— Или мы плохо его искали. Прошло больше пятидесяти лет. Пятьдесят раз деревья отращивали листву и сбрасывали ее на землю. Я думаю, нам стоит поискать внимательнее.
Линэр обреченно вздохнул. Вот если бы с ним пошла Амала, все было бы совсем иначе. У нее бы горели глаза, она бы смешно подвязала юбку и танцующей походкой пошла за ним, замечая что-то прекрасное. А еще она бы не строила из себя обиженную леди. Пожалуй, именно этим Амала выгодно отличалась от Вейли. Она не боялась замарать руки.
Опустившись на колени, темный маг наклонил голову набок и принялся осматривать землю. Вейли стояла рядом с видом совершенной мраморной статуи, которая не может смотреть на землю, она слишком нехороша для нее.
— Долго еще мы будем здесь стоять? — недовольно спросила северянка. — Только зря теряем время. Мы оставили Амалу одну у истока проклятия. Вам не кажется, что это может плохо кончиться. А с учетом того, что нас сюда завели магические твари, то…
В сердце у мага похолодело. С этой стороны он не рассматривал ситуацию. И, надо признать, выглядела она прескверно. Он оперся ладонью о землю, пытаясь встать, но мох соскользнул, явив белоснежный камень.
— Я же говорил, что они на месте, — улыбнулся Линэр, создавая магического слугу и отправляя его на расчистку.
— Возможно… — нехотя признала Вейли.
Спустя час они смогли найти каменный круг и огромный валун посередине. Но ответа не было. Просто камень. Неровный, шершавый. Белый, похожий на кварц. Такой мог бы стоить неплохую сумму, если продать его ювелиру или мастеру-резчику. Зачем он здесь?
— Есть идеи? — задумчиво спросил Линэр, разминая затекшие ноги.
— Никаких. В подсказке было это место. И все.
— Я взгляну? — спросил маг, требовательно протянув ладонь.
Вейли пожала плечами и отдала ему лист.
Линэр покрутил его и так, и эдак, но не нашел ничего, никакой подсказки. Зачем таинственная фрейлина привела их к этому месту? Явно ведь не просто так.
Прикрыв глаза, темный попытался вспомнить, что еще было в том дневнике. Он даже почувствовал приятную тяжесть страниц в руках. Воображение услужливо нарисовало картинку того, как он открывает обложку и переворачивает исписанные ровным почерком без единой завитушки листы. Создавалось ощущение, что писала не женщина, а уверенный в себе мужчина лет за тридцать, может даже за тридцать пять. Повидавший жизнь, не тратящий время на всякие мелочи вроде красоты.
Страницы листались, разобрать текст на них не получалось, буквы расплывались и начинали прыгать, потому что Линэр не знал, что там было написано. Потом пошли белые листы, а вот и второй форзац, до которого и пытался добраться маг. Он посмотрел на гравюру и решение тут же нашлось.
— Еще не время.
— Что? — удивленно спросила Вейли.
— Еще не время. В подсказке четко обозначено время. Точнее не время, а положение солнца. Остается надеяться, что сейчас то время года, — пробормотал маг, подходя ближе к камню и проводя по нему ладонью.
Под пальцы попали небольшие выемки. Можно потратить много времени и попытаться воссоздать рисунок, но для начала стоит просто подождать. Всего-то какой-то час. Это не так уж и много.
— Я думаю, нам нужно отдохнуть, леди, — улыбнулся Линэр, сотворяя пару защитных куполов и усилием переворачивая их так, чтобы получилась чаша. — Забирайтесь, там определенно будет уютнее.
Хвост восемнадцатый. Извилистая тропа намеков
Амала опустилась перед миниатюрным святилищем Семизвездных. Выточенные из камня фигурки мало походили на современные изображения. Сейчас каждому богу вкладывали в руки его атрибут, священный символ, давали личность. Часто их изображали в каких-то повседневных сценах… А эти статуэтки были закутанными в длинные мантии с глубокими капюшонами. Они давали простор фантазии, а еще не смотрели на сидящую перед ними девушку. Им было вроде бы все равно, но создавалось странное ощущение того, что они готовы выслушать в любой момент.
