ВЕРЕСКОВЫЕ СНЫ
Юлия Рудышина
«Вечнозеленые холмы Страны фей, окутанные туманами безвременья, покрытые густыми лесами, озаренные янтарными лучами солнца, издавна манили смертных призрачными надеждами и неисполнимыми мечтами.
Я, бессменная повелительница волшебного мира, рожденная в лепестках зари, омытая утренней росой, сотканная из цветочного ветра, несущего вересковые ароматы каледонских пустошей, слишком полагалась на свои Благие чары.
Я, королева фей Мэб, была слепа и увлечена поисками вечной любви. Именно я не заметила, кто разбудил древние проклятия и посеял в холмах раздор и смуту. Вихри времен принесли в мой мир незваную гостью, сгорающую от запретных и темных желаний, и мы – гордые и высокомерные Дети Грез, не смогли разглядеть опасность, коснувшуюся Равновесия, накинувшую черную сеть Бездны на волшебный мир. Если бы я только могла предположить, что придет в наш мир с этой гостьей, то навсегда закрыла для нее путь в холмы. Но слишком поздно для сожалений. Мы все заплатим за свою беспечность…»
Далеко на севере Каледонии, где дрожащий на ветру вереск покрывает пологие холмы нежным лиловым ковром, где по каменистым горным руслам текут прозрачные реки, где надежно укрыты в таинственном подземном мире тайны и легенды этого волшебного края, жили когда-то добрыми соседями гордые и смелые люди и вечно молодой лесной народ. Эта сказка окутана туманами безвременья, оплетена легендами и грезами, спрятана в мечтах и снах, несущих с полночным ветром в мир смертных полынную горечь и лунную печаль.
Дальний лес в Аннандейле привольно раскинулся среди высоких холмов, укрыв зеленым одеялом их пологие склоны. Мало кто из каледонцев, живущих возле широкой полноводной реки, что несла свои воды мимо этих мест, решался заходить в сумрачный лес в одиночку. А все потому, что там начинались земли их «добрых соседей». Живописную долину Корриуотера, усыпанную яркими полевыми цветами, люди считали последним своим пристанищем – дальше раскинулись вересковые холмы, в которых издревле жил дивный лесной народ… Народ, соблазняющий янтарно-солнечными грезами, уводящий за собой на балы хмельного Бельтайна и расстилающий лунные тропы опасного Самайна, пронизанного холодом осенней ночи.
Ясным летним днем, окутанным сладкими ароматами разнотравья, златовласые феи, порхая среди луговых цветов, заметили молодую девушку на узкой тропинке, что вилась между столетними буками и вязами. Удивленно смотрели ей вслед деревья и шелковые травы, морской волной разбегавшиеся от порывов ветра, и невидимые глазу обычного человека жители цветущих лугов и залитых солнечным светом полян последовали за ней в тенистый сумрак леса. Обычно они редко обращали внимание на забредающих сюда путников – знали, что никто не пересечет волшебную границу между мирами по своей воле.
Но сейчас все было иначе. Духи каледонской земли видели, что в сердце девушки поселились отравляющие ее желания, из-за которых и спешила она сейчас в сторону вересковых холмов. Феи шептались, спорили и не могли решить, что же им делать – остановить странную гостью или дать ей пройти ее мглистый путь до конца?..
В белой крестьянской тунике из тонкой мягкой шерсти и широкой клетчатой юбке, с непокрытой головой – платок она где-то потеряла – девушка казалась феям неуместно простой и скромной, они-то привыкли к шелкам и бархату, к сиянию драгоценных камней и свечению золота. Растрепанные волосы свободно спадали вдоль спины путницы темным шелковистым водопадом, и хоть она и была красива – с томными зелеными глазами, алыми губами, медной кожей и тонким станом – волшебницы видели, что эта красота не принесла ей счастья. Да, каледонка могла увлечь любого мужчину. Любого, но только не того, кто ей был нужен.
– Это Эния Джиллс, – прошептала одна из фей, – с детства она грезит Сайрусом МакКалленом, статным красавцем, живущим с ней по соседству.
