ЗИМА[ЛЕТО] (том 2)

03.01.2019, 05:30 Автор: Елена Колоскова

Закрыть настройки

Показано 1 из 7 страниц

1 2 3 4 ... 6 7



       Аннотация


       
       Все люди совершают ошибки. От любви до ненависти – и обратно... Мирослав Зимин и Ольга Леткова расстаются, чтобы встретиться вновь. Плохиши получат по заслугам. Все хорошие получат награду. Пузожитель получит папу и маму. Любовь побеждает все.
       


       Глава 1


       
       Ехали домой. Ольга распустила волосы, не дожидаясь приезда, и облегченно выдохнула. Шпильки посыпались в «бардачок», и Зимин хмыкнул. Богатство такое. Ему нравилось запускать ее кудри пальцы, нравилось, чего греха таить, сжимать и наматывать на кулак. Было в этом что-то.
       Женщина устало прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Надо было подумать. А как думать, если здравый смысл отключается и делает на прощание ручкой? Остается принять все как есть. Любить за двоих, зная, что в ответ вряд ли получит что-то кроме пылкой страсти и заботы, а это уже немало. Многие женщины и такого не имеют.
       Отчего же так грустно?
       И одновременно радостно. Это тоже. Чувство, как драгоценность, грело изнутри, обрастая, как жемчужина, слоями новых смыслов и событий. Началось все с крохотной песчинки, а теперь… Теперь Ольга знала, что испытывает к мужу.
       Это будет ее маленькая тайна. Секрет, который она будет оберегать, чтобы Зимин не подумал, что она цепляется и виснет на нем. Иначе это станет началом конца.
       Прежней легкости уже не будет.
       Или будет? Поживем – увидим.
       