Не зная, к кому обращаться, Ами мысленно воззвала сразу ко всем, прося избавить ее от кровной связи с той, кто ее использует.
Огоньки под потолком пещеры начали гаснуть один за другим, постепенно погружая место во мрак. Когда Ами опомнилась, было уже поздно. Ее окружала непроглядная тьма. Девушка попыталась дернуться, но тяжелые горячие ладони, неизвестно когда оказавшиеся на ее плечах, придавили ее к полу.
— Зачем ты просишь об этом, дитя? — раздался зычный голос позади.
Тело окаменело, по нему прокатилась волна холода, стало тяжело дышать. И голос, непонятно мужской или женский, словно говорит одновременно несколько человек.
И вопрос. Он будто игла впился в сердце. Хотелось ответить, что для того, чтобы снять проклятие, но это было бы лишь частью правды. А она так устала! Так устала врать! Скрываться. Почему нельзя хоть немного побыть искренней и честной?
Ами заметила, что перестала дышать, и сделала вдох. Воздух обжег легкие изнутри, вышибая непрошеную слезу. Она скатилась по щеке, а вслед за ней последовала еще одна, а потом еще и еще. Вместе с ними выходила боль.
— Отвечай, дитя. Зачем ты хочешь отказаться от сестры?
— Я… я хочу справедливости. Я была глупа и наивна, соглашаясь отдать свои силы для того, чтобы она жила. В этом не было ничего плохого. Я бы снова поступила так же, если бы мне пришлось… Но меня обманули. А ложь не приводит ни к чему хорошему, — Ами всхлипнула. — Вместо жизненной силы, которая могла бы помочь ей выжить, я отдала куда больше. И сейчас я хочу вернуть это назад. И я не знаю другого способа! Я родилась с волшебством. Оно всегда манило меня. В сказках, которые мне рассказывали на ночь, я всегда была на стороне волшебника, пыталась понять его, оправдать, помочь ему найти добрый, правильный выход из ситуации…
Она замолчала, собираясь с силами. То, что нужно было сказать дальше, больно ранило, словно она упала в воду в далекой южной реке, и на нее напала стая хищных рыб-пираний.
— Тогда мне казалось, что из любой ситуации можно найти добрый выход. Сейчас… я не знаю. Я увидела этот мир не только глазами ребенка. И порой мне кажется, что все ведет к чему-то злому и плохому. Но я хочу вернуть свою силу, чтобы давать советы себе, а не волшебнику из сказок. Чтобы делать этот мир лучше. Линэру нужна помощь с проклятием. Я хочу верить в то, что я справлюсь. Поэтому я прошу дать мне шанс.
— А как же твоя сестра?
— Она взрослая. Взрослые должны сами отвечать за себя, разве нет? Она должна знать, что больна. И лечить это не только через мои силы.
— А что будет, если она умрет?
От этого вопроса нехороший холодок пробежал по коже. Действительно, а что будет? Что будет делать она, Амала?
— Это будет моя ответственность. И ответственность ее родителей. Ни одно волшебство не может защитить нас от смерти. Значит, пришло время. Все должны рано или поздно делать выбор. Я хочу вернуть свои силы, чтобы спасти множество людей. Много жизней важнее одной. Это…
— … окончательное решение? — спросил неизвестный за спиной.
— Да. Это окончательное решение. Я принимаю на себя ответственность, — упрямо заявила Амала.
Соблазн сбежать был очень велик, но Ами не шевелилась. Не потому, что не могла, а потому, что не хотела этого делать. Страх можно победить, обуздать. Она уже делала это раньше. Теперь время расправиться с собственной вынужденной слабостью.
Левую ладонь обожгло, в глазах потемнело, Амала кулем рухнула на каменный пол. Показалось только, что кто-то заботливо придержал голову, не дав удариться и ей. Невероятная слабость ледяной волной накатила, унесла жизненные силы, мысли начали путаться, и Амала потеряла сознание.
За много километров от могилы Чимега Минрака.
Неррита медленно тянула нить волшебства, свивая в узор. Периодически будущая герцогиня поглядывала на изображение в книге, сверяясь с ним. Если все сделать правильно, у нее должен получиться столп искр.
