да еще так, что никто не слышал? И кто он?
– Разберемся, – усмехнулся тот, подхватывая легкого, как пушинка, Алехандро на руки. – Думается мне, старая, что это новый вояка. Много их пришло в горы после того, как военные дали власть Хименесу.
– Что же это делается, – покачала головой Амарго и поднялась с земли, – старики и дети на войну идут…
– Знаешь, а я читал раньше много… Давно, до войны еще, – признался Диего, пока шел к хижине. Старуха пристроилась рядом, озабоченно глядя на мальчика. – Отец-то мой – профессор был, через него я с Диабло и познакомился… Книг у нас было – море. И вот в книгах нигде не написано, что приключения – это страх, голод и грязная вонючая вода. Там не написано, что ты можешь не дойти до конца, что тебе всадят пулю в спину, или что ты погибнешь от малярии. В книгах все красиво… Все благородно!
– Хватит болтать, – осадила его Амарго, – неси парня к костоправам, не видишь, совсем ослаб! А в книгах твоих правды, значит, вовсе нет.
– Или я не те книги читал, – пробормотал Диего и направился в сторону санитарной палатки.
Шелестели опахала пальм, и ветер нес ароматы камелий и орхидей. А бронзовокожая старуха еще долго стояла, глядя на горы, покрытые тропическим лесом, и думала о войне.
И о том, каким вырастет этот мальчик, который смог пройти такое расстояние по джунглям, не попавшись в лапы солдат или диких зверей. Наверняка его хранят святые.
ГЛАВА 1
В сумраке бедно обставленной комнаты таяли последние солнечные лучи, ласково, по-матерински скользя по заострившемуся лицу мальчика, лежащего под ветхим одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков. Оно было сделано на манер индейского, украшено вышивкой и бахромой. Теплое, мягкое. Ребенка била дрожь, кажется, начиналась лихорадка.
– Устал малец… – мужчина с хищным лицом, казавшимся вырезанным из куска гранита, с теплом во взгляде смотрел на спящего найденыша.
Мужчина был широк в плечах и высок, он огромной горой возвышался среди своих вояк, походил на дикого зверя, и один вид его устрашающе действовал на врагов. Спутанная черная борода и коричневое обветренное лицо с уродливым шрамом лишь добавляли жути. Диабло – так повстанцы называли Орландо Энрике Гарсию за его злость и внешность, и это прозвище прилипло к нему, стало вторым именем.
Диабло повернулся к окну, и лицо его озарила усмешка. Повторил:
– Устал… Надо же – пройти полстраны, прячась от солдат. Но ведь он совсем ребенок! Что нам делать с ним?
Толстый парень с щегольскими усами налил себе из кофейника горько пахнущей коричневой бурды, называвшейся здесь кофе. Повстанцы скрывались от регулярной армии в горах, в последний год совершая длительные вылазки лишь на побережье в надежде захватить порт, и поэтому с едой и кофе было немало проблем. Хлеба и сахара у них тоже почти не осталось. Промышляли охотой и рыбной ловлей. Чем кормить детей? Их и так слишком много в лагере, нужно придумать, как переправить мелюзгу на побережье, к верным людям.
– Гонсалес, что молчишь? – негромко позвал толстяка Диабло. – Что будем делать? Может, отправим паренька назад, в его деревню?
– А ты уверен, Диабло, что его деревня еще существует? К тому же нас и так мало – Родригес и Санчес со своими ребятами вернутся не скоро, каждое ружье будет дорого, когда солдаты обнаружат нас.
– Когда? – вскинул брови Диабло. – Если! Мы забрались так глубоко в лес, что отыскать нас смогут в одном случае – если в лагере заведется предатель!
– Не-а, – флегматично хлебая свое пойло, ответил Гонсалес. – Именно – когда. Они придут. Моя задница чует заварушку. Скажи, Диабло, она еще хоть раз подводила нас?
– Но что будет с детьми Родригеса, которых он оставил здесь? С этим мальчиком? – Диабло сел и скользнул взглядом по виднеющимся из окна горам, покрытым тропической зеленью. У дома шумела под ветром молодая пальмовая поросль, слышалось ленивое переругивание охранников, и Диабло не без гордости подумал о том, что он единственный, кому удалось объединить этих бродяг в борьбе против действующего правительства.
В стране царил хаос, но Диабло был уверен, что как только он и его парни займут белоснежный президентский дворец в Моросарио (1), и народ признает его, Диабло, все проблемы Аймары (2), будут решены. С ним станут сотрудничать Соединенные Штаты и Лига Наций, Гарсиа получит для своей страны международный кредит, убедив банкиров в надежности и стойкости Аймары, которая ступит на новый путь – путь, ведущий к процветанию и благосостоянию.