***


       
       Было странное ощущение, что это тысячный по счету вечер вместе, и что прожито вместе немало. Чарли стрелой вылетел на лестничную площадку. Ольга с Зиминым даже не стали разуваться, сразу пошли гулять.
       Он первый раз сопровождал жену с пекинесом на прогулке и нашел, что ему нравится. Можно вместо вечерней пробежки гулять всем вместе.
       – Далеко собрались? – спросил он.
       – Тут площадка для выгула неподалеку, – ответила Ольга.
       Зеленая зона. Собачники собираются после работы. Мирослав бы предпочел выгуливать огромного сурового пса, но тут сразу ясно, что эта рыжая мелкота – собака жены, так что беспалевно.
       Ольга вроде повеселела, улыбается. Спустила пекинеса с поводка, и он умчался играть с мячиком. Потом женщина поежилась. Жакет слабо грел. Зимин скинул пиджак и накинул ей на плечи, пока пекинес носился по площадке.
       – Чарли! – позвала она. – Чарли, домой!!!
       – Вуф, – примчался он обратно и сел рядом.
       – Молодец.
       Чарли не стал затягивать, как обычно. Стемнело, и он решил, что пора бы уже домой и спать. Двуногие его гладили, и он жмурился от удовольствия, улыбаясь и мотая хвостом.
       – Завтра шашлыки у Калашникова на даче, – сказал Зимин. – Ты не слишком устала?
       – Да нет, – прислушалась к себе Ольга. – Вроде нет. Поедем.
       Наоборот хорошо. Хоть немного развеются, отдохнут от городской суеты. Оживали воспоминания о прошлой поездке. Как они там… Ох! Все внутри сладко сжалось от предвкушения. Она искоса посмотрела на мужа, гадая, с ночевкой или нет. У них плотный график на выходные.
       – Ты сказал, в воскресенье на скачки. Мы успеем?
       – Встанем пораньше.
       – Ну, если так…
       Последние денечки перед выходом на работу. Но выспаться не удастся. А надо ли? Когда столько всего интересного вместо сна.
       Ольга остановилась и взяла мужа под руку. Зимин понял и согнул локоть, чтобы ей было удобнее. Потом подстроился под ее шаг, и они пошли дальше, как самая настоящая парочка, коих множество вокруг. Люди гуляли, пока позволяла погода.
       – Будет еще брат Калаша, – сказал он Ольге. – Он болен, но сейчас улучшение, и его забрали на выходные.
       – Вот как? – удивилась она.
       Это же тот самый парень, которого изуродовал Зимин! Странно, что все собираются вместе на шашлыки отдохнуть. Что-то здесь не так. Спросить или нет?
       – Ты второй раз «сидел» за то, что избил Вадима Калашникова.
       – Ага.
       – Что «ага»?
       – За это, значит, отсидел.
       Мирослав знал, что она читала его досье, но все равно было неприятно. С другой стороны, это лучше, чем замалчивание и недоговоренность, которая бы стояла между ними. В семье не должно быть секретов, так он считал. Тайны вообще такая вещь. Материалом для шантажа не станет, но навредить можно. Например, какой-нибудь «доброжелатель» шепнет, причем преподнесет информацию так, как ему надо. Не обязательно про отсидки. В его жизни было много такого, о чем жена не знает.
       – Ничего не понимаю! – отпустила она его руку.
       Ольга остановилась и повернулась к нему.
       – Завтра поймешь. Может, тебе Калаш сам все расскажет. Короче, меня посадили за дело, а за какое, им без разницы. Не попался на одном, так на другом, – поглядел он на нее, выискивая следы брезгливости или отвращения. – Парня жалко. Еле ходит.
       – И зачем ты мне все это говоришь?
       – Чтобы ты не удивлялась и не смотрела на него как на г…
       Ольга от удивления даже не смогла обидеться как следует.
       – Что ты! Слав, за кого ты меня принимаешь?
       – Да все по-разному реагируют, – ответил он. – Лучше заранее предупредить.
       – Понятно, – пошла она дальше.
       Зимин в один шаг нагнал и сам подставил руку. Ольга подумала-подумала… и взялась за нее. Наверное, действительно реакция людей на инвалида была порой излишне резкой. Спасибо, что предупредил. Интересно, как там Надюшка? Она-то думала, что ее пацаны – это «довесок», а оказалось, что у Калашникова тоже есть кое-кто в наличии. Ольга на миг даже испугалась, как бы подруга не задушила больного своей заботой. А то она может.
       Хорошо, кстати, что едут. У нее опять сбой цикла, наверное, на нервной почве. Три дня уже задержка. Паниковать рано, однако надо посоветоваться с подругой. Господи! Опять дисфункция. Только не это! Несколько лет все было хорошо, и вот… Опять таблетки, уколы, процедуры, осмотры. Куча нервов и денег.
       – Ты чего как неродная? – спросил Зимин.