Неожиданно нить начала истончаться, блекнуть и вскоре растаяла. Нерра нахмурилась. Такое уже случалось. И не раз. Но не так быстро. Значит, нужно отдохнуть. Она поднялась, с наслаждением потянулась и подошла к сервировочному столику, усыпанному пирожными. Покосилась на тяжелый металлический чайничек. После того как волшебство стало подчиняться, прикасаться к таким вещам руками не было никакого желания. Да и звать служанку тоже не хотелось, Придется прятать книгу и строить из себя самую обычную аристократку, а не будущую великую ведьму. Решив пренебречь советом старой кормилицы, чья дочурка так удачно в очередной раз закрыла ее от всех невзгод, Неррита сложила пальцами привычный пасс, призывая магического слугу.
Но ничего не произошло. Чайник как стоял на деревянной подставочке, так и остался стоять. Нахмурившись, начинающая колдунья повторила заклинание. И снова неудача.
Обеспокоенная, она спрятала книгу и пошла за разъяснениями к Гейте. Уж она-то должна знать, почему волшебство перестало слушаться. И что с этим делать.
Дорога до домика кормилицы показалась на удивление длинной. Нерра нахмурилась, но уверенно постучала в дверь, решив, что просто засиделась.
— Да-да? — раздался из-за дубовой створки мелодичный голос.
Герцогская дочь недовольно нахмурилась. Кормилица раздражала. Она всегда была такой доброй, понимающей, а еще старела намного медленнее матушки. Вот почему так? Почему магам все, а простым людям ничего? Не зря их сжигают на кострах!
На последней мысли Нерра осеклась. Она сама маг. Не надо ее жечь!
— Добрый день, нянюшка, — поздоровалась девушка, уверенно толкая дверь и входя в небольшое помещение.
С печи тут же спрыгнул рыжий кот и потерся о ее ноги. Нерра бросила короткий взгляд на зверя и пошла вперед. Вот как эта старуха смеет не подняться, когда пришла она, герцогская дочь.
— Здравствуй, здравствуй, деточка. Что тебя беспокоит? — тепло спросила женщина, не отрываясь от вязания.
— Магия.
— Я знаю, что она тебя давно волнует. А с тех пор как уехала Амала, все сильнее и сильнее волшебство завладевает твоим сознанием. Я уже говорила тебе, боги не одарили тебя волшебством. Но ты упорствуешь.
— Но я же могу творить заклинания.
— Да, — кивнула Гейта. — Можешь. Потому что кое-кто позволяет тебе это делать. И что беспокоит тебя на этот раз? Я же показала тебе, как правильно держать нити…
— Они исчезли! — выпалила Нерра, недовольно топнув ножкой.
На лице Гейты на мгновение промелькнула торжествующая улыбка, которую тут же сменило выражение сочувствия.
— Вот как, моя дорогая. Ну-ка попробуй что-нибудь сотворить. А я посмотрю. Только не спеши. И не волнуйся.
Нерра недовольно фыркнула, но покорно попыталась призвать магического слугу. Ей нужна помощь от старой ведьмы, и она выполнит даже такую просьбу. Гейта нахмурилась.
— Ты больше никогда не сможешь сотворить волшебство, — наконец вынесла вердикт ведьма. — Что-нибудь еще?
— Как так?
— Она забрала свои силы. А сверху наложили печать. Не спрашивай кто, я не знаю. Божественная печать, это может сделать только жрец… В общем… Добро пожаловать в мир обычных людей, Неррита. Самое время научиться осторожности. Один неверный шаг, и ты можешь умереть, — Гейта усмехнулась.
— Вы не можете! Не имеете права! Она обязана!
— Нет, милая, не обязана.
— Но у вас договор, что вы свяжете защитными чарами меня и вашу дочь!
— Я и связала. Понимаешь, это заклинание работает пять лет… и столько, сколько хочет донор. Она больше не хочет.
— Но как так! Она должна! Обязана! Я ее леди!
— Вы леди для простых людей, — покачала головой Гейта. — Для магов вы обычный человек. Вам придется смириться с этим.