– Так это из-за него она идет к дальнему лесу, который в ее деревне считается проклятым? – насмешливо отозвалась ее подруга. – Как глупы и наивны люди! Неужели не знают, что за желания нужно платить?
– Вряд ли стражница Эхлонна пропустит ее, – пожала плечиками третья фея, которой наскучило следить за смертной, заблудившейся на пути к холмам. Она презрительно поглядела вслед каледонке и упорхнула прочь. Словно разноцветные радужные мотыльки, ее подруги полетели следом.
* * *
«Всего одно желание, всего одно!» – повторяла про себя Эния, словно шептала заклинание.
Она брела по разнотравью, путаясь в подоле, и вскоре увидела поросшие лиловым вереском холмы у края корриуотерской долины. Именно в этих холмах, по преданиям, и жил волшебный народ.
Тропа змеилась по краю обрыва, и оттуда слышались какие-то странные звуки, похожие на колокольный звон. Ущелье срывалось отвесными скалами вниз, и на дне его клубились молочно-опаловые туманы.
Девушка осторожно подошла к краю глубокой пропасти и прислушалась – звуки раздавались все четче и громче, гулким эхом летая между скалистых стен. Сквозь дрожащую на солнце дымку виднелся ручей, ворочавший небольшие круглые камни – их осколки называли «тарелками фей».
Без подношения феям идти в дальний лес было страшно, и девушка бросила в пенистые воды припасенный заранее кусок сыра, тут же отпрянув от края ущелья – закружилась голова, а сердце перепуганной пташкой забилось в груди.
Эния растерянно оглянулась на тропинку, которая привела ее к холмам, и пригладила растрепавшиеся волосы. Нужно было спешить, чтобы до темноты вернуться в селение, и девушка, то и дело оглядываясь, бросилась в сторону мерцающего неподалеку озера. Окруженное стройными березками и орешником, Озеро Фей, как называли его испокон веков, выигрывало синими бликами среди малахитовой зелени, манило зеркальной гладью спокойных вод.
Редкий подлесок не сильно мешал Энии идти, хотя иногда она и цеплялась юбкой за колючие кусты. Приблизилась к озеру, веря в древние легенды, говорящие о том, что оно скрывает одну из дорог в волшебный мир.
В высокой траве белели ромашки, вспыхивали золотистыми бликами ирисы и нарциссы, а древние дубы и грабы молчаливыми стражами замерли на пригорке. Солнечная березовая роща возвышалась на крутом берегу, давая приют голосистым птицам. Они испуганно смолкли, когда приблизилась Эния. Ее тело на миг охватила дрожь, и она застыла посреди дикотравья, словно раздумывая – идти ли дальше. Но справилась с замешательством и как зачарованная побрела напрямик к озеру.
Тропа давно закончилась – из людей сюда никто не ходил. Облизнув пересохшие губы, девушка подобрала юбки и побежала, побоявшись, что смелость оставит ее, и она вернется в селение, так и не найдя путь в холмы. Споткнувшись, Эния чуть не упала и приостановилась, запутавшись в высокой траве. Отдышавшись и разорвав зеленые плети, снова бросилась бежать. И вот она уже на берегу, что косогором спускается к голубоватой прозрачной воде. А в воздухе дрожит натянутой струной ветер – зовет в мир беспечных призрачных грез, манит за собой, даря прохладу разгоряченному от бега телу…
Эния тревожно оглянулась и опустила взгляд на воду – горное озеро отражало бегущие по небу облака и ветвистые деревья. Казалось, вечность застыла в этом чарующем месте – и вихри времен могут унести куда угодно. Лишь пожелай, лишь коснись своей мечты, коснись ее мыслью, предощущением неизведанного, волшебного, чарующего... Коснись, и этот вихрь унесет тебя в запредельные дали…
Несколько фей, невидимых глазу Энии, наблюдали за ней, покачиваясь на листьях кувшинок. В своих платьях из лепестков белых лилий, украшенных желтоватой пыльцой, они казались сотканными из дрожащего над зеркальной гладью тумана. Озерные девы – как и лесные феи – тихонько переговаривались между собой, спорили и никак не могли решить, сообщать ли стражнице Эхлонне, что на пороге в их мир мечется эта странная смертная.