       – Да родная, родная, – фыркнула она. – Просто день был сложный.
       – Это точно.
       Мирослав размышлял, не усилить ли охрану. Чутье подсказывало, что бабка так просто не успокоится. Да и Кузин тоже. Жена теперь его слабое место, и недруг об этом знает. Он перестраховывался, но лучше так, чем потом расхлебывать последствия беспечности.
       – Пиджак не хочешь надеть? – скинула его Ольга и протянула мужу. – Я уже согрелась.
       – Давай.
       Дошли до дома. Отпустили охрану, поднялись на лифте и… Ольга развернулась и поцеловала мужа. Ну и фиг с ней, с дисфункцией! Зато можно подольше побыть вдвоем. Ночевать будут вместе. И не только.
       – Слав, – соблазнительно улыбнулась она. – Я тут подумала…
       – Что? – поглядел он ей в глаза.
       – Ничего.
       Она прижалась сильнее, обняла его за шею, и он не выдержал. Весь вечер только об этом и думал, и теперь не надо ждать. Зимин тоже поцеловал ее, но не легко, а крепко, жадно, так что она на мгновение задохнулась. Он тут же отпустил, спускаясь ниже, к шее и груди, чтобы оставить след там.
       – Слав!
       – Иди сюда.
       Как-то незаметно добрались до спальни. Ольга не помнила, как. В какой-то момент запнулась о ковер, а они уже там. Она взвизгнула, как девчонка – муж поймал. Зимин уложил ее на постель и навалился сверху, как медведь. Продавили матрас. Снова поцелуи и ласки. От прикосновений голова кругом. Дрожь предвкушения.
       Колено между ног. Его грубость встречается с ее нежностью. Пока еще остается преграда из ткани. Вот он уже задирает ей до талии пышные, как в «пятидесятых», юбки. Стало щекотно, когда он начал искать застежки. В прошлый раз она не раздевалась, он не стал снимать. Сразу стало не до смеха.
       – Слав, не испорти, – пригрозила она.
       – Новое куплю.
       – М-м… Платье, жемчуг… Как все просто…
       Он давит, снова и снова. Еще не секс, но ощущается почти так же. Давление нарастает, удовольствие от нажима зашкаливает. Не хватает только одного. Его. Внутри.
       Поцелуи в вырезе платья туманят голову. Хватает только сил прошептать:
       – Молния сзади.
       Приятная тяжесть исчезает. Зимин легко переворачивает ее. Ольга лежит, уткнувшись лицом в простыни, и ждет. Слух обострился до предела. Что дальше?
       Вжикнула молния на его брюках. Тихий шелест. Раздевается? Матрас прогнулся под его тяжестью. Ольга хотела оглянуться, но ее снова прижали к постели. Легко, почти неслышно распахнулось платье. Она хотела сесть и скинуть его, но мужчина не дал. Он хочет так. Сам.
       Просто и быстро стягивает с нее платье, а потом трусики. Женщина приподнимается, помогая, и освобождается, как змея от шкурки. По гибкой спине вдоль позвоночника скользят его горячие руки. Щелкает застежка бюстгальтера. Она ощущает обжигающие поцелуи, когда его губы спускаются вниз, касаясь каждого позвонка, и замирают у развилки ягодиц.
       – Слав! – делает она последнюю попытку перевернуться.
       – Лежи так.
       Почему-то хочется покориться, сдаться на милость победителя. Когда он приподнимает ее бедра и прижимается сзади, Ольга беспомощно стонет. Скорее, скорее!!!
       – Пожалуйста.
       Толчок. Медленный, дразнящий. До основания. Наконец-то! Его твердая плоть внутри, они словно созданы друг для друга и движутся, как единое целое. Она прогибается и подается навстречу, принимая его всего, хрипло дышит и стонет при каждом движении. Он неудержимо стремится к цели.
       Мужчина не может насытиться, упиваясь ее восхитительной нежностью. Снова и снова, внутрь и наружу. Он все видит, а она – нет. Только чувствует каждое движение и отвечает, стремясь к вершине. Его пальцы вдруг касаются ее снизу, вырывая еще один стон.
       – О-о!
       Наслаждение накатывает, как волна. Ольга теряется в нем. Еще одно движение, и муж тоже обессилено падает сверху. Он все еще внутри.
       Муж целует ее в плечо, и ее лоно резко сжимается в ответ. Она прерывисто выдыхает.
       – Оль, не тяжело?
       – М… нет…
       Вообще да, но даже приятно. Не хочется, чтобы он уходил. Внутри все пульсирует. Это отголоски только что испытанного удовольствия.
       Наконец он ее отпускает и ложится рядом. Ольга смотрит на мужа. В голове никаких мыслей, только всякие глупости идут на ум. Мирослав говорил, что весной покроют Глорию. Значит… Значит…
       Пристроив голову на плече у мужа, она вдруг спросила:
       – Слав, а сколько длится беременность у лошадей?
       