Хвост девятнадцатый. Разрыв
Время тянулось медленно. Казалось, что солнце просто не хотело клониться к горизонту, прилипнув на расстоянии пальца от крон деревьев. Это вызывало раздражение у Вейли, жаждущей действий. Линэр же, наоборот, был поразительно спокоен. Он лениво растянулся в защитной сфере и пожевывал травинку.
— Как вы можете так себя вести? — возмущенно спросила Вейли.
— Как «так»? — удивленно уточнил Линэр.
— Лежать и ждать.
— А что мне еще делать? Бегать по лесу? Простите, леди, но умение отдыхать тоже важно. Думаю, сейчас самое время немного потренироваться. Просто лягте и посмотрите на облака. Разве они не прекрасны. А еще такой простор для воображения. Смотрите, вон то похоже на щеночка.
Северянка фыркнула и ничего не ответила. Детские игры совсем ее не радовали. А что это, как не детская игра?
Время тянулось и тянулось, ведьма нервничала, а темный маг украдкой посмеивался над ней, думая о том, что они не планировали так задерживаться. Нужно было озаботиться перекусом.
Линэр улыбнулся, подумав о том, что был бы рад разделить трапезу в лесу с Амалой. Но у него не было ни еды, ни симпатичной ему девушки.
Наконец солнце опустилось довольно низко. Темный легким движением выбрался из купола и протянул руку Вейли.
— Пора.
Северянка фыркнула и вместо того, чтобы принять помощь, развеяла заклинание Линэра, изящным движением спрыгнув на порядком примятую траву.
В предвкушении маги подошли ближе к белоснежному камню, на котором начал проявляться текст.
— Разрубленная предательством, она продолжит жить вопреки всему. Отравленная недоверием, из благословения превратится в проклятие. Воссоедини влюбленных в посмертии, и в благодарность они дадут ответ на вопрос, который, без сомнений, мучит тебя, — задумчиво произнес Линэр, поворачиваясь к Вейли. — Странный текст для подсказки. Она что, хочет, чтобы мы притащили Чимега к Карлотте? Но это осквернение гробниц какое-то!
— Не думаю, что покойная хотела этого. Скорее… она хочет, чтобы Карлотту захоронили в этих землях. В целом, это не лишено логики, — задумчиво пробормотала северянка, поглаживая подбородок. Поймав удивленный взгляд Линэра, она поспешила пояснить: — У озера Тайрон проходит инициацию большинство наших волшебников. Мы молимся огромной глыбе льда. Таков ритуал. Обычно ее не показывают. Но я была бы не я, если бы не пошла на разведку. В этом куске льда, как в хрустальном саркофаге, покоится женщина неземной красоты. Белоснежные волосы, изящные черты лица, белая же тонкая кожа… На мой вопрос о личности покойной ответили уклончиво. Тогда я подумала, что это ледяная королева из сказки. Теперь мне кажется, что это могла быть Карлотта. В их времена было принято хоронить супругов в одном гробу. Возможно, это последнее желание королевы. И, выполнив его, мы разрушим проклятие.
— Ладно. Подумаем об этом позже. Амала там одна.
— Она же ведьма, что с ней случится, — фыркнула Вейли. О ней темный так не заботится!
— Я думаю, это очевидно: опыт куда важнее скрытой внутри силы. А у нее ни того ни другого, — покачал головой Линэр, призывая свои черные крылья. — Полетели. Так будет быстрее.
Вейли не упустила возможности поплотнее прижаться к магу и дышать ему прямо в шею. Ей нравилось наблюдать за тем, как он невольно сильнее прижимает ее к груди, словно драгоценность.
И ей было совершенно невдомек, что он просто не хотел ее уронить, а не что-то большее.
Скала виднелась метрах в трехстах к востоку. Окрашенная солнцем в оттенки алого и рыжего, она напоминала зуб диковинного зверя, жившего много-много лет назад.
Линэр уверенно летел вперед, не обращая внимания на усталость. В груди все сильнее разгоралось беспокойство. Зря, зря он оставил ее одну. Тем более в самом сердце проклятого места. Но кто мог знать, что так случится? Кто мог предположить?