– Вреда от этого не будет – не она первая, не она последняя перейдет невидимую грань, – сказала одна из озерных дев, обращаясь к подругам. Льдистым взглядом она задумчиво смотрела на девушку, замершую на берегу.
– А я чувствую опасность, исходящую от нее, – отозвалась вторая дева, и несколько зеленоволосых голов, украшенных ряской и водяными лилиями, согласно закивали – предощущение беды явственно витало в воздухе.
– Пусть решает Эхлонна! – твердила упрямица. – Откроем каледонке путь к стражнице.
– Но зачем? – спросила сидящая рядом с ней фея. – Неужели ты не видишь – тьма плещется в бедовой зелени ее глаз, тьма, что родом из Бездны…
– Я вижу прекрасную испуганную девушку, нежную как лепестки роз, грациозную как лилия… Когда-то я сама искала путь в холмы – моя жизнь среди смертных была пуста, обречена на вечную тоску… Я пропущу Энию Джиллс к воротам времен.
…По озерной глади пошла рябь, и в колеблющихся водах Эния заметила золотистые блики – словно со дна кто-то пускал солнечные зайчики. Она склонилась ниже и замерла от восхищения – в отражении сверкал, озаренный серебристым светом, прекрасный и величественный замок. Он пронзал синь небес – воздушный, словно сотканный из облаков и звездной пыли, с изящными витыми башенками, стрельчатыми окнами и строгим донжоном… Сиды и феи, утопающие в бархате и шелках, в венцах и коронах, украшенных дымчатыми топазами и молочно-розовыми опалами, пировали в залитых закатным светом залах этого замка. Метались по стенам тени от множества свечей, слышались пронзительные стоны волынок и плач скрипок… Казалось, протяни руку – и окажешься там, среди волнующего великолепия.
На бесконечно-долгий миг, показавшийся вечностью, забылось все то, ради чего Эния оказалась в этом лесу – и Сайрус, и ее желание покорить своего горца... Забылось все. Хотелось только одного – кружить в вихре танца по мраморным плитам этого замка, впитывая в себя последние родонитовые лучи уходящего на покой светила, хотелось чувствовать прикосновения шелков и атласа – ласкающие, нежные, дарящие негу и забвение... Но оставалось лишь жадно смотреть, как в грациозном менуэте выступают златовласые красавицы, одетые в белые, словно яблоневый цвет, платья.
Внезапно силы оставили Энию, и она с глухим стоном опустилась на траву, но не отрываясь смотрела на танцующих дев, словно боялась – стоит отвести взгляд, и все исчезнет, растает в дымке, дрожащей над озером…
* * *
– Кто это? – Финвар бросил изучающий взгляд на зеркало – из туманных отражений на него смотрела растрепанная зеленоглазая девчонка в простом крестьянском платье. – И кто разрешил смертной заглянуть в Страну фей?
– Одна из водных дев, не так давно принявшая на свои плечи бессмертие, сжалилась над смертной – эту девицу зовут Эния Джиллс, и она явилась в поисках подземного пути ради исполнения своего желания… Впрочем, разве влечет их к нам еще что-то?.. – презрительно отозвалась закутанная в темный плащ стражница – она бессменно стояла на границе миров целую вечность и беспрекословно выполняла приказы повелителей Страны фей. Король Туата Де Даннан, Высокородных сидов, с визитом вежливости отбыл в Подземное королевство, и во время его отсутствия вся полнота власти отошла к его младшему брату – Финвару.
– Ты слишком строга к людям, – опасно сверкнули серые глаза Финвара. Он чувствовал, что что-то необъяснимое влечет его в болотную зелень взгляда этой смертной. Казалось, сердце бьется то тише, то сладострастно трепещет пойманной в клетку птицей.
– Я никогда не ошибаюсь. Этой… этой женщине нужна всего-то любовь соседского паренька.