***


       
       – Одиннадцать месяцев, – ответил он и удивленно посмотрел на нее.
       – Ой! Почти год?!
       Ольга резко села на месте. Зимин перехватил ее за руку и снова притянул к себе.
       – Ляг. Чего ты дергаешься?
       Глаза его сами собой закрывались. Не хотелось ни о чем думать после секса. Ну, чего она пристала? До утра не потерпеть.
       Но Ольга не на шутку призадумалась. Вот это да! Значит, если все случится весной, то жеребенка она увидит дай бог к концу следующей зимы.
       – Ну, Слав. Как ты не понимаешь? – поглядела она на него.
       Вот же бесчувственный чурбан! Сразу видно, не понимает, как будет тяжело лошади. Почти год носить жеребенка... Ольге стало страшно. Может, еще не поздно переиграть? Она боялась подвергать жизнь Глории такому риску.
       – Спи давай, потом поговорим.
       Мужчина сжал руку, обнимая ее за плечи, и пришлось покориться. По крайней мере до тех пор, пока он не заснет. Стоило Зимину расслабиться, как Ольга тихонечко выскользнула из его хватки и, накинув его рубашку и подвернув рукава, пошла на кухню.
       По пути она зарулила в прихожую и прихватила клатч. На кухне достала смартфон и полезла в интернет, погрузившись в ветеринарные подробности. Лучше бы она этого не делала! Теперь ей везде будут мерещиться осложнения при родах.
       – У-у… – заныл пекинес, которого уже минут десять игнорировала хозяйка. – Вуф-вуф…
       – Сейчас. Чего тебе? – потрепала его по ушам женщина.
       Вроде миска полная. Смотрит преданно в глаза, чего-то ждет и виляет. Умел бы еще говорить.
       – Пойдем кино смотреть?
       Песик согласно заворчал. Ольга, невзирая на позднее время, разморозила себе в микроволновке миску королевских креветок и пошла в гостиную. Там она уютно устроилась на диване в обнимку с собакой. Чарли тут же сунул любопытную морду в миску. Вот проглот!
       Решив освежить в памяти, она смотрела «Черного красавчика». Кино про лошадь – то, что доктор прописал. В фильме лошадиные роды выглядели как-то совсем нестрашно, и женщина облегченно вздохнула. А потом как-то незаметно для себя уснула.
       Так их и нашел утром Зимин.
       Чарли приподнял ухо и открыл один глаз, услыхав, что они с хозяйкой не одни. Он дрых в ногах у Ольги.
       Мужчина присел рядом и отвел локон с лица Ольги. Спит, как младенец. Рот ее слегка приоткрылся, и видно жемчужные зубки. Густые ресницы полукружьями легли на щеки. Рубашка расстегнулась, не оставляя простора для воображения. Лучик солнца, падающий через гигантское окно на потолке, упал ей на лицо, и она поморщилась, но так и не проснулась; только отвернулась и глубоко вздохнула.
       – Идем, – тихо сказал Мирослав, хлопнув себя по бедру.
       Песик спрыгнул с дивана, и они пошли на кухню завтракать. Ольга проснулась сама от вкусных запахов. Зимин в одних «боксерах» сидел за столом и наворачивал яичницу. Было в этом что-то первобытное и примитивное. Женщина прислонилась к дверному косяку и подумала, что пора бы уже привыкнуть. Такой вот он. В ресторане, как все цивилизованные люди, в элегантном костюме ест вилкой и ножом. А дома – так… Дома так.
       Чарли жадно чавкал над своей стальной миской, словно с голодного острова. А ведь она ему ночью скормила почти все креветки.
       – Доброе утро, – сказал Зимин. – Встала?
       – Да.
       Как будто не видит. Хотя все он видит. Прошелся взглядом с головы до пят и обратно, задержавшись на ее ногах, и Ольга невольно зарделась.
       – Кушать будешь?
       – А что есть?
       – Что есть – все наше.
       Она босиком прошлась по теплой плитке и заглянула в сковороду. Холостяцкая еда. В которой, впрочем, ничего плохого нет. Она сама, когда была студенткой, часто так питалась.
       Подумала, подумала и решила посуду не пачкать. Вообще тут была посудомоечная машина, но ей захотелось так. Ольга взяла сковородку, водрузила на деревянную подставку и стала есть. Более того, устроилась поудобнее, взобравшись с ногами на тяжелый дубовый стул, как в детстве. Раньше ее за это ругали, но наедине с собой она любила так. А в кресле, например, вообще могла свернуться калачиком, и тогда полное счастье.
       Зимин уставился на ее колени, торчащие из-под рубашки.
       – Ты специально, да? – усмехнулся он.
       – Так удобнее.
       Доесть он ей все-таки дал. Непроницаемо смотрел, изучая и тем самым вгоняя в краску. Вроде, она взрослая женщина, давно не «девочка», была с ним не раз близка, и все равно смущается. Горящие щеки ее выдают. Ольга уставилась на тарелку, но все равно ощущала кожей его взгляд.
       Зимин, который видел это, наконец понял, что ему в ней так нравится. Целомудрие, как ни странно это не звучало. Он мог взять ее тысячу раз, но она останется такой же неиспорченной. Эта женщина не разучилась краснеть. Редкость в наше время, когда секс становится разменной монетой.
       


       Глава 2


       
       Ольга пропустила момент, когда муж оказался рядом. Странно. Такой крупный мужчина, и так тихо движется. Он потянул ее за руку, и она встала, а потом вдруг оказалась у него на руках.
       – Слав! Слав…
       Он поставил ее на пол, прижал к стене и начал целовать.
       – Ну, Слав.
       Ненасытный. Колет утренняя щетина. Тяжелое, рваное дыхание… Губы на ключице и ниже, на груди. Его запах, ставший родным, его соленая от пота кожа.
       Она вдруг взлетает, на миг лишаясь опоры. Это он приподнял ее легко, как пушинку, и прижался своими бедрами, не давая упасть. Ольга в состоянии почувствовать его напряжение и силу, его готовность. Она в ответ обнимает его ногами за талию.
       

Показано 1 из 7 страниц

1 2 3 4 ... 6 7