Линэр обреченно вздохнул. Вот если бы с ним пошла Амала, все было бы совсем иначе. У нее бы горели глаза, она бы смешно подвязала юбку и танцующей походкой пошла за ним, замечая что-то прекрасное. А еще она бы не строила из себя обиженную леди. Пожалуй, именно этим Амала выгодно отличалась от Вейли. Она не боялась замарать руки.
Опустившись на колени, темный маг наклонил голову набок и принялся осматривать землю. Вейли стояла рядом с видом совершенной мраморной статуи, которая не может смотреть на землю, она слишком нехороша для нее.
— Долго еще мы будем здесь стоять? — недовольно спросила северянка. — Только зря теряем время. Мы оставили Амалу одну у истока проклятия. Вам не кажется, что это может плохо кончиться. А с учетом того, что нас сюда завели магические твари, то…
В сердце у мага похолодело. С этой стороны он не рассматривал ситуацию. И, надо признать, выглядела она прескверно. Он оперся ладонью о землю, пытаясь встать, но мох соскользнул, явив белоснежный камень.
— Я же говорил, что они на месте, — улыбнулся Линэр, создавая магического слугу и отправляя его на расчистку.
— Возможно… — нехотя признала Вейли.
Спустя час они смогли найти каменный круг и огромный валун посередине. Но ответа не было. Просто камень. Неровный, шершавый. Белый, похожий на кварц. Такой мог бы стоить неплохую сумму, если продать его ювелиру или мастеру-резчику. Зачем он здесь?
— Есть идеи? — задумчиво спросил Линэр, разминая затекшие ноги.
— Никаких. В подсказке было это место. И все.
— Я взгляну? — спросил маг, требовательно протянув ладонь.
Вейли пожала плечами и отдала ему лист.
Линэр покрутил его и так, и эдак, но не нашел ничего, никакой подсказки. Зачем таинственная фрейлина привела их к этому месту? Явно ведь не просто так.
Прикрыв глаза, темный попытался вспомнить, что еще было в том дневнике. Он даже почувствовал приятную тяжесть страниц в руках. Воображение услужливо нарисовало картинку того, как он открывает обложку и переворачивает исписанные ровным почерком без единой завитушки листы. Создавалось ощущение, что писала не женщина, а уверенный в себе мужчина лет за тридцать, может даже за тридцать пять. Повидавший жизнь, не тратящий время на всякие мелочи вроде красоты.
Страницы листались, разобрать текст на них не получалось, буквы расплывались и начинали прыгать, потому что Линэр не знал, что там было написано. Потом пошли белые листы, а вот и второй форзац, до которого и пытался добраться маг. Он посмотрел на гравюру и решение тут же нашлось.
— Еще не время.
— Что? — удивленно спросила Вейли.
— Еще не время. В подсказке четко обозначено время. Точнее не время, а положение солнца. Остается надеяться, что сейчас то время года, — пробормотал маг, подходя ближе к камню и проводя по нему ладонью.
Под пальцы попали небольшие выемки. Можно потратить много времени и попытаться воссоздать рисунок, но для начала стоит просто подождать. Всего-то какой-то час. Это не так уж и много.
— Я думаю, нам нужно отдохнуть, леди, — улыбнулся Линэр, сотворяя пару защитных куполов и усилием переворачивая их так, чтобы получилась чаша. — Забирайтесь, там определенно будет уютнее.
Хвост восемнадцатый. Извилистая тропа намеков
ГЛАВА 19
Амала опустилась перед миниатюрным святилищем Семизвездных. Выточенные из камня фигурки мало походили на современные изображения. Сейчас каждому богу вкладывали в руки его атрибут, священный символ, давали личность. Часто их изображали в каких-то повседневных сценах… А эти статуэтки были закутанными в длинные мантии с глубокими капюшонами. Они давали простор фантазии, а еще не смотрели на сидящую перед ними девушку. Им было вроде бы все равно, но создавалось странное ощущение того, что они готовы выслушать в любой момент.