– И мы дадим ей то, чего она желает, – почтительно, но жестко сказал сид, и в голосе его послышались стальные нотки. – Впусти ее, Эхлонна, а я позабочусь, чтобы ее мечты сбылись.
– Как скажете, повелитель, – склонилась перед ним стражница.
Недовольно оглянувшись на отражение смертной, она черной тенью скользнула в сумрачные переходы замка. Эхлонна увидела отражение Бездны в глазах Энии Джиллс, но побоялась сказать об этом повелителю. Она надеялась, что ей показалось. Надеялась, что ошибается.
* * *
Эния застыла в немом изумлении – на увитом плющом балконе она увидела высокого рыцаря в длинном черном плаще. Он задумчиво смотрел на девушку сквозь призрачную водную преграду, преломлявшую солнечные лучи. По сравнению с разряженными в яркие шелка и парчу танцорами, одет рыцарь был скромно, из драгоценностей – только бриллиантовая брошь, скрепляющая плащ. Тонкие и изящные черты его лица и прищуренные серебристые глаза очаровали Энию.
– Меня послали провести тебя к разлому времен, я Эхлонна, стражница подземных дорог, – раздался глухой голос за спиной, и девушка испуганно обернулась. На пригорке стояла темная тень с развевающимися на ветру седыми космами. – Следуй за мной, смертная.
Эния поднялась, чувствуя, что от пронзительного взгляда Эхлонны изморозь покрывает ледяной коркой ее сердце. Взглянув напоследок на воды озера, она убедилась, что видение исчезло, и покорно пошла вслед за стражницей.
Стражница, не оглядываясь, заскользила по воздуху в сторону темнеющего невдалеке леса. Эния спешила за ней, боясь отстать, боясь потеряться среди лилового вереска, боясь упустить свой единственный шанс заглянуть за грань чарующего хмельного мира, отразившегося в водах волшебного озера.
Вскоре они нырнули в густой сумрак леса, и узкая, заросшая высокой травой тропа привела их к огромной поляне, озаренной лучами заходящего солнца. Оранжевое марево дрожало над темными кронами деревьев. В центре поляны, среди густых зарослей папоротника, возвышался золотой каштан, окруженный пятью дубами – они словно стражи сомкнулись вокруг дуплистого ствола плотным кольцом. Их перекрученные ветви и вздыбившиеся из-под земли корни зловеще чернели на фоне багрового неба. Закат ложился пламенем на плечи каледонки, и она восхищенно смотрела на призрачные тени иного мира, скользящие по поляне.
Легкие крылатые создания в прозрачных платьях цвета нежной майской травы кружили под перезвоны лесных колокольчиков, держась за руки. Эния наблюдала за ними издалека, не решаясь подойти.
«Нашла, я нашла их!» – радостно билось в ее сердце. Стражница растворилась в полумраке леса, и девушка облегченно вздохнула – жуткая косматая тень вселяла в нее безотчетный ужас.
Эния обернулась и увидела облаченного в серебристые доспехи рыцаря. Черный плащ – темный, туманный, вышитый белоснежной нитью, стлался по траве, не сминая травинки и цветы, словно сотканный из ночного сумрака. Рыцарь был высок и очень красив – но ледяной и холодной красотой. Эния присмотрелась к нему и поняла, что это именно тот, кого она видела в водах озера. С грустью подумалось, что ее Сайрус никогда не сможет стать таким, как этот рыцарь – благородство и изящество сквозило в каждом жесте сида, и этому нельзя научиться, таким нужно только родиться. Эния еще не знала, что сиды из народа Дана О’Ши или Туата Де Даннан, как они сами себя называют, владеют колдовскими чарами, способными смутить любую смертную, поэтому не было ничего удивительного в том, что Финвар, брат короля сидов, так приглянулся Энии.
Рыцарь казался мглистой тенью, черной хищной птицей среди пестрой свиты, слепящей блеском драгоценных камней и яркостью нарядов, но Эния не замечала никого – лишь сероглазый сид в темном плаще стоял перед ее глазами.