Может, верить в это наивно и глупо – но если не будет надежды и веры в лучшее, то зачем тогда все? Зачем воевать и умирать, зачем проливать свою кровь и гнить заживо в этих треклятых чертовых джунглях?
И Диабло хотел, чтобы в его стране развивалась не военная промышленность и кокаиновые плантации – а строились школы и дома для бедняков. Для тех людей, которые сейчас живут либо в трущобах, либо в бедных поселениях на воде. Диабло хотел, чтобы в Аймаре появились больницы с современным оборудованием и хорошими врачами. И новые курорты с роскошными отелями, которые привлекут в страну туристов и денежные вложения…
Диабло верил в это все, как и в то, что сам не спаскудится, как Хименес и его прихвостни, которые совсем недавно партизанили в горах вместе с ним, Орландо Гарсией, но курс взяли вовсе не на развитие страны, а на собственное обогащение.
Жаль только, что бравые вояки, которые сейчас живут в этом лагере, могут стать жертвами этой веры и мечты. Сколько их уже полегло и пропало без вести? За последней хижиной, неподалеку от водопада, уже целое кладбище. Одни уходят, другие приходят – вот как этот тощий подросток, которого нашла сегодня Амарго.
Диабло бросил быстрый взгляд на мирно спящего мальчика. Отчего-то в том, что этот парень, уже испытавший столько лишений, сможет стать человеком, и человеком достойным, Диабло почти не сомневался. И хотел дать ему шанс.
– Тот, кто прошел полстраны и не погиб от диких зверей и голода, кто не попался в лапы солдатам – выживет, – сказал Гонсалес, будто прочтя мысли своего командира. – Остальные дети тоже привыкли к лагерной жизни. Если на нас нападут – отправим их в джунгли. Или дадим ружья и спрячем возле развалин дома старосты – там удобно вести оборону, все как на ладони, есть где скрыться и откуда стрелять. Этот мальчик сделал свой выбор в тот день, когда покинул свою деревню. Не нужно его жалеть. Такие, как он, не приемлют жалости.
– Ты прав, амиго, ты прав… Он бросил все ради того, чтобы найти нас. Мы не можем его подвести.
Диабло закурил, глядя на джунгли, из которых стремительно ползла тьма – вечер наступал всегда очень быстро, наполняя тропический лес ночными звуками и запахами.
– У него нет больше прошлого, Диабло. А его будущее – джунгли и мы.
***
Который день шел дождь.
Дорожки между хижинами, крытыми широкими пальмовыми листьями и брезентом, размокли, и пришлось выложить землю широкими досками, иначе можно было провалиться в бурую грязь выше колен – сезон дождей приносил в сельву жуткую сырую погоду, становилось мерзко и тоскливо. Но бродягам из отряда Диабло не привыкать – уже второй год они партизанили в этих горах, совершая мелкие диверсии и вылазки в долину, где обосновались казармы правительственных войск.
Вспыхнувшая лесным пожаром революция захлебнулась в своей же крови, а вялотекущая стадия повстанческой войны надоела всем – и самим бандидос, и армии Аурелио Хименеса. Но в этой дикой стране люди так привыкли постоянно бороться, что им казалось – иначе и быть не может. Пять лет назад воевали те, кто сейчас сидит в белоснежном правительственном дворце, сегодня – Диабло и его бандиты, а кто будет завтра – неизвестно. Может, дети живущих в долине людей? Или их собственные дети?
Латинская Америка не могла без войн и крови, и Аймара, зажатая между Колумбией и Венесуэлой, повторяла путь Боливии и Чили, многих других стран, столкнувшихся с диктатурой (3).
И, конечно, все и всегда воевали за высшие ценности – свободу, независимость и равенство. Только вот почему-то всякий раз те, кто приходили к власти, мигом забывали о своих лозунгах, становясь похожими на тех, кого свергли. И пропасть между бедными и богатыми не уменьшалась. Такова уж судьба многих латиноамериканских революций – и страна Диабло не стала исключением, хотя сам он верил в то, что возможно повторить судьбу Острова Свободы.
Куба и ее связь с Союзом казались революционеру несбыточной мечтой, но он делал все, чтобы эта мечта могла осуществиться, держал курс на социалистические страны. Именно поэтому разошлись его пути с Аурелио Хименесом пару лет назад – бывший товарищ противился, чтобы их союзником стал Фидель Кастро. Правительство Аймары хотело идти по капиталистическому пути, сотрудничая со Штатами, получая от них деньги на свой кровавый режим.
И, конечно, занимаясь наркоторговлей.
Налаженный трафик в Мексику, кокаиновые