Не зная, к кому обращаться, Ами мысленно воззвала сразу ко всем, прося избавить ее от кровной связи с той, кто ее использует.
Огоньки под потолком пещеры начали гаснуть один за другим, постепенно погружая место во мрак. Когда Ами опомнилась, было уже поздно. Ее окружала непроглядная тьма. Девушка попыталась дернуться, но тяжелые горячие ладони, неизвестно когда оказавшиеся на ее плечах, придавили ее к полу.
— Зачем ты просишь об этом, дитя? — раздался зычный голос позади.
Тело окаменело, по нему прокатилась волна холода, стало тяжело дышать. И голос, непонятно мужской или женский, словно говорит одновременно несколько человек.
И вопрос. Он будто игла впился в сердце. Хотелось ответить, что для того, чтобы снять проклятие, но это было бы лишь частью правды. А она так устала! Так устала врать! Скрываться. Почему нельзя хоть немного побыть искренней и честной?
Ами заметила, что перестала дышать, и сделала вдох. Воздух обжег легкие изнутри, вышибая непрошеную слезу. Она скатилась по щеке, а вслед за ней последовала еще одна, а потом еще и еще. Вместе с ними выходила боль.
— Отвечай, дитя. Зачем ты хочешь отказаться от сестры?
— Я… я хочу справедливости. Я была глупа и наивна, соглашаясь отдать свои силы для того, чтобы она жила. В этом не было ничего плохого. Я бы снова поступила так же, если бы мне пришлось… Но меня обманули. А ложь не приводит ни к чему хорошему, — Ами всхлипнула. — Вместо жизненной силы, которая могла бы помочь ей выжить, я отдала куда больше. И сейчас я хочу вернуть это назад. И я не знаю другого способа! Я родилась с волшебством. Оно всегда манило меня. В сказках, которые мне рассказывали на ночь, я всегда была на стороне волшебника, пыталась понять его, оправдать, помочь ему найти добрый, правильный выход из ситуации…
Она замолчала, собираясь с силами. То, что нужно было сказать дальше, больно ранило, словно она упала в воду в далекой южной реке, и на нее напала стая хищных рыб-пираний.
— Тогда мне казалось, что из любой ситуации можно найти добрый выход. Сейчас… я не знаю. Я увидела этот мир не только глазами ребенка. И порой мне кажется, что все ведет к чему-то злому и плохому. Но я хочу вернуть свою силу, чтобы давать советы себе, а не волшебнику из сказок. Чтобы делать этот мир лучше. Линэру нужна помощь с проклятием. Я хочу верить в то, что я справлюсь. Поэтому я прошу дать мне шанс.
— А как же твоя сестра?
— Она взрослая. Взрослые должны сами отвечать за себя, разве нет? Она должна знать, что больна. И лечить это не только через мои силы.
— А что будет, если она умрет?
От этого вопроса нехороший холодок пробежал по коже. Действительно, а что будет? Что будет делать она, Амала?
— Это будет моя ответственность. И ответственность ее родителей. Ни одно волшебство не может защитить нас от смерти. Значит, пришло время. Все должны рано или поздно делать выбор. Я хочу вернуть свои силы, чтобы спасти множество людей. Много жизней важнее одной. Это…
— … окончательное решение? — спросил неизвестный за спиной.
— Да. Это окончательное решение. Я принимаю на себя ответственность, — упрямо заявила Амала.
Соблазн сбежать был очень велик, но Ами не шевелилась. Не потому, что не могла, а потому, что не хотела этого делать. Страх можно победить, обуздать. Она уже делала это раньше. Теперь время расправиться с собственной вынужденной слабостью.
Левую ладонь обожгло, в глазах потемнело, Амала кулем рухнула на каменный пол. Показалось только, что кто-то заботливо придержал голову, не дав удариться и ей. Невероятная слабость ледяной волной накатила, унесла жизненные силы, мысли начали путаться, и Амала потеряла сознание.
***
За много километров от могилы Чимега Минрака.
Неррита медленно тянула нить волшебства, свивая в узор. Периодически будущая герцогиня поглядывала на изображение в книге, сверяясь с ним. Если все сделать правильно, у нее должен получиться столп искр.