Юлия Рудышина
ПРОЛОГ
«Вечнозеленые холмы Страны фей, окутанные туманами безвременья, покрытые густыми лесами, озаренные янтарными лучами солнца, издавна манили смертных призрачными надеждами и неисполнимыми мечтами.
Я, бессменная повелительница волшебного мира, рожденная в лепестках зари, омытая утренней росой, сотканная из цветочного ветра, несущего вересковые ароматы каледонских пустошей, слишком полагалась на свои Благие чары.
Я, королева фей Мэб, была слепа и увлечена поисками вечной любви. Именно я не заметила, кто разбудил древние проклятия и посеял в холмах раздор и смуту. Вихри времен принесли в мой мир незваную гостью, сгорающую от запретных и темных желаний, и мы – гордые и высокомерные Дети Грез, не смогли разглядеть опасность, коснувшуюся Равновесия, накинувшую черную сеть Бездны на волшебный мир. Если бы я только могла предположить, что придет в наш мир с этой гостьей, то навсегда закрыла для нее путь в холмы. Но слишком поздно для сожалений. Мы все заплатим за свою беспечность…»
ЧАСТЬ 1. БЕЗУМНАЯ ЭНИЯ
ГЛАВА 1
Далеко на севере Каледонии, где дрожащий на ветру вереск покрывает пологие холмы нежным лиловым ковром, где по каменистым горным руслам текут прозрачные реки, где надежно укрыты в таинственном подземном мире тайны и легенды этого волшебного края, жили когда-то добрыми соседями гордые и смелые люди и вечно молодой лесной народ. Эта сказка окутана туманами безвременья, оплетена легендами и грезами, спрятана в мечтах и снах, несущих с полночным ветром в мир смертных полынную горечь и лунную печаль.
Дальний лес в Аннандейле привольно раскинулся среди высоких холмов, укрыв зеленым одеялом их пологие склоны. Мало кто из каледонцев, живущих возле широкой полноводной реки, что несла свои воды мимо этих мест, решался заходить в сумрачный лес в одиночку. А все потому, что там начинались земли их «добрых соседей». Живописную долину Корриуотера, усыпанную яркими полевыми цветами, люди считали последним своим пристанищем – дальше раскинулись вересковые холмы, в которых издревле жил дивный лесной народ… Народ, соблазняющий янтарно-солнечными грезами, уводящий за собой на балы хмельного Бельтайна и расстилающий лунные тропы опасного Самайна, пронизанного холодом осенней ночи.
Ясным летним днем, окутанным сладкими ароматами разнотравья, златовласые феи, порхая среди луговых цветов, заметили молодую девушку на узкой тропинке, что вилась между столетними буками и вязами. Удивленно смотрели ей вслед деревья и шелковые травы, морской волной разбегавшиеся от порывов ветра, и невидимые глазу обычного человека жители цветущих лугов и залитых солнечным светом полян последовали за ней в тенистый сумрак леса. Обычно они редко обращали внимание на забредающих сюда путников – знали, что никто не пересечет волшебную границу между мирами по своей воле.
Но сейчас все было иначе. Духи каледонской земли видели, что в сердце девушки поселились отравляющие ее желания, из-за которых и спешила она сейчас в сторону вересковых холмов. Феи шептались, спорили и не могли решить, что же им делать – остановить странную гостью или дать ей пройти ее мглистый путь до конца?..
В белой крестьянской тунике из тонкой мягкой шерсти и широкой клетчатой юбке, с непокрытой головой – платок она где-то потеряла – девушка казалась феям неуместно простой и скромной, они-то привыкли к шелкам и бархату, к сиянию драгоценных камней и свечению золота. Растрепанные волосы свободно спадали вдоль спины путницы темным шелковистым водопадом, и хоть она и была красива – с томными зелеными глазами, алыми губами, медной кожей и тонким станом – волшебницы видели, что эта красота не принесла ей счастья. Да, каледонка могла увлечь любого мужчину. Любого, но только не того, кто ей был нужен.
– Это Эния Джиллс, – прошептала одна из фей, – с детства она грезит Сайрусом МакКалленом, статным красавцем, живущим с ней по соседству.
– Так это из-за него она идет к дальнему лесу, который в ее деревне считается проклятым? – насмешливо отозвалась ее подруга. – Как глупы и наивны люди! Неужели не знают, что за желания нужно платить?
– Вряд ли стражница Эхлонна пропустит ее, – пожала плечиками третья фея, которой наскучило следить за смертной, заблудившейся на пути к холмам. Она презрительно поглядела вслед каледонке и упорхнула прочь. Словно разноцветные радужные мотыльки, ее подруги полетели следом.
* * *
«Всего одно желание, всего одно!» – повторяла про себя Эния, словно шептала заклинание.
Она брела по разнотравью, путаясь в подоле, и вскоре увидела поросшие лиловым вереском холмы у края корриуотерской долины. Именно в этих холмах, по преданиям, и жил волшебный народ.
Тропа змеилась по краю обрыва, и оттуда слышались какие-то странные звуки, похожие на колокольный звон. Ущелье срывалось отвесными скалами вниз, и на дне его клубились молочно-опаловые туманы.
Девушка осторожно подошла к краю глубокой пропасти и прислушалась – звуки раздавались все четче и громче, гулким эхом летая между скалистых стен. Сквозь дрожащую на солнце дымку виднелся ручей, ворочавший небольшие круглые камни – их осколки называли «тарелками фей».
Без подношения феям идти в дальний лес было страшно, и девушка бросила в пенистые воды припасенный заранее кусок сыра, тут же отпрянув от края ущелья – закружилась голова, а сердце перепуганной пташкой забилось в груди.
Эния растерянно оглянулась на тропинку, которая привела ее к холмам, и пригладила растрепавшиеся волосы. Нужно было спешить, чтобы до темноты вернуться в селение, и девушка, то и дело оглядываясь, бросилась в сторону мерцающего неподалеку озера. Окруженное стройными березками и орешником, Озеро Фей, как называли его испокон веков, выигрывало синими бликами среди малахитовой зелени, манило зеркальной гладью спокойных вод.
Редкий подлесок не сильно мешал Энии идти, хотя иногда она и цеплялась юбкой за колючие кусты. Приблизилась к озеру, веря в древние легенды, говорящие о том, что оно скрывает одну из дорог в волшебный мир.
В высокой траве белели ромашки, вспыхивали золотистыми бликами ирисы и нарциссы, а древние дубы и грабы молчаливыми стражами замерли на пригорке. Солнечная березовая роща возвышалась на крутом берегу, давая приют голосистым птицам. Они испуганно смолкли, когда приблизилась Эния. Ее тело на миг охватила дрожь, и она застыла посреди дикотравья, словно раздумывая – идти ли дальше. Но справилась с замешательством и как зачарованная побрела напрямик к озеру.
Тропа давно закончилась – из людей сюда никто не ходил. Облизнув пересохшие губы, девушка подобрала юбки и побежала, побоявшись, что смелость оставит ее, и она вернется в селение, так и не найдя путь в холмы. Споткнувшись, Эния чуть не упала и приостановилась, запутавшись в высокой траве. Отдышавшись и разорвав зеленые плети, снова бросилась бежать. И вот она уже на берегу, что косогором спускается к голубоватой прозрачной воде. А в воздухе дрожит натянутой струной ветер – зовет в мир беспечных призрачных грез, манит за собой, даря прохладу разгоряченному от бега телу…
Эния тревожно оглянулась и опустила взгляд на воду – горное озеро отражало бегущие по небу облака и ветвистые деревья. Казалось, вечность застыла в этом чарующем месте – и вихри времен могут унести куда угодно. Лишь пожелай, лишь коснись своей мечты, коснись ее мыслью, предощущением неизведанного, волшебного, чарующего... Коснись, и этот вихрь унесет тебя в запредельные дали…
***
Несколько фей, невидимых глазу Энии, наблюдали за ней, покачиваясь на листьях кувшинок. В своих платьях из лепестков белых лилий, украшенных желтоватой пыльцой, они казались сотканными из дрожащего над зеркальной гладью тумана. Озерные девы – как и лесные феи – тихонько переговаривались между собой, спорили и никак не могли решить, сообщать ли стражнице Эхлонне, что на пороге в их мир мечется эта странная смертная.