Неожиданно нить начала истончаться, блекнуть и вскоре растаяла. Нерра нахмурилась. Такое уже случалось. И не раз. Но не так быстро. Значит, нужно отдохнуть. Она поднялась, с наслаждением потянулась и подошла к сервировочному столику, усыпанному пирожными. Покосилась на тяжелый металлический чайничек. После того как волшебство стало подчиняться, прикасаться к таким вещам руками не было никакого желания. Да и звать служанку тоже не хотелось, Придется прятать книгу и строить из себя самую обычную аристократку, а не будущую великую ведьму. Решив пренебречь советом старой кормилицы, чья дочурка так удачно в очередной раз закрыла ее от всех невзгод, Неррита сложила пальцами привычный пасс, призывая магического слугу.
Но ничего не произошло. Чайник как стоял на деревянной подставочке, так и остался стоять. Нахмурившись, начинающая колдунья повторила заклинание. И снова неудача.
Обеспокоенная, она спрятала книгу и пошла за разъяснениями к Гейте. Уж она-то должна знать, почему волшебство перестало слушаться. И что с этим делать.
Дорога до домика кормилицы показалась на удивление длинной. Нерра нахмурилась, но уверенно постучала в дверь, решив, что просто засиделась.
— Да-да? — раздался из-за дубовой створки мелодичный голос.
Герцогская дочь недовольно нахмурилась. Кормилица раздражала. Она всегда была такой доброй, понимающей, а еще старела намного медленнее матушки. Вот почему так? Почему магам все, а простым людям ничего? Не зря их сжигают на кострах!
На последней мысли Нерра осеклась. Она сама маг. Не надо ее жечь!
— Добрый день, нянюшка, — поздоровалась девушка, уверенно толкая дверь и входя в небольшое помещение.
С печи тут же спрыгнул рыжий кот и потерся о ее ноги. Нерра бросила короткий взгляд на зверя и пошла вперед. Вот как эта старуха смеет не подняться, когда пришла она, герцогская дочь.
— Здравствуй, здравствуй, деточка. Что тебя беспокоит? — тепло спросила женщина, не отрываясь от вязания.
— Магия.
— Я знаю, что она тебя давно волнует. А с тех пор как уехала Амала, все сильнее и сильнее волшебство завладевает твоим сознанием. Я уже говорила тебе, боги не одарили тебя волшебством. Но ты упорствуешь.
— Но я же могу творить заклинания.
— Да, — кивнула Гейта. — Можешь. Потому что кое-кто позволяет тебе это делать. И что беспокоит тебя на этот раз? Я же показала тебе, как правильно держать нити…
— Они исчезли! — выпалила Нерра, недовольно топнув ножкой.
На лице Гейты на мгновение промелькнула торжествующая улыбка, которую тут же сменило выражение сочувствия.
— Вот как, моя дорогая. Ну-ка попробуй что-нибудь сотворить. А я посмотрю. Только не спеши. И не волнуйся.
Нерра недовольно фыркнула, но покорно попыталась призвать магического слугу. Ей нужна помощь от старой ведьмы, и она выполнит даже такую просьбу. Гейта нахмурилась.
— Ты больше никогда не сможешь сотворить волшебство, — наконец вынесла вердикт ведьма. — Что-нибудь еще?
— Как так?
— Она забрала свои силы. А сверху наложили печать. Не спрашивай кто, я не знаю. Божественная печать, это может сделать только жрец… В общем… Добро пожаловать в мир обычных людей, Неррита. Самое время научиться осторожности. Один неверный шаг, и ты можешь умереть, — Гейта усмехнулась.
— Вы не можете! Не имеете права! Она обязана!
— Нет, милая, не обязана.
— Но у вас договор, что вы свяжете защитными чарами меня и вашу дочь!
— Я и связала. Понимаешь, это заклинание работает пять лет… и столько, сколько хочет донор. Она больше не хочет.
— Но как так! Она должна! Обязана! Я ее леди!
— Вы леди для простых людей, — покачала головой Гейта. — Для магов вы обычный человек. Вам придется смириться с этим.