– Вреда от этого не будет – не она первая, не она последняя перейдет невидимую грань, – сказала одна из озерных дев, обращаясь к подругам. Льдистым взглядом она задумчиво смотрела на девушку, замершую на берегу.
– А я чувствую опасность, исходящую от нее, – отозвалась вторая дева, и несколько зеленоволосых голов, украшенных ряской и водяными лилиями, согласно закивали – предощущение беды явственно витало в воздухе.
– Пусть решает Эхлонна! – твердила упрямица. – Откроем каледонке путь к стражнице.
– Но зачем? – спросила сидящая рядом с ней фея. – Неужели ты не видишь – тьма плещется в бедовой зелени ее глаз, тьма, что родом из Бездны…
– Я вижу прекрасную испуганную девушку, нежную как лепестки роз, грациозную как лилия… Когда-то я сама искала путь в холмы – моя жизнь среди смертных была пуста, обречена на вечную тоску… Я пропущу Энию Джиллс к воротам времен.
…По озерной глади пошла рябь, и в колеблющихся водах Эния заметила золотистые блики – словно со дна кто-то пускал солнечные зайчики. Она склонилась ниже и замерла от восхищения – в отражении сверкал, озаренный серебристым светом, прекрасный и величественный замок. Он пронзал синь небес – воздушный, словно сотканный из облаков и звездной пыли, с изящными витыми башенками, стрельчатыми окнами и строгим донжоном… Сиды и феи, утопающие в бархате и шелках, в венцах и коронах, украшенных дымчатыми топазами и молочно-розовыми опалами, пировали в залитых закатным светом залах этого замка. Метались по стенам тени от множества свечей, слышались пронзительные стоны волынок и плач скрипок… Казалось, протяни руку – и окажешься там, среди волнующего великолепия.
На бесконечно-долгий миг, показавшийся вечностью, забылось все то, ради чего Эния оказалась в этом лесу – и Сайрус, и ее желание покорить своего горца... Забылось все. Хотелось только одного – кружить в вихре танца по мраморным плитам этого замка, впитывая в себя последние родонитовые лучи уходящего на покой светила, хотелось чувствовать прикосновения шелков и атласа – ласкающие, нежные, дарящие негу и забвение... Но оставалось лишь жадно смотреть, как в грациозном менуэте выступают златовласые красавицы, одетые в белые, словно яблоневый цвет, платья.
Внезапно силы оставили Энию, и она с глухим стоном опустилась на траву, но не отрываясь смотрела на танцующих дев, словно боялась – стоит отвести взгляд, и все исчезнет, растает в дымке, дрожащей над озером…
* * *
– Кто это? – Финвар бросил изучающий взгляд на зеркало – из туманных отражений на него смотрела растрепанная зеленоглазая девчонка в простом крестьянском платье. – И кто разрешил смертной заглянуть в Страну фей?
– Одна из водных дев, не так давно принявшая на свои плечи бессмертие, сжалилась над смертной – эту девицу зовут Эния Джиллс, и она явилась в поисках подземного пути ради исполнения своего желания… Впрочем, разве влечет их к нам еще что-то?.. – презрительно отозвалась закутанная в темный плащ стражница – она бессменно стояла на границе миров целую вечность и беспрекословно выполняла приказы повелителей Страны фей. Король Туата Де Даннан, Высокородных сидов, с визитом вежливости отбыл в Подземное королевство, и во время его отсутствия вся полнота власти отошла к его младшему брату – Финвару.
– Ты слишком строга к людям, – опасно сверкнули серые глаза Финвара. Он чувствовал, что что-то необъяснимое влечет его в болотную зелень взгляда этой смертной. Казалось, сердце бьется то тише, то сладострастно трепещет пойманной в клетку птицей.
– Я никогда не ошибаюсь. Этой… этой женщине нужна всего-то любовь соседского паренька.
– И мы дадим ей то, чего она желает, – почтительно, но жестко сказал сид, и в голосе его послышались стальные нотки. – Впусти ее, Эхлонна, а я позабочусь, чтобы ее мечты сбылись.
– Как скажете, повелитель, – склонилась перед ним стражница.
Недовольно оглянувшись на отражение смертной, она черной тенью скользнула в сумрачные переходы замка. Эхлонна увидела отражение Бездны в глазах Энии Джиллс, но побоялась сказать об этом повелителю. Она надеялась, что ей показалось. Надеялась, что ошибается.
* * *
Эния застыла в немом изумлении – на увитом плющом балконе она увидела высокого рыцаря в длинном черном плаще. Он задумчиво смотрел на девушку сквозь призрачную водную преграду, преломлявшую солнечные лучи. По сравнению с разряженными в яркие шелка и парчу танцорами, одет рыцарь был скромно, из драгоценностей – только бриллиантовая брошь, скрепляющая плащ. Тонкие и изящные черты его лица и прищуренные серебристые глаза очаровали Энию.
– Меня послали провести тебя к разлому времен, я Эхлонна, стражница подземных дорог, – раздался глухой голос за спиной, и девушка испуганно обернулась. На пригорке стояла темная тень с развевающимися на ветру седыми космами. – Следуй за мной, смертная.
Эния поднялась, чувствуя, что от пронзительного взгляда Эхлонны изморозь покрывает ледяной коркой ее сердце. Взглянув напоследок на воды озера, она убедилась, что видение исчезло, и покорно пошла вслед за стражницей.
Стражница, не оглядываясь, заскользила по воздуху в сторону темнеющего невдалеке леса. Эния спешила за ней, боясь отстать, боясь потеряться среди лилового вереска, боясь упустить свой единственный шанс заглянуть за грань чарующего хмельного мира, отразившегося в водах волшебного озера.
Вскоре они нырнули в густой сумрак леса, и узкая, заросшая высокой травой тропа привела их к огромной поляне, озаренной лучами заходящего солнца. Оранжевое марево дрожало над темными кронами деревьев. В центре поляны, среди густых зарослей папоротника, возвышался золотой каштан, окруженный пятью дубами – они словно стражи сомкнулись вокруг дуплистого ствола плотным кольцом. Их перекрученные ветви и вздыбившиеся из-под земли корни зловеще чернели на фоне багрового неба. Закат ложился пламенем на плечи каледонки, и она восхищенно смотрела на призрачные тени иного мира, скользящие по поляне.
Легкие крылатые создания в прозрачных платьях цвета нежной майской травы кружили под перезвоны лесных колокольчиков, держась за руки. Эния наблюдала за ними издалека, не решаясь подойти.
«Нашла, я нашла их!» – радостно билось в ее сердце. Стражница растворилась в полумраке леса, и девушка облегченно вздохнула – жуткая косматая тень вселяла в нее безотчетный ужас.
Эния обернулась и увидела облаченного в серебристые доспехи рыцаря. Черный плащ – темный, туманный, вышитый белоснежной нитью, стлался по траве, не сминая травинки и цветы, словно сотканный из ночного сумрака. Рыцарь был высок и очень красив – но ледяной и холодной красотой. Эния присмотрелась к нему и поняла, что это именно тот, кого она видела в водах озера. С грустью подумалось, что ее Сайрус никогда не сможет стать таким, как этот рыцарь – благородство и изящество сквозило в каждом жесте сида, и этому нельзя научиться, таким нужно только родиться. Эния еще не знала, что сиды из народа Дана О’Ши или Туата Де Даннан, как они сами себя называют, владеют колдовскими чарами, способными смутить любую смертную, поэтому не было ничего удивительного в том, что Финвар, брат короля сидов, так приглянулся Энии.
Рыцарь казался мглистой тенью, черной хищной птицей среди пестрой свиты, слепящей блеском драгоценных камней и яркостью нарядов, но Эния не замечала никого – лишь сероглазый сид в темном плаще стоял перед ее глазами.