Хвост девятнадцатый. Разрыв
ГЛАВА 20
Время тянулось медленно. Казалось, что солнце просто не хотело клониться к горизонту, прилипнув на расстоянии пальца от крон деревьев. Это вызывало раздражение у Вейли, жаждущей действий. Линэр же, наоборот, был поразительно спокоен. Он лениво растянулся в защитной сфере и пожевывал травинку.
— Как вы можете так себя вести? — возмущенно спросила Вейли.
— Как «так»? — удивленно уточнил Линэр.
— Лежать и ждать.
— А что мне еще делать? Бегать по лесу? Простите, леди, но умение отдыхать тоже важно. Думаю, сейчас самое время немного потренироваться. Просто лягте и посмотрите на облака. Разве они не прекрасны. А еще такой простор для воображения. Смотрите, вон то похоже на щеночка.
Северянка фыркнула и ничего не ответила. Детские игры совсем ее не радовали. А что это, как не детская игра?
Время тянулось и тянулось, ведьма нервничала, а темный маг украдкой посмеивался над ней, думая о том, что они не планировали так задерживаться. Нужно было озаботиться перекусом.
Линэр улыбнулся, подумав о том, что был бы рад разделить трапезу в лесу с Амалой. Но у него не было ни еды, ни симпатичной ему девушки.
***
Наконец солнце опустилось довольно низко. Темный легким движением выбрался из купола и протянул руку Вейли.
— Пора.
Северянка фыркнула и вместо того, чтобы принять помощь, развеяла заклинание Линэра, изящным движением спрыгнув на порядком примятую траву.
В предвкушении маги подошли ближе к белоснежному камню, на котором начал проявляться текст.
— Разрубленная предательством, она продолжит жить вопреки всему. Отравленная недоверием, из благословения превратится в проклятие. Воссоедини влюбленных в посмертии, и в благодарность они дадут ответ на вопрос, который, без сомнений, мучит тебя, — задумчиво произнес Линэр, поворачиваясь к Вейли. — Странный текст для подсказки. Она что, хочет, чтобы мы притащили Чимега к Карлотте? Но это осквернение гробниц какое-то!
— Не думаю, что покойная хотела этого. Скорее… она хочет, чтобы Карлотту захоронили в этих землях. В целом, это не лишено логики, — задумчиво пробормотала северянка, поглаживая подбородок. Поймав удивленный взгляд Линэра, она поспешила пояснить: — У озера Тайрон проходит инициацию большинство наших волшебников. Мы молимся огромной глыбе льда. Таков ритуал. Обычно ее не показывают. Но я была бы не я, если бы не пошла на разведку. В этом куске льда, как в хрустальном саркофаге, покоится женщина неземной красоты. Белоснежные волосы, изящные черты лица, белая же тонкая кожа… На мой вопрос о личности покойной ответили уклончиво. Тогда я подумала, что это ледяная королева из сказки. Теперь мне кажется, что это могла быть Карлотта. В их времена было принято хоронить супругов в одном гробу. Возможно, это последнее желание королевы. И, выполнив его, мы разрушим проклятие.
— Ладно. Подумаем об этом позже. Амала там одна.
— Она же ведьма, что с ней случится, — фыркнула Вейли. О ней темный так не заботится!
— Я думаю, это очевидно: опыт куда важнее скрытой внутри силы. А у нее ни того ни другого, — покачал головой Линэр, призывая свои черные крылья. — Полетели. Так будет быстрее.
Вейли не упустила возможности поплотнее прижаться к магу и дышать ему прямо в шею. Ей нравилось наблюдать за тем, как он невольно сильнее прижимает ее к груди, словно драгоценность.
И ей было совершенно невдомек, что он просто не хотел ее уронить, а не что-то большее.
Скала виднелась метрах в трехстах к востоку. Окрашенная солнцем в оттенки алого и рыжего, она напоминала зуб диковинного зверя, жившего много-много лет назад.
Линэр уверенно летел вперед, не обращая внимания на усталость. В груди все сильнее разгоралось беспокойство. Зря, зря он оставил ее одну. Тем более в самом сердце проклятого места. Но кто мог знать, что так случится? Кто мог предположить?
